Спать хотелось ужасно. Это я ощутила, как только подняла голову, воспрянув от телефонного звонка – противное треньканье разносилось по всей квартире. Надеясь, что Володька догадается первым снять трубку, чтобы меня не беспокоить, я ошиблась: муж почему-то не торопился подходить к телефону. После пятого сигнала я вскочила, подняла трубку и что-то буркнула собеседнику на другом конце провода.

– Ира, ты? – послышался возбужденный голос Валерки Гурьева, который я, несмотря на сонное состояние, узнала сразу же. – Сейчас упадешь от того, что я тебе скажу!

– Я и так упаду, если ты будешь молчать, – с ленцой в голосе отозвалась я. – Спать хочется ужасно! Мы вчера с Шиловым под утро вернулись.

– Ладно, тогда не буду томить тебя разговорами, просто включи телевизор, – сказал Валера. – Там нашу «Криминальную хронику» показывают. Через несколько минут будет информация, очень тебя интересующая.

– Какая информация? – не поняла я, но уже схватила пульт дистанционного управления и нажала кнопку. На экране была заставка нашего Тарасовского телевидения.

– Сейчас увидишь, – пообещал Валерка. – Счастливого просмотра! В трубке послышались короткие гудки. А по телевизору уже началась «Криминальная хроника». Я удобнее устроилась в кресле. Володька, свернувшись калачиком, все еще посапывал на диване. Я не стала его будить: после тревожной ночи пусть немного отдохнет. К тому же я не намерена была с ним первой заговаривать после ночных оскорблений, брошенных в адрес Кости. Если только муж сам первым не извинится за произошедшее, ну, тогда посмотрим.

– Об утренних событиях, произошедших за городом сегодня рано утром, расскажет наш корреспондент Валерий Гурьев, – сообщила ведущая «Криминальной хроники», миловидная молоденькая девушка, с которой я несколько раз сталкивалась на ГТРК.

«Неужели сейчас последует материал о том, как мы с Шиловым вчера ночью напали на Василия Федоровича Желуницына? – сразу же промелькнуло у меня в голове. – Может быть, Василий Федорович все-таки решил не оставлять этот наезд просто так, а обратился к сотрудникам правоохранительных органов?»

Но сюжет был совершенно о другом. На экране появилась загородная местность, снятая оператором. Это был какой-то пустырь на горе, сплошь покрытый невысокой травкой. Я заметила ленту милицейского ограждения. Наверное, это случилось на волжском берегу, так как оператор живописно представил речной пейзаж. В кадрах промелькнуло несколько сотрудников правоохранительных органов с сосредоточенными лицами, а затем я увидела самого Валерия. Он стоял на пустыре, рядом с милицейским ограждением, уверенно держа в руках микрофон.

– Сегодня рано утром рыбачившие на волжском берегу мальчишки обнаружили в воде автомобиль, водитель которого, по предположениям следствия, не справился с управлением. Машина сорвалась с обрыва и упала в воду. Транспортным средством управляла женщина, труп которой был найден в машине. По предположениям следствия, владелицей автомобиля оказалась Елизавета Павловна Азарова, известная в Тарасовской области певица. Смерть ее, как утверждают эксперты, произошла около одиннадцати вечера в четверг.

Я с еще большим напряжением стала смотреть на экран, как только услышала эту фамилию. Пока у меня в голове не возникло никаких мыслей по поводу произошедшего. Хотелось получить как можно больше информации, чтобы сделать какие-то выводы. Но, как это ни странно, репортаж оказался гораздо короче, чем я рассчитывала. Валера сообщил, что сотрудники правоохранительных органов отказались от дальнейших комментариев. К самому месту аварии оператора не подпустили, поэтому, ведя репортаж, Гурьев продолжал стоять на пустыре. А автомобиль, наверное, тем временем уже вытащили из воды.

– Нам удалось взять интервью у одного из свидетелей утренней печальной находки, – сообщил Валера, и тут же в кадре возник рыжеволосый мальчик с веснушками по всему лицу. На вид ему было лет тринадцать, и парнишке не терпелось выступить по телевидению, поэтому, не дожидаясь вопроса Гурьева, он начал рассказывать:

– Мы с Михой сегодня часов в пять на рыбалку пришли. Удочки путевые взяли, сели на берегу, а клева нет – погода сегодня не очень подходящая. Вот мы и решили вместо рыбалки искупаться. Миха первый в воду полез, а я пока раздевался… Про это надо рассказывать? – мальчонка посмотрел на Валерия, который на вытянутой руке держал перед ним микрофон.

– Только не так подробно, – посоветовал Гурьев.

– Миха нырнул, а потом как закричит: «Тачка в воде! Я по ней ногами ходил!» Я тоже нырнул, а там и на самом деле машина. Мы сначала ничего не поняли. Думали, может, какой самосвал затерялся. У нас в Волге много таких есть. А потом рассмотрели, когда ныряли, что машина новенькая, иномарка. Миха сказал, что надо отцу обо всем рассказать. Мы прибежали в деревню, а там уже батя и ме… милицию вызвал, – поспешно поправился мальчонка.

– Больше ничего подозрительного на берегу не заметили? – уточнил Валера.

– Не-а, – отмахнулся мальчонка. – Мы удочки только успели схватить и – тикать отсюдова…

На этом интервью с нашедшим машину Азаровой закончилось. Оператор плавно перевел камеру на речной пейзаж, а затем я опять увидела в кадре Гурьева.

– Если кто-то может предоставить информацию о произошедшем, которая поможет следствию, просьба позвонить по телефонам в дежурную часть УВД или в редакцию нашей программы, – попросил Валерий и продиктовал несколько номеров телефонов. – За достоверную информацию обещано вознаграждение, анонимность гарантируется.

На этом репортаж закончился, и на экране опять замелькало миловидное личико ведущей программы, но я на этот раз не обратила на нее никакого внимания, так как репортаж, интересующий меня, уже закончился.

Я поерзала в кресле. Володька перевернулся на другой бок и нехотя зевнул. Я лишь бросила в его сторону взгляд, но затем переключилась на собственные проблемы. Тем более что с мужем мне разговаривать после вчерашнего не хотелось. Теперь я была занята совершенно иными мыслями. Вот, оказывается, что случилось с Елизаветой Азаровой после концерта! Вот по какой причине я не смогла до нее дозвониться и на следующий день! Эта трагедия казалась мне более чем странной. С чего это вдруг Азарова поехала за город после концерта? Обдумать произошедшее мне не дал телефонный звонок. Я опять услышала на другом конце провода возбужденный Валеркин голос.

– Ну, как тебе репортаж? – нетерпеливо спросил он. – Понравился? Как я там рассказывал? Здорово?

– Ага! – без особого энтузиазма отозвалась я. – Особенно новости очень порадовали. Я совершенно не предполагала, что Азарова уже мертва.

– Ну, допустим, официально пока еще ничего не известно, действительно ли в машине находилась Елизавета Павловна, – начал разглагольствовать Валерий. – Об этом можно будет говорить с уверенностью только после того, как труп опознают родственники и друзья…

– Какие родственники?! – перебила я его. – Да ее каждая собака в городе знает.

– Так положено, – строго заметил Гурьев. – До официального сообщения пока есть о чем поразмыслить…

На том конце провода голос стих, но Валерка тут же продолжил уже совсем другим тоном, менее официальным и более мягким:

– Хотя, ты знаешь, я думаю, что это все-таки была она. Сотрудники правоохранительных органов пока не дали никакого опровержения, что в машине была не Азарова. А то с них станется. Они постоянно в нашу программу нос суют, что, мол, мы якобы разглашаем тайну следствия, но на этот раз я был объективен. Ничего лишнего не сказал.

– А что, было о чем еще рассказать? – насторожилась я.

– Да в принципе нет, – разочаровал меня Валера. – Мы на место трагедии выехали рано утром. Мне так было лень! Если бы только не услышал из своих источников, что это касается Азаровой, никуда бы не поехал в шесть утра. Нашли бы другого корреспондента. Мы когда приехали, там уже сотрудники правоохранительных органов все оградили, поэтому не удалось даже к Волге подойти, а так бы кадры убойные были: покореженная машина Азаровой, ее труп…

– Так ты сам ничего, значит, не видел?

– Да говорю же тебе, что даже съемочную группу не подпустили за ограждение, – отозвался с недовольством Гурьев. – Я только напрасно корочками перед их носами крутил. Хотя, знаешь, Ирка, мне кажется теперь, что там можно было бы еще раз полазить.

– Зачем?

– А вдруг какие-то еще следы остались? Я ведь даже пустырь как следует не осмотрел. К тому же в воде кое-что можно было бы найти. Утром прохладно было. Думаешь, ментам приятно было в воде лазить? Б-р-р! – зарычал Гурьев, представив себя на месте сотрудников правоохранительных органов.

– Ты хочешь туда еще раз съездить? – поняла я намек Гурьева и, не дождавшись ответа, тут же попросила: – Меня с собой возьмешь? Ты когда собираешся?

– Да хоть сейчас, – с готовностью ответил Валера. – Заинтересовало меня это дельце, даже больше, чем тебя. Передо мной уже Шилов отчитался за ваше ночное нападение на Желуницына. Круто! И как вы только осмелились на такого бандюгана напасть?

– Мы были уверены, что именно он знает, где находится Азарова, – оправдывалась я.

– Не переживай, теперь об этом знает почти весь город, – заметил с издевкой Гурьев.

– Ну что? Так когда поедем на место трагедии? – уточнила я.

– Да хоть сейчас, – тут же ответил Валерка. – У тебя какие планы?

– Я свободна, – со вздохом ответила я, посмотрев на Володьку, который уже поднимался с дивана. – Подъезжайте ко мне с Костиком.

На этом наш разговор с Гурьевым закончился, а вот последняя сказанная мною фраза явно не обрадовала мужа. Володька, услышав имя Шилова, встрепенулся, вскочил с дивана и прошмыгнул в спальню, бросив на неубранную кровать свою подушку.

– Что, опять куда-то с этим?.. – Володька не нашел нужного слова, но я и без того поняла, что он хочет сказать. – Куда это вы собрались на этот раз?

По тону, каким был задан вопрос, я поняла, что Володька до сих пор не успокоился, поэтому ничего не ответила и, выключив телевизор, молча направилась в ванную. Володька бросился за мной.

– Ира, долго это будет продолжаться? – выкрикнул мне в спину Володька. – Сегодня же выходной. Сколько можно гонять по городу? У тебя же есть право на личную жизнь…

– Только вот личной жизни у меня нет, – огрызнулась я.

– Как это нет? – вскипел Володька. – Ты делаешь все, что хочешь, а потом еще и меня во всем обвиняешь, будто это я где-то шлялся ночью! Будто это я вернулся в три часа! Будто я проводил время с любовницей!

– Шилов мне не любовник, а коллега, – спокойно поправила я разбушевавшегося мужа, открывая кран.

– С коллегами надо общаться днем, а не ночью, – заметил недовольно муж. – За что это ты на меня обиделась?

– За то, что ты Шилова обозвал!

– Я? Шилова? Да дался он мне!..

– Ага! А кто вчера его кобелем назвал? – припомнила я супругу.

– Так ты на это обиделась? А то, что я, как горный козел, около дома скакал, тебя поджидая, это ничего? Ерунда? – вспылил Володька. – То, что я все телефоны оборвал, чтобы тебя разыскать, – это тоже неважно? Ты представляешь, как я волновался, когда тебя не нашел ни на работе, ни с Гурьевым?..

– Ага, значит, с Гурьевым мне можно было ночь проводить, – уцепилась я за брошенную Володькой фразу.

– Мы с Гурьевым в нормальных отношениях, – отозвался муж уже менее импульсивно. – В Валерке я уверен…

– Так вот, сейчас я поеду с Валеркой! Спокоен? – резко бросила я и прямо перед носом Володьки захлопнула дверь ванной.

* * *

Ссора с любимым и обожаемым мужем не выходила у меня из головы. Может быть, по этой причине я менее трагически восприняла сообщение о смерти Азаровой. Даже в компании Шилова и Гурьева, которые сидели впереди в машине, я не смогла расслабиться. Валерка сразу же отметил, что настроение у меня паршивое, и попытался успокоить, совершенно не подозревая о причинах моей грусти.

– Ирка, да не переживай ты так! Тебе Азарова кто? Родственница? Подруга? Подумаешь, связалась с ней для подготовки программы, сходила на концерт… Нельзя же так все близко к сердцу принимать. Каждый день в нашем городе кто-нибудь умирает, уж я-то это знаю. Причем смерти такие бывают нелепые…

– Да я не из-за этого, – наконец решилась я ответить. – С Володькой проблемы.

– С мужем? Какие? – Гурьев тут же бросил взгляд на Шилова, который многозначительно повел головой в сторону.

– Он недоволен, что я вчера поздно приехала, – сказала я. – К тому же я с Костиком была…

– Ну сказала бы, что и я с вами катался, – запоздало предложил Гурьев.

– Поздно уже, – отмахнулась я.

– Не переживай, отойдет, – успокоил меня Шилов. – Он у тебя мужик нормальный.

Я не стала говорить Костику, как его ночью обозвал мой дорогой муженек, чтобы не обострять еще отношений и между ними. К тому же мы уже выехали за город, и теперь Валерка объяснял Шилову, куда ехать. Как только мы спустились с трассы, я сразу ощутила разницу между асфальтированным шоссе и неровной поселковой дорогой, засыпанной щебнем. При таком покрытии сложно справиться с управлением, особенно в том случае, если скорость превышает допустимую. Костик берег свою «Волгу» и предусмотрительно сбавил скорость.

– Вон туда завернешь, а там уже и дорога в гору начинается, – продолжал свои комментарии Гурьев.

Как только мы подъехали к горе ближе, я узнала этот участок, так как видела его по телевизору. На месте трагедии уже не было машин сотрудников правоохранительных органов. Ничего не напоминало о том, что только сегодня утром здесь стояло столпотворение, люди в форме заполонили все. И на первый взгляд ничего не указывало на совсем недавно произошедшую здесь трагедию. Костик въехал на гору, и мы высыпали из машины.

С пустыря открывался очень живописный вид на Волгу. Это место, по-видимому, частенько использовала для своих пикников и гулянок молодежь. Недалеко от места, где Костик остановил «Волгу», я заметила кострище и импровизированный мангал, сооруженный из кирпичей. Я подошла к нему, но даже невооруженным взглядом по остаткам золы было видно, что костер здесь разжигали как минимум неделю назад. Значит, Елизавета приехала на эту гору не для того, чтобы погреться у костерка. Хотя с чего это я вдруг так решила? Может быть, она-то как раз и хотела провести время на природе, но этому помешала страшная трагедия.

Я отошла от кострища и присоединилась к Шилову с Гурьевым, которые остановились на самом краю обрыва. Во время съемок это место было ограждено сотрудниками правоохранительных органов, и они Валерия сюда не пустили. Теперь же нам ничего не препятствовало. Я уцепилась за Шилова, чтобы не сорваться, и посмотрела вниз. Под нами внизу был берег Волги, основательно вытоптанный, наверное, оперативными работниками милиции. Сверху виднелись и следы шин автомобиля Азаровой. Съезда к берегу не было, вниз вела только узенькая тропинка.

– Наверное, тачку с помощью крана поднимали, – сообразил Шилов. – Иначе никак!

– Ну, этого я уже не видел, – заметил Валерка. – Не мог же я здесь все утро торчать.

– Ага! А вот и следы тягача, – подтвердил свое предположение Костя, кивнув на рытвины в земле.

– Это уже неважно, – вздохнув, заметила я. – Может быть, спустимся?

– А ты сможешь? – засомневался Валерий. – Спуск все-таки крутой.

Я недовольно хмыкнула. Гурьев еще и не уверен в моих способностях лазить по горам! Я специально для этой поездки надела удобные кроссовки, джинсы, свободный пуловер, так как подозревала, что придется преодолевать спуск.

Он и действительно оказался очень крутым. Я опиралась на руку Шилова, чтобы не поскользнуться. Валерка буквально ползком преодолевал его. И все же один раз я поскользнулась, нога поехала в сторону, а надежно уцепиться руками было не за что. Но Шилов тут же пришел мне на помощь, так что я не упала.

– Валер, ты и в самом деле полагаешь, что в воде можно что-нибудь обнаружить? – спросила я у Гурьева, поболтав рукой в мутноватой воде.

– А вдруг, – предположил Валерка. – Менты туда уж точно не лазили, а из машины могло кое-что и выпасть.

– Что, например? – уточнил Костик.

– Ну, не знаю, – смутился Валера. – Если уж мы приехали на место трагедии, надо облазить каждый сантиметр.

– Б-р-р-р! – вскрикнул Шилов, опустив руку в воду. – Холодно! Как эти мальчишки тут с утра купались?! Меня и сейчас в такую воду не загонишь.

– А придется, – заметил Гурьев. – Я ныряю не очень хорошо.

– Вот тебе раз! Сам говорил, что надо каждый сантиметр исследовать, а теперь, словно рак, пятишься назад, – укоризненно посмотрела я в сторону Гурьева.

– Я здесь, на берегу, покопаюсь, – поспешно отозвался Валерка и присел на корточки, изучая прибрежную гальку.

Костик с недовольством снял верхнюю одежду, потер руками озябшие плечи, а затем потянулся. И я в который раз залюбовалась идеально сложенной фигурой Шилова. Однако долго любоваться мне не пришлось: Костик тут же бросился с разбегу в воду. Брызги полетели в разные стороны, чуть не намочив всю меня. Я присоединилась к Валерке, опустившись на корточки и осматривая берег.

– Можно найти какую-нибудь пуговицу или кусок ткани, оторвавшийся от одежды, – бурчал про себя Валерка. – Или серьгу, браслет, кольцо, замочек, крючочек…

– Что-то я ничего не нахожу, – прервала я Гурьева после осмотра довольно солидного участка берега, вытоптанного сотрудниками правоохранительных органов.

Шилов то и дело выныривал и качал головой из стороны в сторону. Это означало, что и его поиски пока не увенчались успехом. После еще нескольких безуспешных попыток найти улики Костик вылез из воды и уселся на один из камней на берегу, чтобы немного согреться и обсохнуть.

– Ничего там нет, – сообщил он. – Похоже, что машина и в самом деле сорвалась с обрыва.

– А ты тщательно смотрел? – переспросил с недоверием Гурьев.

– Уж куда более, – с недовольством отозвался Костик. – Если не веришь, можешь сам нырнуть.

– Да я уж как-нибудь здесь… на берегу, – неловко потупился Валерий.

– Мы и так тут все облазили. На берегу тоже ничего нет, – заметила я, оторвавшись от поисков.

Подъем на гору, как это ни странно, оказался легче, чем спуск. Я цеплялась за руку Шилова, который пер, как танк, впереди. Валерка карабкался сзади, постоянно возмущаясь.

– И чего мы туда поперлись? – ругался он. – Все равно ничего не нашли! Надо было бы еще пустырь осмотреть.

– Не переживай. Сейчас в траве будем копаться, – успокоил Гурьева Костик, делая последний шаг.

Я поднялась вслед за Шиловым. Пока Валера взбирался на гору, я любовалась пейзажем. Место для пикников и в самом деле было живописным. За Волгой виднелась полоска пологого берега, сливавшаяся с горизонтом. Небо было чистое – ни одного облачка.

Осматривать участок на горе было гораздо сложнее, так как пришлось заглядывать буквально под каждую травинку. Мне несколько раз попадались окурки, но как-то я на них не обращала никакого внимания – курить на горе мог кто угодно. И совсем необязательно, что окурки могли здесь появиться в тот вечер, когда случилась трагедия с Азаровой. Тем более что, по версии следствия, она вообще не выходила из машины на горе, а тут же сорвалась вниз, о чем свидетельствовали следы шин.

Мусора в траве тоже хватало. Какие-то обрывки бумаг, упаковка от пищевых продуктов, куски стекла и пластика. Эти предметы я тоже исключала как не интересующие нас, поэтому даже не поднимала их.

– Ирка, нашел! – неожиданно громко в тишине прозвучал вдруг голос Гурьева. – Я же говорил, что найду!

Гурьев стоял в нескольких метрах и что-то протягивал мне. Я подошла ближе. На ладони Шилова лежал обыкновенный каблук от туфли. Я повертела этот предмет в руках, ничего необычного не заметив. Совершенно очевидно, что каблук от женской обуви, так как он был довольно высоким и тонким. Мужчины предпочитают носить более толстые, высота которых не превышает и трех сантиметров. Этот же тянул, по крайней мере, сантиметров на восемь. Я обратила также внимание на то, что туфля, частью которой совсем недавно был этот предмет, новая, так как на ней не заметно ни единой царапины или потертости. Разве что набойка сточилась на долю миллиметра. Наверное, туфли носились не больше недели. Так тщательно я осматривала каблук только из уважения к Валерке, сама же не была уверена, что найденная вещица имеет хоть какое-то отношение к смерти Азаровой. Я даже вспомнила, что в гримерке на Елизавете были светлые туфли, так что скорее всего это не она потеряла сей предмет. Хотя можно и предположить, что Азарова переобулась перед поездкой за город. Но если бы она сменила обувь специально для этого, то уж точно это были бы туфли не на высоком каблуке.

– О чем задумалась? – перебил мои размышления Шилов, подходя ближе.

Я передала Костику находку Валерия, а сама сообщила Гурьеву о своих сомнениях. Мало ли какой мусор валяется на горе? Это еще ни о чем не говорит.

– Вот в этом-то твоя ошибка, Ирочка, – спокойно выслушав меня, наставительно произнес Валерка. – Если бы ты осмыслила сие логически…

– То я бы никогда не поехала сюда, чтобы так бестолково тратить время, – закончила я фразу, начатую Гурьевым.

– В четверг утром был дождь, помнишь? – начал издалека он. – Небольшой такой дождичек. После обеда небо уже было чистое, припекало солнышко, и к вечеру стало совсем сухо.

– А при чем тут дождь? – не поняла я намеков Гурьева.

– А при том, дорогая, что этот каблучок-то абсолютно чистенький лежит. Значит, его потеряли после дождичка, и я предполагаю, что именно в тот злополучный четверг ночью.

– С чего ты это взял? – не поддержал Гурьева и Шилов. – Вот бутылка от минералки лежит чистенькая. Это же не значит то, что бутылку выкинула именно Азарова?

– Э-эх! Если бы вы хоть немного думали, – махнул рукой Валерка, однако продолжил объяснение: – Каблучок-то от дорогой обуви, эксклюзивной. Туфли, наверное, дорогущие были и почти новые! Сомневаюсь, что владелица, у которой сломался этот каблук, с такой легкостью оставила бы его здесь. А что могло ей помешать захватить его с собой? – Валерка, прищурившись, посмотрел на нас и, не дождавшись ответа, выпалил: – Темнота!

– Какая еще темнота?! – я уже начала дергаться от таких пространных объяснений.

– Каблучок был потерян ночью, – объяснил Валерка. – Можете даже не сомневаться. Женщина, потерявшая этот каблук, просто не смогла найти его в темноте.

– Ну и что? – хмыкнул Костик. – Может быть, это было вчера ночью? В пятницу же тоже было сухо.

– А ведь вы даже не спросили, где я нашел каблучок? – заметил Валерка, забрав его у Кости. – А нашел я его в нескольких сантиметрах от следов шин автомобиля Азаровой. Он в травке затерялся. Причем я обнаружил и рытвинку, где он сломался.

– Ну ты и сыскарь! – искренне изумилась я. – Надо же было все так подробно рассмотреть. Где это место? Покажи!

Валерка подвел меня почти к самому краю горы, где виднелись ровные отпечатки шин. Эти следы по счастливой случайности совершенно не были вытоптаны. Сотрудники правоохранительных органов старались, видно, обходить их.

– Вот, Ира, смотри, рытвина, – показал мне Валерка, раздвигая траву между отпечатками левой и правой шин. – Тетка была на каблуках, об этом говорят следы…

Я уже не слушала Гурьева, так как сама заметила небольшие углубления в траве, которые можно было сделать только высокими каблуками. По размеру они подходили к нашей находке. След подошвы туфли скрывала трава. Одно из углублений было больше, чем остальные, и почти отпечатался задник туфли. Валерка был прав, именно на этом месте, по всей вероятности, был сломан каблук. Я аккуратно раздвинула траву рядом. Мне показалось странным, что каблук сломался на совершенно ровном месте. Именно отсюда углублений стало гораздо меньше: дальше женщина шла без каблука. Кстати, странно и направление ее движения. Следы доходили почти до самого обрыва и заканчивались в метре от него. Зачем надо было подходить так близко? Почему следы проходят именно между отпечатками шин?

Странным было и то, что следы и рытвины у обрыва заканчивались. Такое ощущение, что женщина сиганула вниз в воду вслед за машиной. Значит, надо искать еще один труп! От этой мысли я невольно вскрикнула.

– Валерка, ты голова! – восхищенно бросал комплименты Гурьеву Костя. – Надо же до такого додуматься! Теперь нам осталось только найти туфли, а по ним и на эту незнакомку можно выйти.

– Вряд ли у вас это получится, – бесцеремонно разбила я планы Шилова.

– Почему же?

– А потому что эта женщина бросилась с обрыва! – безапелляционным тоном заявила я.

– Ерунда! Она что, не смогла выжить после потери каблука? – съехидничал Валерка.

– Не знаю, что явилось причиной самоубийства, но все указывает на то, что она прыгнула вниз, – я показала Валере место, где углубления от каблука заканчивались.

Гурьев присел на корточки, вглядываясь в следы. Затем ехидно усмехнулся и поднялся с колен.

– Покончила жизнь самоубийством, говоришь? Утонула то есть? – переспросил он.

– Да я в этом уверена! – победно подтвердила я свое предположение. – А ты сомневаешься?

– Ира, а ты не допускаешь мысли, что она просто на этом месте сняла туфли? – коварно спросил Валерка. – Зачем ей надо было хромать на одном каблуке? Гораздо проще снять обувь.

Я потупилась, признавая, что Гурьев и на этот раз оказался прав. Похоже, мое предположение не оправдало себя. Валерка же уцепился за свою версию.

– И ты себе можешь представить, как она прыгала с обрыва? Здесь до края оставалось больше метра. Неужели она сделала такой длинный прыжок? Какой дурак будет так изощряться, чтобы свести счеты с жизнью? – заметил Гурьев. – Кстати, босиком она и искала потерянный каблук, но не нашла его.

– И кто же это был? Азарова? Ответишь, сыскарь толковый? – спросила я у Гурьева, понимая, что серьезно ошиблась и на этот раз. – Нет, это была не она, – вместо Гурьева сказал Костя, чего я совершенно не ожидала. – Азарова сидела в этот момент в машине, а бабенка со сломанным каблуком сталкивала ее в пропасть.

Вот это новость! Я уже не стала допытываться у коллег, на чем основано такое предположение, но ответ прозвучал для меня довольно неожиданно. Зато теперь можно было объяснить, почему следы каблуков шли между отпечатков шин, почему углубления от них закончились в метре от обрыва. Все это отвечало на вопрос: почему женщина не стала сразу же искать потерянный каблук. Как же я до такого не додумалась? Ведь произошедшее было настолько очевидно! Это убийство! Азарову убили!

Я чуть вслух не закричала об этом, но сдержала свой эмоциональный порыв. И Костя, и Валера тоже считали именно так. Я попыталась восстановить в памяти события прошедшего вечера, когда погибла Азарова. Наверное, она приехала сюда в сопровождении какой-то женщины, затем та убила Елизавету, а машину столкнула в пропасть. Значит, версия о том, что причиной трагедии стало неосторожное вождение, отпадает. Произошло банальное убийство!

* * *

Домой мне возвращаться не хотелось. Костик позвонил в редакцию, где по счастливой случайности удалось застать Леру и Галину Сергеевну. Вообще-то, сегодня была суббота, нерабочий день. Но это не имело никакого отношения к сотрудникам нашей редакции. Казаринова и Моршакова частенько появлялись здесь даже в выходные дни. Теперь же они подыскивали подходящую кандидатуру на роль героини очередной программы «Женское счастье», чем всегда и занимались в мое отсутствие, как я поняла и сейчас по репликам, которые услышала уже с порога.

– Ну, Галина Сергеевна, сколько же можно этих старух на программу приглашать? – возмущалась наша помреж. – Такое ощущение, что у нас передача называется не «Женское счастье», а «Кому за пятьдесят»!

– Да ты что, Лерочка, – более спокойно возразила Казариновой Галина Сергеевна. – У нас не было ни одной женщины солидного возраста. В среднем это где-то тридцать лет.

– Вот я и говорю, что мы совершенно не обращаем внимания на молодежь, – укоризненно произнесла Лера и хотела еще что-то добавить, но, увидев на пороге меня, запнулась на полуслове, сказала: – Здравствуйте, Ирина Анатольевна!

– Ой, Ирочка, – обрадовалась моему приходу Галина Сергеевна. – Вот ты-то нас и рассудишь. У нас есть две кандидатуры для участия в программе. Лера настаивает на одной, я же – за вторую.

– Ирина Анатольевна, у меня есть на примете девушка, Коновалова Татьяна, создавшая компьютерную программу, которая теперь пользуется большим спросом, – сразу же сообщила Лера. – Причем додумалась до этого собственным умом. Вы ничего о ней не слышали?

Я категорически покачала головой, потому что и в самом деле ничего не знала до этого разговора о такой гениальной девушке.

– Так вот, Татьяна за это получила хорошие деньги, а потом ей еще вручили и международную премию, – продолжала Лера. – Полагаю, неплохо бы пригласить ее для участия в нашей программе, а то все эти бизнесменши уже поднадоели. С Коноваловой я часто общаюсь, она у нас в университете учится в параллельной группе…

– А у меня, Ирочка, есть другая кандидатура, – бесцеремонно перебила восторги Леры Галина Сергеевна. – Машкова Анна Вячеславовна – директор нашего художественного музея. Я тоже недавно с ней познакомилась. Женщина серьезная, не то что эта соплюшка, компьютерщица.

Галина Сергеевна с Лерой в ожидании моего решения смотрели на меня. Я же попросту не знала, на какую кандидатуру ткнуть пальцем. Признаться, мне сейчас было не до рабочих проблем, больше всего я была обеспокоена произошедшим с Елизаветой Азаровой. К тому же теперь уже в воздухе запахло не банальной смертью, а убийством, а подобные случаи меня всегда привлекали. Честно говоря, мне нередко приходила в последнее время мысль о закрытии программы «Женское счастье», хотелось заняться журналистским расследованием. Мысль эту я неоднократно выкладывала своему шефу, но Евгений Иванович Кошелев, заместитель генерального директора ГТРК, в подчинении которого находилась наша редакция, не желал принять мое предложение, что неудивительно. «Женское счастье» приносило постоянный доход, а убивать курицу, несущую золотые яйца, не хотелось никому. Если бы кто знал, сколько стоит рекламное время в моей программе!..

– Ну что, Ирочка? – настойчиво спрашивала Моршакова, не дождавшись моего ответа.

Я не хотела расстраивать коллег, но мне сейчас было без разницы, кто будет принимать участие в программе. От конкретного ответа меня избавило появление в кабинете Павлика Старовойтова. Он зашел, не постучавшись, и плюхнулся в наше единственное кресло, обращая тем самым на себя внимание присутствующих.

Галина Сергеевна и Лера обратились с подобным вопросом и к нашему оператору, после того как каждая рассказала о своей кандидатке. Павлик также не стал вступать в спор, но предложил бросить жребий, тем самым определив очередность кандидаток.

– Жребий? – негодовала Лера. – Ирина Анатольевна, вы что, в самом деле думаете, что это единственно верный выход в решении такого важного вопроса?

Я неопределенно пожала плечами. Галина Сергеевна же, с готовностью осуществить предложенное Старовойтова, вытащила свой кошелек.

– Не знаю, но мне кажется, что Коновалова может подождать, – высказался Павлик. – Никуда ее ум за эту неделю не денется, а вот Машкова может уйти с должности директора музея. К тому же старшим надо уступать место…

– Ага, вот именно из-за таких, как ты, наша программа неинтересна молодежи, которой уже надоели эти взрослые обеспеченные тетки! – воскликнула Лера.

Павлик хотел тоже что-то возразить Лере в ответ, но его перебила Галина Сергеевна. Она повернулась к ней и строго спросила:

– Орел или решка?

– Орел! – не думая, ответила Казаринова.

– Ну, тогда за Машкову – решка, – согласилась Моршакова.

Галина Сергеевна повертела в руках монету достоинством в пятьдесят копеек и ловко подкинула ее вверх. Дожидаться, когда она упадет в ладонь, Галина Сергеевна не стала, а ловко подхватила ее на лету.

– Если сейчас выпадет орел, значит, в ближайшем выпуске программы будет Коновалова…

– Понятно, понятно, – нетерпеливо перебила ее Лера, ожидая результатов жребия.

Галина Сергеевна хлопнула рукой по столу и убрала ладонь.

– Решка! – Моршакова от радости захлопала в ладоши. Лера же откровенно расстроилась.

– Ладно, значит, на этой неделе работаем с Машковой, а потом приглашаем Коновалову, – сделала я вывод.

– Да у Галины Сергеевны уже почти весь сценарий под Коновалову готов, – обиженно заявила Лера. – Мне и добавить-то нечего.

– Ничего, Лера, для тебя есть работа поважнее, – пообещала я Казариновой.

– Какая? – с интересом спросила Лера.

Я заметила огонек в глазах девушки, но ничего не ответила. Пододвинув к себе сумку, я покопалась в ней и извлекла оттуда все тот же каблук, который совсем недавно Валера Гурьев нашел на месте трагедии с Азаровой. Лера удивленно посмотрела на него и, ничего не понимая, опять перевела взгляд на меня.

– Тебе надо подобрать туфли к этому каблуку, – уточнила я.

– Что? Ирина Анатольевна, но это же невозможно! – возмутилась Лера. – Где я буду искать пару обуви, от которой остался один каблук? Вы что, меня за ненормальную держите?

– А что, Лера, по-моему, вполне выполнимое задание, – поддержала меня Моршакова, обрадованная тем, что первой на программу придет предложенная ею героиня. – Смотаешься в несколько магазинчиков, поспрашиваешь у продавцов… – Каблук был в руках Галины Сергеевны, и она лениво рассматривала его. – Обувь дорогая, это точно, поэтому какие-то магазины можно отмести сразу. На базаре такие туфельки точно не купишь.

– Да на меня продавцы как на идиотку будут смотреть! – воскликнула Казаринова.

– Лерочка, на обладательницу каблука от дорогущих туфель никто не посмеет посмотреть свысока, – вклинился в разговор Старовойтов.

Лера вздохнула, потянулась к Моршаковой и взяла у нее из рук каблук. Вертя его в руках, она бросала косые взгляды в мою сторону.

– Только на поиски мне потребуется не один день, – наконец заявила она. – А как же тогда работа?

– Ничего, Евгению Ивановичу, если что, скажем, что у тебя важное задание по работе, – успокоила ее Галина Сергеевна.

Лера перестала бушевать, положила каблучок к себе в сумку и спросила меня:

– Ирина Анатольевна, а что вам удалось выяснить на месте трагедии?

Рассказывать о том, что Азарова была убита, пришлось долго. У меня в голове уже выстроилась логическая цепь событий. Теперь не было никаких сомнений в том, что Елизавета Павловна поехала за город с незнакомой женщиной, которая впоследствии и сбросила ее машину с обрыва. Уже в конце рассказа в кабинет залетел Гурьев. По выражению его лица я заметила, что Валера принес какие-то новости. Так и было!

– Готовы результаты экспертизы, – сообщил Гурьев, не разочаровав меня. – Мне удалось по своим каналам втереться в доверие к кое-кому, поэтому результаты у меня. Я нашел одного своего старого знакомого. Помню, в году этак девяносто первом мы с ним водочку распивали…

– Валерка, мы не сомневаемся, что ты знаком с половиной города, – перебил его Старовойтов. – Так что эти подробности можешь опустить.

– Ближе к делу, – попросила и я.

– Хорошо, – не стал сопротивляться Гурьев. – Смерть Елизаветы Павловны Азаровой произошла в результате удушения. Предположительно, для этого использовалась веревка. Душили Азарову не руками. Она, кстати, сопротивлялась, так как под ногтями обнаружены частицы кожи, разумеется, убийцы. Также на ее теле осталось несколько кровоподтеков небольшого размера…

– Еще бы у нее не было синяков в результате падения с обрыва, – со знанием дела хмыкнула Лера.

– Про ушибы, полученные в результате падения, я не говорю, – заметил Гурьев. – Их предостаточно.

– Значит, получается, что Елизавета была задушена, – повторила я печальную новость. – Убийца сбросил машину с обрыва, чтобы скрыть следы своего преступления. Но преступнику не удалось обмануть экспертов: сотрудники правоохранительных органов тоже работают над раскрытием убийства.

– И какие у них версии? – с интересом спросила Галина Сергеевна.

– Они пока заняты определением круга знакомых убитой, – сообщил Гурьев. – К тому же сотрудники милиции пытаются разыскать очевидцев произошедшего. Недалеко от места трагедии расположена деревня, откуда притопали двое мальчуганов.

– Надо бы в эту деревеньку нам тоже съездить, – тут же сообразил Старовойтов.

– Вот ты, Павлик, как раз туда и наведаешься, – скомандовала я.

Оператор недовольно поморщился, но возражать не стал.

– Я, кстати, ментам ничего не рассказал о нашей находке, – продолжал Гурьев. – Сотрудники правоохранительных органов не знают, что в машине с Азаровой была баба.

– Не баба, а женщина, – поправила его Галина Сергеевна.

– Слушайте, а с чего вы взяли, что в машине их было всего двое? – насторожился Старовойтов. – Что-то сомнительно, что одна баба смогла столкнуть машину с обрыва.

Мы с Валерой переглянулись, услышав этот довод. И в самом деле, никаких оснований полагать, что с Азаровой была только одна спутница, не было. В машине мог находиться и мужик, который вполне мог помочь убийце осуществить задуманное. А может, именно мужик и задушил Азарову. А потом вместе с незнакомкой сбросил машину с обрыва. То, что мы, кроме каблука, не нашли никаких следов присутствия еще одного человека на месте преступления, ни о чем еще не говорит. В этом Старовойтов прав. А я об этом совершенно не подумала. К тому же я все еще сомневалась, что одна женщина в состоянии дотолкать машину до обрыва. Может быть, ей действительно кто-то помогал?

– Насчет машины не сомневайтесь, – деловито проговорил Валера. – Бабы только с виду такие хрупкие и слабые. На самом деле они могут дать фору любому мужику. Я тут недавно видел, как бабы тащили вагоны на веревках, словно бурлаки на Волге…

– Это вид спорта такой существует, – заметила Галина Сергеевна. – Им занимаются, если ты видел, такие сильные женщины, что тебе и не снилось.

– Вот и на Азарову тоже напала силачка, – усмехнулась Казаринова. – Мало того, что шею ей свернула, так еще и машину до обрыва доперла. И самое главное, что каблучки-то у этой гром-бабы на шпильке.

– Да, представляю себе этакую широкоплечую дуру с толстыми ляжками на высоких каблуках, – хохотнул Павлик.

– Боже мой, Павлик, как вы можете так выражаться о женщинах! – негодовала Галина Сергеевна.

– Да это не женщина, а монстр какой-то, – оправдывался Старовойтов.

– Да никакой она не монстр, – прерывая дискуссию, сказал Валера. – Задушить она могла Азарову, сидя на заднем сиденье. Ничего в этом сверхъестественного нет. Достаточно только крепко держать веревку продолжительное время, так сказать, до последнего вздоха. А потом, в состоянии аффекта она вполне могла и горы свернуть.

– Значит, ты считаешь, что убийца был один, – сделала я вывод из замечания Гурьева.

– Я этого не сказал, – тут же спохватился Валера. – Это пока неизвестно. Просто я считаю, что женщина могла и сама со всем справиться. К тому же ты, Ира, сама говорила, что в гримерке после твоего ухода оставался какой-то мужик.

– Точно, я опять об этом забыла, – вспомнила я события четверга. – И Елизавета Павловна не была рада его приходу.

– Следовательно, искать нужно двоих, – сделала вывод Галина Сергеевна. – Того незнакомца, который заходил в гримерку к певице после концерта, и женщину, потерявшую на месте преступления каблук.

– Ой, совсем забыла, – неожиданно вспомнила я. – У меня есть один странный номер телефона, который я отыскала в книжке Азаровой. Номер почему-то записан на нескольких страницах, но ни разу не был упомянут его владелец.

– Какой номер? – заинтересовалась Лера.

Я достала свою записную книжку и прочитала номер вслух.

– Ха! Ты что, не знаешь, что это за номер? – усмехнулся Павлик.

Я покачала головой и еще раз взглянула на цифры, не зная, кому принадлежит этот номер.

– Это же вызов такси! – пояснил Павлик.

– Странно, зачем Азаровой нужен номер вызова такси, если она всегда ездит на своей машине? – удивилась Галина Сергеевна.

– С чего вы взяли, что Елизавета Павловна всегда за рулем? – возразил ей Старовойтов. – Может быть, у нее машина какое-то время была в ремонте. Да и вообще, что мы тут спорим, нет ни одного человека в городе, кто бы не знал этого номера или не воспользовался им хоть однажды.

– Есть! – перебила я Павлика. – Это я!

– Но у тебя же свой личный шофер! – многозначительно намекнул Павлик. – Костя Шилов!

Еще одна ниточка в поисках убийцы Азаровой, увы, ни к чему не привела.