Евгений был сама энергия и энтузиазм. Он встретил Ларису смелым заявлением:

– Кандидатуры две: тощая Элен и жена компьютерщика!

– Это еще почему? – невольно улыбнулась Лариса.

– Первая – потому что слишком заметная, вторая – потому что незаметная вовсе!

– А чем тебе не нравится Лада Вересаева или Алена Хлебникова?

– Лада – клушка, помешанная на детях. Доброй души человек, и цианистый калий – это никуда не годится! – Котов категорично и, как показалось Ларисе, еще и комично рубанул рукой воздух. – А Хлебникова… – Евгений чуть подумал. – Может быть, но… Нет, тоже никуда не годится! Молода, ума не хватит на такое пойти!

Он как-то презрительно и снисходительно покачал головой.

– Женя, а мотивы ты пробовал разбирать? Иначе говоря, ответить на вопрос: зачем?

– Я прекрасно знаю, что такое мотивы, – важно парировал Котов, вставая со стула и начиная расхаживать по кухне. – Другое дело, что когда впутаны женщины, тут мотивы могут оказаться вообще делом десятым.

– А если это мужчина?

Котов остановился и с видом профессора посмотрел на Ларису, которую, видимо, представил сейчас у себя на зачете. Причем уровень Ларисиных знаний, по его мнению, вряд ли претендовал на что-то большее, чем оценка «удовлетворительно».

– Если мужчина, то это… Это… – Котов задумался. – Тот самый, с лицом бывшего бандита. А может быть, и настоящего.

– А он-то почему? – продолжала насмешливо пикироваться с мужем Лариса.

– Я иду по самому парадоксальному пути, – заметил Котов. – Который, как иногда выясняется, самый правильный. Самый правильный! – повторил муж и поднял вверх указательный палец.

– Ладно, но твои предположения на чем-то еще базируются?

– Но ведь это ты проводишь расследование, выясняешь мотивы, – вдруг начал переводить стрелки Евгений. – Вот и выясняй. Я просто сказал тебе, кого я подозреваю в первую очередь.

Лариса промолчала. Она не стала говорить мужу, что такие «подвижки» в умозаключениях вполне доступны ей самой. Сделала вид, что идеи мужа для нее весьма важны, пробормотала что-то вроде того, что подумает над его словами, и пошла переодеваться.

Следующим пунктом, кстати сказать, у нее числился Михаил Морозов. Он и еще брат Людмилы были теми людьми, с которыми капитан Ключников разговаривал в ее отсутствие. Однако вкратце Лариса была в курсе того, что они сказали. Морозов довольно четко рассказал о том, что он делал с самого начала вечеринки, но отвечал односложно. Ничего подозрительного в поведении других никто не обнаружил. В их числе были и Морозов, и Александр. Жена компьютерщика оказалась еще более бесполезной для интересов следствия. Короче, сплошная тьма и никакого просвета…

На следующее утро Лариса поехала по тому адресу, где проживал Михаил Морозов. На этот раз она решила заранее предупредить о своем визите и позвонила по телефону, который ей дал Ключников. Морозов, не слишком довольный перспективой общения с Ларисой по поводу убийства, тем не менее сказал, что будет ждать ее около десяти часов утра у себя дома.

Морозов обитал в обычной девятиэтажке в центре города. Жил он, по всей видимости, один. По крайней мере, Лариса не заметила присутствия в квартире женских вещей. Уюта и чистоты, свойственного домам, где хозяйничает женщина, здесь не наблюдалось. Однако мебель и прочие атрибуты благосостояния были на довольно неплохом уровне.

Морозов, видимо, не отличался излишним дружелюбием. Он пригласил Ларису пройти с довольно хмурым видом, и ей показалось, что она разбудила его своим приходом. Однако включенный телевизор свидетельствовал о том, что хозяин квартиры проснулся несколько ранее.

Михаил прошел в гостиную и тут же закурил, развалившись в вальяжной позе в кресле.

– Ну спрашивайте, что хотели узнать, – произнес он. – Кстати, вы вообще по собственной инициативе этим занимаетесь?

– Я частный детектив, – честно призналась Котова. – Просто уж так получилось, что я была вовлечена в эти события.

– А-а-а, – протянул Морозов. – Но я уже все ментам доложил. Чего делал, чего не делал…

– Да я, честно говоря, не об этом хотела у вас спросить. Вы давно знакомы с Окороковым?

– С Андрюхой-то? Да лет семь, может, больше…

– А где вы познакомились, если не секрет?

Этот вопрос явно поставил Морозова в тупик. Он наморщил лоб, потом помотал головой и сказал, чуть усмехнувшись:

– Где познакомились, не помню. Я был тогда пьян, вот это помню хорошо.

– И вы подружились? – начала развивать тему Лариса.

– Ну, скорефанились. Кое-какие дела делали. Время-то было, сами понимаете, какое, – Михаил посмотрел на Котову так, будто та должна была понять, что он имеет в виду, если, конечно, она умная женщина.

– Неужели какие-нибудь темные делишки? – спросила Лариса.

– «Темные», – слегка передразнил ее Морозов. – А у нас нетемными делишками сложно чего-нибудь в жизни добиться. Тем более тогда… Впрочем, сейчас и подавно.

– И все-таки, что за дела были у вас?

– Вы меня подозревать вздумали, что ли? – усмехнулся Морозов. – Это зря. Дела мы делали, но времени уже много прошло, и не имеют они никакого отношения к сегодняшним раскладам. Мы уже четыре года как наши дела не делаем: Андрюха фирму открыл, я в охрану подался. А куда деваться… Ну а отношения – так, поддерживали. Он в принципе пацан ничего был…

– А это как? – тут же уцепилась Лариса. – Что значит – «пацан ничего»?

– Ну не говно какое-нибудь, – спокойно объяснил Морозов, по сути не прояснив ничего.

– Так, хорошо… А с женой его вы тоже давно знакомы?

– С женой чуть поменьше, – ответил Михаил. – Это когда уже я приходить домой к нему стал, так и с женой познакомился.

– И она вас пригласила?

Морозов задавил бычок в пепельнице и, глядя Ларисе прямо в глаза, ответил:

– Она мне позвонила и пригласила. А что такого? Я у своих пацанов баб не отбиваю, чего меня не пригласить? Ну не женат я, разошелся не так давно. Ну и что? Андрюха был не против, вот я и пришел.

– Но вы заранее не рассчитывали, что вас пригласят?

Морозов сделал вид, что ему до смерти надоел разговор с непонятливой дурочкой Ларисой, но он чисто из «пацановской» вежливости делает одолжение.

– Нет, не рассчитывал. А разве это что меняет?.. Вообще, я вот чего хочу сказать… – Михаил повысил голос и решительно перехватил инициативу. – Я думал над всем этим. Вчера, сегодня даже перед вашим приходом. Тут «бабули» ни при чем, тут баба. Врубаетесь?

– Деньги, вы хотите сказать, не имеют значения, а в деле замешана женщина, – перевела его фразу на нормальный русский язык Лариса.

– Ну да, здесь базара нет – баба! Яд – ну что это такое? Если у нас с пацанами какие-нибудь непонятки встречаются, мы стрелы сначала забиваем. Стрелы, понимаете?! А если тот, кто виноват, начинает косорезить, тут уже что?..

И, посмотрев Ларисе в глаза, с видом человека, который соображает на порядок больше, Морозов сказал тоном школьного учителя:

– В дело вступает товарищ ствол! Ствол! А яд – это все ваши дела, женские.

– Здесь не просто яд, а цианистый калий, – заметила Лариса.

– Все равно, зачем убивать ядом, когда гораздо проще взять ствол, более того, нанять киллера, заплатить бабки, конечно… Но это надежнее! И шито-крыто! Вообще никогда и ничего! Для ментов висяк, а человека нет – и нет проблем! Или мой базар не в тему?

– Может быть, и в тему, – была вынуждена согласиться Лариса.

Действительно, определенная логика в рассуждениях Михаила была.

– А вы сейчас, извините, где работаете? – сменила она тему разговора.

– В охране, я же говорил! – поднял бровь Морозов. – Охранное агентство «Сталь».

– Ух, каким холодом повеяло! – картинно передернулась Котова.

– У нас руки холодные, а сердце горячее, как говорится. Будут проблемы – мы их решим. Вы платите – и проблемы решаются, – завел «саморекламу» Михаил.

Лариса в это время думала, о чем бы еще спросить этого человека, который вроде бы рассуждает логично, но конкретики относительно связей с покойным не выкладывает никакой. Нет, своих прошлых дел он раскрывать не будет. Это абсолютно понятно. Если он ни при чем, то и эти дела, соответственно, уже не имеют значения. Но говорить он не будет. Только если прижмут менты. А стоит ли, если связь с недавним убийством крайне плохо просматривается?

– Ну что, есть еще вопросы? – разрядил возникшую паузу Морозов.

– Пожалуй, вот что… Если вы старый приятель Окорокова, не говорил ли он вам случайно о каких-то своих проблемах, не просил ли их решить? – на всякий случай поинтересовалась Лариса.

Морозов ухмыльнулся.

– Но меня же менты об этом спрашивали! – развел он руками. – Если какие-то наводки были – какой базар! Сказал бы ментам, сказал бы вам. Ничего он мне не говорил о своих проблемах. И не обращался…

– Ну ладно, – вздохнула Лариса. – Хотя, возможно, вопросы у меня еще появятся. Вы ведь не будете отказываться помочь в расследовании смерти вашего пускай не друга, но приятеля?..

– И не друга, и не приятеля, а хорошего пацана! – поправил ее Морозов, еще раз снисходительно усмехнувшись и погрозив ей пальцем.

Лариса «проглотила» его позерство, так свойственное представителям криминального мира и силовых структур, и направилась в прихожую. Морозов после этого разговора выглядел более лояльно настроенным, чем вначале. На его лице даже появилось какое-то подобие радушия. Но время визита вышло, а Ларисе к тому же было необходимо заняться ресторанными делами – еще вчера Степаныч предупредил ее, что ожидается визит партнеров из области, которые поставляют продукты. Ей, как директору, было необходимо выполнять представительские функции. Она распрощалась с Морозовым, выслушала от него напоследок совет «обратить внимание на всех баб и на тех, кто может иметь доступ к цианистому калию» и поехала в ресторан.

* * *

Лариса размышляла над тем, что успела узнать, уже дома, после напряженного рабочего дня. Неохваченным ею оставался только брат Людмилы. С остальными она поговорила, но, надо признать, ни один из них с подозрения так и не снят. Открылись новые нюансы, но главное оставалось непонятным – кто принес яд? Кто мог это сделать? Теоретически получалось, что… все!

Да, и еще один момент. Необходимо выяснить у Людмилы, кто и когда приглашал на день рождения этих гостей. Ведь если звонки и убийство связаны между собой, следовательно, злодей должен был быть уверен, что его пригласят на день рождения. На сто процентов!

Вот только зачем было угрожать заранее? Ведь звонивший не требовал ничего – ни денег, ни действий каких-то или, наоборот, бездействия, как обычно бывает. Мол, дай деньги, а не то умрешь, причем прямо в свой день рождения. Тут ничего подобного не было. Более того, чем ближе наступала дата праздника, тем осторожнее становился этот неизвестный. Он больше не звонил, не напоминал о себе. Людмила купила определитель, правда, уже поздно, как выяснилось. Следовательно, этот человек должен был быть в курсе, что на телефоне Окороковых отсутствует определитель. Хотя… Он мог звонить хоть с «левого» мобильного, хоть с автомата. Сейчас отследить звонки сложнее, чем раньше. И тем не менее поведение звонившего вызывало у Ларисы некие смутные сомнения – а зачем он это все делал? Или Котов, а вслед за ним и Морозов правы – убийство совершила женщина, и логику в ее поступках отыскать сложно. Кто? Таинственная соперница? Но она должна была бы взять в сообщники мужчину, который и звонил. Ведь звонил-то мужчина!

А что, если…

И тут очень простая мысль мелькнула у нее в голове: а что, если убить с самого начала хотели Окорокова, а Людмилу просто стращали для того, чтобы направить следствие по ложному следу? Ведь никак, ну просто никак невозможно найти причины для убийства Людмилы! Она абсолютно никому не мешала! А Окороков – совсем другое дело! Эта мысль так поразила Ларису, что она тут же решила поделиться ей с… Котовым. А с кем еще, коли под рукой больше никого не имеется, а Евгений как-то уж очень заинтересованно проникся этим делом?

Котов выслушал жену с важностью, так, как он привык это делать, будучи в хорошем расположении духа, когда полностью осознавал уровень собственного достоинства и значимости. А вот Лариса, обуреваемая эмоциями, не смогла четко сформулировать свое мнение, запутавшись в собственных фразах.

– Лара, спокойно! Будь добра, повтори все то же самое медленно, предварительно обдумав, что ты точно хочешь сказать, – произнес муж.

Лариса продолжила, уже спокойнее и понятнее:

– Просто я подумала, что удар мог быть рассчитан верно: убить хотели именно Окорокова, а Людмилу пугали, чтобы все решили, что она должна быть жертвой! Ну сам посуди: убивать Людмилу ни-ко-му не надо! А у такого человека, как Окороков Андрей, не могло не быть врагов! Все подумают, что произошла ошибка! Понимаешь, ошибка!

– Ты серьезно так считаешь? – задумчиво спросил Евгений. – Но тогда это меняет все дело. Нужно пересмотреть показания всех опрошенных. Сразу же намечаются новые подозреваемые. Кстати, твоя Людмила – первый претендент! Первый!

И указующий перст Евгения по-прокурорски уперся Ларисе в грудь, как будто именно она отвечала за свою почти что забытую сокурсницу и за все ее деяния.

– Она могла просто выдумать эти телефонные звонки с угрозами, а сама тем временем планировать убийство мужа! – торжествовал тем временем «аналитик» Котов. – Вечером она подсыпает яд в свой бокал, отказывается пить и…

– Ну уж нет! – не выдержала Лариса. – Логики нет. Нет логики! Звонить мне, чтобы я занялась этим делом…

– Чтобы обеспечить себе алиби! – Брови Евгения поднялись вверх, голос его приобрел стальной оттенок. Он был, как никогда, уверен в своей правоте и даже насмешливо хохотнул. – Это блестящий ход! Она звонит подруге, которая стала частным детективом, чтобы заранее обеспечить себе алиби! – вскричал Евгений. – Вот и все!

– Подожди, а зачем ей это нужно? Зачем убивать курицу, которая несет золотые яйца?

– Она сама решила распоряжаться его деньгами, одна! Сама! Зачем он ей нужен?!

– Она бы не стала убивать, – возразила Лариса. – Она бы просто развелась…

– Хм, при разводе с таким-то муженьком она бы точно ничего не получила! Брось, пожалуйста! – и Котов махнул рукой в сторону жены. – Окороков человек властный, прижимистый, общих детей у них нет, он бы ее просто выставил на улицу – и пошла бы она, солнцем палимая, со своим мальчиком лет двенадцати, нахлебничать к родителям! На макароны и картошку! И никакой икры и шмоток! На оклад в две тысячи, как ты понимаешь, отнюдь не долларов! Пошла бы официанткой в твой ресторан, и это было бы лучшей для нее участью! А ты говоришь – мотивы… Вот они, налицо! Надо еще проверить, где этот Окороков проводил свое свободное время. Не в развлечениях ли с более молодыми девушками?! Извини, не хочу ничего сказать или кого-то обидеть, но как бы хорошо женщина ни выглядела – возраст, возраст!

– Ладно, Женя, – устало и примирительно сказала Лариса, даже не став выяснять у Евгения, насколько ее собственный возраст является криминалом в его глазах, и не мыслит ли он в том же направлении, которое только что живописал. – Надо работать дальше.

Звонить Людмиле было уже поздно. Лариса решила еще раз все взвесить и завтра «забить стрелу», как выразился бы господин Морозов, своей бывшей однокурснице.

* * *

Сентябрьское утро наступило в самом лучшем своем проявлении – оно было солнечным и без единого намека на подступающую к городу осень. Лариса встала довольно рано и, проводив Настю в школу, а Евгения на работу, устроилась в кресле. Она продолжала свои размышления, которые ровным счетом никуда не вели.

Думать: у кого мог быть выход на цианистый калий? Кто легко мог бы его достать? Черт побери, такое смурное дело! Может быть, послать все к чертовой матери и переадресовать это ментам? Лариса неожиданно почувствовала усталость от своего хобби. Азарт почему-то не приходил. А он был, был, как правило, всегда, когда она за что-то подобное бралась раньше. Может быть, удачи сыщика коротки? Может быть, ей пора покупать скрипку, а то и вообще – пасеку в какой-нибудь Вишневке и удаляться туда в ожидании новых громких дел? Не искать же, в конце концов, водопад, а заодно и «заместителя» профессора Мориарти, чтобы он туда сбросил Ларису, да так, чтобы судьба, дав возможность преступному миру отдохнуть от госпожи Котовой лет десять, воскресила бы ее опять. Кстати, тогда Ларисе будет уже пятьдесят лет. И будет она уже – мисс Марпл…

Нет, это все дурацкие мысли, конечно. Надо продолжать работать. А может быть… Может быть, просто прогуляться по утренней прохладе? Вон какая красота за окном! Ведь она, госпожа Котова, по сути дела, смотрит на мир только из окна своего автомобиля и совершенно не гуляет пешком. Это упущение. Так нельзя.

Отбросив смешные (о водопаде и пасеке) и напрасные (о том – кто все-таки принес цианистый калий?) мысли, Лариса решительно пошла переодеваться. Она сказала себе, что погуляет полчаса-час, а потом, со свежими силами, направится в ресторан на работу. Оттуда она позвонит Людмиле, и если не будет неотложных дел, поедет прямо к ней домой выяснять все те нюансы, которые у нее накопились. А сейчас – прогулка!

В скверике возле ее дома было не очень много народа, так как время было довольно раннее: еще не пробило и девяти утра. Но многие бабульки уже сидели на лавочках, обсуждая последние политические новости и вопрос – кто вчера ночевал у Машки с третьего этажа? Неизвестно, что больше волновало бабушек, но, пожалуй, все-таки интимные дела соседки.

Некоторые ранние ребятишки уже вовсю играли кто в мячик, кто в классики, кто в прятки. Молодые мамы катили коляски с малышками. Вид у них был гордый и важный.

Атмосфера, царившая здесь в этот утренний час, была спокойной и безмятежной. Казалось, что сквер отделен от остального мира. Все было так тихо, казалось, тут можно надежно спрятаться от любых житейских бурь.

Навстречу Ларисе шла молодая светловолосая девушка с округлившимся животиком. Лицо ее было бледным и уставшим, с черными полукружьями под глазами и коричневыми пятнами. Эти пятна напомнили Ларисе что-то совсем недавнее, но что именно? Если учесть, что все ее мысли последнее время крутились только вокруг дела об убийстве Окорокова и общалась она преимущественно с теми, кто был у него в гостях, значит, надо подумать в этом направлении.

И тут она вспомнила! Лариса четко и ясно вспомнила вечер после убийства. Она поднялась к Миле наверх в спальню и застала ее бледной, с точно такими же пятнами на лице, лишенном макияжа. Днем их скрывал слой крем-пудры, поэтому и было незаметно. Но ведь это означает, что Людмила беременна! Почему же она скрыла это?

Лариса в глубокой задумчивости возвратилась домой, поднялась по лестнице и вошла в кухню. Подошла к телефону, набрала номер Людмилы. Та отозвалась не сразу. Голос ее был тихим и испуганным.

– Мила! Это Лариса, – громко и сурово начала Котова. – И почему ты мне не сказала, что беременна?

Ответом было молчание, по которому Лариса могла заключить, что попала в точку.

– Ах, Лара, ну какое это имеет значение? – Людмила всхлипнула на том конце провода. – Ведь это здесь совершенно ни при чем!

– Разве я тебе не говорила, что в таком деле все имеет значение! – продолжала отчитывать сокурсницу Лариса. – Я, между прочим, выполняю серьезную работу, а не в бирюльки играю! И это мне решать, что важно, а что нет!

Минуты три Людмила выступала исключительно в роли слушателя, а Лариса – в роли недовольного наставника. Наконец Котова успокоилась.

– Слушай, Людмила! Если ты еще что-нибудь от меня скрываешь, лучше сразу признавайся, а не то я брошу твое дело, ни на секунду об этом не пожалев!

Людмила тут же торопливо заверила, поклявшись здоровьем – своим и всех своих родственников, – что нигде, даже в самых потайных уголках души, она не прячет от Котовой ничего, что она чиста, как кристалл, и Лариса может видеть ее насквозь.

Лариса проворчала, мол, давно бы так, и повесила трубку, не сказав этой мерзавке ничего о том, как продвигается расследование.

Она снова опустила голову на подушку. Кто мог желать смерти Окорокову? Многие. Но все, за кого бы Лариса ни бралась, оказывались ни при чем. По-видимому, здесь могла бы помочь Людмила. Пожалуй, не стоило так скоро заканчивать разговор с ней, ограничившись одними упреками в ее адрес. Надо с ней еще разочек переговорить. Пусть вспоминает все-все подробности их с Окороковым жизни за последнее время. Вдруг да появится какая зацепка?

Лариса вновь набрала номер Людмилы, велела ей сидеть дома, потому что она сейчас к ней приедет, и пошла вниз к машине.

Котова ехала по улицам и все думала о том, что произошло. Мысленно она в который раз прокручивала события того вечера. Людмилин бокал с ядом предназначался Окорокову. Но тогда убийца либо действовал наугад, либо он был хорошо знаком с привычками Андрея. Иначе откуда бы он знал, что Окороков опустошит и бокал Людмилы?

Кроме того, он должен был знать, что Людмила беременна, а следовательно, пить откажется. Этот человек прекрасно осведомлен обо всем, что происходит в семье Окороковых. Вряд ли он стал бы полагаться в таком деле на «авось». Значит, он был уверен, что все произойдет именно так, как и произошло. Окороков захмелеет, начнет хлебать из всех бокалов подряд, а Людмила выпьет только в начале вечера и лишь чуть-чуть, поэтому можно спокойно подсыпать яд ей, она все равно его не выпьет, и отрава отправится по прямому назначению.

Это Лариса так думала. И убийца наверняка думал так. Но вот кто же он, этот убийца? И какие претензии он имел к Окорокову? Каков мотив преступления? Можно начать с самого простого и распространенного: деньги. Если убийца действовал с целью получения денег, то первым претендентом на эту роль действительно является Людмила. Или Кирилл Вересаев.

Мотив второй: месть. Тут на первый план выходит фигура Караевского. Только он мог настолько сильно ненавидеть Окорокова, чтобы убить его. Или его жена? Нет, пожалуй, она слишком нервная особа для такого. Убить в порыве гнева или защищаясь, она, пожалуй, способна. А вот продумать все до мелочей – хладнокровия не хватит. А если даже и хватит, то в последний момент все равно нервы сдадут. У Алены и Лады вообще нет никаких видимых мотивов для убийства Окорокова. В общем, сейчас придется потрясти Людмилу и выведать все подробности о ее знакомых и об их отношениях.

Людмила встретила Ларису в переливающемся халате, на котором были изображены какие-то райские птицы. Она недавно вымыла голову и повязала ее полотенцем, соорудив что-то наподобие тюрбана. В таком виде она была похожа на шамаханскую царицу.

– Ты прости меня еще раз, Лара, что я тебе не сообщила о своей беременности, – принялась она оправдываться с порога. – Понимаешь, я совсем не думала, что это может быть важно.

Лариса миролюбиво проворчала: ладно, ладно, и они прошли в кухню пить кофе и чай. Лариса – кофе, а Людмила – чай, так как теперь она стала особенно следить за своим здоровьем, а значит, и за употребляемыми продуктами. Лариса заметила, что Людмила сперва хотела положить себе сахар, затем передумала и отставила сахарницу, а потом вдруг пододвинула ее решительным движением и бухнула в чашку сразу четыре ложки. Котова не выдержала и засмеялась. Мила сперва удивленно посмотрела на нее, потом, поняв причину ее смеха, тоже расхохоталась.

– Меня всегда умиляли беременные женщины и то, как серьезно они относятся к своему будущему чаду, – просмеявшись, сказала Лариса.

– Я очень беспокоюсь, – смущенно ответила Людмила, и щеки ее порозовели. – Я не очень хорошо знаю, что для ребенка полезно, вот и кидаюсь в крайности. Со старшим я тоже волновалась, но с тех пор прошло много времени. Тогда считалось полезным одно, теперь другое, так что запутаться можно! Тогда мне никаких лекарств не назначали, сейчас же целые списки выписывают.

– Когда я была беременна Настей, тоже все время старалась соблюдать какие-то рекомендации, – припомнила Лариса. – Но, по-моему, несмотря на перемены и появление новых лекарств, главные правила остались прежними: побольше бывать на свежем воздухе, хорошо высыпаться, есть витамины… Ты как себя чувствуешь-то?

– Да нормально, – вздохнула Людмила. – Только… как представлю, что Андрея больше нет… Мне ведь теперь самой придется воспитывать ребенка. Даже двоих.

– Ну ты хорошо обеспечена, чего тебе переживать? – попыталась Лариса успокоить будущую маму. – Наверняка твоя мать тебе поможет. А если даже нет, то у тебя вполне хватит средств на няню.

– Я не из-за денег переживаю. Андрей оставил мне достаточно средств. Просто… Как же ребенок будет расти без отца?

– Ну как… – пожала плечами Лариса. – Как другие женщины воспитывают детей сами? И не жалуются!

– Жалуются, – склонила голову набок Людмила. – Еще как жалуются. Мне и самой было очень одиноко после развода с первым мужем, хотя я его и не любила.

– А Андрея ты разве любила? – напрямую спросила Лариса.

Людмила вздохнула и принялась теребить пояс своего халата.

– Давай не будем об этом, – наконец сказала она.

– Давай, – согласилась Лариса. – Тем более что я приехала к тебе не за обсуждением этой темы. Вот что, Мила… Подумай, пожалуйста, кто мог желать смерти Андрею?

– Андрею? – Большие глаза Людмилы еще увеличились в размере. – А при чем здесь он? Ведь это на меня покушались?

– Ты знаешь, я все-таки пришла к выводу, что убить хотели именно твоего мужа, – покачала головой Лариса.

Мила некоторое время пораженно молчала. Потом воскликнула:

– А как же телефонные звонки с угрозами? Ведь угрожали мне!

– Ну это могла быть просто маскировка. Чтобы те, кто будет расследовать это дело, думали, что преступник ошибся, понимаешь? Но это не значит, что ты в безопасности. Ведь он может попытаться уничтожить и тебя, чтобы все выглядело так: ошибся в прошлый раз – а теперь попал в точку. Так что из дома ты все равно не выходи. И давай подумаем вот над чем. Кто из гостей знал, что ты беременна и не будешь пить?

– Я только Ладе Вересаевой сказала, больше никому, – испуганно начала оправдываться Людмила.

– А Лада вполне могла поделиться с Кириллом или еще с кем-то, так? – продолжила развивать эту мысль Лариса.

– Ну в принципе, да, хотя Лада не любит пересказывать чужие разговоры, а Кирилл вообще далек от подобных тем.

– А Андрей мог кому-нибудь рассказать?

– Я специально просила его никому пока не говорить. Зная его характер… – При этих словах Людмила поежилась, а Лариса грешным делом подумала – все-таки к лучшему, что подруга избавилась от такого мужа. Красивая, богатая – найдутся новые претенденты на ее руку и сердце, несмотря на наличие двоих детей.

– Людмила, – серьезно продолжала Лариса, – теперь вспомни тот период, когда начались эти звонки. Не было ли чего-то странного в поведении Андрея? Может быть, он нервничал, жаловался на кого-то? Может быть, кто-то его раздражал?

Людмила наморщила лоб, потом решительно сказала:

– Нет, ничего такого! Точно говорю! Даже когда я ему рассказала про эти звонки, он не встревожился, а лишь рассердился на меня за якобы пустые переживания. – В голосе Людмилы зазвучала неприкрытая обида.

– А в каких отношениях он был с Караевским?

– В нормальных. Они же с юности дружат.

Лариса усмехнулась про себя. Какой же, в сущности, Людмила осталась наивной, несмотря на существенные перемены в характере. Живет, как во сне, ничего вокруг себя не замечает. «С юности дружат»! Хороша дружба! Неужели она ни разу не замечала, как издевался Андрей над своим «лучшим другом»?

– А что ты можешь сказать о его жене?

– Ох, ну это вообще! – махнула рукой Мила. – Я же говорила, что она вся такая…

– Нервная, ты хочешь сказать? – помогла Лариса найти нужное слово.

– Да не то что нервная, а просто стервозная! Все болеет и болеет, а Анатолий ее жалеет и жалеет… Лучше бы разок двинул ей, сразу шелковой бы стала! – в сердцах произнесла Людмила, но тут же спохватилась. – Ой, прости меня, Лара, это я просто сама перенервничала, вот и срываюсь на других. Сколько раз я себе говорила: сейчас нужно думать только о ребенке, получать только положительные эмоции, и вот – все равно не выдерживаю! А все этот кошмарный стресс, который я пережила. А вообще-то Елена Анатолия тоже любит, просто не показывает этого.

– А ты откуда знаешь? – прищурилась Лариса.

– Про Елену? А я как-то стала свидетельницей разговора между Андреем и Анатолием. Они о чем-то спорили. Ты бы видела, как Элен кинулась защищать своего мужа! Прямо как тигрица!

– Тигрица, говоришь? – задумчиво переспросила Лариса, принимаясь мысленно развивать эту мысль.

А что, если Окороков чем-то задел в тот вечер Анатолия, Элен взбесилась и решила его убить? Но откуда она взяла яд? Нет, все должно сложиться в четкую картинку, где ни одно обстоятельство, даже самое незначительное, не противоречит другому. Вот тогда это будет истинная версия.

А может быть, Елена все же заранее задумала это преступление? Может быть, Лариса ее недооценивает? В любом случае, надо будет с Элен встретиться и поговорить наедине. Может быть, это поможет понять, способна ли она на такое.

– А про Кирилла что ты можешь сказать? – переключилась Лариса на другого подозреваемого, так и не вычеркнутого из данного списка.

– Ничего плохого, – сразу ответила Людмила.

– Он мог убить твоего мужа? – в упор спросила Лариса.

– Господь с тобой, – махнула рукой Людмила и чуть ли не перекрестилась.

– Послушай, Мила, – устало сказала Лариса. – Но ведь твоего мужа кто-то убил. И сделал это кто-то из ваших гостей. Печально, но факт. Мне тоже всегда неприятно подозревать человека, с которым я сидела за одним столом, но никуда не денешься: приходится прокручивать все варианты. Так что давай-ка ты все-таки хорошенько подумай.

Людмила задумалась на некоторое время и ответила:

– Кирилл – честолюбивый человек, но не тщеславный. И он – честный. Это я знаю точно. Это и сам Андрей признавал. Он всегда стремился к успеху и сейчас продолжает стремиться, но убивать ради этого не стал бы.

– Откуда ты его так хорошо знаешь? – подозрительно спросила Лариса.

– Я же часто с Ладой общаюсь, она мне о нем рассказывала, и они меня много раз с собой куда-нибудь звали, когда Андрея не было дома, – просто ответила Людмила. – Да и видно по нему.

– Видно! – скептически фыркнула Лариса. – Если б по каждому человеку было все видно! Мне бы тоже хотелось думать хорошо о Вересаеве…

В этот момент раздался звонок в дверь. Лариса жестом остановила Людмилу и пошла открывать сама. Посмотрев в глазок, она убедилась, что это Алена Хлебникова. Котова открыла дверь. Алена буквально влетела в квартиру и быстро стала стягивать длинную куртку, под которой оказались белый топик и обтягивающие эластичные шорты.

– Привет, привет, – сразу же защебетала она, плюхаясь на свободный стул и хватая шоколадную конфетку из вазочки. – Мила, ты что – на шейпинг не поедешь?

– Да нет, Алена, не до шейпинга мне теперь, – улыбнулась Людмила грустной улыбкой.

– Почему? – искренне удивилась Алена, видимо, всерьез считая, что убийство мужа – недостаточный повод для отказа от столь приятного времяпрепровождения.

– Ну во-первых, настроение не то…

– А во-вторых? – сразу же спросила Хлебникова.

Людмила замялась, глядя на Ларису.

– А во-вторых, – торжественно объявила та, – Людмила готовится стать матерью!

Лариса сама поразилась, с каким пафосом она это произнесла.

И если реакция Людмилы на сообщение о том, что хотели убить именно ее мужа, была бурной, то когда Алена узнала о беременности приятельницы, ее зеленые очи просто расширились во все лицо. Она даже конфеты есть перестала и выдохнула:

– Вот здорово! Нет, правда? Вот это здорово!

– Ты же была против детей, – улыбнулась Людмила.

– Ну это я о себе говорила. А за тебя я рада! Правда! – Алена отправила в рот еще одну конфету. – Вот так и ем конфеты, а потом на шейпинг хожу, жир сгоняю!

– Ну тебе-то нечего переживать по этому поводу, – успокоила Людмила, оглядывая изящную фигурку девушки.

– Лариса, а вы что, теперь Людмилу охраняете? – переключилась Алена на Котову.

– Провожу расследование, – деловым голосом коротко сообщила Лариса.

– Ну и как? Обнаружили что-нибудь?

– Думаю, что уже завтра смогу объявить всем, кто убийца, – как можно спокойнее ответила Лариса.

Людмила открыла рот и вытаращила глаза. Лариса посмотрела на нее и тихонько наступила под столом ей на ногу. Людмила тут же закрыла рот.

– Да ну? – поразилась Алена. – А сейчас вы не можете сказать? Жутко интересно!

– К сожалению, сейчас не могу, – разочаровала Лариса любопытную девчонку, которая уже начала раздражать ее своей глупой восторженной болтовней.

«И почему Людмила записала ее к себе в подруги? Неужели настолько одичала в одиночестве? Неужели на занятиях шейпингом не нашлось более подходящей женщины? Алене же впору с Настей дружить, у них развитие примерно на одном уровне, хотя даже моя не совсем взрослая дочь не ведет себя так глупо», – невольно подумалось Ларисе.

– Ну ладненько, тогда я побежала. А то я уже опаздываю. Мила, я тебе завтра обязательно позвоню и узнаю все, хорошо? Все, пока! Ой, ну все-таки какие интересные дела у нас творятся!

И она выпорхнула из комнаты, оставив после себя приятный аромат дорогих духов и атмосферу суеты и веселья. Лариса скептически посмотрела на Людмилу.

– Беспечное дитя начала двадцать первого века! – развела та руками, с улыбкой посмотрев на захлопнувшуюся с треском входную дверь.

– Я не понимаю, как вы все-таки дружите? – полюбопытствовала Котова. – У вас интересы-то общие есть, кроме шейпинга?

– Пожалуй, нет, – вздохнула Людмила. – Просто… Ну у меня же и так подруг почти нет, разве что Лада, но у нее свои семейные хлопоты. А Алена – девочка свободная, к тому же она такая всегда бурная, веселая… На шейпинге с ней весело и в дороге тоже. А так бы я совсем от скуки зачахла.

– Ну, смотри, это, конечно, дело твое, – пожала Лариса плечами.

Людмила взглянула на Котову и задала вопрос, который явно давно вертелся у нее на языке:

– Лара, а почему ты сказала, что уже завтра сможешь сказать, кто убийца? Ты правда в этом уверена?

– Я пока ни в чем не уверена, но это часть моего плана. А тебя я попрошу вот о чем: обзвони всех, кто был у тебя вчера на дне рождения, и объяви как бы между прочим, что Лариса Викторовна Котова практически вычислила убийцу, но тебе ничего не рассказала. А вот завтра она поделится своими подозрениями с капитаном Ключниковым. Поняла?

– Не совсем. Зачем тебе это?

Лариса глубоко вздохнула и произнесла как можно убедительнее:

– Пойми, Мила, чем меньше ты будешь знать о моих делах, тем тебе же будет лучше. Не подвергай себя ненужной опасности и предоставь все мне.

Людмила вроде бы успокоилась и пообещала сделать все так, как просила Лариса. Та пожелала подруге всего хорошего и пошла собираться. Итак, Людмила сообщит всем гостям о том, что завтра они узнают разгадку. В том, что это сделал кто-то из них, сомнений не было. И этот кто-то обязательно занервничает. Он непременно чем-то должен будет себя выдать! А Ларисе остается смотреть и ждать.

Ей не очень нравился только что придуманный план, но в сложившейся ситуации нельзя было изобрести ничего получше. Котова зашла в тупик. Расследование свелось к бесконечным перемываниям косточек одним и тем же персонажам, попыткам определить их характеры и то, способны ли они на убийство. Одной психологии теперь мало. Сдвинуться с мертвой точки может помочь именно что-то такое, что взбудоражит убийцу и вызовет его ответную реакцию.

Погрузившись в размышления, Лариса не заметила, как задела лежавшую на тумбочке сумку. Она упала на пол и раскрылась. Все, что в ней лежало, рассыпалось по полу. Людмила хотела было помочь собрать вещи, но Лариса отказалась и принялась поднимать их сама. Самым печальным было то, что попутно с сумкой с тумбочки полетели и стоявшие на ней безделушки, в том числе и флакончик с каким-то косметическим молочком. Он был, видимо, не закрыт, и молочко разлилось по полу. Людмила пошла за тряпкой.

Лариса собрала все вещи и заглянула на всякий случай под тумбочку, чтобы убедиться, что на полу действительно ничего не осталось. В углу она заметила какой-то предмет. Достав его, Лариса поняла, что это блокнот Окорокова, в котором был записан перечень интересующих его дел. Блокнот был перегнут пополам и раскрыт на одной из страниц. Лариса не задумываясь сунула его к себе в сумку. В этот момент вернулась Людмила с тряпкой в руках и принялась уничтожать следы молочка на полу. Лариса извинилась за свою неуклюжесть, попрощалась с Милой и вышла на улицу. Сев в машину, она достала из сумочки блокнот Окорокова и принялась его изучать.

На открытом листке была только одна запись. Она крупными буквами пересекала наискосок всю страницу и гласила следующее: «Разобраться с Узлом». Кто такой этот Узел? Лариса быстро пролистала блокнот. Больше там ничего интересного не было. Обычные рабочие дела.

На всякий случай, просто для очистки совести, Лариса позвонила из дома подруге и спросила, знает ли Людмила, кто такой Узел, и нет ли такого человека среди знакомых ее мужа. Но результат оказался абсолютно предсказуемым – если уж Мила не знала, как называется фирма ее мужа, то о том, кто такой Узел, она и подавно не имела понятия.

Выяснить, кто это, Лариса решила у человека, непосредственно имевшего дело с фирмой Окорокова. Более того, этот человек теперь стал главой фирмы, у господина Кирилла Вересаева.

Странная вещь, но два персонажа, давняя сокурсница Ларисы и этот симпатичный мужчина, оба они выиграли после смерти Окорокова. Как ни крути, Вересаев получил фирму, а Людмила – свободу, которой, как показалось Ларисе, она была лишена в браке с Андреем. Все это подкреплялось деньгами Окорокова, которые ей, как его законной жене, достались в наследство.

Но это могло быть всего лишь совпадением, и оба они, несмотря на очевидные мотивы, могли быть непричастны к случившемуся.

Кирилл оказался на месте и сразу же узнал Ларису. Вопрос относительно некоего Узла поставил его, однако, в тупик. Спустя несколько секунд он нашелся:

– Ну есть морской узел, есть железнодорожный… А что?

– Нет, это совсем не то, – возразила Лариса. – Дело в том, что в блокноте Окорокова я нашла непонятную запись: «Разобраться с Узлом». Что это может значить? Вы, может быть, в курсе, как непосредственный компаньон Андрея?

– Нет, – немного подумав, ответил Вересаев. – Абсолютно не представляю, что это может быть. Вернее, кто… Похоже на кличку какую-то. А может быть, он действительно какой-то узел имел в виду? Хотя… У нас вроде бы в фирме никаких проблем ни с какими узлами не было.

На этом их разговор и закончился. Лариса получила в руки некую наводку, но как ей воспользоваться, пока что не знала. Ни Людмила, ни Вересаев понятия не имели, что означала запись в блокноте ныне покойного Окорокова.