Мила жила в малознакомом для Котовой районе — поселке Солнечный. Ларисе довелось там побывать несколько раз, да и то с большими перерывами, поэтому для нее каждый следующий был как самый первый. Она всегда путалась в этом Солнечном поселке: все дома казались одинаковыми, ничем друг от друга не отличавшимися. И как Лариса ни старалась найти между ними какие-то различия, она все время приходила к одному выводу — перед ней дома-близнецы. Вот и в этот раз она ехала и боялась, что если собьется с дороги, то заблудится окончательно и бесповоротно, как в лесу, где все деревья одинаковые.

Машину Лариса вела аккуратно, потому что дорога была разбита, а после недавно прошедшего дождя на ней стояли лужи неизведанной глубины. «Бедные люди, и как они добираются сюда постоянно? Не понять! Мало того, что далеко от центра, да еще и в таких ужасных условиях, — подумала Лариса, переезжая очередную огромную лужу. — Главное сейчас, чтобы Полякова оказалась дома, иначе можно сойти с ума от бесполезности этой прогулки. Хорошо еще, что я сюда не на общественном транспорте добираюсь».

Лариса долго кружила по Солнечному в поисках нужной улицы. Наконец удача ей улыбнулась, и Лариса увидела на углу дома табличку, где черным по белому было написано: «Улица Чехова».

Отлично, теперь осталось еще найти сорок четвертый дом, и поиски подойдут к концу. Главное, уехать от нее засветло, иначе в потемках точно не найти обратной дороги и придется ночевать в машине. Интересно, а здесь вообще принято писать на домах номера? Как же люди здесь ориентируются? Непонятно. Хотя если прожить здесь всю жизнь, то, пожалуй, эти номера будут вовсе не нужны. Но как же тогда быть гостям поселка с таким светлым и радостным названием?

Лариса остановилась возле подъезда одного из домов и вышла из машины. На лавочке сидели две бабулечки и мирно грызли семечки. «Эти нигде не пропадут и везде всегда все знают», — подумала Лариса, подходя к ним.

— Здравствуйте, — поздоровалась Лариса.

Те подозрительно посмотрели сначала на Котову, а потом на ее машину.

— Вы избираетесь, что ли? — спросила одна из бабулечек.

— Что? — не поняла Лариса.

— Вот сделаешь нам так, чтобы лифты работали, мусор вывозили и вода горячая была, тогда и пойдем за тебя голосовать, а нет, так лучше иди отсюда подобру-поздорову. Правда, Никитична? — говорившая толкнула соседку в бок.

— Правда, Панкратовна, — встрепенулась та.

— Ах, вот вы о чем, — улыбнулась Лариса, сообразив, что ее приняли за одного из кандидатов в депутаты в областную думу. — Должна вас разочаровать, но я не собираюсь баллотироваться.

— А чего тогда тебе надо? — поинтересовалась та, которая Панкратовна.

— Я в гости приехала, улицу нашла, а дом никак не могу. Не подскажете, где сорок четвертый по улице Чехова?

— А, вон ты чего, а мы подумали, что ты одна из тех. А Чехова, сорок четыре вон за тем домом, — Панкратовна указала на дом, стоящий напротив.

— Спасибо большое, — поблагодарила Лариса и вернулась к машине.

— А жаль, что она не из этих, — вздохнула Панкратовна, когда машина Ларисы уже выезжала со двора. — Приятная женщина, я бы за нее пошла голосовать. А ты как думаешь, Никитична?

— Да я думаю, как и ты, — ответила та.

— И правильно делаешь, потому что, я уверена, эта женщина навела бы у нас порядок, а то живем как в свинарнике. Куда ни глянь — везде мусор, смотреть тошно, — Панкратовна выплюнула кожуру от семечки.

«Слава богу, нашла, — подумала Лариса, увидев табличку с долгожданным номером сорок четыре. — Отыскать квартиру, думаю, будет проще».

Лариса быстро сообразила, с какой стороны идет нумерация, и остановила машину у нужного подъезда. «Так, если у Поляковой квартира восьмая, значит, она должна быть на втором этаже», — подумала Лариса, заходя в подъезд. На двери никакого кода не было, поэтому у Котовой на одну трудность стало меньше.

Состояние подъезда повергло Ларису в шок. «Господи, как же здесь люди-то живут?» — подумала она. Повсюду мусор, а по стенам течет вода. Влажность в подъезде была такой, что кусками отваливалась отсыревшая штукатурка. Мусоропровод, видно, не работал давно, а чистить его не собирались, потому вонь стояла невыносимая. Лариса закрыла платком нос и подошла к лифту, который, естественно, не работал.

«Хорошо, что девушка живет не на девятом, я бы, наверное, не осилила этот подъем».

Лариса поднялась на второй этаж и увидела дверь с цифрой «восемь».

«Поздравляю вас, Лариса Викторовна, вы все-таки это сделали, вы нашли и эту улицу, и этот дом. Теперь осталось только поговорить по душам с девушкой, и можете считать свою миссию на сегодня выполненной», — думала Котова.

Лариса нажала кнопку звонка. Заскрежетали замки, и дверь открылась. На пороге стояла удивленная Мила.

— Вы? — только и вымолвила она.

— Здравствуйте, Людмила, извините, что я без предупреждения, но мне очень надо с вами поговорить. Можно войти?

— Да, конечно. — Хозяйка пропустила Ларису и заперла за ней дверь. — Извините, у меня не прибрано, я никого не ждала, а убираться сил нет.

— Ничего страшного, я же не с проверкой, — успокоила ее Лариса.

— Что-нибудь случилось? — спросила Мила.

— Да, сегодня утром нашли мертвым Игоря Владимировича Крылова, — ледяным тоном проговорила Лариса.

— Не может быть, — Мила осторожно отступила и села на диван. — Как это могло случиться?

— Точно неизвестно, вскрытие еще не проводили, но мне кажется, что его отравили.

— Где его нашли?

— В офисе. Я с утра хотела поговорить с ним, поэтому из дома поехала прямо к нему. В дверях столкнулась с его секретаршей Викой. Вы ее знаете?

— Нет, — покачала головой Мила.

— Да это и необязательно, — махнула рукой Лариса. — Когда мы с Викой зашли, Игорь лежал на полу. Сначала мы подумали, что он спит, но потом поняли, что дела обстоят намного хуже.

— Зачем вы мне все это рассказываете и почему пришли ко мне?

— Мила, я не хочу ничего скрывать, но вчера я видела, как вы заходили в офис. Вы были последней, кто видел Крылова живым.

— Значит, я была не последней, — тихо проговорила Мила. — Если его убили, значит, там кто-то побывал после меня.

— Мила, расскажите мне все, как было. Может, я смогу вам чем-то помочь.

— Понимаете, — замялась Мила, — не знаю, как вам все это объяснить. Не хотите ли чая?..

— Нет, спасибо, — отказалась Лариса.

— Понимаете, — снова начала Полякова, — я вам уже рассказывала про наш с Игорем телефонный роман.

— Да, я слышала об этом, — кивнула Лариса.

— На самом деле роман был не с Кудасовым, а с Крыловым. Я никогда не видела Игоря в лицо, поэтому, встретившись не с тем, ничего не заподозрила.

— А когда же ты поняла свою роковую ошибку?

«Боже, Лариса Викторовна, какая невоспитанность, разве можно переходить с человеком на «ты», не спросив у него на это разрешения?» — упрекнул Ларису внутренний голос. «Все, успокойся, мне уже стыдно, — проснулось эго Ларисы. — И потом, эта девочка мне в дочери годится, поэтому я думаю, что ничего страшного нет в том, что я перешла с ней на «ты». Так что умолкни, внутренний голос. За область морали у нас в ответе совесть, а она молчит, так что и ты умолкни».

— О том, что я встречалась не с тем Игорем, я поняла, когда посмотрела местные новости. Там сказали, что в «Чайке» был убит Игорь Кудасов, а не Крылов.

— Значит, фамилию ты все-таки знала? — уточнила Лариса.

— Да, знала. Я когда в первый раз позвонила и услышала Игоря, то сначала приняла его за брата подруги и попросила, чтобы Миша позвал к телефону свою сестру. Игорь тогда спросил, какого Мишу я имею в виду? Я ответила, что Панина. А тот сказал, что никакого Панина Мишу он не знает, зато мне посчастливилось познакомиться с Крыловым Игорем. Вот так я и узнала фамилию.

«Прямо-таки мисс Марпл: куча умозаключений — и положительный результат налицо. Молодец, Милочка, в следующий раз возьму ее в свою команду. Она все же поумнее будет твердолобого Гунина», — мысленно похвалила Лариса, а вслух спросила:

— Что же было дальше?

— А дальше как в кино. Я снова позвонила Игорю на работу, хотя и не ожидала его там найти. Он попросил, чтобы я приехала, потому что ему очень плохо. Я пообещала, что, как только освобожусь, сразу же приеду. Знаете, Лариса, с тех пор как я узнала, что убили не моего Игоря, я очень обрадовалась, хотя и понимаю, этому нельзя радоваться, но у меня просто появилась надежда, что еще не все потеряно и у нас все еще впереди. А сегодня вы мне сообщаете такую страшную новость. Опять мечты разбиты… это во второй раз. Невыносимо! За что мне такое наказание?

Мила театрально заломила руки. Ларисе все же показалось, что Полякова не играет, а в самом деле очень сильно расстроена. «Еще одна бедная девочка. Еще одна Золушка, потерявшая своего принца. Два разбитых сердца за один день — для меня слишком».

— Мила, извините, но я бы хотела знать, что было дальше, после того как вы пришли к Игорю?

— Я пришла к нему. Офис был не заперт. Игоря я нашла в его кабинете, об этом можно было догадаться по табличке на двери.

«Ее догадливость меня просто поражает, — ехидно заметила про себя Лариса. — Господи, разве можно быть такой язвой? Наверное, можно, я же такая».

— Игорь сидел на полу в обнимку с бутылкой водки, а рядом валялась еще и бутылка виски. Я обиделась на Игоря за то, что он пьян, но потом вспомнила, что у него убили друга, и простила.

Людмила уставилась в одну точку, вспоминая тот вечер…

В ее пересказе это звучало так:

— Понимаешь, Мила, я очень дорожил этим человеком. — Крылов едва вязал лыко, но пытался говорить. — Лично я теперь даже не представляю, как жить без Игоречка. Понимаешь, дорогая моя девочка, без Кудасова накроется вся эта конторка.

— Почему? — растерянно проговорила Мила, присаживаясь на полу возле Игоря.

— Потому что гладиолус, — Крылов закатился пьяным смехом.

— При чем здесь цветы? — не поняла Мила.

— Да ни при чем, не бери в голову, — махнул рукой Игорь. — Милочка, а давай выпьем шампанского за очное наше с тобой знакомство.

— Давай, — согласилась Мила.

Крылов приложил немалые усилия для того, чтобы встать. Приблизительно с пятой попытки ему это удалось. «А мне он нравится больше, чем его друг, — подумала Мила, глядя на Крылова. — Жаль, конечно, его, но ничего не поделаешь. Такова жизнь».

— Вот, Милочка, нашел, — Игорь потряс рукой, в которой была начатая бутылка шампанского. — Я сначала подумал, что мы с Викой его выпили на той идиотской вечеринке, когда наполовину потеряли Игоря, но оно еще осталось. В холодильнике было. Ты, Милочка, пьешь розовое шампанское?

— Наверное, да, — пожала плечами Мила.

— Отлично.

Игорь долго боролся с непокорной бутылкой, пытаясь ее открыть, но у него ничего не получалось.

— Черт, вот бестия, никак не хочет!

— Игорь, может, я попробую? — предложила Мила.

— Давай, — без колебаний согласился тот и вручил Миле непокорную бутылку.

Мила быстренько разобралась, что к чему, и через пару минут шампанское было открыто.

— Ни черта бы тебе не удалось это сделать, если бы я ее до этого так не замучил, — Игорь снова засмеялся.

Пока Мила искала фужеры, Игорь заснул. Поляковой стало так обидно, что она даже решила уйти, но потом передумала. Не стоит так горячиться, можно воспользоваться ситуацией и впоследствии стать состоятельной женщиной.

Котова стала свидетельницей Милиных попыток свести с ума Крылова. Но Игорь оказался стойким оловянным солдатиком и не поддался на чары Поляковой. Наверное, из-за того, что хорошо поддал гораздо раньше, а теперь ему было вообще не до чего. Он не хотел ни есть, ни пить, ни заниматься любовью с Милой, на последнее он вообще в тот день оказался не способен…

— Понимаете, — продолжала Мила свой рассказ, — мне стало так обидно, что я просто ушла. А он даже не смог подняться, чтобы проводить.

— Вы с ним так и не выпили шампанского? — поинтересовалась Лариса.

— Нет, Игорь не стал пить, я выпила одна половину бутылки, а может, чуть больше, — немного покраснев, призналась Мила.

«Боже, у этой девочки, оказывается, есть что-то вроде совести, если она все-таки краснеет и ей немного стыдно за то, что она так много пьет. Но, к сожалению, совесть эта все же дремала в тот самый момент, когда Полякова пыталась совратить невинного младенца в лице в стельку пьяного Крылова», — подумала Котова.

— Мила, ты хочешь сказать, что все-таки отправилась домой? Ты, молодая девушка, в подпитии, неужели у тебя не возникло мысли остаться в офисе с Крыловым?

— Я же вам сказала, что очень обиделась на поведение Игоря. И тогда не думала ни о чем, поэтому просто оделась и ушла.

«Потрясающе! Просто, как в старом добром анекдоте — если тебе что-то не понравится, ты оденешься и уйдешь». Лариса с едва уловимой усмешкой посмотрела на Полякову. «Определенно, мне жаль эту девочку. Она так хотела стать богатой, так хотела быть любимой, что не останавливалась ни перед чем. Но ничего у нее не получилось. Вот так всегда. Живет бедная малышка, которая мечтает сначала о красивых платьях и игрушках, потом о принце на белом коне. Но годы проходят, красивых игрушек нет, как и платьев, которые могли бы вызывать зависть подруг. Потом эти подруги гуляют с принцами бедной Золушки, а когда наконец в ее жизни появляется тот, ради встречи с которым она жила, он умирает, оставив Золушку без хрустальной туфельки, с одним разбитым корытом, ждать у моря погоды».

— Вот и все. Больше я ничего не знаю.

— И никто, конечно же, не видел, как ты выходила из офиса, — подвела итог Лариса.

— Нет, никто, — вздохнула Мила.

— Очень жаль, потому что, если там обнаружат твои пальчики, а они обязательно их найдут, ты будешь подозреваемым номер один.

— И что же мне теперь делать? — испуганно прошептала Мила.

— Да ничего. Во сколько ты приехала домой?

— Чуть позже одиннадцати, минут двадцать двенадцатого. Как только я вышла из офиса, увидела автобус. Немного пробежалась, но успела. Водитель еще сказал, что мне повезло, потому что это последний рейс, в Солнечный больше ничего уже не пойдет.

Мила заметно волновалась, она беспрестанно теребила подол домашнего платья в отвратительный полинявший цветочек, речь ее была сбивчива, а руки дрожали.

— Интересная, Мила, у нас история получается, — прищурившись, проговорила Лариса. — Ты проводишь два вечера с двумя разными мужчинами, после чего их находят мертвыми. Тебе бы в Египте жить, и не сейчас, а несколькими тысячелетиями раньше. Может, Клеопатра твоей прапра-пра и еще несколько десятков раз прабабкой была? Или ты ее современное воплощение? Только в те времена мужики хоть знали, что их ждет после ночи с царицей, а ты… без всякого предупреждения. Нечестно получается. Так можно все мужское население страны перевести, что делать тогда будем? От кого рожать? — говорила Лариса язвительно, даже чересчур, но ей казалось, что если Мила виновата, то после такого разговора она обязательно признается.

— Вы что, меня тоже подозреваете?

— Нет, что ты, деточка, я просто делюсь с тобой своими соображениями. Извини, если немного резковато это выдаю, но мне все действительно кажется странным. Тебя точно не подослали конкуренты «Эврики»? — Лариса решила, что настало время немного раскрыть карты и рассказать девочке Милочке о своей догадке.

— Зачем вы так? — Из глаз Милы тоненькими струйками покатились слезы. — Я думала, что вы мне помочь хотите, а вы наоборот.

Больше Мила уже ничего сказать не могла. Она залилась горючими слезами, все время повторяя, что не виновата.

— Ладно. Прости меня, Мила, я, наверное, и впрямь переборщила, не принимай близко к сердцу.

Мила посмотрела на Ларису красными от слез глазами:

— Вы мне и правда верите?

— Теперь да. Это была такая… небольшая проверка, и ты с успехом ее выдержала.

— А что же мне делать, когда они обнаружат мои отпечатки пальцев?

— Скрестим пальцы на удачу и будем молиться, что установленное время смерти совпадет с тем, в которое ты находилась в автобусе. Если ты говоришь, что это был последний рейс, то найти водителя не составит проблемы.

— А он меня вспомнит?

— Ты же сама сказала, что он с тобой разговор завел. Если ты действительно потомок Клеопатры, то он не имеет права забыть тебя.

— Опять вы ко мне с этой Клеопатрой… привязались, — укоризненно проговорила Мила.

— Прости еще раз, мне просто понравилось это сравнение, никак не могу выкинуть его из головы.

— А со своим другом-милиционером вы этими соображениями уже поделились? — испуганно спросила Мила.

— Нет еще, — призналась Лариса. — Но думаю, что пока не стоит этого делать.

— Может, все-таки хотите чаю? — ни с того, ни с сего предложила Мила.

— Давай, — немного подумав, согласилась Лариса.

— Сейчас принесу.

Мила пошла на кухню, оставив Ларису в гордом одиночестве. «Может, эта девочка ни в чем и не виновата. Может, я зря так на нее наседаю? Пойду помогу ей с чаем, а то у бедняжки так руки трясутся, что, не дай бог, еще кипятком ошпарится», — решила Лариса, направляясь к кухне.

Квартира у Милы однокомнатная, а вовсе не трехэтажная, как у Ларисы, поэтому заблудиться в ней сложно. Найти кухню большого труда тоже не составило. Лариса быстро сориентировалась и…

— Я боюсь эту женщину, — услышала Лариса приглушенный голос Милы, донесшийся из кухни.

«А может, не стоит так торопиться помогать Миле с чаем? Подслушивать, конечно, нехорошо, неэтично и даже неэстетично, но в определенных ситуациях приходится заниматься этим мерзким занятием во имя благополучного исхода дела». Уговорив таким образом свою совесть не возмущаться, Лариса застыла в проходе, откуда ей хорошо было слышно Милу.

— Она не верит ни единому моему слову, — продолжала торопливо, почти шепотом кому-то жаловаться Мила. — Сначала мне казалось, что ее вполне устраивает история с телефонным романом, но сегодня она совсем другая. Мне страшно, Леша, мне очень страшно! А если она расскажет о своих подозрениях своему другу-менту? Ты представляешь, что тогда будет? Они же с меня не слезут!.. Я не кричу и не паникую, мне просто страшно. Может, ты меня отвезешь куда-нибудь, спрячешь, пока все успокоится? Хорошо, я подожду до вечера. А если за мной придут менты?.. А они придут обязательно, как только получат результаты экспертизы… С чего я это взяла? Да там же кругом мои пальчики остались! Я знаю, что поступила неосторожно, неаккуратно, но что сделано, то сделано. Ладно, пока, только не забудь про вечер.

Лариса услышала характерный щелчок, сигнализирующий о том, что трубку повесили. «Пора возвращаться туда, где оставила меня Мила», — подумала Лариса и в ту же секунду поспешила обратно на диван.

— Вы какой чай любите, зеленый или обычный? — поинтересовалась Полякова, вернувшись с кухни.

— Да мне без разницы, — махнула рукой Лариса, радуясь тому, что успела вовремя исчезнуть и ее не застали за подслушиванием.

— Тогда я принесу зеленый. Специалисты советуют в жару пить как можно больше зеленого чая, — пояснила свой выбор хозяйка.

— Ну, давай зеленый.

Мила снова убежала на кухню. «Распивать чаи у меня нет времени, но если я сейчас же сорвусь с места, то Полякова обязательно что-нибудь заподозрит. Надо выпить этот проклятый чай как можно быстрее, или…»

У Ларисы с Карташовым был один секретный код, который они разработали специально для подобных ситуаций. Лариса на всякий случай, если Мила быстро вернется, сделала вид, что ищет в сумочке зеркальце, а сама нажала на телефоне кнопку быстрого вызова. Прикинув, что по времени несколько гудков уже должно быть сделано, Лариса отключила связь. «Надеюсь, что Карташов меня слышал и не забыл, что это означает», — подумала она.

В это время из кухни вернулась Мила с подносом, на котором стоял заварочный чайник, две чашки и сахарница.

— Вот, угощайтесь. Извините, но к чаю у меня ничего нет.

— Ничего страшного, я не голодна, но очень хочется пить.

— Вам сколько сахара?

— Я не пью зеленый чай с сахаром, — вежливо улыбнулась Лариса, про себя подумав, что пить зеленый чай сладким — извращение чистой воды.

«Все хотим быть культурными и продвинутыми, не отставать в этом плане от других. Обижаемся, если где-нибудь в Северной Корее не знают и не читают на память нашего Пушкина. Сами же наслаждаемся с умным видом подобием зеленого чая с сахаром, а в магазинах покупаем за немалые деньги суррогатный коньяк, искренне полагая, что его можно пить».

В этот момент у Ларисы затренькал мобильник.

— Прости, — извиняющимся тоном проговорила она Людмиле.

— Ничего страшного, — пожала та плечами.

— Да, Степаныч, я тебя узнала. Ничего не слышу, говори громче. Я срочно нужна в «Чайке»? Хорошо, скоро буду, — Лариса отключила телефон. — Ну вот, кажется, мне пора. Мой администратор не может разобраться с кое-какими возникшими проблемами. Спасибо за чай.

— Пожалуйста. Надеюсь, что ничего страшного в ресторане за время вашего отсутствия не произошло.

— Я тоже очень на это надеюсь, — сказала Лариса, поднимаясь с места. — До свидания. Еще раз спасибо за чай.

— До свидания, — сказала Мила, закрывая за Ларисой дверь.

«Молодец, Карташов, намек понял быстрее, чем я рассчитывала. Все-таки не все милиционеры тупеют после продолжительной работы в органах, Карташов яркий тому пример. Надо отсюда выбираться скорее, пока совсем не стемнело», — подумала Лариса, усаживаясь в машину.

Лариса оказалась в центре малознакомого микрорайона. Но это еще полбеды, страшнее было то, что район этот находился на окраине Тарасова. В голове промелькнуло: «Где же ты, моя Ариадна, со своей ниточкой?»

Со всех сторон Котову окружали похожие друг на друга, как однояйцевые близнецы, дома. Отличались они друг от друга лишь количеством светящихся окон. Лариса уже совсем было отчаялась, как вдруг молитвы ее были услышаны: нет, Ариадна не появилась, и слава богу, не то Лариса подумала бы, что Мила подсыпала ей в чай какой-нибудь чудо-порошок. Котова увидела знакомую остановку, мимо которой она проезжала, когда направлялась к Поляковой. Через несколько минут Котова уже ехала по хорошо знакомой автомагистрали.

У Ларисы затренькал мобильник.

— Привет Олег, молодец, что позвонил, — сказала Котова в трубку, когда поняла, с кем говорит.

— Рад, что угодил. Ты мне хотела сказать что-то новенькое? — сразу перешел к делу Карташов.

— Конечно, но только после того, как ты сообщишь мне результаты экспертизы.

— Да больно-то и рассказывать нечего. Нашли там, кроме крыловских, еще пару отпечатков. Одни, я так предполагаю, твои, а вторые — не знаем. Но думаю, что надо проверить эту Милочку Полякову.

— Обязательно, Олежка, проверьте, только надо поспешить, боюсь, что она в скором времени смоется из Тарасова.

— Откуда тебе это известно?

— Подслушала ее телефонный разговор с неким Алексеем. Она просила, чтобы он ее спрятал.

— Ты поэтому и воспользовалась нашим секретным кодом?

— Какой ты догадливый, я просто поражаюсь! Бери, Карташов, своих ребят, и дуйте к Милочке.

— Спасибо, Лариса, ты очень нам помогла.

— Пожалуйста, но, если помнишь, я это делаю не от большой любви к тебе, а оттого, что просто хобби у меня такое.

— Пока, Ларочка, поезжай домой, я тебе позвоню и доложу о результатах.

— Пока.

Лариса катила по вечернему Тарасову, где по цепочке зажигались один за другим фонари, делая город нарядней и приветливей.