Как собираются на работу нормальные девушки двадцати трех лет?
Они накладывают макияж. Одеваются в легкие, шуршащие одежды и, «дыша духами и туманами», несутся на свои рабочие места подобием пушинок одуванчиков. Прелестные и милые.
Я родилась явно ненормальной.
Потому как на работу собиралась совсем не так.
Напялив джинсы, я надела поверх просторный свитер грубой вязки. Ни о каком макияже не могло быть и речи – слишком плотно моя голова была занята мыслями совсем иного характера. Потом я надела куртку, во внутреннем кармане которой лежал револьвер – подарок Лешеньки Ванцова.
Лариков протестовал против Лешкиного дара, утверждая, что я начну палить почем зря во все движущиеся мишени.
Пока мишени движутся спокойно, вопреки его опасениям!
Ну, если бы у нормальных девушек появились заботы, аналогичные моим, они перестали бы порхать по жизни, как птички колибри!
Собрав волосы в хвост, я посмотрела на себя в зеркало. Уж на колибри я точно не похожа.
– Не морщи так лоб, – донесся из-за спины голос мамы. – Ранние морщины ничью физиономию еще не украшали!
– Мою украсят, – пообещала я, продолжая хмуриться. – Раз уж ничто ее не способно украсить, может, это сделают как раз морщины!
– Твой комплекс иногда раздражает, – сообщила мама.
– Не надо было воспитывать меня в духе скромности и смирения, – улыбнулась я. – Вот Ленка, например… Ей всю жизнь внушалось, что она самая красивая и самая умная. Внушалось, между прочим, мамочкой. И теперь девушка полностью сумела защитить себя от правды. Даже ее огромный нос кажется ей орлиным. Все в ней совершенство. А ты сделала все возможное, чтобы я всю жизнь мучилась от осознания собственной неполноценности!
– Да, я вижу, как ты мучаешься, – скептически хмыкнула мама. – Просто тебе все падает с небес, и ты окончательно обленилась.
– И что мне с небес нападало? – поинтересовалась я. – Неужели ты сейчас, презрев все свои педагогические методы, сообщишь мне, что я умна, хороша собой и талантлива?
– Ну, Пенс вот тебе нападал, – неуверенно сказала мама, не желая расстаться со своей педагогической доктриной, согласно которой скромность украшает любую девицу. – Не так уж мало.
– Кстати, Пенс, – задумалась я. – А вот Пенс-то мне и нужен! Придется забежать к нему на минуточку, дабы попросить его об одолжении…
– Ага, попросить об одолжении! – тут же рассмеялась мама. – Я слышала, как ты просишь. Об одолжении. «Пенс, сходи туда. Пенс, сделай это. Пенс, достань с неба вон ту звезду!» Бедный парень! Ты вообще-то с ним когда-нибудь говоришь ласковым тоном?
– Когда он меня не слышит, – парировала я. – Мужчин, ма, надо держать в черном теле. Иначе они садятся на шею!
– И откуда у нас этакие познания?
Я не ответила. Время поджимало.
Чмокнув ее в щеку, клятвенно пообещала вернуться пораньше и выбежала из квартиры.
Надо было забежать в соседний дом, дабы полюбоваться с утра на будущую свекровь. Чтоб день уж сразу не задался! В конце концов, раз ты и так не рассчитываешь на счастье сегодня, можно встретиться и с будущей свекровью… Одним несчастьем меньше, одним больше, какая разница?