Ночь была, словно по заказу киднеперов, специально создана, чтобы нагнать чувство тоски и уныния.

Ветер выл за окном, так что надежды на сон не было. Да и какой сон, когда ты все время крутишь в голове эту историю, главной героиней которой является маленькая девочка?

Мне-то дома в своей кровати под эти «грегорианские» песнопения ветра ох как неуютно, а уж о ней и говорить не приходится!

– Вот попадешься мне в руки, гад чертов, я тебе такой реслинг устрою! – пригрозила я мерзавцу, который ее похитил.

Если бы попался, насмешливо прогундосил мой внутренний голос. А то у тебя пока только желание, а в действительности – завтра этот козел получит деньги, в самом лучшем случае девочку вернет и продолжит свои изыскания! Раз у него получилось один раз, получится еще, да?

Кабы я могла опередить его, вот была бы удача! Опередить – и так разукрасить ему физиономию, чтобы помнил подольше!

Наш план был банален и, если уж говорить честно, не так эффективен, как мне бы этого хотелось.

А посему я скорее ожидала провала, нежели успеха. Но другого пока не было.

То есть какие-то задумки у меня, конечно, имелись, но на исполнение оных потребовалось бы время, а его-то у нас и не было!

Посему приходилось мириться с банальностью – авось кривая и вывезет в нужную точку.

Я начала успокаиваться, если состояние холодной ярости можно назвать спокойствием.

Даже умудрилась закрыть глаза, перед которыми тут же запрыгали световые пятна – свидетельство моей усталости и нервного напряжения. Я, впрочем, к ним уже привыкла – посему очень скоро погрузилась в дремоту. Конечно, куда лучше было бы заснуть – завтра ведь предстоит нелегкий денек, но ежели не получается полноценный сон, сойдет и дремота.

У телефона на сей счет были собственные планы, и он, конечно, поспешил мою медитацию прервать, бестактно раззвонившись в три часа ночи.

Я подняла трубку и услышала голос Вики.

– Саша? – почему-то шепотом спросила она.

– Да, – подтвердила я этот неоспоримый факт тоже полушепотом.

– Он позвонил, – обрадовала она меня. – Завтра, в двенадцать.

– Конечно, в железнодорожной камере хранения, – предположила я.

– Нет, – ответила она. – Знаешь, куда я должна отнести деньги?

– Откуда я могу это знать?

– В мусорный контейнер на углу Топольчанской, – нервно хихикнула Вика. – О боже! Представляешь, а?

– Ну что ж, – ответила я. – Он, видать, у нас оригинал!

В двенадцать.

– А девочка? Надеюсь, ее он не запихает в мусорный контейнер? – мрачно спросила я.

– Нет, Алису он привезет к театру оперы и балета через час после того, как будут положены деньги.

– Я бы в мусорный контейнер засунула все-таки его, – мечтательно выдохнула я. – Дождалась бы и засунула, используя подручную силу!

Там этому типу самое место!

– Саша, что мы будем делать?

Вопрос, конечно, интересный…

– Пока мы ничего поделать не можем, – призналась я. – Он так крепко связал нам руки, что мы вынуждены будем играть по его правилам. А вот когда Алиса окажется у нас… Тогда уж, конечно, мы сделаем этому дяденьке очень нехорошо!

– Не знаю, – вздохнула Вика. – У меня сейчас даже мыслей о мести не вынашивается никаких. Только бы Алису вернули!

– Вам обеим надо поспать немного, – мудро посоветовала я.

Ну, и как они будут спать в такое время?

– Все равно не получится, – сказала Вика. – Сидим на кухне с мамой и смотрим друг на друга, говоря какие-то дурацкие нелепости. В основном произносим одну и ту же фразу. Знаешь, какую?

– Все будет хорошо.

– Вот-вот. И я уже эту фразу ненавижу. Потому что мне как-то не верится, что все будет хорошо.

– Тебе придется в это поверить, – сказала я. – От веры, Вика, тоже зависит много.

Вдохнув в них немного надежды, я положила трубку.

И взглянула в окно.

Погода становилась все хуже. Ветер усилился, и ко всему этому на темных небесах то появлялась, то исчезала за облаками огромная белая, как масленичный блин, лунища.

Положительно, Саша, сказала я себе, в окно нынче лучше не смотреть. А если включить потихоньку музыку, можно будет сохранить психику в относительно нормальном состоянии!

Так я и поступила. Включила магнитофон, задернула шторы, и теперь мне было наплевать на безобразия, творимые матушкой-природой. Из приемника понеслись бодрые аккорды «Кемикал бразерс», которых я вообще-то не люблю, но сейчас они отвлекли мое внимание и успокоили.

Я позвонила Ларикову, подняв его с кресла и передав новые сведения об этом психе с глобальными задумками. Потом подумала и набрала номер Лешки Ванцова, заранее предвкушая, что он мне выскажет по поводу того, что я мешаю ему спать. Но – что бы он там ни высказывал, помочь мне сейчас мог только он.

В конце концов, работа у него, как и у меня, – из разряда «покой нам только снится».

Я предчувствовала бури, которые обрушатся сейчас на мою голову, но Лешка удивил меня несказанно.

Он довольно быстро поднял трубку и, услышав мой голос, обрадованно сказал:

– Данич! Надо же – какая мистика!

– То есть? – переспросила я.

При чем тут мистика? Какое отношение она имеет к моей скромной особе?

– Да на ловца и Данич бежит, – пояснил Лешка. – Я как раз подумывал, не позвонить ли тебе насчет одного дельца, а ты сама объявилась!

– И с чего ты решил обсудить со мной ночью какие-то дела? – поинтересовалась я.

– А у меня тут крутые проблемы возникли, – радостно сообщил мой бессонный друг. – Сижу и шевелю мозгами, потому как на работе у нас – завалы и времени совершенно не остается на размышления! Ты могла бы мне кое в чем помочь!

– Сначала ты мне, ага? – обрадовалась я. – Я же первая тебе позвонила!

– Ну, давай, выкладывай!

– Кто нарисовался у нас в области по части похищений? Только, ради бога, Лешенька, мой вопрос останется между нами, ладно?

Он молчал достаточно долго, чтобы я поняла все, что он думает по поводу вынужденной конфиденциальности. Потом он протянул многозначительно:

– Та-а-ак…

– Я тут ни при чем.

– Понял, детка. Значит, так. Люди, нам известные, таковы, что близко к ним подходить не рекомендуется. Их, кстати, всего-то четверо, причем двое сейчас находятся очень далеко отсюда и выйдут не скоро… А вот пара, которую ухватить за хвост не вышло – не буду говорить, благодаря кому им так подфартило…

– Леша, жертв можно понять!

– Можно. Так вот, оставшаяся пара у нас – некий Исмаилов Рафик и Тараканова Елена. По моим сведениям, в Тарасове их нет. Вряд ли после того, как они нарисовались два года назад с похищением и убийством некоего Рахмана, они бы находились тут.

– Они могли объявиться?

– Не знаю, но… Чем черт не шутит! И если они объявились, Саша, я бы не хотел, чтобы ты с ними повстречалась.

Я и сама бы не хотела. Но что делать, если сейчас действуют именно они? Значит, они напрашиваются на встречу!

– Они жестокие?

– Они убийцы, – тихо проговорил Ванцов. – Жестокие и совершенно беспринципные. Особенно мадам Тараканова. Если тебе будет интересна эта дама, я многое про нее расскажу. Вот уж мразь так мразь… Бабу ничего не волнует, кроме баксов. Если учесть, что сия особа выучилась стрелять не где-нибудь, а в ГБ, получишь весьма опасную соперницу, Сашка!

Посмотрим, подумала я, достав из пачки сигарету. В ГБ меня стрелять не учили, но наш тир тоже ничего себе школка!