Во дворе возле Ларисиной машины крутились мальчишки.

Легонько шуганув ребятню, которая стайкой разлетелась в разные стороны, Лариса села за руль и поехала к проспекту.

Найти эту Светлану будет, пожалуй, нетрудно. Даже если ее нет на работе, можно выяснить у администрации ее домашний адрес. Уж владелица лучшего в городе ресторана, безусловно, нашла бы общий язык с тамошней администрацией.

«Ну вот, мое основное занятие становится полезным для моего хобби», – усмехнулась про себя Лариса, поворачивая за угол. Оставив машину на соседней улице, так как проспект в Тарасове являлся пешеходной зоной, Лариса пошла к кафе «Садко». Несмотря на довольно раннее время, проспект был полон людьми. Глядя на них, можно было подумать, что в городе никто не работает. Все были нарядными, оживленными. Многие шли парами, смеялись, громко разговаривали. Ларисе пришлось пройти два квартала, пока она добралась до нужного ей места. Открыв с трудом поддавшуюся дверь и попутно подивившись, почему в кафе часто встречаются такие тяжелые двери, Лариса вошла в зал.

В кафе было сумрачно. Лампы горели вполнакала. Очевидно, это было так и задумано, чтобы создать впечатление интимной обстановки. Посетителей было немного: слишком рано. Лариса села за столик у окна, закрытого жалюзи, и стала ждать, когда появится официантка. Подошла она минут через десять. В короткой юбочке, открывающей не очень стройные ноги, в фартучке с кружавчиками, бывшем некогда белым, и в таком же кружевном чепчике. Лет ей было от силы девятнадцать-двадцать. Лариса заказала чашку кофе и пирожное. Ждать пришлось еще минут десять.

«Да, это заведение, конечно, не чета «Чайке», – подумала Лариса, испытав прилив гордости за свое «детище».

Когда заказ, наконец, принесли, она обнаружила, что кофе был чуть теплым. К тому же он оказался слабым и недослащенным. От пирожного с кокетливым названием «Душечка» Лариса также была не в восторге. Середина его была заполнена кремом лишь наполовину. Да и сам крем представлял собой некую неопознанную студенистую субстанцию с неразошедшимися крупинками сахара. И все это Ларисе совсем не понравилось. Вернее, понравилось, но с несколько иной стороны – как сказал бы Остап Бендер, повод для визита к администрации найден!

Она не стала прикасаться к кулинарному творению, лежавшему на тарелке, и закурила сигарету. Здесь это не возбранялось. Посетители за соседними столиками нещадно дымили, и в помещении явно чувствовался недостаток кислорода. В пепельнице на столике было несколько смятых окурков, но все же официантка исправила это упущение: она возникла перед Ларисой и, улыбнувшись, сменила пепельницу. Лариса кивком головы поблагодарила ее.

– Что-нибудь еще хотите? – спросила девушка.

Лариса вежливо отказалась и поинтересовалась:

– А скажите, пожалуйста, как мне увидеть кого-либо из администрации?

Брови официантки поползли вверх.

– А что случилось? – поджав губы, обиженно спросила она.

– Ничего, мне просто нужно побеседовать по своему личному вопросу.

Официантка еще минуту размышляла.

– Ну… – наконец сказала она. – Борис Павлович у себя. А Наталья Петровны нет.

– Вы бы не могли проводить меня к Борису Павловичу? – продолжала вежливо улыбаться Лариса.

– Но он… У него… Он, наверное, занят? – полувопросительно сказала официантка по имени Марина, как значилось на ее бейджике.

– Ничего, ничего, я его надолго не задержу, – успокоила ее Лариса, и Марина с явной неохотой повела ее куда-то внутрь помещения.

– Вот здесь, – показала она на одну из дверей и сразу же ушла.

Лариса постучала.

– Да-да, – послышалось в ответ.

Лариса вошла в кабинет и увидела сидевшего за столом довольно молодого мужчину в светло-зеленой толстовке и серых брюках. Перед ним стоял старенький компьютер, и мужчина сосредоточенно водил по коврику мышью, вглядываясь в экран. На экране высвечивались параметры популярной игры. На Ларису Борис Павлович даже не взглянул.

– Да-да, что там такое? – скороговоркой проговорил он, по-прежнему вперив взгляд в монитор.

– Меня зовут Лариса Викторовна Котова, – громко, но вежливо начала Лариса. – Я директор ресторана «Чайка». Вот решила к вам заглянуть сегодня, что называется, по обмену опытом…

Борис Павлович моментально выключил игру и с нескрываемым интересом уставился на Ларису.

– Добрый день, добрый день, – заговорил он. – Простите, пожалуйста. Присаживайтесь! – Он ловко поднялся со своего места и придвинул Ларисе один из стульев.

Котова села и, продолжая улыбаться, сказала:

– Честно говоря, я представляла, что у вас все немного иначе.

– Что, есть жалобы? – нахмурился Борис Павлович.

– Я бы сказала, рекомендации, – ответила Лариса. – Кофе должен быть горячим и подаваться немедленно после заказа, официантки должны проявлять больше внимания к посетителю… Вот заходите к нам в «Чайку» и убедитесь, что работу можно организовать по-другому.

– Да-да, – согласился Борис Павлович. – Я все прекрасно понимаю. Знаете, мы не так давно открылись, официантки, конечно, без опыта работы… Мне хотелось сделать упор на их молодость и привлекательный внешний вид, но… – он развел руками. – Увы, это далеко не все. Так кто вас плохо обслужил?

– Ну я не стану ни на кого жаловаться, – ответила Лариса. – В прошлый раз я заглянула сюда, и одна из девушек привлекла мое внимание. Правда, у меня не было времени посидеть за столиком, я обратила на нее внимание чисто визуально… Ее звали Света, крашеная блондинка, волосы средней длины…

– Света? Водопьянова, что ли? – поднял бровь Борис Павлович.

– Возможно… фамилия ее мне неизвестна.

– Ну да, есть у нас такая официантка, – кивнул Борис Павлович. – Только она сегодня выходная. А вы что же, хотели с ней пообщаться?

– Да, хотела, – призналась Лариса. – Так сказать, посмотреть поближе, что она из себя представляет как работник.

– Что, – неожиданно рассмеялся Борис Павлович. – Переманить хотите?

– Нет, не переманить, – покачала головой Лариса. – Иначе бы не пришла к вам. Просто она по внешним данным, по фактуре подходит. У нас все официантки примерно одного типа внешности. Имидж такой, понимаете?

Про себя Лариса думала, что того типа внешности, которым, по описанию, была награждена Светлана Водопьянова, в Тарасове можно было найти сколько угодно. Да и не нужен ей был вовсе подобный тип! Но для Бориса Павловича все это могло показаться правдой в первую очередь потому, что Светлана была официанткой, то есть какой-никакой опыт работы имела. И потом, мог ли он заподозрить, что директор ресторана «Чайка» сейчас занята раскрытием загадочного убийства в свободное от работы время, потому ей и нужна эта Света?!

– А к нам пришла устраиваться девушка, которая нам не подходит. Но у нее есть опыт работы, и вообще она аккуратна и исполнительна. Вот я и подумала – что, если мы с вами совершим, что называется, обмен? Бартер такой, а?

Борис Павлович задумался. Лариса видела, что ему, в сущности, не жалко променять свою официантку на ту, которую рекомендовала директор «Чайки», да и вообще он с удовольствием продолжил бы это деловое знакомство. Одним словом, Борис Павлович прекрасно понимал, что с Ларисой ему лучше установить хорошие отношения.

– Ну что ж, попробуйте, посмотрите ее… – пожал он плечами. – Можете приехать завтра, она будет на работе. Или вы хотите прямо сегодня?

– Лучше прямо сегодня, – кивнула Лариса.

– Хорошо, я вам сейчас дам ее адрес. – Борис Павлович полез в стол, порылся в каких-то бумагах и наконец протянул Ларисе листок с адресом. – Правда, я слышал, что это очень далеко, и вообще там какой-то запутанный район, – добавил он.

– Ничего, ничего, это уже мои проблемы, – успокоила его Лариса. – Я на машине, к тому же город знаю хорошо. Значит, если Светлана мне подойдет, я вам пришлю нашу девушку, – сказала она, держа в уме официантку, которую давно собиралась уволить. А «Садко» для нее будет самым подходящим местом.

– Договорились, – легко согласился Борис Павлович и, пребывая в очень благодушном настроении, снова загрузил свою любимую «игрушку».

* * *

«Итак, Вторая Пролетарка, 13. Мало того, что это задворки Заводского района, так еще и дом номер тринадцать! – ворчала про себя Лариса. – Вот уж повезло, так повезло! Предстоит тащиться в эту даль и разыскивать уже заранее малосимпатичную Светлану Водопьянову».

Но Лариса быстро подавила в себе нежелание заниматься следственной рутиной и пошла к своему автомобилю. Она мельком позавидовала праздно шатающимся по проспекту людям, которым некуда было спешить, не нужно было ехать в Заводской район и искать там некую Водопьянову. Кстати, сама эта поездка вполне могла оказаться пустой тратой времени, сил и бензина.

Поиски проходили довольно трудно. Где находится Вторая Пролетарка, Лариса имела весьма отдаленное и более чем приблизительное представление. К тому же объяснения людей, встреченных по дороге, не отличались точностью. Когда прошло минут тридцать, Лариса обнаружила, что она забралась в какую-то невозможную глушь. Более или менее крупные дома остались позади, начинался частный сектор.

Котова остановила машину и вышла из нее. Подошла к первому попавшемуся дому и постучала. Дверь открыла пожилая женщина и вопросительно посмотрела на презентабельно выглядящую даму, которая в этих местах, должно быть, смотрелась как европейский миссионер посреди деревни лесных пигмеев.

– Простите, пожалуйста, вы не скажете, где находится Вторая Пролетарка, 13? – буквально взмолилась Лариса.

Женщина молча кивнула, скрылась за дверью и тут же появилась вновь, обутая в расшлепанные туфли. Взяла Ларису за руку и куда-то ее повела. Пройдя три или четыре переулка, она указала в сторону узенькой улочки, которая, как оказалось, и была Второй Пролетаркой.

– А вы кого ищете-то? – вдруг спросила женщина.

– Свету Водопьянову, – ответила Лариса.

– Да она вон в том доме живет, – показала та на небольшой домик с красной крышей.

– А вы не знаете, она одна живет?

– Да когда как, – усмехнулась женщина.

– Это как же? – удивилась Лариса.

– Да когда одна, когда мужчина какой у нее живет. Поживет с недельку, потом другой появляется.

Итак, Светлана, судя по мнению окружающих, не отличалась разборчивостью в связях. Собственно, примерно такое положение дел и прогнозировалось Котовой.

– Дом-то ей этот от бабки достался, та в прошлом году умерла, Светка и переселилась сюда. И как ее только родители отпустили? Совсем скатится девка! – женщина покачала головой. – Недавно у нее один был, здоровый такой, немолодой уже, почитай, в отцы ей годился. Только он у нее не жил, – продолжала она. – Заезжал за ней, увозил куда-то, Светка-то почти и не бывала здесь. Может, и сейчас ее нет. Я ей говорю – куда он тебе? Посмотри, лет-то ему сколько! А она смеется только.

Лариса поблагодарила женщину и простилась с ней. Подойдя к домику с красной крышей, она толкнула калитку, распахнувшуюся с протяжным скрипом. Пройдя через садик, в котором за кустами и деревьями явно не ухаживали, Котова поднялась на крыльцо, грозившее вот-вот развалиться при каждом шаге, и постучала.

Никто не отзывался, и Лариса уже подумала, что Водопьяновой в самом деле нет дома. Без всякой надежды на успех она постучала еще раз и вдруг услышала в глубине дома какое-то шевеление. Послышалось шлепанье босых ног по деревянному полу, и хрипловатый голос из-за двери спросил:

– Кто там?

– Светлана? – спросила Лариса.

– Кто это?

– Это по поводу работы, – отозвалась Котова.

– Чего ж в такую рань припираться! – раздалось ворчание, но дверь начала тем не менее открываться.

Да, девушка явно не привыкла рано вставать, если время после полудня для нее – рань!

Дверь открылась, и Лариса увидела припухшее со сна довольно миловидное лицо, правда, не очень свежее, принадлежавшее девушке лет двадцати двух – двадцати трех. У нее были светлые волосы до плеч, обесцвеченные перекисью водорода. Они могли бы быть красивыми, если бы девушка не красила их таким едким веществом, напрочь уничтожающим здоровый вид волос. Кроме того, прическа была спутана после сна. Девушка придерживала одной рукой дверь, открывающуюся, как выяснилось, наружу.

– Ой! Вы кто? – испуганно ойкнула девушка, во все глаза смотря на незнакомую ей женщину.

– Я Лариса, – с улыбкой ответила Котова.

– Так вы, наверное, ошиблись! Насчет какой работы?

– Я вообще-то из милиции, – сказала Лариса, вынимая из кармана удостоверение внештатного сотрудника, сделанное когда-то ей Карташовым.

О том, что она внештатный сотрудник, было написано мелко и внутри, а снаружи красовался российский герб и крупные буквы «МВД», что для Светланы Водопьяновой оказалось вполне достаточным для того, чтобы проникнуться к обладательнице документа боязливым почтением.

Светлана отпустила дверь. Та начала распахиваться, и Лариса быстро проскользнула в образовавшееся пространство.

– Мы ведем расследование, в котором вы можете очень нам помочь. Вся надежда только на вашу помощь, – решила успокоить Котова хозяйку дома, как только прошла внутрь.

– Проходите, пожалуйста, – растерянно пригласила Светлана, – только в чем же я могу вам помочь? Меня в момент драки и в зале-то не было!

Лариса внутренне усмехнулась. Какая-то неведомая драка произошла, видимо, в том самом кафе «Садко»… «Да уж, обмен опытом», – с иронией подумала она о предлоге, с которого начала беседу с Борисом Павловичем в кафе. Нет, такой опыт нам не нужен!

За все время работы Ларисы в «Чайке» драк там не возникало никогда. Была только одна попытка, которая тут же жестко была пресечена службой безопасности, а зачинщик удостоился чести быть внесенным в черный список, и в следующий раз его просто не пустили в ресторан.

Лариса прошла через темный коридор в комнатку с низким потолком и перекосившимися полами и поняла, что любовники Светланы не очень-то помогают ей в обустройстве быта.

Комнатка имела довольно мрачный вид из-за недостатка света и служила одновременно и гостиной, и спальней, и кухней. У стены стояла старая металлическая кровать.

– Вы уж извините, я с ночной смены, – засмущалась Светлана, хотя вряд ли в принципе отличалась повышенной стыдливостью.

Она показала на деревянный стул у старенького стола, покрытого голубой изрезанной клеенкой, сама села напротив и приготовилась отвечать на вопросы.

– Светлана, как ваше отчество? – спросила Лариса, доставая блокнот и делая вид, будто приготовилась что-то записывать.

На самом деле ничего на бумагу заносить, конечно, было не нужно, просто Лариса решила сыграть роль до конца и выполнить необходимые формальности.

– Светлана Григорьевна, – стараясь придать своему голосу солидность, ответила Водопьянова.

– Светлана Григорьевна, я сразу хочу вас предупредить, что пришла узнать по поводу вашего знакомого.

– Какого? – заинтересовалась Света.

– Андрея Окорокова.

– А, этого, что ли? – презрительно махнула рукой Светлана. – Да я его сто лет не видела.

– Почему?

– Да я его отшила!

– А что так?

– Нужен он мне, жмот такой! – Презрение Светланы стало совсем нескрываемым. – Сережки купить не может! Думает, ко мне за бутылку «Гжелки» можно ездить! Видала я его «Гжелку»!

– Скажите, Светлана Григорьевна, а где вы с ним встречались? – спросила Лариса.

– А что случилось-то? – вдруг насторожилась Водопьянова.

– Да ничего особенного, – уклончиво сказала Котова, решив пока не сообщать о смерти Окорокова, если не появится необходимость. – Так где вы с ним встречались?

– Он квартиру снимал, – не очень охотно откликнулась Светлана.

– Где?

– Около Сенного, возле церкви, – ответила Светлана.

Район этот был не то чтобы совсем уж дальним, но непрестижным. Впрочем, Окороков, видимо, предпочитал на своих женщинах для развлечений экономить, а для таких, как Светлана, это, скорее всего, был самый нормальный вариант.

– Скажите, а как вы с ним познакомились?

– Да что случилось-то? – опять спросила Света. – Если он что натворил, то я тут ни при чем. Я его сто лет не видела! – повторила она.

– Светлана Григорьевна, вы пока только отвечайте на мои вопросы, а уж потом сами их будете задавать. Итак, как вы с ним познакомились?

– Да в кафе нашем, в «Садко», – с недовольной миной, как будто проглотила дольку кислого лимона, ответила Светлана. – Подрулил он ко мне. Поедем, говорит, со мной. Обещал часики подарить, да так и не купил. Я же говорю, жмот!

– И куда вы с ним поехали?

– Да в эту квартиру на Сенном. Ушел он под утро, говорит, жена будет беспокоиться.

– Вы всегда встречались там?

– Да почти всегда. Здесь он не оставался, дыра, говорил. Как будто Сенной его – не дыра! И никуда не возил меня. Деньги берег. На фига такой нужен? У самого машина вон какая, а я должна пешком, что ли, ходить? Тоже мне!

– Светлана Григорьевна, а когда вы видели его в последний раз?

– Да я же говорю, сто лет не видела! – в третий раз повторила Светлана, посчитав, видимо, что у пришедшей к ней милиционерши ранний склероз.

– Ну а все же? Постарайтесь вспомнить точно.

Светлана задумалась. И после ее раздумий выяснилось, что сто лет по ее меркам составляют неделю. Именно семь дней назад она видела Окорокова в последний раз.

– Он в тот день на работу ко мне заехал. Я ему тогда и сказала, чтоб не приезжал больше. Я уж с другим познакомилась, тот не жадный! Колечко мне купил! – похвасталась Светлана, вскакивая со стула.

Она подбежала к шкафу и достала из него зеленую коробочку. Открыла ее и бережно извлекла дешевенькое тонкое колечко из польского золота, которое, скорее всего, сотрется и побелеет через две недели.

– Вот! – торжественно сказала она, надевая кольцо на палец. – Правда, прелесть?

– Изумительно! – притворно восхитилась Лариса.

– Ну так вот, – пряча колечко и убирая коробочку в шкаф, продолжила Света, – я и говорю, зачем, мол, Андрей, ты мне нужен? Он загорячился, стал уверять, что все будет хорошо, но я все равно наотрез отказалась с ним встречаться. Тем более жена у него есть. У меня уж был один такой. Знаем мы все эти дела! – тоном умудренной жизнью женщины воскликнула Водопьянова. – А жена его узнала и пришла ко мне на работу. Разоралась на все кафе, чуть глаз мне не выбила. Синяк мне поставила, две недели я на работу не ходила. Зачем мне такие неприятности? Правда, он мне денег обещал дать. Я потом ходила к нему, напомнить. Доехала до Сенного, поднялась в квартиру, а он там не один. Ну, это мне до лампочки, я хотела сказать – деньги гони, мол…

– А с кем он был? – перебила Лариса Водопьянову, поскольку, ей показалось, что наступил тот самый момент, ради которого она, можно сказать, и приехала по грязи в эту дыру, называемую в Тарасове Второй Пролетаркой.

– Не знаю, с бабой какой-то, – сморщилась Светлана. – Я из-за двери голоса услышала. Хотела позвонить, да уж больно они орали друг на друга. Я даже испугалась.

– А что именно они орали, помните?

– Ну он на нее кричит: «Шизофреничка чокнутая! Отвяжись ты от меня!» А она ему: «Сволочь, ты мне всю жизнь поломал!» А он ей что-то вроде «пошла ты» и еще «не вздумай Милке сказать – убью!». А она вдруг как заорет: «Это я тебя убью, понял? Не дождешься ты этого!»

– А чего «этого»? – спросила Лариса.

– Не знаю, я не поняла. Я, как это услыхала, кинулась сразу вниз, на улицу выбежала, машину поймала и быстрей оттуда! Еще и правда убьет, а я потом в свидетели попаду. Надо больно!

– Когда это было, Светлана Григорьевна? Только точно!

– Да в четверг прошлый.

За три дня до дня рождения Милы. И речь в разговоре Окорокова с незнакомкой шла, видимо, о Людмиле. Вот теперь Лариса почти не сомневалась, что идет по верному следу. Наконец-то!

– Светлана Григорьевна, постарайтесь вспомнить что-нибудь еще из этого разговора. Ну, может быть, Андрей обращался к этой женщине по имени, как-то называл ее?

– Да он ее только дурой да шизофреничкой и называл!

– И больше ничего?

– Ничего! Да я и слушать долго не стала, кинулась скорее бежать.

– А вы могли бы узнать эту женщину по голосу?

– Ну не знаю, – неуверенно протянула Света. – Если б я знала, что это нужно будет… А так… Ну вот если б она громко заорала что-нибудь, думаю, что узнала бы. А если б нормально говорила, то вряд ли. Я ее нормального голоса и не слыхала.

– Теперь последний вопрос, Светлана Григорьевна: назовите адрес той квартиры, где вы встречались с Окороковым и где произошел услышанный вами разговор.

– Улица Университетская, а номер дома я не знаю. Пятиэтажный такой дом, старый, на углу Большой Горной. В нем еще магазин продуктовый, а напротив церковь. А квартиру я помню. Пятнадцатая квартира, в первом подъезде, на пятом этаже.

– Большое вам спасибо, Светлана Григорьевна, вы нам очень помогли. Без вас следствие зашло бы в тупик, – рассыпалась Лариса в благодарностях.

– А что все-таки случилось-то, скажите! – попросила Светлана, когда уже Лариса уходила.

– Да ничего страшного. Убили вашего Андрея, – просто сказала Котова и вышла из дома, оставив Свету стоять на пороге в полнейшей растерянности.

Выбраться из лабиринта Первых, Вторых и Третьих Пролетарок оказалось не так просто. Около одного из домов Лариса увидела женщину, которая так любезно предложила ей помочь найти дом Светланы Водопьяновой.

– Ну что, удачно сходили? – крикнула женщина.

– Да-да, спасибо большое!

– Ну счастливо вам! И лучше не забредайте больше в нашу степь!

* * *

Лариса продолжила «оперативные» размышления после разговора со Светланой только в ресторане, когда уединилась в своем кабинете. Степаныч, как и предполагалось, ушел в отпуск на неделю. Лариса без всяких возражений отпустила его, несмотря на то что в подобных случаях, когда она была занята расследованием, обычно первым лицом в ресторане оставался именно администратор Городов. Но появляться с синяком перед клиентами – это нокаутирующий удар по имиджу заведения.

Слава богу, что каких-то экстраординарных событий в ресторане не происходило, и Лариса могла спокойно сосредоточиться на своих думах.

Итак, Окороков ругался с какой-то женщиной за три дня до празднования именин своей жены и грозился собеседницу убить. Женщина отвечала Андрею тем же. Через три дня сам Андрей был убит… Окороков кричал, чтоб женщина не смела о чем-то таком сообщать Людмиле, и называл ее шизофреничкой. Из всех присутствующих на дне рождения Людмилы женщин так можно было бы обозвать, пожалуй, одну только Елену Караевскую. Она говорила, что Окороков сломал ей жизнь. Может быть, она имела в виду ту операцию, на которую Окороков не хотел дать денег? Надо бы переговорить все же с профессором Шевелевой по поводу операции, сделанной ею Элен Караевской, да и с самой Элен…

На всякий случай Лариса решила все же позвонить матери Людмилы.

– Алло! – откликнулся пожилой голос.

– Здравствуйте! Попросите, пожалуйста, к телефону Людмилу.

– А кто ее спрашивает?

То, что Людмила и ее мать соблюдают осторожность, порадовало Ларису.

– Это Лариса Котова.

Женщина тут же передала трубку Людмиле, видимо, стоявшей рядом с ней.

– Лара? – осторожно откликнулась Мила.

– У тебя все в порядке? – немного волнуясь, спросила Лариса.

– Да, все хорошо. Никто не звонил и не приходил.

– Отлично! Не подходи сама к телефону. Если кто-то позвонит и спросит тебя, пусть твоя мама скажет, что ты здесь не живешь. И дверь не открывайте кому попало. Будьте начеку.

– Хорошо, я все понимаю и ничего не боюсь, – успокоила подругу Людмила.

– Вот и отлично! Будь умницей, и все будет так, как надо.

Лариса уже почти не сомневалась, что мотивом преступления была месть. Повод отомстить Окорокову был у Караевских. У обоих! Скорее всего, это кто-то из них. Он или она? Судя по тому, что в квартире, о которой рассказывала Водопьянова, Окороков ругался с женщиной, это сделала Елена. Сама. А муж мог и не знать о ее замысле.

Если только Светлана Водопьянова не обманула Ларису. В принципе, она запросто могла выдумать и эту женщину, и ее ссору с Окороковым. Но тогда возникает вопрос: зачем ей это было нужно? Свете могло быть выгодно это вранье, если у нее самой рыльце в пушку. Но ее никто ни в чем не обвинял, кроме того, Водопьяновой просто не было тогда на дне рождения! Она не могла быть непосредственно причастна к смерти Окорокова. А если косвенно? Сговорившись с кем-то из гостей, например, с той же Еленой? Нет, это уже из разряда ненаучной фантастики.

Лариса вдруг вспомнила своего мужа и его исполненного пафосом высказывание насчет макарон и картошки: как он красочно убеждал Ларису в том, что Людмила становится первой подозреваемой, что она нарочно впутала Ларису в это дело, чтобы обеспечить себе алиби. Но если у Окорокова были любовницы, что уже доказано, то можно предположить, что Людмила об этом как-то узнала. Да и как не заподозрить мужа в изменах, если он постоянно то задерживается, то вообще приходит под утро, к тому же некоторые друзья – например, Вересаев – об этом были прекрасно осведомлены!

Людмила, конечно, женщина не слишком импульсивная, она скорее практичная, и убийство из ревности для нее, наверное, немного слишком… Хотя, черт ее знает! Лариса сама была женщиной и знала, как сложно порой бывает объяснить какие-то чувства, порывы и действия, этими эмоциями вызванные. И эти звонки… потом «МИНЗДРАВ ПРЕДУПРЕЖДАЕТ»… Все как-то по-бабьи!

В общем, Лариса уже не знала, что и думать. А что, если Людмила действительно морочит ей голову? Если она выследила своего мужа? И пригрозила его убить? Но почему тогда Окороков кричал: «Не вздумай Милке сказать, убью»? А если Людмила была там тайно? И, узнав о существовании любовницы, решила убить мужа?

От наплыва замелькавших противоречий мыслей Лариса почувствовала, что голова ее словно наполняется какой-то кашей, которую очень трудно перемешать и «переварить». Она подумала, что пора срочно выпить кофе, а еще лучше – выйти на воздух. И Котова проследовала с чашкой горячего напитка на веранду позади ресторана, выходившую во двор.

Отпивая кофе маленькими глотками, Лариса решила временно отказаться от любых предположений и от выстраивания версий в голове, а просто – действовать. Возможно, это принесет больше пользы, чем бесполезные пока что умозаключения. Только вот оставалось определиться, чем сейчас заняться. Ехать к профессору Шевелевой или переключиться на Людмилу?

Чуть поразмыслив, Лариса остановила свой выбор все-таки на профессоре. И не стала больше ни о чем задумываться, а просто пошла и села в машину. Адрес, продиктованный ей Ладой Вересаевой, Лариса помнила наизусть. Это в самом центре. Да уж, пришлось ей, сыщице, изъездить свой город за сегодняшний день вдоль и поперек.

«Интересно, куда еще закинет меня судьба сегодня?» – подумала она, чувствуя, что сильно устала. Но одновременно с этим Котова ощущала, что долгожданный азарт, который так долго не появлялся в процессе данного расследования, наконец-то наступает! Это был азарт, какой настигает игрока, когда он чувствует приближение успеха. Лариса, несмотря на отсутствие какой-либо четкой версии, была внутренне уверена, что вот – еще немного, и она узнает правду.