Марина Александровна Садовникова оказалась действительно довольно нервозной особой. Это была среднего роста худощавая женщина с вытянутым лицом, которые в народе иногда называли «крысиными».

Лариса отметила ее бледность и синяки под глазами, в которых застыла тревога.

Такой предстала перед Котовой бывшая жена Дмитрия Садовникова. Она стояла на пороге собственной квартиры, а Лариса — перед ней, держа заготовленное специально для этого случая милицейское удостоверение. Она им пользовалась только в крайних случаях, а выдано оно было ей под личную ответственность полковника Карташова.

— Здравствуйте, — холодно поприветствовала ее хозяйка. — Все равно ведь не уйдете, даже если я и не разрешу войти.

— Почему же не уйду? — слегка усмехнулась Лариса. — Уйду. Только зачем же так сурово? Я пришла, между прочим, разобраться в ваших проблемах, которые вы обрисовали моим коллегам, капитану Гунину и майору Меньшову.

Котова прошла в квартиру, и Садовникова закрыла за ней дверь.

— Они меня подозревали в убийстве собственного мужа, эти ваши коллеги, — не скрывая ненависти и презрения, произнесла Марина.

— Об этом мы с вами сегодня говорить не будем, — успокоила ее Лариса. — Поговорим о статуэтках, которые пропали в вашей квартире.

— Издеваетесь, да? — нервно бросила Садовникова.

— Почему же издеваюсь? — продолжала играть роль спокойного Штирлица Лара, хотя чувствовала, что еще несколько таких фраз, и она обложит Марину матюгами и уйдет. Тем более что пришла она сюда вообще-то не совсем по своей воле, а по просьбе так называемых коллег.

— Интересно, кому они могли понадобиться? Неужели тому, кто убил вашего бывшего мужа?

Марина вздохнула.

— Нет, конечно, — тихо ответила она. — А с другой стороны, почему бы и нет? Так, захватил что под руку попалось.

— Может быть, — не стала спорить Лариса.

Она прошла в комнату и мельком осмотрела квартиру со стандартным, добротным евроремонтом. Он как бы сообщал: «Вот, смотрите, какой я классный. Не хуже, чем у других…» Марина, по всей видимости, жила одна, и о том, что живет здесь женщина, свидетельствовал только трельяж, на котором стояла пара баночек с кремом.

— Скажите, а эти самые статуэтки не могли пропасть раньше? — спросила Лариса. — Ну, мало ли, может быть, их кто-нибудь украл у вашего мужа? Может быть…

— Пропил, хотите сказать? — недобро усмехнулась Садовникова, доставая сигарету и прикуривая ее дрожащими руками.

— Ну, это вам лучше знать, пил ли ваш супруг или нет, — рассудительно заметила Котова.

— Супруг пил умеренно, — ответила Марина. — А статуэтки стояли на месте еще неделю назад.

— Значит, вы были у Дмитрия дома? — сделала логический вывод Лариса.

— Была, а что такого? — В голосе бывшей супруги снова послышался вызов.

«Ну и вздорная бабенка! Интересно, она всегда такой была? Когда, например, в институте училась вместе с Поперечниковым, когда замуж за Садовникова выходила? Или потом скурвилась?» Лариса находилась в каком-то приподнятом настроении, и насмешливость по отношению к малоприятной женщине давалась ей легко.

— Вообще-то в квартире были еще и деньги, которые пропали. Большая сумма. Вам о ней ничего не известно? — спросила Котова. — Если вы поддерживали отношения с Дмитрием, может быть, в курсе его дел?

— Каких дел? В его фирме, что ли? — презрительно скривила губы Марина. — Мне это неинтересно. Может быть, еще скажете, мне интересно, с кем он спал? Ошибаетесь!

— То есть личная жизнь Садовникова вам была безразлична, и вы о ней ничего не знаете, — сделала вывод Лариса.

Марина не ответила. Общение, что и говорить, давалось пока с трудом. Но сыщица видела, что Садовникова нервничает, а хорохорится она из чувства противоречия. Агрессия вообще свойственна таким типажам, как она. Типичный холерик, истероид, невроз… «Господи, снова заговорила как Курочкин», — остановила себя Лариса. Однако суть заключалась в том, что обычно такие люди сначала агрессивны, а потом, как правило, ломаются и начинают вести себя паиньками. Котова интуитивно ощущала, что близка та минута, когда хозяйка квартиры перестанет задираться и с ней можно будет нормально разговаривать.

— Ладно, личная, значит, жизнь Дмитрия…

— Да не интересуют меня его шлюхи, не интересуют! — выкрикнула Марина.

«И это мы проглотим, — спокойно про себя подумала сыщица. — Скажем спасибо, что еще слюной не брызнули. А то как-то совсем неприятно было бы…»

— Я вообще не об этом… — Лара сделала паузу, а потом небрежно, как бы между делом, добавила: — Тут вы жаловались, что вам какой-то тип проходу не дает… Так мы можем людей выделить, проследить…

Марина насторожилась и как будто застыла.

«Ну давай, давай, не томи душу, хватит играть в стервозину! Как дура ведь выглядишь!» — смеялась в душе Лариса.

И он пришел, этот момент. Глаза Садовниковой увлажнились, губы скривились, прямо как у ребенка, собирающегося не на шутку расканючиться, и она дрожащим голосом произнесла:

— Не надо следить…

А потом, уже не сдерживаясь, расплакалась. Лариса увидела стоявшую на столе бутылку коньяка и решила взять инициативу на себя. Налила немножко в рюмку, стоявшую тут же, и протянула Марине.

— Выпейте и постарайтесь успокоиться. Почему следить не надо? Сделаем все профессионально. Только вы расскажите, как все это происходит. Кто вас преследует? Как выглядит?

— …Мне просто больше не к кому обратиться, — произнесла Садовникова плаксивым голосом. — Если честно, я не очень-то надеюсь на милицию. Извините уж… Но я готова заплатить… Я знаю, что в милиции мало получают. Сколько нужно?

— Подождите, — Котова остановила ее. — Речь совсем не о деньгах, с чего вы взяли? Давайте лучше о деталях поговорим.

— Я чувствую, что мне угрожает опасность! — горячо заговорила Марина.

— Расскажите об этом подробнее, — попросила Лариса.

— Я заметила это сразу после похорон Димы. Я возвращалась с работы пешком и обратила внимание, что следом за мной идет какой-то мужчина. Сперва я не придала этому значения, потом заинтересовалась. Еще не забеспокоилась, но решила проверить. Я вошла в магазин, походила по нему минут десять, потом вышла. Он все это время ждал на улице и, как только я появилась, продолжил свое преследование. Он дошел со мной до самого дома, потом я поднялась к себе.

— А как он выглядел, вы рассмотрели?

— Да. Но у него не очень примечательная внешность. Среднего роста, шатен, одет обычно: джинсы, темная куртка, кепочка. В общем, ничего особенного. Да сейчас к тому же ноябрь — особо не покрасуешься в плане одежды. На вид ему лет тридцать.

— Вы уверены, что никогда не видели его раньше?

— Абсолютно! У меня хорошая память на лица, — категорично заявила Марина.

— А он пытался скрыть, что следит?

— Я не поняла, — немного подумав, сказала Садовникова. — Он вроде и старался держаться в стороне, иногда прятался за спины, но в то же время был все время на виду, я постоянно видела его, если оборачивалась. Профессионал он или нет? Мое мнение однозначно — нет.

— Он ни разу не пытался подойти, заговорить?

— Нет. Совершенно непонятно, что ему нужно, но я просто уверена, что это напрямую связано со смертью Димы! Просто больше не с чем это связать! — последние слова Марина буквально выкрикивала.

— Вы успокойтесь, может быть, это еще ничего не значит.

— А что, если и меня убить хотят?

— Тогда уже убили бы, — просто и спокойно ответила Лариса.

— Ну и шуточки у вас, — Марина окинула ее взглядом, полным возмущения.

Лара подумала, что, наверное, переборщила. Сейчас могла пойти обратная волна — превращение паиньки в стервозину. Но все равно продолжила гнуть свою линию:

— А что, разве есть за что убивать вас обоих? — спросила она. — Подумайте, тогда, может быть, все и объяснится.

— Незачем! — тут же ответила Марина. — Незачем нас убивать. Мы уже сто лет не живем вместе, какие дела могут нас связывать? Никаких!

— А что, если это просто ваш поклонник, который не хочет раньше времени раскрываться? — выдвинула другое предположение Котова. — Вы в принципе привлекательная женщина.

«Как же мерзко я льщу! — ужаснулась в душе она. — Просто учебник по лицемерию можно писать!»

— Этакий романтик, что ли? — усмехнулась Марина, которой, похоже, понравился комплимент Ларисы. — Честно говоря, я так не думаю. В наше время все любят конкретность. Да и возраст не тот, ни у меня, ни у него. К тому же повторяю — я никогда не видела его раньше.

— Но он мог вас видеть!

— Я весь день сижу в кабинете, куда не заходят посторонние, а потом еду домой. Особо нигде не бываю, живу тихо.

«Неужели ни одного мужчины?» — Лариса сама с собой продолжала диалог.

— Где он мог меня видеть? В троллейбусе? И влюбился с первого взгляда? Не смешите меня! — Марина махнула рукой и закурила.

Лара в общем-то была с ней согласна, но не спешила делать скоропалительных выводов.

— А вы не пробовали напрямую подойти к нему и спросить, что ему нужно? — спросила она.

— Вы знаете, я в один момент попыталась — так меня это достало! Но едва я решительным шагом направилась к нему, как он сразу же быстро пошел в другую сторону. Я постояла и пошла дальше, потом обернулась — он шел за мной.

— И вы все это рассказали моим коллегам?

Глаза Марины вспыхнули.

— Да они мне все нервы истрепали из-за смерти Димы! Они же меня подозревали! Даже слушать меня не стали!

— Ладно, оставим их в покое, — примирительно сказала Лариса.

— Он и сегодня за мной шел, — добавила Садовникова.

— Вот как? — Котова задумалась. Потом в ее глазах зажегся какой-то хитрый огонек.

— Слушайте, — сказала она. — А давайте-ка его повяжем.

— Что сделаем? — не поняла Марина.

— Возник тут у меня один план. Что время-то тянуть? Мы прямо сегодня сами все и выясним.

— Что вы надумали?

— Выгляните-ка в окошко, посмотрите — он там?

Марина встала и, подойдя к окну, выглянула на улицу.

— Да, — сказала она. — Он сидит на лавочке.

— Отлично. Вы сейчас выходите из дома и идете туда, куда я скажу. Это будет ресторан «Чайка».

— Почему ресторан? — удивилась Садовникова.

— Потом объясню, — отмахнулась Котова. — Я иду туда же и жду вас там. Он, естественно, идет за вами. В ресторане вы садитесь за угловой столик, он будет свободен. Заказывайте себе что хотите и наслаждайтесь. Все поняли?

— Понятно, там у вас что-то типа конспиративной явки, — усмехнулась Марина.

«Слава богу, она, кажется, начинает превращаться в нормального человека, — с удовлетворением подумала Лариса. — Даже становится приятно иметь с ней дело».

Сыщица сама подошла к окошку и выглянула в него. Она увидела довольно молодого мужчину, который сидел на лавочке, откровенно мерз и рассеянно теребил в руках смятую газету.

Он явно не собирался ее читать. Время от времени он поднимал глаза, скрытые очками, и смотрел на Маринины окна.

«Да, этот парень явно не профессионал, — подумала Лариса. — Типичный лох. Может, действительно чокнутый влюбленный? Ладно, нечего гадать, лучше выяснить наверняка. Все это довольно странно и может, кстати, оказаться пустышкой. Но проверить надо».

— Давайте собирайтесь, чтобы время не терять, — отходя от окна, сказала она.

Лара почувствовала, что отношение к ней со стороны Марины изменилось, и отважилась даже на откровенное командование. Впрочем, опять же из опыта общения с подобными типажами она знала, что сейчас это наиболее правильная тактика.

Вышли они вместе. Уже на лестничной площадке Лариса сказала:

— Итак, выходите первой и спокойно идете по улице. До ресторана доберетесь пешком, здесь недалеко. Я поеду на машине.

— Хорошо, — кивнула Марина и вызвала лифт.

Котова подошла к окну и выглянула на улицу. Едва Садовникова вышла из подъезда, как мужчина тут же дернулся, неловко встал, уронив при этом газету, поправил очки и зашагал вслед за ней.

«Да, не похож он на профессионала, — усмехнулась про себя Лариса. — Посмотрим, что будет дальше».

Она решила сама вплотную заняться незнакомцем. Ждать дальнейшего развития событий ей казалось нецелесообразным. Как представлялось Ларисе, нужно просто брать этого преследователя и как следует его трясти, напрямую выясняя, что ему надо от Марины. Конечно, для этого ей нужны помощники, поэтому она и решила провести это мероприятие в ресторане. Увидев, что и Садовникова, и ее преследователь скрылись за углом, Котова вышла из подъезда, села в свой «Ауди» и поехала в «Чайку».

Там она первым делом вызвала к себе Городова.

— Садись, Юрий Степаныч, — кивнула она на кресло.

Администратор сел, вытянув ноги.

— Пришла пора потрудиться на благо Отечества, — патетически начала Лариса.

— Это как? — без энтузиазма поинтересовался Степаныч.

— В ресторане пройдет операция по задержанию преступника.

Городов вытаращил глаза.

— Лариса Викторовна, а вы… э-э-э…

— Нет, я в порядке, — жестко отрезала Котова. — Ты ведь это хотел сказать, потом прибавить еще про себя: «Обезьяна старая». Так ведь?

— Да нет, я, так сказать, просто… — заюлил Степаныч. — А… Что нужно делать-то?

— Все очень просто. Соберешь охранников. Пусть будут наготове. Скоро в ресторан должен прийти один человек, я покажу его. Как только он выйдет из ресторана и дойдет до угла, пусть хватают его и тащат ко мне в машину. Представятся пусть сотрудниками милиции. Я думаю, что он вряд ли будет просить их предъявить документы. Если что, пусть сунут ему под нос свои удостоверения. Мне нужно выяснить, почему этот человек следит за женщиной, которая тоже скоро придет и сядет за наш спецстолик.

— А этот человек, он вооружен?

— Думаю, что нет. Но осторожность соблюдать необходимо.

— А может, так сказать, вызвать ОМОН?

— Степаныч, давай без шуток, времени нет! — досадливо махнула рукой Лариса. — Без ОМОНа справимся.

— Хорошо, все понял, — не стал спорить администратор и вышел из кабинета.

Вскоре в ресторан вошла Марина. Она, видимо, была здесь впервые, поэтому поначалу осматривалась с видом типичного новичка. Лариса видела, как к ней подошел Городов и указал на столик, который ей надлежит занять. Похоже, что Степаныч не произвел на нее впечатления солидного человека, поскольку она как-то настороженно на него посмотрела. Но к столику прошла и села.

Следом за ней появился тот самый парень. Он выглядел еще более неуместно в интерьере «Чайки» — оглядывался по сторонам и явно не знал, что ему делать.

Юрий Степаныч и его облагодетельствовал своим вниманием, указав на столик чуть поодаль того, куда уселась Садовникова.

Марина тем временем заказала себе ужин и приготовилась ждать. Мужчина же ерзал на месте и озирался по сторонам. Наконец он робко подозвал официанта и обратился к нему. Тот кивнул и исчез. Через некоторое время появился, неся на подносе чашечку кофе.

«Так, пошла киноклассика, — откомментировала Лариса. — Прямо-таки Шарапов! Видимо, денег у него только на пару чашек. Тем забавнее будет наблюдать».

— Нет, никакой это не профессионал, — вслух сказала Котова.

— Да, вы правы, — проскрипел сзади Степаныч. — Я вообще сразу понял, что этот тип… так сказать, немножко…

Администратор неопределенно покрутил пальцем у виска.

— Чокнутый, что ли? — улыбнулась Лара.

— Вы очень догадливы, — склонил голову Городов.

— Возможно, только поговорить с ним все равно придется.

— Это как-нибудь без меня, — сказал Юрий Степаныч и развернулся. — Охранников я предупредил, они наготове.

Шло время, Марина поглощала принесенный ей салат, бифштекс и сок. Преследователь, согласно книге Вайнеров, ограничился кофе. Пытка для него продолжалась около получаса. Наконец Садовникова встала и пошла к выходу.

Мужчина расплатился еще раньше, торопливо допив кофе, поднялся и двинулся к выходу за Мариной. Следом поднялась и Лариса.

Выйдя на улицу, она села в свой «Ауди», где уже находились двое охранников, и указала им на преследователя. Секьюрити вышли из машины и направились за Садовниковой и ее провожатым.

Марина как раз заворачивала за угол. Мужчина хотел было свернуть туда же, но в этот момент охранники подхватили его под руки.

— Что такое? — испуганно вскричал тот, пытаясь вырваться.

— Волжский отдел внутренних дел, — мрачно проговорил один из парней, помахивая удостоверением.

— Но позвольте, я ничего не сделал… — начал оправдываться преследователь.

— Пройдемте с нами, — непреклонно проговорил секьюрити, и они оба потащили незадачливого мужичка к Ларисиной машине.

Его посадили на заднее сиденье, охранники устроились по бокам. Котова сидела на водительском месте.

— Добрый вечер, — проговорила она, рассматривая незнакомца.

У него было маловыразительное лицо с воспаленными глазами, в которых отражалась целая гамма чувств: растерянность, испуг, но главное, что бросалось в глаза — усталость и какая-то безысходность. Одет он был довольно просто, даже бедно, и вид имел не совсем опрятный. Правда, когда он достал носовой платок и вытер вспотевший лоб, Лара заметила, что платок чистый. Создавалось ощущение, что этот человек по натуре аккуратен, просто в данный момент ему совершенно наплевать на свой внешний вид.

— Что… вы хотите? — сглотнув, спросил он.

— Для начала, может быть, вы представитесь? — предложила Лариса.

Мужчина промолчал.

— Мы ведь все равно выясним, кто вы, — мягко нажала Котова.

— Кузьмин Петр Иванович, — нехотя проговорил человек.

«Из деревни, что ли? — насмешливо подумала сыщица. — Какое гармоничное единство внешности, имени и фамилии! Если бы в книжке надо было представить типичного российского лоха, то, по-видимому, писатель дал бы ему именно такое имя, такое отчество и фамилию: Кузьмин Петр Иванович. Но… Это не имеет отношения к делу».

— Очень приятно, — вслух сказала она. — А теперь скажите, по какому праву и с какой целью вы преследуете Марину Садовникову? Она обратилась к нам с заявлением.

— Я… не преследую, — прозвучал ответ.

— Петр Иваныч, — Лариса покачала головой. — Вы ходите по пятам за этой женщиной который день и утверждаете, что не преследуете ее. Тем не менее ваши действия по закону квалифицируются именно так.

— Я же не со злым умыслом, — раздраженно проговорил Петр Иванович и снова вытер лоб.

— Вот я и говорю — с какой целью вы это делаете?

Повисла пауза. Лариса терпеливо ждала. Охранники сидели молча, ничем не проявляя себя, поскольку хозяйка не отдавала им никаких указаний. Когда же ждать ей надоело, она, вздохнув, сказала:

— Видимо, вы не хотите говорить по-хорошему. Придется проехать с нами в отделение.

— Не надо, — тут же хрипло проговорил Кузьмин. — Мне не нужна эта женщина, мне нужен ее муж.

— Для чего?

— Он должен мне деньги.

— Давайте без фокусов, Петр Иваныч! — расплылась в улыбке Лариса. — Муж Марины умер несколько дней назад.

На лице Кузьмина отразилось смущение. Он как-то замялся и суетливо начал оправдываться:

— Нет, я понимаю… Да, я не знал…

— Что вы не знали? — сурово спросила Лариса.

— Я… Сейчас скажу правду. Просто признаться не очень удобно. Тем более что…

— Тем более что? — усилила голосовой напор Котова.

— Я просто влюбился в нее, — выдохнул преследователь.

— Что-о? — Лариса вложила весь свой скепсис и недоверие в это слово.

— Я понимаю, что вы мне не верите, — снова засуетился Кузьмин. — Да, это глупо. Но такой уж я человек. Вот… Я увидел ее на улице и сразу влюбился. Но я не могу сразу, мне нужно привыкнуть к человеку, чтобы открыться. Вот так… И поэтому я хожу за ней. А про мужа я придумал, чтобы вы от меня отстали. Просто придумал, и все. Я и не знал, что муж у нее есть. А он что, правда умер, да? — заглянул Кузьмин в глаза Лариса с какой-то надеждой.

Котова не стала отвечать.

— А вы что же, женаты никогда не были? — спросила она.

— Почему же? Я и сейчас некоторым образом, так сказать…

— Ага, значит, вы склонны к внебрачным связям? — строго уточнила Лариса, сдвинув брови.

— Нет, я не склонен, — продолжал жалкий лепет Кузьмин. — Просто она мне понравилась. А с женой у меня не очень, я развестись с ней хочу.

— И Марина вам показалась той женщиной, с которой у вас сложится?

— Ну да, — ответил тот и понурил голову.

— Знаете что, гражданин, вы или сумасшедший, или талантливый актер, — сделала вывод Лариса.

— Нет, я не сумасшедший… Наверное, не сумасшедший. Я не проверялся. И не актер. Никогда талантами не блистал. Она мне просто понравилась. А она заметила, что я за ней хожу, да? — снова заглянул Котовой в лицо этот странный мужчина.

— Да, — ответила Лариса.

— Значит, она меня уже заприметила, — улыбнулся Кузьмин. — Но вы поймите, — приложил он руки к груди. — Я не хотел ничего плохого этой женщине, поверьте, я ни разу не угрожал ей, она может это подтвердить.

— Она это подтверждает, — сказала Лариса. — Но согласитесь — мало кому понравится, когда за ним неотступно следят.

— Я же говорю, я только хотел к ней привыкнуть, а потом подойти и открыться.

— Так пойдите и откройтесь! — воскликнула сыщица. — А лучше всего, оставьте ее в покое, так будет лучше для вас и для нее. Сами понимаете, не самый лучший момент вы выбрали для своих романтических изысков. Ее муж умер неделю назад.

— Я, наверное, так и сделаю, — закивав, согласился с ней Петр Иванович.

— Хорошо, на сегодня мы закончим наш разговор, — сказала Лариса, пристально глядя на Кузьмина.

— А что, еще будет продолжение? — вздрогнул тот.

— Это зависит от вас. Если вы не оставите Марину Садовникову в покое, нам придется еще раз вас побеспокоить. И обещаю, что разговор будет проходить уже по-другому и в другом месте.

— Я все понял, — закивал Кузьмин, — я обещаю, что оставлю ее в покое.

— Очень на это надеемся, Петр Иваныч, — внимательно глядя в его затравленные глаза, проговорила Лариса.

— Я… Могу идти? — спросил тот.

— Да, идите.

Мужчина поспешно вылез из машины и торопливо зашагал прочь.

— Миша, мне нужна твоя машина на вечер, — скороговоркой произнесла Лариса, глядя на охранника.

Тот молча вынул из кармана ключи и передал их Котовой. Та схватила их и кинулась к бежевой «шестерке», припаркованной возле ресторана.

Сев за руль, она выехала на улицу, по которой пошел Кузьмин. Она увидела его почти сразу. Он шел быстро, резко размахивая руками, задевая при этом прохожих. Лариса тихонько ехала сзади, держась в отдалении. Тот шел, явно занятый своими мыслями, и не обращал внимания, следит за ним кто-нибудь или нет. Дойдя до троллейбусной остановки, остановился. Лариса припарковала машину и тоже приготовилась ждать. Она видела, как Кузьмин протиснулся в троллейбус. Сыщица поехала за ним.

Петр Иванович сошел на предпоследней остановке и направился в один из переулков, миновал его и зашагал в направлении старого двухэтажного дома.

Лара притормозила машину. Кузьмин уже подходил к подъезду, как вдруг из него вышла молодая женщина. В руках у нее были две объемные сумки. Петр, увидев ее, растерянно остановился. Он что-то спросил, но Лариса не расслышала. Зато она отлично услышала то, что ответила женщина, потому что та говорила очень громко, почти кричала.

— …Я ухожу от тебя! — донеслось до Котовой. — Навсегда.

Кузьмин начал что-то объяснять, прикладывая руки к груди, но женщина резко перебила его.

— Я ничего не хочу больше слышать! Я все это слышала миллион раз. Короче, убери руки и дай мне пройти.

С этими словами она решительно отодвинула щупленького Петра Ивановича и быстро пошла через двор. Кузьмин кинулся за ней.

— Наташа, — услышала Лариса. — Подожди, давай хотя бы поговорим.

— Да не о чем нам говорить! — вскричала женщина.

— Ну постой, давай сядем на лавочку, покурим, ты успокоишься…

— Я уже обкурилась! — со злостью сказала Наташа. — Я сижу здесь целыми днями одна и только и делаю, что курю!

Тем не менее она остановилась.

— Идем сюда, — он приобнял ее за плечи и подвел к деревянной покосившейся лавочке.

Женщина устало плюхнулась, бросив сумки прямо на землю, и, повернувшись к Кузьмину, потребовала:

— Давай сигареты!

— Но… у меня нет, — растерянно развел тот руками. — И денег тоже нет, — добавил он, для убедительности выворачивая карманы.

Наташа окатила его презрительным взглядом и потянулась к своей сумке.

— Даже сигарет купить не можешь! — с ненавистью проговорила она, доставая из сумки начатую пачку «Петра Первого». — Как лох последний!

Кузьмин жалко улыбнулся и выдернул одну сигаретку из пачки. Женщина фыркнула. Лавочка находилась почти рядом с «шестеркой», и теперь Лариса отлично могла слышать весь разговор.

— Наташа… — взволнованно начал Петр, отшвыривая окурок, — ну прости меня, пожалуйста. Я действительно виноват перед тобой. Я тебе обещаю, что дальше все будет нормально.

— Ты всегда так говоришь. Каждый раз одно и то же!

— Я тебе клянусь, что на этот раз все будет по-другому, — обещал Кузьмин, глядя на нее умоляющими глазами.

— Ну что, что будет по-другому? — глубоко затягиваясь, спросила она. — Ты посмотри на себя — ты же неудачник! У тебя ничего не получается!

— Наташа, у меня получится, — с жаром произнес Петр, сжимая ее руки, но она тут же вырвала их. — Я обещаю, что у нас скоро будут деньги.

— Я не верю в это, — покачала головой женщина. — У тебя одни только мечты, мечты идиота, а на деле — сплошное дерьмо! Ты посмотри, в чем я хожу! Позор!

— Наташа, я куплю тебе все, что захочешь, — твердил Кузьмин, — только нужно еще немного подождать. Ну я прошу тебя, подожди еще немного.

— Я не хочу больше ждать, — категорически заявила подруга или жена Кузьмина. — Я устала и не хочу больше иметь с тобой ничего общего, потому что я тебе не верю.

— Но ты не можешь оставить меня сейчас! — В голосе Петра зазвенело отчаяние. — Если бы ты знала, как мне сейчас плохо!

— Слабак! — презрительно ответила женщина, качая головой. — Ты просто слабак и тряпка! Ты вечно распускаешь нюни, вечно ищешь у меня утешения! Я больше не хочу быть жилеткой для твоих соплей. Все, я ухожу! — Она отпульнула окурок так, что он перелетел через стоящую напротив лавочку, резко поднялась и зашагала через двор.

Кузьмин бросился за ней. Он шел немного позади и слезным голосом канючил:

— Наташа, ну куда ты пойдешь на ночь глядя, давай сегодня ты останешься, а завтра мы спокойно поговорим. Я тебя уверяю, что наутро все проблемы будут восприниматься по-другому.

— Они никогда не будут восприниматься по-другому, — ответила Наташа. — И я не останусь, даже не надейся. Я же знаю, ты думаешь опять затащить меня в постель и тем самым оттянуть наш разрыв, но заявляю тебе — это ни к чему не приведет. Я ухожу от тебя, это мое решение, и ничто его уже не изменит. Прощай.

— Как ты доберешься — ночь на дворе!

— Я поймаю машину! — упрямо ответила Наташа.

— Ну зачем тратить деньги? — предпринял отчаянную попытку убедить ее Кузьмин.

— Об этом раньше надо было думать, — проговорила женщина и ускорила шаг.

Неожиданно повернувшись, она вдруг выкрикнула:

— И не забудь, что ты должен мне двести восемьдесят рублей!

Петр попытался что-то ответить, но Наташа уже не слушала его, и почти выбежала со двора. Кузьмин остановился совсем рядом с Ларисиной машиной, женщина на всякий случай пригнулась. Он выглядел невменяемым и что-то бормотал про себя, в глазах его застыло выражение тоски. Потом он машинально сунул руку в карман, убедился, что сигарет там нет, и прошел к лавочке. Он тяжело опустился на нее и уронил голову на руки. Плечи его дрожали, и Ларисе показалось, что он плачет. Внезапно у нее возник импульс проследить за Наташей. Она повернула ключ зажигания, быстро развернула машину и выехала со двора. Кузьмин не обратил на это никакого внимания.

Выехав на улицу, Лариса увидела невдалеке удаляющуюся фигурку. Котова поняла, что она спешит к центральной улице, где можно поймать машину. Лара поехала за ней. Наташа вышла к дороге, подняв руку. Через некоторое время перед ней остановилась белая «Нива». Женщина склонилась к открытому окошку и что-то сказала. Водитель что-то ответил. Когда торг был закончен и обе стороны пришли к консенсусу, Наташа быстро села на переднее сиденье, сгрузив назад сумки.

«Нива» тронулась с места, а «шестерка» отправилась в погоню.

Ехали довольно долго. «Нива», свернув с центральной улицы, направилась в сторону Заводского района.

«Да уж, горячий денек сегодня выдался, — подумала Лариса, чувствуя, как усталость наваливается на нее. — Блин, ну какого черта я слежу за этой Наташей? Ведь наверняка ничего этим не добьюсь. Ну, бросила мужика баба — мне-то какое дело?»

Но больше в этом деле Ларе пока не за что было зацепиться, и она убедила себя в том, что отступать сейчас нецелесообразно.

«Нива» свернула на одну из небольших улочек и, проехав несколько метров, остановилась возле старенького двухэтажного дома. Наташа расплатилась, покинула машину и вошла в подъезд. Через несколько секунд в одном из окон на втором этаже загорелся свет. Видимо, женщина жила именно там. Примерно через полчаса свет погас. Лариса постояла еще немного, потом развернулась и поехала к ресторану. Там она отдала ключи от машины Михаилу и поблагодарила всех за помощь. Кто-то тронул ее за плечо. Это была Марина. Вид у нее был утомленный.

— Ну, так что, вы разобрались с ним? — спросила она.

— Почти, — коротко ответила Лариса, не вдаваясь в подробности. — Вы можете ехать домой, спасибо вам за помощь. Дальше мы разберемся сами.

— Но я хочу быть уверена, что моя жизнь вне опасности! — вскрикнула Садовникова. — Я понимаю, что вам важнее всего раскрыть преступление, но меня-то волнует моя безопасность!

— Я понимаю, — устало отозвалась Котова, не став напоминать женщине, что если бы Лариса сама не настояла, то та так и сидела бы сейчас одна, трясясь от страха и не зная, что предпринять. — Думаю, что вам ничего не грозит. Естественно, мы продолжим работу. Если вдруг выяснится, что вам что-то угрожает, мы тотчас же свяжемся с вами, предупредим и скажем, что делать дальше. А пока успокойтесь и езжайте домой.

Марина скептически и довольно суховато произнесла:

— Спасибо.

С этими словами она развернулась и быстро пошла к выходу.

Лариса позвонила полковнику Карташову, и тот вскоре «пробил» адрес. В квартире, куда зашел преследователь Садовниковой, действительно был зарегистрирован — Кузьмин Петр Иванович. С этим все было в порядке. Теперь необходимо было выяснить, что же он представлял собой на самом деле, этот профессор Плейшнер начала двадцать первого века в российской глубинке? Отличия заключались лишь в том, что Кузьмин был помоложе, следила за ним не служба СС и бросаться вниз головой ему не пришлось.