Решение изменить планы пришло к ней внезапно. Лариса попала в пробку на улице Кутякова и невольно повернула голову в сторону здания, мимо которого проезжала. На нем висела вывеска: «Фирма «Дисконт-Плюс». И тут всплыла в памяти фраза Людмилы, сказанная о ее брате. «Он компьютерщик, в «Дисконт-Плюс» работает, живет в Интернете, а жена у него просто дурочка».
Лариса включила поворотник, дождалась, когда стало возможно выехать из пробки, и припарковалась у обочины. Вылезла из машины и пошла обратно в сторону здания фирмы «Дисконт-Плюс». Пусть ее визит станет неожиданностью. Ведь с братом она еще не разговаривала, он с подозрения не снимался, вдруг их разговор обнаружит хоть что-то полезное?!
Александра она нашла без особого труда – он сидел в главной комнате фирмы, куда направил Ларису охранник. Причем первой к ней обратился некто со смутно знакомым голосом, прозвучавшим за ее спиной:
– А вот и сыск к нам пожаловал собственной персоной!
Голос звучал насмешливо, и Лариса недовольно обернулась. Перед ней выросла махина двухметрового роста. Если бы парень не сутулился, он выглядел бы еще более длинным. Это был Кира, старый знакомый Ларисы, к которому она как-то раз обращалась за помощью в раскрытии одного преступления, где необходимы были знания компьютеров. Кира был человеком довольно фамильярным и склонным к употреблению крепких выражений. Правда, будучи в какой-то степени эстетом, он делал это нетривиально, и многие даже находили его матерные эскапады забавными.
– Ты ко мне? – спросил по-свойски Кира, улыбаясь во весь свой широкий рот.
– Нет, мне вот к товарищу, – показала Лариса на лысоватого человека за компьютером, сидевшего спиной к Кире.
– А, Санек, к тебе! – несколько удивленно проговорил двухметровый парень.
Александр обернулся и увидел Ларису. Он ничем не выразил своих эмоций. Он был сама сдержанность и просто молча кивнул Ларисе на стул рядом с собой.
– А что за дело? Кровавое убийство? – продолжал тем временем «прикалываться» Кира. – Санек, если ты виноват, советую сразу сознаться, а то все равно выведут на чистую воду.
Александр чуть усмехнулся:
– Это по поводу убийства моего деверя. Или шурина. Или зятя. Я уж не знаю, как это правильно называется. В общем, мужа сестры.
– А, ну да, ты рассказывал, – подхватил Кира. – Угораздило тебя туда пойти!
– Вот и я о том же, – крутя в пальцах сигарету «Астра», продолжал Александр. – Никогда к ним в дом не ходил, а тут на тебе – явился, и такая вещь случилась! Может быть, покурим? – предложил он Ларисе.
Котова не стала отказываться. Единственное, что поразило ее, так это сигареты, которые курил Александр. Но брат Людмилы был сама наблюдательность. Он опередил вопрос Ларисы.
– Это не потому, что у меня мало денег. Это потому, что я к ним привык, – сказал он, демонстрируя свою жалкую «Астру» на фоне легких «Кент», которым Лариса хранила верность на протяжении уже лет десяти.
– Так, значит, вы пришли узнать у меня, не видел ли я, кто подсыпал цианистый калий? А я вам отвечу – нет, не видел, – вновь начал упреждать вопросы Котовой компьютерщик.
– Вы лучше расскажите мне, с кем ваша сестра могла так серьезно поссориться, что ее захотели убить? – спросила Лариса.
– А что, разве убили не ее мужа, а ее саму? – чуть хмыкнул Александр.
– Нет, но вообще-то сначала грозились убить ее.
– Вот как? А я не знал… Но это не суть важно. Потому что и здесь я вам ничем помочь не могу. С сестрой я общался нечасто. Мы, как это принято говорить, принадлежим сейчас к различным социальным группам. И мне ее муж не нравился. Я вам откровенно скажу…
И, посмотрев Ларисе в глаза, Александр усмехнулся:
– Но, разумеется, не до такой степени, чтобы, рискуя потерять свободу, я мог бы подсыпать ему цианистый калий в бокал, а потом тихо радоваться из-за этого, не получив абсолютно никакой выгоды от смерти моего деверя-зятя-шурина. Для убийства нужны более серьезные причины, и нужно искать человека, у которого они были.
– А вы предполагаете, кто этот человек?
Александр сделал небольшую паузу.
– А что толку от моих предположений? – ответил он наконец вопросом на вопрос. Потом, еще немного помедлив, развел руками: – Нет, помочь я вам не могу. Милиции я уже все сказал. Мне нечего добавить. Просто нечего.
Странно, но Ларисе показалось, что он что-то хочет сказать, что-то знает, но… не решается. Может быть, из-за того, что не хочет лишних осложнений для себя. Но кто даст гарантию, что это так на самом деле? Ларисе, возможно, просто показалось…
– Откровенно скажу – мне все равно, что убили этого Окорокова. Я даже где-то в глубине души рад. Сестра пошла не по той дорожке, а сейчас, может быть, все будет иначе. Или немного иначе, – сказал компьютерщик.
– Что вы имеете в виду?
– Как что? – Александр, казалось, был изумлен. – Она же полностью поменяла свои привычки, взгляды. Стала просто невыносимой в общении, несет какую-то чушь… Хотя, в общем, эту чушь несет куча женщин, да и мужчин тоже! Деньги, что купить, сколько стоит, что надеть, что поесть! Все! Этим весь их «багаж» проблем и перспектив и ограничивается! Это ведь все равно, что использовать четвертый пентиум просто в качестве пишущей машинки. Человек должен делать еще массу вещей, которые Людмила начисто выкинула из своей головы.
– В общем, духовное обнищание, – с улыбкой подытожила Лариса.
– Ну да, – согласился Александр. – Вы сами за меня и ответили.
– И тем не менее меня все-таки интересует больше…
– Понятно, понятно, – всплеснул руками Политин, не то отмахиваясь от Ларисы, не то разгоняя дым от «Астры». – Вас интересует калий. Цианистый. И его… хозяин.
И, состроив физиономию человека, который рад бы помочь, да нечем, развел руками и даже слегка поклонился. И опять Котовой показалось, что поведение Александра неискренне. Но эти нюансы к делу пришить было бы трудно. И ей ничего не оставалось, как выразить сожаление и покинуть фирму «Дисконт-Плюс». В самом конце беседы Александр поинтересовался насчет Ларисиного компьютера – не надо ли чего в нем улучшить, а потом вручил ей визитку фирмы. Кира отвесил Ларисе комплимент, сказав, что за два года, что они не виделись, она стала еще привлекательнее, что, по-видимому, объясняется благотворным влиянием частного сыска на ее «энергетику».
На этой мажорной ноте и завершилось посещение Ларисой фирмы «Дисконт-Плюс». Выходя на улицу, она грустно констатировала абсолютную бесполезность осуществленной ею импульсивно идеи.
Разочаровал Ларису и звонок Ключникова, заставший ее в машине вскоре после того, как она отъехала от «Дисконта». Капитан сообщил, что, по его данным, криминального авторитета по кличке Узел вроде бы в городе никто не знает.
– Так что причины смерти Окорокова придется искать совсем в другом месте, – подытожил он. – По сути, все начинаем сначала.
– Что ж, спасибо за информацию, – сказала Лариса и отключила трубку.
Как ей показалось, Ключников не особенно хотел продолжать разговор, видимо, порядком разочаровавшись в ее способностях следователя.
«Еще, чего доброго, думает, что Карташов выставляет меня в выгодном свете как свою протеже, – невесело усмехнулась она про себя. – Скоро пойдут обо мне слухи как о капризной полковничьей любовнице, которая возомнила, что она может заниматься криминалистикой!»
* * *
Дома Лариса прошла в ванную комнату, наполнила ванну и с наслаждением погрузилась в воду. Приятное тепло тут же разлилось по телу. Она пролежала так долго, около часа, обдумывая сложившееся положение. Итак, допустим, на Степаныча напал не Кирилл. Конечно, он мог действовать не сам, а попросить кого-то. Значит, у него должен был быть сообщник, а посвящать в такие планы посторонних людей опасно. Да нет, нет!
Лариса рассердилась, поймав себя на том, что начинает строить какие-то глупые версии, простительные лишь для зеленых начинающих детективов-дилетантов. И все же… Ощущение того, что брат Александр, если уж не виноват сам, то что-то знает, но не говорит, не покидало Ларису. Это была интуиция, лишенная какой бы то ни было фактической основы, но вдруг-таки?!
Котова вылезла из ванны, закуталась в махровый халат и пошла в кухню варить кофе. Выпив подряд две чашки и съев три бутерброда, она уже собралась было возвращаться в ресторан, как раздался телефонный звонок. Лариса поднесла трубку к уху и услышала перепуганный голос Людмилы Политиной:
– Лара! Никак не могу дозвониться! Мне так страшно!
– Что случилось? – прервала ее рыдания нахмуренная Лариса.
– Он снова звонил! Представляешь?
– Кто – он?
– Тот самый, который угрожал! – выкрикнула Людмила. – Сказал, что убьет меня! Сказал, мол, передай своей блондинистой подружке, что и она получит свое! Что пусть оставит это дело в покое! Это же он про тебя, Лара, я уверена!
«Да, похоже, что так», – внутренне усмехнулась Лариса и спросила:
– Голос был тот же, что в прошлые разы?
Политина растерялась:
– Да вроде бы… Я даже не знаю. Ой, действительно. И знаешь…
– Что?
– Боже, но это же невозможно!
– Что невозможно!
– Мне показалось, что это был Анатолий. Нет, не Анатолий! А может быть, и он…
Людмила путалась и была совершенно выбита из колеи. Впрочем, Лариса не могла бы ручаться за себя, что в ситуации, подобной той, в которой оказалась Политина, она бы вела себя более достойно.
– Какой Анатолий? Караевский?
– Ну да! То есть нет! Ой, не знаю я! – капризно выкрикнула Людмила. – Вроде бы он, только слышно было, как через тряпку, понимаешь?
– Понимаю, – ответила Лариса. – Ладно, с этим, я надеюсь, мы разберемся. Вот что, лучше тебе не оставаться одной. Давай я отвезу тебя кое-куда?
– Ой, нет! – запротестовала Людмила. – Я не поеду в незнакомое место!
– А у тебя самой есть где пересидеть?
– Я могу поехать к маме, – после некоторого раздумья ответила Политина.
– Кто-нибудь из твоих знакомых знает, где она живет? – спросила Лариса.
– Нет, никто. Абсолютно никто! – твердо ответила Людмила. – Я никому не называла даже район, да никто особенно и не интересовался. Знает, конечно, Александр, но…
– Решено! Сейчас я заеду и отвезу тебя к маме. Собирайся!
– А что мне взять? – вдруг деловито спросила сокурсница.
– Да ничего особенного. Не набирай много вещей. Только самое необходимое. Наверняка у твоей мамы все нужное есть. Жди. Через пятнадцать минут я подъеду.
В назначенное время Людмила была готова. Одетая в бежевый костюм, с пакетом в руках, она стояла в прихожей и ждала Ларису.
– Молодец! – похвалила ее Котова.
Через минуту они уже сидели в машине и направлялись к Милиной маме. Она жила далековато, но тем лучше! Ларисе вдруг стало интересно, как же Людмила, бедняжка, каждый день в течение пяти лет добиралась до института?
Словно прочитав эти мысли, Политина вздохнула:
– Как вспомню, с какими мучениями я ездила в институт! С двумя пересадками, а иногда и пешком приходилось идти! А теперь хорошо, машина своя. Сел – и доехал. Теперь не знаю, самой придется учиться водить, что ли? Или нанять шофера? Но это дорого! Все так дорого! Ты вот за сколько научилась?
– Я-то? – переспросила Лариса, не слушая болтовню Людмилы, а думая о своем. – Я – довольно быстро. Надо же было научиться, я пошла на курсы и освоила вождение…
В этот момент они подъехали к серому четырехэтажному зданию. Лариса проводила Политину до дверей, записала номер телефона ее мамы и приказала сразу же звонить, если подруга почувствует что-нибудь неладное.
А сама, вернувшись в машину, закурила и начала в который раз думать над тем, что делать дальше. Вот ведь черт дернул согласиться приходить на тот злополучный праздник, оказавшийся таким трагически грустным!
Тем не менее Лариса задумалась о том, как теперь быть. В любом случае, а расследование нужно доводить до конца. Она мысленно связала два момента: не совсем адекватные выходки угрожавшего ей человека, который намалевал глупую надпись в ее гараже, и заявление Людмилы о том, что голос звонившего человека напомнил ей голос Анатолий Караевского. А ведь жена Караевского Элен производит впечатление не совсем здоровой женщины…
Правда, на роль таинственного «шутника» почти идеально подходила еще одна кандидатура: Алена Хлебникова! Именно она, с ее детскими манерами, могла оказаться способной на такое. Подобное дурачество ей как раз к лицу. Но! Она же не с бухты-барахты все это затеяла, следовательно, есть причины? А причина может быть только одна – ее виновность в смерти Окорокова. Алену же весьма нелепо было бы подозревать в этом, поскольку у нее совершенно нет мотива. Нет у нее причин убивать ни Окорокова, ни его жену! Или есть, но настолько тайные, что это даже невозможно предположить? Господи, ну откуда им взяться, причинам, если они с Людмилой познакомились-то совсем недавно!
Нет, в первую очередь все же надо заняться Караевскими. Во-первых, узнать все о болезни Елены. Какого она была рода? По женской части или… Не психическое ли это заболевание? Кто может рассказать об этом? Пожалуй, лучше всего переговорить с Ладой Вересаевой. Не зря Ларисе в прошлый раз показалось, что Лада знает куда больше, чем говорит. А потом еще раз пообщаться с Анатолием и с самой Еленой.
Нет, конечно, если бы Лариса была твердо убеждена в виновности одного из них и имела достаточно доказательств, то не стала бы церемониться и поехала за преступником вместе с капитаном Ключниковым. Но – увы! – Лариса ни в чем пока не была уверена, а уж о доказательствах тем более речи не велось.
Она взяла свой мобильник и набрала домашний номер телефона Караевских. Трубка отозвалась длинными гудками. Лариса подумала, что Елена, возможно, еще спит, хотя уже близился полдень, и через некоторое время перезвонила еще раз. Результат был тот же. Насчитав целых двадцать восемь гудков, Лариса отступилась. Значит, Караевских все же нет дома. Досадно…
Через некоторое время она еще раз попробовала набрать номер Караевских. Но опять никто не подошел к телефону. Котова решила застать Анатолия на работе.
И к ее великому счастью, Анатолий Михайлович был на месте. Об этом сообщила секретарша в приемной. Правда, девушка оговорилась, что он сейчас никого не принимает и что нужно было предупредить заранее. «Вы сообщили заранее? Нет? Тогда в понедельник, с восьми до одиннадцати». Но Лариса попросила секретаршу доложить, что пришла по поручению капитана милиции Виталия Игоревича Ключникова. Это вранье было рассчитано в первую очередь на секретаршу, а не на самого Караевского. В том, что он не откажется от разговора, Лариса не сомневалась.
Расчет оказался правильным. Упоминание о капитане милиции подействовало, и через несколько секунд Котова уже входила в кабинет Караевского. Он встал, любезно поздоровался и предложил Ларисе садиться.
– Хотите кофе или чаю? – предложил он.
– Да, кофе, пожалуйста.
Через минуту юная секретарша внесла подносик с двумя чашками кофе.
– Анатолий Михайлович, – размешивая ложечкой сахар, приступила Лариса к разговору. – Ответьте мне, пожалуйста, на очень деликатный вопрос. Я заранее прошу у вас за него прощения. Чем больна ваша жена?
При этих словах лицо Караевского болезненно перекосилось. Лариса уже более мягко добавила:
– Поймите, я спрашиваю не из чистого любопытства. Мне необходимо это знать. Поверьте, я не стану это использовать для сплетен.
– Я понимаю, что вы спрашиваете не из пустого интереса, но все же… Я очень беспокоюсь за жену. И не хочу, чтобы ее трогали. Зачем она вам понадобилась?
– Я пока не могу ничего объяснить. Но если ваша жена ни при чем, я обещаю, что ничем ей не наврежу.
– Ни при чем? Вы что же, полагаете, что Елена может быть замешана в убийстве? Да вы с ума сошли!
– Анатолий Михайлович, дорогой, поймите: в таком деле я вынуждена подозревать всех и каждого. Я не могу себе позволить кого-то пропустить. Даже если этот человек мне глубоко симпатичен.
Последняя фраза смягчила Караевского. Лицо его разгладилось. Он на некоторое время задумался, потом сказал:
– Хорошо, я скажу. У Елены были проблемы со здоровьем из области гинекологии. Я не стану уточнять, какое именно заболевание ее постигло, это не столь важно. Но болезнь была очень серьезной, требовалось хирургическое вмешательство, – он вздохнул. – Как вы знаете, мне нужны были деньги. Я их достал, Елену прооперировали. Это было необходимо. Она ужасно переживала. До операции она уже была в подавленном состоянии, все время плакала. Я пытался ее утешить, как мог. После операции на нее было просто страшно смотреть! Она не могла смириться с мыслью, что не сможет иметь детей. Это было страшным ударом для нее. Для нас обоих. Потом ей начало казаться, что теперь она утратила привлекательность как женщина. Я уверял ее, что по-прежнему буду ее любить, но она не верила. Дальше стало еще хуже. Она начала закатывать истерики. Ни одного дня не обходилось без слез. Я нашел хорошего врача. Он посоветовал свозить ее на море, отдохнуть. После этой поездки состояние Елены улучшилось, но ненадолго. Она опять стала часто плакать, кричала, что никому не нужна, что никто ее не любит, что жизнь ее прожита зря… В конце концов, она впала в состояние депрессии. Пришлось обратиться к психотерапевту. Он сказал, что в принципе ничего страшного нет, это не психоз. Просто у моей жены очень сильно расшатались нервы. Выписал какое-то лекарство… Елена прошла полный курс лечения. Теперь ей гораздо лучше, сильных истерик больше не повторяется. Но все равно я очень за нее беспокоюсь. Теперь вы понимаете, поэтому я и стараюсь оберегать ее от малейших треволнений. Жена мне очень дорога, мы с ней одни на свете, больше никого у нас нет. Заботиться о ней – вот что для меня главное. Ее спокойствие! О себе я уж не говорю! – Караевский махнул рукой и замолчал.
Лариса была признательна ему за откровенность.
– Анатолий Михайлович, – тихо спросила она, помолчав, – а почему вы не усыновили ребенка?
– Я хотел, но сперва здоровье Елены не позволяло. Представьте сами, в таком состоянии ей еще и ребенка доверить! Она бы не справилась. А потом, когда все стабилизировалось, я ей предложил, но она отказалась. Сказала, что если уж нет родного ребенка, то чужой ей не нужен. Такой уж у нее характер. Не очень легкий, конечно, но что поделаешь?
Котова сочувственно покачала головой. Увидев этот жест, Караевский замахал руками:
– Вы только не подумайте, будто Еленочка мне в тягость! Или что я несу свой крест. Ничего подобного! Я ее очень люблю, я уже много раз говорил это и еще могу повторить! Да я без нее себе жизни не представляю! И никого другого мне не надо! Если бы с ней, не дай бог, что-нибудь случилось, я бы этого просто не перенес!
– Анатолий Михайлович, скажите все же откровенно: Елена никогда не говорила вам о том, что ненавидит Окорокова до такой степени, что готова его убить?
– Да что вы такое говорите, Лариса? – На висках у Караевского набухли вены. – Елена никого не сможет убить!
– Я понимаю, что вас шокирует мой вопрос, но, поверьте, очень часто бывает так, что человека невозможно заподозрить, а потом выясняется, что он все-таки совершил это. Я не утверждаю, что это сделала ваша жена, но очень вас прошу быть со мной честным! Это предельно важно.
Анатолий потер лоб и вздохнул. Потом сказал:
– Нет, это невозможно! Елена не питала любви к Андрею, это точно. Да я и сам не любил его, даже ненавидел, как вы знаете. Но она ни разу не намекнула на убийство. Не буду от вас скрывать, я сам когда-то имел мысль убить его, но это было давно, в ту пору, когда он отказался мне помочь. Потом я поостыл, с Еленой все закончилось более или менее благополучно, и я забыл обиду. Именно забыл, а не простил. И потом, подумайте – как бы я мог его убить, раз оставался риск быть пойманным? А что стало бы с Еленочкой, если бы меня посадили в тюрьму? Разве мог бы я так жестоко с ней поступить? Бог с ним, с Андреем, он был сволочью, конечно, но господь ему судья. В конце концов, он все-таки получил свое! Но не я это сделал!
Пожалуй, главным аргументом, из-за которого Караевский не убивал Окорокова, являлась именно мысль о том, что стало бы с его женой после разоблачения. Нет, все же Анатолий здесь, скорее всего, ни при чем, но с его женой побеседовать все же надо.
– Анатолий Михайлович, у меня к вам последний вопрос: кто делал Елене операцию?
– Господи, да зачем вам это знать? При чем здесь этот человек? Это в высшей степени уважаемая женщина, еще не хватало, чтобы у нее были проблемы из-за всего этого!
– Анатолий Михайлович! Вы же понимаете, что я все равно это узнаю. Не добавляйте мне хлопот. У меня и так их достаточно. Лучше скажите сами. Иначе может быть поздно.
Караевский вздохнул в очередной раз и вытер пот со лба.
– Ну хорошо! Но вы должны мне обещать, что этот человек не пострадает из-за меня!
– Ну, конечно, нет, дорогой Анатолий Михайлович! Зачем мне причинять неприятности этому человеку? – Лариса улыбнулась и посмотрела на Анатолия абсолютно честными глазами.
– Это профессор Шевелева Александра Петровна, – с чувством какой-то обреченности выдохнул Караевский.
– Вам ее кто-то рекомендовал?
– Это вам тоже необходимо знать?
– Да! – твердо ответила Лариса.
– Это мать Лады Вересаевой. Собственно, со знакомства с этой женщиной и началась дружба с Вересаевыми. Лада в то время еще только встречалась с Кириллом. Мы стали поддерживать отношения с ними. Потом Лада и Кирилл поженились. Как-то раз они были у нас в гостях. Тут неожиданно приехал Андрей. Я их познакомил. Андрей сразу заметил Кирилла, сказал, что он очень умный и деловой парень. Стал приглашать их к себе. Лада и Людмила понравились друг другу, стали дружить. А Кирилл впоследствии стал компаньоном Андрея. Правда, младшим. Хотя, если честно, он сделал для фирмы гораздо больше, чем сам Окороков.
– Почему же Кирилл не мог стать старшим партнером? – поинтересовалась Лариса.
– Андрей вложил в предприятие больше средств. Но, кстати, он больше и потратил, – объяснил Анатолий Михайлович.
– На что?
– Как вам сказать… – замялся Караевский. – Андрей по натуре был человек жадный, но на себя он деньги тратил с удовольствием. И еще на всякие развлечения.
– Какого рода?
– Ну на разные… Какое это имеет значение… – продолжал мяться Анатолий Михайлович.
– У него были любовницы? – в упор спросила Котова.
Лоб Анатолия покрылся испариной, и Лариса поняла, что он многое знает о похождениях Окорокова, но вряд ли расскажет по доброй воле. Его жена – вот крайне ценный информатор в этом плане.
«Но где же она? Может, уехала куда-то? Спросить у супруга? Он и так в ужасе от всего, что рассказал», – подумала Лариса.
– Анатолий Михайлович, где сейчас находится ваша жена? – прямо спросила она.
Караевский вытаращил глаза.
– Да вы что? Вы хотите ехать к Елене со своими расспросами? Я запрещаю вам это делать! Вы хотите довести мою жену до нервного срыва? – вскричал он.
– Я хочу установить истину. Зла вашей жене я не желаю! – упрямо гнула свою линию Котова. – Спасибо вам за откровенную беседу, но все же я повторю свой вопрос: где Елена?
– Я не знаю. Она должна быть дома, – отмахнулся Анатолий Михайлович.
– Дома ее нет! – парировала Лариса.
– Не может быть! Уж не случилось ли с ней чего? Господи!
Караевский стал совсем жалким. Он засуетился, стал набирать номер домашнего телефона. Трубку, однако, никто не брал. И Лариса, не прощаясь, вышла из кабинета. Прошла мимо секретарши, вытянувшейся в струнку, и спустилась на улицу.
* * *
Усевшись на сиденье в своей машине, Лариса закурила сигарету и задумалась. Мысли ее крутились вокруг фигуры Элен. Разговор с Караевским убедил ее в том, что сам Анатолий Михайлович убийцей не является. Но в отношении его жены Лариса такой уверенности не питала.
Можно допустить, что Людмила ошиблась, и голос звонившего принадлежал вовсе не Анатолию. Но «художество» в гараже и мордобитие Степаныча никуда не денешь. Естественно, Кирилл Вересаев подходит на роль этого хулигана куда меньше, чем нервная и непредсказуемая Елена. И способ убийства – яд! Он тоже идеально подходит мадам Караевской.
Итак, предстояло еще раз поговорить с Ладой Вересаевой и узнать, почему она скрыла тот факт, что именно ее мать оперировала Караевскую. Может быть, за этим ничего и не стоит, а может, кроется что-то серьезное? Но по телефону говорить на эту тему Котовой не хотелось. И Лариса решила еще раз проехаться в гости к Вересаевым. Кстати, может, за это время и Елена объявится?
Опять лифт, металлическая дверь, опять тот же знакомый фартук домохозяйки Лады. Она нисколько не удивилась визиту Ларисы, пригласила ее войти и задала свой традиционный вопрос:
– Есть будете?
Но на этот раз Ларисе было совершенно не до еды. Даже запах жареных пирожков не внушил Котовой стремления их отведать. Она посмотрела Ладе прямо в глаза и спросила:
– Почему вы скрыли от меня, что за операцию перенесла Елена Караевская и кто ее оперировал? Вы ведь прекрасно это знали!
Лада вздохнула, но никакого страха или чувства вины в ее глазах не возникло.
– Понимаете, Лариса, – грустно сказала она, – Анатолий очень просил никому не говорить о характере операции. Я узнала об этом не от мамы, а от него самого. Он просил нас всех хранить это в тайне. Я не могла нарушить данное слово. Да и не думаю я, чтобы это было так важно.
– Мне нужно поговорить с вашей матерью, – заключила Лариса. – Как это можно сделать? Где она работает?
– Мама на пенсии, она уже не работает, – ответила Лада. – Я могу дать вам ее адрес. Сейчас она как раз дома.
– Давайте. Только позвоните, пожалуйста, и предупредите, что я приеду. И еще… Если вы от меня что-то еще скрываете, то лучше скажите сейчас. Мне надоело вытягивать из вас информацию клещами!
Лада внимательно посмотрела на Ларису и развела руками.
– Но я не знаю, что вам может пригодиться, – сказала она. – Я даже не понимаю, почему вы так заинтересовались Елениной операцией. Я все рассказала вам, что знала – и о Людмиле, и об… Андрее!
При упоминании имени Окорокова Лада чуть-чуть запнулась, и Лариса решила пойти до конца.
– Нет, не все! Что вам еще известно о Андрее? О его жизни? Где он пропадал по вечерам? Людмила пригласила меня помочь разобраться в этом деле, вы утверждаете, что хотите того же самого, а сами постоянно от меня что-то скрываете и усложняете мою работу! – Лариса даже повысила голос, хотя не чувствовала злости на Ладу.
– Лариса, что вас конкретно интересует? – спокойно спросила Лада, проигнорировав напористый тон сыщицы.
– Меня интересует, – на два тона ниже начала Котова, – где Андрей Окороков проводил свободное время и с кем? Я имею в виду – без Людмилы.
Лада молчала. Лариса собрала остатки выдержки и спросила прямо:
– Я хочу знать, были ли у Андрея любовницы? И кто они?
– Лариса, я надеюсь, вы понимаете всю деликатность этого вопроса? – после паузы спросила Лада.
– Разумеется, я все понимаю! Я же не вчера родилась, в конце концов. Я все прекрасно понимаю! Не нужно от меня ничего скрывать.
– Хорошо, – помолчав, сказала Лада. – Андрей действительно имел любовниц. Мы знали об этом и молчали, чтобы не расстраивать Людмилу. Он не считал нужным это скрывать от Кирилла.
– Кто они? Вы знаете их имена?
Лада опять надолго замолчала.
– Господи, Лада, ну что вы тянете? Вы же и так уже почти все сказали, – поторопила ее Лариса.
– Кирилл будет недоволен… – неуверенно сказала Вересаева.
– В данный момент реакция Кирилла не должна браться в расчет! – сурово произнесла Котова. – Совершено убийство, идет расследование – неужели вы сами не понимаете всей важности момента?
Лариса смотрела прямо в глаза Ладе, которая под ее взглядом сдалась.
– Ну хорошо, – со вздохом сказала она. – Андрей часто менял любовниц. Последней у него была некая Светлана.
– Где он с ними встречался?
– Не знаю точно. По-моему, он снимал квартиру для этих целей. Как-то пару раз он приходил со своими девицами к нам в гости, но Кирилл сразу же сказал ему, что он против таких визитов. И Андрей перестал водить их к нам.
– Вы не знаете, где именно он снимал эту квартиру?
– Понятия не имею.
– А Кирилл?
– Не знаю, но думаю, что ему это тоже неизвестно. Он не интересовался этими… делами Андрея.
– А что вы знаете об этой Светлане? Вы ее видели когда-нибудь?
– Видела, один раз. Мы с Кириллом ходили в театр и по дороге встретили Андрея. Он ехал в машине. Рядом сидела блондинка…
– Где это было? – спросила Лариса.
– В самом центре города.
– Опишите мне эту блондинку.
– Волосы средней длины, крашеные. Глаза карие. И родинка на подбородке.
– Почему вы думаете, что это его любовница?
– Я видела, как он на нее смотрел. И она разговаривала с ним как с близким человеком, – ответила Лада.
– Как именно?
– Ну не то чтобы разговаривала. Но когда Андрей заболтался с Кириллом, она недовольно крикнула: «Андрюш, ну скоро ты там? Я же с работы всего на час отпросилась!»
– А где она работает, вы, конечно, не знаете?
– Представьте себе, знаю! – вдруг улыбнулась Лада. – В кафе «Садко», что на проспекте.
– Это откуда же вам известно? – удивилась Лариса.
– Просто Андрей в ответ крикнул ей: «Ничего страшного, обойдется твое «Садко» без одной официантки и полтора часа». Я поняла, что она работает официанткой именно там. Другого заведения с таким названием я не знаю. Тем более что мы и находились-то в двух шагах от него.
– Все понятно, спасибо, Лада. Сразу бы вы мне все рассказали, может, многих напрасных трудов пришлось бы избежать, – вздохнула Лада.
– Ну уж извините! Не думала, что это так важно. И что, теперь вам это поможет найти убийцу?
– Посмотрим, – уклончиво ответила Лариса. – Вполне возможно.
На этом она простилась с Ладой, проводившей гостью. В дверях Лариса сказала:
– Лада, как только объявится Кирилл, спросите у него, может быть, ему известно что-то еще об этой женщине, Светлане? Или о других окороковских любовницах, хорошо?
– Ладно, Лариса, но думаю, что вряд ли он что-то знает, – пожала плечами Вересаева.