Утром в понедельник мы все собрались на планерке у Кошелева. Идти не хотелось в предчувствии, что ничего путного там не произойдет. Так и вышло. Кошелев был хмур и озабочен. Он встретил нас – Галину Сергеевну, Леру и меня – недовольным взглядом и предложил занять места за его столом. Когда мы расселись, Евгений Иванович начал:

– Первое, что меня интересует, это героиня вашей следующей передачи, – он перевел взгляд с Галины Сергеевны на меня.

Я положила перед ним лист бумаги с примерными разработками, которые сделали мы вместе в выходные.

Кошелев пробежал глазами текст, несколько раз кивнул, потом сказал:

– Хорошо, будем считать, что этот вопрос решен. Еще, – он похлопал ладонью по листку, – мне бы хотелось взглянуть на досье вашей очередной героини. Если, конечно, оно у вас есть.

– Разумеется, есть, – ответила Галина Сергеевна. – Героиня – замечательная женщина, мы все проверили.

– Надеюсь, – буркнул Кошелев. – Надеюсь, что больше подобных эксцессов не повторится… – Он помолчал немного, потом поднял на нас глаза. – Что же касается вашей последней героини, то здесь возникли новые осложнения. Или проблемы, не знаю. Называйте как хотите.

Я покосилась на Леру – бедная девушка волновалась больше нас всех. Ведь это она отыскала Арутюнову и теперь считала, что в том, что так вышло, была ее вина.

– Шеф, – продолжал Кошелев, возведя очи в небо, – недоволен случившимся. Как я и предполагал, на нас со всех сторон посыпались шишки. Шеф вообще грозится прикрыть все к чертям собачьим! Мне тоже досталось… – проворчал он и насупился еще больше. – Так что ты, Лебедева, давай-ка очередную свою героиню… в общем, приноси все материалы о ней мне, вместе будем смотреть и решать, что делать…

– Евгений Иванович, – произнесла я, – а если Арутюнову оправдают, если выяснится, что она не виновата, тогда как? Программу не закроют?

– Если такое случится, думаю, все встанет на свои места, – ответил он. – Но мне почему-то кажется, что такого не произойдет.

– Все возможно, – гнула я свое. – Ведь Арутюнову просто подставили.

– Мне все равно, подставили ее или нет. Меня гораздо больше волнует, Лебедева, то, что на нас вовсю насели СМИ, обвиняют черт знает в чем… Треплют наше имя… На этой неделе, думаю, все тарасовские газеты выйдут с заголовками типа «Женское счастье» – реклама для убийц» или с чем-нибудь в этом духе… – Настроение у Кошелева было препротивнейшее, он был зол и рассержен, потому я сочла за благо больше не вступать с ним в дискуссию, а просто промолчать. Дальше видно будет, мудро решила я, продолжая выслушивать его бесконечные упреки и нарекания.