– И зачем я только согласился на вашу авантюру? – сокрушался Мокрухин, сидя в моей машине. – Ваша развратная девка еще хуже, чем Наташа. Этот идиот втюрится в нее по уши, и она вытянет из него все деньги!

– Что вы все за его деньги беспокоитесь? И Марина вовсе не развратная девка, – обиделась я за подругу, – она оделась так для задания.

– Но он-то этого не знает! Как она прижималась к нему! Теперь он точно пропал!

– А кто виноват, что ваш племянник такой бука и лопух? Почему он должен западать на любую женщину, которая обратит на него внимание?

– Он не бука и не лопух, – процедил дядя сквозь зубы, – он просто хороший и скромный парень. Кто виноват, что ему попадаются такие акулы?

– Ну хорошо, не будем спорить, – примирительно сказала я, – дождемся звонка Маринки, а там посмотрим.

Мы сидели в машине во дворе Маринкиного дома. В ресторане молодежь потанцевала, выпила, потом еще потанцевала, после чего Маринка подошла ко мне и попросила у «тетушки» разрешения немного погулять. По плану Маринка должна была затащить Дениса к себе домой. Мы с Антоном Петровичем разрешили им прогуляться. Когда они ушли, мы сели в машину и поехали к дому моей подруги.

Вскоре они прошли мимо нас – Маринка жила недалеко от гостиницы «Москва». И вот теперь сидим и ждем – чем же кончится эта авантюра.

– И все же, скажите, в чем можно подозревать Дениса? – неожиданно поинтересовался предприниматель. – Вы же сами видите, какой он человек. Разве такой способен кого-нибудь ограбить?

– А вы сами исключаете подобную вероятность? – парировала я. – Зачем вы тогда взялись нам помогать?

– Самое интересное, что я тоже перестал верить Денису – он стал какой-то скрытный, ничего мне не рассказывает. Я, конечно, не подозреваю его в налете на банковскую машину, но эта Наташа может его во что-то втянуть.

– И вы решили проверить его с нашей помощью? А не боитесь, что мы раскопаем какой-нибудь криминал за вашим племянником?

– Вы – не милиция, его не арестуете. Просто поможете вовремя остановить.

– А если мы сдадим его в милицию?

– Нет, – сказал Мокрухин, хитро прищурившись, – уверен, вы этого не сделаете. Я хорошо разбираюсь в людях.

И тут раздался звонок Маринки. Она звонила по мобильному скорей всего из туалета – где еще можно было спрятаться?

– Оля, – тихо проговорила она, – у него глаза бешеные, может, он маньяк? Я его боюсь.

– Не бойся, мы с его дядей стоим внизу, – успокоила я девушку, – если он будет плохо себя вести, нажми на повтор – мы услышим звонок и прилетим.

– Все поняла, – сказала Маринка, – позвоню в случае крайней необходимости.

– Вот видите, – сказала я, поворачиваясь к Антону Петровичу, – у вашего племянника замашки маньяка.

– А что она хотела? – отрезал он. – Отираться в полуголом виде около мужчины и не разбудить в нем зверя? Он молодой мальчик, женщин еще толком не пробовал, а тут такая красотка!

В моей голове вдруг созрел план атаки на Дениса. Маринка звонит мне, а я забегаю и обвиняю его в изнасиловании племянницы. Эта статья похуже, чем за ограбление, поэтому я пугаю его, и он раскалывается.

Через десять минут раздался звонок мобильного. Я глянула на дисплей и увидела номер Маринки.

– Сидите здесь, – сказала я Мокрухину, выходя из машины, – я позову вас, если понадобится.

Захлопнув дверь «Лады», я стремительно кинулась в подъезд. У меня был второй комплект ключей от двери подруги, поэтому дубовая дверь раскрылась передо мной без помех. Проскользнув мимо удивленной Серафимы Наумовны, которая сидела на кухне, я кинулась к комнате Марины.

Картина, открывшаяся мне, была банальна – Маринка лежала на диване, придавленная сверху Денисом. Он еще не успел раздеть ее – она вяло сопротивлялась. Мобильный лежал рядом, хорошо еще, что подруга успела нажать кнопку.

– Что вы делаете, Денис? – голосом полной возмущения старой девы завопила я. – Прекратите сейчас же!

Денис быстро слез с Маринки и смущенно уставился на меня. Маринка в это время поправила смятое платье и села рядом с Денисом.

– Я думала, вы приличный молодой человек, – сокрушалась я, – а вы оказались негодяем, подвели своего дядю!

– Но я не хотел, – вяло оправдывался Денис, – так получилось.

Все складывалось как нельзя лучше – сейчас нужно немного на него поднажать.

– Вы знаете, что Марине еще нет восемнадцати лет? – спросила я грозным тоном. – Знаете, что бывает за изнасилование несовершеннолетних?

– Но она говорила, что ей двадцать! К тому же это не изнасилование – она сама хотела! – закричал испуганный Денис.

Неожиданно мне на помощь пришла Серафима Наумовна, она вынырнула из-за моего плеча и завопила:

– Сама хотела! Ишь чего удумал! Девчонке семнадцать всего! Сейчас милицию вызову!

Клиент созрел, его губы посинели от страха. Я незаметно подмигнула матери Толика-милиционера, она понимающе кивнула и вышла из комнаты.

Как мастерски она мне подыграла – не ожидала я такой прыти от старушки!

Закрыв за собой дверь, я подсела к Денису поближе и сказала более миролюбиво:

– Мы можем решить это дело гораздо проще, если вы, молодой человек, поможете нам в одном деле!

– В чем же я могу вам помочь? – спросил еще не пришедший в себя парень. – Ведь мы едва знакомы!

– Дело в том, Денис, – вкрадчиво начала я, – что вы, возможно, владеете нужной нам информацией.

– Какой информацией? – удивился парень. – Я ничего не знаю. Вы не так поняли, я никого не насиловал…

– Довольно об этом, – оборвала я его, – мы все видели, как обстояло дело. Есть два свидетеля и потерпевшая.

– Хорошо, что вы хотите узнать? – с излишней готовностью спросил «насильник».

Я только набрала воздуха в грудь, чтобы задать свой первый вопрос, как вдруг почувствовала движение воздуха за своей спиной. А обернувшись, увидела, что в комнату вошел Антон Петрович. И зачем он пожаловал, он же все испортит!

– И что вы тут делаете? – спросил он с глупейшим видом.

Денис долго смотрел на нас, поначалу взгляд его был недоуменным, затем он прищурился и кивнул.

– Так, – сказал он со злобной усмешкой, – значит, дядя, и вы тут!

– Я узнал у Аллы Леонидовны адрес Марины и решил зайти.

– Значит, просто шел мимо и решил зайти? – издевательским тоном спросил Денис.

– Я действительно дала ему адрес Марины, – попыталась я выкрутиться из сложившейся ситуации, – потому что мы боялись, что вы натворите тут дел…

– Я все понял, – сказал Денис, глядя на дядю. – Значит, ты затеял этот спектакль, потому что хочешь разлучить меня с Наташей!

– Никакого спектакля! Ведь никто тебя за уши не тянул идти с Мариной, – почти правдоподобно соврал Мокрухин.

– И никто не заставлял ложиться на нее! – добавила я с вполне «праведным» гневом.

– Хватит ломать комедию! – неожиданно закричал Денис. – Дядя, пора понять, что я уже взрослый мальчик! Вы подложили мне эту красотку и подослали эту тетку, чтобы разлучить меня с Наташей! Но я хочу сам решать, с кем мне быть!

– По-моему, сегодня ты выбрал другую, – тихо сказал Мокрухин.

– Я понимаю, конечно, что это смешно звучит, но я люблю Наташу. А сегодня я просто не сдержался!

– Когда мужчина любит, он не думает о других женщинах! – нравоучительно изрекла я.

– Много вы знаете о мужчинах! – воскликнул Денис. – А вообще, кто вы такая, чтобы меня учить?

«Эх, Антон Петрович, – мелькнуло у меня в голове, – ваше идиотское появление спугнуло удачу!.. А ведь парень готов был, полагаю, рассказать нам немало интересного».

– Послушайте, – сказал Денис, вставая, – я не хочу, чтобы кто-то вмешивался в мою жизнь. Я хочу быть с Наташей и чтобы никто не вставлял нам палки в колеса. Дядя, оставьте свои попытки разлучить нас!

– Ты просто не понимаешь, с кем связался, – упорствовал Антон Петрович, – она погубит тебя.

– Пусть погубит, но это будет моя жизнь! – выкрикнул Денис.

В этот момент я почувствовала себя не детективом, а героиней пьесы Островского. Правда, вместо Кабанихи и Катерины – Антон Петрович и Денис. А в самом деле, почему дядя так препятствует молодым? Во всяком случае, я не буду в этом участвовать!

Денис с независимым видом прошел мимо дяди, поджавшего губы. Мы остались втроем.

– Да никакой он не маньяк! – вдруг сказала Маринка. – Просто давно женщины не видел, а тут я подвернулась.

– К тому же, – добавила я, – он устал от постоянного преследования со стороны родственников.

– Чего это вы против меня ополчились? – возмутился Мокрухин. – Только что вы были со мной заодно.

– Вы искусственно подогревали наш интерес к своему племяннику, – отрезала я, – пытаясь нашими руками разлучить его с неугодной вам девушкой.

– Но она же тоже вам не понравилась?

– Вначале все эти загадочные расспросы Дениса и слишком молчаливое поведение Наташи показались мне подозрительными. Но сейчас я поняла, что это обыкновенные человеческие отношения, которые скрываются от посторонних глаз, чтобы никто не вмешивался. – Произнеся эту изобличительную тираду, я протянула Антону Петровичу руку для прощания. – Я понимаю вас, но советую больше им не мешать. Пусть делают, что хотят.

– Тогда пусть не рассчитывают на мои деньги! – выкрикнул Мокрухин на прощание.

Вот старый волк и показал зубки. Просто он не хотел, чтобы в семью вошла небогатая девушка! А поначалу хотел показаться таким благородным! Его речь, лишенная бранных выражений, удивила меня – я думала, что бывший бандит будет сыпать блатными словечками. Это еще раз подтверждает тезис о том, что ругаются только не уверенные в себе люди.

– Ну, это настоящий облом, – вздохнула Маринка, – только зря время потратили.

– Ничего, – успокоила я подругу, – не зря, просто мы исключаем лишние варианты.

– Денис – такой симпатичный молодой человек! – мечтательно протянула Маринка. – Жаль, что я должна была разыгрывать перед ним такую дуру!

– Эй, только не вздумай влюбиться! – встревоженно покосилась я на подругу. – У него уже есть девушка, к тому же он не местный.

– Любовь не знает границ! – вскричала Маринка вроде бы шутливо. – И вовсе я не думала влюбляться, просто сожалею, что пыталась обмануть хорошего человека. Он сказал, что скоро они с дядей уедут.

На следующий день в редакции коллеги доложили мне о результатах пресс-конференции. На удивление, все прошло гладко – министр остался доволен работой тарасовских органов, хотя в других регионах, по слухам, он устроил порядочный разнос.

Скорей всего это было связано с недавними громкими делами, раскрытыми нашей милицией. Просто области последнее время «везло» – у нас происходили громкие преступления федерального масштаба – заказные убийства и ограбления, которые то ли по счастливой случайности, то ли благодаря рвению следователей раскрывались.

Министр похвалил и прессу за правильное освещение работы МВД, в том числе отметил нашу газету. Я могла гордиться своим детищем – «Свидетель» был замечен на российском уровне. Но почему-то особой радости от этого известия я не испытала – мне не давали покоя не раскрытое до конца ограбление, убийство Редьки и не найденное еще удостоверение Толика. Причем стыдно мне было именно за удостоверение – хорошо еще, что я не сказала Серафиме Наумовне, что почти нашла его.

* * *

За всеми этими гонками, слежками и переодеваниями я забыла о том, что есть вероятный свидетель гибели Редьки – тот самый отравившийся смотритель водных горок. Решив немедленно разыскать его в больнице, я поехала на пляж.

При виде пляжа в Затоне меня передернуло – еще свежи были воспоминания. В домике администрации сидели те же самые спасатели.

– О, девушка! – сказал уже знакомый ловелас при виде меня.

– Красивая! – добавил второй.

– Вы бы лучше за пляжем следили, вдруг кто утонет, – прервала я их сентенции.

– А чего за ним следить, – лениво зевнул тот, что был ближе ко мне, – кому надо – утонет.

– Как это – кому надо? – удивилась я.

– А так, – пояснил парень, – вы думаете, когда тонут, то руками размахивают и кричат? Нет, просто тихо захлебываются – пропала голова с поверхности, и думай – то ли просто нырнул, то ли дуба дал.

– А вы что, инспектор? – поинтересовался другой парень.

– Нет, – объяснила я цель своего визита, – помните, был тут у вас несчастный случай три дня назад? Когда мужчина утонул?

Через пятнадцать минут я вышла от спасателей, узнав про больницу и номер палаты, в которой лежал Михалыч – так звали смотрителя.

– Зря копаете, – сказали они мне на прощание, – даже милиция не стала. Михалыч вам ничего нового не скажет. Уж если ваши друзья не видели, хотя рядом купались!..

Не послушав их, я поехала во вторую городскую больницу, где лежал смотритель. Он, оказывается, до сих пор находился в реанимационной палате, и туда было пройти непросто. В дверях меня остановила санитарка. Я показала ей служебное удостоверение и сказала, что пишу серьезную статью об одном расследовании.

Видимо, у женщины было развито уважение к печатному слову: она пропустила меня, попросив особо не утомлять больного. Я вошла в палату и увидела Михалыча – санитарка показала мне его.

Все оказалось серьезнее, чем я думала, – он лежал, желтый и изможденный, подключенный к аппарату искусственного дыхания, в руку была воткнута игла капельницы.

– Здравствуйте, – подступилась я к больному, – я хочу задать вам несколько вопросов.

Его веки приоткрылись, под ними оказались вполне осмысленные глаза. Я воодушевилась:

– В тот день, когда вы отравились, на ваших горках утонул человек, до того как вам вызвали «Скорую». – Больной едва заметно шевельнулся под одеялом. – Это был мой спутник, мужчина с темными волосами и стрижкой под «полечку». Скажите, может быть, вы успели увидеть что-то подозрительное, может, кто-то топил этого мужчину?

Михалыч вытаращил глаза, и видно было, что он силится что-то сказать, но мешала трубка во рту. Он с огромным трудом приподнял худую руку над одеялом, потом положил ладонь на сжатый кулак и словно открутил кому-то голову.

– Что вы здесь делаете? – послышался вдруг удивленный голос позади нас. – Кто разрешил вам здесь находиться?

Обернувшись, я увидела молодого человека в белом халате, наверное, лечащего доктора. Я продемонстрировала ему служебное удостоверение.

– Ольга Бойкова, – представилась я, – журналистка. Пишу статью о незаконном обороте алкоголя.

– И что вы хотите узнать? – уже более добрым голосом спросил доктор.

– Скажите, насколько может быть серьезным отравление некачественной водкой?

– Вплоть до летального исхода. Вот этого больного, – он кивнул на Михалыча, – с того света еле вытащили. Еще есть вопросы?

Мне очень хотелось поспрашивать еще ценного свидетеля, но пришлось уходить. Ничего, я увижусь с ним, когда он выздоровеет.

– Анна Сергеевна, – послышался укоризненный голос врача за моей спиной, – в реанимацию больше никого не пускайте!

Что же хотел мне сказать Михалыч этим жестом? Он что-то как бы обводил на бедре – может, родимое пятно? Скорее всего показывал приметы убийцы?..

Спускаясь по лестнице, я столкнулась со спешащей куда-то девушкой. Что-то в ее лице мне показалось знакомым. Может, я видела ее на встрече журналистов области? Последний раз мы встречались, чтобы обменяться опытом, месяц назад… Михалыч не выходил из головы. Я найду его после выздоровления, и он мне все расскажет. А сейчас надо поскорее разузнать побольше об окружении покойного Семена Семеновича и о нем самом. Решив так, я двинулась к «Ликтару».

В приемной отдела по связям с общественностью висела большая фотография Редьки с траурной ленточкой. За стеклом, как и в прошлый раз, сидела моя однокурсница Катька.

– Ты опять к нам? – улыбнулась она. – Сегодня у нас невеселое мероприятие.

– Знаю, погиб ваш шеф, – сказала я сочувственно. – А что за мероприятие, вроде поминки уже прошли?

– Это были поминки для близких, а сегодня – для сотрудников, – пояснила Катя. – Конечно, странно, но у каждой семьи свои причуды.

– И когда они начнутся?

– Через полчаса.

– Слушай, Катька, а ты не могла бы провести меня туда?

– Могу, а зачем тебе это? – удивленно спросила она.

– Выручай, очень нужно!

Лучшего случая побольше разузнать и не придумаешь. Люди выпьют и начнут вспоминать, а я буду слушать.

В столовой завода был накрыт огромный стол. Меню было стандартным – кутья, щи, селедка и, конечно, огромное количество спиртных напитков – все-таки «водочного босса» поминают.

Во главе стола сидела женщина в черном платье – вдова покойного. Возле нее особняком сидели мужчины в солидных костюмах – начальство завода, директор со своими замами. Потом располагался люд поменьше рангом – служащие завода. Все это сообщила мне Катька, когда мы зашли в зал.

Собравшиеся говорили высокопарно, всякие там «безвременно ушедший» и «неоценимая утрата». Возле меня сидела женщина, которая ела с аппетитом и безучастно слушала речи начальства.

– Что бы ни говорили о Семене Семеновиче, а он мне нравился как человек! – ни к кому не обращаясь, сказала она.

– Многие его не любили, – со вздохом отозвалась ее соседка. – Придирчивый, говорят, был. – Она перекрестилась.

Они выпили очередную рюмку водки. Повсюду слышались уже довольно веселые голоса. Как это всегда случается, народ скинул напускную скорбь и стал обсуждать свои дела. Лишь моя соседка не унималась.

– Пусть не любили его, мне все равно. А я знаю – пусть придирчивый, пусть вредный – зато авантюрист был, дай боже.

– Что-то не слышала об этом, – закинула удочку я.

– Вы, наверное, из новеньких? – обратилась ко мне женщина. – Тогда вы не видели прежнего Семена Семеновича, когда он еще не напускал на себя важность.

– Да, – подтвердил баском мужчина напротив, – Семен, когда молодым был, вечно во все ввязывался – его за это на собраниях постоянно песочили. То бродячих актеров на завод притащит, то в драку из-за ерунды влезет.

– А когда постарше стал, – продолжила я, – то успокоился?

– Какое там! – сказала женщина. – Постоянно ввязывался в сомнительные дела. И, главное, практически незнакомых людей ввязывал!

– А с виду такой солидный и серьезный мужчина! – подначивала я.

– Веришь или нет, – женщина обратилась ко мне, – он даже одно время за секретаршей своей волочился, за Натальей.

– А что она?

– Вначале млела, а потом отшила шефа. Но он ее не уволил – говорю, чудной был человек.

Больше ничего полезного я не узнала, как ни прислушивалась. Народ так разошелся, что, казалось, включи музыку, и все бросятся в пляс. Больше о покойном никто не вспоминал, да и его жена, незаметная женщина, куда-то пропала.

Но и того, что я узнала, хватило для размышлений.

Поблагодарив Катьку, я поехала домой – надо было пораскинуть мозгами в одиночестве.

Значит, теперь становится ясно, почему Редька позвал меня с собой на деловую встречу. Я ему чем-то приглянулась – то ли своей нетленной красотой, то ли острым аналитическим умом. И он в силу своего природного авантюризма решил рискнуть. В этом свете многие его поступки смотрелись проще – они были случайными. И месть Толику выглядела теперь злой шуткой, не более.

Значит, скорей всего этот солидный на вид, но бесхитростный мужик прозевал кого-то из своего ближайшего окружения – его просто использовали. Только кто вытянул из него информацию? Может быть, что ни он, ни его близкие люди здесь ни при чем.

Мокрухин со своим племянником отпадают, остаются Наталья, любовница Редьки и его жена. Начать надо с Натальи – уж больно мне не понравилась информация о ее любовной связи с шефом. А разыгрывала из себя такую паиньку!

В редакции ждала новость – без меня ребята съездили на очередное происшествие.

– Грабь награбленное, – веселился Кряжимский, – экспроприируй экспроприаторов.

А дело было в следующем. Обворовали квартиру депутата облдумы Кузнецова. Дверь была открыта ключом, причем воры знали пароль, которым квартира снималась с пульта охранной сигнализации. Дежурный пульта сказал, что женский голос сообщил ему правильный пароль в интервале между тремя и пятью часами дня. И это было тем более удивительно, если учесть, что пароль менялся после каждого ухода хозяина.

Милиция считала, что круг подозреваемых должен быть узким – только люди, часто бывавшие в гостях у депутата. Сколько денег было вынесено из квартиры на самом деле, никто не знал. Кузнецов сказал, что воры вынесли старинные украшения, которые он хранил в тайнике.

Дело осложнялось тем, что за день до этого у Кузнецова был день рождения. На празднике у депутата была масса народа – его дети и жена весело и непринужденно общались с гостями. Правда, они божились, что никому не рассказывали о пароле и тайнике.

– Дело ясное, как божий день! – прокомментировал события наш курьер. – Проверить всех гостей, провести обыски – и дело в шляпе.

– Ты все упрощаешь! – не упустила случая подколоть его Маринка. – А вдруг это целый заговор? Вдруг за квартирой депутата следили с помощью специальной аппаратуры? А обворовать решили после дня рождения, чтобы следствие по ложному следу пустить?

Я не ожидала такой логической прыти от моей секретарши. Она росла в моих глазах. Только увидев смеющиеся глаза Кряжимского, я поняла, что идею подбросил Маринке он.

– А может быть, ты права, – оторопело протянул Ромка. – Эта версия выглядит интереснее. Допустим, злоумышленники давно знали о том, что депутат хранит дома большие суммы денег, и поставили у двери «жучок». Они услышали пароль, когда хозяин уходил, а затем вскрыли дверь – современные отмычки позволяют.

– Ну ладно, сыщик, – прервала я фантазии Ромки, – это ограбление, конечно, вещь интересная, но на нас висит нераскрытое дело. Слушайте, до чего я докопалась.

Они слушали меня с жадным интересом – сотрудники всегда обижались, если я не посвящала их в свои расследования. Я же нуждалась теперь в помощи – надо было подобраться к нескольким людям одновременно.

– Вы, Сергей Иванович, можете чрезвычайно продвинуть расследование, если сыграете одну небольшую роль, – сказала я после того, как закончила говорить.

– Догадываюсь, Оленька, что это будет за роль, – поморщился Кряжимский, – поэтому прошу – оставьте это дело.

– Что ты хочешь заставить делать Сергея Ивановича? – недоумевала Маринка.

– Да это же просто, как божий день, – повернулся к ней Кряжимский, – она хочет разузнать побольше про его секретаршу. Поэтому нужно подослать к ней мужчину. Ромка молод для этой роли, Виктор слишком молчалив. Остаюсь я.

– Браво, вы наш великий мыслитель, – зааплодировала я, – я хочу, чтобы вы поухаживали за Наташей. Только такой зрелый мужчина, как вы, сможет отвлечь ее от Дениса, – польстила я Кряжимскому.

– Одним словом, она любит так называемых «папиков», – не поддался на лесть старый журналист.

– Меня удивляют ваши познания в современном сленге, Сергей Иванович!

– Мы не стоим на месте, – скромно развел он руками, – учимся вместе с вами.

– Вначале я поговорю с Наташей, представлюсь корреспондентом газеты, чтобы она не принимала меня за одну из любовниц шефа. Скажу, что попала на встречу случайно, а сейчас пишу статью о покойном. Она поймет, что у меня нет личного интереса в этом деле, и выложит мне что-то интересное. Если этот вариант не сработает, пойдете вы. – Я посмотрела на Кряжимского. – Возможно, вам удастся узнать немало интересного, общаясь с ней. Умный человек да услышит нужную информацию!

– А вы, пока я вас не позову, – обратилась я ко всем остальным сотрудникам, – готовьте захватывающий материал об обворованной квартире депутата. Должно быть множество предположений, версий и фактов. Статья пока еще не сформировалась – продолжим работать над ней, если узнаем что-то новенькое.

Тут в редакцию неожиданно заявился майор Здоренко. Вот уж кого не ожидала увидеть!

– Привет работникам пера! – загремел он с порога. – Как поживаете, замуж еще не вышли? Ну ладно, шучу, – сказал он, увидев наши кислые физиономии. – Вот, зашел навестить!

– Неужели просто так зашли, товарищ майор? – усомнилась Маринка.

– Раскусила, стрекоза! Не просто зашел, а с заданием. Точнее, с просьбой. – Он стал серьезным.

– Излагайте, товарищ майор. Удивили, что к нам с просьбой пожаловали! – Я пригласила гостя присесть.

– Дело вот в чем, – начал он, – мы с товарищами подумали и решили прибегнуть к помощи прессы. Вы знаете – обворовали депутата. Мы очертили круг подозреваемых и установили слежку. Но истинный вор, как водится, затаился. Нужно его спровоцировать на действия, а поможет в этом публикация в вашей газете.

– О чем именно надо написать? – осторожно спросила я.

– Мы задержим одного человека, а вы обоснуете его задержание в «Свидетеле». Он – человек проверенный и будет играть за нас. Настоящий похититель расслабится, совершит какие-нибудь опрометчивые действия – тут мы его и схватим. Так что, поработаем вместе? – Майор испытующе оглядел коллектив.

– Как мы можем вам отказать? – подхалимски сказал Кряжимский.

– Только знайте – информация совершенно секретная. Все только строго между нами.

– Что мы, глупые совсем? – обиделся Ромка. – Вы можете смело нам доверять!

– Да? – Майор с сомнением посмотрел на нашего курьера. – Ну тогда держите, – он протянул мне листок бумаги, – здесь то, что вы должны опубликовать. Обязательное условие – потом должно появиться опровержение!

Я прочитала текст. В нем языком протокола излагалось, что в результате опроса свидетелей, дактилоскопической экспертизы места происшествия, а также обнаружения иных улик, которые милиция пока держит в тайне, был задержан гражданин К., который был на празднике в честь дня рождения депутата и является близким знакомым последнего.

При соответствующей редактуре текст можно было сделать интересным. Только одно вызывало сомнение.

– А насколько вы уверены в этом человеке? – спросила я майора.

– На сто процентов! – ни секунды не сомневаясь, сказал милиционер. – Этот человек раньше работал у нас в РУБОПе, потом ушел в бизнес.

– Ну и что? – Ромка был в своем репертуаре. – Когда дело касается денег, никому нельзя доверять!

– Эх, молодой человек, – вздохнул майор, – да прежде чем попасть в РУБОП, многие из нас прошли Афган и Чечню. Этот парень не раз меня выручал. Так вот, сейчас он поклялся нашей дружбой, что не воровал.

Мы обсудили с майором подробности публикации материала, и я поехала к Наталье. В ближайшем номере «Свидетеля» будет немало интересного, однако нужно создавать задел и на будущее.

Наташу я нашла довольно быстро. Ее адрес мне дал Антон Петрович. Честно говоря, я надеялась, что не встречу там Дениса – поодиночке людей легче разговорить.

Она очень удивилась моему визиту, пригласила пройти в квартиру, и я приняла приглашение. На секретарше был легкий ситцевый халатик, в котором она смотрелась моложе, словно школьница.

У меня возникло ощущение, что ее посетил кто-то до меня – на журнальном столике стояли две чашки, причем в них еще дымился чай. Может, этот кто-то еще не ушел – дверь в другую комнату была закрыта.

– Наташа, я хочу переговорить с вами. У вас никого нет дома? – начала я.

– Никого, – поспешно ответила девушка.

– У вас был Денис? – Я показала на чашки.

– Да, ему пришлось уйти – дядя срочно вызвал его.

– Вы удивитесь, Наташа, – приступила я к основной цели моего визита, – но дело в том, что я корреспондент газеты «Свидетель», пишущей о криминальном мире. – Я показала ей свое удостоверение.

– А почему я об этом ничего не знала? – удивилась она. – Шеф ничего не рассказывал мне о вас, только предупредил, что вы будете играть хозяйку магазина.

– Он и сам ничего не знал. Я готовила репортаж о должностных преступлениях. Ввязавшись в эту авантюру, я хотела узнать что-нибудь интересное.

– А что вы хотите сейчас? Неужели облить грязью имя шефа после его смерти? – с неожиданной злостью воскликнула девушка.

– Напротив, – сказала я примирительно, – сейчас многие интересуются его биографией и могут написать негативные отзывы о карьере вашего босса. Представляете заголовки: «Водочный пройдоха» или «Коррупция в верхнем эшелоне»? Поэтому я хочу, сообразуясь с личной симпатией к вашему начальнику, представить его честным борцом за дело справедливости.

Проговорив всю эту чепуху, я надеялась отвлечь внимание секретарши, чтобы она приняла меня за глупого репортера.

– Ну хорошо, – сказала она после некоторого раздумья, – я расскажу вам о некоторых делах босса. Дело в том, что мне тоже не понравилось, как милиция замяла смерть Семена Семеновича. Он прекрасно плавал и не мог так просто утонуть. – Она неожиданно всхлипнула.

– Ну-ну, Наташа, не плачьте, – стала я успокаивать девушку, – я как раз расследую это дело.

– Знаете, – неожиданно сказала Наташа. – Редьку убили. Причем из-за денег.

Такого оборота я не ожидала! Интересно, она, вероятно, хочет направить меня по ложному следу?

– Расскажите мне об этом, – сделала я стойку.

– Перед смертью он часто встречался с какими-то незнакомыми мне людьми, меня с собой не брал. Во всем виновата эта дрянь Полина. – Девушка снова всхлипнула.

– При чем здесь Полина? – удивилась я.

– Семен Семенович тратил на нее много денег, она бессовестно тянула их из него. Вы думаете, он так много зарабатывал? Свой джип он купил, когда продал квартиру умершей матери, хотел соответствовать образу крутого начальника. А когда эта девица насела на него, ему пришлось крутиться, чтобы соответствовать этому имиджу. Она привыкла к красивой жизни – клубы, кафе, рестораны. У босса, конечно, была приличная зарплата – но жена, дети…

– И что, Редька связался с криминалом? Ни за что не поверю!

– Нет, что вы! Он никогда не стал бы иметь дело этими братками! Обязательно напишите об этом! Он просто налаживал связи завода с иногородними предпринимателями, вы же сами знаете. Но в последнее время он вроде задолжал кому-то – что-то там не срослось с делами. Ведь все сделки он прокручивал сам, без поддержки начальства завода.

– И что же, ему угрожали?

– Не то чтобы угрожали – не бандиты вроде. Но дали срок для завершения сделки. Помните, Семен Семенович говорил про безакцизный вывоз продукции? Так вот, он еще раньше пообещал то же самое другому предпринимателю, заключил контракт на этих условиях, а потом стал искать связи в правительстве.

– Неужели нашел?

– Представьте себе! Он заинтересовал одного депутата, весьма влиятельного человека, посулив крупный куш от сделки. Правда, в результате получалось, что он сам остался чуть ли не на бобах. И в этом был весь Семен Семенович, – вздохнула она.

– А с чего вы взяли, что его убили из-за денег?

– Последнее время они даже подружились с этим депутатом, ходили друг к другу в гости. Но когда мой босс однажды задержался с выплатой денег, они поссорились. Тот стал нажимать – звонить и грубо требовать. Ну, начальник и не выдержал – послал его куда подальше. Не нравится мне этот депутат – скользкий тип, – добавила она.

– А вы не знаете, как фамилия этого депутата? – поинтересовалась я.

– Конечно, знаю, – с готовностью откликнулась Наташа, – Кузнецов его фамилия.

В моей голове сразу завертелось несколько предположений. Да это же тот самый ограбленный депутат! Вот так завязочка – все в одной куче – налеты, ограбления, убийство! Какую роль в этом играет Наташа, до сих пор неясно. Если непосредственную, то зачем она навела меня на депутата? Чтобы отвлечь внимание от своей скромной персоны?