Валерка развернул свое удостоверение перед охранником, который остановил нас на пороге офиса компании «Мобилайн». Молодой человек в камуфляже просмотрел наши удостоверения, сверил фотографии и кивнул нам: мол, проходите.

– Вы к кому хотели бы на прием? – вежливо поинтересовался он.

Валерка растерялся, потому что не знал, кто может дать ему информацию о том, как провел свой последний день жизни Гузанов, поэтому молчал. Мы стояли перед охранников втроем: я, Гурьев и оператор, которого пригласил Валерий.

– Хотелось бы к секретарю Виктора Анатольевича, – сказала я.

Охранник показал нам на кабинет Гузанова, к которому мы подошли. Дверь в него была приоткрыта, но мы не стали туда входить, так как услышали знакомый голос секретарши, которая с кем-то разговаривала по телефону.

– Да, Ленка, я тебе точно говорю… – Голос ее был взволнованным. – Да никто и не думал, что произойдет самое ужасное. Я, конечно, сразу просекла, что еще тот взрыв особняка шефа был не просто так, а теперь вообще все это… Ты телевизор смотрела? Видела его?.. Ужас! Я просто в шоке была!.. Что ты говоришь?.. Да я его видела за час до убийства! Представляешь, какой ужас? Вчера на работе долго сидел, ну и я вместе с ним. Он все какие-то бумаги подписывал, что-то делал в своем кабинете… Что? Нет, мы вышли не вместе. Он раньше уехал, а я дома только в двенадцать была. Ты же знаешь, что мне тут два шага. А сегодня с утра телевизор смотрю, а там такое показывают… Верка, ты не представляешь, что теперь будет! Как мы теперь без Виктора Анатольевича? Кошмар!

Секретарша Гузанова начала опять рассказывать о том, как ужасно был снят труп Гузанова и как сильно она испугалась, увидев эти кадры. Нам с Валеркой это уже было неинтересно, но зато теперь мы знали, что Виктор Анатольевич очень задержался на работе и поехал к тому болоту именно из офиса.

– Зайдем к ней? – неуверенно спросил шепотом Валерий.

Я кивнула, и мы вошли в приемную Гузанова. Секретарша испугалась такого вторжения, сразу же коротко попрощалась со своей телефонной собеседницей, положила трубку и удивленно посмотрела на нашу компанию. Учитывая то, что мы были у Гузанова на приеме только вчера, девушка должна бы была запомнить нас, но я ошибалась.

– Вы по какому вопросу? – смущенно спросила она, будто мы застукали ее на месте преступления, а не за разговором с подругой.

– Нам хотелось бы поговорить с вами, – сообщила я.

– Со мной? По какому вопросу? – еще больше испугалась секретарша. О цели нашего прихода она не догадывалась, судя по ее взгляду, даже заметив человека с камерой.

– По поводу убийства Виктора Анатольевича, – пояснил Валерий.

– А чем я могу вам помочь? – удивилась девушка и наконец поднялась со своего места.

– Вы же вчера сидели здесь до позднего вечера с шефом… – начал Гурьев, присев на край дивана в приемной.

– Откуда вам это известно?

– Какая разница? – не слишком тактично оборвал ее Валерий. – Дело-то все в том, что вы были, может быть, последним человеком, с которым разговаривал Виктор Анатольевич, кроме, пожалуй, убийцы.

– Нет, не последним, – поправила его девушка, стоя перед нами и не решаясь возвратиться на свое место. – Виктору Анатольевичу позвонили, и после этого звонка он сразу же вышел из кабинета, причем молча, даже не попрощавшись со мной. Больше я его не видела.

– Какого звонка? – насторожился Валерка. – Об этом подробнее, пожалуйста!

– А почему я должна перед вами отчитываться? – спохватилась секретарша, осознав, что разговаривает с совершенно незнакомыми людьми.

– Девушка, вы нам ничего не должны, – успокоила я ее. – Не волнуйтесь, мы не собираемся устраивать вам допрос с пристрастием. Просто нам нужно сделать репортаж по поводу смерти вашего начальника, и именно за этим мы пришли к вам.

– Вы журналисты? – догадалась девушка.

Я кивнула, но девушка все еще молчала, присматриваясь к нам.

– А вчера к Виктору Анатольевичу случайно не вы приходили? – настороженно спросила она, снизу вверх оглядывая меня, наконец-то вспомнив нас.

– Да, мы!

– Ой, простите, пожалуйста, – девушка смутилась. – А я вас совершенно не узнала. У меня память на лица не очень хорошая.

– Ничего страшного, – успокоила я ее, тут же напомнив: – Так что вы там говорили насчет звонка?

– Ах да, – спохватилась девушка и ненадолго задумалась, приложив пальчик ко лбу. – Виктору Анатольевичу вчера поздно вечером позвонил какой-то мужчина…

– В котором часу это было, вы точно не помните? – перебил ее Валерий.

– Точно не скажу, – смутилась секретарша. – Я на часы не смотрела, но, когда Виктор Анатольевич после этого звонка ушел, было где-то без двадцати одиннадцать. Я в это время тоже начала собираться домой.

– Времени как раз оставалось столько, чтобы доехать на своей машине до Сокурского тракта, – заметил Гурьев. – А кто ему звонил, не скажете?

– Не знаю, – ответила секретарша. – Позвонивший мужчина попросил к телефону Гузанова, я спросила, как его представить, а он ответил, что Виктор Анатольевич ждет его звонка, поэтому я сразу же переключила его на шефа.

– А голос вам не показался знакомым? – поинтересовалась я.

– Нет, я никогда не слышала этот голос, – уверенно ответила секретарша. – Не знаю я этого мужчину, а вот Виктор Анатольевич, по-видимому, с ним был знаком. Они разговаривали довольно долго, и сразу после того, как телефон у шефа отключился, он выбежал из кабинета.

– О чем же они говорили? – прямо спросил Валерий.

– Откуда же я знаю? – вспылила секретарша. – Я не подслушиваю разговоры шефа. Мало ли о чем они говорили. И понятия не имею. Когда этот мужчина позвонил, я поинтересовалась, по какому он вопросу, решая, стоит ли беспокоить Виктора Анатольевича, а незнакомец ответил, что по личному.

– И что это значит? – Я посмотрела на Валерия.

– Этот звонок значил только одно, – начал Гурьев, облокотившись на спинку дивана и положив руку на подлокотник. – Где-то около двадцати минут одиннадцатого Гузанову позвонил некто и пригласил на встречу у болота Сокурского тракта. Потом этот незнакомец и пристрелил Виктора Анатольевича.

– А зачем же Гузанов поехал на эту встречу в то же время, да еще в такое дикое место? – удивилась я. – Вспомни, когда Нечаева вызвали на пустырь, как Леонид Львович сильно всполошился, опасаясь за свою жизнь, а этот побежал, даже не предупредив, куда уходит.

– Значит, звонил кто-то хорошо знакомый Виктору Анатольевичу, кто может надеяться на то, что Гузанов не побоится с ним встретиться в безлюдном месте.

– А вашего шефа никто не шантажировал? – осенило меня.

– Ничего об этом не знаю, – призналась секретарша. – Но, по-моему, ничего такого не было.

– А с чего ты взяла, что его шантажировали? – спросил Валерий.

– Просто так, – ответила я. – Даже уж и не знаю, за что зацепиться.

Секретарша по-прежнему растерянно смотрела на нас, удивляясь, что людей с телевидения так серьезно заинтересовали подробности телефонного разговора ее шефа.

– А как вы думаете, мне об этом разговоре надо сказать в милиции? – нерешительно спросила она совета.

– О чем? – Валерка посмотрел на нее.

– Ну о том, что Виктору Анатольевичу звонил этот мужчина? – уточнила девушка.

– Конечно, – с готовностью порекомендовал Гурьев. – Во-первых, вы не имеете никакого права скрывать эту информацию; а во-вторых, сотрудники правоохранительных органов могут определить номер телефона, с которого поступил звонок, а следовательно, и его хозяина.

– У вас случайно на телефоне нет определителя номера? – спохватилась я.

– Есть, – спокойно ответила секретарша. – Только я тот номер не запомнила, даже внимания на него никакого не обратила!

Я задумалась. Вот из-за рассеянности таких особ нам и приходится нередко голову ломать. Что ей стоило запомнить этот номер или, по крайней мере, записать его куда-нибудь на всякий случай. Хотя, с другой стороны, в день Виктору Анатольевичу было столько звонков, что записывать телефонный номер каждого абонента не было никакого смысла.

– Зато у нас есть записная книжка! – неожиданно воскликнула девушка, увидев, что мы еще больше расстроились после сообщения, что на телефонном аппарате есть определитель номера, а она им не воспользовалась. – Там фиксируется несколько последних номеров, с которых нам звонили. Надеюсь, что тот номер тоже сохранился.

Секретарша подошла к своему рабочему столу и села на место. Мы с нетерпением ожидали, когда она завершит свои манипуляции с телефонным аппаратом.

– Нашла! – неожиданно громко вскрикнула она. – Вот этот номер! И время совпадает! У нас здесь таймер стоит.

Секретарша проговорила вслух цифры, а затем вскрикнула еще громче.

– Виктору Анатольевичу звонили из дома! Это номер его домашнего телефона!

– Вы уверены? – строго спросил Валерий.

– Конечно! Жена часто звонит ему на работу из дома, она же у него домохозяйка, и всегда высвечивается этот номер, – пояснила девушка. – Вы что, меня за дуру полную держите? Любой секретарь знает наизусть домашний номер своего шефа!

– И что это значит? – растерянно спросила я.

– Получается, что это звонила его жена, – неуверенно ответил Валерка. – Она просто изменила голос и вызвала мужа на встречу…

– Да ты что, издеваешься? – вскипела я.

– Почему издеваюсь? Может быть, все так и было? Потом жена взяла пистолетик и пришлепнула своего супруга.

– Валерка, хватит! – остановила я его. – Что на тебя нашло? Всякую ерунду тут плетешь.

– Екатерина Дмитриевна – очень хорошая женщина, интеллигентная и порядочная, – вступилась за жену шефа секретарь, что было несколько странно, принимая во внимание рассказы о близких отношениях женщин подобной профессии со своими начальниками. – Я с ней часто разговариваю по телефону, и голос ее хорошо знаю. Это была не она! Это был мужчина!

– Получается, что около десяти часов вечера к Екатерине Дмитриевне пришел незнакомый человек и позвонил Гузанову, чтобы пригласить его на встречу, – сразу же сориентировался Валерий. – Гузанов согласился и поехал на Сокурский тракт, где Виктора Анатольевича и застрелили.

– То есть жена Гузанова за несколько часов до его смерти разговаривала с убийцей? – уточнила я.

– К тому же этот мужчина был знаком как с женой Гузанова, так и с ним самим! – добавил Валерий.

Мы с Гурьевым переглянулись, я к тому же рассеянно посмотрела на секретаршу.

– Да таких мужчин сколько угодно, – не открыла Америки секретарша.

– Об этом нужно разговаривать с самой Екатериной Дмитриевной, – уверенно сказал Гурьев. – Уж она-то точно знает, кто был у нее дома в половине одиннадцатого и звонил ее мужу на работу.

Мы собиралась проститься с секретаршей, и я заметила ее слегка надутые губки и обиженное личико.

– А как же интервью? – скромно поинтересовалась девушка, прижав зубками нижнюю губу, отчего вид ее стал еще более глупым.

– С вами? А зачем? Да и времени у нас нет! – отмахнулся Валерий. – Нам теперь жену Виктора Анатольевича поймать надо. Вы не переживайте, вся информация, которой вы поделились с нами, проскользнет в вечернем репортаже «Криминальной хроники»!

– А меня никогда не показывали по телевизору, – обиженно отозвалась она. – Тут такой случай представился… я даже согласна на участие в вашей программе.