Выспалась! Это я почувствовала, как только открыла глаза. Я вскочила со своей тахты — матрас на деревянном каркасе — и отправилась в ванную. Минут за пятнадцать я приготовила нехитрый завтрак, завернула его в фольгу, рассчитывая, что мы съедим его вместе с Виктором, и вышла на улицу.

На такси я доехала до здания банка быстро, буквально за десять минут. В этот ранний утренний час в городе еще было мало машин, поэтому нам не пришлось стоять в пробках на центральных улицах. Моя «Лада» стояла все на том же месте, где я ее и оставила вчера вечером. Виктор сидел на месте водителя, уставившись на центральный вход в банк.

Я поздоровалась с ним, испытывая чувство вины за то, что он провел бессонную ночь, но тут же задобрила его отличными бутербродами. Ничего интересного, как рассказал мне Виктор, ночью не происходило.

Уже через полчаса банк должен был открыться, и в него входили сотрудники — кто с центрального входа, кто со служебного. Мы вдвоем продолжили наблюдение, медленно пережевывая бутерброды и запивая их соком.

Ровно в восемь мы с Виктором закончили трапезу. На стоянке у банка стояло уже несколько машин сотрудников, подогнала и я свою «Ладу», остановившись за объемным джипом, так, чтобы входящим в банк не было видно моей машины.

Мои предположения оправдались. Мужчина, подъехавший на такси и торопливо рассчитавшийся с водителем, был точь-в-точь похож на того молодого человека, которого я видела на фотографии с Павлом. Он деловой походкой прошел в банк. Я осталась в машине, а Виктор проследовал за ним. Ничего подозрительного Вадим Валентинович не обнаружил, то и дело оглядываясь по сторонам. Виктор исчез из поля моего зрения вслед за ним.

Мне оставалось только ожидать их возвращения. Я закурила, приоткрыла окошко, выпуская дым. Если Виктору удастся сейчас сделать несколько фотографий, это будет лишним доказательством вины Продинова. А уж арест я решила предоставить сотрудникам правоохранительных органов. Здоренко мой звонок застал в рабочем кабинете.

— Заказчик Алексея в настоящий момент находится в банке, — сообщила я самым невинным голоском. — Можете брать.

В ответ в трубке раздался рык тигра.

Едва я отключила телефон, из здания банка вышел довольный и благополучный Вадим Валентинович. Он торопливой походкой прошел к дороге, чтобы поймать машину. Виктор последовал за ним и сел за руль моей «Лады». По-видимому, нам опять предстояла слежка, так как Здоренко еще не успел за такое короткое время организовать арест. Виктор коротко сообщил мне, что ему удалось сделать пару кадров в банке, когда Продинов открывал ячейку сейфа. Вадим Валентинович взял из ячейки сверток в плотной бумаге и переложил его к себе в «дипломат».

На наших глазах Продинов сел в белый старенький «Форд» и отъехал от банка. Виктор держался на приличном расстоянии от него, останавливаясь только перед светофором. В салоне «Форда» сидели водитель и пассажир, последний — на заднем сиденье.

У одного из светофоров мы затормозили почти одновременно на небольшом расстоянии друг от друга. Вдруг откуда-то сбоку вывернул огромный грузовик и встал перед моей «Ладой», закрывая нам вид на перекресток. Да еще к тому же из его выхлопной трубы валили клубы серого газа. В горле запершило, и я закашлялась. Машины, стоящие в линии, параллельно нашей, сдвинулись с места. Значит, зажегся зеленый свет светофора, мы же стояли на месте, заблокированные грузовиком. Переехать на другую линию движения не было возможности — там сплошным потоком шли машины.

Не хватало еще упустить Продинова, когда он уже буквально пойман с поличным! Виктор проорал что-то водителю грузовика, не стесняясь в выражениях. Но водитель беспомощно крутил баранку, не в силах сдвинуть с места свой мастодонт. Я злилась на весь белый свет и даже выбежала из салона «Лады», надеясь хотя бы увидеть, в какую сторону завернул «Форд» на ближайшем перекрестке.

Мой взгляд судорожно блуждал вокруг, но тщетно — ничего достойного моего внимания я не заметила. Машине с Продиновым удалось оторваться от нас и исчезнуть из виду без следа. Как глупо все получилось! Наконец Виктору удалось обогнуть злополучный грузовик, и он открыл передо мной дверку.

— Все пропало! — огорченно сказала я, падая на сиденье.

Виктор только неопределенно пожал плечами, мол, что поделаешь… Если Продинов заедет в номер гостиницы, это еще полбеды, а если он уже направляется в аэропорт — тут уж нам явно не повезло. Я злилась на себя, хотя моей вины в случившемся не было.

Спокойствие! Надо собраться с мыслями и подумать, что предпринять. Надеяться на чудо я не привыкла, поэтому решила проверить, не заказывал ли Продинов билеты на самолет или на поезд. Это я поручила Кряжимскому, которому позвонила сразу же, как только немного успокоилась. Сама же решила ехать в гостиницу: вдруг застану Продинова в его номере. По дороге я пообщалась со Здоренко, которого уже оповестили, что в банке нет никакого Продинова и, следовательно, моя информация оказалась ложной.

— Ольга Юрьевна, мы, конечно же, позже проверим, действительно ли Вадим Валентинович заходил в банк, — проворчал Здоренко. — Но вам не следовало бы срывать с места моих бойцов, которые и так уже все измотались по этому делу.

— Он был там, — только и сказала я.

— И где же Продинов, по-вашему, сейчас? — поинтересовался Здоренко.

— Не знаю, — честно призналась я.

— Ольга Юрьевна, я же вам советовал не соваться в это дело, — начал свои нравоучения Здоренко. — Вот видите, вам не удалось даже проследить за ним. А сейчас Продинов уже, наверное, напуган вашими погонями и попытается раньше времени улизнуть от нас! И тогда ни вам, ни нам не станет от этого хорошо. Сколько раз я говорил вам…

Далее майор Здоренко опять упомянул о том, что мне не следовало вообще даже браться за это дело. Он вчистую забыл, что именно я привела к нему за руку Лену, что именно я выследила Продинова в банке, что именно я подбрасывала ему нужные версии. Он, Здоренко, не видит ничего хорошего в том, что за расследование грабежей и убийств берется молодая красивая женщина, которая помимо всего прочего занимается журналистикой. Я не стала слушать его наставления, а коротко попрощалась с занудой и отключила телефон.

До «Азии» мы доехали довольно быстро. Виктор продемонстрировал высокий класс вождения. Если бы не этот чертов самосвал, то Продинову вряд ли удалось бы убежать! Теперь нам предстояло пробраться в номер к Продинову, не вызывая ни у кого подозрений. Как я заметила, в гостинице в номера не пускают посторонних гостей. Они имеют право войти только после того, как поступит ответ от хозяина номера, что он примет гостя. Надеяться же на то, что Продинов с радостью примет нас, не приходилось. Где же выход? Конечно, я могла позвонить Здоренко, чтобы он снарядил несколько бойцов для задержания Продинова в гостинице, но сотрудники правоохранительных органов и на этот раз могли опоздать, и тогда прощайте работы Куницина вместе с Продиновым.

Пока я размышляла таким образом, раздался нетерпеливый звонок телефона.

— Это Кряжимский. Продинов сегодня же в восемь вечера вылетает в Кельн, как стало мне известно по информации в Аэрофлоте. Надо заметить, что доставать ее пришлось по старым связям, иначе мне никто бы ничего не сказал.

— Спасибо большое, Сергей Иванович, — искренне поблагодарила я Кряжимского. — Значит, у нас есть еще время поймать его. Хорошо, если он решит отдохнуть перед дорогой в номере своей гостиницы.

— Вы находитесь около нее, Ольга Юрьевна? — поинтересовался Кряжимский.

— Да, — ответила я. — И не знаем, как туда попасть, посторонних в гостиничные номера не пускают, а ожидать у входа Продинова бессмысленно и долго.

— А как называется гостиница? — спросил Сергей Иванович.

— «Азия»! — с готовностью ответила я, для чего-то взглянув еще раз на четыре крупные буквы на самом верхнем этаже гостиницы.

— Ольга Юрьевна, у меня в этой гостинице как раз работает один хороший знакомый, — обрадовался Кряжимский.

— Кем? Кто? — Я даже растерялась от такой новости, хотя и привыкла уже, что у Сергея Ивановича в городе полно знакомых.

— Он администратор в зале, иногда дежурит и внизу, — сказал Кряжимский. — Волошин Павел Евгеньевич. Можно даже сказать, что это мой очень хороший знакомый, я уверен, что он не откажется вам помочь, если, конечно, дежурит сегодня.

— Но это же ваш знакомый, а не мой, — заметила я…

— Ольга Юрьевна, я сейчас позвоню в «Азию» и все узнаю. И если он на смене, то попрошу его лично помочь вам.

Мы договорились, что он сразу же перезвонит мне после разговора с Волошиным, и я приготовилась ждать звонка, закурив последнюю сигарету из пачки.

Сергей Иванович позвонил уже через три минуты, я даже не успела докурить сигарету. Нам повезло, так как сегодня дежурил как раз Павел Евгеньевич. Кряжимский тем не менее посоветовал мне показать ему свое журналистское удостоверение, чтобы Волошин пропустил меня.

В фойе гостиницы за длинной стойкой стоял немолодой мужчина в униформе, к которому мы с Виктором и обратились. Раньше я его здесь не видела.

— Вы от Сергея Ивановича? — спросил он, когда мы обратились к нему с просьбой.

Я ответила утвердительно и протянула ему свое журналистское удостоверение.

Павел Сергеевич внимательно изучил его и вернул мне.

— А кого бы вы хотели навестить? — поинтересовался он.

— Нам к Продинову Вадиму Валентиновичу, — сообщила я. — Он в номере… — Я попыталась вспомнить номер его комнаты.

— Пятнадцатом, — опередил меня Волошин. — Вам на третий этаж. Советую воспользоваться лифтом, так как до лестницы надо еще дойти.

— А Вадим Валентинович в номере? — поинтересовалась я.

— Да. Только он не один. К нему несколько минут назад пришел посетитель, которого он пригласил к себе в номер.

— Кто? — спросила я, не скрывая удивления.

— Вот уж не знаю, — ответил Волошин, немного нервничая. — Мы можем располагать информацией только о проживающих в нашей гостинице, но не об их посетителях.

Я поблагодарила Павла Евгеньевича за помощь, и мы с Виктором пошли к кабине лифта. Странно, кто же это мог быть? С кем так хотел встретиться Продинов сразу же после того, как заполучил работы Куницина? По всей видимости, это был его сообщник! А может быть, сам Продинов выполнял чей-то заказ и теперь он передает ему все драгоценности? Или же еще один исполнитель заказов самого Вадима Валентиновича? Я не знала, на какой версии мне остановиться, и когда кабина лифта остановилась на третьем этаже, я вышла из нее в полной растерянности. Виктор же старался не выдавать своего замешательства.