На пороге квартиры нежданным видением возникла рыжая Полина. Да, да, та самая!

Я первым делом, конечно же, удивилась, а вторым – поздравила себя с тем, что сейчас стою здесь, а не плескаюсь в ванной. Все-таки доброта и наивность находят свою награду в этом мире, что бы там ни говорили агрессивные пессимисты. Ведь, если бы я была в ванной, Маринка сначала сама бы наговорилась с Полиной, а потом в самый неподходящий момент срочно начала бы меня выдергивать из-под душа. А это гораздо хуже, чем совсем не попасть под него.

– Привет, – сказала мне Полина. – Не ждала?

– Вообще-то нет, – призналась я, – проходи, у меня как раз чайник вскипел.

Полина вошла, в считанные секунды осмотрев и оценив Виктора, и, очутившись в коридоре, повернулась к нему спиной, расстегнула плащ и подождала, пока Виктор закроет дверь и сможет этот плащ принять.

Виктор дверь-то запер, но про плащ даже и не подумал: просто ушел досматривать свои новости, которые непрерывным потоком шли на всех каналах, только успевай переключать.

Полина удивленно глянула вслед моему охраннику, сняла плащ сама, разулась.

Я все это время стояла рядом в ожидании, когда она наконец разоблачится, и думала о том, как кстати появилась она здесь. Вот кто поможет мне разобраться в дурацкой истории, случившейся со мною! Она-то уж точно должна знать и Владимира Петровича, оказавшегося боссом или шефом Гоши, и, наверное, Александра. Короче, я полагала, что Полина должна разбираться во всей этой банде и в ее делах.

– Извини еще раз, – сказала она, хотя, по-моему, это прозвучало в первый раз, и прошла на кухню.

Я предложила ей чаю, она не отказалась. Я села напротив и закурила.

– Как ты узнала, где я живу? – поинтересовалась я, начиная разговор с маленькой разведки.

– А мне Гоша сказал, – просто ответила Полина. – Позвонил и сказал, а это разве секрет?

– Да в общем-то нет, – ответила я. – Странно только…

– Что именно?

– Ваши отношения с ним не показались мне безоблачными.

– Ах вот оно что! – Полина махнула рукой и беззаботно рассмеялась. – Сама же знаешь, как случается в жизни: сегодня насмерть поругались, а назавтра снова началась любовь-морковь сильнее прежней. Итальянские такие отношения. Как в фильмах. Тебе нравятся итальянские фильмы, Оля?

– Ну, в общем да, – кивнула я.

– А я так просто балдею от них! Самые красивые фильмы, самые увлекательные. На втором месте после них идут индийские, но их можно только смотреть, текст слушать нельзя, тоска заест.

Полина тоже закурила и, склонив голову набок, внимательно посмотрела на меня.

– Я все уже знаю, – медленно проговорила она. – Знаю, что тебя с подружкой выкрали, а потом освободили. – Полина сделала паузу и длинно затянулась сигаретой. – Гадкая история, что и говорить… С вами еще мужик какой-то был…

– Он тебе дверь открыл, этот мужик, а сейчас в гостиной телевизор смотрит. Познакомить?

– А это был он, да? – удивилась Полина. – Я-то подумала, что адвокат, который был с тобой в «Седьмой версте». Значит, не он.

– Адвокат – в «Версте», Виктор в «Кресте», – скромно пошутила я и прочитала в глазах Полины искреннее уважение к себе и к своей дамской прыти. Мне даже неудобно стало: надо же, какая мужецентричная, но я могла бы догадаться об этом и раньше.

Я промолчала, и Полина решила, что, наверное, пора бы наконец изложить цель своего визита.

– Я пришла спасти тебе жизнь, Оля, – просто сказала она.

Почему-то я не удивилась. Наверное, сил не хватило, да и настроение было не то. Да и откуда же взяться тому настроению, если все последние сутки я только и делала, что решала насущный вопрос: кто сошел с ума, я или все остальные?

Вопрос не такой уж простой, как кажется: прикол здесь в том, что все остальные сразу сойти с ума не могут, а думать, что съехала я, мне не хотелось. Поэтому задачка осталась нерешенной. Такая вот безответная теорема Ферма для внутреннего пользования!

– Не веришь? – Полина взглянула на меня.

Не дождавшись ответа на реплику о спасении жизни, она тяжело вздохнула:

– Ты тоже не поверила. Да и я не верила прежде, но пришлось.

Молчать дальше было неприлично, и я спросила:

– Это Александр Иванович покушаться будет?

– Саша? – удивилась Полина и хрипловато рассмеялась. – Ну и сказала! Да зачем ты ему нужна? Извини, конечно, но у него и своих дел выше крыши, когда он с крышей. Шучу! Тут все гораздо круче и серьезней… Саша – что… Он здесь даже не вторая скрипка… его даже дурачком назвать можно. Такую роль играет парень и понять этого не может!.. Ну, в общем, это его проблемы: может, он и рассчитывает на что-то… Петрович любит, когда люди играют роли по его разнарядке и не понимают того, что меньше знаешь – дольше живешь. Не зря же сказано! Понимаешь меня?

– Нет, – призналась я. – Расскажи лучше все с самого начала.

– Я за этим и пришла. А ты как думала?

Полина устроилась на табурете поудобнее и допила свой чай.

– Еще будешь?

– Нет-нет, спасибо, я лучше потом, – отказалась она и, помолчав, продолжила: – Петрович – интересный парниша, очень интересный, – пробормотала она. – Он постоянно строит какие-то планы, но в них до конца трудно что-либо понять… Однако что понять можно, так это то, что он в результате все равно обманет. Не знаю, как ты, а я как его увижу, так у меня начинает глаз дергаться и ладони потеют. Боюсь я его.

– Я за собой такого не замечала, – осторожно ответила я и решила перейти в наступление. Невозможно столько времени держать меня за дурочку на недомолвках. То Александр Иванович, то Владимир Петрович, то Полина эта…

– Заметишь еще, если успеешь, – обнадежила Полина. – Бежать тебе нужно, Оля. Бежать и прятаться. Ты мне помогла со своим юристом, теперь я помогу тебе.

– Ничего не понимаю, Полина! – отрубила я. – Давай, объясняй все сначала.

– Ты когда-нибудь про Энвера Мирвалиева слыхала? – спросила Полина, светло поглядывая на меня.

– Ну, допустим.

– Когда его убили, началась война за наследство. Стрельбы много было и взрывов тоже. Даже по ящику показывали несколько раз все эти дела.

Я кивнула. Еще бы! В нашем преславном городе происходят такие шумные события, и я о них не знаю? Еще как знаю! Между прочим, я даже один раз встречалась с самим Энвером Мирвалиевым, как раз закончила с ним разговаривать чуть ли не за секунду до того, как его застрелили. Но стреляла не я. Потом, правда, пришлось очень быстро уходить с этого места, но подручные Энвера были заняты другими делами, поэтому мне не только удалось выбраться из передряги, но даже нащелкать на своем компьютере серию замечательных статей про это событие.

Таким образом, про Энвера я знала достаточно много.

– Значит, и ты в курсе, – удовлетворенно констатировала Полина. – Ну так вот. Когда дым рассеялся и всякие психи перестреляли друг друга, то все унаследовал один человек, который был довольно трезв в рассуждениях и дальновиднее остальных. Я говорю про нашего знакомого Владимира Петровича.

– Владимир Петрович наследник Энвера? – уточнила я.

– Конечно, ну это же все знают, – объяснила Полина. – Фу-ты! А я-то думала… Ты же вроде как журналистка и не знаешь этого? – сморщилась Полина. – А, наверное, пишешь про цветочки или там… как их… ну, театры всякие, да? Тогда понятно.

Я промолчала, хотя спорить было о чем. И еще как!

– В общем, это факт, и это все знают: и пацаны, и менты, и все – короче, барыги и бизнесмены, что Владимир Петрович принял Энверовы дела: и никто не рыпается. А тоже верно: какой смысл рыпаться? Если не будет его, придет другой, и как знать, каким он еще будет, а Владимир Петрович – человек известный и на глупость никогда не подпишется, с ним можно иметь дело! Можно, ты зря!

Я ничего не имела против того, что с Петровичем можно иметь дело, поэтому кивнула. К тому же мне не нравилось, когда меня считали неосведомленной дурочкой. Не нравилось, и все тут! Вот такая особенность моей психологии! Но обиду я пока затаила и ничего не сказала.

Полина затушила сигарету в пепельнице, и тут распахнулась дверь ванной, а из нее выползла донельзя довольная и распаренная и, между прочим, с весьма красной физиономией Мариночка. Кроме того, Маринка была в моем халате! В моем! А я что же, по ее дурацкому мнению, в полотенце, что ли, буду вынуждена заматываться?

Только присутствие гостьи заставило меня сделать усилие над своей нервной системой и опять промолчать, но не думаю, что надолго. Свинство человеческое если не наказывается моментально, то быстренько становится нормой жизни. Меня это не устраивает.

– О-оль! – пропела Маринка. – Можешь смело идти полоскаться, я тебе даже ванну согрела, – ехидно прыснула она, но, увидев Полину, осеклась и ойкнула. – Извините, я вас не заметила.

– Нормально все, – просто ответила Полина, но Маринкины слова означали вовсе не то, что она вдруг, вот так сразу возьмет и уйдет и даст нам спокойно поговорить. Ага, сейчас!

Маринка, еле слышно что-то напевая, проплыла на кухню и принялась орудовать на плите, изображая из себя классную хозяйку и аккуратистку. Тряпку зачем-то взяла в руки… и турку…

Полина покосилась на Маринку, потом на меня. Я поморщилась, потом – деваться было некуда – решилась представить их друг другу.

– Познакомьтесь, – сухо сказала я, все еще надеясь, как это вполне в человеческой природе, на чудо. – Это Полина, моя… хм… знакомая, ну а это Марина, коллега по работе.

– Здравствуйте, – разулыбалась Маринка, позабыв и про плиту и про кофе и крепко усаживаясь за стол. – Очень приятно с вами познакомиться. Оля много про вас рассказывала, и все самое хорошее.

Ну и тут Маринка явно перегнула, и мне пришлось вмешаться.

– Я не про ту Полину тебе рассказывала, Марина. Ты сейчас чем собираешься заниматься? – своим вопросом я уже не просто намекала, а с размаху кидала здоровенную железобетонную плиту в ее огород, но Маринку и такой мелочью пробить было просто нереально.

– О чем разговор? – спросила она, радостно улыбаясь, и Полина отреагировала первой, будучи вообще не в курсе ментальных атак, проводимых мною против Маринкиной же ментальной защиты.

– А, это ты с Ольгой ночевала в погребе, да? – спросила она, и Маринка, слегла покраснев, кивнула:

– Ну, я.

Полина, потеряв всякий интерес к Маринке, опять обратилась ко мне:

– На чем я остановилась?

– На том, что Владимира Петровича все знают как серьезного человека и…

– Он мне тоже таким показался, – влезла Маринка, – а он женат?

– Давно, – ответила Полина, – но жена его только в доме или на даче кверху задницей корячится. Знает свое место мадам, и все довольны. Даже тут он все устроил, как ему удобно.

– Жаль, – вздохнула Маринка, – жену нельзя держать на даче, там цвет лица портится.

– А если брать ее постоянно на люди, то испортится ее характер, – веским тоном проговорила Полина, показывая свои явно союзнические отношения с противоположным полом, что было весьма неожиданно.

Маринка, увидев явную вражескую направленность Полины, замолчала, потрясенная этим открытием, и стала спешно соображать, что ей ответить. У нее даже глаза стали больше от работы мысли.

– Ну, короче, – продолжила Полина, больше не отвлекаясь, – осталась одна фирма под названием «Аккорд». Тоже, что ли, не слыхали?

– Это где белую технику продают? – вылезла Маринка, решившаяся взять реванш в другом вопросе. – Неприятный магазин.

– Там продают технику любого цвета, – уточнила ее информацию Полина. – И телики, какие хочешь, и холодильники…

– И что же? Петрович решил купить себе холодильник, что ли? – спросила я, начиная терять терпение. – А я-то тут при чем?

– Да какой холодильник?! На хер он ему нужен, прости, пожалуйста! – воскликнула Полина. – Он решил забрать под себя весь «Аккорд». Там рулит Саша, ну, то есть Александр Иванович. Остались у него какие-то нерешенные или разрешенные дела с Энвером, не суть важно, а важно то, что Петрович решил хапнуть «Аккорд» и хочет, чтобы ты ему в этом помогла, вот!

– Ты что же, Оль, точно, что ли, решила пойти в крестные матери? – мрачно спросила у меня Марина.

– Ай, отстань, пожалуйста, – отмахнулась я от нее, – сейчас ты сама пойдешь к такой-то матери со своим дурацкими репликами! – И, обращаясь уже к Полине, я возмутилась: – Не поняла тебя! Как я могу ему помочь подмять «Аккорд»? Я к этому никакого отношения не имею.

– Не имеешь, – подтвердила Полина, – но будешь иметь. Он тебя убедит, ты залезешь в эту историю, а потом он тебя убьет.

– Кого?! Олю?! – закричала Маринка.

– Если будешь вмешиваться, я и тебя прихвачу с собой, – буркнула я и взглядом потребовала от Полины продолжения.

– Все же просто! – почти радостно объявила она. – Ты была похищена людьми Александра Ивановича. Верно? Верно! Они тебя продержали в заложниках сутки или ночь, неважно, но ведь продержали? Продержали! Ты напишешь об этом в газетах?

– Конечно! – уверенно ответила я, хотя еще даже не успела подумать об этом: некогда было, то Маринка забалтывала, то еще что-то отвлекало, ну, короче, не успела.

– Ну вот, – удовлетворенно произнесла Полина. – Конечно, напишешь, куда ж ты денешься? Это было, мол, на самом деле, это было неслыханно и вопиюще, ну и прочие дела. На этом и строится весь расчет. А потом на тебя наедут за эту статью и будут по телефону всячески угрожать твоим внешним и внутренним органам. Ты же и об этом напишешь?

– Непременно, – подтвердила я, не понимая, куда, собственно, клонит Полину.

– Это же классная реклама для нас! – вмешалась Маринка в разговор. – Газете угрожают за ее публикацию и гражданскую позицию! Да об этом можно только мечтать!

– Во-во! – кивнула Полина и выбила из моей пачки следующую сигарету. – Обязательно придется написать, что когда одни нехорошие люди пытались вас захватить, то нашлись другие, добрые, попытавшиеся вас отбить. У них это не получилось, но потом вас все-таки спасли, и именно люди Владимира Петровича, хотя на самом деле Петрович поставил этот спектакль условием снятия своих претензий к «Аккорду». – Полина сделала эффектную паузу и закончила как бы между прочим, обыденно: – Ну а потом в один прекрасный момент тебя, Оля, убьют, и ни у кого сомнения не возникнет, что это сделали по приказу руководства «Аккорда» и лично Александра Ивановича. Сашу в клетку на разборки, а Петрович тем временем тихо отожмет себе «Аккорд». Там, кстати, не один магазин, у «Аккорда» много чего есть…

Полина, словно потеряв интерес к разговору, замолчала, отвернулась и принялась сосредоточенно курить, давая мне возможность перевести дух и собрать мозги в кучу.

Я переглянулась с Маринкой, Маринка со мной, и мы обе уставились на Полину.

– Что, красивая комбинация? – спросила Полина. – Мне тоже понравилась. Когда мне Гоша все это растолковал, я сразу же бросилась сюда. Ждала-ждала, потом смотрю – мать моя женщина! Ты приезжаешь с Петровичем! Я от страха забралась на чердак вашего домишки, дверь там была открыта, ну я спряталась и пересидела. Перетрусила, конечно же, здорово. Если бы он меня здесь увидел – все, финал кролику. Пейзаж называется: картина Репина «Приплыли».