Глядя за окно, хотелось пропеть «утро туманное»… Именно таким оно сегодня и было – туманным и седым. Настроение у меня по утрам и так не очень хорошее, а уж в такой-то унылой серости больше всего на свете хочется опять плюхнуться в кровать, послать окружающий мир подальше и не подниматься, пока господь не наладит погоду.
Но надо было вставать, пить кофе, чтобы хоть немного привести себя в чувство, и мчаться на автобус, поскольку дела, дела, дела кружились над моей головой, как стая черных ворон. И, хотя я не считала их великими, делать их было надо.
Поэтому, одним глотком выпив кофе, я выскочила на улицу и бегом помчалась на остановку.
Мне-то опаздывать не дозволяется!
Автобус пришел быстро, доехал тоже быстро, я так же быстро поднялась по ступенькам, промчалась мимо Дашки, бросив на ходу «привет», и уселась на свое место.
– Тебе звонили, – сообщил мне Лариков.
– Кто?
– Женщина, – лаконично ответил он. – Думаю, та самая, которую кто-то преследует. Дында эта самая…
О боже!
Как-то вылетела она у меня из головы. Я набрала ее номер и зажмурилась, ожидая, что сейчас на меня посыпется град упреков. И несмотря на то, что мне очень хотелось разжиться деньгами, у меня не было никакого желания этой самой Дындой заниматься.
Но, вопреки моим скверным предчувствиям, она была сегодня неожиданно тихой, покладистой и смиренной. Я даже устыдилась своего негативного отношения к этой женщине.
– Алло? – произнесла она совсем не тем тоном, каким разговаривала вчера.
– Тамара Николаевна? – переспросила я.
– Да, это я.
– Это Саша Данич. Вы просили меня позвонить.
– Да, я помню, Сашенька… Нам надо поговорить.
– Хорошо, – легко согласилась я. – Мне к вам подъехать?
– Если вас не затруднит. Кстати, вы ничего…
Она затаила дыхание и почти шепотом закончила фразу:
– Ничего не узнали о том человеке?
– Пока нет. – Я скрыла, что и не пыталась пока этого узнать.
– Ну и ладно. Может быть, мне все просто кажется таким страшным, а на самом деле…
Она явно изменилась!
– Давайте я к вам приеду, и мы все обсудим, хорошо?
– Да, конечно. Я вас жду.
Я положила трубку и подумала о Ванцове, но потом решила, что сначала я все-таки съезжу к Тамаре Николаевне – вдруг и правда ее проблема потеряла актуальность?
Мысли эти были сладкие, как карамельки. Я даже немного расслабилась, нахально воображая, как Дында платит мне за сутки положенные двести баксов, а я при этом и палец о палец не ударила. Все-таки хорошо иметь дело с людьми, обладающими болезненным воображением и различными маниями!
Я, признаться, не очень-то верила в преследователя. А если преследователь и наличествовал, то вряд ли был злоумышленником. Хотя…
Я начала обдумывать и вариант злоумышленничества и, признаться, стала испытывать угрызения совести. Впрочем, о плохом думать не хочется никогда, поэтому слабые укоризненные голоса в моей душе быстро были притушены несокрушимым здравым смыслом. Если бы преследователь Дынды вправду хотел причинить ей зло, он давно бы это сделал. Впрочем, я все-таки попробую в этом разобраться.
И в этот момент в наш тихий кабинет ворвалась Лиза. Смотреть на нее было страшно. Как если бы Лиза ужасно испугалась увиденной шаровой молнии. Впрочем, она и в наш «омут» влетела, как шаровая молния.
Похоже, они с Лариковым не помирились, вздохнула я про себя. Моя жизнь между двумя огнедышащими драконами явно в опасности…
– Андрюшка, ты и представить себе не можешь, что произошло! – выпалила она и залпом выпила мой кофе.
Потом она перевела дух и продолжила:
– Нет, это же надо, как мы прокололись! Черт побери, надо же! Нет, кто мог это ожидать?
Ларчик посмотрел на нее и попросил:
– Лиз, успокойся, а? Иначе я не смогу узнать, что, где, когда и с кем произошло!
– Да его убили, представляешь?
– Кого?
– О господи! – простонала Лиза. – Да Прохорова же! Убили! Сегодня ночью! В собственной квартире!