Машина Костика неторопливо плелась за автобусом с указанным Светланой номером. Ракитова, к сожалению, не очень хорошо ориентировалась на городских улицах, поэтому решила, что сначала ей нужно вспомнить остановку, на которой она выходила, а там уже будет виден и дом.

– Все не то, – бурчала она себе под нос, выглядывая в окно. – Там на остановке стояла стеклянная будка, кажется, торгующая сигаретами, а может быть, и нет. Потом автобус заворачивал налево, а я шла прямо. Дорога широкая…

Шестьдесят девятый в очередной раз остановился, и из салона вышли несколько пассажиров. Водитель автобуса уже заметил, что наша «Волга» по пятам следует за ним, поэтому дал громко сигнал Костику, сидевшему за рулем: мол, спасибо за сопровождение!

– Это здесь! – неожиданно сказала Светлана, когда автобус опять остановился. – А вон и тот дом!

Подозрения в мою душу закрались еще тогда, когда мы въехали на территорию Комсомольского поселка, но я решила не раскрывать карт перед Светланой, поэтому только незаметно переглянулась с Валеркой. Кто знает, может, квартира Веденеева совершенно ни при чем, а знать слишком много Ракитовой не нужно. И только когда Светлана показала Костику тот самый дом, где совсем недавно Пашка получил по башке и расстался со своей записной книжкой, а мы так мило беседовали с соседкой Веденеева, я поняла, что предчувствия не обманули меня. Костя, теперь уже не обращая внимания на пояснения Светланы, подъехал к нужному подъезду и остановился.

– Девятый этаж, – сообщила Светлана. – Как поднимешься, квартира налево, трехкомнатная. Здесь я и была со Слоном.

Все сомнения растаяли: Слон водил Светлану на квартиру к Веденееву.

– А кому принадлежит эта квартира, вы не знаете? – поинтересовался Гурьев.

– Конспиративная, то есть общая! Так мне говорил Серега!

Странно, что в таком случае нам соседка ничего не сказала о том, что в квартиру Веденеева заходили незнакомые люди. Или она ничего не видела, или просто не хотела нам говорить об этом. Мы же ее спрашивали о Владимире Анатольевиче, и о нем она все рассказала.

– Что будем делать? – спросил у меня Валерий, так как мы все еще продолжали сидеть в «Волге», даже не дернувшись.

– Надо посмотреть, – уверенно отозвался Костик.

– Я с вами не пойду! – сразу испугалась Ракитова. – Мне туда нельзя. Слон меня прирежет на месте!

– Тогда вы сидите тут, – приказал нам со Светланой Гурьев, – а мы сходим на разведку.

Гурьев с Шиловым вышли из машины, громко хлопнув дверью, и, как только они вошли в подъезд, Ракитова с опаской посмотрела на меня. Она была напугана сильнее, чем в городском парке. Еще бы! Вместо того чтобы ее прятать, мы привезли девушку к самому логову бандитов.

– Может быть, мне не стоило приезжать с вами? – растерянно пробормотала Светлана, ожидая, когда возвратятся наши спутники.

– А кто бы нам квартиру показал? – напомнила я.

– Одно дело – навести на квартиру, а другое – сидеть в машине прямо перед подъездом, – заметила Светлана. – Если сейчас мимо случайно пройдет Слон, мне крышка.

Ракитова как можно глубже вжалась в сиденье и даже пригнула голову, надеясь, что с улицы ее не увидят. Я же была уверена в том, что там, на девятом этаже, никого нет. Веденеев у себя дома появлялся всего один раз, остальное время здесь бывали только Светлана со Слоном. Одному Сергею здесь делать нечего. Но тем не менее и у меня на душе было неспокойно.

Мне показалось, что Костик с Валеркой отсутствуют целую вечность, поэтому когда они наконец вышли из подъезда, я чуть не вскрикнула от радости.

– Никого там нет, – недовольно пробурчал Валера, усаживаясь на переднее сиденье. – Мы и к соседке звонили, старушку тоже не застали.

– Караулить, когда здесь появится Слон, бесполезно, – решила я. – Двинули отсюда.

Светлана с облегчением вздохнула, и мы выехали со двора.

– Вы что-то говорили о загородном доме, – напомнила я. – Может быть, туда смотаемся? Вы помните, где это?

– Меня туда привозили на машине…

– На какой? – насторожился Валерка. – Номера не помните?

– Откуда я знаю? – вспылила Светлана. – Слон сам усадил меня в «девятку». С шофером они даже взглядом не обменялись, не то что словом. Наверное, поймал первую попавшуюся попутку! Зачем мне было запоминать ее номер?

– А какого цвета? – дотошно расспрашивал Гурьев.

– Синего, – ответила Светлана. – Темная такая. А какое это вообще имеет значение? После того как меня подвезли в особняк, «девятка» сразу же уехала. Сережка с водителем даже расплатился.

– Хорошо, Светлана, – остановила я допрос с пристрастием. – Вы дорогу до особняка вспомните?

– Постараюсь, – пообещала девушка. – Только из Тарасова мы выезжали со стороны Ленинского района. Там, где резиденция нашего губернатора.

– Так вы были в загородном доме губернатора? – воскликнул Валера, не ожидая такого разворота дел.

– Нет, что вы! – поспешно отреагировала Светлана. – До его резиденции мы даже не доехали, просто я вам указала направление, чтобы понятно было.

На трассу мы выехали только через час. Добраться из Заводского района в Ленинский через центр города было сложно, тем более в час пик, когда всюду на улицах города огромные пробки. Мы бы ехали еще дольше, если бы Шилов так хорошо не ориентировался в Тарасове, и уже в час дня мы выезжали из города.

– По трассе мы тогда ехали минут пятнадцать, не сворачивая, – рассказывала Светлана. – До указателя «Алексеевка», а там повернули налево.

– Алексеевка – это, по-моему, деревня такая, – подсказал Валера.

– Может быть, – согласилась Светлана. – Там есть небольшой дачный поселок, он примыкает к деревне. Тот дом в поселке!

– Светлана, а почему вас возили так далеко? – поинтересовалась я. – Ведь все приготовления можно было сделать на Тульской.

– Я три дня жила в том загородном доме, – пояснила Светлана. – Слон меня караулил. Кстати, и Балашову я там несколько раз видела. Она приезжала с каким-то верзилой.

– С Покровским! – предположила я.

– Не знаю, кто это был. Мне его не представляли. Я все время сидела в одной комнате, а они разговаривали в гостиной.

– О чем?

– Я не прислушивалась, мне было не до этого. И Слон все время рядом со мной ошивался.

– Он тоже ночевал вместе с вами?

– Конечно, мы даже спали вместе! Он не отходил от меня ни на шаг.

– А еще кого-нибудь вы в особняке видели? – уточнил Валерка.

– Нет, там было тихо и пустынно. Соседей вокруг почти нет.

– Странно, – заметил Валера. – Вроде бы дачный сезон еще не закончился.

– Многие дачи полуразрушенными стоят, потому что водоснабжения нет. Вот владельцы и побросали свое добро. А кроме того, и район не очень хороший. От города далеко, а рядом ни озерца, ни прудика, где можно искупаться. Даже речки нет никакой…

– Вон тот указатель? – перебил Светлану Костик, кивая на придорожную табличку.

– Алексеевка, пять километров, – прочитал Валерка, не дождавшись ответа Светланы. – Значит, нам налево.

– А вон и деревня уже виднеется! – вскрикнула Светлана, хотя в ее голосе не чувствовалось радости. – За ней дачи.

Дорога, ведущая к деревне, отличалась от асфальтированной трассы тем, что по обеим ее сторонам были высажены молодые деревца, словно по ниточке. Они уже набрались силы и закрывали пшеничные поля, принадлежащие деревенскому хозяйству. Костик старался объезжать кочки, но получалось это у него не очень удачно, потому что дорога была настолько неровной, что уворачиваться было бесполезно.

Алексеевкой оказалась небольшая бедноватая деревушка, большинство жителей которой занималось ведением собственного хозяйства, и, как я успела заметить, сплошь состоящая из ветхих лачужек. Большинство домов было деревянными, и кирпичные постройки на их фоне смотрелись гораздо презентабельней. Мы проехали по центральной улице деревни, не соблазнившись на выставленные по дороге ведра с яблоками и бутыли с молоком. Каждый приторговывает, чем может!

Зато какой разительный контраст я заметила между домами поселковыми и загородными! Деревня сиротливо приютилась в небольшой низинке, а дачный поселок гордо нависал над нею. Садово-огородное хозяйство включало в себя сотни домов, большинство из которых были настолько шикарными, что нельзя было не поразиться их красоте. Видно, не самые бедные жители нашего города предпочитали обзавестись загородным домом в таком месте!

Но, подъехав поближе, я разочаровалась: большинство выстроенных домов на самом деле оказалось просто пустыми коробками, брошенными на произвол судьбы. Многие особняки заросли бурьяном, и только в некоторых еще теплилась какая-то жизнь, так как хозяева, вероятно, изредка посещали их.

– Здесь направо, – командовала Светлана, и Костик покорно развернулся на узкой улочке дачного поселка. – Вон тот дом!

Ракитова показала на двухэтажный особняк из красного кирпича с огромными окнами и несколькими башенками. Домик был выстроен, наверное, недавно, судя по его отделке, его окружал невысокий забор. Подъезжать слишком близко к особняку мы не стали, и Костик припарковал машину к одному из соседних дворов, чуть съехав с дороги. Выходить из машины мы не торопились.

– Чего напугались? Там никого нет, – уверенно сказал Гурьев.

– Почему ты так решил? – удивилась я, не заметив никаких признаков того, что дом пустует.

– Потому что машины нет во дворе, – заметил Валера. – Сюда пешком не доберешься, следовательно, приехать можно только на машине.

– На ней же можно и уехать, – прокомментировала я предположение Гурьева и выглянула в окно.

Тишина стояла поразительная. Рядом с особняком стояли две заброшенные дачи, участки которых поросли бурьяном: соседей не было видно и тут. А вот двор около дома, на который указала Светлана, был заасфальтирован, хотя цветочные клумбы не ухожены.

– И что мы туда попремся? – недовольно пробурчала Ракитова.

– Надо найти деньги, – лаконично ответил Валерка и открыл дверь машины. – Тем более что хозяев нет дома. Ну, если не деньги, то по крайней мере что-то, подтверждающее наши подозрения.

Я шла следом за Гурьевым, который уверенной походкой направился к воротам особняка. В машине осталась одна Светлана, потому что Костя тоже торопливо догонял нас.

Ворота, разумеется, были закрыты. Нас никто не ждал. Шилов предупредительно потрогал массивный замок и спросил:

– Взламывать будем?

– Зачем? – пожал плечами Валера. – Можно и через забор перелезть. Незаконное проникновение в чужое жилище со взломом нам обойдется слишком дорого. Тут решетка такая удобная. Давай, Ирина, ты первая!

Я подошла к забору, который был на полметра выше моей головы, и оперлась о решетку. Может быть, для Гурьева с Костиком не представляло никакой сложности лазанье по заборам, но для меня это детское занятие осталось в прошлом. Тем более я была женщиной… Мне хотелось было возразить Валере, и я уже обернулась к нему, как Гурьев меня опередил, словно прочел мои мысли:

– Тогда оставайся в машине!

Я поняла, что другого выхода у меня нет, и неуверенно поставила ногу на первую перекладину. Подтянувшись, полезла дальше. Решетка на самом деле оказалась очень удобной, и я остановилась только тогда, когда мне потребовалось перешагнуть через нее. Колья грозно торчали остриями вверх, и я осторожно пронесла над ними сначала одну, затем другую ногу. Спустившись вниз с другой стороны, я отряхнула руки и уставилась на Гурьева с Костиком, которые наблюдали за моими стараниями.

Валерка, впрочем, как и Шилов, преодолел препятствие в считанные секунды. Оказавшись во дворе особняка, мы уставились на двухэтажный дом.

– Здесь тоже замок, – сообщил Костик, подходя к его двери.

– Взламывать не будем, – предупредил Валера. – Может быть, через окно получится?

Костик осмотрел рамы, покачал головой – глупо было надеяться на то, что хозяин особняка оставит открытым хоть одно окно, если дверь заперта на замок.

– Тут стекло можно выставить, – сообщил Костик, переходя к осмотру веранды.

– Я в окно не полезу, – заупрямилась я. – Устраиваете тут цирк!

– А тебе и не нужно, – обрадовал меня Гурьев. – Я залезу и открою вам дверь изнутри.

Мы с Валерой обошли особняк кругом, заглянув в каждое окно, пока Костик выставлял стекло на веранде, но ничего выдающегося не обнаружили. В доме было темно, поэтому нам ничего не удалось разглядеть.

– Готово, – почему-то шепотом позвал Гурьева Костик. – Лезь!

Валерка, кряхтя, взгромоздился на камни, сваленные около фундамента дома, оперся о какой-то крюк и просунул ногу в открытую раму. Затем он перелез сам. Уже через минуту послышался звук открываемых запоров, и Валера распахнул перед нами дверь. Мы с Шиловым вошли, и Костик закрыл дверь изнутри, громко лязгнув замком.

– Ага! Чтобы нас здесь застукали! – возмутилась я. – Открой ее!

– А если сейчас кто-нибудь неожиданно явится? – оправдывался Шилов. – Это сразу же наведет на подозрения, что дверь открыта.

– Конечно, а то, что стекло из рамы выставлено, это никого не смутит, – заметила я рассерженно.

– Я его сейчас вставлю обратно, – с готовностью ответил Шилов. – Если кто-нибудь придет, можно будет затаиться в шкафу или под кроватью.

– Как любовники! – поддержал его Валерка.

– Тише! – прикрикнула я и осмотрелась.

Комната, в которой мы оказались, очевидно, служила гостиной, судя по меблировке, которая, надо признать, была довольно бедной. Два старых дивана стояли углом, а перед ними вклинился небольшой журнальный столик с облупленными краями. Плотно к стене был придвинут книжный шкаф. Я мельком просмотрела имеющуюся там литературу еще коммунистических времен. Труды Владимира Ильича Ленина занимали большую часть полок, поэтому я недовольно хмыкнула. Под потолком торчала лампочка без абажура. В комнате стоял сумрак, тем не менее свет включать мы не решились.

– Ну что, начнем обыск? – спросил Гурьев, открывая створки шкафа.

– Что-то очень сомневаюсь, чтобы именно здесь Воробьев хранил деньги, – хмыкнул Костя. – В заброшенные дачи могут залезть грабители, а ты посмотри, какая кругом нищета!

– Может быть, посмотрим на втором этаже? – предложил Гурьев.

Костик прохаживался по веранде, а я сделала несколько кругов по гостиной, каждый раз останавливаясь рядом с книжным шкафом. Как там в фильмах показывают? Деньги запрятаны между страницами книг? Или же в томике Ленина сделан небольшой сейф? Если рассчитывать на то, что грабителей не соблазнят труды бессмертного лидера коммунистической партии, то тут вполне можно припрятать награбленное.

Я уже приготовилась было открыть створки шкафа, как откуда-то сверху послышался непонятный шум, а потом раздался грохот. Я мгновенно обернулась.

– Что это? – испуганно пробормотал Валерка.

– Кажется, что-то упало, – предположил шепотом Костик. – Там кто-то есть!

– Кто? – удивилась я.

– Откуда я знаю, – нервно отреагировал Гурьев и уже хотел было броситься по лестнице вверх, как Шилов остановил его.

– Ты что, сдурел? Может быть, там сам Воробьев сидит или охранник особняка? Да еще с оружием? – прошептал Костя. – Жить надоело?

– Не-е, – протянул Гурьев и отступил к выходу.

Я прислушалась. В доме снова воцарилась тишина, и только сопение Валеры нарушало ее: наверху явно кто-то затаился. Мы тоже замерли на своих местах, боясь сделать лишний шаг в направлении лестницы. Чем черт не шутит! Может быть, там и в самом деле вооруженный человек, приставленный охранять особняк? Тогда нас наверняка уже приняли за грабителей и стрелять будут без предупреждения.

Молчание затягивалось, и от этого становилось еще тревожнее. Сверху не было слышно ни звука. Мы с Костиком переглянулись.

– Что, так и будем здесь стоять? – прошипел Гурьев. – Может быть, пора уходить? Чего мы тут забыли? Еще пристрелят ненароком!

Костик шикнул на него, Валерка замолчал.

Гурьев все-таки отважился подойти к лестнице и заглянуть наверх. Я следила за ним с замиранием сердца. Если там вооруженный бандит, то нам крышка! Именно эта мысль и вертелась у меня в голове.

– Может быть, там просто хлопнула дверь? – продолжал шептать Валерка, успокаивая скорее сам себя. – От ветра? Сквозняк…

Но тут же заткнулся, увидев перед своим носом здоровенный кулак Шилова. Больше его поговорить не тянуло.

Костя глазами показал нам на нишу под лестницей, куда мы с Валерой на цыпочках и перебрались. Я прислонилась к стене и попыталась даже дышать как можно тише. Мне казалось, что каждый вздох слышен, что бандит наверху все улавливает.

Костик тем временем, осторожно наступая на каждую ступеньку, пробирался наверх. Несмотря на то что он был высок и широкоплеч, соответственно и его комплекция была мощной, но ступал он почти бесшумно. Лестница слегка поскрипывала, но Шилов старался идти по самой стенке, чтобы производить как можно меньше шума.

И вдруг почти в полной тишине сверху раздался еще один звук. Создалось такое ощущение, что там что-то разбилось. Вооруженный охранник, а я уже не сомневалась, что это был именно он, действовал менее осторожно, чем мы. Мало того, что он раньше времени обнаружил свое присутствие, так еще по неловкости разбил какую-то посуду.

Костик замер на месте. В его взгляде я прочитала недоумение. Надо же! Даже Шилов спасовал в такой ситуации! И неудивительно: у него с собой не было оружия. Кто знал, что мы сегодня попадем в такую передрягу?

– Что там? – зашептал Гурьев, но тут же замолчал, заметив, с какой строгостью я посмотрела на него.

Шилов сделал еще шаг по лестнице вверх. До конца ее оставалось только пять ступеней. Меня теперь пугал даже еле слышный скрип ступеней. Неужели охранник наверху не видит, с какой осторожностью к нему подбирается Костик? Чего он медлит? По-моему, сейчас как раз самый подходящий момент, чтобы выскочить из своего укрытия и расправиться сначала с Костиком, а потом…

Идиотка, ругала я себя. Надо было думать о собственном спасении, а не обсуждать действия охранника, который оказался на редкость неосторожным. Мало того, что дверью скрипнул, так еще и разбил что-то.

И тут меня осенило! С чего это я взяла, что разбилось что-то из посуды? Может быть, кто-то, притаившийся на втором этаже особняка, теперь бросился в бега, чтобы не обнаружить своего присутствия? И я, кажется, знаю, кто это. Не иначе как Воробьев! Именно здесь он и скрывался все это время, отдавая поручения Слону и Зубу. Он-то и прятал в особняке деньги. Увидев же, что явились непрошеные гости, он воспользовался возможностью и сбежал.

Мои предположения отчасти доказывала гробовая тишина наверху. Костик уже стоял на втором этаже, не решаясь войти в комнату. Он схватился за ручку двери и с тревогой посматривал на нас: что его ждет за дверью? Неизвестность…

Мы с Валерой вышли из укрытия и перебрались в другой угол гостиной.

Скрип, который послышался в тот момент, когда Костик открыл наверху дверь, был настолько громким, как мне показалось, что я невольно вскрикнула. На этот раз Валерка прикрикнул на меня.

Дверь распахнулась, и Костик вошел в комнату, скрывшись с наших глаз. Тревога наша росла, сердце бешено стучало. Хорошо еще, что ноги не тряслись!..

– Ира! – громко позвал вдруг Костя, который выглянул к нам.

Я от неожиданности вздрогнула, Валерка бросился к Шилову.

– Сюда! – приказал Костик. – Он тут!

Совершенно ничего не понимая, я в одно мгновение взлетела по лестнице, по которой Костик, осторожничая, поднимался несколько минут. Валерка бежал передо мной и в комнату влетел первым. И тут только я сообразила, что Косте ничего не грозит, если он решился позвать нас наверх.

– Ничего себе! – присвистнул Гурьев, входя в комнату.

Я высунулась из-за его плеча. То, что я увидела, было настолько неожиданным, что мой рот открылся сам собой от удивления. Постепенно к удивлению добавилось и чувство смущения. На полу лежал связанный мужчина с кляпом во рту и отчаянно брыкался, намереваясь вырваться из веревок. Он был практически голым и только узкие плавки, если не считать веревок, прикрывали интимные части его тела. Фигура несчастного была довольно-таки привлекательной, отличалась спортивной формой, а его в меру накачанные мышцы добавляли ему мужественности. Взгляд связанного растерянно скользил по комнате и будто молил о помощи. Несчастный мычал, не в состоянии выговорить ни слова из-за огромного кляпа во рту.

– Ирка, не смотри! Мужик голый! – съехидничал Валерка, подмигнув Шилову.

Но я не могла заставить себя отвернуться по той простой причине, что мне этот человек показался знакомым, я его где-то видела.

– Это Воробьев! – сообразил Гурьев и протянул мне изрядно потрепанную фотографию, которую мы взяли у матери Балашовой. На ней было трое…

Татьяна с Покровским уже были убиты, теперь перед нами лежал третий – Дмитрий Михайлович Воробьев. Как-то все это странно! Я совершенно не предполагала застать заместителя Минаевой в таком жалком виде.

– Его надо развязать, – решил Валерий.

Именно это и хотел сделать Шилов, отыскав у себя в кармане небольшой ножик. Он подошел к Воробьеву и вытащил из его рта кляп. Я думала, что тут же услышу голос освобожденного, но этого не случилось: Дмитрий Михайлович начал кашлять, а затем смачно плюнул в сторону.

Костик в это время уже развязал его ноги, но не торопился приниматься за руки. Но Воробьев посмотрел на него жалостливым взглядом, и только после этого Шилов подхватил ножом веревки.

– Сволочь! – злобно сказал Воробьев, но затем спохватился: – Это я не вам! Если бы вы знали, как вы меня выручили!

Дмитрий Михайлович поднялся на ноги, нисколько не стесняясь своей наготы, и прошелся по комнате, выглядывая в окно, которое предусмотрительно закрыл собою Костик. Воробьев подозрительно посмотрел на нас и прищурился.

– Вы, наверное, соседи, – предположил он. – Хорошо, что зашли в гости! А то я уж думал, что мне из этого ада не вырваться!

– Мы не соседи, – опровергла я его предположение и представилась: – Ирина Анатольевна Лебедева.

Мое имя для Воробьева прозвучало пустым звуком, оно ему ни о чем не говорило. Больше остальных его заинтересовал Валерий, который стоял у двери, скрестив ноги и облокотившись о стену.

– Вас я, кажется, знаю, – неуверенно пробормотал Воробьев. – Видел где-то…

– По телевизору! – подсказал Гурьев.

– Нашли время для шуток! – огрызнулся Дмитрий Михайлович.

Валерка тоже назвал себя и сообщил, что работает репортером криминальной хроники на местном телевидении, а заодно представил и меня как ведущую «Женского счастья», хотя необходимости в этом не было.

– И что вы тут делаете? – осторожничал Воробьев.

– Спасаем несчастных и страждущих, – ехидно ответил Валера.

– Интересно, а что тут делаете вы? – задала я в свою очередь вопрос.

– Я вам все расскажу, – пообещал Воробьев, – только не здесь! За мной должны вернуться с минуты на минуту! Я думал, что это Слон пришел, а потом ваши голоса услышал и обрадовался. Почему-то я решил, что это забрели соседи, и стал всякие знаки подавать, чтобы пришедшие наверх поднялись.

– Какие знаки?

– Вазу вон разбил. – Воробьев кивнул на стол, перед которым и в самом деле лежали осколки.

– Могли бы разбить и раньше, – заметил Костик. – Сами бы и развязались.

– Сам? Вы что, издеваетесь? – возмутился Воробьев. – Я не гимнаст какой-нибудь. Тем более что Слон уехал только час назад. Меня одного надолго не оставляют.

Дмитрий Михайлович все-таки выглянул в окно и сказал:

– Здесь оставаться опасно. Может быть, отъедем куда-нибудь?

Мы с Костиком переглянулись, не решаясь принять предложение Воробьева. До последнего момента я была уверена, что именно он провернул аферу с «Весной». Сегодняшняя же ситуация поставила все с ног на голову, и выходит, Воробьев не преступник, а жертва. Стоит ли нам в таком случае опасаться того, что он сбежит? Определенно мне было ясно только одно, что в скором времени возвратится Слон, и картину он застанет тут не очень приятную.

– Вы хоть оденьтесь, что ли, – посоветовал Валерий.

Освобожденный пленник раскрыл шкаф и покопался в развешанных там вещах. Достав какие-то штаны, он поспешно натянул их. Маловатые брючки не сходились на поясе, да и длина тоже была неподходящая: штаны чем-то смахивали на клоунские. Старенькая же рубашка пришлась впору. Воробьев натянул на ноги ботинки, валявшиеся под кроватью, и первым стал спускаться вниз. Костя бросился за ним.

– Да не убегу я никуда! – огрызнулся Воробьев. – Бежать некуда! Эти сволочи везде достанут!

Шилов предусмотрительно осмотрел гостиную, притворил дверцу шкафа и распахнул входную дверь. Воробьев опять же первым вышел на улицу. Костя защелкнул дверной замок и подошел к забору вместе с нами.

– Что, лезть? – удивился Воробьев, заметив, что ворота заперты.

– Ах, извините, что амбарный замок на воротах взломать не успели! – опять съехидничал Гурьев.

Второй раз я перелезала через забор гораздо быстрее и увереннее. Воробьев же задержался, зацепившись штаниной за один из кольев. Костик помог ему. До машины мы дошли торопливой походкой, не оборачиваясь назад.

В салоне «Волги» было пусто, как показалось мне на первый взгляд. Неужели Светлана сбежала? Костик прибавил шагу и раньше нас добежал до машины. И только когда он открыл дверь, я увидела, что Светлана притаилась на заднем сиденье, опустившись чуть ли не на пол. Конечно, с ее комплекцией спрятаться в салоне автомобиля было сложновато, но тем не менее проезжающим было незаметно.

Воробьев и Ракитова, увидев друг друга, от неожиданности вскрикнули. И пленник тут же набросился на девушку:

– Это ты, сучка!

Шилов остановил его. Светлана, не ожидавшая появления Воробьева, вжалась в сиденье и еще больше насупилась. Я села рядом с Костей, предпочитая держаться подальше от этой странной парочки, а Валера плюхнулся между Дмитрием Михайловичем и Светланой, которые бросали друг на друга недовольные взгляды.

Шилов лихо развернулся, несмотря на то что улочка была узкой, и выехал из дачного поселка. Мы сидели молча, не зная, с чего начать разговор. Я была несколько растеряна, не определившись, какую тактику поведения следует избрать по отношению к Воробьеву… Жертва он все-таки или преступник?

Алексеевку мы проехали очень быстро, я даже не заметила, как уже показалась трасса, которая вела в город.

– Куда вы меня везете? – подал голос с заднего сиденья Дмитрий Михайлович.

– В милицию, – огрызнулся Костя.

– Не надо, – коротко сказал Дмитрий Михайлович. – Я вам сейчас все расскажу! Остановите вон в тех посадках…

Воробьев кивнул на небольшой лесок около дороги, куда можно было заехать на машине.

– Хорошо, – согласился с ним Гурьев. – Пожалуй, ваши объяснения нам не помешают!

Костя свернул с дороги и остановил машину в кустах так, чтобы ее с дороги не было видно. Я удивилась, зачем такая конспирация? И вообще какого черта мы заехали в эти посадки, когда в машине сидит Воробьев, обокравший своего партнера? Тем более что этот громила Слон должен был приехать в особняк, по его словам. Я совершенно не понимала, зачем нужно было останавливаться именно здесь, но возражать не стала.

Костя приглушил мотор и обернулся к Воробьеву. Сейчас все взгляды были обращены на него, и только Светлана, насупившись, отвернулась. Воробьев же, тяжело вздохнув, неожиданно для всех сказал:

– Меня подставили!

Реакция на эту фразу была одинаковой – удивление, и ничего больше! Вопросов в адрес Воробьева не последовало, поэтому Дмитрий Михайлович продолжал:

– Это старая история… Даже не знаю, с чего начать? – Воробьев задумался, а потом неожиданно спохватился: – Пусть все останется между нами! Не думаю, что мои проблемы могут быть кому-то интересны.

– Ладно, – согласился Валерка. – Только не тяните!

Воробьев тяжело вздохнул, с недоверием посмотрел на нас, но тем не менее продолжал. Видимо, ему и в самом деле не на кого было положиться, поэтому он и решил искать помощи у нас.

– У вас не будет закурить? – попросил он.

– Нет, – резко оборвал его Гурьев.

– Несколько лет назад мы с двумя товарищами организовали совместное дело, – начал рассказ Дмитрий Михайлович. – Фирма была небольшая. Может быть, слышали что-нибудь о ней? «ВВП» называется!

– Не слышали, – ответила я.

– А почему название такое странное? – удивился Валера. – Не на президента ли вы замахнулись?

– При чем тут президент? – переспросил Дмитрий Михайлович.

– Владимир Владимирович Путин! Если взять начальные буквы…

– Ах, вы об этом! Нет, конечно. Тогда и президент-то другой был! А мыслите верно. Название фирмы произошло из слияния начальных букв наших фамилий: Воробьев, Веденеев, Парамонов!

– Веденеев?! – насторожилась я. – Какое он имеет отношение ко всему этому?

– Все по порядку, – спокойно сказал Воробьев, не торопясь ответить на мой вопрос. – Фирма наша занималась распространением акций различных предприятий, начиная от нефтяных компаний и кончая мелкими компаниями. То есть мы как бы выступали посредниками. Постепенно фирма накручивала обороты, имелся постоянный доход. Люди стремились приобрести ценные бумаги, а не хранить деньги в чулках или под матрасом. Услугами нашей фирмы воспользовались многие жители нашего города, и не только. Можно сказать, и области…

Воробьев неожиданно замолчал, настороженно покосился в окно, сплюнул и продолжил:

– Фирма наша просуществовала недолго. Вскоре сотрудники правоохранительных органов раскусили аферу, и по факту мошенничества было заведено уголовное дело…

– Мошенничества? – удивился Гурьев. – Что-то я не заметил ничего противозаконного в действиях вашей коммерческой структуры!

– А это и не было заметно на первый взгляд, – ответил Воробьев. – Клиенты скупали ценные бумаги на законных основаниях. А вот сами ценные бумаги не всегда были подлинными.

– Подделка преследуется по закону! – наставительно заметил Валера, я же слушала объяснения, открыв рот.

Для меня его откровения стали неожиданностью. Я, разумеется, знала о том, что с ценными бумагами довольно часто проделываются различные махинации, но никогда не подозревала, что может существовать фирма, подделывающая акции для продажи.

– Мы понимали, что долго торговля левыми акциями продолжаться не может, – тем временем говорил Воробьев. – Когда-то должен наступить конец. Но не думали, что это произойдет так скоро. Один из новых клиентов нашей фирмы приобрел большой пакет ценных бумаг, среди которых, разумеется, были и поддельные. Вообще мы старались не связываться с состоятельными и влиятельными людьми, которые могли заявить о своих правах, но на этот раз допустили ошибку. Прошляпили! Этот-то клиент и подключил сотрудников правоохранительных органов, которые раскрыли аферу.

– И сколько вам за это дали? – нетерпеливо спросил Валерка.

– Не нам! И я, и Веденеев, и Парамонов вовремя спохватились и на время исчезли из поля зрения милиции. Осудили же, как это обычно бывает, подставного человека, который официально проходил генеральным директором нашей фирмы.