Как только Володя разбудил меня, я ощутила пряный мясной запах из кухни и догадалась, что муж разогревает приготовленное на ужин блюдо. Несмотря на аромат, у меня почему-то не возникло аппетита, но говорить об этом Володьке я не стала, чтобы вконец не расстраивать его. Я доплелась до кухни уже после того, как приняла душ и совершила ряд привычных процедур.

– Ирочка, ты выспалась? – участливо спросил он.

Я растерянно пожала плечами, соображая, выспалась ли я на самом деле. Заснули мы достаточно поздно, поэтому проспала я недолго. Состояние оставалось сонным, поэтому, наверное, и есть не хотелось. Володька поставил передо мной тарелку с пловом, присел рядом в ожидании, когда я попробую приготовленное блюдо и, как всегда, восхищусь им.

– Необыкновенно вкусно, – сообщила я и на этот раз. – Ты же всегда готовишь сказочно! Никогда не пробовала ничего вкуснее.

– Ну да! – ухмыльнулся Володька. – В ресторане, наверное, вас угощали всякой всячиной и повкуснее!

– Твой плов не сравнится ни с чем! Вот только есть мне что-то не хочется. Прости! Мне уже и на работу пора.

– На работу? – удивился Володька. – А не рано ли?

– Нет, я хочу еще заехать к Михалевой, – сообщила я. – Кстати, мне ей предварительно позвонить надо. Спасибо большое за завтрак!

Я встала из-за стола, чмокнула мужа в щеку и подошла к телефону. Набрав номер Юлии Александровны, я прислушивалась к гудкам. После серии длинных сигналов я повесила трубку: в такой ранний час Юлии Александровны не было дома. Я отыскала рабочий номер и набрала его.

– Да, слушаю, – в трубке послышался знакомый голос Михалевой.

– Это Ирина Анатольевна Лебедева, – представилась я.

– Что-то случилось? – сразу насторожилась Юлия Александровна.

– Мне надо с вами поговорить, – сказала я ровным голосом. – Не переживайте, ничего страшного не произошло.

– Вам удалось встретиться с Глазуновым и Нечаевым? – поинтересовалась Михалева.

– Да, но об этом скажу при встрече, – уклончиво ответила я.

– Если вы не против, то можете подъехать ко мне на работу, – предложила владелица «Презента». – Я сейчас в своем кабинете.

– Хорошо, я подъеду, – согласилась я.

Положив трубку, я посмотрела на часы: не было еще и восьми утра. Я быстренько оделась, привела в порядок волосы, сделала макияж и пошла на кухню, чтобы попрощаться с Володькой. Муж уже мыл посуду после завтрака.

– Ты уже собралась? – удивился он.

– Да, я пошла.

Еще раз чмокнув мужа в щеку, я пообещала, что сегодня с работы приду не позднее восьми вечера. Володька рассказал мне, что сегодня у него несколько лекций в университете, а вечером – работа с отстающими студентами, с которыми он занимается чем-то вроде репетиторства. Понятно, что на доцентскую мужнину зарплату жить невозможно, поэтому он крутится как может. В этом Володьке помогает его старый друг Виталий Белоусов, с которым муж вместе учился. Виталик иногда подкидывает ему пару-тройку нерадивых студентов, и Володька учит их уму-разуму. Получается у него это довольно успешно, но тем не менее муж относится к репетиторской работе как к возможности подзаработать лишние деньги. Особого энтузиазма это у него не вызывает, поэтому сейчас я пожалела своего супруга.

– Я приду, наверное, позже тебя, – сообщил Володька. – Так что ужин сегодня готовишь ты.

– Хорошо, – покорно согласилась я. – У нас же еще остался твой плов, так что я только подогрею его.

– Ирина, ты совсем разленилась!

– До вечера, милый, – прошептала я, в очередной раз целуя мужа в гладко выбритую щеку.

– Пока, – буркнул Володька и проводил меня чуть ли не до лестничной площадки.

Подходя к своей остановке, на которой народу было меньше, чем всегда, я посмотрела вслед уходящему троллейбусу, на котором обычно езжу на работу, и остановилась в ожидании другого транспорта, чтобы добраться до Михалевой. Свой родной город я знала хорошо, поэтому ориентировалась в нем без проблем и знала маршрут практически всех видов транспорта. Вскочив на подножку подошедшего автобуса, я села на свободное место и по привычке уставилась в окно.

До фирмы «Презент» я добралась около половины девятого. На пороге крутился все тот же охранник, который на этот раз даже не остановил меня. Я проследовала к кабинету Юлии Александровны, поздоровавшись с проходящей мимо девушкой. Дверь в ее кабинет была приоткрыта, но я из вежливости все равно постучалась, а затем, услышав голос Юлии Александровны, вошла.

– Проходите, Ирина Анатольевна!

На журнальном столике около дивана уже стояли две чашечки кофе и вазочка с шоколадом.

– Я тут кофе сварила как раз к вашему приходу. Дома не успеваю завтракать, поэтому можем это сделать вместе.

Я присела на диван. Она – напротив и испуганно посмотрела на меня. За эти несколько дней Юлия Александровна сильно изменилась. Я припомнила нашу первую встречу с ней буквально два дня назад, когда она пришла к нам в редакцию и с увлечением рассказывала о работе фирмы. С той уверенной, настойчивой, слегка нервной женщиной Юлию Александровну нынешнюю было не сравнить. Теперь она чувствовала себя неуверенно даже в своем собственном кабинете. Помимо всего прочего, я заметила слегка заметные мешочки под глазами, которые говорили о том, что передряги не проходят для нее бесследно. И теперь Юлия Александровна, видела я, ожидала разговора со мной со страхом.

Я рассказала о встрече с Глазуновым и сообщила, как был отпразднован день рождения Нечаева. Юлия Александровна выразила восхищение организованным фейерверком, но затем сразу как-то сникла.

– А мой бизнес катится к чертовой матери, – в сердцах сказала она, но тут же добавила: – Простите, Ирина Анатольевна, что я прибегаю к таким выражениям, но уже терпения не хватает.

– Я вас понимаю. В принципе это я и хотела бы обсудить сегодня с вами. После разговора с Глазуновым и Нечаевым у меня совершенно неожиданно возникла мысль о том, что взрыв особняка Гузанова могли организовать для того, чтобы навредить именно вам.

– Мне? – удивилась Юлия Александровна и даже в волнении переменила позу, закинув ногу на ногу.

– Судите сами! В результате взрыва теперь именно вам придется возмещать все убытки. Гузанов получит страховку за дом, да еще к тому же еще и возмещение материального ущерба с вашей стороны. В то, что его бизнес на самом деле развалится, верится с большим трудом, а вот вам теперь уже вряд ли встать на ноги.

– Вы действительно думаете, что кто-то мог все это специально организовать, чтобы навредить мне? – переспросила Юлия Александровна, догадавшись, к чему я клоню.

– Да! – кивнула я. – У вас есть какие-то враги?

Юлия Александровна смотрела на меня отсутствующими глазами, не веря в то, что дело обернется таким образом. Может быть, она думала о том, что ей самой эта мысль не пришла в голову, а может быть, просто не знала, кто ей желает зла, но на мой вопрос отвечать она не торопилась. Встав со своего места с чашкой кофе в руках, Михалева подошла к окну, выглянула на улицу, покосилась в мою сторону и опять присела.

– Нет, я никого не знаю, кто хотел бы так серьезно подорвать мое финансовое положение, – рассеянно ответила она. – Даже и предположить не могу!

– У вас нет ни единого врага? – уточнила я, немного удивившись, так как у каждого человека всегда найдется пара-тройка тайных недоброжелателей, имена которых он может перечислить с закрытыми глазами.

– Ну как вам сказать, – уклончиво ответила Юлия Александровна. – Недоброжелатели – это слишком громко сказано. У меня нет врагов, просто есть люди, которым я не нравлюсь или которые не нравятся мне, но чтобы кто-то решился на такое… Нет, такого быть не может!

– Вы в этом уверены? – уточнила я.

– На все сто процентов, – не задумываясь, ответила Юлия Александровна. – Так что вашу версию можно отбросить.

– Давайте договоримся с вами так, – предложила я, не решившись все же отказаться от своих соображений. – Вы еще подумаете, вспомните своих знакомых, все обдумаете, а потом, если у вас вдруг появятся идеи на этот счет, вы мне перезвоните.

На такое предложение Михалева согласилась сразу, но тем не менее не преминула повторить, что вряд ли вспомнит что-то полезное по этому поводу.

– А сотрудники правоохранительных органов не прорабатывали круг ваших знакомых? – поинтересовалась я.

– Нет, что вы! Я для них не потерпевшая сторона, – напомнила она. – Милиция уверена, что во всем повинна именно я. Вот только они ломают голову, зачем мне самой все это было нужно. Мне следователь всякие вопросы задавал, совершенно не относящиеся к делу. Я так понимаю, что он вообще меня считает психически ненормальной.

– Ну это вряд ли, – возразила я. – Просто ему нужно что-то вписать в протокол, а не отделаться одной фразой, что вы ничего не знаете по этому поводу. Вот он и старается.

Я задумалась над словами Михалевой. Если у нее и в самом деле были враги, то она, конечно же, упомянула бы о них. Значит, Володька ошибался. Да к тому же мне не давала покоя мысль о том неизвестном человеке, по просьбе которого Доронин подложил взрывчатку в доме Гузанова. После коротких раздумий я решила рассказать Юлии Александровне о том, что нам сообщил Усатый.

– Девушка, которую вы видели в кафе, наверное, жена Доронина, – предположила Юлия Александровна. – Я знаю, что она моложе его на несколько лет и довольно симпатичная. Кстати, Доронин по моей просьбе ездил в особняк Гузанова. Несмотря на то, что он проработал в нашей фирме чуть больше месяца, мы с ним до этого были хорошо знакомы. Я Константину Эдуардовичу доверяю больше, чем кому бы то ни было среди своих людей. А перед взрывом я просила его проконтроливать, как продвигается работа. Так что Доронин совершенно необоснованно вызвал ваши подозрения.

– Не наши, а одного из рабочих, того, что с усами, – напомнила я.

– Ой, нашли кому доверять, – усмехнулась она. – Богачева, то есть того усатого, самого можно заподозрить в чем угодно. Я вообще-то очень неохотно его приняла на работу, с его биографией. Он, между прочим, в тюрьме отсидел несколько лет. Конечно, это ни о чем еще не говорит, но все равно не характеризует Олега Ивановича с положительной стороны.

– Сидел в тюрьме? – Я сразу же вспомнила о том, что и Гузанов в свое время побывал в местах лишения свободы.

– И между прочим, вышел Богачев совсем недавно, – добавила Юлия Александровна. – Около года назад!

– А за что сидел? – поинтересовалась я.

Юлия Александровна пожала плечами.

– Зачем же вы его приняли на работу с судимостью? – спросила я.

– Богачев знает свое дело и, кстати, в подрывных работах очень хорошо разбирается, – объяснила Юлия Александровна. – К сожалению, его сегодня нет на работе, у него что-то с матерью случилось, а то бы вы сами с ним поговорили.