Глава 1

Я бросила придирчивый взгляд в зеркало. С такой критичностью может смотреть на свое отражение только женщина. Ну и, пожалуй, на какую-нибудь красотку, проходящую мимо. Такие уж мы уродились! Мужчина, по сложившемуся расхожему мнению, должен быть чуть симпатичней обезьяны, зато нам-то, представительницам слабого пола, бог дал красоту. Ну, конечно, не всем, но большей части. Однако иногда встречаются такие экземплярчики, что хочется просто глаза закрыть.

На свое же отражение в зеркале я могла спокойно любоваться, потому что уверена: отношусь к той части прекрасной половины, которая не обделена привлекательностью. Аккуратненький ротик, выразительные глаза, маленький носик — в общем, вполне приятные черты лица. Только маленький прыщик на подбородке портит весь вид. Я аккуратно замазала его корректирующим карандашом. Вроде бы получилось: скрыла этот мелкий изъян. И тем не менее нашла еще несколько слабых мест в моей внешности, но не буду об этом.

Уж кому-кому, а героине моей очередной программы упрекнуть себя было не в чем. Красавица! Глаз невозможно отвести! У меня на столе среди прочих бумаг лежала ее фотография. Большие выразительные зеленые глаза, слегка полноватые губы, идеальной формы нос, прелестный овал лица, каштановые волосы — и придраться не к чему. Да я и не старалась разглядеть в этой красотке что-то отталкивающее. Помимо всего прочего, фигура Екатерины Николаевны Золотовой, именно так звали очередную героиню ток-шоу, была просто идеальной. Длинные стройные ноги, как говорится, от ушей, тонкая талия, пышная грудь… Просто загляденье!

Для зрительниц программы «Женское счастье», ведущей которой я являюсь, образ очередной героини — это идеал для подражания. Моя программа, обычное ток-шоу в прямом эфире, завоевала себе постоянную аудиторию. В основном, конечно же, это домохозяйки, которые не обременены ни служебными обязанностями, ни семейными проблемами. Именно у таких женщин хватает времени, чтобы каждую пятницу вечером смотреть мою программу, прильнув к экрану телевизора.

В студию приходят более обеспеченные дамочки. Среди них я уже приметила более-менее постоянных зрительниц, которые не пропускают ни одного выпуска. Их лица уже примелькались; с некоторыми я была знакома лично и даже раскланивалась при встрече.

Пока зрительские места в студии оставались пустыми. До прямого эфира времени чуть больше часа. Торопиться некуда. Золотова должна была вот-вот появиться. Она уже перезвонила мне со своего сотового телефона и сообщила, что выехала из дома.

— Ирина, ты что у зеркала застыла? — Галина Сергеевна галантно подвинула меня в сторону и заняла место перед зеркалом.

Моршакова, режиссер программы «Женское счастье», появилась в кабинете неожиданно. Наверное, в студии было уже все готово, поэтому она и забежала навести окончательный марафет. Несмотря на то что ее возраст приближался к пенсионному, Моршакова с особой тщательностью следила за своей внешностью и с еще большим усердием — за волосами. Галина Сергеевна кокетливо поправила свою новую прическу, приподняла растрепавшийся локон, пригладила его и взглянула на меня еще раз, но уже с большим интересом.

— Выглядишь очаровательно, — бросила она в мою сторону, но отходить от зеркала не торопилась, все еще разглядывая свою прическу.

— Ой, Галина Сергеевна, вы, как всегда, преувеличиваете, — отмахнулась я. — Это героиня наша сейчас просто сразит всех своей красотой, а я по сравнению с ней — так, посредственность.

— Ирочка, подруга Золотовой уже в студии! — Режиссер сразу же перевела разговор на другую тему. — Ты ее видела?

— Да, она ко мне забегала, — без особого энтузиазма ответила я.

Тареева Лидия Петровна, близкая подруга героини, почему-то не понравилась мне с первого взгляда. Не знаю почему, но я сразу же почувствовала к ней нечто вроде антипатии. В принципе, ничего отталкивающего в ее внешности не было, но тем не менее мне не пришлась по душе эта слегка взбалмошная девица с явным излишком косметики на лице. Лидочка, как она сама просила себя называть, буквально напрашивалась на участие в нашей программе, и ее кандидатуру мы с Галиной Сергеевной тщательно обсуждали.

Лида занимается мелким частным бизнесом, довольно-таки выгодным, по ее словам. Семейная жизнь ее тоже относительно благополучна: преуспевающий в бизнесе муж на несколько лет моложе ее, ребенок. Тареева во время подготовки материала для программы с участием подруги совала свой нос буквально в каждую дырку. Она и в съемках участвовала, и во время предварительного интервью вертелась рядом. Даже на прямой эфир напросилась, поэтому пришлось выделить для Тареевой место в студии. Может быть, такая настойчивость меня и раздражала. Но, кроме личной антипатии, у меня не было никаких оснований отказать ей в участии в следующей программе.

Вот и сейчас мне не удалось отвертеться от Тареевой. Как только у нас с Галиной Сергеевной зашел разговор о ней, я услышала требовательный стук в дверь, и на пороге возникла Лидочка собственной персоной.

— Ой, Ирина Анатольевна, мне все так нравится. Я от студии просто в восторге, — защебетала она, будто кто-то интересовался ее мнением.

Мне, например, было совершенно безразлично, что о моей программе думает эта льстивая девица с неестественно желтым цветом волос. Ничто, как говорится, так не красит женщину, как перекись водорода. Я усмехнулась, вспомнив это давно знакомое выражение, которое идеально подходило к Тареевой.

— А Катенька еще не подъехала? — заинтересованно спросила Тареева, выглядывая в окно.

Я покачала головой. Интересно, что она пыталась рассмотреть на улице, если окно выходило на другую сторону от проходной? Стоянку все равно было невозможно увидеть из нашего кабинета.

— Ничего, она скоро будет, — продолжала щебетать Лидочка. — Я с ней сегодня днем виделась. Она в хорошей форме, даже хотела в салон зайти, чтобы выглядеть еще более привлекательно. Я тоже приведу себя в порядок, если вы пригласите меня на следующую программу, только на этот раз в роли героини.

Тареева хитровато прищурилась. Глаза ее блеснули.

— Лида, об этом еще рано говорить, — намеренно строго сказала я.

— Ну, я так… просто так сказала, — замялась Лидочка. — Где же Катенька?

Этот вопрос начинал волновать и меня тоже. До съемки Екатерине Николаевне надо было еще просмотреть конечный вариант сценария, встретиться с визажистом, да и вообще нанести, как говорится, последние штрихи. А Золотова задерживалась уже основательно. К тому же мы знали, что она уже была в пути и, по моим расчетам, с минуты на минуту должна быть в студии.

Телефонный звонок прозвучал неожиданно громко, я подошла к своему столу.

— Ой, телефон! — восторженно вскрикнула Лидочка, как будто первый раз в жизни видела это изобретение человечества. — Это Катенька… Я чувствую…

Тареева и в самом деле оказалась права: на другом конце провода послышался приятный женский голос, и я узнала Золотову. Она уже подъехала к проходной ГТРК и выходила из машины, поэтому разговор был коротким. Я пообещала, что немедленно спущусь за ней к проходной, так как охранник не пустил бы на территорию ГТРК незнакомого человека без сопровождения.

— Я буду вас ждать, — пообещала Екатерина Николаевна и отключила телефон, не попрощавшись.

* * *

Золотова добилась всего в жизни собственными силами. После окончания экономического института она занялась мелким оптовым бизнесом, чем-то вроде перепродажи фруктов. Именно таким путем был накоплен первоначальный капитал, достаточно приличный для организации собственного серьезного дела.

Началось все с открытия магазина, где продавались лечебные травы для любителей фитотерапии. Лет десять назад такой специализированный магазин был уникальным в нашем городе, и поэтому сначала дела шли относительно успешно. Когда же появились конкуренты, Екатерина Николаевна пошла на расширение бизнеса. За одним магазином появился второй, третий… Постепенно и специализация стала более широкой. В магазинах появлялись медикаменты и бальзамы, предметы личной гигиены. Таким образом, из небольших магазинчиков по городу выросла разветвленная сеть частных аптек. Появилось и вполне презентабельное название «Федра» — по-моему, именно так звали одну из героинь древнегреческой мифологии. Именно под этим названием сейчас действует большинство аптек нашего города.

В результате Золотова имела постоянный доход от сети частных аптек. В деньгах не нуждается именно благодаря своим стараниям. В отличие от некоторых героинь моего ток-шоу эта дама сама обеспечила себе достойную жизнь без помощи друзей, родственников, что так редко случается в наше время. И разве после всего этого она не достойна быть героиней моей программы «Женское счастье»?..

Обо всем об этом я думала, спускаясь к проходной, где поджидала меня Екатерина Николаевна, уверенная, что зрительницам и на сей раз понравится моя очередная героиня.

Пронзительный женский крик у проходной в первую секунду даже не испугал почему-то меня, но затем я прибавила шаг и торопливо подошла к двери. Что-то случилось с Золотовой? Эта мысль уже в следующую секунду промелькнула у меня в голове, хотя голоса Екатерины Николаевны в этом пронзительном крике я не узнала. Торопливо открыв дверь, я прошла сразу за ограждение.

Из проходной же теперь доносился женский визг, прерываемый чьими-то криками, но разобрать что-либо было невозможно. Кто-то стремительно пробежал мимо меня, чуть не сбив с ног. За стеклянной перегородкой проходной не было охранника, это я заметила сразу. Крики стали более слышны, и уже кое-что можно было разобрать. Чуть в отдалении я заметила кучку столпившихся людей. Именно оттуда и доносились крики. Где же Екатерина Николаевна? Я подбежала ближе.

— Я даже не успела заметить… Он меня толкнул… — бормотала краснощекая женщина средних лет. — Грубо так… Локоть болит…

И тут я увидела в окружении немногочисленной толпы Золотову. Она стояла, прислонившись к стене, спиной ко мне, но я узнала ее по идеальной, на мой взгляд, фигуре. Ноги ее были полусогнуты, она прикрывала лицо руками и теперь уже не вопила, а как-то странно подергивалась и всхлипывала. И тут Екатерина Николаевна как бы соскользнула со стены. Мгновение — и ее тело уже лежало на бетонном полу. Я стояла в метре от нее, не в силах шевельнуться. Кто-то толкнул меня в бок, лишив возможности пробраться дальше.

— Ментов! «Скорую»! — сообразил один из очевидцев произошедшего и бросился к будке охранника.

Другой не менее активный свидетель принялся расталкивать любопытных, освобождая пространство около упавшей. Я заметила среди толпы несколько знакомых лиц, сотрудников ГТРК: коллеги никак не хотели расходиться по своим делам. Над Екатериной Николаевной склонилась какая-то девушка, но разглядеть что-то подробнее я не могла — слишком плотный круг образовался около места трагедии.

— Бедная девушка! — послышалось бормотание все той же краснощекой женщины. — Он так ее схватил… Все произошло так быстро…

Я наконец-то протиснулась сквозь толпу и взглянула на Екатерину Николаевну, которая лежала без движения. Мой взгляд остановился на лице, точнее говоря, на том, что от него осталось, лица я не смогла разглядеть: такое ощущение, что оно превратилось в лиловое пятно. Девушка, склонившаяся над Золотовой, беспомощно тормошила ее. Одежда Екатерины Николаевны в нескольких местах была порвана. Что же все-таки произошло? Кто-нибудь мне может объяснить?

— Ирина Анатольевна, эта женщина вам знакома? — поинтересовался один из очевидцев в толпе, кивнув на Золотову. — Она не к вам шла?

— Ко мне, — тихо ответила я, узнав одного из корреспондентов программы новостей. — Моя героиня. Я как раз ее ждала… Золотова Екатерина Николаевна… Что произошло?

— Серная кислота… В лицо кто-то плеснул… Я не видел… — забормотал молодой человек и отошел в сторону.

От неожиданности запоздало вскрикнула и я. В те несколько минут, которые я провела на проходной, мне так и не удалось сообразить, что произошло с Золотовой. И только теперь эти слова обрушились на меня, как гром среди ясного неба. Серная кислота! Вот отчего я не смогла разглядеть лицо пострадавшей! Вот почему Екатерина Николаевна так истошно кричала! Вот почему вокруг собралось столько народу с открытыми ртами!

Я отвернулась от лежащей на бетонном полу Золотовой, не в силах смотреть на ее неузнаваемое лицо. Зрелище не для слабонервных! В тот момент я даже не думала о программе: какая-то пустота в мыслях. И только грубый окрик охранника в камуфляжном костюме вывел меня из оцепенения:

— Всем разойтись! Освободить площадку!

Он вбежал в проходную и теперь, тяжело дыша, с трудом расталкивал любопытствующих. Толпа на моих глазах начала редеть, и уже через несколько минут на площадке осталось всего несколько человек. Среди них была все та же розовощекая дамочка, которая весьма эмоционально рассказывала только что подошедшей подруге о том, что случилось. Я решила обратиться к ней.

— Не видела ничего… — поспешно ответила дамочка, отстраняясь от меня. — Меня этот бандит тоже толкнул, я чуть в стенку не влетела. Я за ней шла. — Женщина кивнула на Екатерину Николаевну. — Потом он ее за волосы схватил… Ничего я не видела… А он убежал… Охранник за ним бросился… Бедная… У кого же это рука поднялась?

Постепенно из этой бессвязной речи я восстановила картину произошедшего. Вслед за Екатериной Николаевной кто-то вбежал на проходную, плеснул ей в лицо серной кислотой и скрылся. За ним помчался охранник, и, наверное, поймать преступника молодому человеку в камуфляжном костюме так и не удалось.

— Вы этого гада поймали? — опередила мой вопрос розовощекая дамочка, обращаясь к охраннику.

— Нет, — резко ответил тот и тут же набросился на любопытствующих: — Расходитесь! Кому сказано?!

Ко мне охранник отнесся с явной симпатией, может быть, потому, что знал меня в лицо. Как это обычно случается, его молоденькая жена являлась поклонницей программы «Женское счастье», поэтому за пару ранее данных мною автографов охранник теперь выделял меня из общей массы.

— Ирина Анатольевна, не смог я его схватить, — виновато поник головой молодой человек в камуфляже, разогнав толпу. — Он в машину бросился, гад! Его у дороги «шестерка» поджидала. Он в нее заскочил…

— Номер вы запомнили? — уточнила я.

— А как же! — Молодой человек продиктовал мне цифры, которые я тут же записала на первой же попавшейся в записной книжке странице.

— Как он выглядел?

— Высокий такой, широкоплечий, — отозвался охранник, отчаянно жестикулируя. — Лица я не видел. У него пуловер такой с капюшоном. Он им прикрывался. Даже когда бежал, не оглядывался…

Рассеянно выслушав охранника, я осмотрелась на площадке. Если незнакомый мужчина вылил в лицо Золотовой серную кислоту, значит, где-то должна валяться емкость, в которую она была налита. Наверное, на ней остались отпечатки пальцев. И тут я заметила под ногами осколки, большинство из которых было растоптано. Охранник проследил за моим взглядом и, наверное, тут же сообразив, что они могут служить ценной уликой, громко выкрикнул:

— Всем покинуть площадку! Не топтать! На полу — осколки!

Несколько оставшихся свидетелей прошли через проходную на территорию ГТРК, среди них и розовощекая дамочка. Как ни странно, и милиция, и «Скорая» прибыли относительно быстро. Не прошло и пяти минут с момента трагедии, а менты уже оказались тут как тут. Медики тоже действовали оперативно. Дородная врачиха в белом халате сделала укол Екатерине Николаевне, отчего та встрепенулась и пробормотала:

— Карие… Бешеные карие глаза… Ничего не вижу… Боже!

Это все, что удалось расслышать. Затем Екатерина Николаевна опять впала в бессознательное состояние. Ее быстро внесли на носилках в машину «Скорой», и автомобиль медицинской помощи выехал со стоянки.

Началась рутинная работа сотрудников правоохранительных органов. Усатый оперативник обратил внимание на стеклянные осколки емкости, в которую, по-видимому, была налита серная кислота. Он осторожно собирал стекло в плотный пластиковый пакет. Место преступления было оцеплено, поэтому работники ГТРК, проходящие мимо, не без интереса смотрели на работу сотрудников правоохранительных органов.

Менты окружили молоденького охранника, который эмоционально рассказывал о том, как упустил преступника. Разговор с ним, по моим расчетам, должен был затянуться надолго. Мне же здесь больше делать было нечего, к тому же в студии поджидали коллеги. Надо было поскорее сообщить им, что очередная программа сорвана.

В дверях проходной я буквально нос к носу столкнулась с Валерой Гурьевым, репортером «Криминальной хроники». За ним уверенной походкой шел оператор. Наверное, Гурьев уже узнал о случившемся на проходной и теперь прибежал готовить «горячий» репортаж с места события.

— Ой, Ирина, а ты что здесь делаешь? У тебя же прямой эфир через полчаса! — удивился Валерка.

— Не будет никакого прямого эфира, — с горечью отозвалась я.

— Ты что, мать, с ума сошла? — набросился на меня Гурьев. — Бегом в студию!

— У меня героиню убили.

— Убили? Так это…

Валерка тут же догадался, что пострадавшая ехала на мою программу: Гурьев всегда отличался особой понятливостью.

— Ира, тебе на трупы всегда везло, — с сарказмом заметил он. — С героинями вечно что-то случается. Постой, но этой же только кислотой плеснули… Она что, уже и умерла?

— Нет, не умерла, — тут же поправилась я. — Я просто так ляпнула, не подумав. Надеюсь, что она выживет.

— Выживет, — с немалой долей уверенности отозвался Гурьев. — Только с тебя — интервью. Не отвертишься. Ты об этой бабенке знаешь гораздо больше, чем все здесь собравшиеся.

Пришлось еще на пару минут задержаться у проходной. Я сказала несколько фраз в камеру для программы «Криминальная хроника» и только после этого пошла дальше. Валерий же занялся опросом сотрудников правоохранительных органов. Краем глаза я видела, как он настойчиво приставал к тому усатому оперу, на что мент только махал руками: понятно, что в настоящий момент сотрудники правоохранительных органов будут скупиться на слова. «Без комментариев! Следствие разберется!» — это все, чего сейчас можно в лучшем случае добиться от них.

* * *

А в студию тем временем уже запустили зрителей. Трибуны заняты, камеры наготове. Золотова, было ясно, опаздывала, поэтому к ее приходу все уже были в боевой готовности. На сцене же до последнй минуты оставалось пустым кресло героини, сиротливо возвышаясь на постаменте. А ведь могло бы все получиться! Я надеялась, что очередная программа станет одной из удачных. Материал подготовлен, сценарий отработан с особой тщательностью, героиня — просто загляденье… А теперь все коту под хвост!

— Ирина, ты одна? — Ко мне подлетела Галина Сергеевна. — А где Золотова? Что случилось?

— Программы не будет, — устало ответила я и опустилась на первый попавшийся стул в студии.

Из-за монотонного перешептывания в зале Моршакова, наверное, плохо расслышала мой ответ, поэтому задала вопрос еще раз. Пришлось Галине Сергеевне вкратце объяснить, что произошло на проходной.

Мой рассказ перебил появившийся на программе Павлик Старовойтов. Напрямую к нашей программе он не имел отношения, лишь снимал подготовительный материал, который во время прямого эфира просматривался телезрителями. Мы с Павликом очень хорошо сработались, поэтому я предпочитала брать на съемки только его, а не других работников технического персонала. Павлику это тоже было приятно. К коллективу программы «Женское счастье» он относился весьма трепетно — более, чем к любому другому. Причина тому — его тайная симпатия к Лере Казариновой, помощнику режиссера нашей программы. Именно поэтому Павлик всегда крутился в нашем кабинете, часами просиживал в нем. На этот раз он не занял скромное местечко у выхода, а уверенной походкой направился прямо ко мне.

— Ирина, там на проходной не твою героиню покалечили? — неожиданно спросил Старовойтов.

— А ты откуда знаешь?

— Слухи донеслись, — отмахнулся Павлик. — Еще несколько минут, и вся ГТРК на ноги встанет. Это же ЧП!

— Именно! И от Женьки нам теперь взбучка будет, — поддержала его Моршакова, даже не дослушав мой рассказ до конца.

Женькой она называла нашего непосредственного начальника — Кошелева Евгения Ивановича, на что имела полное право. Галина Сергеевна когда-то начинала свою карьеру на телевидении с ним вместе. Только на данный момент достигли они разных высот. Евгений Иванович — заместитель главного редактора ГТРК, а Моршакова — режиссер программы «Женское счастье».

Я и сама понимала, что теперь нам разборок с начальством не избежать. Мало того, что на проходной совершено преступление, жертвой которого стала наша героиня, так еще и надо было что-то делать с прямым эфиром, до которого оставалось все меньше времени. Обычно у нас есть несколько запасных вариантов, заранее отснятых, но включать их в работу за полчаса до прямого эфира рискованно.

— Ирина, придется пустить в эфир повтор какого-нибудь выпуска, — безапелляционно заявила Галина Сергеевна, будто догадавшись, о чем я думаю.

— Галина Сергеевна, вы займетесь этим? А то я не в своей тарелке после всего, — попросила я Моршакову, и она не отказалась.

Из студии я выходила совершенно раздавленная, слыша у себя за спиной, как наш режиссер обращается с извинениями к зрителям в студии. Перед глазами у меня все еще стояло обожженное лицо Золотовой. Лучше бы я вообще этого не видела. Теперь ночью наверняка будут кошмары мучить. Хорошо еще, что по дороге я никого не встретила, а то пришлось бы отвечать на совершенно бессмысленные вопросы коллег. Павлик был прав: уже через несколько минут новость о том, что случилось на проходной, станет известна всем работникам ГТРК. И опять все шишки посыплются на меня!

В кабинете никого не было, поэтому, закрыв дверь, я с облегчением вздохнула, оставшись в одиночестве. Только здесь было тихо и спокойно. Я включила чайник и села на стул около своего рабочего стола.

Почему так всегда происходит?! Стоит мне только подумать о том, что все идет просто замечательно, как тут же случается что-то из ряда вон выходящее!

Дверь в кабинет неожиданно распахнулась, и в мое одиночество бесцеремонно вторглась Тареева.

— Ирина Анатольевна, это правда? — набросилась она на меня. — Где Катя? Что случилось? Почему прямой эфир отменили?

— Потому что Екатерина Николаевна не пришла в студию, — уклончиво ответила я уставшим голосом.

— Как не пришла? Она же уже ехала сюда? Вы же с ней созванивались? — возбужденно спрашивала Лида. — Вы должны были встретиться у проходной. Что случилось?

От настойчивых вопросов подруги потерпевшей меня избавила Казаринова, которая следом за Лидой вошла в кабинет. Лера не стала задавать лишних вопросов, лишь бросила на меня встревоженный взгляд серых глаз, потом перевела его на Тарееву, недовольно фыркнула и подошла к уже закипавшему чайнику.

— Лера, сделай и мне кофе, пожалуйста, — попросила я.

— Хорошо, — покорно отозвалась Казаринова.

Тареева бесцеремонно попросила кофе и себе, с недовольным видом усаживаясь в единственное кресло кабинета. Это место считалось почетным, и обычно в нем после окончания программы восседала очередная героиня. Лида, конечно же, не знала об этой традиции и заняла место Золотовой.

Уже через несколько минут в кабинет вернулись и Галина Сергеевна со Старовойтовым. Настроение у всех было паршивым. В эфир пошел повтор одной из программ, что, разумеется, очень не поощрялось руководством ГТРК. Но на этот раз у нас другого выхода не было.

Пришлось рассказать Тареевой о происшествии на проходной. Все-таки Золотова была ее подругой, к тому же Лида продолжала настойчиво задавать мне вопросы. Я рассказала все, что удалось увидеть, и реакция Тареевой была вполне естественной.

Изумленные выкрики, несколько всхлипов, испуганный взгляд, и она затараторила:

— Бедная Катенька! Что же за сволочь такая это сделала? Как такое могло произойти? Я вообще ничего не понимаю!

— Давайте по коньячку, и тогда разберемся, — предложил Старовойтов и достал из бара початую бутылку хорошего коньяка.

В принципе, распитие коньяка после очередной программы тоже было нашей своеобразной традицией. Напиток снимал напряжение после прямого эфира, кроме того, происходило это опять же в присутствии героини, в неформальной обстановке. Конечно, сейчас настроение было не столь радужным, как после удачно прошедшей программы, но от коньяка никто не отказался. Даже Лидочка восприняла это предложение с восторгом.

Молчание в кабинете прервал телефонный звонок, и я уже догадалась, кто это мог быть. Мои худшие предположения оправдались: звонил Кошелев Евгений Иванович.

— Да, конечно, Женечка, — залепетала Галина Сергеевна, приложив трубку к уху. — Так получилось…

Затем последовала долгая пауза, во время которой Галина Сергеевна тактично молчала, выслушивая гневную речь начальства.

— Да, да, завтра — к вам, — поспешно ответила Моршакова собеседнику и подмигнула мне. — Будем! С самого раннего утра! До свидания, Женечка!

Галина Сергеевна медленно положила трубку на телефонный аппарат и сообщила, что завтра нас Кошелев вызывает к себе на совещание. Это для меня не являлось новостью. После сорванного выпуска этого следовало ожидать.

— Ирина Анатольевна, а почему вы сразу мне о Катеньке не сказали? — поинтересовалась Тареева. — Я бы с ней в больницу поехала. Ей сейчас поддержка нужна.

— Боюсь, ваша поддержка ей сейчас не поможет, — вздохнув, ответила я. — Гораздо нужней квалифицированная врачебная помощь. Надеюсь, Екатерина Николаевна выживет…

Тареева бросила на меня печальный взгляд, подняла стопку с коньяком и залпом выпила обжигающую жидкость, даже не поморщившись и не закусывая, в упор рассматривая меня.

— И что же теперь делать? — вопрошала Лидочка. — Надо мужу Катеньки рассказать. Иван, наверное, ничего еще не знает.

— Это не ваша забота, — резко ответила я Лидочке. — С родственниками обычно связываются врачи или сотрудники правоохранительных органов.

— Менты? А при чем здесь милиция? — испуганно прошептала Лидочка.

— Это же преступление, — объяснила Лера. — Причинение тяжкого вреда здоровью. И если преступника найдут, срок его заключения будет значительным.

— Где его теперь найти? К тому же менты не очень-то будут стараться, — апатично протянула Лидочка и повертела в руках опустевшую рюмку, рассматривая что-то в прозрачном стекле.

Павлик, заметив ее взгляд, предусмотрительно поставил коньяк обратно в бар: продолжения пьянки не будет. Обычно мы ограничивались тридцатью граммами, и от этого становилось уже легче. Теперь я могла взглянуть на ситуацию более осмысленно.

Лидочка на этот раз была права. Я и сама знаю, что сотрудники правоохранительных органов не станут дотошно заниматься этим делом. У них и без того забот хватает. К тому же это преступление можно смело причислить к разряду так называемых «висяков». Никаких улик преступник не оставил.

Хотя почему не оставил?! Охранник же видел номер машины, в которую прыгнул незнакомый мужчина. Можно найти владельца этого автомобиля, а там уже и на преступника выйти. К тому же на осколках посуды могли остаться отпечатки пальцев. Но это только в том случае, если преступник был без перчаток. Хотелось надеяться на это.

— Ирина Анатольевна, а если менты не найдут этого гада? — с опасением спросила Тареева. — Что тогда?

— Можно будет попробовать самим отыскать его, — неуверенно отозвалась я, чем тут же привлекла к себе удивленные взгляды своих коллег.

— Ирина, ты что, решила опять влезть не в свое дело? Тебе мало своих проблем? Нам завтра к Кошелеву, — напомнила Галина Сергеевна, так как понимала, что если я займусь поисками бандита, то на моей работе в ближайшее время можно будет поставить крест.

— Ирина Анатольевна, вы не оставите это вот так, — нашептывала с другой стороны Тареева. — Надо во всем разобраться. Больше некому.

— Нам очередной выпуск программы готовить, — продолжила Галина Сергеевна. — А перед тем, Ирочка, тебе и отдохнуть не мешало бы.

— А как же Катенька? Кто ей поможет? — с отчаянием вскрикнула Тареева.

Я молча выслушивала доводы обеих сторон, хотя сама для себя уже приняла решение: не могу я просто так бросить Золотову. В конце концов, это и по моей вине плеснули ей серной кислотой. Кто знает, если бы Екатерина Николаевна не пришла в ГТРК, была бы у преступника возможность воплотить свой замысел? К тому же Тареева оказалась более настойчивой, чем Моршакова, и Галина Сергеевна в конце концов сдала позиции, признав, что в произошедшем надо разобраться.

— Хорошо, — согласилась я с Лидочкой намеренно строго. Тареева едва сдержала восторг, услышав о моем согласии. — А вы, Лидия Петровна, знаете, кто мог бы пойти на такой поступок в отношении Золотовой?

— Вы имеете в виду, кого я подозреваю? — осторожно уточнила Тареева.

— Да. Вы же были хорошо знакомы с Екатериной Николаевной…

— С самого раннего детства, — вздохнула Лидочка. — Мы с ней в один садик ходили. Потом в одну школу, правда, в параллельные классы. Даже в один институт поступали. Катя училась очень хорошо, тянула на красный диплом, а я в свое время прогуливала…

— Так все-таки кто же это мог быть? У вас есть какие-то соображения по этому поводу? — нетерпеливо перебила Тарееву наш режиссер.

— Не знаю, — не задумавшись ни на миг, с готовностью ответила Лидочка. — У Катеньки не было врагов. Она ни с кем не конфликтовала.

— Вы уверены?

— Конечно.

— Но кто-то же плеснул ей в лицо кислотой. И явно не из дружеских побуждений. Не сама же Екатерина Николаевна вылила на себя эту гадость, — заметила Лера.

— Не представляю, кто на это мог решиться, — с той же уверенностью повторила Лидочка. — У Кати почти не было подруг. Только я. Может быть, что-то случилось на работе? — неожиданно спохватилась Тареева. — Я ее рабочими делами никогда не интересовалась. У нас без того всегда было о чем поговорить.

— Значит, это связано с ее бизнесом, — решительно заявила Галина Сергеевна. — Наверное, какой-нибудь фармацевт одной из ее аптек решил отомстить хозяйке. И кислоту мог запросто достать прямо с прилавка…

— Серная кислота так просто не продается, — заметил Павлик. — Если бы эту гадость можно было купить в каждой аптеке, любой преступник мог бы воспользоваться ею для осуществления своих идиотских планов.

— Слушайте, а вы не помните, как несколько лет назад одной манекенщице тоже плеснули в лицо серной кислотой? — неожиданно спросила Лера, не обратив внимания на предположение Моршаковой. — Тогда об этом говорили почти все. У девушки сложилась очень успешная карьера, а тут такое несчастье.

— Да, да, было такое, — закивала Лидочка. — Но это не имеет никакого отношения к Катеньке. Она же не манекенщица.

Лера не стала спорить. Для меня на данный момент было очевидно только одно: кто-то не хотел убивать Екатерину Николаевну. В этом случае достаточно было бы сделать несколько выстрелов из пистолета, что было бы гораздо надежнее. Значит, целью преступника было только сильно навредить Золотовой, что получилось у него, надо признать, очень удачно.

Нашу дискуссию по этому поводу прервал Валера Гурьев, который бесцеремонно ворвался в кабинет, не постучавшись.

— С вашей Золотовой пришлось повозиться, — сообщил он недовольно. — Час торчал на съемке. Менты упорно ничего не хотят говорить. Ну ничего, я по своим каналам доберусь до них. Материал для «Криминальной хроники» получился хиленький. Вот если бы нам удалось заснять саму потерпевшую с обожженным лицом — это была бы бомба, а так…

— Там даже смотреть невозможно было, — успокоила я Гурьева. — Картина ужасная!

— А предварительные версии у следствия есть? — поинтересовалась Лера.

— Из ментов удалось выбить только то, что они обратят особое внимание на личную, то есть семейную, жизнь потерпевшей, — отмахнулся Валерий.

— А что с семейной жизнью? — насторожилась Лидочка. — У Катеньки с этим все в порядке. Иван ее очень любит, и она его тоже. Дочь у них растет. Катя никогда не жаловалась на мужа.

Валерка посмотрел на пустые рюмки, все еще стоявшие на столе, и вздохнул, понимая, что опоздал на коньяк. Зато Лера предложила ему чашечку кофе, от которой Гурьев не отказался.

Вопреки моим ожиданиям Лидочка на этот раз не выразила особого желания выпить еще кофе. Напротив, она встала и схватила свою сумку со спинки стула.

— Вы уже уходите? — поинтересовалась Галина Сергеевна.

— Да! Мне домой пора, а потом в больницу к Катеньке надо съездить, — отозвалась Лидочка. — Я ее, конечно же, не оставлю в беде.

Удерживать Тарееву никто не стал. Может быть, еще и потому, что ее общество было неприятно всем членам редакции: ее желание сунуть свой нос во все происходящее раздражало. К тому же ее откровенная глупость временами выводила меня из себя.

Лидия Петровна уже с порога намекнула в очередной раз на то, что хотела бы стать героиней следующей программы, но опять не получила определенного ответа. Такое поведение Тареевой было несколько странным: неужели после всего произошедшего можно быть такой настойчивой?

Как только за Лидочкой захлопнулась дверь, Павлик вскочил со своего места и пересел в освободившееся почетное кресло.

— И чего вы голову ломаете? Неужели не понятно, кто все это подстроил? — неожиданно сказал он.

— Кто? — хором спросили Галина Сергеевна с Лерой.

— Тареева!

— Ты в своем уме? Как же она могла, если находилась в студии? К тому же они с Золотовой были подругами, — заметила Моршакова.

— Галина Сергеевна, неужели вы не знаете о том, что за определенную плату очень легко найти исполнителя, чтобы себе обеспечить алиби? — продолжил Старовойтов. — Тареева могла быть только заказчицей. Деньги у нее есть. К тому же я, конечно, не очень хорошо разбираюсь в женских взаимоотношениях, но наслышан о зависти, ревности, ненависти. Эти понятия пока никто не отменял. Лидочка не так проста, как может показаться на первый взгляд.

— Ага, я вот тост один знаю о женской дружбе, — поддержал его Гурьев, намекая на продолжение импровизированного банкета. — Змея и черепаха ползут по пустыне. Перед ними овраг. Черепаха может проползти, а змея нет. Вот змея и вскарабкалась на нее. Двигаются они и думают каждая о своем. «Сейчас дойду до самого опасного места и сброшу ее!» — решила черепаха. «Вот только овраг перейдем, там я ее и ужалю!» — думает змея. Так выпьем же за…

— Мы и так уже выпили, — поспешно перебила его Лера, чтобы Валера не надеялся на коньяк.

— Слушайте, а ведь Павлик прав, — неожиданно поддержала Старовойтова Галина Сергеевна. — Вы заметили, Лидию Петровну даже не напугал этот инцидент. Она по-прежнему настаивает на своем участии в программе, будто ничего и не произошло.

Как же я сама не додумалась до этого? Почему сразу не обратила внимания на поведение Тареевой? Лида же знала о том, когда Екатерина Николаевна выехала из дома, когда была уже у проходной. Я не скрывала деталей, даже не подумав о том, что это-то и было нужно ее подруге. Иначе как объяснить ее настойчивое присутствие в студии, желание быть в курсе всего происходящего? Понятно теперь, что таким образом Тареева обеспечивала себе алиби.

— Что же вы тогда ее так легко отпустили? — заволновался Валера. — Сейчас бы у нее признание выбили, а я бы репортаж снял. Вот это была бы бомба!

— Тареева далеко не уйдет, — уверенно сказала Галина Сергеевна. — Стоит мне только ей позвонить и сказать, что мы согласны на съемку программы с ее участием, как она пулей вернется к нам.

— Ага, а до этого Лида свяжется с исполнителем, отдаст ему деньги за удачно проведенную операцию, а мы об этом и знать не будем, — протараторил Павлик и вскочил с кресла. — Как хотите, но ее упускать нельзя!

— И что же мы можем сделать, чтобы расколоть Тарееву? — попросила я совета у коллег.

— Следить надо за ней, — возбужденно сказал Павлик. — Я это беру на себя. Уж от меня-то она никуда не денется, будет у меня на крючке.

— Что же ты тогда здесь сидишь? Беги за ней, — укоризненно произнесла Казаринова, хмыкнув. — А то дальше разговоров у тебя редко до дела доходит.

— Ну и побегу. Вы мне еще благодарны будете, когда я ее ментам сдам.

В принципе, Павлик был прав. Упускать Тарееву было рискованно. Она могла уже этой ночью обстряпать все свои делишки, а потом ищи-свищи… Возражать Старовойтову мы не стали, поэтому Павлик схватил свою сумку, полную каких-то операторских примочек, и вышел из кабинета.

Я даже подумала о том, что, наверное, небезопасно отпускать одного Павлика по следу преступницы. Но я искренне верила в то, что Старовойтов справится с неожиданными поворотами событий, в крайнем случае позвонит нам, если что-то произойдет.

Я задержалась в кабинете, чтобы попросить Валеру об одном одолжении. Гурьев имел многочисленные связи в нашем городе, начиная от ментовских и кончая криминальными, и мог раздобыть любую информацию. У меня в голове до сих пор крутился номер «шестерки», в которую прыгнул незнакомец, убежав от охранника. Надо было узнать владельца этой машины. Валера, как всегда, не отказался мне помочь и информацию о владельце автомобиля пообещал раздобыть в самое ближайшее время.

 

Глава 2

Настроение после разговора с Кошелевым было поганым. Нынешним утром я вообще чувствовала себя плохо. Мало того, что умудрилась проспать на работу, так еще и опоздала на совещание к Евгению Ивановичу. Отчитал он нас по полной программе, как нашкодивших школьников.

Причем своей непосредственной вины в срыве программы я не чувствовала: невозможно было предвидеть, что именно на проходной с Екатериной Николаевной случится такое. Но возражать Евгению Ивановичу было бесполезно — все-таки начальник!

После такой утренней взбучки вовсе пропало желание продолжать работу дальше. Мы лениво обсуждали кандидатуры для очередного ток-шоу, которые предлагала Галина Сергеевна. И только Гурьев, стремительно вбежавший в кабинет, немного расшевелил нас:

— Ирина, я кое-что узнал о той «шестерке», в которую прыгнул бандит, — отчитался он. — Между прочим, мои подозрения по этому поводу подтвердились.

— Какие подозрения? — заинтересовалась я, сразу же переключившись с обсуждения кандидаток на более волнующую меня тему.

— «Шестерка» числится в угоне, — коротко ответил Валера, добавив: — Ее только позавчера угнали ночью прямо от подъезда.

— А как же сигнализация? — удивилась Лера.

— Сигнализацию, наверное, отключили, — предположил Гурьев. — В этом нет ничего сложного. Надо только немного разбираться в таких устройствах.

— Похоже, что эту машину просто использовали в своих целях, чтобы не засвечиваться, — сообразила я.

— А что же ее владелец в милицию не обратился? — недоумевала Галина Сергеевна.

— Обратился. Сразу же, как только с утра не увидел свою машину под окнами, как обычно, — рассказал Валера. — Он сразу же ментов вызвал. Так что сотрудники правоохранительных органов теперь занимаются поисками угнанной тачки.

— А нам теперь чем заниматься? — раздраженно вырвалось у меня. — Я думала, что, хоть зная номер машины, можно будет кого-нибудь отыскать, а теперь и ухватиться не за что.

— Ладно, Ирина, мне сейчас к себе пора, а то меня там, наверное, уже разыскивают. Я тебе все рассказал, что смог узнать.

Дверь за Валеркой не успела закрыться, как в кабинет вошел Павлик Старовойтов с сонным и угрюмым видом, не внушающим оптимизма. Он пробормотал что-то невнятное вроде приветствия и сел на один из свободных стульев, не покушаясь на почетное кресло, которое так любил. Павлик даже не позвонил мне, после того как отправился вслед за Тареевой. Мог, кстати, и сообщить, как продвигается слежка. Я еще вчера вечером ждала от него звонка, да и сегодня утром, когда Старовойтов еще не пришел на работу.

— Ну как там? Что узнал? — нетерпеливо спросила я.

— Ничего, — разочаровал меня Павлик, потягиваясь и зевая.

— Совсем ничего? — коварно взглянув, спросила у него Галина Сергеевна. — Такого быть не может. Судя по твоему виду, ты всю ночь гонялся за нашей обожаемой Лидочкой. Неужели так ничего подозрительного и не обнаружил?

— Если вам кажется подозрительным то, что она весь вечер провела дома со своим малолеткой-муженьком, то я вам расскажу об этом в подробностях, — недовольно пробурчал Старовойтов. — Всю ночь провел у двери Тареевой. Чуть ли не в замочную скважину подглядывал. Она сразу же после программы поехала домой. Лидочка живет довольно далеко.

— Как же она добралась? — уточнила Лера.

— Поймала машину около телецентра.

— А ты?

— И мне пришлось маленько поиздержаться, — вздохнул Старовойтов. — Тоже поймал машину и поехал за ней. Подъехав к своему дому, она вышла из машины, поднялась к своей квартире, открыла дверь своим ключом, а я остался в подъезде куковать.

— Всю ночь? — недоверчиво спросила я. Павлик только головой кивнул в ответ. Ничего подозрительного в поведении Лидии Петровны Старовойтову заметить не удалось. С утра, как обычно, Тареева отправилась на работу, а Павлик вернулся в редакцию. Неплохо было бы, конечно, поставить прослушку на ее домашнем телефоне, подумала я, но у нас не было такой возможности.

— А разве Лидочка по субботам работает? — удивилась Лера. — Когда Тареева напрашивалась на участие в нашей программе, она намекала, что работой не загружена. А тут выходит, что она и по субботам трудится.

— Ну и что тут такого, — отозвался Павлик. — Не думаю, что работа психолога непомерно трудная. Так что на самом деле дама не обременена рабочими обязанностями.

— Тогда что же она к подруге в больницу не съездила? — насторожилась я. — Зато вчера распиналась, что не бросит Золотову в беде.

— Откуда я знаю, — отмахнулся Павлик. — Может быть, передумала. Я же с Тареевой не разговаривал.

— А ты уверен, что она с утра на работу поехала? — уточнила Галина Сергеевна.

— Уверен, — твердо ответил Павлик. — Она садилась в автобус. Я ее до самого офиса проводил. Даже подождал немного, не выйдет ли она обратно, а потом сюда пришел. Тареева на работе, не сомневайтесь! Я ей несколько раз звонил, все время трубку брала она. Можете сами в этом убедиться.

Павлик уверенно набрал на память телефонный номер и приложил трубку к уху Леры. Казаринова сосредоточенно вслушалась, а затем положила трубку на телефонный аппарат, слегка улыбнувшись.

— Тареева Лидия Петровна слушает, — ехидно сказала Лера, похоже, скопировав свою собеседницу.

— Надо же, такая взбалмошная девица и психологом работает, — удивилась Галина Сергеевна. — Почему-то людей этой профессии я представляла совершенно другими. По крайней мере, у них должен быть пронзительный взгляд, а не туповатое личико.

— Выходит, что Лидия Петровна не причастна к совершенному преступлению, — сделала я вывод. — И следить за ней, наверное, уже нет смысла. Не думаю, что она долго бы тянула время до встречи с исполнителем.

— Нет уж, — перебил меня Павлик. — Тарееву из виду упускать нельзя, тем более что других подозреваемых у нас пока нет. Я за ней и дальше буду следить.

— Надо же, какая настойчивость! — искренне изумилась Лера.

— Павлик, ты что же, готов еще одну ночь провести в ее подъезде? — улыбнулась Галина Сергеевна.

— Если надо для дела, то готов, — самоотверженно отозвался Старовойтов, искоса посматривая на Леру. — Только мне сейчас немного поспать надо. Тареева будет в офисе где-то до пяти, а потом я ее и перехвачу.

— Ты отпрашиваешься? — догадалась Галина Сергеевна. — Ну и хитрец! Готов ночевать в подъездах, только бы не работать.

— А что? У меня, между прочим, сегодня выходной, — заметил Павлик. — И у вас тоже. Не знаю, что это вы все приперлись сюда.

— Кошелев вызвал, — сообщила Галина Сергеевна.

От упоминания имени нашего начальника меня даже слегка передернуло: никак не выходил из головы утренний разговор с ним. Я на протяжении всего совещания так и не сказала ни слова в свое оправдание. Говорил в основном Евгений Иванович. Даже Галина Сергеевна предпочитала на сей раз молчать.

Павлик отпросился домой, и мы не стали его удерживать. Кто-кто, а уж он-то заслужил нынче отдых, и поспать ему не мешало. Мы же вернулись к дальнейшему обсуждению кандидатур.

* * *

Гурьев зашел к нам уже во время обеденного перерыва, когда мы расположились за столом в предвкушении кофе, приготовленного Лерой.

— Тачка нашлась, — коротко сообщил он. — А вы тут кофе попиваете, пока там менты работают.

Я чуть не поперхнулась, услышав новость. Валера связался со своими знакомыми в правоохранительных органах и узнал, что «шестерка», числящаяся в угоне уже два дня, была найдена в одном из районов города.

— Где ее откопали? — уточнила я, откашлявшись.

— Около гостиницы «Волна», — сообщил Валера, заливая кипяток в чашку с растворимым кофе.

— Какой гостиницы? Первый раз слышу о такой, — заметила я.

Родной город Тарасов я знала как свои пять пальцев. А гостиниц в нашем городе было не больше десяти. Все их я также знала наизусть. Во многих бывала сама, так как иногда наши героини были приезжими. И тогда приходилось готовить материал прямо в гостиницах. Но вот о «Волне» ничего до сих пор не слышала.

— Ты что, Ирина? Стыдно не знать родных пенатов, — поспешила упрекнуть Галина Сергеевна. — «Волна» — на набережной. Когда-то она была одной из самых популярных в городе.

— А сейчас, наверное, перестала относиться к разряду хороших отелей, если я ничего о ней не слышала. Это во времена вашей молодости, Галина Сергеевна, «Волна» славилась.

— Да, — неожиданно согласилась Моршакова. — Сейчас она не столь известна. Какое-то время долго ремонтировалась, а теперь вот опять функционирует.

— А как же машину обнаружили? — с интересом обратилась к Валере Казаринова, уводя разговор об отелях ближе к насущному.

— Работники «Волны» обратили внимание на то, что незнакомая машина стоит на стоянке и никто ею не интересуется. Администратор вызвал ментов. Тут-то и выяснилось, что это и есть та самая «шестерка».

— Вот ее владельцу-то повезло, — присвистнула Лера.

— Не то слово, — кивнул Гурьев. — У нас угнанные тачки, как правило, бесследно исчезают, а эта нашлась. Я сейчас, кстати, туда еду, надо там отснять материал. Все-таки машина замешана в серьезном преступлении.

— Я с тобой, — поспешно решила я и отставила в сторону недопитую чашку кофе. — Может быть, что-то разузнаю.

Валера был не против моего присутствия, поэтому из здания ГТРК мы вышли вдвоем. Оператор уже ждал нас внизу около одной из рабочих машин телевидения. На проходной я покосилась на то место, где накануне случилось трагическое событие. Никаких следов на бетонном полу не осталось. Все было убрано, будто бы ничего и не было.

До гостиницы мы доехали за четверть часа. Трехэтажное здание у дороги не было похоже на гостиницу. Никаких признаков недавнего ремонта я не обнаружила. Здание словно и не реставрировали, хотя оно относилось к старому городскому фонду. Может быть, ремонт был сделан только внутри, но внешний вид производил жалкое впечатление.

Около гостиницы на небольшой стоянке я и заметила «шестерку» белого цвета, окруженную сотрудниками правоохранительных органов. К ним-то мы с Гурьевым и подошли.

— Ага! Вот уже и телевидение приехало, — недовольно пробурчал один из ментов и тут же закрыл свою папку с заполненными протоколами.

— От них никуда не денешься, — поддержал его коллега и демонстративно отвернулся от нас. Я поняла, что общаться с Гурьевым у них не было никакого желания. Валера попробовал порасспросить сотрудников правоохранительных органов, но те отмалчивались. И только после, так как Гурьев явно не без лести похвалил милиционеров за оперативность в поиске угнанной машины, один из ментов согласился коротко выступить перед камерой.

Я отошла в сторонку, пока проходила съемка. Стоя около машины, я мельком заглянула в нее, но ничего подозрительного не обнаружила. Салон автомобиля был совершенно обычным. Потрепанные тканевые сиденья и пожелтевшая от времени отделка говорили о том, что владелец машины не богач нашего города — в ней даже не было магнитолы. Наверное, владелец «шестерки» заботливо забрал ее на ночь с собой. Вот уж обрадуется, когда узнает, что нашли его боевого коня!

— Девушка, это ваша машина? — послышался незнакомый мужской голос сзади.

Других представительниц слабого пола поблизости не было, поэтому я решила, что рыжеволосый мужичок простоватого вида обращается именно ко мне. Заметив, что я оглянулась на его вопрос, мужчина вылез из салона белой «Волги» с шашечками на крыше. Наверное, он работает таксистом, сообразила я. Около каждой гостиницы обычно пасутся таксисты, и «Волна» не исключение.

— Так это ваша машина? — настойчиво спросил мужичок низенького росточка, как говорится, метр с кепкой.

Я искоса взглянула на его кепку и усмехнулась. Мужичок же словно не заметил моей усмешки и требовательно посмотрел на меня в ожидании ответа на вопрос.

— Нет, не моя. Сейчас подъедет владелец.

— Сомневаюсь, что эта тачка ему понадобится, — ухмыльнулся таксист.

— С чего вы взяли? — удивилась я.

— Видел я этого хозяина, — со знанием дела отозвался мужичок и прикурил сигарету, чиркнув спичкой. — Ни один нормальный мужик не бросил бы свою тачку так просто. А этот даже не закрыл ее. Он что, думает, что мы ее здесь охранять будем?

— А где вы видели его?

— Девушка, я же здесь торчу целыми днями. Работаю таксистом около этой гостиницы. Моя машина всегда здесь стоит. Я клиентов вылавливаю. А вчера вечером денек выдался… не позавидуешь.

— Что? Работы было полно? — с сочувствием поинтересовалась я.

— Нет, наоборот, хоть бы один клиент попался! Весь вечер простоял без работы! Но день на день не приходится. Бывает, просто отбоя нет. Все как с цепи срываются. Мы с Лехой еле управляемся, а сейчас…

— И вы видели того, кто приехал на этой машине? — Я кивнула в сторону «шестерки».

— Видел. Их двое было. Два мужичка лет по тридцать. Один из них, который сидел рядом с водителем, потом в гостиницу зашел. А тот, что за рулем, его в машине ждал.

— В гостиницу? — удивилась я.

— Да, — уверенно ответил таксист. — Только он там пробыл недолго. Наверное, ему там не понравилось. Через пять минут он оттуда выбежал как ошпаренный, подозвал своего дружка, и они укатили.

— Как укатили? На этой вот машине?

— В том-то и дело, что не на этой, — недовольно пробурчал таксист. — Он вышел на дорогу и поймал другую тачку. И все на моих глазах! Когда я тут торчу именно для того, чтобы посетителей развозить, этот еще и частников на дороге ловит. Меня это вообще взбесило, до сих пор успокоиться не могу. Частники с него бабки сдерут, да еще и завезут куда-нибудь не туда, а у нас все для клиентов. Полный сервис. Цены не завышаем…

Мужичок опять расчувствовался, полагая, что нашел в моем лице благодарного слушателя. Мне же слушать байки о его проблемах было совершенно неинтересно, поэтому я только безразлично кивала.

— А в котором часу это было? — перебила я душевный рассказ таксиста.

— Что было? А-а… Вы про «шестерку»?.. Да часов в семь, — после непродолжительной паузы ответил он. — Может быть, в начале восьмого. Я за временем слежу. К тому же в семь обычно еще и мой напарник на работу подтягивается.

— А в какую машину тот мужчина сел? — перебила я таксиста.

— Тот парень? Не помню, — сразу ответил таксист. — Попутка какая-то шла, они в нее и заскочили. Я даже номера не запомнил. А мне зачем? Мне не надо…

Я по-прежнему кивала ему, хотя думала уже совсем о другом. Выходит, что после проходной телецентра кареглазый молодой человек со своим товарищем поехали к гостинице «Волна». Интересно, а почему именно к ней? Мало ли в городе отелей?.. А потому что у них, наверное, догадалась я, здесь была назначена с кем-то встреча. Таксист же сказал, что парень заходил в гостиницу и пробыл там какое-то время, а потом поспешно уехал, даже машину не отогнал. А куда должен ехать преступник после осуществления намеченных планов? Разумеется, к заказчику!

Я не сомневаюсь, что именно этот молодой человек плеснул кислотой в лицо Золотовой, выполняя чей-то заказ. Сама она его не узнала. Тареева тоже ничего не сказала о том, что кто-то из близких знакомых подходит под это вполне обычное описание. Кроме того, молодой человек даже не прятался от Екатерины Николаевны. Если бы ему хотелось скрыть свою внешность, он хоть бы чулок, что ли, на голову надел. Хотя охранник говорил, что незнакомец прикрывался капюшоном пуловера, но это совсем другое. Он не боялся быть узнанным, ведь Екатерина Николаевна его не знает. Следовательно, молодой человек выполнял чей-то заказ. И заказчик, по-видимому, ожидал его в одном из номеров именно этой гостиницы!

После того как кареглазый получил деньги, он быстренько свалил отсюда, даже не позаботившись о том, чтобы убрать машину в менее приметное место. И это тоже показалось мне странным! Преступник оставил серьезную улику на самом виду! Но и такое поведение кареглазого вполне объяснимо: ему нужно было срочно скрыться, поэтому не было времени даже для того, чтобы позаботиться о «шестерке». Может быть, гостиничный номер был снят всего на несколько часов, поэтому заказчик не опасался, что его вычислят за это короткое время.

— Ты о чем задумалась, Ирина?

Гурьев лениво подошел ко мне. Съемка уже закончилась, и теперь Валера был свободен. Он не слышал моего разговора с таксистом, поэтому я рассказала об этом Гурьеву уже в машине, когда мы возвращались в редакцию.

* * *

— Ирина, нам Старовойтов звонил, — радостно сообщила Лера.

— Как там у него дела? Выспался? — поинтересовалась я.

— Он никак не мог уснуть, поэтому опять пошел к офису, где работает Тареева, — рассказала Казаринова.

— Да? Молодец Павлик! — восхитилась Галина Сергеевна. — Надо же, какая настойчивость! С таким удовольствием он оператором бы работал, так был бы вообще незаменим.

Моршакова подмигнула Лере, демонстративно не обращавшей внимания на Павлика. Галина Сергеевна же намеренно поднимала в ее глазах Старовойтова.

— Что с ним? — поинтересовалась я.

— Пока ничего, — ответила Лера. — Он звонил перед выходом, около получаса назад. Сейчас, наверное, уже дежурит у офиса. А у вас как там, Ирина? Машину нашли?

Я рассказала коллегам обо всем, что мне удалось узнать от таксиста у гостиницы «Волна». Галина Сергеевна невероятно оживилась и тут же подбросила одну из своих бредовых версий.

— Все понятно, — со знанием дела произнесла Моршакова, кокетливо поправляя перед зеркалом растрепавшийся локон. — Уверена, здесь замешана одна из религиозных сект… Да, да! Ничего удивительного. Сектанты способны на все…

— С чего вы это взяли? — изумилась Лера.

— Вы разве не слышали о существовании секты «Спасение мира»? Ее члены считают, что сейчас все находится в руках грешников, поэтому постепенно расправляются с состоятельными людьми. Я слышала, они и поджигательством занимаются, и грабежами… Вообще, такие отморозки, которые способны пойти на все! А центр — гостиница «Волна»!

— Ну это вы загнули, Галина Сергеевна!

— Лерочка, вы еще слишком молоды, а вот я в свое время чуть не стала сектанткой. Несколько лет назад меня чуть не затянуло в одну секту…

— С вами все могло произойти, — заметила я, вспомнив о богатом жизненном опыте Моршаковой. — Но все это ерунда. Сектанты обычно действуют в более изощренной форме, к тому же с участием всяких атрибутов — кресты там, одежда…

— Ничего подобного! — воспротивилась Галина Сергеевна. — Зачем им раскрывать свои карты?.. Религиозное действо было разыграно как обычное уголовное преступление… Кара господня настигла Золотову…

Услышав эти восклицания Моршаковой, я как-то вся даже передернулась. Надо же было додуматься до такой глупости! Но блеск в глазах нашего режиссера говорил о том, что Моршакова не отступит от своих позиций. Галина Сергеевна уже хотела было развить свою версию, но Лера тактично прервала:

— Хорошо, Галина Сергеевна, мы обязательно учтем ваше предположение. Еще какие-нибудь версии есть?

Как ни странно, но я никак не смогла увязать воедино происшествие на проходной у ГТРК с гостиницей «Волна», хотя в голове и вертелось предположение, что после совершенного преступления там произошла встреча заказчика и исполнителя. А почему бы и нет? По крайней мере, это гораздо правдоподобней, чем кара господня в отношении Золотовой.

На телефонный звонок первой отреагировала Лера, которая сидела ближе к аппарату. Она терпеливо подождала третьего зуммера, сняла трубку и строго представилась:

— Редакция программы «Женское счастье»! Казаринова!

Услышав ответ на том конце провода, Лера слегка улыбнулась и передала трубку мне.

— Кто это? — прошептала я, прижимая микрофон ладонью.

— Сейчас услышишь…

И я услышала беспокойный голос Лидии Петровны Тареевой. Уж ее-то звонка я никак не ждала, поэтому растерялась так, что даже забыла поздороваться.

— Ирина Анатольевна, я была у Катеньки в больнице, но меня к ней не пустили. Врачи сказали, что повреждения кожи слишком серьезные, у нее возникли проблемы и со зрением. В больнице дежурит Иван. Позже, наверное, и мать Катеньки приедет. Она где-то в области живет.

— А когда вы к Золотовой ездили?

— Только что. Вчера вечером уже было поздно, да и не смогла я вчера…

Павлик, наверное, до сих пор на хвосте у Тареевой, подумала я. Это к лучшему. Снимать с нее подозрения пока было рано.

— А как у вас дела? Что нового? Что-нибудь удалось узнать? — поинтересовалась Лидочка своим обычным льстивым голосом.

— Почти ничего, — после небольшого раздумья отозвалась я. — Машина была брошена преступниками около гостиницы «Волна», а дальше следы теряются…

— «Волна»? Вы не ошиблись в названии? — заинтересованно спросила Лидочка.

— Нет, а что?

— Мне очень хорошо знакома эта гостиница, — неожиданно ответила Тареева, а затем загадочным тоном добавила: — И Катеньке тоже.

— Золотовой?

— Да. Если вам интересно, я могу рассказать, но это не телефонный разговор. Нужно встретиться.

Встречаться с Тареевой у меня не было никакого желания, я предпочитала избегать контактов с этой взбалмошной девицей, но в разговоре была заинтересована. Тареева не смогла скрыть удивления, едва услышала название гостиницы. Я уловила в ее голосе растерянность. Интересно, в чем причина такой реакции? От встречи с Тареевой мне не отвязаться. К тому же Лидочка еще раз намекнула, что по телефону рассказывать ничего не будет, и я сдалась.

— Лидия Петровна, вы сейчас где? — поинтересовалась я.

— На работе. Но могу приехать к вам в редакцию за несколько минут. Это несложно. У меня свободный график…

— Нет, на работу не надо, — решительно оборвала я Тарееву. — Давайте встретимся где-нибудь на нейтральной территории. В кафе, например.

Лидочка тяжело вздохнула, немого подумала и предложила встретиться в одном из кафе в центре города. Я согласилась, назначила время и, не прощаясь с ней, положила трубку.

— У меня через полчаса встреча с Тареевой в кафе «Одуванчик» на проспекте, — сообщила я коллегам, посмотрев на часы.

— Ирина, только не поддавайся на ее уговоры. У нас полно кандидатур на участие в программе. Обойдемся и без нее, — напомнила Галина Сергеевна.

Я заметила, что во встрече заинтересована сама, и это успокоило Моршакову. Когда я уже открыла дверь кабинета, чтобы выйти в коридор, телефон опять зазвонил.

— Павлик, ты? — воскликнула Лера. — Ты откуда?.. Сейчас дам трубку Ирине.

Я бросилась к телефону и услышала знакомый голос. Этому звонку я обрадовалась несравненно больше, чем предыдущему.

— Ирина, Тареева сейчас уезжает куда-то с работы. Мне удалось перехватить мобильник у одного лоха. Я у нее на хвосте. Все.

Я не успела сказать ни слова, как в трубке послышались короткие гудки. Павлик отключился. Понятно, что Лидия Петровна направляется на встречу со мной, но сказать об этом Старовойтову уже не было возможности.

* * *

Одинокая женщина, сидящая за одним из столиков в кафе, сразу же привлекла мое внимание. Виной тому был ядовито-зеленый цвет ее костюма, который сразу притягивал взгляд. Лидия Петровна выглядела чересчур экстравагантно, если не учитывать того, что на этот раз косметики на ее лице было намного меньше, чем вчера. Макияж был легким, а прическа простенькой. Может быть, поэтому она показалась мне немного симпатичнее, чем всегда.

Заметив меня, Тареева нетерпеливо вскочила с места и замахала рукой — прямо как закадычной подруге!

Я обвела зал рассеянным взглядом и заметила за столиком в углу бородатого молодого человека. Старовойтов прикрывался газеткой, как показывают в детективных фильмах, и наблюдал за Тареевой. Конечно же, он и меня заметил, но не подал виду. Мы с ним обменялись взглядами, которые не были замечены Тареевой.

— Ирина Анатольевна, я пришла немного раньше, а вы не опоздали, — защебетала Лидочка, отодвигая для меня стул за столиком. — Хорошо, что вы пришли, а то по телефону как-то неудобно. Здесь уютно и обслуживание ненавязчивое. Нам никто не помешает.

Я присела за столик. Чашка кофе, стоящая перед Лидией Петровной, была уже наполовину пуста, и кофе, наверное, остыл. Тареева заказала еще по чашечке, и уже через мгновение заказ был выполнен. Обслуживание и в самом деле показалось ненавязчивым: за время нашего разговора официантка ни разу не подошла к нашему столику. Как я успела заметить, Павлик тоже заказал себе кофе.

— Так в чем, собственно, дело? — сразу же перешла я к разговору, чтобы не слушать бессмысленное щебетание Тареевой.

— Предупреждаю, все, что я вам сейчас расскажу, должно остаться между нами, — загадочно улыбнулась Лидия Петровна. — Это нужно прежде всего самой Катеньке.

— Могила, — пообещала я, с нетерпением посмотрев на Тарееву.

— У Катеньки был любовник, — выпалила Лидия Петровна, полагая, что вызовет у меня какие-то эмоции после этого сообщения.

Ничего себе, удивила! Я и не сомневалась, что такая роскошная женщина, как Золотова, пользовалась успехом у мужчин. И уж, конечно же, предполагала, что у нее есть любовник, несмотря на вполне благополучный брак, ничего странного в этом не находила. Неужели именно это Лидия Петровна должна ото всех скрывать, хотя все настолько очевидно?

— Так вот, она встречалась с Денисом около года, — продолжала Тареева, не заметив в моем взгляде удивления. — Познакомились они вполне банально: на одном из южных курортов. Уж не знаю, питали ли они какие-то особые чувства друг к другу, но Катин выбор понять легко: Денис приятный мужчина, красивый, высокий… Тоже занимается бизнесом… У них очень много общего. И хотя Катенька рассказывала мне иногда о нем, ничего конкретного я не знаю.

— А какое отношение это имеет к гостинице «Волна»? — спросила я, так как мне наскучило слушать любовные россказни о женской неверности.

— Самое прямое! — крикнула довольно громко Лидия Петровна, но затем перешла чуть ли не на шепот: — Встречались они именно в этой гостинице!

— В «Волне»? — уточнила я. — Откуда вам-то это известно?

— Как откуда? Катенька мне кое-что рассказывала, — зашептала Тареева. — Денис постоянно снимал там номер для интимных встреч, так сказать. Он же человек женатый! И Катенька же тоже замужем! Зачем же компрометировать друг друга? А в гостинице они оставались незамеченными, тем более что этот отель не относится к разряду дорогих.

— Он снимал всегда один и тот же номер? — поинтересовалась я.

— Да, — уверенно кивнула Тареева. — Полулюкс! Таких номеров всего два в «Волне». Люксовый только один. Я же повторяю, гостиница паршивенькая, а номер полулюкса седьмой! Денис снимал этот номер постоянно специально для таких целей.

— И сейчас, наверное, тоже? — предположила я.

— Может быть, — уклончиво ответила Лидия Петровна. — После того как они с Катериной расстались, это было около полугода назад, я ничего о нем не слышала. И только сейчас в памяти всплыло название гостиницы.

— А полное имя Дениса вы не знаете?

— Знаю, а как же! Лапов Денис Владимирович! — с готовностью ответила Тареева. — Только это… все между нами. Никому ни слова! Я вас прошу. Это в интересах Катеньки. Я не могла вам не рассказать, коли так все случилось.

— Спасибо большое за откровенность, — нехотя поблагодарила я верную подругу.

Значит, все стрелы попадают в Лапова Дениса Владимировича. Я не верю в случайные совпадения. К тому же отношения с любовниками часто приводят к роковым последствиям.

— А почему они расстались? — спросила я у Тареевой, которая уже лениво помешивала ложечкой в чашке.

— Наскучило, наверное, — отмахнулась Лидия Петровна. — Такое часто случается. Катенька никогда не сохраняла долгих отношений с мужчинами. Видите ли, у нее и до Дениса было много любовников. Странно, что с Лаповым она встречалась такое продолжительное время.

— А скажите, к Екатерине Николаевне врачи никого не пускают?

— Нет, что вы! Она в реанимации. Опасности для жизни нет, но врачам предстоит большая работа: у нее, кажется, повреждено зрение. Лишь бы Катенька не осталась слепой, а то конец ее бизнесу.

— А Лапов Денис Владимирович чем занимается? — неожиданно спросила я, едва Тареева напомнила о рабочих проблемах.

— Не знаю. У него вроде бы тоже какой-то бизнес, но точно не знаю.

Надо прощупать этого Лапова! Что-то здесь явно не то. Тареева продолжала говорить о тяжелом состоянии Золотовой, то и дело вздыхая, но я не обращала на это никакого внимания: меня больше волновал бывший любовник Золотовой. Не слишком ли много совпадений? Она встречалась с ним в «Волне», и следы бандитов тоже привели к этой гостинице.

Я поблагодарила Тарееву за откровенный разговор, на что Лидия Петровна не преминула — в который раз! — упомянуть, что надеется на участие в нашей программе. Я опять не ответила ничего определенного. После такого задушевного разговора отказать Тареевой у меня просто не повернулся язык.

 

Глава 3

— Валерка, я тебе точно говорю: надо брать Лапова за хвост! Не бывает таких случайных совпадений. Он, наверное, и был заказчиком этого ужасного преступления!

— Ирина, так действовать нельзя, — упирался Гурьев, расхаживая то туда, то сюда по моему кабинету. — У нас против него пока нет никаких доказательств. Даже если бывший любовник Тареевой замешан в этом, мы его только спугнем. Улик нет!

— Будут, — уверенно отозвалась я. — Мне бы только узнать, снимает ли до сих пор Лапов номер в гостинице «Волна».

— Только это? — хмыкнул Валерий.

— Да, это очень важно.

— Без проблем. — Гурьев был, как всегда, лаконичен.

Мы остались с ним в кабинете вдвоем. Галина Сергеевна с Лерой поехали решать насущные рабочие проблемы. Кажется, они уже подыскали героиню для очередной программы «Женское счастье», но я в настоящий момент так далека была ото всего этого. Происшествие с Золотовой волновало меня сейчас гораздо больше. К тому же я напала на след ее бывшего любовника.

Валерка достал из своей сумки увесистую записную книжку, покопался в ней и извлек какую-то визитку, с которой подошел к телефонному аппарату и уверенно набрал номер.

— Гостиница «Волна»? Не могли бы вы меня соединить с Лаповым Денисом Владимировичем?.. Да, я его брат… Денис говорил, что я его могу найти в вашей гостинице. Он снимает номер… Да, да, седьмой, полулюкс… Его сейчас там нет? Хорошо, я перезвоню попозже.

Валера положил трубку и с победоносным выражением лица посмотрел на меня. Все, что меня интересовало, Гурьеву удалось узнать с помощью самого обыкновенного телефонного звонка. Я бы на такой звонок, наверное, никогда не решилась: врать не в моих привычках.

— Лапова пока в номере нет. Но на его имя и в самом деле забронирован полулюкс. Все? — вопросительно посмотрел на меня Валерка.

— Нет, не все! Теперь начинается самое интересное. Значит, молодой человек, приехавший на «шестерке» после выполнения заказа, заходил к Денису Владимировичу.

— Это неизвестно. Почему ты говоришь так уверенно? — оборвал меня Валерка.

— Валерка, если Лапов действительно замешан в этой истории, то сомневаюсь, что он после опрометчивого шага с «шестеркой» появится в гостинице, — осенило меня. — А может быть, вообще скроется на время!

— И где же ты его собираешься разыскивать?

— На работе, дома, у друзей! — бодро отреагировала я.

— Адрес его я могу узнать, — с готовностью отозвался Гурьев.

За что я люблю Валеру, так это за его оперативность: он никогда ничего не откладывает в долгий ящик. И уже через несколько минут передо мной лежала бумажка с адресом Дениса Лапова.

* * *

К нему домой я поехала с Костей Шиловым. Он работал у нас в ГТРК водителем и разъезжал на служебной «Волге». К тому же с Шиловым я чувствовала себя гораздо спокойней, чем с тем же Валеркой. Костик, всегда пребывавший в хорошей физической форме, мог дать отпор любому преступнику. Честно говоря, Лапова я немного опасалась. Денис Владимирович мог пойти на все, чтобы замести следы. А с Костиком было безопасней.

Шансов, что Лапова мы застанем дома, было немного, но других ниточек у нас не было. В гостинице поджидать его бесполезно, а дома можно было, на худой конец, поговорить с родственниками, с женой, о которой упомянула вскользь Тареева.

Дверь квартиры открылась сразу же, после первого звонка.

— Ой, это вы? — изумилась молоденькая девушка лет двадцати с пышными формами, которая открыла нам дверь. — Лебедева?

Ну вот и замечательно! Жена бизнесмена, а, по-видимому, это была именно она, узнала меня. Такое частенько бывает. Иногда поклонницы программы «Женское счастье» узнают меня в самый неподходящий момент, но сейчас мне это было на руку.

— Ирина Анатольевна Лебедева, — на всякий случай представилась я. — А Денис Владимирович дома?

— Нет, его нет. Он в командировке, — растерялась девушка, но тут же спохватилась: — Что же вы на пороге стоите? Проходите, пожалуйста.

Я не стала сопротивляться проявленному гостеприимству и уверенно вошла в квартиру Лапина. Обстановка в доме показалась мне прямо-таки роскошной. Мало того, что квартира была обставлена новенькой мебелью в персиковых тонах, так еще и наличие всевозможной аппаратуры говорило о состоятельности хозяина. Девушка проводила нас в гостиную, где в кресле сидела дородная женщина средних лет с вульгарно разукрашенным косметикой лицом.

— Мама, это Ирина Анатольевна Лебедева, — представила нас девушка. — Она разыскивает папу.

— Дениса? Зачем? — взглянула на меня женщина.

Понятно, что я ошиблась, приняв молоденькую девушку за жену Лапова: оказывается, располневшая и постаревшая дама в кресле и была его женой. Женщина выглядела неухоженно. К тому же и возраст брал свое — морщины под глазами, дряблая кожа, двойной подбородок… Ей можно было дать около пятидесяти.

Дочь хотела было тоже сесть в кресло, чтобы присутствовать при разговоре, но мать строго посмотрела на нее.

— Маша, тебе здесь делать нечего, — грубо обратилась к дочери женщина, и девушка покорно вышла из зала.

Жена Лапова с интересом осматривала меня в течение нескольких секунд, затем самодовольно хмыкнула и переспросила:

— Так зачем вам понадобился Денис?

— Я хотела бы пригласить его для участия в программе, — ляпнула я первое, что мне пришло в голову.

— В программе «Женское счастье»? Вы считаете, что он и в самом деле этого заслуживает? — ухмыльнулась хозяйка дома.

Женщина кивнула в сторону небольшой фотографии в рамке, где был запечатлен, наверное, ее муж, Лапов Денис Владимирович — высокий, широкоплечий красавец с пронзительным взглядом голубых глаз. Слегка полноватые губы расплылись в улыбке, высокий морщинистый лоб, густые брови, сросшиеся у переносицы. Короткая стильная стрижка, строгий костюм добавляли солидности его образу. Лапову было скорее всего столько же, сколько и его жене, — около пятидесяти, но выглядел он гораздо моложе. Я мысленно представила этого человека рядом с располневшей, неухоженной женой и поняла, что они совершенно не подходят друг другу. А вот Лапов с Золотовой составляли бы шикарную парочку.

— Так мы другую программу решили попробовать, похожую, но о мужчинах, — отреагировала я довольно уверенно, отвлекшись от снимка и чувствуя за своей спиной дыхание Шилова.

— Я вашу программу частенько смотрю, — уже более благосклонно сказала женщина, потягиваясь в кресле. — Иногда там появляются интересные персоны. Только вот не пойму, на что вам может сгодиться мой муж? Он вообще не имеет никакого отношения к женскому счастью! Мало того, что мне всю жизнь испортил, так еще теперь решил вообще меня бросить.

— Испортил? — удивилась я, осматривая обстановку квартиры.

— Я с ним столько натерпелась! — Жена Лапова театрально взмахнула руками. — Его постоянные аферы в бизнесе, падения, взлеты, банкротство… Он никогда не сидит на месте, где только не пробовал себя! Начиная со службы в органах и кончая банковским бизнесом.

— Вот! А вы недовольно так говорите!.. Разносторонне развитый человек получается! — восхищенно воскликнула я. — Есть кем гордиться!

— Гордиться нечем. Денис ни в чем не достиг успеха. Постоянно мыкается то туда, то сюда…

— А чем он занимается сейчас?

— Я перестала интересоваться его делами, — безразлично махнула рукой женщина. — Вроде бы хотел выкупить сеть спортивных магазинов в городе, но мне ничего не рассказывает. К тому же с Денисом мы виделись последний раз где-то с полгода назад.

— Вы разведены?

— Нет. С чего вы взяли? — спохватилась женщина, с тревогой посмотрев на меня. — Денис не живет со мной, да мне это и не нужно. Достаточно того, что он обеспечивает семью материально.

— А дочь сказала, что Денис Владимирович в командировке, — напомнила я.

— Я ничего об этом не слышала. Машка с отцом видится чаще, чем я. Может быть, он и уехал сейчас куда-нибудь.

— А как же нам его найти?

— Откуда я знаю.

Вот и поговорили! Жена Лапова оказалась не слишком дружелюбной, поэтому от нее мы уходили в плохом настроении. Неудивительно, что Лапов не живет со столь стервозной бабой. Странно, что он вообще на такой женился в свое время. Хотя семью Денис Владимирович до сих пор обеспечивает, и довольно-таки хорошо.

* * *

К гостинице «Волна» мы с Костей поехали потому, что на данный момент других вариантов у нас просто не было. К тому же меня волновал вопрос: был ли Лапов в седьмом номере в день совершения преступления и к нему ли приходил молодой человек, приехавший на «шестерке».

— Ирина, это Гурьев, — Костя протянул мне трубку радиотелефона, который был у него в салоне.

Результаты посещения квартиры Лапова были неутешительными, но я поделилась ими с Гурьевым.

— Я сейчас тоже к гостинице подъеду, — пообещал Валера. — Дождитесь меня.

Он умудрился приехать к гостинице раньше, чем мы, и я сразу же заметила его одинокую фигуру у входа в «Волну». На стоянке у гостиницы было пусто. Шилов аккуратно припарковался прямо перед входом, и мы вышли из салона автомобиля.

— Сейчас мы все у администратора узнаем, — решительно заявила я и уже направилась было ко входу, как Валера остановил меня.

— Ирина, ничего спрашивать не нужно, — скомандовал он. — Я уже все узнал. В тот вечер, когда Золотовой облили кислотой лицо, Лапов был в своем номере. А теперь, полагаю, нам надо снять соседний с ним. Оттуда можно будет следить.

— Подслушивать? Да ты что! — собралась было возмутиться я, но потом поняла, что другого выхода у нас нет.

Забронировать соседний номер оказалось весьма просто: гостиница в это время года была практически пуста. Нам достался обычный двухместный номер по соседству со снимаемым Лаповым на втором этаже. Мы поднялись туда сразу же, как только Валерка оплатил счет за проживание.

Две односпальные кровати с тумбочками, небольшой шкаф, старенький телевизор, холодильник — вот и все убранство нашего номера. Хорошо еще, что был балкон, который по счастливой случайности соседствовал с балконом седьмого номера.

— Располагайтесь удобнее. Нам здесь предстоит сидеть долго, — предупредил Валера и первым плюхнулся на кровать.

Шилов же постучал по стенам и удовлетворенно причмокнул: они оказались не такими толстыми, как в других постройках того времени, поэтому мы решили воспользоваться старым дедовским способом, чтобы услышать, что происходило у соседа, — небольшая стеклянная банка, приставленная к стенке, стала своеобразным прослушивающим устройством.

Я же обследовала балкон, с которого можно было кое-что разглядеть в номере Лапова. Скажем, гардины. Они в номере Дениса Владимировича были более добротными, чем у нас. Все-таки полулюкс как-никак!

— Я спущусь в кафе, — предупредил Валерий. — Надо едой запастись. А то жрать охота — страсть!

— Неудивительно, — поддержала я Гурьева. — Уже почти шесть часов вечера, а я ведь еще и не завтракала.

— Тебе чего взять?

— Не знаю, сам посмотри, — отмахнулась я и опять вышла на балкон.

Окна выходили во двор, а не на центральную улицу. Напротив гостиницы стоял обыкновенный типовой девятиэтажный дом. За ним возвышалась еще одна высотка. На горе. Двор был большим, ухоженным. Детская площадка, по которой бегала ватага ребятни, была огорожена от остальной его части невысоким забором. Около каждого подъезда стояли машины. Кроме того, со двора выходила дорога на центральную улицу.

Я поежилась. На балконе стало прохладно. Летний ветерок был не слишком теплым. И неудивительно: уже стоял август и вечерами становилось прохладно.

Не знаю даже, чем привлекла меня обычная серебристая «десятка», медленно въехавшая во двор, но я в упор разглядывала ее. Может быть, потому, что больше ничего занятного во дворе не происходило. «Десятка» вяло приближалась к одному из подъездов. Я хотела было уже отвести от нее взгляд, но мне показалось подозрительным, что машина не остановилась у последнего подъезда, к которому, как мне казалось, она направлялась, а развернулась и поехала в обратном направлении столь же неспешно. Хотя и в этом не было ничего странного. Наверное, водитель решил таким образом развернуться, чтобы было удобнее выезжать.

Как ни странно, «десятка» не остановилась ни у одного из подъездов. Водитель припарковал ее с торца дома, но не торопился выйти из салона, что заинтриговало меня еще больше. Мне сразу же вспомнилось, что Костя Шилов обыкновенно тоже никогда не подъезжал к моему подъезду, чтобы не попасться на глаза мужу. Может быть, водитель «десятки» являлся незадачливым любовником замужней дамы? Зачем же в таком случае нужно было проезжать по двору? Такая неосмотрительность мне показалась странной.

Когда же дверь «десятки» наконец-то распахнулась, я чуть не ахнула. Из салона автомобиля вышел Денис Владимирович Лапов собственной персоной. Ошибиться я не могла. Несмотря на то что до соседнего дома было чуть больше ста метров, а я стояла на втором этаже гостиницы, видно все было отлично. Именно этого мужчину средних лет я рассматривала на фотографии: широкие плечи, короткая стрижка, голубые глаза, кустистые брови…

Ой! Кажется, Лапов посмотрел на окна гостиницы и обнаружил меня на балконе! Я машинально пригнулась, выглядывая в промежуток между перилами. Нет, меня он не видел и по-прежнему оставался спокоен. С невозмутимым видом распахнул дверцу машины, подавая ручку сидящей в салоне женщине. Понятно, что такое внимание он мог оказывать только представительнице прекрасного пола.

Высокая стройная брюнетка в длинной облегающей юбке и практически полностью просвечивающей блузке вышла из салона, опираясь на руку Лапова. Вот это номер! Неужели очередная любовница? Эта мысль сразу же промелькнула в голове, и мой взгляд на мгновение задержался на красотке.

Женщина была очень красива. Ей было не больше тридцати, хотя я могла и ошибаться. Длинные черные как смоль волосы были аккуратно уложены, ровный легкий макияж подходил к изысканному облику. Рассмотреть ее лицо мне не удалось, так как девушка тут же нацепила на нос черные очки и, пока Лапов занимался машиной, повернулась спиной к гостинице. Фигура девушки была просто потрясающей. Если это и в самом деле любовница Лапова, то, надо признаться, он нашел достойную замену Екатерине Николаевне.

Лапов подхватил свою очаровательную спутницу под руку и неторопливой походкой повел ее к гостинице. Судя по тому, как уверенно шла девушка, здесь она была не первый раз. К тому же мне показалось, что она тоже бросила едва уловимый взгляд на окна полулюксового номера. На этот раз я без сомнения осталась незамеченной, так как пряталась за перилами.

— Ирина, ты что тут засела? — послышался сзади громкий голос Гурьева.

От неожиданности я вздрогнула и приложила палец к губам, будто Лапов, уже свернувший к центральному входу гостиницы, мог нас услышать. Валерка намек понял и тоже присел ко мне. Денис Владимирович со своей спутницей скрылись из виду, поэтому такая предосторожность была лишней.

— Я тебе пиццу принес, — зашептал мне на ухо Гурьев. — Идем поедим…

— Лапов приехал. Вон его машина. Он не один. С ним девушка. Они пошли в гостиницу.

Валера перевел взгляд на серебристую «десятку» и тут же сообразил:

— Надо бы машину обыскать.

— Зачем? — удивилась я, поднимаясь с колен.

— Мало ли что там можно обнаружить. Иногда в машине и записную книжку оставляют, и номера телефонов, и оружие…

— Этого еще не хватало. — При упоминании об оружии меня передернуло.

— А ты чего тогда здесь стоишь? — спохватился Гурьев. — Надо занимать позиции для слежки.

Слежка за гостиничным номером мне представлялась процессом весьма затруднительным. Сомневаюсь, что через стену даже при помощи банки Валере удастся что-то услышать. Заглянуть же в номер Лапова можно было только с балкона, поэтому я настойчиво заняла место тут же. Гурьев же прошел в глубь номера.

Хорошо бы было вообще перемахнуть на балкон полулюксового номера. Тогда можно было увидеть гораздо больше, но рисковать я побоялась: Денис Владимирович мог в любой момент выйти на балкон.

* * *

Я стояла, прислонившись к стене, и пыталась услышать, что происходит в соседнем номере, но это мне удавалось с трудом. Валерка уже просигнализировал, что Лапов со своей спутницей вошел в номер, но оттуда не доносилось ни звука.

Костя изредка слышал обрывки разговора, но не мог уловить содержания. Валерий замер между мной и Шиловым, надеясь, что хоть одному из нас удастся расслышать что-либо существенное. Мне был виден только кусок комнаты в номере Лапова, так как гардины мешали заглянуть дальше.

Вдруг неожиданно одна половина занавески резко отодвинулась, и я еще теснее вжалась в стену. В проеме балконной двери замаячила фигура Лапова, чуть позади него выглядывала девушка. Вторая половина гардин тоже отъехала в сторону, и Денис Владимирович неожиданно распахнул дверь своего балкона.

— Ну вот, а то я уже задыхаюсь в этой жаре, — послышался визгливый, неприятный голос девицы.

— Здесь нет кондиционеров, — констатировал Денис Владимирович.

— Я уже знаю. Не первый раз, — хмыкнула спутница, лица которой я не видела.

Из предосторожности пришлось немного отойти назад, чтобы иметь возможность незаметно проскользнуть в номер, если Лапов выйдет на балкон. Разговор был слышен благодаря тому, что голубки оставили приоткрытой балконную дверь и не торопились отходить от нее. На улице было еще светло.

— Это тебе не шикарные гостиницы, где в номера подают даже шампанское, — продолжал Лапов. — Все простенько, но со вкусом.

— А шампанского не будет? — игриво спросила девушка.

— Будет, Даша, будет! — поспешно отреагировал Денис Владимирович и увлек свою спутницу в глубь номера.

Голоса стихли. Я прислушалась. Снова тишина.

— Ирина, ну что там? — беспокойно зашипел из-за спины Валерка.

— Уйди, — коротко отозвалась я, опасаясь, что он заговорит громче и Денис Владимирович как-то обнаружит наше присутствие.

Валерка с пониманием посмотрел на меня и возвратился в номер. Я же осталась на балконе. Интересно, что происходит в номере Лапова? В принципе, чего уж тут лукавить: я прекрасно представляла, что там происходит. Естественно, что за такими недвусмысленными фразами о шампанском последуют поцелуи, объятия, ласки… Вот бы сейчас видеокамеру или хоть фотоаппарат. Можно было бы заснять эту сладкую парочку, и Денис Владимирович был бы у нас на крючке. А потом можно было бы его шантажировать этими снимками, как это обычно случается в детективных романчиках.

Хотя такое с Лаповым не пройдет. Его супруга ничуть не заблуждается на предмет сексуальной «подвижности» своего муженька, и для нее, видимо, не секрет, что он меняет любовниц как перчатки. Кажется, она не очень-то и противится этому, ей достаточно материального обеспечения. Интересно, а знает ли жена Дениса Владимировича о существовании этого номера, снятого для интимных встреч?

Неожиданно балконная дверь соседнего номера скрипнула, и на балкон резво выбежала длинноногая брюнетка. Я еле успела прошмыгнуть в свой номер. Вслед за красоткой подтянулся и Денис Владимирович. Объятия были недолгими. Я наблюдала за парочкой через занавеску, до сих пор оставаясь незамеченной.

Денис Владимирович достал из кармана пачку сигарет, щелкнул зажигалкой и протянул их девушке, которая воспользовалась его любезностью.

— Так как насчет шампанского? — проворковала красавица, выпуская изо рта тонкую струйку дыма.

— Может быть, мартини? — предложил Лапов, повернувшись к своей спутнице.

— Можно, это даже лучше, — согласилась девушка. — У нас же уйма времени!

— Да, времени полно, — отозвался Денис Владимирович, как мне показалось, с сожалением в голосе. — Я на работе пока не загружен, так что ближайшее время в полном твоем распоряжении.

— Ну, наконец-то, — с облегчением проворковала Даша — так называл ее Лапов. — А то все время говорил: «Дела! Дела!» Будто у других никогда проблем с бизнесом не бывает. Я тоже, извините, не баклуши бью.

— Дашенька, ты молодец! Хорошо, что и ты смогла вырваться. Давно я себе не устраивал таких праздников.

Денис Владимирович еще что-то прошептал на ухо своей любовнице, приблизившись к ней. Девушка обняла его за шею и поцеловала в щеку. Поцелуй опять был недолгим — Лапов первым отстранился от своей спутницы.

— Слушай, а что нам здесь сидеть? Может быть, спустимся в бар? — неожиданно предложил он. — Там вроде бы спокойная обстановка. И поужинаем заодно, а потом уже и…

Девушка не дала ему закончить фразу. Ее губы страстно прильнули к его и закрыли рот, не давая возможности что-то ответить. На этот раз поцелуй был более долгим. Теперь первой отстранилась Дарья.

— Ты просто чудо! — восхищенно сказала она. — Только мне переодеться надо. Подождешь?

Денис Владимирович кивнул. Дарья ушла с балкона. Лапов же прикурил еще одну сигарету и возвращаться в номер не торопился, предоставив девушке возможность спокойно сменить туалет.

Кстати, откуда у этой красотки здесь одежда для переодевания? Неужели они с Лаповым настолько близки, что Дарья перевезла сюда часть своего гардероба? А почему бы и нет? У меня создалось впечатление, что Денис Владимирович знаком с ней не первый вечер. Может быть, с Дарьей он познакомился сразу же после расставания с Екатериной Николаевной, поэтому в данный момент их отношения стали близкими. И если этот номер — место его постоянных встреч с представительницами прекрасного пола, то неудивительно, что девушка привезла сюда что-то из своих вещей.

Лапов лениво осматривал двор, не обращая на балкон нашего номера никакого внимания. Он медленно выкурил сигарету, затем лениво развернулся и возвратился в номер.

— Ты готова? — удивился он, и это было последнее, что я услышала.

Не осмелившись выйти на балкон нашего номера, я услышала только четкий хлопок входной двери в соседнем. Наверное, Денис Владимирович со своей спутницей вышли из номера. Я бросилась к Валерке с Костиком.

— Они пошли в бар! Только что. Собираются там поужинать. У нас есть минут пятнадцать, — затараторила я.

— И что ты предлагаешь? — поинтересовался Валера.

— Обыскать номер, — не сомневаясь в своем намерении, с готовностью отозвалась я. — Может быть, и машину тоже. Ты же сам на это намекал.

— Тогда так. Костик — к машине, я — в номер, — скомандовал Валерий.

— А я?

— Сиди тут! Не женское это дело — по балконам лазить.

Костик ушел из номера и направился к машине, Валера вышел на балкон. До перил балкона соседнего номера было чуть больше метра. Хорошо еще, что между нашими номерами проходила пожарная лестница, которая заканчивалась метрах в двух от земли.

Гурьев ловко вскочил на перила. Времени в его распоряжении было немного. К тому же человек, который лезет из одного гостиничного номера в другой средь бела дня, мог бы вызвать подозрения случайных прохожих, хотя на улице было не так много народу, чтобы заметить это. Во дворе девятиэтажки по-прежнему бегали ребятишки, лавочки же были пусты. Валера ухватился за пожарную лестницу, перескочил на нее и тут же перебрался на балкон полулюкса Лапова. Все произошло так быстро, что маневр Гурьева остался вроде бы незамеченным.

Около «десятки» Дениса Владимировича я увидела Шилова, который умело отключил сигнализацию и уверенно занял водительское место, скрывшись в салоне. Валера вошел в номер. Я посмотрела на часы — без пятнадцати семь! Если учитывать то, что Лапов повел свою спутницу на романтический ужин в бар, возвратиться они должны оттуда не ранее семи. Уверена, что Лапов не поскупится и сделает в баре приличный заказ. Это добавляет нам времени.

Я ушла с балкона, беспокойно пройдясь по нашему номеру. А что, если Денису Владимировичу вдруг неожиданно взбредет в голову вернуться или же он задумает проверить свою машину? Тогда Костик и Валерка могут погореть!

И тут я решилась на отчаянный шаг. Чтобы обеспечить безопасность своих коллег, я задумала последить за Лаповым в баре. Еще заходя в гостиницу, я успела заметить, что он располагается на первом этаже, недалеко от входа. Туда-то я и направилась уверенной походкой, пересчитав всю имеющуюся наличность у себя в кошельке. Дверь номера я не стала закрывать, так как Костик мог вернуться в любую минуту.

В баре было довольно пусто. Войдя в банкетный зал, я сначала даже не заметила одинокую парочку, сидящую в одном из отсеков. И только окинув зал второй раз, я разглядела Дениса Владимировича. Оставаясь незамеченной, я видела, как любовники были увлечены друг другом, несмотря на то что в баре было слабое освещение. Да и с чего бы это Лапов стал обращать внимание на незнакомую женщину, которая вошла в бар, то есть на меня, когда с ним сидела такая красотка.

Заняв место в углу, я спряталась от интересовавшей меня парочки под раскидистой пальмой. Может быть, поэтому и официант не так быстро заметил меня. Пять минут я сидела в полном одиночестве, наблюдая за Лаповым.

На столе Дениса Владимировича пока стояли только бутылка обещанного мартини и ваза с фруктами, поблескивающими в свете свечей. Лапов что-то увлеченно рассказывал своей спутнице, и один раз Даша на удивление громко рассмеялась, прикрывая худенькой ладошкой ротик. Надо же, как обхаживает свою любовницу! Девушка протянула спутнику свой бокал, они слегка чокнулись и замерли, потягивая мартини. Я подоспела как раз вовремя: наверное, это был первый выпитый ими бокал мартини.

Через некоторое время официант на огромном подносе принес и заказанные блюда. Хотя гостиница была не самого высокого класса, бар был статусом немного выше: я успела пробежать глазами меню. Печень в кисло-сладком соусе, жаркое по-шотландски, креветки… Я с трудом смогла прочитать экзотические названия блюд, зато обратила внимание на цены и вздохнула. Содержимое моего кошелька вытянуло только на пресловутый шашлык, к которому обязательно потребуется заказать хотя бы бокал вина.

— Девушка, добрый вечер, — послышался приятный мужской голос, и передо мной неизвестно откуда взялся официант.

— Да, бокал красного полусладкого вина, — ответила я поспешно.

— Еще что-нибудь будете брать?

— Пока нет, — с той же поспешностью отозвалась я и попросила, чтобы счет принесли сразу же.

Тем временем, пока я лениво потягивала не слишком приятное на вкус вино, Денис Владимирович активно приступил к поглощению принесенных блюд. Его спутница умело орудовала ножом с вилкой, изредка маленькими глотками отпивая мартини. Кажется, парочка не торопилась покидать уютный бар. Я посмотрела на часы. Было уже больше семи часов: надеюсь, что Валера с Костиком управились за это время. Оставив на столе чуть больше указанной в счете суммы, как и положено, я направилась к выходу из бара, не оборачиваясь.

— Ирина, где ты была? — набросился на меня Гурьев, как только я вошла в наш номер.

— В баре. Обеспечивала вашу безопасность, — ответила я. — Костик где?

— Здесь. Мы тебя уже минут десять поджидаем, пока ты по барам шляешься.

— Успокойся, Валера. Что-нибудь нашли?

— Костик ничего.

— А ты?

— А я обыскал весь номер. Заглянул даже в шкаф, под кровать. Можно сказать, что тоже ничего, — отчитался Гурьев. — Вот только эту визитку нашел в шкафу. И еще фотографию.

Я взяла из рук Гурьева ламинированную бумажку стандартного для визиток размера и прочитала: «Лапов Денис Владимирович. Генеральный директор фирмы «Гранд»«. На визитке был также указан и номер сотового телефона. На фотографии же были запечатлены Лапов с Дарьей в обнимку. Вот и компромат появился! Может быть, он когда-нибудь и пригодится.

— Надеюсь, Лапов не хватится сразу пропажи снимка и визитки, — заметил Гурьев.

— Не волнуйся, не хватится, — уверенно подтвердила я. — У него другие планы на вечер. Романтика! А мне, кстати, поесть не мешало бы.

— Ты же только из бара!

— Мне хватило денег лишь на бокал вина. А где обещанная пицца?

Валерка протянул мне кусок пиццы, которая, разумеется, уже остыла. Но голод брал свое: я смела доставшуюся мне долю за минуту.

— Ирина, и как долго мы будем за ним следить? — поинтересовался Валерий, заметив, что я завершила свою нехитрую трапезу.

— Не знаю. Что ты предлагаешь?

— Надо с ним поговорить. Пора уже выводить этого конспиратора на чистую воду.

— Ты же сам говорил, что у нас нет никаких доказательств его вины, — напомнила я Гурьеву.

— Их и не будет. Сейчас же Лапова вполне можно будет вывести из равновесия. В конце концов Костик знает много способов, чтобы освежить человеку память.

— Только без мордобоя! — резко оборвала я.

— Обижаешь, Ирина, — подал голос Шилов.

* * *

Лапов со своей спутницей вернулся в номер уже в начале девятого. И через несколько минут Гурьев тактично постучал в дверь седьмого полулюкса. На первый стук ответа не последовало. Пришлось постучать еще раз, на этот раз более требовательно.

За дверью послышался шорох, лязг открываемого замка, и на пороге возник Денис Владимирович. Пиджака на нем не было, как, впрочем, и галстука. Верхние пуговицы рубашки были расстегнуты. Наверное, логическое продолжение романтического ужина уже последовало.

— Добрый вечер, Денис Владимирович, можно войти? — начал Валерка и, не дожидаясь ответа, протиснулся в дверь.

За ним проскользнула и я. Лапов уже хотел было выкрикнуть что-то грубое, но за моей спиной возник Шилов, на которого Денис Владимирович посмотрел с немалым уважением.

— Что все это значит? — только и пролепетал Лапов.

Не могу сказать, что он сильно перепугался. Его реакция была вполне объяснимой: в номер врываются совершенно незнакомые люди. Еще бы не растеряться!

Валера не стал с порога объяснять цель своего прихода. Он уверенно прошел в комнату. Конечно, Гурьев не первый раз здесь и ориентируется. Шилов же предусмотрительно закрыл дверь на замок.

— Молодые люди, я сейчас вызову охрану, — предупредил Денис Владимирович, застыв около стены.

— Зачем? — спокойно спросил Валера, усаживаясь поудобнее в кресле и закидывая ногу на ногу.

— Вы не имеете права врываться в мой номер!

— А вам, Денис Владимирович, неужели так трудно принять старых знакомых?

— Знакомых?

— Точнее говоря, не ваших, — исправился Гурьев, — а знакомых одной…

— Денис, кто там? — послышался женский голос из спальни, и Валера не смог договорить фразу.

— Даша, не выходи, — предупредил свою спутницу Лапов. — Все нормально. Это ко мне.

— Благородно, — похвалил Гурьев. — Девушка и в самом деле ни при чем, а разговор у нас сугубо личный.

— О чем разговор-то? — уже более спокойно и менее растерянно спросил Лапов, усаживаясь в свободное кресло.

Он, вероятно, уже понял, что бояться ему особо нечего, так как никто не собирался приставлять к его виску пистолет. И уж тем более мордобоем здесь и не пахло.

— Вы знаете Екатерину Николаевну Золотову? — требовательно спросила я намеренно жестко, чтобы Лапов не расслаблялся.

— Катю? — растерянно переспросил он. — Да, знаю.

— Вы с ней были знакомы продолжительное время. Точнее говоря, почти год. Вы были очень близко знакомы. Практически так же хорошо, как с нынешней любовницей.

— Что вам нужно? И при чем тут Даша?

— За Дашу не беспокойтесь. Разговор не о ней, — успокоил Лапова Костя Шилов.

От этого верзилы Денис Владимирович, наверное, меньше всего ожидал доброго слова, поэтому почувствовал себя более уверенно.

— В чем дело? — требовательно спросил он.

— Вы обвиняетесь в покушении на убийство! — сообщил Гурьев.

— Я? Какое убийство? — изумился Денис Владимирович и тут же догадался: — Вы из ментуры, что ли?

— Вчера вечером было совершено нападение на Екатерину Николаевну Золотову, — продолжал Гурьев, не обращая внимания на вопросы Лапова. — В результате чего был причинен серьезный ущерб ее здоровью. У нас есть все основания считать, что вы, Денис Владимирович, замешаны в этом преступлении!

— Катенька? Что с ней? — как ни странно, залепетал Лапов. — Ничего не понимаю!.. Что случилось с Катенькой?

Этот лепет вывел Гурьева из равновесия. Честно говоря, и я ждала совершенно другой реакции от Дениса Владимировича. Думала, что, услышав о наших подозрениях, он бросится в лучшем случае оправдываться, в худшем же — вытолкает нас из номера. Но Лапов не смог скрыть своего волнения. Как мне показалось, о происшествии на проходной ГТРК он вообще слышал первый раз в жизни. Если же это не так, то я могу только позавидовать его актерским способностям.

Тем временем Валера в подробностях рассказал Лапову о том, что случилось с Золотовой. Реакция Лапова оставалась прежней: он был ошарашен новостью и долго не мог прийти в себя.

— Денис, что все-таки случилось? — опять послышался женский голос, и в гостиную вошла Дарья. На ней уже не было элегантного платья, в котором она спускалась в бар: длинный шелковый халат салатового цвета облегал ее стройную фигуру.

— Вон! Иди в свою комнату! — громко выкрикнул Денис Владимирович и даже привстал с места.

— Что? — Дарья застыла на пороге.

— Это тебя не касается, — уже смягчаясь, отозвался Лапов.

Девушка недовольно хмыкнула и вышла, громко хлопнув дверью спальни. Разумеется, она обиделась! Такого гнева со стороны Лапова и я не ожидала.

— Где сейчас Катенька? Как она себя чувствует? — взволнованно продолжал спрашивать он, обращаясь к Валерию.

— Какое кощунство! Вы присылаете к Золотовой этого бандита с серной кислотой, а теперь изображаете из себя заботливого любовника!

— Никого я не присылал! Вы что, издеваетесь? Я вообще об этом слышу первый раз! — возмутился Денис Владимирович. — Меня ваши обвинения совершенно не волнуют. Я хочу знать, что с Катенькой!

Гурьев беспомощно оглянулся и встретился взглядом со мной. Неужели Лапов и в самом деле ничего не знает о произошедшем? Или только притворяется? Хотя вроде бы не похоже на то, чтобы он ломал перед нами комедию. Его, разумеется, не могло не взволновать, как мы вышли на него, и вообще, какие у нас есть доказательства его вины. Однако Дениса Владимировича это совершенно не волновало. Помимо всего прочего, я заметила, что Екатерина Николаевна ему до сих пор не безразлична. Не зря же он так ласково называет ее Катенькой, к тому же так сорвался на Дарью: девушка вообще здесь ни при чем.

— Успокойтесь, Екатерина Николаевна сейчас находится в больнице под присмотром врачей, — ответил наконец Гурьев. — Опасность для жизни миновала, но ей необходима врачебная помощь.

— Я могу помочь! Это нужно? — спохватился Денис Владимирович. — Я помогу Катеньке! Всем, чем могу!

— Вы что, не понимаете, что вам самому сейчас нужна помощь? — не вытерпела я. — Вы обвиняетесь в покушении на убийство.

— Я здесь ни при чем, — снова пробормотал Денис Владимирович.

— Парень, который вылил в лицо Екатерине Николаевне серную кислоту, после совершения преступления приехал в эту гостиницу и даже оставил у входа угнанную машину, — сообщил Валерий.

— Я ничего об этом не знаю. Это простое совпадение!

— Ну, конечно! — недоверчиво ухмыльнулся Валерка. — Совпадение!

Денис Владимирович беспомощно посмотрел на меня, затем перевел взгляд на Шилова, наверное, в очередной раз ожидая от Кости утешения, а затем пробормотал:

— Меня и в гостинице вчера не было! Я вообще был по делам в Москве.

— Врете, Денис Владимирович, — с укором заметил Костик. — Нехорошо! Мы к вам со всей душой…

— Ну ладно! Был я в номере, но никто ко мне не приходил. Я поздно приехал.

— Это не снимает с вас подозрений, — заметил Валера. — Ментам все известно, и если неожиданно выяснится, что вы снимаете номер в этой гостинице и долгое время были в близких отношениях с Золотовой, вам будет очень сложно оправдаться.

— Но я ни в чем не виноват.

— Это мало кого волнует.

Лапов тяжело вздохнул и подошел к окну. Похлопав по карманам своих брюк, он достал только зажигалку. За сигаретами ему пришлось сходить в спальню к Дарье под присмотром Шилова. Закурив, Денис Владимирович уже более осмысленно взглянул на нас. Он уже было открыл рот: наверное, хотел в следующее мгновение спросить, кто мы, собственно, такие, но Валера перебил, не дав ему задать вопрос:

— К тому же ваше недавнее расставание с Екатериной Николаевной пошло не в вашу пользу!

— При чем тут вообще наши отношения? — Денис Владимирович плотно обхватил голову руками, отчего даже выронил сигарету. Поднимая окурок, Лапов небрежно бросил его в пепельницу и продолжал: — Я никогда бы не оставил Катеньку. Это она так захотела. Она не могла долго обманывать мужа. Мы с ней познакомились на курорте. Это был самый прекрасный роман в моей жизни… Сказка! Вы просто не представляете, как нам было хорошо вместе весь этот год!

— Зачем же надо было расставаться? — не понял Валера.

— Иван, Катин муж, узнав о ее связи, устроил скандал. Он вообще очень жестокий человек. Застав нас в этом номере, он бросился на меня с кулаками, увел Катю. Это было полгода назад… Ночью… И все… Больше я с нею не виделся. Точнее говоря, виделся, но не… близко. Она избегала встреч со мной. Я понял, что продолжения сказки не будет…

— А вы надеялись на свадебный пир на весь мир? — съехидничал Гурьев.

— Ни на что я не надеялся. Мне просто было очень хорошо с этим человеком…

— Почему же вы отступились от своей любви? — удивилась я. — Надо же бороться за нее!

— Я отношусь с уважением к Катеньке… Я сделал все так, как она хотела. А теперь вот что с ней сделали…

Воцарилось молчание. Денис Владимирович трясущимися руками достал еще одну сигарету, нервно прикурил ее и опять отошел к окну, чтобы скрыть печаль на лице.

— Так, может быть, это муженек ее так покалечил? — осенило вдруг Валерия.

— Нет! Этого не может быть! Иван не тронет Катю и пальцем! Он ее тоже любит, — уверенно опроверг это предположение Денис Владимирович.

— Все правильно. Любит и ужасно ревнует. Муж не хочет, чтобы жена доставалась кому-то, кроме него. Поэтому и решил облить ее лицо кислотой, — решительно заявил Гурьев.

— Так может поступить только безумец! — поразилась я такой жестокости.

— Нет, Иван вполне нормальный человек. Это не он, — с той же уверенностью бросился на защиту мужа Золотовой Лапов, что мне показалось странным.

— Тогда кто же? — поинтересовался мнением Лапова Валерка.

— Даже не знаю, — ответил после непродолжительной паузы Денис Владимирович.

— А Тареева Лидия Петровна? — неожиданно вспомнила я. — Не могла она?

— Лидочка? Катина подруга? — встрепенулся Лапов. — Я с ней знаком. Не думаю, что она могла бы пойти на такое. С Катенькой у них были замечательные отношения. Лидочка просто боготворит ее. Они очень хорошие подруги. Причем знакомы довольно давно. Лидочка настолько открытый и бесхитростный человек, что не способна совершить такой низкий поступок.

Надо же, какой герой! Выгораживает всех подозреваемых, даже не заботясь о собственной шкуре! Я бы на его месте уцепилась за любую возможность, чтобы отвести подозрения от себя. Нельзя же так поспешно отвергать предложенные нами кандидатуры. Доброте Лапова можно было только позавидовать.

— Вы знаете, я, кажется, догадываюсь, кто это мог быть. — Неожиданно Денис Владимирович недоверчиво посмотрел на Валеру Гурьева.

— Да-да, мы вас слушаем внимательно, — закивал головой тот.

— У Катеньки не так давно возникли проблемы с бизнесом, — начал Лапов. — Мы с ней тогда еще встречались. Катенька сняла в аренду под центральный офис одно из помещений в центре города. Помещение было хорошим, и вокруг него развернулась целая битва.

— Битва? С кем?

— С предыдущим арендатором помещения. Катенька очень долго искала что-то подходящее и, когда нашла, отступать уже не захотела. Она может быть настойчивой в некоторых случаях, особенно если это касается ее дела.

— Значит, на это помещение имел виды владелец другой фирмы? — догадался Гурьев.

— В принципе, вы правы. Катя присмотрела помещение, которое уже было сдано в аренду под офис небольшой фирмы. Она предложила владельцу помещения большую сумму денег, поэтому мелкая частная фирма по истечении срока договора была выселена. Владелец отказал в продлении в пользу Катерины.

— Таков уж бизнес! За все нужно бороться! — со знанием дела заметил Валерка.

— Вы правы. Бизнес — тяжелая штука, — с сожалением покачал головой Денис Владимирович. — Ради своего дела можно пойти на любые поступки, порой даже противозаконные.

— Но здесь же все было по закону, — сообразила я.

— По закону, — согласился Лапов. — Но все дело в том, что до официального подписания договора аренды Катя пыталась подступиться к этому помещению с разных сторон. Она не очень тактично поговорила с предыдущим арендатором, кажется, даже предлагала ему оформить договор субаренды, но тот уперся как бык! И что только они нашли в этом здании?

Я усмехнулась, вспомнив Галину Сергеевну Моршакову, которая тут же бы сообразила, что в помещении спрятаны какие-то сокровища времен Екатерины Второй, которые не достались коммунистам. И об этом знают лишь немногие. Но я для себя решила, что дело здесь в простом упрямстве.

— После этого разговора в здании произошел пожар, обстоятельства возникновения которого до сих не выяснены, — продолжил Денис Владимирович. — Сгорело практически все имущество фирмы арендатора, документация. Он в этом обвиняет Катеньку, требует возмещения убытков. Не думаю, чтобы она пошла на это.

— Случайное совпадение, — спокойно отозвался Шилов, который молчал на протяжении всего разговора.

— Можно сказать и так. В результате фирма предыдущего арендатора оказывается на грани банкротства, а Катенька тут же подписывает договор аренды. Разумеется, владелец этой фирмы так просто не успокоился. Он какое-то время даже угрожал Катеньке, обещал, что так просто это не оставит.

— Это нам знакомо! — авторитетно заявил Валера. — Письма с угрозами, телефонные звонки, разборки…

— Этот сумасшедший даже на работу к Кате приходил, — подтвердил Денис Владимирович.

— И вы полагаете, что через полгода он мог пойти на такое преступление? — удивилась я. — Мстить — так уж сразу!

— А что, если в эти полгода он безуспешно пытался восстановить свой бизнес после пожара, но ничего не получилось? — осенило Гурьева. — Человек остался без любимого детища. А его злейший враг, то есть Екатерина Николаевна Золотова, процветает.

Я задумалась. Версия, предложенная Лаповым, показалась мне заслуживающей внимания. Бизнес и в самом деле жестокое дело, и разборки могут дойти даже до роковых последствий.

— И где же находится этот лакомый кусочек, вокруг которого развернулись такие баталии? — поинтересовалась я у Лапова.

— Центральный офис? — уточнил Денис Владимирович. — На пересечении Советской и Чапаева. Небольшой двухэтажный особняк. Теперь там центральный офис фармацевтической компании.

— Ой, а мы же там на съемках были, — вспомнила я. — Перед каждой программой «Женское счастье» у нас проходят предварительные съемки…

— Так вот вы откуда, — с облегчением и одновременно радостно воскликнул Денис Владимирович. — С телевидения!

Конечно, лучше разговаривать с телевизионщиками, чем с ментами. Тем более что на Лапова указывали косвенные улики. Денис Владимирович совершенно успокоился и даже, когда прикуривал очередную сигарету, игриво повертел в руках зажигалкой.

— Денис, они ушли? — послышался из спальни голос Дарьи, но ей никто не ответил.

Уходить нам действительно было пора: беседа затянулась. Ведь Лапов, по сути дела, выбыл из круга подозреваемых, и мне он после этого был неинтересен. С большей охотой теперь мне хотелось встретиться с тем конкурентом Золотовой, у которого Екатерина Николаевна выхватила лакомый кусочек — этот особняк.

Меня беспокоило только одно странное совпадение: преступник после совершения преступления заехал именно в эту гостиницу. После разговора с Лаповым Костя предположил, что таким образом заказчик хотел подставить Лапова, указав на «Волну». Поэтому-то исполнитель даже не позаботился о том, чтобы спрятать машину.

 

Глава 4

Как хорошо все-таки дома! Можно спокойно сидеть в кресле, закинув ногу на ногу, и слушать любимую музыку. Я просто обожаю хорошую музыку и таю, услышав голос обожаемого мною Джо Дассена. Пласидо Доминго тоже ничего. Лучано Паваротти… Красота!

Сейчас же комнату наполняли звуки скрипки, но я все никак не могла отключиться от проблем и беспокойных мыслей. Из кухни долетал звон посуды. Володька, мой любимый муженек, занимался, как всегда, домашними хлопотами. Мало того, что он приготовил изумительный ужин, который я смела за несколько минут — за целый день ничего существенного не съела, — так он еще теперь и посуду перемывал!

Повезло мне с мужем, конечно, здорово! Где еще найдешь такого хозяйственного мужчину, который без ворчания выполняет всю домашнюю работу? Может быть, если бы я больше внимания уделяла семье, на мои плечи тоже бы лег этот нелегкий груз домашних забот. Но с моей работой это совмещать очень тяжело! К тому же я постоянно влипаю в какие-то передряги и потом долго не могу успокоиться, пока не доберусь до истины, например, как с Золотовой.

Ну вот! Хотела отключиться от тревожных мыслей, забыть о своем расследовании хоть на минутку, но не помогли ни приятная музыка, ни любящий муж. На душе как-то тревожно: не давала покоя мысль, что мы в шаге от раскрытия преступления. Стоит только выйти на владельца фирмы, который угрожает Екатерине Николаевне, и вывести его на чистую воду, как можно сказать, что дело закрыто.

Интуиция мне подсказывала, что мы находимся на верном пути. Хотя Валера Гурьев упорно твердил, что доверять Лапову нельзя. Слишком уж странным показалось ему совпадение с гостиницей «Волна». Но я не стала оправдывать Лапова в глазах Гурьева. Валера остался в гостиничном номере и продолжал слежку за Лаповым. Надеюсь, он услышит для себя много интересного и поучительного. Романтический вечер был испорчен, но Денис Владимирович остался в номере с Дарьей.

— Ирочка, дорогая, может быть, киселя глотнешь? — послышался из кухни заботливый голос мужа. — Я его недавно сварил и только что остудил. Холодненький!

— Ты у меня просто золото! — отозвалась я, и уже через мгновение Володька протянул мне стакан киселя, приятно пахнущего лесными ягодами.

— Ирина, ты бы спать ложилась, а то уже поздно, — напомнил Володя. — Я сейчас только тарелки домою и приду к тебе. Ты звонка ждешь?

— Какого звонка? — встрепенулась я и тут же вспомнила, как муж говорил, что целый день мне звонила какая-то женщина.

Представляться звонившая не хотела, а муж и не настаивал. Звонила она почти каждые полчаса с завидной периодичностью. Последний звонок был около часа назад. Я уже забыла думать об этой настойчивой даме, но Володя сам напомнил об этом.

— Нет, звонка не жду, вообще о нем забыла, — честно призналась я. — Но теперь буду ждать!

— Ирина, тебе спать пора. — Володька заботливо погладил меня по плечу.

— Ничего, я не устала.

— Не устала? Целый день где-то гоняла без устали… Никогда не поверю!

— А сколько сейчас времени?

— Почти одиннадцать, — сообщил Володька. — Ложись. Завтра воскресенье, выходной!

— Только не у меня. У меня завтра дела. Надо будет…

— Какие еще дела? — перебил меня муж. — Ты ни одного дня дома нормально посидеть в выходной не можешь. Даже отдохнуть некогда. Вон посмотри, уже и мешочки под глазами появились, и бледная какая-то…

— Не нравится — не смотри!

— Нравится, Ирина. В том-то и дело, что очень нравится! Но жалко мне тебя, — промямлил Володька и, немного подумав, добавил: — И себя жалко. Так хотелось хоть один денек в кругу семьи провести. Я завтра вообще свободен!

— Володечка, солнышко, я не могу человека в беде оставить…

— А меня можешь?

Если бы наш разговор не прервал телефонный звонок, Володя в очередной раз высказал бы все, что думает о моей работе. Ему не нравилось, что я часто прихожу поздно, что за время нашей совместной жизни бываю дома в общей сложности чуть больше трех часов в сутки, не считая времени для сна. Понимаю, что мужу не хватает моего внимания, но ничего не могу поделать с этим.

— Иди, это тебя, — недовольно пробурчал Володька, протягивая мне трубку.

— Да, слушаю, — строго сказала я, приложив трубку к самому уху.

— Ирка, это Павлик… Старовойтов… Не забыла? — проговорил знакомый голос в трубке, слегка взволнованный на этот раз, как мне показалось.

— Нет. Что там у тебя? Как Тареева?

— Ничего интересного. После встречи с тобой, которая, надо сказать, для меня стала сюрпризом, она возвратилась на работу, потом прогулялась по магазинам, а вечером посетила бассейн. Потом возвратилась домой и теперь опять, наверное, развлекается со своим сопляком-супругом.

— Она тебя до сих пор не заметила?

— Нет, — уверенно ответил Павлик. — Только мне кажется, что следить за ней бесполезно. Ничего подозрительного я за это время не заметил… Да! Мне удалось прослушать ее телефонный разговор с мужем Золотовой.

— Как тебе это удалось? У тебя же никакой прослушки?

— Она с ним в магазине по мобильнику беседовала. Муж Золотовой сам позвонил. Она его Ванечкой назвала, словно своего родного.

— Мало ли в городе людей с такими именами, — хмыкнула я.

— Это точно был муж Золотовой, так как они разговаривали о Екатерине Николаевне. Кажется, ее состояние постепенно улучшается. Я слышал, что Тареева дотошно расспрашивала, какие операции предстоят Золотовой. А когда Иван Михайлович ответил, что самое страшное уже позади, она с облегчением вздохнула.

— И, кроме этого разговора, ничего подозрительного?

— Лидия Петровна пыталась до кого-то дозвониться, но у нее ничего не получалось, — сообщил Павлик. — Она часто набирала какой-то номер и, наверное, слушала гудки в трубке.

— Кому же она звонила? — насторожилась я.

— Не знаю. Я же не ясновидящий. Она каждые полчаса набирала этот номер…

— Полчаса? А-а-а… Понятно, с кем она хотела поговорить.

— С кем?

— Со мной. Она мне домой звонила, а я с Гурьевым в это время моталась. Так что в этом ничего подозрительного тоже нет, — сделала я вывод. — Только интересно, что же это такое она мне так настойчиво хочет рассказать? Ладно, потом выясним! Так ты что же, считаешь, что Лидия Петровна вне подозрений?

— Ну, не знаю… Может быть… — боясь определенного ответа, заюлил Старовойтов.

— Тебе что, следить уже надоело? — догадалась я.

— Да, — откровенно признался Павлик. — Я почти весь день за ней мотался, а ничего выяснить так и не удалось. Она ведет себя обыкновенно…

— Ты откуда звонишь?

— С таксофона. Около дома Тареевой. Пост не брошен. Я перед ее окнами. Свет уже погашен. Кажется, они с мужем легли спать.

— Ну и ты иди домой, — посоветовала я Павлику. — Оставим пока Лидию Петровну в покое. Тем более что в деле появились новые обстоятельства…

— Какие?

— Завтра, Павлик, — остановила я Старовойтова от расспросов. — Я сегодня уже устала. Спать хочется. Сейчас Тареевой перезвоню, и спать. Давай встретимся завтра часиков в девять.

— Где?

— В центре города, — уточнила я. — Около кафе «Улей». Знаешь его?

— Ты меня поведешь с утра по ресторанам? — догадался Павлик.

— Нет, это ты меня поведешь, — парировала я. — А теперь иди спать. Все, пока!

Павлик обрадовался, что ему можно наконец покинуть свой пост. Сам он на это не решился, а меня с удовольствием послушался. Я же позвонила Тареевой и только после второго зуммера услышала сонный голос Лидии Петровны.

— Это Ирина Анатольевна вас беспокоит, — сразу представилась я.

— Ой, а я вам весь вечер звонила, — мгновенно проснулась Тареева. — Мне ваш муж, наверное, отвечал. У него голос такой приятный…

— Он мне говорил, что вы звонили, — сухо отозвалась я.

— Ирина Анатольевна, как у вас дела? Вы нашли Лапова? Что с ним? — затараторила Тареева.

— С ним все в порядке. Кажется, он ни в чем не виноват.

— Ну вот. Так я и думала!

— Странно, но вы же сами указывали нам на него.

— Я не указывала, а просто сообщила, что Денис Владимирович в гостинице «Волна» снимает номер, — поправила меня Лидия Петровна. — Я так и думала, что он не мог сделать плохо Катеньке. Мне только непонятно, почему они так странно расстались…

— Если расстались, значит, так им было нужно, — резко ответила я, так как опять почувствовала, что Тареева слишком любопытна. — Если Екатерина Николаевна не рассказала вам об этом, я не вправе секретничать с вами по этому поводу.

— Ладно, — как ни странно, сразу же успокоилась Лидия Петровна. — А что-нибудь новое вы узнали?

— Да. Вы, кстати, не слышали о конфликте Екатерины Николаевны с владельцем одной частной фирмы? Кажется, они оба претендовали на одно помещение…

— И в результате выиграла Катя, — продолжила за меня Тареева. — Конечно же, слышала. Этот гад Катьке прохода не давал. Грозился, что отомстит ей за то, что она подорвала его бизнес. Только было это уже давно. Катя тогда еще с Денисом встречалась.

— А в последнее время угроз от него не поступало?

— Нет.

— А может быть, он просто затаился и копит силы перед серьезным ударом? — предположила я.

— Точно! — неожиданно поддержала меня Лидия Петровна. — Как же это мы с Катей до этого не додумались! Ей казалось странным, что этот безумец сначала серьезно грозился чуть ли не убить ее, а потом вообще пропал. Ни писем, ни звонков!

— Лидия Петровна, а вы случайно не знаете, где нам его найти?

— Я? Нет, не знаю. Даже имени его не знаю. Катя, когда говорила о нем, всегда употребляла не очень цензурные выражения. Даже и говорить не хочу!

— Мы его найдем, — уверенно ответила я.

— Конечно, я не сомневаюсь.

— Спокойной ночи, Лидия Петровна, — ответила я и первая положила трубку.

Ну вот, как я и думала! Подозрения в том, что Екатерине Николаевне угрожали, подтвердились. Если Золотова и в самом деле так настойчиво пыталась завладеть помещением в центре города и для этого даже устроила поджог, то, разумеется, владелец пострадавшей фирмы не оставит идею отомстить. Тем более если в результате всего его фирма разорилась, как предположил Валерий.

К тому же серная кислота в данном случае могла стать неким символом. Ожог кислотой символизирует нечто вроде поджога! Вот до каких мистических мыслей я дошла в своих размышлениях поздно вечером, когда уже лежала в кровати. Володька мерно посапывал рядом, а я все никак не могла забыться. И только когда стрелка часов приблизилась к двенадцати, я заставила себя забыться и погрузилась в сон.

* * *

— Ирка, ты еще спишь? — в трубке послышался возбужденный голос Гурьева, который я спросонья не сразу узнала.

— Нет, уже встаю, — нахально соврала я, хотя на самом деле телефонный звонок меня и разбудил. — Ты откуда звонишь?

— Я за городом. Все бегаю за Лаповым.

— За городом? Денис Владимирович же был в гостинице.

— Был, — подтвердил Гурьев. — Но романтическим свиданием в номере встреча не закончилась. Вчера на ночь глядя Денис Владимирович повез Дарью за город. Поселок Луговой знаешь?

— Откуда мне знать!? Что они там забыли?

— Ты знаешь, они мне напоминают влюбленную парочку в первую неделю медового месяца. В Луговом они остановились в одном небольшом особняке и отрываются по полной. Баня, шашлык на свежем воздухе, поцелуйчики… И самое главное, что Денис Владимирович будто бы совершенно забыл, что его любимая Катенька сейчас лежит на больничной койке. Он только рассказал Дарье в общих чертах, что произошло с его предыдущей любовницей, на что та отшутилась, мол, в смысле, а не могут ли и ей в личико какой-нибудь гадостью прыснуть. Короче говоря, ничего интересного.

— Валер, а тебе не кажется странным, что после нашего прихода Денис Владимирович предпочел покинуть гостиницу, где его могут найти, и уехал за город? — насторожилась я.

— Чего же тут странного? Он понял, что если менты узнают о снимаемом номере, то немедленно выйдут на него. А ему лишние проблемы не нужны, вот он и слинял на время от греха подальше. Ирина, мне кажется, что он ни при чем. Ты знаешь, он ведет себя очень спокойно, даже не нервничает. Как будто бы ничего и не случилось.

— Вот это-то меня и настораживает, — задумчиво сказала я. — Он так серьезно воспринял новость о том, что Екатерина Николаевна пострадала в результате нападения, а теперь вот спокойно продолжает веселиться.

— Я думаю, что он с этим просто смирился. Лапов сильный человек. Смог уступить любимую женщину, усмирить свои чувства: ему пришлось сделать усилие, чтобы забыть о Золотовой хотя бы на время.

— Валерка, а тебе не кажется, что теперь после наших обвинений в его адрес Денис Владимирович должен найти какие-то отмазки, чтобы быть чистеньким перед ментами?

— Зачем? Лапов же ни в чем не виноват, — уверенным голосом сказал Гурьев. — Хотя на время все равно удрал подальше от города. Заметает следы!

— Ладно, ты что теперь собираешься делать?

— Возвращаюсь в город. Лапов собирается со своей дамой пробыть в Луговом еще долго: я это из их разговоров понял. Так что мы его без проблем сможем найти, если это понадобится.

Я положила трубку и посмотрела на пустое место в кровати, где совсем недавно посапывал Володька. Теперь муж уже суетился на кухне, стараясь не греметь посудой. Разумеется, он слышал, что мне позвонили, но почему-то даже не заглянул в комнату.

Я накинула на плечи легкий халатик и протопала к нему. Володя в фартуке суетился около плиты.

— Доброе утро, — пробурчал он. — Ты еще здесь?

— А где же мне быть?

— Ты же собиралась на работу, — хмыкнул муж, опять повернувшись к плите.

Так! Предстоит серьезный разговор с любимым. На Володьку опять накатила волна недовольства моей работой. Такое часто случается, и я могу понять мужа. Не каждому понравится постоянное отсутствие супруги, но я же не виновата, что часто бываю загружена работой по уши. К тому же на этот раз мне нужно было выручить человека из беды: не могла же я бросить Золотову в трудный момент. Об этом я спокойно сказала Володе, чем вызвала новую волну возмущения.

— Мать Тереза… — с прежним недовольством бурчал муж, так и не повернувшись ко мне. — А тебя не волнует, что твой дорогой муженек тоже в тебе нуждается?

— Володечка, солнышко, ты же у меня терпеливый и все понимаешь, — заканючила я, приблизившись сзади к мужу и положив руки ему на плечи.

Он нервно дернулся, и мои руки соскользнули вниз.

— Все! Надоело! Выбирай — я или работа!

— Володь, да ты чего? — изумилась я, потому что не ожидала от мужа такого ультиматума. — А если я выберу работу?

— Ну что ж. Значит, такая моя судьба, — глубоко вздохнув, пробурчал несчастный. — Я уйду, а ты…

— Глупенький, я же без тебя погибну, — не дала я договорить мужу. — Кто же меня будет кормить? Поить? Я же не могу без тебя… И без работы тоже.

Я опять попыталась приласкать мужа, и на этот раз у меня получилось более удачно. Володька не стал сопротивляться. Я обвила руками его шею, а последовавший за объятием долгий поцелуй заставил его расслабиться. Но нам пришлось оторваться друг от друга, так как послышалось противное шипение, и только сейчас я обратила внимание на оладьи, которые заботливо жарил муж.

— Ирина, может быть, никуда не пойдешь? — с надеждой в голосе все-таки спросил он.

— Пойду, — безапелляционно ответила я и схватила еще не остывший оладушек. — Через час я должна быть в центре. Там меня ждет Старовойтов.

— Ну вот, — хотел было опять возмутиться Володька, но на этот раз я его остановила тут же: следующим оладушком заткнула ему рот.

— Ирина, ты хоть поешь тогда нормально, — дожевывая, попросил муж. — А то опять придешь поздно, голодная, как собака.

— Обязательно, — пообещала я мужу. — Только умоюсь.

* * *

Павлик одиноко стоял около кафе и озирался по сторонам. Меня он не сразу заметил: я вышла из автобуса в толпе пассажиров. В выходные дни людей в общественном транспорте ничуть не меньше, чем среди недели. Народ стремился в центр на рынок, я же ехала по делам. Надо было встретиться с владельцем здания на пересечении Чапаева и Советской и узнать, кто был предыдущим арендатором.

— Привет, — недовольно пробурчал Павлик, что мне показалось странным.

Вчера он воспринял идею встретиться с утра с большим энтузиазмом. Теперь же, наверное, был недоволен, что в выходной день ему пришлось рано вставать. В принципе, я могла встретиться с нужным мне человеком сама, но со Старовойтовым было лучше.

— Как дела? — поинтересовалась я.

— На букву «х», — с тем же недовольством отозвался Павлик и тут же добавил: — Не подумай, что хорошо.

— Что случилось-то? Долго ждешь?

— Спать охота. Я вчера домой уже в начале второго приехал. Не выспался.

— Ничего, сейчас взбодришься.

— Чашечка кофе меня бы, конечно, поставила на ноги.

— Какие проблемы? — поддержала я Павлика. — Зайдем в «Улей», попьем кофейку, а потом — за дела.

Кофе в обычном баре оказался не очень хорошим. Я даже не допила свою чашку, зато в спокойной обстановке рассказала Павлику о том, что нам удалось вчера узнать в гостинице «Волна».

— Правильно, Ирина. Мы на верном пути. Осталось только отыскать этого психованного арендатора — и делу конец.

— Отыщем сначала владельца здания, а там уже распутаем весь клубок, — предложила я.

Мы встретились с владельцем строения на пересечении Советской и Чапаева прямо у него в офисе. Валерий Яковлевич, невысокий полноватый мужичок, которого мы отыскали, являлся владельцем некоторых помещений, сдаваемых под офисы в центре города. Он занимался ремонтом ветхих зданий, которые впоследствии сдавал в аренду. Этим и зарабатывал себе на жизнь, и, надо признаться, очень даже неплохо.

О разногласиях между арендаторами помещения на пересечении Советской и Чапаева он знал и помнил. На этот счет у него было свое мнение. Кто больше платит, тот и правит бал! Екатерина Николаевна не поскупилась на деньги, поэтому Валерий Яковлевич и не сомневался, когда подписывал с ней договор аренды. С предыдущим же владельцем, Куракиным Николаем Федоровичем, он, как ни странно, тоже остался в хороших отношениях. Удивительно, но гнев арендатора не распространился на него.

Валерий Яковлевич рассказал также, что Куракин является директором мелкого агентства недвижимости «Небоскреб». Дела у него еще три года назад шли неважно. Среди крупных аналогичных агентств была большая конкуренция, чего уж говорить о всякой мелочи. Именно поэтому Куракин и не смог предложить большей, чем предлагала Золотова, суммы за аренду и расстался с помещением.

— А что вы думаете о пожаре в здании, когда его еще арендовал Куракин? — поинтересовалась я у Валерия Яковлевича, внимательно выслушав его рассказ.

— Вы и об этом знаете? — удивился собеседник, немного растерявшись. — Пожар был, но причины его до сих пор не выяснены. Сотрудники правоохранительных органов считают, что причиной возгорания стала непотушенная сигарета в одном из кабинетов. Я же в это не очень верю. Пожар произошел поздно вечером, когда в здании уже никого не было.

— Вы уверены, что никого? — коварно переспросил Павлик. — Может быть, кто-то из работников все-таки задержался?..

— Нет, не уверен. Да и вообще, откуда я это знаю? — поспешно поправился Валерий Яковлевич. — Но все равно, сигарета — это банально, вам не кажется?

Мы с Павликом ничего не ответили на этот вопрос, оставив свое мнение при себе. Я не стала заикаться и о предположении, что пожар могла устроить сама Золотова, чтобы ускорить выезд предыдущего арендатора, несмотря на искренность Валерия Яковлевича. Он скромно поинтересовался уже в конце нашего разговора, почему нас так интересуют эти факты, и Павлик, не моргнув глазом, соврал, что нам просто хотелось бы снять помещение.

— Не надо врать, молодой человек, — назидательно проговорил Валерий Яковлевич. — Поверьте мне, за столько лет работы в этом бизнесе я уже стал хорошим психологом и всегда чувствую, что от меня нужно людям. Вас совершенно не интересует само помещение.

Павлик смутился, недовольно фыркнув. Мне же пришлось сознаться в том, что Золотова сейчас находится в больнице и мы занимаемся частным расследованием, проверяем круг ее знакомств.

— Лицо облили серной кислотой?! — ужаснулся Валерий Яковлевич. — И вы думаете, что на такое мог пойти Куракин?

— А почему бы не мог? — парировала я.

— Нет, что вы. Я не хочу направить вас по ложному следу, но мне кажется все это диким, — оправдывался Валерий Яковлевич. — Хотя, признаюсь, Куракин мне показался несколько нервным типом. Очень тяжелый человек!

— Способный на все, — добавил Павлик.

— Может быть, — неуверенно ответил собеседник, и на этом наш разговор закончился.

Нам удалось выяснить все, что мы собирались узнать. Значит, неудачливого арендатора зовут Куракин Николай Федорович и он директор агентства по недвижимости «Небоскреб».

* * *

Гурьева на работе, разумеется, не оказалось, и дозвониться я ему домой не смогла. Мы с Павликом сидели в кабинете вдвоем: в выходной день все занимались своими делами. Даже Галина Сергеевна, которая отличалась тем, что все свое свободное время посвящала программе «Женское счастье», не звонила мне, чтобы рассказать о проделанной работе. Лера тоже как в воду канула. Но меня это все даже немного радовало. Если Моршакова молчит, значит, у нее не возникло особых проблем с поиском очередной героини. Надеюсь, что у нее уже есть подходящая кандидатура.

В дверь кабинета кто-то требовательно постучал, и, не дожидаясь ответа, к нам вошел Валера.

— Ты где пропадал? — набросилась я на него. — И что ты такое вчера бормотал про Луговое?

— Я провел ночь на свежем воздухе, — с гордостью ответил Гурьев, усаживаясь на свободное место. — Хорошо в деревне летом! Тишина! Воздух чистый! Для здоровья опять же польза.

— Ты когда приехал?

— Только что с автобуса. На такси у меня уже денег не хватило, поэтому пришлось воспользоваться транспортом пригородного сообщения.

— А Лапов?

— Денис Владимирович провел все время в объятиях этой распутной девки!

— Ты о ком?

— О Дарье, разумеется. Ирка, ты бы видела, что они там вытворяли!..

— Ну-ка об этом поподробнее, — сразу же заинтересовался нашим разговором Павлик.

— Обойдемся без подробностей, — резко одернула я Старовойтова и опять обратилась к Гурьеву: — Что с Лаповым?

— По-моему, он вне подозрений, — уже с большей долей уверенности, чем в телефонном разговоре, ответил Валера. — Ничего подозрительного в его оргиях я не заметил. Он, наверное, на самом деле решил расслабиться и устроить себе романтический отпуск.

— Ага, и заодно от ментов скрыться. В деревне! — сообразил Старовойтов.

— Если бы он хотел где-то скрыться, то выбрал бы более надежное убежище, — заметил Гурьев. — Я узнал кое-что о домике в Луговом. Оказывается, ни для кого не секрет, что особнячок принадлежит Лапову Денису Владимировичу. Он туда частенько наведывается. Это мне от односельчан удалось узнать.

— Валер, ты нигде не пропадешь, — похвалила я Гурьева. — Значит, Дениса Владимировича вычеркиваем из списка подозреваемых. Остается один Куракин.

— Кто еще такой? — встрепенулся Гурьев.

— Незадачливый конкурент, который претендовал наряду с Золотовой на выгодное помещение в центре города, — объяснила я.

— Вот только для начала его найти надо, — напомнил Павлик.

— Адрес его я отыщу по своим каналам, — пообещал Валера. — Где он работает, известно?

— Генеральный директор агентства по торговле недвижимостью «Небоскреб», — отчеканила я.

— А! Тогда какие проблемы? Все оказывается гораздо проще, чем вы думаете, — обнадежил нас Гурьев. — Адрес и телефончик этой фирмочки можно узнать в любой газетенке. Вот хотя бы в этой.

И он взял со стола Казариновой какую-то газету и разложил ее перед собой. Это, как я смогла заметить, был обычный рекламный еженедельник. Гурьев ловко перевернул несколько страниц и тут же зачитал:

— «Обменяем, продадим, купим вашу квартиру на взаимовыгодных условиях». Агентство по торговле недвижимостью «Небоскреб»«. Даже номер лицензии опубликован.

Я заинтересовалась объявлением и подвинулась ближе к Гурьеву. Среди прочих объявлений о купле-продаже недвижимости рекламный призыв агентства «Небоскреб» я заметила не сразу, Валера ткнул в него пальцем. В объявлении, как и предполагал он, был опубликован адрес агентства и несколько телефонных номеров.

Валерий набрал один из них и дождался, когда на другом конце провода снимут трубку: в выходной день агентство по торговле недвижимостью функционировало. Таковы уж требования рынка! Уверена, что у работников этой фирмы вообще не было выходных, коли уж они занимались таким бизнесом. К тому же агентству приходится выдерживать неслабую конкуренцию со стороны других фирм.

— Да, девушка, я хотел бы поговорить с генеральным директором, — сообщил Гурьев, а затем для важности добавил: — Николаем Федоровичем… Да, да… По личному вопросу. Он сейчас свободен?… Подъеду через полчаса. До свидания.

Валерка весело подмигнул мне.

— Через полчаса встречаемся с Куракиным, — сообщил он, хотя я это и так поняла.

— Только без меня, — отозвался Павлик, демонстративно позевывая. — У меня все-таки сегодня выходной. Выспаться бы не мешало, а то в погоне за Тареевой я измотался.

— Да мы и вдвоем справимся, — уверенно сказал Валерка. — Я Шилова сегодня видел, так что он нас довезет.

Гурьев за несколько минут разыскал нашего водителя. Костик был свободен в ближайшее время, поэтому согласился помочь нам. Хорошо, что до агентства мы доехали на машине, а не на общественном транспорте, а то бы опоздали к назначенному времени.

* * *

— Вы хотели бы купить квартиру? Или продать? — сразу же накинулась на нас молоденькая женщина, едва мы втроем переступили порог офиса фирмы «Небоскреб».

— Нет, — резко оборвал ее Гурьев. — Мы к Николаю Федоровичу. Лично!

— А его, по-моему, нет, — неуверенно отозвалась женщина и отошла в сторону, пропуская нас.

Объяснять, что ему даже предварительно звонили, чтобы назначить встречу, рядовой сотруднице агентства мы не стали. Фирма «Небоскреб» располагалась почти в центре города, офис был небольшим. В глубине его находился кабинет директора, а в проходном помещении сидели риелторы. Кроме женщины, первой встретившей нас, никто не обратил внимания на наш приход, поэтому мы беспрепятственно проникли в глубь конторы.

Металлическая полированная табличка на двери генерального директора поблескивала в свете ламп. Мы остановились перед дверью, а Валера заглянул внутрь, предварительно осторожно постучавшись.

— Девушка, мы к Николаю Федоровичу, — напомнил Гурьев, вваливаясь к секретарю. За ним прошли и мы. — Я вам звонил.

— Ой, совершенно забыла предупредить директора о вашем звонке, — растерялась молоденькая длинноногая девица, вскочив со своего места. — Боюсь, сейчас Николай Федорович не сможет поговорить с вами. Он как раз собирается на деловую встречу.

— Но я же вас просил, — укоризненно произнес Валерий и уже хотел было открыть дверь в кабинет Куракина, как неожиданно из нее вышел мужчина в строгом костюме.

— Николай Федорович, это к вам, — заволновалась секретарша, и я догадалась, что это и есть сам Куракин.

Николай Федорович был невысокого роста, коренастый. Голову его украшала почетная лысина, благодаря чему он выглядел старше своих лет, а ведь было ему не более тридцати. Респектабельный и деловой, он строго посмотрел на нас, потом на портфель в своих руках и пробурчал:

— Я сейчас занят.

— Николай Федорович, вы, очевидно, что-то не поняли? — удивился Валерий. — Нам с вами надо поговорить, мы специально заранее звонили вам…

— И это в ваших интересах, — добавила я.

— Сейчас не могу, — тем не менее спокойно ответил Куракин и запер дверь своего кабинета на ключ.

Наши реплики не возымели действия. Увесистую связку ключей он положил в карман своих брюк и обратился к секретарше:

— Мариночка, меня до пяти не будет.

— И что, нам тут до пяти торчать? Мы не будем вас ждать! — грубо сказал Гурьев.

— Тем лучше, — так же спокойно ответил Куракин. — Приходите завтра.

Валерий беспомощно оглянулся на меня, затем перевел взгляд на секретаршу, которая только пожала плечами. Начинать разговор в присутствии секретарши нам не хотелось. Тем временем Куракин деловито прошел к двери и вышел из кабинета. Такое спокойствие мне показалось подозрительным: или Куракин совершенно не догадывается о цели нашего прихода, или же настолько уверен в себе, что не боится ничего.

Мы ринулись следом за директором, и Валерий догнал его уже на выходе.

— Молодые люди, я же сказал, что сейчас не могу с вами говорить, — оглянувшись, отрезал Николай Федорович.

— Это касается Золотовой, — не выдержал Валерка, — вы должны…

— Я никому ничего не должен, — прервал его Куракин и вышел на улицу.

Мы же с открытыми ртами застыли на пороге офиса, беспомощно наблюдая за тем, как тот усаживается в салон своей иномарки. Разглядеть номер и марку машины я не могла, так как она стояла боком к нам.

— Костя, ты чего не едешь? — набросился на Шилова Валерий. — Он сейчас скроется.

— Догоним, — уверенно ответил Костя. — Не хватать же его на пороге собственного офиса!

Николай Федорович выехал со двора и нажал на клаксон, вроде бы прощаясь с нами. Звук сигнала иномарки оказался резким и противным, и я недовольно поморщилась. Нет, Куракин явно издевается над нами! Неужели он ничего не заподозрил, когда увидел совершенно незнакомых людей в своем офисе? Мне казалось подозрительным, что он так же спокойно отреагировал на упоминание фамилии Екатерины Николаевны. Что-то здесь не так! Неужели он настолько талантливо изобразил перед нами безразличие или ему действительно все все равно?

— Бегом в машину, — скомандовал Шилов, как только иномарка Куракина завернула за угол.

Шины Костиной «Волги» взвизгнули, и «Волга» отъехала от «Небоскреба». Куракина мы нагнали только через несколько кварталов. Приближаться к машине вплотную Костя не решался, а Николай Федорович, кажется, так и не заметил слежки. Он не прибавил скорости, послушно останавливался около каждого светофора, не выезжая вперед, плавно газовал. Шилов не упускал его из виду, прячась за другие машины, следовавшие в том же направлении.

— Ну и сука! — с ненавистью прошипел вдруг Гурьев.

— Ты про кого это? — поинтересовался Шилов.

— Про Мариночку.

— Про какую Мариночку? — ничего не понимая, донимал Гурьева Костя.

— Да секретарша эта… Забыла она, видите ли… — буркнул Валера.

— Ну ладно тебе, успокойся, — примирительным тоном проговорил Костя.

Меня же мучил вопрос: почему Николай Федорович не обратил на нас внимания? Мало того, что Валерий был настойчив, так еще и при упоминании фамилии Золотовой Куракин ничего не ответил. Такому спокойствию можно было позавидовать. Неужели такой невозмутимый человек способен затеять подобный скандал из-за помещения?

Валерий насупился и больше не произнес ни слова. Фиаско в «Небоскребе» повергло его в дурное настроение.

Когда мы выехали на Советскую, в душу закрались тревожные предчувствия: на этой улице располагался главный офис фармацевтической компании Золотовой, из-за которого и разгорелся весь скандал. Здесь же находилась фирма Валерия Яковлевича, который занимался офисными помещениями.

Когда же Николай Федорович остановился около офиса, где только сегодня утром были мы с Павликом, я чуть не вскрикнула. Валерка посмотрел на меня подозрительно, заметив, что я заволновалась еще больше.

— Что такое? Что-то вспомнила? Забыла выключить дома утюг?

— Какой утюг! Мы же сегодня были здесь со Старовойтовым у того мужика, который сдает помещения под офисы в аренду. Он владелец того злополучного здания, на который положили глаз и Золотова, и Куракин.

— Все понятно! — со знанием дела сказал Валерка. — Значит, наши подозрения оправдались. Николай Федорович не отступился от выгодного помещения, и теперь, когда бизнес Золотовой под угрозой и она не сможет платить прежнюю арендную плату, а может, и вообще откажется от дорогого помещения, он оформит договор аренды на свое имя. Ну и гадина!

Валерка уже хотел было выскочить из машины, чтобы броситься вслед Куракину, но Шилов остановил его.

— Подождем немного, — посоветовал Костя. — Пусть они поговорят, а когда выйдет, схватим Куракина.

— С Николаем Федоровичем надо говорить один на один, — сообразила я. — Владельцу помещения наверняка неизвестны обстоятельства дела, а лишние уши нам ни к чему.

— Да вы что! Сейчас Куракин обстряпает свои делишки, — не успокаивался Гурьев, нетерпеливо оглядываясь на дверь офиса Валерия Яковлевича.

— Не торопись, — опять одернул его Шилов. — Куракина мы не упустим!

* * *

Тот появился на пороге офиса уже через несколько минут — ждать долго нам не пришлось. Он медленно приближался к своей машине, не выпуская из рук портфель. Теперь он нес его, плотно прижав к груди, будто там лежали не бумаги, а деньги. Конечно, теперь же в его руках заветный договор!

Когда Куракин уже достал ключи от машины и хотел было открыть дверь, Шилов неожиданно возник позади него. Николай Федорович, видимо, почуял неладное. Подняв глаза, он увидел перед собой Валеру. Я же наблюдала за всем происходящим из салона автомобиля. Испуга в лице Николая Федоровича я не заметила, но он случайно выронил из рук портфель. Значит, все-таки испугался, хотя лицо его оставалось невозмутимым. Я еще раз позавидовала его актерским способностям.

— Молодые люди, я же вам сказал, что мне некогда… — не изменил ему спокойный тон, но Шилов оборвал его, схватив сзади за руки.

Валера же ловко поднял с земли портфель, но не спешил его отдавать Куракину. До нашей «Волги» было всего несколько шагов. Шилов схватил Куракина в охапку и буквально затащил к нам в салон.

— Что такое? Что вы себе позволяете? — вырвалось у Николая Федоровича, но Костик зажал ему рот.

Затолкав Куракина на заднее сиденье, Шилов сел за руль, Гурьев же занял место рядом с владельцем «Небоскреба», который не мог не поразиться такому техничному нападению. Он растерялся, не зная, что делать — молчать или же кричать как можно громче? Николай Федорович держался спокойно и не проронил ни слова, даже когда Шилов выехал со стоянки. Машина Куракина осталась в одиночестве стоять у дверей офиса Валерия Яковлевича.

— Не дергайся — будет хуже! — прикрикнул Гурьев.

Николай Федорович последовал этому совету и только озирался по сторонам, силясь понять, чего вообще от него хотят. Неужели можно так умело скрывать свои эмоции? И только когда мы проехали центр города и, не сбавляя скорости, поехали в направлении аэропорта, Куракин беспокойно заерзал на своем месте.

— Ребята, у вас с головой все в порядке? — прошептал он, сглатывая слюну. — Куда это вы меня везете?

— Заткнись, — грубо ответил ему Гурьев и передал мне портфель.

Я положила его себе на колени и нетерпеливо открыла замки. Это было совсем не трудно, так как они были не кодовыми, а совсем обыкновенными, как на старых чемоданах. Увидев, что я собираюсь просматривать содержимое, Куракин все-таки занервничал, предупредил:

— Девушка, там очень важные бумаги! Вы не имеете права их смотреть. Это моя документация!

— Не переживайте, Николай Федорович, все будет в целости и сохранности, — успокоила я Куракина.

В портфеле и в самом деле оказались только бумаги, если не считать канцелярских принадлежностей, которые были рассованы по внутренним его карманам. Я просмотрела их все, а затем взяла в руки небольшую стопку бумаг. Взглянув на первую папку, я увидела, что это договора по продаже квартир. Документы были аккуратно скреплены, поэтому не рассыпались в моих руках. Я просмотрела все остальные бумаги: договора об аренде помещения на пересечении улиц Советской и Чапаева там не было, как я и предполагала. Неужели Валерий Яковлевич отказал Куракину?

— Девушка, вы ответите за это, — предупредил меня Николай Федорович. — Я об всем сообщу в милицию.

— Хорошо, сообщите, но нам тоже есть что рассказать сотрудникам правоохранительных органов, — спокойно сказал Валерий.

Эта фраза насторожила Куракина, и он с опасением посмотрел на Гурьева.

Шилов наконец остановил машину в одном из безлюдных закоулков, где на нас никто не мог обратить внимания.

— Николай Федорович, отпираться бесполезно, — начала я, повернувшись к Куракину. — Мы уже убедились в ваших актерских данных, однако это вам не помогло. И не надо принимать вид несчастной овечки.

— Я в самом деле абсолютно ничего не понимаю, — попытался убедить меня Куракин, но Валерий только шикнул на него, и Николай Федорович замолчал.

— Мы все знаем о ваших планах, — продолжала я.

— О вашей преступной деятельности тоже, — добавил Гурьев.

— Зато сам я об этом ничего не знаю, — подал голос Николай Федорович.

— Конечно, гораздо проще все отрицать, — ухмыльнулся Валерий. — Но с нами этот номер не пройдет. Вы знакомы с Екатериной Николаевной Золотовой?

— С кем? — переспросил Куракин. — Что-то не припоминаю… А-а-а! Вот вы о ком! — неожиданно осенило его, и он уверенно ответил: — Знаком, но не столь близко, как вы, наверное, думаете.

— Ваша фирма снимала помещение на пересечении Советской и Чапаева? — продолжил Валерка.

— Да, несколько лет в этом здании располагался наш офис, — согласился с ним Николай Федорович. — А потом это помещение арендовала Екатерина Николаевна. Тогда-то мы с ней и познакомились.

— Не только познакомились, но и поскандалили, — заметила я. — Не старайтесь делать вид, что вам совершенно ничего не известно. Вы даже угрожали Золотовой.

— А-а-а, вот вы куда клоните, — догадался Николай Федорович. — А я все никак в толк не возьму, что вам от меня надо. Вы что, и в самом деле считаете, что мои разговоры с Золотовой можно считать угрозой?

Куракин усмехнулся, исподлобья посмотрел на меня, я же растерялась: ну как еще можно назвать его приставания?

— История с этим злополучным помещением на самом деле получилась не очень приятная, — сказал, неловко улыбаясь, Николай Федорович. — Мы претендовали на этот офис вдвоем. Мне не было никакого резона выезжать с выгодного места в центре города, но после пожара, о котором вы тоже, наверное, знаете, — Николай Федорович дождался моего кивка, — восстанавливать офис было бессмысленно.

— Вы же сами обвинили Екатерину Николаевны в организации пожара, — напомнил Валерка.

— Ребята, это же было буквально в первые дни, когда я еще не разобрался в ситуации, — бодро отреагировал Николай Федорович. — Тогда я был в отчаянном положении. Бизнес катился к чертовой матери. Мне надо было любыми путями сохранить это помещение, так как ничего лучше у меня на примете не было. Тогда я и сорвался на Золотовой, думал, что это она пошла даже на поджог. Я доставал ее в течение недели. И потом она тоже поступила не очень честно: превысила предлагаемую сумму за аренду, поэтому Валерий Яковлевич подписал с ней договор. Это меня и вывело из себя. Я почти месяц ходил сам не свой. Представляете, что это такое?

Я понимающе кивнула, хотя, честно признаться, все еще не доверяла Куракину. И с чего мне было ему доверять, если у меня в голове уже сложилась вполне правдоподобная версия произошедшего с Золотовой, и отступать я не желала. Николай Федорович же воспринял мой кивок без всякой задней мысли и продолжил свой рассказ.

— Да, я говорил Екатерине Николаевне, что просто так это не оставлю, что доберусь до истины. И я добрался. Я узнал, что причиной пожара стало короткое замыкание в проводке одного из кабинетов. И виноват в том один из сотрудников моей фирмы, он наказан по заслугам. Сотрудники же правоохранительных органов успокоились на версии о непотушенной сигарете. Раздувать из этого скандал мне не было никакого смысла, тем более что за того работника я нес ответственность.

— Зачем же вы угрожали Золотовой? — не успокаивалась я.

— Как только мне все стало ясно, я оставил Екатерину Николаевну в покое, — вздохнул Николай Федорович. — Я извинился перед ней. Мы, конечно же, расстались не друзьями, но и не конфликтовали больше. Да и чего мне с ней было делить?..

— А как же помещение?

— Мне оно уже не нужно. Кроме всего прочего, я узнал, что здание на пересечении Советской и Чапаева отнесено к старому жилому фонду и на данный момент по решению комиссии является аварийным…

— Что? Вы в этом уверены? — насторожилась я. — Почему же Валерий Яковлевич ничего нам об этом не сказал?

— Потому что ему выгодно, чтобы эта информация не разглашалась, — объяснил Николай Федорович. — До самого последнего дня арендатору съемщик будет вносить условленную плату, а потом уже его просто попросят покинуть помещение. И Валерий Яковлевич останется чистеньким.

— А как же комиссия по эксплуатации зданий допускает, что сейчас в аварийном здании работают люди? — удивилась я.

— Ой, да вы что, не знаете, что в наше время все можно купить за деньги? — ухмыльнулся Николай Федорович. — Думаю, у Валерия Яковлевича все схвачено, потому он так уверенно себя чувствует. Так что Золотова ничего не выиграла!

— А вы?

— Я даже рад, что вовремя избавился от этой рухляди. Мне предложили не менее хорошее помещение. Вы же сами видели. Кроме того, за меньшую плату. Я сразу оформил арендную плату на более длительный срок, так что теперь мне ничего не грозит, и фирма, дай бог, существует нормально.

— А почему Екатерина Николаевна ничего не знала о заключении комиссии? — насторожился Валерка.

— Потому что Валерий Яковлевич запудрил ей мозги. Он в этом бизнесе работает уже не первый год и знает все его тонкости. Достаточно просто промолчать в нужный момент, подкинуть на подпись нужную бумажку.

— Мне Валерий Яковлевич показался очень приличным человеком, — высказала я свое мнение.

— У него свой бизнес, поэтому крутится как может, — вздохнув, заметил Николай Федорович.

— А зачем вы к нему сегодня приходили? — поинтересовался Валерка.

— Моя фирма расширяется, поэтому нам нужно еще одно офисное помещение, — объяснил Куракин. — Я обратился к нему, чтобы снять подходящий офис, но Валерий Яковлевич отказал мне, точнее говоря, предложенные им варианты не подошли мне.

Я с опаской смотрела на Куракина. Николай Федорович держался очень уверенно и спокойно. В какой-то момент он понял, что ему ничего не грозит, тем более что он достаточно откровенно изложил суть своего конфликта с Золотовой. Но доверять ему я все равно боялась. Слишком уж сильной была моя недавняя уверенность в том, что в произошедшем с Золотовой виноват именно он. Хотя теперь я убедилась, что серьезно ошибалась. Если все обстоятельства, им изложенные, и в самом деле имеют место, то у него нет оснований мстить Екатерине Николаевне.

Я вернула Куракину портфель. Николай Федорович оживился при виде возвращенных документов. Он дотошно просмотрел бумаги, убедился, что все в целости и сохранности, и закрыл замочки.

— Как я понимаю, вас больше ничего не интересует? — поинтересовался он деловым тоном.

Такое спокойствие несколько смутило нас с Валерой. В принципе, нам удалось узнать все, что было нужно. Только мне показалось странным, что Николай Федорович даже не поинтересовался, почему мы так дотошно расспрашивали его о сути конфликта с Золотовой. Может быть, он знает о том, что случилось с ней, и теперь просто ломает перед нами комедию? Хотя, с другой стороны, я вообще заметила его полное безразличие не только к пострадавшей, но и к нам.

Нам ничего больше не оставалось, как отвезти Куракина обратно на стоянку, где он оставил свою машину. Валера извинился перед ним за беспокойство, и владелец «Небоскреба» только снисходительно кивнул в ответ.

— Надеюсь, вы не будете больше предпринимать таких вероломных попыток к похищению? — укорил он нас. — В противном случае мне придется обратиться в милицию.

— Думаю, мы больше с вами не встретимся, — заметил Гурьев, прощаясь с Куракиным.

 

Глава 5

Галина Сергеевна придирчиво рассматривала себя в зеркале, поправляя прическу. Ни с того ни с сего в воскресный день она явилась на работу, что стало для меня полной неожиданностью. Моршакова, как я и предполагала, нашла подходящую кандидатуру для участия в программе. На этот раз она отыскала женщину, занимающуюся политикой, что, кстати, до сих пор вызывает шок у большинства представителей сильного пола. Маковецкая Полина Павловна занимала почетный пост заместителя председателя правительства областной Думы. Звучит уже солидно! Это не какой-то там депутат от лидирующей партии или член правительства.

Маковецкая не столь давно достигла высот в политической карьере, и я немало удивилась, как Галина Сергеевна раздобыла такую серьезную героиню для ток-шоу «Женское счастье». Моршакова же на все мои расспросы только тяжело вздыхала. Ей и в самом деле было нелегко выйти на эту женщину, но режиссер была настойчива и пробилась к ней на прием. Полина Павловна дала согласие участвовать в программе, и уже в понедельник к ней поедет наша съемочная группа, чтобы отснять рабочий материал.

Галина Сергеевна не смогла удержаться, чтобы тут же в подробностях не рассказать мне о такой удаче, поэтому-то она и отыскала меня в студии. Но и нам тоже было чем похвалиться перед Моршаковой.

— Ирина, а если он вам все наврал? — с опасением спросила осторожная Галина Сергеевна, когда мы с Валеркой, перебивая друг друга, изложили суть нашего разговора с Куракиным.

— Зачем?

— Затем, чтобы вы от него отвязались, — со знанием дела заметила режиссер. — Неужели вы на слово поверили этому человеку? Что-то это на тебя, Ирочка, не похоже. Вы же всегда дотошно проверяете факты!

— И что мы должны были проверить? — я вопросительно взглянула на Моршакову.

— Действительно ли существует решение комиссии о том, что здание на пересечении Советской и Чапаева относится к аварийным. К тому же надо узнать подробнее о пожаре в здании. Слишком уж быстро переубедил вас Николай Федорович.

Этого я и боялась. Мне и самой трудно было отказаться от мысли, что Куракин замешан в том, что случилось с Золотовой. До встречи с ним я просто была уверена в этом. Но как я могла поверить ему на слово? Правда, Куракин держался очень уверенно и спокойно. Я обратила внимание на его реакцию, когда мы задавали ему вопросы. И ничего подозрительного не заметила. Хотя, может быть, он умело скрывал свое волнение? Закралось сомнение и не отпускало.

— Хорошо, мы все перепроверим, — тут же отозвался Валера. — Я прижму к стенке Валерия Яковлевича и поговорю с кем-нибудь из агентства Куракина. Если виновником пожара стал кто-то из работников фирмы «Небоскреб», то не думаю, что это удалось скрыть от любопытных сотрудников.

— Ты один справишься? — поинтересовалась я.

— Конечно, тут ничего сложного, — хмыкнул Валерка. — Мне сопровождение не нужно. К тому же я сегодня работой не загружен.

Уже через несколько минут Гурьев, допив кофе, вышел из нашего кабинета. Как только дверь за ним закрылась, Галина Сергеевна подсела ко мне и зашептала тоном заговорщика:

— Ирина, я, кажется, догадалась, кто так жестоко отомстил Золотовой. Ты даже не представляешь, как все просто.

— Кто же? — насторожилась я.

— Жена Лапова, — коротко ответила Галина Сергеевна и замерла, ожидая моей реакции.

— Жена? С чего это вы взяли? — искренне удивилась я, так как сама до этого момента даже и не подумала о таком повороте.

— Ирина, представь: ты замужем за красивым, высоким, солидным мужчиной, — мечтательно произнесла Моршакова, закатив глаза к потолку. — Представила?

— А чего мне представлять? Так оно и есть. Володька у меня самый умный, самый красивый мужчина на свете.

— Я такого ответа и ожидала, — кивнула Галина Сергеевна. — А теперь представь, что ты толстая, некрасивая, старая женщина, на которую никто не обращает внимания. Ты очень переживаешь по этому поводу, так как даже твоему мужу на тебя наплевать.

— Такого никогда не будет, Володька меня любит…

— Я же не о вас с ним, а о Лаповых! При таком донжуане муже вряд ли жена останется довольной своей жизнью. Денис Владимирович меняет любовниц как перчатки, если не чаще. А вот с Екатериной Николаевной у него были необычные отношения. Он же сам говорил, что без ума влюбился в эту женщину. Думаешь, такое устраивало его супругу? — коварно спросила Галина Сергеевна и, не дожидаясь моего ответа, продолжала: — Это ее не устраивало. Она не хотела терять мужа, который всю жизнь кормил ее, одевал, детей обеспечивал.

— Денис Владимирович до сих пор о семье заботится, — заметила я.

— Ирина, но у этой женщины нет самого главного! Женского счастья! Она в отчаянии! А отчаявшаяся женщина способна на многое. Она не могла мириться с положением брошенной жены и отомстила Золотовой.

— Галина Сергеевна, мне так не показалось, когда я с нею виделась. Жена Лапова держится вполне нормально. Она, конечно, недовольна мужем, но чтобы дойти до такого!.. — отвергла я предположение Моршаковой. — На данный момент Денис Владимирович уже не встречается с Екатериной Николаевной. Если бы жена Лапова хотела ей отомстить, то сделала бы это гораздо раньше. Зачем через полгода ворошить старое?..

— Ну, не знаю, — растерялась Моршакова. — Может быть, раньше ей не представлялось удобного случая. Может быть, только теперь она дошла до такой степени отчаяния.

— Тогда бы жена Лапова озлобилась на его нынешнюю любовницу, — предположила я. — А Дарья, насколько я успела заметить, не подвергалась ее нападкам. Валерий следил за Лаповым, и в разговорах между любовниками не было ни намека на мстительную жену.

— Как это не было?! — вспыхнула Галина Сергеевна. — Дарья же предположила, что и ей в лицо могут плеснуть кислотой…

— Это была шутка, — настаивала я на своем. — Нет! Жена Лапова ни при чем. Такие истории больше походят на детективный роман, чем на реальную жизнь.

— Ирочка, в жизни еще и не такое бывает, — вздохнув, сказала Моршакова. — Женщины могут быть настолько жестокими, что нам и не снилось. А когда речь заходит о любимом мужчине…

— Нет, Галина Сергеевна, жена Лапова ни при чем, — уже более уверенно отозвалась я.

Надо же было Моршаковой додуматься до такого! Жена мстит бывшим любовницам мужа, поливая их серной кислотой! Полный абсурд! К тому же жена Лапова чувствовала себя, по моим наблюдениям, вполне нормально, а раздражение поведением мужа вполне логично в ее положении. Удивляюсь, как она вообще еще не развелась с ним. Хотя это объясняется просто: Денис Владимирович не отказывается обеспечивать семью материально, заботится о дочери. На что еще может рассчитывать постаревшая женщина?! Тем более что теперь Денис Владимирович и в самом деле расстался с Золотовой. К чему возвращаться к старому? Галина Сергеевна всегда выдвигала фантастические версии, и, хотя сейчас ее размышления были более приземленными, я отрицала ее предположения. Может быть, если бы я не виделась с женой Лапова, версия Галины Сергеевны и заинтересовала меня, но мне слишком много уже было известно о семейной жизни четы Лаповых.

* * *

Валерка вернулся в редакцию через несколько часов. В принципе, раньше я его и не ждала. На осуществление его планов и так ушло немного времени. Отчитался он передо мной по полной программе.

Здание на пересечении Советской и Чапаева на самом деле находилось в аварийном состоянии, как и большинство домов старого жилого фонда города. Эту информацию удалось выбить из Валерия Яковлевича. Он сначала разговаривал неохотно, говорил, что ему ничего не известно о заключении комиссии, но после настойчивых вопросов Гурьева пришлось сознаться в том, что он сокрыл содержание документа от Золотовой.

В местных новостях можно было нередко слышать о том, что ветхие постройки рушатся. В большинстве случаев это случается с жилыми домами, где располагаются коммунальные квартиры, и местные власти не принимают никаких мер, чтобы выселить жильцов. Дома рушатся, как карточные домики, подобные факты становятся важными событиями в жизни горожан, но на них мало кто обращает серьезное внимание. Гурьев пригрозил Валерию Яковлевичу милицией и заставил показать управляющему фирмы Золотовой все необходимые документы.

Николай Федорович, как выяснилось, о пожаре в собственном агентстве сказал нам правду. Валере удалось встретиться с одним из постоянных сотрудников фирмы «Небоскреб», и тот рассказал, что на самом деле после переселения в другой офис Куракин уволил своего заместителя, и в агентстве поговаривали, что именно он по неосторожности устроил пожар. Эта информация тоже теперь не подлежит сомнению. Помимо всего прочего, сотрудник подтвердил, что Николай Федорович теперь планирует расширение офиса и подыскивает еще одно помещение.

После рассказа Гурьева Куракин предстал передо мной беленьким и чистеньким. Обвинить его было не в чем. Честно говоря, я даже не ожидала, что Валере удастся найти подтверждение тому, что Николай Федорович был с нами честен и откровенен. И теперь мне даже было неудобно за то, что мы так грубо обошлись с ним: затолкали в машину, обыскали документы… И Николай Федорович даже не возмутился! Такому терпению и спокойствию можно было позавидовать! Хотя теперь, конечно, стало очевидным, что бояться Куракину нечего: он не причастен к тому, что случилось с Золотовой.

— Ирина, это тебя, — Галина Сергеевна протянула мне трубку, зажав микрофон. — Кажется, Тареева. Можешь ей сказать, что мы уже нашли достойную кандидатуру для участия в программе. Надеюсь, после этого она, может быть, отстанет?

Я взяла трубку, приложила к уху.

— Ирина Анатольевна, я к вам домой звонила, а тот мужчина… ну, у которого голос приятный, мне сказал, что вы на работе, поэтому я решила в редакцию, — затараторила Лидия Петровна.

— Это мой муж, — напомнила я. — Кажется, я вам говорила.

— Ах да, да, — спохватилась Тареева и как ни в чем не бывало продолжала щебетать: — Я вам звоню из больницы. Катеньке немного лучше. Она уже и говорить может спокойно, без срывов. Врачи даже разрешили ей свидания с родственниками. Но я ее близкая подруга, поэтому мне тоже разрешили зайти в палату. Иван тут…

— К Екатерине Николаевне пускают посетителей? — уточнила я.

— Только родственников. Организм ее пока еще очень слаб, ей нельзя волноваться, нервничать.

— Мне нужно с ней поговорить, — решительно заявила я.

— Зачем? — не удержалась от вопроса Тареева. — Боюсь, что у вас это не получится. К ней даже сотрудников правоохранительных органов не пустили, чтобы снять показания. Иван все крутится вокруг нее… бедненький…

— Лидия Петровна, мне нужно поговорить с Екатериной Николаевной, — повторила я на сей раз безапелляционным тоном. — Это очень важно. Мы сейчас подъедем.

Тареева ничего не успела ответить, так как я, не прощаясь, положила трубку. Валера поехал со мной. Поговорить с Золотовой мне и в самом деле было необходимо: накопилось множество вопросов, ответить на которые могла только она. Точнее говоря, с помощью Екатерины Николаевны мне нужно было проверить всю полученную информацию. Почему она рассталась со своим любовником? Действительно ли конфликт с Куракиным можно считать исчерпанным? Кого сама Екатерина Николаевна подозревает в случившемся?.. Хотя на последний вопрос я уже, в принципе, знала ответ. В тот злополучный вечер, в пятницу, она пробормотала, что ничего не знает и никого не подозревает. Но об этом она говорила почти в беспамятном состоянии. Теперь же Екатерина Николаевна наверняка обдумала произошедшее, не исключено, что и ей самой что-то пришло в голову.

— Ирина, и ты собираешься пугать больную женщину своими вопросами? — спросила Галина Сергеевна, когда я сообщила о цели своей поездки. — Тебе ее не жаль? Она еще настолько слаба, что вряд ли от нее можно добится чего-то конкретного. Не думаю, что Екатерина Николаевна готова возвратиться к ужасным воспоминаниям.

— И тем не менее, Галина Сергеевна, нам с Золотовой нужно увидеться, — поддержал меня Гурьев. — К тому же это в ее интересах. Екатерине Николаевне ведь не все равно, кто покалечил ее. — Да, ей сейчас надо подумать о себе, — вздохнула Галина Сергеевна. — К тому же предстоит перенести еще столько операций. Сейчас, уверена, ее больше волнует будущее, чем прошедшее. Да и вряд ли вас врачи пустят к ней…

— Попробовать надо, — ответил Гурьев и посмотрел на меня. — Ну, едем?

Я согласно кивнула и схватила со стола свою сумку. Галина Сергеевна вышла с нами. Она поехала домой, мы же с Гурьевым сели в автобус, чтобы добраться до ожогового центра при областной больнице.

* * *

Белые халаты на меня всегда производят удручающее впечатление. И это не потому, что я боюсь врачей. Нет, просто люди этой профессии появляются в жизни каждого человека не в самый счастливый момент. В больнице я всегда чувствую себя неуютно.

Уже зайдя в регистратуру, я и на этот раз ощутила какой-то своеобразный дух, витающий в этом заведении. Может быть, виной всему невыветривающийся запах лекарств. В регистратуре практически никого, кроме нас, не было. На единственном стуле в коридоре сидел престарелый мужичок, склонивший голову набок. Кажется, он вообще уснул.

В окошке регистратуры я заметила довольно миловидное личико молоденькой медсестры. Она с интересом посмотрела на нас, ожидая, когда мы сообщим о цели своего прихода, и когда Валерка сказал, что мы хотели бы навестить больную Золотову, девушка подняла на нас удивленный взгляд.

— Вы знаете, это очень тяжелая больная, — заметила она, порывшись в своем журнале. — Врач не рекомендует частые посещения. Только близкие родственники. Поэтому я не могу вас пропустить.

— А мы и есть родственники, — не моргнув глазом, соврал Валерка.

— Родственники? — недоверчиво посмотрела на нас девушка.

— Я ее сестра, — подтвердила я.

Я вынуждена была пойти на ложь, иначе нас бы не пропустили. Я очень редко говорю неправду, но теперь без этого было не обойтись, тем более что и Гурьев начал с того же.

— А вы, молодой человек? — обратилась сестра к Гурьеву. — Кем вы приходитесь больной?

— Он мой муж, — поспешно ответила я.

— Вас, молодой человек, я пропустить не могу. А вы проходите. — Девушка ткнула в меня пальцем, но я нисколько не обиделась на такое обращение. — Халат есть?

— Ой, совершенно забыла. Мы так спешили, — затараторил Валерий.

— Девушка, возьмите этот, — медсестра показала мне на один из халатов грязно-серого цвета, висевших в углу регистратуры. — У нас без них нельзя. С этим строго.

— Хорошо, спасибо большое, — поблагодарила я, и Валерка накинул мне на плечи халат, от которого противно пахло лекарствами. — Ты здесь подождешь?

— Конечно. Удачи тебе.

Я прошла через регистратуру, и уже сзади послышался голос девушки.

— Тринадцатая палата! — крикнула она.

Меня почему-то передернуло при упоминании этого числа. Я, вообще-то, не очень суеверная. Например, если кошка перебежит дорогу, я не обращу на это никакого внимания, даже плевать через плечо не стану. Но сейчас упоминание этой цифры связалось с чем-то зловещим. И сразу вспомнилось, что за границей в иных больницах и салонах самолетов этот номер вообще исключен из нумерации.

В коридоре, в который выходили двери палат, стояла тишина. Врачей не было видно. Я заметила у стены каталку, накрытую целлофаном грязно-зеленого цвета. В окно рассеянно смотрела немолодая женщина с перевязанной рукой. Наверное, пациентка больницы, решила я. Женщина повернулась ко мне лицом, и я заметила, что правый глаз ее прикрыт марлевой повязкой.

— Вам кто нужен? — поинтересовалась она довольно строго, осмотрев меня с ног до головы.

— Мне в тринадцатую палату, — сообщила я.

— Последняя дверь в конце коридора, — объяснила женщина и опять отвернулась к окну.

Надо же, какая добрая! Я к ней за помощью не обращалась, а она мне все объяснила. Хотя нужную палату я бы и сама нашла без труда: нумерация шла по порядку. Я остановилась перед дверью с цифрой «13» и легонько постучалась. Ответа не последовало, поэтому решилась заглянуть.

Палата была одноместной, как я успела заметить. Разглядеть что-то подробнее я не успела, так как сразу же ко мне подскочила Тареева, до этого сидевшая около кровати.

— Ирина Анатольевна?! — изумленно воскликнула Лидия Петровна, не сдержав удивления. — Как вы-то прошли? Пускают же только родственников!

— Ну, вы тоже не родственница, — заметила я, оглядываясь.

В палате было светло, но воздух не отличался свежестью. Рядом с кроватью стояла небольшая тумбочка, а с другой стороны у стены — столик и холодильник. На тумбочке, как и водится в больницах, стояла упаковка сока, лежали фрукты.

Екатерину Николаевну узнать было тяжело в накрытой до подбородка одеялом женщине с перебинтованной головой. Цвет кожи был неестественно розовым, а губы, наоборот, белесыми. Золотова при моем появлении не издала ни звука, зато Тареева уже щебетала мне на ухо:

— Катенька только уснула. Ей сделали укол успокоительного. Медсестра оставила меня с ней, чтобы никто не потревожил ее сон.

— А где Иван Михайлович? — спросила я шепотом.

— Ваня уехал домой за продуктами и вещами. Он и так здесь все дни и ночи напролет, измотался весь. Я его сменила…

Тареева замолчала, так как с кровати донесся еле слышный звук: как мне показалось, Золотова проснулась. В тишине голос Екатерины Николаевны звучал отчетливо, но был еще настолько слаб, что мне пришлось подойти поближе, чтобы что-то расслышать.

— Лида, кто здесь? — бормотала несчастная пересохшими губами.

— Это Ирина Анатольевна Лебедева, — затараторила Лидия Петровна. — Она тебя навестить пришла…

— Ирина… Лебедева… — рассеянно пробормотала Золотова. — «Женское счастье»? Передача…

— Да, Екатерина Николаевна, это я. — Мой голос оказался неожиданно громким по сравнению с бормотанием женщины, хотя я старалась говорить как можно тише. — Мне с вами нужно поговорить.

— Поговорить?.. О чем?..

— Ирина Анатольевна, ей больно даже разговаривать, — зашипела мне на ухо Тареева. — Может быть, ее не надо беспокоить?

— Я недолго, — виновато произнесла я. — Это очень важно.

Екатерина Николаевна еле заметно дернулась, а я подошла ближе.

— Вы до сих пор не предполагаете, кто мог вам в лицо… — Я запнулась, так как от волнения не смогла продолжить фразу, но Золотова тут же все поняла.

— Я, кажется, его узнала, — неожиданно ответила Екатерина Николаевна. — Это тот паренек… Он работал… В охране…

В этом несвязном ответе я не могла ничего толком разобрать, поэтому попросила Золотову сказать что-то еще. Екатерина Николаевна вздохнула и продолжила говорить только через какое-то время:

— Он у нас работал в доме. Охранял… Мы жили за городом… Особняк… Иван его нанимал.

— Ваш муж знает этого охранника? — удивилась я.

— Да… но, может быть, не очень. Я не помню, как его зовут… Кажется, это был он.

— Вы не уверены?

— Бешеный взгляд… Он… Не знаю… Мне показалось…

— Екатерина Николаевна, вы сможете его узнать, если увидите еще раз? — поинтересовалась я.

— Его… Увидеть? Нет, я не хочу, — более громко сказала Золотова. — Я не могу… Не хочу…

— Ирина Анатольевна, может быть, хватит? — робко поинтересовалась Лидия Петровна. — Ей сейчас опять плохо будет, я уж знаю, она начинает нервничать. Придется врача вызывать.

— Хорошо, — согласилась я, услышав, как Екатерина Николаевна начала тихонько постанывать.

Больше того, что я услышала, мне, наверное, от нее добиться не удастся. Вздохи все слышнее разносились по палате.

— Узнала… Он… Охрана… Ваня… — прерывисто зашептала Золотова.

Тареева подбежала к ней и, приникнув к кровати, заговорила:

— Катенька, все хорошо. Все нормально. Успокойся… Все прошло…

Едва стоны стали стихать, Тареева подняла на меня глаза:

— Ей плохо. Вы что, не видите? Боль ужасная. Она живет только на обезболивающих, которые вкалывают через каждый час, но легче от этого не становится. Но ничего… Она сильная… Катенька, мы все вынесем. Все будет хорошо.

— Лидия Петровна, я пойду, — прошептала я, чтобы Екатерина Николаевна не обнаружила моего присутствия и оставалась спокойной. — До свидания.

— Я вам обязательно позвоню, — пообещала Тареева. — Как только Иван приедет.

— А когда он обещал?

— Только к вечеру. Не раньше.

— Он сейчас дома?

— Да, наверное, — неуверенно ответила Лидия Петровна. — Вы с ним хотите поговорить?

Я не стала отвечать на ее вопросы и молча вышла из палаты, уже в коридоре твердо решив, что поговорить с Иваном Михайловичем мне просто необходимо. По бессвязному бормотанию Екатерины Николаевны я могла только понять, что и Иван тоже может опознать преступника. Хорошо, что Екатерина Николаевна узнала его, несмотря на то что она не была уверена в своих догадках.

Валерка теперь сидел в регистратуре на том стуле, где засыпал незнакомый мужчина. Но, завидев меня, он вскочил с места, заботливо помог снять халат и нетерпеливо спросил:

— Ну что, как она там? Что говорит?

— Сейчас расскажу, — уклончиво ответила я, покосившись на девушку-регистраторшу.

Валерка понял, что разговор не для чужих ушей, и замолчал. Уже на улице, когда мы с ним шли к воротам больницы, я ему все рассказала.

— Ирина, может быть, ей это только показалось? — неуверенно спросил Гурьев уже за воротами. — И тогда мы можем пойти по ложному следу. Ведь Золотова могла что-то и перепутать.

— Надо проверить, — решительно заявила я. — Все равно нам больше пока уцепиться не за что.

— Ирина, а ты не боишься ошибиться еще раз? Мы и за Тареевой гонялись, точнее говоря, Павлик за ней следил. Потом на Лапова насели. Куракин тоже оказался ни при чем.

— Валерка, у нас нет другого выхода. Теперь надо поговорить с Иваном Михайловичем.

— Сомневаюсь, что сейчас показаниям Золотовой можно доверять, но как скажешь.

* * *

Иван Михайлович мне понравился с первого взгляда, но выглядел не так ослепительно, как его супруга. Между ними была большая разница в возрасте. Екатерина Николаевна когда-то говорила мне, что муж старше ее лет на двадцать. Посеребренные виски, многочисленные морщины, слегка дряблый живот говорили о том, что ему уже далеко за пятьдесят. Когда-то, наверное, фигура Золотова была спортивной и вполне складной. Черты лица и сейчас сохранились довольно приятные, мягкие. Высокий лоб, прорезанный глубокими бороздами, волевой подбородок… Словом, будь он немного моложе, я бы вообще назвала его красавцем!

Иван Михайлович, судя по всему, старался следить за своей фигурой и сохранял пристойный внешний вид. Одна из комнат квартиры была оборудована под тренажерный зал, где он, по словам самой Екатерины Николаевны, проводил свой досуг — в доме Золотовых мне уже приходилось бывать, когда мы со Старовойтовым готовили рабочий материал для программы. Еще во время съемок я основательно познакомилась с квартирой, заметила расположение комнат: ведь дом был построен по индивидуальному плану. Но тогда мне, к сожалению, не удалось познакомиться с мужем моей героини — генеральным директором одного из охранных агентств нашего города. Этим бизнесом он занимался уже несколько лет, сразу же после выхода в отставку в чине полковника.

Иван Михайлович сам открыл дверь. Голубые глаза хозяина были печальными и тревожными. Волнение его я заметила сразу и объяснила тем, что он не ожидал нашего прихода: сразу из больницы мы с Валерой приехали сюда, не созваниваясь. Как ни странно, муж Золотовой сразу узнал меня.

— Ирина Анатольевна? — Он не скрыл удивления. — Неожиданный визит. Проходите, пожалуйста.

Мы с Гурьевым вошли в просторную прихожую. Я уже знала, где находится гостиная, поэтому уверенно пошла в нужную сторону. В квартире я не заметила никаких изменений. В напольной вазе даже стоял тот же букет роз, который был и во время съемок, — цветы сохранились очень хорошо. Екатерина Николаевна говорила тогда, что муж подарил розы на годовщину их свадьбы. Они прожили вместе почти десять лет. За это время Екатерина Николаевна родила дочь, которой теперь уже семь лет. Так что семья выглядела вполне благополучной.

— А дочери нет дома? — поинтересовалась я, вспомнив о шустренькой малышке, которая в прошлый мой приход так и стремилась попасть в кадр.

— Нет. Машеньку я отвез к родителям, — объяснил Иван Михайлович. — Мне некогда ею заниматься, я все время в больнице. Дочь переживает. А с бабкой и дедом ей спокойнее.

— Мы тоже были в больнице, — сообщила я.

— Были? Вас пропустили в палату? — удивился Иван Михайлович. — Врачи же говорили, что посещать Катеньку могут только близкие родственники.

— Мне пришлось сказать, что я — ее сестра.

— Как она? — с тревогой спросил Иван Михайлович, будто давно не виделся с женой.

— Не могу сказать, что хорошо, но держится мужественно. Она сильная!

— Вы не представляете, как она переживает все это! Ей кажется, что жизнь кончилась. Все время твердит, что теперь она никому не нужна и бизнес ее накроется. Как только она терпит такую боль? А ведь предстоит еще несколько операций…

— Иван Михайлович, я разговаривала с вашей женой, — перебила я его, потому что заметила, что он начинает волноваться еще больше, рассказывая о страданиях жены. — Екатерина Николаевна узнала того парня, который плеснул ей в лицо кислотой.

— Узнала? Она мне про это ничего не говорила.

— Этот молодой человек, как я поняла, занимался охраной вашего загородного особняка, — сказала я. — Она говорит, что вы тоже его знаете.

— У нас действительно есть загородный дом, — подтвердил Иван Михайлович. — Мы туда часто переезжаем жить на лето. А в остальное время особняк находится под надежной охраной работников моего агентства. Вы не представляете, сколько их переменилось за два года! Я даже не знаю, кого из них она имела в виду.

— И все они знакомы с вашей женой? — спросил Валерка.

— Нет, — не растерялся Золотов. — Когда Катенька жила там, охранял особняк только Олег, он был что-то вроде постоянной охраны.

— Нам нужны координаты этого молодого человека, — попросил Валерка.

— Олега? Боюсь, что я не смогу вам ничем помочь. Олег раньше работал у меня в агентстве, но потом уволился…

— По собственному желанию? — поинтересовалась я.

— Разумеется. Но меня он вполне устраивал — надежный, стоящий работник. На него можно было положиться. Он никогда меня не подводил. Думаю, что Катенька ошибается, она что-то путает. Олег не мог пойти на это.

— Иван Михайлович, нам его все равно найти надо. Проверить это подозрение не мешало бы.

— Конечно, конечно, — поспешно проговорил хозяин, соглашаясь со мной. — Комов Олег… Борисович! Ему около тридцати лет…

— Высокий, кареглазый, — продолжил Валерка.

— Да, — кивнул Иван Михайлович. — Он охранял наш особняк тем летом. Никаких конфликтов… Только вот с Катенькой они немного не ладили. Уж не знаю почему, но жена постоянно настаивала на том, чтобы я сменил его.

— Что ей не нравилось? — насторожилась я.

— Понятия не имею, — отмахнулся Иван Михайлович. — Мне пришлось уволить Олега, но он остался в моей фирме. А через некоторое время, где-то около месяца назад, сам уволился.

— И не оставил никаких координат? — настойчиво спросила я еще раз.

— Нет, мне ничего о нем не известно. Кажется, он вообще собирался уехать из города, но я не уверен.

— Комов Олег Борисович? — уточнил Валера и даже записал эти данные к себе в ежедневник.

— Да, — вздохнув, ответил Иван Михайлович. — Вы его собираетесь разыскивать? Не думаю, что это мог сделать он. Катенька была в таком состоянии, что не может до сих пор адекватно реагировать на какие-то вещи, поэтому могла что-то и перепутать. А потом, наверное, лицо Олега неожиданно всплыло в ее памяти и… — Золотов не нашелся, как закончить фразу, поэтому замолчал.

Полковник в отставке будет меня учить психологии?! Мало ли что могло показаться Екатерине Николаевне, но если есть хоть какая-то зацепка, почему бы не воспользоваться ею? Мне показалось странным, что Иван Михайлович так уверенно говорит о невиновности Комова. Это, я видела, насторожило и Валеру. Когда мы уже вышли из подъезда, Гурьев недовольно пробормотал:

— Надо же, любящий супруг! Я бы на его месте не Комова отмазывал, а за жену впрягался в дело.

— Мне это тоже показалось странным, — поддержала я коллегу. — Такое ощущение, что он знает, где можно найти Комова, но не говорит.

— А почему не говорит? — коварно задал вопрос Валера.

— Откуда я знаю.

— А потому, Ирочка, — Валерка хитровато улыбнулся, — что он заодно с Комовым.

— Что? — изумилась я, услышав такое предположение. — С чего ты взял?

— Иван Михайлович пытался отмазать своего сообщника, — продолжил Валерка, самодовольно причмокивая. — Разве это не заметно? Он несколько раз сказал, что Комов не виноват. К тому же очень сомневаюсь, что он не знает координат Олега. А все почему?

— Почему? — я с удивлением смотрела на своего коллегу.

— А потому, что Иван Михайлович «заказал» Комову свою жену, — вскрикнул Валера.

— Да с чего ты взял? Как такое тебе вообще в голову могло взбрести? Да и какие, по-твоему, мотивы у Золотова?

— А вот с последним вопросом нам и придется разобраться, но сначала надо отыскать этого Комова.

Валерка заглянул в свой ежедневник, огляделся по сторонам, а затем прибавил шагу и пошел быстрее, опередив меня. Я с трудом догнала его уже у дороги. Валерка беспомощно озирался, будто надеялся, что Комов по счастливой случайности окажется здесь. Даже если он и наблюдает за нами, вычислить Олега Борисовича мы не могли, так как, кроме того, что он высокого роста и что глаза у него карие, нам ничего не было известно.

— Нашел! — радостно воскликнул Гурьев и опять побежал вперед.

Оказывается, целью его поисков была телефонная будка, в которую Валерка протиснулся первым, выгнав оттуда какую-то ребятню, висевшую на телефоне. Мальчишки недовольно убежали от злого «дяденьки», копающегося в своем ежедневнике.

— Комов Олег Борисович, — напомнила я, думая, что Гурьев потерял нужную страницу.

— Я помню, — пробурчал Валерка, нахмурившись и перебирая страницы. — Мне номерок один нужен… Вот, нашел!

Пригладив нужную страницу ежедневника, Валерка схватил трубку телефонного аппарата, обернулся ко мне:

— Телефонная карточка есть?

Я протянула ему карточку, на которой оставалось еще несколько неиспользованных звонков, и протиснулась в будку к коллеге.

— Игорек?.. Не узнал? Богатым буду… — обрадованно затараторил в трубку Валерка. — У меня к тебе дело… Узнай там по своим каналам адрес одного типа… Бандит? Нет, не знаю… Пока еще неизвестно… Комов Олег Борисович. Перезвоню через пять минут.

Валерка положил телефонную трубку, вытащил карточку, но возвращать ее мне не торопился, так как со знакомым Игорьком предстояло еще созваниваться. Мы с Валеркой вышли из будки и встали рядом.

— Валер, и все-таки твои выводы поспешные… — начала я, но Гурьев бесцеремонно перебил меня:

— Поспешные, говоришь? Ты же видела, как Иван Михайлович юлил? — вскипел Гурьев.

— Ничего конкретного я не видела, — честно призналась я. — Да, Золотов вел себя несколько странно, не придавая значения воспоминаниям жены, но Екатерина Николаевна и в самом деле могла ошибиться.

— Да никакой ошибки здесь быть не могло. Она не могла забыть бандита! Уверен, что его рожа надолго врезалась в ее память, — почти закричал Валерка, а затем перешел на более спокойный тон: — К тому же, Ирина, ты слышала, что жена Золотова не ладила с этим охранником?

— Ну и что? Мало ли кто кому не нравится? Однако это не основание для того, чтобы поливать друг друга кислотой!

— Согласен. Для такого поступка нужны более веские основания. И у Ивана Михайловича они есть…

— Что же мы тогда его оставили? Если муж Золотовой виноват в этом, то с него ни в коем случае нельзя спускать глаз! — заметила я.

— Но у нас против него нет никаких улик, — напомнил Валера. — Ментам его не сдашь. То, что он знаком с Комовым, еще не основание для серьезных подозрений. Поэтому придется крутиться самим. И начнем мы с Олега Борисовича.

 

Глава 6

Комов проживал в Ленинском районе, как стало нам известно из сведений знакомого Валерия. По нашим расчетам, сейчас ему было уже около тридцати трех лет. Игорь прощупал Комова и по милицейской линии, хотя Валерка не просил его об этом. Оказалось, что Олег Борисович был неоднократно судим. Этот факт не мог не настораживать меня, Валерке же добавил уверенности в том, что его предположения близки к истине.

— Вот! Я тебе говорил! Он отъявленный уголовник, — обрадовался, как ребенок шоколадке, полученной информации Гурьев. — Этот бандюга за всю свою жизнь украл столько, что загремел в тюрягу на семь лет.

— Валерка, вот это-то не может не озадачить, — задумчиво сказала я. — Ни одного разбойного нападения, ни одного изнасилования, ни одного покушения на убийство… только кражи.

— Ну и что, — не смутило мое замечание Гурьева. — Начинают всегда с малого. Это он по молодости только кражами занимался, а теперь, наверное, ничем не брезгует. Как только такого уголовника на работу в приличное охранное агентство взяли? — удивило Валеру. — Ну конечно же, по знакомству. Сомневаюсь, чтобы Иван Михайлович обрадовался такому кадру у себя в агентстве.

— Может быть, Золотов не знал ничего о прошлом Комова? — предположила я, высматривая на остановке номера подошедших автобусов.

Ни один из них нам не годился. В Ленинский район было доехать сложно, а Комов жил практически на его окраине.

— Не знал? — возмутился Валерка, который по-прежнему отстаивал свою версию очень импульсивно. — Да сейчас на работу принимают только при наличии резюме, которое перепроверяется по нескольку раз. А потом, в охранном агентстве в основном работают такие ребята, которые грабителей на дух не переносят. Как Комов вообще мог быть в таком коллективе?

— Он же занимался охраной особняка Золотовых, — напомнила я. — Может быть, даже ни с кем в агентстве и не был знаком.

— Конечно… — ухмыльнулся Валерка, запихивая к себе в сумку ежедневник. — А зачем тогда Ивану Михайловичу понадобилось вообще его брать на работу в агентство, когда он мог договориться с Комовым сам по поводу охраны особняка? Уверен, Комов был рядовым работником охранного агентства. Вот только почему Иван Михайлович теперь так выгораживает его?

— Слушай, надо с ребятами поговорить в фирме Золотова! Может быть, кто-то из охранников был знаком с ним близко, — предположила я.

— Это потом, — отмахнулся Валерка. — Если сейчас Комов расколется, лишние разговоры будут не нужны.

— Сначала нужно этого Олега Борисовича отыскать, — резонно заметила я. — Ой, вон, кажется, наш автобус!

Несмотря на то что сегодня был выходной день, в общественном транспорте было полно народу. Нам с Валеркой пришлось стоять в толпе пассажиров, сталкиваясь друг с другом чуть ли не носами: водитель резко притормаживал на остановках и тяжело трогался с места.

— Таня, ты вчера «Луиса и Марию» не смотрела? — послышался негромкий голос одной из пассажирок в цветастом платье типа сарафан.

— Нет, мне вечером не до этого было, — отмахнулась собеседница. — Только новости… Кстати, ты ничего о той женщине не слышала?

— Какой женщине? — без особого энтузиазма поинтересовалась первая, подтягивая тяжелую продуктовую сумку ближе к себе.

— Да которую кислотой облили, — спокойно ответила вторая, и я вздрогнула, услышав эту фразу.

Валерка тоже прислушивался к разговору и, не отрывая взгляда, смотрел на пассажирок, разговаривавших довольно громко.

— Нет, не слышала, — отреагировала первая.

— Да ты что?! Это же просто кошмар какой-то! Прямо на телевидении во время передачи женщине в лицо плеснули серной кислотой. Об этом полгорода говорит. Это же такое событие!..

— Ничего не слышала. С этими сериалами совсем от жизни отвыкнешь.

— У нее все лицо обожжено, — не унималась дама. — Бедная! Молодая еще… Я репортаж в криминальной программе смотрела.

— И что сказали? Кто ее так изуродовал?

— Ничего не сказали. У милиции, как всегда, никаких версий. Ну ты что, не знаешь, за что так могут покалечить?

— Откуда мне знать, — пожала плечами пассажирка в цветастом сарафане и опять дернула своей сумкой.

— Муж, наверное, — совершенно неожиданно высказалась собеседница, чем еще больше привлекла наше с Валерой внимание. — Наверняка была красоткой. Богатая тоже, наверное… А мужья у них знаешь какие ревнивые?! Могут еще и не такое натворить.

— Да ты что?! — от удивления раскрыла рот первая. — Твой Димка бы тебе тоже мог такое устроить?

— Что мой Димка? Он и пальца на меня поднять не смеет. Да и я не красавица. — Женщина усмехнулась и обнажила неровный ряд зубов. — К кому мне от него сбегать? Если только к Феде… Нет, со мной такие шуточки…

Дальше вслушиваться в разговор мы не стали. Переглянувшись со мной, Валерка бодро подмигнул и прошептал мне в ухо:

— Видишь! Даже невооруженным глазом видно, что все следы ведут к Ивану Михайловичу.

Я недовольно поморщилась. Неужели настолько очевидно, что Золотов замешан в этом преступлении? Неужели он мог совершить такой поступок, так покалечить жену? Женщину, которую он, судя по словам самой Золотовой, безумно любил, боготворил, пылинки сдувал с нее? Мне кажется, любимому человеку никогда не сделаешь ничего дурного. Да и Иван Михайлович не походит на разбушевавшегося ревнивца. Такой поступок может скорее совершить неуравновешенный, психически нездоровый человек, измотанный бесконечными изменами жены.

Надо признаться, что Екатерина Николаевна ему изменяла. Стоит вспомнить хотя бы о Денисе Владимировиче, который до сих пор, наверное, все еще отдыхает в Луговом. И тут же на памяти был и тот скандал в гостинице «Волна», когда Иван Михайлович застукал там свою супругу. Сам же Лапов говорил, что муж Золотовой был тогда не в себе. Значит, измены жены ему не безразличны.

Еще бы! Она красива и молода, а он уже почти прожил жизнь, и не за горами время, когда ему пора будет и о душе подумать. А у Екатерины Николаевны, можно сказать, жизнь только начиналась…

Я просто содрогнулась, представив, на что способен пойти человек ради сохранения своей семьи. До чего может дойти муж, измотанный, измученный, издерганный изменами жены… Ужас! Нет, и все же не верилось: не мог он пойти на такое!

Почему же тогда Иван Михайлович дежурит днями и ночами в больнице, «пожиная» результаты своих трудов? Почему ухаживает за супругой? Зачем ему нужна искалеченная женщина? Почему Екатерина Николаевна никогда прежде не заикалась о том, что ее муж ревнив и может решиться даже на убийство? А ведь все могло закончиться гораздо трагичнее — если бы ожог был более обширным, Екатерина Николаевна не выжила бы. А нужна ли была Ивану Михайловичу ее смерть?

— Ирина, о чем задумалась? — перебил мысли Валерка, заглядывая мне в глаза. — Мы уже почти приехали. На следующей выходим.

Я огляделась. Пассажирки, разговор которых я невольно подслушала, уже вышли. Автобус был полупустой, и я даже заметила несколько свободных мест, однако мы с Валеркой остались стоять.

— Куда нам? — поинтересовалась я у Гурьева, как только мы вышли на остановке.

— Полагаю, что это здесь, — предположил Валерка и огляделся.

Несколько человек, сошедших вместе с нами, прошли под горку и разбрелись в разных направлениях. На остановке никого не осталось: она была одна из последних, потому и новые пассажиры здесь не садились.

— Это тут! — неожиданно радостно вскрикнул Гурьев. — Вон смотри, надпись… На стене дома.

Никакой таблички я не заметила, зато в глаза бросилась неяркая надпись: выцветшей желтой краской было написано название нужной улицы.

Дверь квартиры Комова оказалась старой и обшарпанной. По сравнению с железными дверями соседних квартир эта смотрелась убого и жалко. Звонка рядом с нею Валера не обнаружил. Не было и «глазка», благодаря которому жильцы могли заранее разглядеть непрошеных гостей, какими мы и являлись в настоящий момент.

Гурьев осторожно постучал кулаком в дверь. Раздался глухой звук, на который, увы, никто не отреагировал. Валерка стукнул еще несколько раз костяшками пальцев, уже более требовательно, и прислушался, прижав палец ко рту. Я тоже замерла. Гурьев прижался головой к двери, а потом, отстранившись, прошептал:

— Там кто-то есть. Шорох, шум… По-моему, даже скрип у порога был слышен.

— А что же тогда не открывают?

— Не знаю. Не хотят, наверное.

Валерка еще раз побарабанил кулаком к Комову, и вдруг неожиданно открылась одна из соседских дверей. Выглянувшая оттуда старушка опасливо покосилась на нас, огляделась, нет ли в подъезде еще кого, а потом пробурчала:

— И день и ночь стучат! Покоя от вас нет. Я ментов вызову, вы у меня дождетесь. Устроили здесь притон!

— Извините, пожалуйста, — вежливо начал Гурьев, не обращая внимания на недовольство соседки. — Вы не подскажете, Олег дома?

— А шут его знает, — отмахнулась старушка, немного смягчившись, услышав в свой адрес не ответную брань, как наверняка не раз бывало. — С утра был дома. Чего только так стучать…

Валерий уже открыл было рот, чтобы еще о чем-то спросить соседку, но та неожиданно захлопнула дверь. Общение с ней было хоть и коротким, но относительно полезным: нам удалось узнать, что Олег и в самом деле проживает в этой квартире и еще сегодня утром был дома. Шансы отыскать его значительно повысились.

Валерка уже собрался постучать еще раз, как дверь неожиданно распахнулась и на пороге возникла немолодая прыщавая женщина с пышными формами. Голова ее была обвязана большим полотенцем грязно-голубого цвета, но, как ни странно, одета она была не по-домашнему. Женщина безразлично посмотрела на нас, а потом грубо, с хрипотцой спросила:

— Что надо-то?

— Комов Олег Борисович здесь проживает? — уточнил Валерка.

— Олег? Да, здесь, — с тем же безразличием отозвалась дамочка, не торопясь впускать нас в квартиру. — Он спит.

— Нам нужно с ним поговорить, — сообщил Валерий.

— Ну, проходите, — без расспросов не стала препятствовать незнакомка.

В тесной прихожей было грязно. Пройти дальше мы не решились. Женщина захлопнула за нами дверь и громко крикнула:

— Олег, к тебе пришли! Вставай, мать твою!

Босыми ногами женщина протопала в глубь квартиры, откуда опять послышался ее хриплый голос: наверное, она старательно будила хозяина квартиры. Мы огляделись по сторонам, и мой взгляд задержался на старом комоде, где стояло местами почерневшее от времени зеркало. Среди каких-то ненужных мелких вещей на нем я заметила записную книжку и показала на нее взглядом Валере. Сообразительный Гурьев протянул руку, и уже через мгновение записная книжка лежала у него в кармане.

Больше в прихожей не обнаружилось ничего примечательного, и мы решили все-таки пройти дальше, в комнату, где из мебели стояли лишь изрядно потрепанный диван, накрытый каким-то покрывалом, и тумбочка с телевизором одной из самых простеньких марок. Садиться у меня не было желания, поэтому я прислонилась к стене, а Валерка присел на краешек дивана.

— Кто там еще, Галка? Ты очумела, что ли, меня в такую рань будить? — недовольно пробормотал мужской голос.

— Там к тебе пришли, — сообщила женщина.

— Кто пришел? Кого ты опять пустила? Колян, что ли?

— Нет, не Колян. Я их не знаю, — ответила она, полагая, что мы не слышим их разговора.

— Где штаны? — требовательно спросил мужской голос. — Ага, вот! Сейчас выйду… Ты домой, что ли, собралась? А как же вечером словимся?

— Хватит уже, — отозвалась недовольно Галина. — Я тебя и так охранять замучилась. Сколько же спать можно?

Галина первой вышла из проходной комнаты, но уже без полотенца. Она тряхнула мокрыми волосами, пригладила их рукой и, пройдя к зеркалу, заколола. Кинув ноги в туфли, вышла из квартиры, громко хлопнув дверью. Отчаянная, судя по всему, девица!

Сам Олег Борисович появился через несколько минут. Честно говоря, увидев его, я немного разочаровалась, так как представляла совершенно другим — этаким высоким, широкоплечим молодцом. На вид Комову было около сорока, хотя думаю, что ему немного меньше: неопрятный, неухоженный вид прибавлял несколько годков. Волосы на голове торчали во все стороны, черная небритая щетина покрывала подбородок. Домашние трикотажные грязно-серые штаны были немного великоваты, поэтому брючины свисали чуть ли не до пола.

За всей этой неряшливостью я все же заметила, что глаза его были и в самом деле карими, только вот взгляд их показался мне каким-то мутным. Олег Борисович слегка сутулился, хотя рост его был вполне приличным, правда, телосложение несколько худощавое. В принципе, он соответствовал тому описанию, которое дал ему незнакомый мужчина на проходной.

— Что вам надо? Вы кто такие? — требовательно спросил он, плюхнувшись на старенький диван.

Мы с Гурьевым оторопели от такого обращения. Комов вел себя уверенно, даже нагловато. Он смерил нас высокомерным взглядом, самодовольно хмыкнул и откинулся на спинку дивана.

— Вы Олег Борисович Комов? — начал Валерий, хотя это и без того было понятно. Только после вялого кивка хозяина мой коллега продолжил: — Вы знакомы с Екатериной Николаевной Золотовой?

Вот так сразу все и выложил! Ну, Валерка!.. Я с укором посмотрела на него. Ну кто же так разговаривает с подозреваемым?! Валерка с ходу раскрыл все наши карты, и теперь Комову нетрудно догадаться о цели нашего прихода. Гурьев сделал условный знак рукой, чтобы я не волновалась, и задал тот же вопрос еще раз.

Олег Борисович встрепенулся, бросил заинтересованный взгляд на нас, а затем, потупив глаза, пробормотал:

— Нет, не знаком… Вообще, впервые слышу эту фамилию.

— Зачем же врать?! Разве это серьезный разговор? Мы к вам со всей душой, а вы… — совершенно спокойно сказал Валера.

— Не знаю такой… И вообще, что вам нужно? — попытался еще раз возмутиться Олег Борисович, но, заметив строгий взгляд Гурьева, опять потупил глаза.

— Комов, вы же нас обманываете, — продолжал Валерий, подойдя ближе к дивану. — Вы работали охранником в загородном доме Екатерины Николаевны. С памятью у вас, что ли, плохо?

— Когда работал? — не поднимая глаз, отозвался Комов.

— Около года назад, — напомнил Гурьев. — Было такое?

— Уже не помню. — Олег Борисович безразлично махнул рукой, но я заметила его взволнованный взгляд, который он бросил на Валеру. — Ну, работал я у нее. Что случилось-то?

— Вопросы здесь задаю я, — важно сказал Гурьев. — Когда вы последний раз виделись с Екатериной Николаевной?

Олег Борисович не торопился отвечать. Он в упор посмотрел на меня, затем достал из кармана трико помятую сигарету, прикурил и дыхнул в мою сторону облачком дыма. Мы с Валерой следили за ним, не сводя глаз. Только теперь я заметила, что Олег Борисович занервничал, рука его мелко дрожала, а взгляд становился все беспокойней.

Эх, жалко, что мы с собой Шилова не взяли! Костя живо заставил бы говорить этого типчика, у него совершенно другие методы общения с подобными людьми. А так от Комова Валерка ничего не добьется.

— Тогда же летом и виделся, — не моргнув глазом, ответил Комов.

— А по нашим сведениям, это случилось совсем недавно, — заметил Гурьев.

— По каким это сведениям? — насторожился Олег Борисович.

— Вы знаете о том, что на Золотову совершено покушение несколько дней назад? — поинтересовалась я.

— Покушение? А я здесь при чем? — возмутился Комов и неожиданно спросил: — Вы что, меня обвиняете?

— Да, — уверенно отозвался Гурьев.

— Да я вообще ничего не слышал об этой вашей Золотовой, — крикнул Олег Борисович, вскочив с места. — Вы меня за бандита держите? Я вообще не понимаю, что вы мне тут впариваете? Ничего не знаю!

— Значит, отрицаете свою причастность к покушению на убийство? — переспросил Валерий.

— Да какое к черту убийство? Вы на меня больше ничего повесить не хотите? А то я по ментовкам в свое время находился, — вскипел Олег Борисович.

— Про ваш тюремный опыт мы знаем, — сообщил Гурьев.

— Вы что, менты? — испуганно спросил Комов и бросил на меня изумленный взгляд. — Вот это влип! Менты в моем доме?!

Мы с Валерой не торопились опровергнуть предположение Комова. И так сказали ему много лишнего!

— Так менты, что ли? — требовательно переспросил Комов. — Хотя бы ксивы показали…

— Обойдешься, — грубовато ответил Валера: ведь, кроме журналистского удостоверения, нам показывать было нечего.

— А-а-а, значит, не менты, — с облегчением вздохнул Олег Борисович и даже опять плюхнулся на диван.

Он прикурил еще одну сигарету, пустил облачко дыма и посмотрел на Гурьева мутным взглядом.

— А чего тогда надо? — поинтересовался Комов.

— Хватит юлить, — резко ответил Валера. — Мы знаем, что именно вы облили серной кислотой лицо Золотовой. Вряд ли стоит отпираться…

— Я? Кислотой? — усмехнулся Олег Борисович. — Да вы что, сдурели? Я вообще от вас об этом первый раз слышу. Да! Воровал, грабил… Но не убивал.

— А Екатерина Николаевна, между прочим, не умерла, — заметила я.

— Мне это дело по фигу! Я свое отсидел. И больше не хочу на зону! Десяточка от звонка до звонка… На мой век хватит. Теперь ментов за километр обхожу. А вы что же, меня пугать пришли? Дело мне шьете? Так улик даже против меня никаких нет. На понт меня не возьмете!

Олег Борисович разговаривал с нами уже не так спокойно. Теперь он почти кричал о своей невиновности, причем так убедительно, что я усомнилась в своем первоначальном предположении.

Мы с Гурьевым переглянулись. Реакция Комова на наш приход уже в первые минуты показалась мне странной. Волнение он, разумеется, скрыть не сумел, но теперь было заметно, как он с облегчением вздохнул, узнав, что мы не из правоохранительных органов. Неужели все уголовники до такой степени ментов опасаются?

— Да не… Вы не менты… — со знанием дела замотал головой Олег Борисович. — У вас глаза человеческие. А эти гады…

Комов с ожесточением махнул рукой, не закончив фразы.

— Так, значит, вы ничего не знаете о произошедшем с Золотовой? — уточнила я.

— Да вообще первый раз об этом слышу, — пожал плечами Олег Борисович. — Вы с чего взяли, что это я совершил?

— По приметам сходится. И карие глаза, и рост…

— Да таких, как я, в городе до фига, — заметил Олег Борисович, не стесняясь в выражениях.

Согласиться с Комовым было очень легко. Ведь половина мужского населения города по приметам может сойти за того преступника, который плеснул серной кислотой в лицо Золотовой. Может быть, Екатерина Николаевна и в самом деле ошиблась.

В первые секунды после случившегося она ничего не могла сказать о преступнике, а теперь, восстановив события, указала на Комова. Но похоже было, что Олег Борисович на самом деле не имеет к произошедшему никакого отношения.

Комов смотрел на нас с нескрываемым интересом, но уже не пытался опровергнуть наши подозрения. Разговор с ним, надо признаться, получился не очень хорошим. Может быть, Валера избрал не тот тон? А может, мы слишком рано раскрыли свои карты? Но Олег Борисович настаивал на том, что ничего не знает о случившемся с Золотовой. Я заметила, что ему вообще наш разговор безразличен. К тому же и никаких улик против него у нас не было.

Поэтому нам с Валерой ничего не оставалось, как попрощаться с Комовым, что мы и сделали после затянувшейся неловкой минуты молчания.

— А это… извинение за беспокойство?.. — уже на пороге укоризненно заметил хозяин, на что Валерка только ухмыльнулся.

Комов уже хотел было открыть перед нами дверь, как вдруг его взгляд упал на комод, и он заорал:

— Сволочи! Где записная книжка? Я сам сейчас ментов вызову! Вы что же? Воровать пришли? Вот гады! Запудрили мне мозги со своей бабой и книжку умыкнули!

— Ничего мы не брали, — отозвался Валерка, стоящий ближе к двери, поэтому Комов махал кулаками перед моим носом.

— А вот хрен я вам теперь дверь открою! — злорадно прошипел он. — Отдавайте, что сперли!

— Мы ничего не брали, — рассердился Гурьев. — Тут и ваша девушка была!

— Девушка? Какая еще девушка? — насторожился Олег Борисович. — А-а-а! Вы про Галку! Да ей на фига у меня что-то воровать… Гады! Не выпущу!

Комов еще крепче сжал в руках ключ от входной двери и зло посмотрел на нас. Если была бы ручка с внутренней стороны двери, то мы бы с Валерой без проблем ушли, не отдавая записную книжку. Но теперь Комов был настойчив.

— На фига вам мои бредовые записи? — подал он голос после затянувшегося молчания, во время которого Гурьев усиленно соображал, как лучше поступить: и записную книжку хотелось оставить у себя, и выбраться из квартиры не мешало бы поскорее. — Не отдадите?

Валерка еле заметно покачал головой из стороны в сторону. Перед моими глазами опять возник кулак Комова, и я дернула Гурьева за рукав, прошептав:

— Валера, отдай ему! А то еще бросится на нас!

Гурьев немного помялся, не решаясь уступить Комову, но в конце концов с недовольным видом протянул ему потрепанную записную книжку, которую хозяин квартиры тут же сунул на одну из полок комода.

— Ну вот и молодцы! — потирая руки, буркнул Олег Борисович. — Можете быть свободны!

Выйдя из подъезда, мы с Валерой и не знали, куда теперь нам идти. Комов был последней ниточкой, которая могла привести нас к раскрытию преступления. Теперь же все надежды улетучились. Постепенно отпадали один за другим все подозреваемые, и на кого теперь думать, я даже не знала.

— А книжечку жалко! — протянул Гурьев. — Она бы нам о многом рассказала. Может быть, там и телефончик Золотовой был записан.

— Чего уж теперь, — вздохнула я. — Воровать, вообще-то, нехорошо.

— А менты его, наверное, здорово припугнули, — задумчиво сказал Валера, как бы разговаривая сам с собой. — Чуть в штаны не наделал, когда я с ним разговаривал.

— Ну, конечно, — усмехнулась я. — Как я посмотрю, ты тоже разговаривал что-то не очень уверенно.

— А что я мог ему еще сказать? — возмутился Валерий и отвел меня в сторону от входа в подъезд. — Что, у нас теперь вообще нет против него никаких улик? Только то, что на него указала сама потерпевшая? Кстати, может быть, Екатерина Николаевна и в самом деле ошиблась? И Комов не виноват?

— Может быть, — рассеянно сказала я. — А кто же тогда плеснул кислотой в лицо Золотовой?

Этот вопрос я уже задала просто от отчаяния: следствие зашло в тупик, как принято говорить в подобных случаях. И выбраться из него не представлялось возможным. Ни одного подозреваемого на примете, так еще и Комов отпадает.

Стоп! А почему это он отпадает? Нет улик против него, но и нет никаких оснований полагать, что он не виновен, кроме его собственных слов, разумеется. Комов напрочь отрицает свою причастность к совершению преступления. Ну а что же мы от него ждали? Что он бросится нам в ноги, попросит прощения и сознается в содеянном? Такого и быть не могло. С чего это ему сознаваться во всем? А зная о том, что у нас нет никаких улик, можно спокойно отпираться, хоть до бесконечности.

Я невольно вскрикнула от мгновенно пришедшей мне в голову мысли.

— Что такое? — насторожился Гурьев.

— Комова нельзя упускать из виду, — решительно заявила я. — Надо за ним следить! Может быть, что-то разнюхаем. Все равно ведь у нас других версий пока нет.

* * *

Слежка оказалась не слишком результативной. Воскресный вечер мы с Гурьевым провели перед подъездом Комова в надежном укрытии. Валерка завел меня за гаражи во дворе, где мы простояли часа три, не меньше. За это время Комов так и не появился, оставаясь дома. В первые минуты слежки я то и дело вздрагивала, едва только хлопала дверь подъезда, но позже воспринимала все спокойнее, рассеянно осматривая двор.

Постепенно начинало смеркаться. Валерий сообразил, что окна квартиры Олега Борисовича выходят не во двор, а на противоположную сторону, поэтому заметить нас он не мог. Но зато и мы не могли увидеть света в его окнах.

Однажды, правда, Гурьев совершил вылазку и посмотрел на темные окна квартиры Комова, но выходить часто из своего убежища мы не решались. Наверное, Олег Борисович сразу после нашего ухода лег спать и до сих пор не отошел ото сна. Вид его, надо признаться, наводил на мысли, что ему не мешало отдохнуть. И вел он себя как-то странно. Разве может человек, которого подозревают в совершении преступления, держаться так спокойно? Хотя Комов, судя по всему, тертый калач! А на наши безосновательные подозрения ему наплевать.

— Валера, может быть, по домам? — подала я голос.

— Надоело? — спросил Гурьев, всматриваясь в сумерки двора.

— Ну, мы же здесь не собираемся ночевать? Уже девять! Пора и на покой! — заканючила я.

— Иди, я тебя не держу, — неожиданно милостиво отпустил меня Гурьев. — А я тут еще покараулю.

— Один? — удивилась я.

— Ну если ты можешь, то подгони ко мне Шилова, — попросил Валера. — Может быть, нам машина понадобится.

— Ага, понадобится… Чтобы заночевать в салоне. А то за гаражом не очень-то уснешь.

— Нет, Ирина, — резко отозвался Гурьев, — ты что, мне не доверяешь? Мы с Шиловым вполне можем расколоть Комова. Это с тобой на рожон лезть неудобно, а Костя и кулаками помахать может.

— Что же ты не махал?

— Я? Я могу заниматься более интеллектуальными делами, — заметил Валера важно.

— Хорошо, я отыщу Шилова, — бросила я на прощание и вышла из-за гаражей прямо во двор.

Пройти к автобусной остановке можно было только, минуя подъезд Комова. А что, если именно сейчас он выйдет на улицу? Что мне тогда делать? Сделать вид, что мы с ним не знакомы? Я проходила мимо подъезда с опасением, и, когда дверь вдруг неожиданно распахнулась прямо перед моим носом, даже сердце кольнуло. Я вздрогнула. Но, слава богу, из подъезда выходил какой-то совершенно незнакомый мне молодой человек.

Я поспешно завернула за угол и бросила взгляд на окна Комова. Все три окна были темными. Неужели Олег Борисович и в самом деле лег спать?

До дома я добралась довольно быстро благодаря тому, что автобус подъехал, едва я подошла к остановке.

Нажав на кнопку звонка своей квартиры, я надеялась, что Володька сейчас выбежит мне навстречу, но шагов любимого мужа не услышала. Я достала ключ, покрутила им в замке и распахнула дверь. Было тихо и темно. Наверное, муж, не дождавшись меня, лег спать. Я почти бесшумно, чтобы не потревожить любимого, сняла туфли и протопала в гостиную.

Из спальни лился слабый свет, я приоткрыла дверь и увидела своего благоверного на супружеской постели в полном одиночестве. Володька даже не повернул головы в мою сторону: он что-то читал.

— Привет, — виноватым тоном поздоровалась я, но ответа не последовало.

Володька демонстративно перевернулся на бок, и только теперь я заметила, что он уткнулся в какой-то журнал. Наверное, как всегда, по работе.

Если бы не обещание, данное Гурьеву о том, что я пришлю к нему Шилова, я бы немедленно бросилась к супругу. Но я осторожно закрыла дверь спальни и возвратилась в гостиную.

Костю отыскать было не так-то просто. Домашний телефон его не отвечал. На ГТРК тоже уже никого не было, и только по радиотелефону, который всегда находится в салоне машины Шилова, я услышала наконец знакомый голос.

— Костя? Привет, — обрадованно сказала я. — Это Ирина. Узнаешь?

— А как же, — отозвался он. — Ты где сейчас? Нужно подвезти?

— Нет, я дома, — сразу же отрезала я. — А вот Гурьеву требуется твоя помощь.

— Валерке? — удивился Костик. — А что случилось?

— Мы с ним за одним типчиком следили, а теперь я его одного оставила. Он тебя просил позвать.

— Где это? Куда ехать?

Я продиктовала Костику адрес и объяснила, где прятался Гурьев. Ни капельки не сомневаясь, что Шилов бросится на помощь Валерке уже потому, что об этом попросила его я: он всегда относится к моим просьбам с особым вниманием.

Я положила телефонную трубку и возвратилась в спальню. Володька лежал, отвернувшись от меня. Я присела на краешек кровати, посмотрела на затылок мужа и попыталась дотронуться до его оголенной спины. Муж отвел мою руку.

— Володечка, милый, — заканючила я. — Теперь я вся твоя. Вечер можем провести вместе. Я свободна. Ты рад?

Он снисходительно посмотрел на меня, не выпуская из рук журнала, и пробурчал:

— Ужин на столе. Голодная, наверное…

— Ой, есть хочу ужасно, — обрадованно зашептала я. — Но могу и потерпеть.

Я обхватила руками шею Володьки, и муж от неожиданности даже журнал выпустил из рук. Поцелуй был долгим и настолько волнующим, что я тут же забыла обо всем, что тревожило меня.

 

Глава 7

— Вот тебе даже фотографии. — С этими словами Валерий выложил передо мной несколько снимков.

На некоторых из них я заметила Комова в обществе незнакомого мужчины в каком-то баре. Я просмотрела снимки, которые Валерка сделал вчера поздно вечером. В салоне автомобиля Кости был фотоаппарат, поэтому грех было им не воспользоваться.

Комов вышел из квартиры только около полуночи. Все это время Шилов с Валерием не сводили глаз с подъезда, и их старания были вознаграждены. Олег Борисович вел себя совершенно спокойно. Он без всякой суеты поймал такси и доехал до одной забегаловки, в которой, наверное, обычно любил проводить свободное время. В этом-то баре и были сделаны снимки.

Гурьев зашел вслед за Комовым в зал, где Олег Борисович подсел к мужичку неприметной наружности и о чем-то с ним стал разговаривать. Разговор был коротким, и подслушать его Валерке не удалось, так как в зале слишком громко играла музыка. Но зато снимки получились очень четкими.

Я внимательно изучала внешность ночного собеседника Комова. Ничего примечательного. Кстати, и у этого тоже были карие глаза. И этот мужчина был высокого роста. Может быть, на самом деле совершенно бессмысленно искать по этим приметам преступника? А может, именно этот незнакомец и есть тот бандит, который плеснул кислотой в лицо Золотовой? После того как Олег Борисович понял, что мы занимаемся расследованием и уже вышли на него, разумеется, он забеспокоился и сообщил об этом своему дружку.

— А после этого разговора что было? — поинтересовалась я у Гурьева, оторвавшись от снимка.

— Олег Борисович вышел из бара и поехал домой, — сообщил Валера.

— А этот? — указала я на собеседника Комова.

— А что этот? Мы же за ним не следили, — пожал плечами Валерка.

— А надо бы было, — причмокнула я.

— Тебе надо, вот и паслась бы весь вечер на свежем воздухе, — грубо ответил Гурьев, недовольный тем, что ему минувшей ночью так и не удалось прилечь.

Шилов «довел» Олега Борисовича до его квартиры, где и окончилась слежка, однако больше ничего интересного не произошло.

— Ну вот и замечательно, Ирина, — радостно вскрикнула Галина Сергеевна, которая молчала все время нашего разговора. — Можешь теперь снимки в милицию отнести. Пусть они дальше и копают.

— Да уж они раскопают, — присвистнул Валерка.

— В милиции меня даже слушать не будут, — уверенно ответила я. — Против Комова нет никаких улик, и с чего это менты поверят моим домыслам. Надо до всего самим докопаться.

— Конечно, а я буду как проклятая всеми днями и ночами корпеть над никому не нужной программой, — недовольно пробурчала Галина Сергеевна. — Ты, Ирина, вообще-то тоже имеешь отношение к «Женскому счастью».

— Галина Сергеевна, ну еще немножко, и я вам помогу, — взмолилась я, хотя совсем не была уверена в том, что мы находимся в нескольких шагах от раскрытия преступления.

— Тебе даже неинтересно, кого я пригласила на следующую программу, — с укором бросила Моршакова.

— Вы же мне рассказали. И я не сомневаюсь в вашем выборе. Вы же профессионал и любую работу сделаете гораздо лучше меня.

Валерий посмеивался, прислушиваясь к нашей дискуссии. Воспользовавшись ситуацией, он налил себе кофе и теперь медленно потягивал обжигающий напиток. Когда же Галина Сергеевна после моих комплиментов немного оттаяла, Валера обратился ко мне:

— Ну что, Ирина? Что со снимками?

— А знаете что? Покажите-ка их Золотовой, — неожиданно предложила Галина Сергеевна. — Пусть она сама на Комова укажет, а потом уже можно будет на законных основаниях ментов подключать. Екатерина Николаевна должна узнать бандита…

— А если не узнает? — предположил Валерка.

— Почему же не узнает?! Она же сама говорила, что узнала Комова.

— Да вы что, сдурели совсем?! Екатерина Николаевна вся перебинтована. У нее глаза под бинтовыми повязками, да еще и не одна операция предстоит. Наверное, она вообще после всего этого может ослепнуть, — напомнила я. — Жаль, конечно, человека, но что поделаешь. А нам только на себя можно рассчитывать.

— Ирка, а что, если эти снимки показать еще кому-нибудь? — поддержал Моршакову Валерка.

Гурьев подошел к моему столу, где отобрал самые удачные фотографии. — Кому показать-то? — недовольно отозвалась я.

— Тому, кто видел преступника, — осенило Валерия.

— Его никто не видел, — отрезала я.

— Ну как же! А охранник? А случайные прохожие на проходной?

— Таксист! — неожиданно осенило меня. Вскрикнув, я привлекла к себе удивленные взгляды Моршаковой с Гурьевым.

Как же это сразу было не вспомнить о том таксисте, который работает около гостиницы «Волна»! Он же мне сказал, что запомнил хозяина «шестерки». Может быть, и кареглазого видел в лицо, значит, сможет опознать того по снимкам.

— Точно, Ирина, — согласился со мной Гурьев. — А в гостинице можно будет и других работников опросить. Тот парень ведь забегал в один из номеров, может быть, кто-нибудь его видел в лицо. Это он здесь скрывался под капюшоном, чтобы не быть узнанным во время совершения преступления.

— Еду в гостиницу! — приняла я решение, сгребая все снимки себе в сумочку.

* * *

Стоянка около «Волны» была пустынна. Ни одной машины и, разумеется, ни единого такси. Я надеялась, что увижу того знакомого таксиста на стоянке, но, оказывается, напрасно: наверное, отдыхает дома после ночного дежурства. Поиски осложнялись.

Потоптавшись на стоянке, я решилась заглянуть в фойе гостиницы, где сразу же попала на глаза администратору. Не успела я подойти к стойке, как он с преувеличенной вежливостью поинтересовался у меня:

— Доброе утро! Хотели бы снять номерок?

— Нет, я уже имела счастье отдыхать в одном из них в вашей гостинице, — сообщила я.

— И что? Какие-то проблемы? Что вам не понравилось? — затараторил администратор. — Я обязательно разберусь, если что-то не то.

— Все понравилось, не беспокойтесь. У вас очень хорошая гостиница, — не без лести заметила я, так как в самом деле она едва дотягивала до средненького уровня. — Я совсем по другому вопросу.

Открыв свою сумочку, я хотела было достать фотографии, но администратор грубо схватил меня за руку и требовательно заявил:

— Девушка, вход торговым агентам запрещен!

— Извините, но вы ошибаетесь! Я не торговый агент!

Резко отдернув руку, я все-таки достала несколько более удачных снимков, которые протянула администратору.

— Вы никогда не встречали в гостинице этого человека? — Я показала на сидящего за столиком в баре Комова.

Мужчина внимательно посмотрел все фотографии, а затем протянул мне стопку, покачав головой:

— Нет, к сожалению, ничем не могу помочь.

— Он мог и не снимать у вас номер, а просто зайти в гости к одному из ваших постоянных клиентов, — заметила я.

— Нет, девушка, впервые вижу этого молодого человека. У меня хорошая зрительная память, — уверенно ответил администратор и отошел вглубь, за стойку.

Больше я его не интересовала, как, впрочем, и он меня. Так! Значит, Комов не опознан администратором гостиницы. И как же мне теперь отыскать таксиста, если я даже не знаю его имени?

— Девушка, вы здесь еще долго будете стоять? — строго спросил администратор, тревожась оттого, что я не выхожу из гостиницы.

— А вы не знаете, где я могу отыскать одного из таксистов, который работает возле вашей гостиницы? — спросила я, на что администратор, как ни странно, отреагировал очень живо:

— Кого именно?

— Я, к сожалению, не знаю его имени и фамилии…

— А узнать в лицо хоть сможете?

Я уверенно кивнула.

— Обычно все таксисты после ночной смены идут в бар, — объяснил администратор. — Это тут неподалеку. Выйдете из гостиницы и сразу налево. За углом!

— Спасибо большое, — поблагодарила я администратора и вышла на улицу.

Завернув за угол, я сразу же заметила уже знакомую машину, которая была припаркована на небольшой стоянке. Это вселило надежду, что в конце концов нужного таксиста я все-таки отыщу.

В баре было тихо, безлюдно, и только за одним из столиков сидела небольшая компания мужчин, среди которых я без труда узнала знакомого таксиста. И он тоже увидел меня, но не подал виду, бросив лишь заинтересованный взгляд. И тут же потупился. Только когда я подошла вплотную к нему, он встрепенулся и вскочил с места.

— Мне надо с вами поговорить, — сообщила я ему коротко, и оживленный разговор в мужской компании сразу же смолк.

— Ба! Да это же сама Лебедева, — послышался негромкий голос.

Таксист встал со своего места и присел за соседний столик. Выглядел он каким-то уставшим и, наверное, был немного пьян. Его нетрезвый взгляд не остался незамеченным.

— Вы помните того молодого человека, который приехал на «шестерке» к гостинице в пятницу? — уточнила я, после чего таксист недовольно поморщился, а я добавила: — Вы мне сами про него рассказывали, помните?

— Помню, а что опять случилось? — насторожился таксист.

— Вы сможете его опознать на этих снимках? — Я протянула ему фотографии.

Таксист мельком просмотрел снимки, а потом громко крикнул:

— Леха, подойди!

Из компании подвыпивших мужчин к нам пересел еще один таксист, который выглядел более трезвым, по крайней мере, взгляд его был более осмысленным.

— Того паренька на «шестерке» помнишь? — спросил у Лехи мой знакомый таксист и передал коллеге фотографии. — Они с другом еще были, он машину оставил у гостиницы в пятницу. А потом такси поймал. Мы еще возмущались, что клиентов нет.

— Ну… помню, — отозвался Леха, всматриваясь в снимок. Он бросил на меня заинтересованный взгляд, перевел его на своего товарища, немного замешкался и спросил, хитровато прищурившись:

— А вы из милиции? За ценную информацию вознаграждение положено.

— Ладно тебе. Она нормальная баба, это же Ирка Лебедева, — послышался шепот одного из собутыльников.

Только после этого Леха уверенно ответил:

— Это он! Я его наглую рожу хорошо запомнил! Уголовник какой-то. От него за версту зоной несет!

Леха ткнул пальцем в Комова, и знакомый таксист тут же затараторил:

— Да-да! И я его узнал! Точно, это он!

Я тоже взглянула на фотографии.

— А второго не знаете? Он не с ним приезжал?

Леха еще раз просмотрел снимки и покачал головой:

— Вроде бы он… А может быть, и нет. Этого не запомнил. Он в гостиницу не заходил, наверное, сидел в машине. А потом сразу же к дороге пошел. Не уверен, он ли это!

— И я тоже так думаю, — с ходу отозвался знакомый таксист.

Я собрала фотографии и засунула их обратно в сумочку.

— Вы не ошибаетесь? — уточнила я. — А то администратор его не узнал.

— Какой администратор? — насторожился Леха.

— Я с ним только что разговаривала.

— Еще бы! — хмыкнул Леха. — Он ведь и не мог его видеть. В пятницу не этот администратор в фойе дежурил, у него был выходной.

Теперь мне все стало понятно: сомневаться в том, что к гостинице подъезжал именно Комов, не было смысла. Таксисты не могли ошибиться, тем более что оба узнали Олега Борисовича. Я поспешно распрощалась со всеми и вышла из бара.

— Валер, это он! — зашептала я в трубку, стараясь, чтобы администратор не слышал моего разговора. Звонить мне пришлось из гостиницы, так как другого телефона я найти не смогла.

— Олег Борисович? Его опознали? — обрадованно переспросил Гурьев.

— На него указали таксисты, — уточнила я. — Второго они не заметили, а Комов там был точно.

— Ирина, ты где сейчас?

— В гостинице, — коротко отозвалась я.

— Мы с Шиловым сейчас будем, — ответил Валера, и в трубке послышались сигналы отбоя.

Я положила трубку на место и поблагодарила администратора.

* * *

Машина Шилова с визгом вывернула на стоянку гостиницы «Волна», где я ее поджидала. Уже в салоне автомобиля я подробно рассказала коллегам, каких трудов мне стоило добиться признания в том, что именно Комов приезжал в гостиницу на «шестерке».

— Таксистам можно доверять? — с сомнением спросил Валерий. — Я не уверен, что они так хорошо запомнили Комова и даже опознали его по фотографии.

— Не сомневайся, — успокоила я Валерку. — Оба на него указали.

— Ладно, получается, что мы шли по правильному следу, — заметил Гурьев. — И мы с Костиком всю ночь следили за бандитом. Странно, что Комов ни на чем не раскололся. Он даже не испугался, когда мы сообщили ему о своих подозрениях.

— А чего ему бояться? — хмыкнул Шилов. — У нас ведь никаких доказательств, поэтому опознать его никто не сможет, во всяком случае, так он думает.

— Кстати, показания таксистов, что именно Комова они видели выходящим возле гостиницы из «шестерки», тоже ни о чем еще не скажут милиции, — заметил Валера. — Вот если бы кто-то опознал их на месте преступления…

— Олега Борисовича никто не видел на проходной ГТРК, — напомнила я.

— Золотова видела! Так что в дальнейшем можно будет положиться на ее показания.

— А сейчас на чем будем раскалывать Комова? — поинтересовалась я.

Гурьев с Костиком многозначительно переглянулись. Валерка стукнул кулаком по обшивке автомобиля, и я сразу же догадалась об их намерении.

— Только без мордобоя, — попросила я.

— Постараемся, — уверенно ответил Костик. — Ну уж если не получится по-мирному, то придется применить силу.

— Только бы Комов был дома, — рассеянно пробормотал Валера.

— Что ты имеешь в виду? — обратилась я к Гурьеву.

— То, что Олег Борисович просто мог скрыться на некоторое время, заметив, что на него вышли, — пояснил Гурьев. — Может быть, первое время он даже и не думал, что мы можем представлять серьезную для него опасность, да и состояние у него было не то. Кажется, вчера он был с бодуна, но если теперь все хорошенько обдумает, то решит, что ему пока лучше залечь на дно.

— Но с утра ведь он был еще дома? — уточнила я.

— Был, — ответил Гурьев. — Будем надеяться, что и до сих пор он сидит в своей квартире и поджидает, пока его схватят менты.

— Все! Приехали, — сообщил Костик.

За разговорами мы даже не заметили, как въехали в знакомый двор. Я покосилась на гараж, за которым накануне вечером мы с Валеркой прятались. Место было неприметным, и вряд ли Комов нас заметил.

Поведение Олега Борисовича и мне казалось несколько странным. Разве может человек, совершивший серьезное преступление, продолжать вести нормальный образ жизни и не попытаться убежать, после того как в его адрес были высказаны прямые обвинения? Неужели он настолько уверен, что мы ничего не сможем доказать? Или же думает, что мы поверили в его болтовню? Как бы не так! Не на таких еще напарывались!.. Сейчас, вот только вилку достану, а то уже лапша с ушей до пола тянется… Настроение у меня было боевое, а мысли настолько противоречивые, что никакой логики в своих размышлениях я не уловила. А с чего это я вообще решила, что Олег Борисович нам наврал? После разговора с самим Комовым я была уверена, что мы ошиблись. Мы спокойно вышли из его квартиры, и о дальнейшей слежке за собой Олег Борисович даже не подозревает. Вероятно, он решил, что убедил нас и что теперь мы будем отрабатывать другие версии. Честно говоря, если бы у нас появилась еще хоть одна ниточка, ухватившись за которую можно распутать весь этот клубок, мы бы отбросили кандидатуру Комова и занялись бы разработкой другой версии. По счастливой случайности, на тот момент она оказалась единственной.

Уверенности в том, что Олег Борисович замешан в совершении преступления, мне прибавили только показания таксистов. И если бы Гурьев не сделал снимки, а просто сообщил, что Олег Борисович ведет себя вполне спокойно, то я бы вообще не обратила на Комова никакого внимания.

Может быть, именно на это и рассчитывал Олег Борисович. Исчезни он в тот же вечер, мы бы были уверены, что что-то он скрывает. И тогда уж разборок с ментами не избежать. Только бы он и сейчас оказался дома!..

Мы поднялись на лестничную площадку и остановились около его квартиры. Валера прижал палец к губам и прислушался. Мы с Костей стояли на некотором отдалении, Валера же приник к двери и пытался понять, что происходит в квартире.

— Комов с кем-то разговаривает, — едва слышно прошептал он через минуту.

— Что-то слышно? — Я подошла ближе к двери и тоже прислонилась, чтобы что-то услышать.

Но оттуда доносились только голоса, разобрать которые было невозможно. Я поняла только то, что за дверью было двое, по крайней мере, слышно было только два мужских голоса. Я различала лишь хрипловатый бас Комова.

— Ну что? Пошли? — спросил Гурьев и уже хотел нажать кнопку звонка, но Костя остановил его:

— Не звони. Дверь сами откроем. Лучше застать врасплох!

Шилов наклонился, чтобы рассмотреть устройство замка. Я отошла немного в сторону. Шилов подергал ручку, достал какую-то железку и вставил ее в замок. Голоса в квартире мне практически не были слышны: кажется, они там вообще замолкли.

Раздался легкий щелчок, и дверь открылась. Первым в квартиру вошел Шилов, за ним — я. Валера даже не прикрыл за собой входную дверь. Одно мгновение — и Костя оказался в комнате.

На диване сидел мужчина, который был запечатлен на снимке рядом с Комовым в баре. Самого же Олега Борисовича не было видно. Незнакомец испуганно смотрел на нас, хлопая глазами. Он попытался подняться, но Шилов грубо осадил его, и тот рухнул обратно на диван. Ему связали руки, чтобы пресечь попытку к бегству.

Неожиданно я почувствовала толчок в спину, и тут же кто-то очень сильный схватил меня за шею. Я не в состоянии была оглянуться. Сзади должен был быть Гурьев, но схватил не он. И вдруг я ощутила прикосновение чего-то твердого и прохладного мне в бок.

— Всем стоять! — требовательно прозвучал в тишине голос Комова.

Тут я поняла, что именно он и схватил меня сзади, наверное, оттолкнув Гурьева. Тут же я увидела, что к моему боку приставлено дуло пистолета. Вот это номер! Я чуть не упала от страха в обморок. Под дулом пистолета мне приходилось бывать нечасто, а при моем паническом страхе перед любым оружием приставленный пистолет окончательно вывел меня из равновесия. Ноги мои подкосились, однако рука, сжимавшая шею, не ослабила хватки. Я повисла на ней и постаралась освободиться.

— Шелохнешься — убью! — угрожающе крикнул Комов. — Спокойно, крошка! Ничего плохого тебе не сделаю, если будешь умницей! И твои дружки тоже пусть поутихнут немного.

Костик, который приготовился броситься мне на помощь, застыл на месте, опасаясь, что Комов выстрелит. Валера уже поднялся на ноги, но тоже не подходил к нам: и его страшил возможный выстрел.

— Отойдите к стене! — скомандовал Комов, прижимая меня все сильнее к себе.

Но Гурьев с Шиловым не торопились выполнить его приказ. И только после того, как Олег Борисович прикрикнул на меня еще раз, Гурьев отошел к стене. Шилов отпустил незнакомца и тоже подчинился приказу. Мужчина, с которым Комов только вчера сидел в баре, похоже, тоже опасался делать лишние движения, но Олег Борисович не обращал на него вообще никакого внимания.

Вдруг я ощутила, что хватка Комова стала чуть слабее и он потащил меня к двери, не сводя взгляда с Шилова и Гурьева. Меня он и не думал выпускать. Я ощутила еще острее холод металлического дула пистолета.

— Стоять всем на месте! — требовательно выкрикнул Комов, когда мы с ним уже были в прихожей.

Неужели он решится протащить меня по всему подъезду под дулом пистолета? Скорее всего, мне не выкрутиться. Я чуть не вскрикнула от такой мысли и безвольно повисла на его руках.

— Слышь, ты, подай сумку, — скомандовал Комов и кивнул на барсетку в прихожей.

Руки у меня были свободными, поэтому я смогла взять сумку. Олег Борисович ловко перехватил у меня барсетку. Кожаная сумочка с потертой ручкой мельтешила прямо перед моим носом, наверное, в ней лежали документы Комова. Я смогла бы схватить ее зубами и вырвать из рук Олега Борисовича, но это было чревато непредсказуемым. Дуло пистолета впивалось мне в бок все глубже.

— А теперь тихонечко пошла назад, — скомандовал Комов и поволок меня к двери.

Я еле передвигала ноги, и Олегу Борисовичу пришлось меня нести чуть ли не на руках. Ну вот я и попалась! Сейчас он меня точно спустит по лестнице, а потом увезет в какой-нибудь подвал, где и прикончит. Я уже зажмурилась, готовая покориться судьбе…

И вдруг Комов резко ослабил хватку, толкнул меня вперед, хлопнул дверью и опрометью бросился вниз по лестнице. Не успела я подняться на ноги, как Шилов опять сбил меня, преследуя Олега Борисовича.

— Ирка, с тобой все нормально? Больно? Ушиблась? Что этот гад с тобой сделал? — зачастил Гурьев, поднимая меня на ноги.

— Нормально, — отозвалась я. — Где Костя?

— За Комовым помчался, — сообщил Валера. — Не сомневайся, он его догонит и приведет обратно сюда.

Я посмотрелась в зеркало прихожей и не узнала себя: лицо было неестественно бледного цвета — так я перепугалась. Странно еще, что в обморок не грохнулась! А ведь могла бы и до бесчувствия дойти…

— А этот хмырь в квартире все так же и сидит? — спросила я у Гурьева, вспомнив, что там был еще и незнакомый нам мужчина, с которым Комов о чем-то мило беседовал до момента нашего внезапного вторжения.

— Сидит, — уверенно ответил Валерка. — Куда он денется?

Мы вернулись в комнату, где все в той же позе словно застыл товарищ Комова. Несомненно, это был тот тип со снимка, с которым Комов вчера беседовал в баре. Я его узнала почти сразу. И Валерий, по-видимому, тоже. Гурьев подмигнул мне и обратился к незнакомцу, который по-прежнему не понимал, что происходит.

— Вот вы и попались, бандиты хреновы! — от души припечатал Валера.

— А в чем, собственно, дело? Вы из милиции? — Незнакомый мужчина встал с дивана.

Валера предусмотрительно закрыл собою выход в прихожую. Незнакомец беспомощно оглянулся, понял, что убежать ему не удастся, и вернулся на диван.

— Вы хоть объясните, в чем дело? — попросил он. — Мы с Олежкой спокойно сидели, ни о чем таком не думали… А тут вы налетели. Менты, что ли?

— Нет, не менты, — признался Валерка. — Но не сомневайся, скоро здесь и менты появятся вместе с твоим дружком. Эх, и долго сидеть вам предстоит в тюряге! Вкатают по полной.

— За что? Ничего не понимаю! — совсем растерялся незнакомец. — Вам документы показать?

Валерка сначала покачал головой: мол, и без документов разберемся! Но потом согласился, протянул за ними руку. «Винник Илья Аркадьевич, 1969 года рождения», — прочитал он в паспорте, а я просмотрела каждую страничку. С пропиской было все нормально.

Неужели этот Винник и в самом деле оказался случайным человеком и ничего не знает о проделках Комова? А если Шилов упустил Олега? Мы опять останемся ни с чем.

Мои подозрения подкреплял совершенно растерянный вид этого человека; он не сделал попытки убежать, несмотря на то что выход в прихожую был свободен: Валерка отвлекался на проверку документов.

— Вы знакомы с Олегом Борисовичем Комовым? — строго спросил Гурьев, засунув к себе в сумочку документы незнакомца.

— Да. Это он убежал… Вы же сами видели… — смутился Илья. — Только я не очень хорошо с ним знаком, мы вместе когда-то работали.

— В охранном агентстве? — насторожился Валерка.

— Откуда вам это известно? — удивился Винник, безвольно опустив руки и вздохнув. — Работали мы с ним в паре охранниками около года. Там и подружились… Теперь вот до сих пор встречаемся.

— О том, что у Комова дома хранится пистолет, вы знали? — спросила я.

— Ничего не знал. Мне Олег свой арсенал не показывал.

Я пощупала ноющую шею: наверняка останется синяк после такого испытания.

— Илья Аркадьевич, где вы были в пятницу вечером? — строго спросил Гурьев.

— В эту пятницу вечером? — уточнил Винник.

— Да, да! Только не пытайтесь ничего скрывать, — предупредил Валерий. — Будет хуже.

— В пятницу мы с Олежкой… Мы с ним в бар заходили. Посидели немного. А потом он предложил к одной знакомой в гости съездить.

— К какой знакомой? — насторожился Гурьев.

— Которая на телевидении работает, — пояснил Илья Аркадьевич. — Олежка сказал, что у нее есть бабки, чтобы вечером нормально посидеть…

Илья Аркадьевич замолчал и внимательно посмотрел на нас, не решившись, наверное, рассказывать дальше.

— И что, встретились? Ну, что же вы замолчали? — поторопил Гурьев.

— Олежка опять вляпался? — неожиданно спросил Илья Аркадьевич и, не дождавшись ответа, воскликнул с досадой: — Так я и знал! Он мне говорил, что покончил с уголовным прошлым. Что было — забыто! Говорил, что встал на путь исправления и в тюрьму больше не хочет.

— Что-то незаметно его стремление к порядочной жизни, — съехидничал Валерка.

— Так что же все-таки случилось в тот вечер? — дотошно спрашивала я Винника.

— Ну, как мы и договорились, подъехали к ГТРК, — продолжил Илья Аркадьевич. — Встали там около дороги. Я сидел в салоне, а Олежка пошел на встречу…

— Ага! А вы в салоне ворованной машины отдыхали! — вскрикнул Гурьев.

— Почему ворованной? Это была машина Олежкиного друга, — объяснил Илья. — Мне об этом он сам сказал, когда мы с ним еще в баре сидели. Когда собрались на телевидение ехать, Олег сказал, что ему друг дал на время машину… покататься.

— Может быть, владелец той «шестерки» и в самом деле был другом Комова и дал ему машину на время, — согласился Валера. — Только потом заявил в милицию, что его «шестерку» угнали.

— Так Олег ее угнал? А я-то думаю, что это у него в бардачке какие-то бумаги, которые вроде не имеют к нему отношения. Когда мы подошли к машине, Олег попросил меня сесть за руль. Я, говорит, пьяный, менты могут остановить, садись ты. Олежка мне даже ключи дал.

— А ты что же, в баре не пил? — удивился Валерка.

— Нет, — уверенно ответил Винник. — Я сейчас лекарства пью, мне спиртное нельзя употреблять. Это я в бар так, за компанию пошел…

— И что же дальше? — поторопила я Илью.

— Ничего, — пожал он плечами. — Мы подъехали к ГТРК, Олег вышел, отправился к проходной. Я его не видел, потому что машину остановил не на стоянке, он сказал: будет недолго, нечего парковаться. А вскоре прибежал назад…

— И вас не смутило, что он возвратился не шагом, а бегом? — удивилась я.

— А что тут странного? Олежка объяснил, что там, на проходной, эта баба со своим мужем была, поэтому встретиться не удалось. Вот он и улепетывал оттуда.

— А охранника, выбежавшего за ним, вы не видели?

— Нет, никого не видел. Я в машине сидел, ждал Олега. Но денег он у бабы той, разумеется, не взял и предложил в одну гостиницу заехать на набережной, говорил, что у него там еще одна зазноба есть, которая ему должок не отдала. Мы к гостинице «Волна» и поехали, как он просил.

— Потом Комов вошел в гостиницу, а вы опять сидели в машине, — продолжила я за Винника. — Когда он вернулся, вы пошли ловить другую машину, а эту оставили на стоянке у гостиницы.

— Ну да! — подтвердил Винник.

— И вас не смутило, что «шестерка» осталась бесхозной черт знает где? — удивился Гурьев.

— А чего смущаться? Олег сказал, что с ней ничего не будет, — оправдывался Илья. — Он должен был другу своему позвонить и сообщить, где оставил его машину. А у той подруги в гостинице он бабки взял, поэтому мы и такси поймали.

— Олег сказал… Олег попросил!.. — возмутился Валерка. — А у вас собственная голова на плечах имеется? Вы хоть понимаете, что друг вас очень серьезно подставил?

— Как подставил? Ничего не понимаю, — смутился Илья Аркадьевич. — И вообще, что вы на меня орете?!

— Ваш друг женщину покалечил очень серьезно, — объяснил Гурьев. — На телевидении! Куда вы сами его привезли на угнанной машине. И вас, между прочим, там видели. И у гостиницы «Волна» вас тоже видели. И видели, как вы в машину садились. А вчера, между прочим, за вами слежка велась.

— Я же ничего не сделал! Я ничего не знал… — испуганно залепетал Илья Аркадьевич. — Что вам от меня надо?

— Правду говори, гад! — прикрикнул на него Валера.

— Я все рассказал, — еле слышно отозвался Илья.

В этот момент как раз и подоспел Шилов. Поймать Комова ему не удалось: тот уехал на машине. Костя за ним бросился в погоню на своей «Волге», но слишком много времени было упущено в прихожей, и тот скрылся в неизвестном направлении.

— На какой машине? — подал голос Илья Аркадьевич.

— На «Москвиче-2141», — ответил Костик. — Номера я не успел рассмотреть, тачка около подъезда стояла. Как это еще Комов в нее успел вскочить, ума не приложу! Я же следом бежал, а ему еще и замки надо было вскрыть, ключи подобрать…

— Это была моя машина, — печально сообщил Винник. — А ключи, наверное, на комоде схватил.

— Твоя? Что же ты молчишь? — возмутился Гурьев. — Звони в милицию! Может быть, гаишники еще успеют ее перехватить где-нибудь.

Илья вздрогнул, подошел к телефону и набрал номер.

— Милиция? У меня только что угнали автомобиль… Да, да! Откуда? Сейчас адрес скажу…

Пока Винник разговаривал с сотрудниками правоохранительных органов, мы решали, как с ним поступить. Отпускать так просто пособника в совершении серьезного преступления — чревато: менты разыскивают обоих бандитов. С другой стороны, выходило, что Винник ни в чем не виновен. Комов просто-напросто подставил его, да так ловко, что тот ни о чем не догадывался.

— Ментам его сдать, — решительно заявил Валера.

— Зачем? Он же невиновен, — упорствовала я.

— Пусть расскажет о своей невиновности, — заметил Гурьев. — Если ментам удастся поймать Комова, не сомневаюсь, что он-то скажет, что с ним вместе был Винник. Тертый калач, этот Комов может и в дальнейшем подставить Винника.

— Как это? Куда уж дальше?

— Свалит всю вину на него, — хмыкнул Валерка. — А менты долго разбираться не будут. Впаяют обоим по полной. Илья и пикнуть не успеет, а тем временем Комов на него такую кучу дерьма свалит…

— Уже свалил! — заметила я.

— Сейчас менты прибудут, — сообщил Винник, положив трубку на место. — А мне что делать?

— Вам лучше во всем сознаться, — после короткого раздумья посоветовала я, согласившись с доводами Гурьева.

— В чем? Я даже не знаю, что произошло!

— И это хорошо, — поддержала я вконец растерявшегося Винника. — Вам и не нужно ничего знать. Так все выглядит правдоподобнее. Расскажите в милиции все, о чем вы только что поведали нам, иначе потом будет поздно.

Илья виновато понурил голову. Мне его, честно говоря, было жалко. Пока будет продолжаться следствие, ему придется еще столько натерпеться. Сотрудники правоохранительных органов, разумеется, учтут явку с повинной, но его будут долго обрабатывать. Надеюсь, что у него хватит терпения выдержать все допросы.

 

Глава 8

— Ирка, да никуда Илья Аркадьевич не денется, — уверенно произнес Валерка, поерзав от нетерпения на сиденье салона «Волги». — Его друган по полной обложил. Ему сейчас одна дорога — к ментам, и если этот Винни-Пух ничего не понял, то, прости меня, это его проблемы. Нам-то что до этого?

— Да, подставили его круто, — причмокнул Шилов.

Мы сидели в машине около подъезда Комова, поджидая, когда явится милиция, которую вызвал Винник. По моей просьбе мы задержались в этом дворе, чтобы убедиться, что Илья и в самом деле встретится с сотрудниками правоохранительных органов. Если он все правильно понял, то обязательно последует моему совету, это в его интересах.

В машине негромко звучала приятная, ненавязчивая музыка. Валерка регулировал громкость и отыскивал волну. Он вообще не видел смысла в нашей слежке, мы же с Костей, не сводя глаз, следили за входом в подъезд.

Сотрудники правоохранительных органов что-то задерживались. С момента звонка прошло больше пяти минут, а ментов все еще не было. Неудивительно, что с такой оперативностью сотрудников правоохранительных органов большинство угонов в нашем городе до сих пор не раскрыты.

— А вот и Винни-Пух! — радостно вскрикнул Валерка, указывая на только что вышедшего из подъезда Илью Винника.

— Он что, сдурел? — возмутился Костик. — Ему к ментам надо, а он от них бежит.

Винник торопливой походкой, не оглядываясь по сторонам, выходил со двора. Костя хотел было броситься за ним, но я его остановила:

— Не надо! Сейчас мы за ним поедем.

— Ирка, да ты что? Если этот крендель уйдет… — воскликнул Валерка в нетерпении.

— От нас никто не уйдет, — уверенно ответила я. — Тем более такой тюфяк. Что ему дома не сиделось? Милиция же с минуты на минуту будет здесь.

— Может быть, он нам наврал? — предположил Шилов. — То есть сказал неправду, чтобы мы от него отстали. Прикинулся дохлой рыбой, а теперь уплывает.

— Вот мы и проследим, куда он намылился, — заявила я. — Если поймать его еще раз, то он опять отбрешется и расскажет все то же самое.

— Костян, дави на газ! — скомандовал Валерка, едва Винник скрылся за углом.

Противно взвизгнули тормоза, «Волга» выехала на центральную дорогу, но Илья как в воду канул: нигде не было видно его сутулой фигуры среди прохожих! Костик сбавил скорость.

Вдруг Валера резко обернулся ко мне и кивнул на небольшой ларек около остановки. А вот и он, невысокий мужчина в светлой рубашке и темно-коричневых брюках: Винник просунул голову в окошко и разговаривал с продавщицей. Головы его почти не было видно. Разговор состоялся недолгий. И когда к остановке подошел автобус, Винник тут же кинулся в него, так ничего и не купив в палатке.

— Придется ехать за автобусом и отслеживать Винника на остановках, — вздохнул Гурьев.

Костя вывернул на центральную дорогу и поехал за автобусом, в который заскочил Илья. Мы ехали с минимальной скоростью, стараясь держаться подальше от автобуса, и только на остановках Шилов подъезжал ближе.

— Странный какой-то этот друг Комова, — пробормотал Валера. — Если уж ты решил от ментов смотаться, то надо бежать, не останавливаясь. А он время нашел и с продавщицей поговорить, и автобуса дождаться.

— Ничего странного, — заметил Костя. — Если бы он просто стоял на остановке, то на него бы скорее обратили внимание, а так даже лица не было видно.

— А от кого ему скрываться-то? Его менты в лицо не знают. Мы уже уехали, как он думает, — предположила я.

— Излишняя предосторожность, — сказал Костик и в очередной раз притормозил на одной из остановок, чтобы было видно всех выходящих из автобуса.

— Нет, это не предосторожность! — неожиданно заявил Валерка. — Винник знаком с продавщицей, поэтому обратился к ней за помощью, за советом… или еще за чем-то… Я не знаю!

— Какая знакомая?! — ухмыльнулся Шилов. — Ты думаешь, что он языком теперь будет трепать повсюду, что его так друган подставил?

— Стоп! Вот он! — схватила я за руку Гурьева, увидев, как на остановке в центре Илья Аркадьевич поспешно выскочил из автобуса.

Не оглядываясь по сторонам, он пошел по тротуару.

— Хватать надо этого хмыря, — посоветовал Валерка.

— Еще рано, — возразила я, а Костик вел автомобиль следом за Винником, который уже отдалялся от нас.

На тротуаре было много народу, поэтому я не спускала глаз с Винника, боясь его упустить. Мы уже проехали несколько перекрестков, когда Гурьев недовольно пробурчал:

— Он что, решил до следующей остановки пешком прогуляться?

На его реплики я уже не отвечала. Тем временем Винник сбавил шаг и остановился около двери продуктового магазина «Молоко». Илья бросил взгляд на табличку с указанием времени работы, посмотрел на часы. До обеденного перерыва оставалось еще десять минут.

— И надо было через весь город тащиться, чтобы молочка попить, — опять злился Валерка.

Винник тем временем толкнул дверь магазина и зашел в него.

— За ним! Не просто же так он в этот магазин приперся. — Валерка уже открывал дверь со своей стороны.

— А если он следы запутывает? — предположил Костя. — И это просто подстава? Мы сейчас в магазин ворвемся, а Винник на нас напорется. И вся слежка к черту!

— Костя, да ты что, его не видел, что ли? Полный тюфяк! Он вряд ли додумается до такого ловкого приема, — заметил Валерка. — Надо за ним!

На этот раз мы не стали спорить с Гурьевым и высыпали из машины. Дверь магазина первым открыл Валера, предусмотрительно пропуская впереди себя Костю. Магазинчик был небольшим, всего каких-нибудь несколько квадратных метров, на которых разместился молочный, колбасный и кондитерский отделы. В зальчике вообще не было покупателей, поэтому мы сразу же очутились под взглядами продавцов.

— Вы что, читать не умеете? — набросилась на нас толстомордая тетка из кондитерского отдела в заляпанном желтыми пятнами колпаке.

— А что случилось? — оторопела я.

— Обед у нас, девушка! — отчеканила продавщица. — На табличке умеете надписи читать или вы неграмотная?..

Закончить фразу не дал Гурьев. Он посмотрел на свои наручные часы и резонно заметил:

— Вы должны работать еще пять минут. А за оскорбление можете и нагоняй от начальства получить.

— Нашелся правдоискатель! — переключилась на него тетка, выходя в зал из-за прилавка. — Сказали — обед, значит, обед!

— Машка, да что ты с ними возишься? — подала голос другая продавщица, из молочного отдела. — Пусть уж покупают что им надо и уходят.

— А нам ничего не надо, — заметил Валера.

— А чего шляетесь по магазинам, если денег нет? — набросилась на него толстомордая.

— Минуту назад к вам мужчина зашел. Куда он делся? Это ваш работник? — поинтересовалась я довольно вежливо.

— А вам какое дело? — возмутилась продавщица.

— Женщина, вы совершенно напрасно разговариваете таким тоном с представителями «четвертой власти», — заметил Валерка, покопался в кармане и извлек свое журналистское удостоверение, на обложке которого значилось «Пресса».

При виде этой ксивы продавщица даже сделала несколько шагов назад и прижалась спиной к прилавку.

— Стоит нам только упомянуть в одной из программ о вашем чрезмерно вежливом обращении с покупателями, как вы полетите со своей работы, — предупредил Валерка, раскрывая перед самым носом толстомордой тетки удостоверение. — Не думаю, что директор магазина будет после этого вас удерживать на рабочем месте.

Продавщица смутилась и возвратилась за свой прилавок. Ее коллега из соседнего отдела вообще отвернулась от нашей компании, сделав вид, что не замечает нас.

— Ой, извините, заработалась, — виновато пробормотала продавец кондитерского отдела. — Ходят ведь всякие, их не выгонишь… Извините… Так что вам нужно?

— Где Илья Аркадьевич? — требовательно спросил Гурьев.

— Кто? Я такого не знаю, — растерялась толстая продавщица, кинув взгляд на подругу.

— Он только что, перед нами, к вам зашел и не выходил из магазина, — напомнила я.

— А-а-а! Это Илюха к Верке пришел. Они в подсобке, наверное, сидят, — сообщила продавщица и зычным голосом выкрикнула: — Верка! К тебе пришли!

За прилавком колбасного отдела я заметила дверь. Наверное, именно там и находилось подсобное помещение. Я уверенной походкой прошла за прилавок. Продавщица на этот раз даже не возмутилась: сила «четвертой власти» все-таки хоть для кого-то имела вес!

Открыв дверь подсобки, мы оказались в длинном узком коридоре, в который выходило еще несколько дверей. Тут стоял полумрак, одна тусклая лампочка освещала все помещение. И где тут искать Винника? Тишина, ни голосов, ни шепота Ильи Аркадьевича с Верой не было слышно. Я прошла немного вперед, а Валерка постучался в первую попавшуюся дверь. Не дождавшись ответа, он пнул ее, но она не поддалась.

— Они там, — уверенно сказал Валерка. — Точно! Притихли!

Костик покрутил ручку, а потом постучался в соседнюю дверь, не торопясь открывать ее. Когда же толкнул ее от себя, дверь опять не поддалась, и она тоже оказалось запертой.

— Это складские помещения, — раздался зычный голос продавщицы сзади. — Верка, наверное, в той комнате, где мы обычно обедаем.

Тетка сама прошла в глубь коридора и открыла самую маленькую и обшарпанную изо всех дверей. Это помещение и в самом деле было не закрыто. Я протиснулась вслед за продавщицей. Помещение оказалось небольшим. Мебели минимум: только шкаф, заваленный посудой, косметикой, бумагами, и маленький столик, покрытый потрепанной клеенкой. За столиком сидела молоденькая розовощекая девушка и ровными кусками резала батон колбасы. Она испуганно посмотрела на нас, ничего не понимая, а затем спросила у пришедшей продавщицы:

— Это к нам? Проверка?

— К тебе, к тебе, — затараторила толстомордая тетка и вышла в коридор.

Она возвратилась в торговый зал, а мы остались наедине с Верой. Винника в комнате не было.

— Где Илья Аркадьевич? — требовательно спросил Валерка.

— Илюша? А его нет… — растерянно прошептала девушка.

— Как нет? — удивился Гурьев. — Мы только что видели, как он заходил к вам.

— Илья уже ушел, — немного успокоившись и поняв, что мы не из комиссии, ответила девушка.

— Как он смог уйти, если мы его не встретили на входе? — поинтересовалась я.

— Через служебный вход.

— Что же вы молчите? — накинулся на ее Гурьев. — Где служебный вход?

— А что случилось? И по какому праву вы на меня орете? — не вытерпела Вера.

— Где служебный вход? — переспросила я уже более спокойным тоном.

— Сейчас я открою его вам, — отозвалась девушка и встала из-за стола.

Она схватила со шкафа увесистую связку ключей и вышла в коридор, мы — за ней. Девушка подошла к той же двери, в которую рвался Гурьев, и отперла замок ключом. Дверь открылась, и в глаза ударил сноп света: эта дверь, как оказалось, выходила во двор.

Я выскочила в нее. Напротив стояло несколько гаражей, а прямо перед глазами располагался обычный жилой дом — уйти через служебный вход было проще простого. Шилов даже не бросился вдогонку беглецу, ведь прошло слишком много времени. Винника и след простыл.

Я растерянно оглянулась на коллег. Валерка уже выпытывал у девушки, куда мог скрыться Илья Аркадьевич.

— Откуда я знаю куда? — пожала плечами Вера. — Я с ним не так давно знакома.

— А что же ты тогда его на работу к себе пригласила? — допытывался Валерка.

— Он сам пришел, — оправдывалась девушка. — Я даже не поняла зачем. Он меня в щечку чмокнул и попросил, чтобы я его быстрее через служебный вход выпустила. А что случилось? Он от вас убегал?

— Наверное, от нас, — отозвался Костик.

— Ваш друг замешан в серьезном преступлении, а вы ему помогли скрыться, — строго сказал Валерка.

— Он кого-то убил? — испугалась Вера.

— Убил, убил, — безразлично пробормотал Костик, осматриваясь во дворе.

— Ой, а я ничего и не знала, — еще больше перепугалась девушка. — А вы из милиции?

— Сотрудники правоохранительных органов заглянут к вам позже, — ответил Валерий. — И в ваших интересах рассказать нам все правду.

— Какую правду? Я почти ничего об Илюше не знаю, — растерялась девушка. — Познакомились мы с месяц назад. Совершенно случайно. Теперь встречаемся. Он иногда за мной после работы заезжает.

— Сегодня уже не заедет, — уверенно заметил Гурьев.

— Почему вы так решили?

— Потому что у него машину угнали около получаса назад, а сам Илья Винник от ментов укрывается, — пояснил Гурьев.

— Ой, какой ужас! Но я правда ничего не знаю!

— Даже не знаете, где он живет? — поинтересовалась я.

— Нет. Я у него дома ни разу не была, — отозвалась Вера. — Он меня не приглашал. Что же, он меня к своей жене поведет знакомить?

— Он женат? — поразилась я.

— Женат, — неожиданно ответил Валерка. — Мы же с тобой его паспорт смотрели.

— А что в этом удивительного? Вы об этом не знали? — затараторила девушка. — Илюша мне еще в день первой встречи все рассказал. У него жена такая стерва, что он с ней жить не может. Илюша обещал с ней развестись.

На ее щебетание мы уже не обращали никакого внимания, так как Валерка вспомнил, что паспорт Илье он так и не отдал. Открыв его, Валерка продиктовал нам адрес.

Больше разговаривать с Верой было не о чем. Я поняла в очередной раз, что Винник просто воспользовался возможностью улизнуть от нас. Интересно, в какой момент он заметил за собой слежку? Неужели сразу, как только вышел из подъезда? Почему же тогда, зайдя за угол, не бросился наутек? Потому, очевидно, что уже наметил план побега и провернул все очень удачно, обвел нас вокруг пальца, как слепых котят. А мы-то думали, что такой тюфяк ни на что не способен.

— Так что будем делать? — спросил Костик, когда мы остались на пороге служебного входа одни. Вера вернулась в магазин, и дверь за нами захлопнулась.

— Не знаю, — растерянно призналась я.

— Я же говорил, что надо его брать, — напомнил Валерий со злорадством. — А вы тут слежку устроили, совершенно никому не нужную. Могли бы его еще и у подъезда поймать.

— Ничего, он никуда не денется, — уверенно отозвался Костя. — Адрес его есть. Можно и дома прижать его к стенке и кишки выпустить.

— Нам его кишки не нужны, — заметил Валерка. — Надо было только, чтобы он пошел в милицию и все честно там рассказал. Дурак он! Теперь Комов на него все повесит!

— Валер, если бы Винник нам сказал правду, то скрываться ему было бы незачем, — заявила я. — По его словам, он был совершенно не в курсе замысла Комова, поэтому за соучастие в преступлении его привлечь будет очень сложно.

— Привлекут, не сомневайся! Его везде видели с Комовым, поэтому ему не отвертеться!

— Вот Винник так и подумал, что теперь ему крышка, — сказал Костик. — Решил, что лучше быть в бегах, чем самому наводить на себя ментов. Наверное, все-таки и за ним водится какой-то грешок, а то уж слишком он невинный оказался, хотя и общался с отпетым уголовником.

— Ну и что нам теперь делать-то? — спросила на этот раз я.

— То, что мы наконец разоблачили преступников, это, конечно, хорошо, — заметил Гурьев. — Только вот где их теперь разыскивать?

— Пойдемте, нечего здесь ошиваться, — недовольно буркнул Костик.

Шилов, разумеется, был недоволен сложившимся положением. Когда это такое было, чтобы он упустил двух преступников сразу? Шилов двинулся в сторону гаражей, протиснулся между двух металлических коробок. Мы пошли за ним. Может быть, именно этой дорогой и смотался Винник? Только что нам это теперь даст?

* * *

Попытки отыскать Винника оказались безуспешными, несмотря на все наши старания. Мы съездили к нему домой, поговорили с женой, которая не видела мужа с самого утра. Сомневаюсь, чтобы Илья после побега пришел сюда. Наверное, теперь где-нибудь скрывается в укромном местечке. Жена не очень лестно отзывалась о друге мужа.

— Этот дружок, я поняла с самого начала, вообще ему не пара, — призналась жена Ильи. — Олег — уголовник. И замашки все у него уголовные. Он был у нас в доме однажды. В день рождения Ильи, он всех своих друзей приглашал. Олег с одним товарищем тут такую драку затеял, что мы их еле разняли. А после его ухода у меня пропали некоторые золотые вещи: цепочка, кольцо, серьги.

— Вы думаете, их взял Комов? — поинтересовалась я.

— А кто же еще, — хмыкнула женщина. — У нас больше ни одного знакомого уголовника нет. А Илья мне говорил, что Олег на такое не способен. Он якобы со своей воровской карьерой покончил. Я, например, в это не поверила. У Олега рука нечистая. Не нравится он мне.

После разговора с женой мы даже на работе у Винника побывали — он трудился охранником в одной из фирм нашего города. Обыкновенная непыльная работа охранником устраивала Илью: сутки через трое, особенно работой был не загружен. Устроился на это место уже после того, как уволился из агентства Золотова. Так сказать, пошел на вольные хлеба.

Один из его непосредственных начальников припомнил, что Илья хотел и своего дружка к ним в контору пристроить, но вакантных мест не оказалось. Наверное, за Комова хлопотал. Следующее дежурство Винника — завтра утром, но я намекнула директору фирмы, что его сотрудник в настоящий момент влип в серьезную передрягу и может на работе не появиться.

— А что с ним случилось-то? — не без интереса спросил начальник Ильи Аркадьевича. — Он что, сам не сможет меня предупредить? Вроде бы так никогда не делал? Работал хорошо, пожаловаться не могу.

— У него машину угнали, — сообщила я, чтобы не портить хорошую репутацию человеку.

— Ой, столько раз я ему говорил, что надо за тачкой следить, — махнул рукой начальник. — Он ее вообще мог незакрытую на стоянку ставить. Мог и сигнализацию забыть включить. Разве так можно? Я вот, например, о своей красавице забочусь.

Что нам было делать после таких разговоров, когда выяснить ничего конкретного не удалось? Я попросила и жену Ильи, и директора фирмы, в которой он работает, чтобы обязательно мне позвонили, если Винник хоть где-то объявится. Я оставила номера телефонов, начиная от рабочего и кончая домашним. И даже номер телефона в машине Шилова дала, надеясь, что хоть где-то он проскользнет. Комов исчез с документами, а вот у Винника ничего на руках не было.

После безуспешных попыток отыскать Илью мы возвратились в редакцию, где нас давно поджидали Галина Сергеевна со Старовойтовым и Лерой. Время близилось к концу рабочего дня, но коллеги все еще сидели на своих местах. Лера с Моршаковой расписывали сценарий очередной программы, Павлик возился с камерой.

— Ой, Ирина, — изумилась Галина Сергеевна, увидев меня на пороге кабинета. — Никак поработать пришла?

— Нет, работать уже поздно, конец дня, — заметила я.

— Для того, кто весь день вкалывал, да, конец, — продолжала нападать Галина Сергеевна. — Мы тут с Лерой целый день сидим, голову ломаем…

— Да ладно вам, Галина Сергеевна, — перебила ее Лера. — Ирина тоже не пустяками занимается. Как там ваши дела, удалось что-нибудь?

— Плохо, — призналась я и рассказала о том, как мы умудрились упустить обоих подозреваемых.

Рассказывать мне пришлось одной. Костик повез по делам своего непосредственного начальника, а Валерка, едва мы вернулись, побежал к себе в редакцию, где его тотчас запрягли. Галина Сергеевна недовольно морщилась на протяжении всего рассказа, а когда я закончила, пробурчала:

— Лучше бы вы ментов привлекли! Уж те бы не растерялись.

Лера же, услышав, что я сегодня даже побывала под дулом пистолета, сильно перепугалась, постоянно вздыхала и подливала мне кофе.

— Не надо было Косте дверь самому открывать, — заметил Павлик. — А то вечно суется со своими отмычками куда не надо. Можно было бы просто позвонить, прикинуться почтальонами. Комов бы не успел и пистолета выхватить.

— Ага! И не открыл бы нам, — вступилась я за Шилова.

— А Илья Аркадьевич вас вокруг пальца здорово обвел, — с восхищением продолжил Павлик. — Если бы я был с вами, то быстро бы раскусил этого гада!

— Молчи уж, — прикрикнула на него Лера. — Знаем мы, что ты горазд языком трепать, а как до дела дойдет, так сразу и в кусты.

— Что уж говорить, — вздохнув, сказала я. — Все потеряно, где нам теперь их разыскивать?

— А меня больше интересует, что толкнуло Комова на совершение этого преступления, — проигнорировав мой вопрос, сказала Галина Сергеевна. — Ирина, ты же говорила, что у него с Золотовой был какой-то конфликт еще минувшим летом. Неужели все было так серьезно, а закончилось так трагично? Дошло аж до серной кислоты. Чем таким досадила ему Екатерина Николаевна, что он ей так отомстил?

— Вот уж не знаю, — отозвалась я. — Валера считает, что Комова нанял муж Золотовой.

— Муж Екатерины Николаевны? — хором воскликнули Лера с Павликом.

— А что, и я так думаю, — неожиданно согласилась с этим Галина Сергеевна. — Иван Михайлович не хотел свою красавицу жену никому показывать.

— Чушь все это! — возразила я. — Муж у Золотовой вполне нормальный, мы с ним разговаривали.

— А кто же тогда? И зачем все это нужно было Комову?

— Может быть, об этом сама Екатерина Николаевна знает? — предположил Старовойтов.

— Ради бога, Ирочка, не вздумай к ней ездить, — взмолилась Моршакова. — Сегодня Тареева весь день мне названивает. После твоего прихода у Золотовой начался какой-то приступ, и врачи запретили вообще пускать посетителей. Теперь даже Лидия Петровна к ней не может пройти.

— А ей там и делать нечего, — отозвалась я, вспомнив о надоедливой подруге Золотовой.

— Ирина, тебе нужно возвратиться в квартиру Комова, — неожиданно предложил Павлик. — Там можно что-то нарыть. Ты же даже не обыскивала ее как следует. Может, там остались какие-то следы. Илья же в спешке бежал!

— Ага, найдете там следы серной кислоты, — усмехнулась Казаринова. — А почему бы и нет? — ухватилась за эту идею и Галина Сергеевна. — Это же тоже доказательство!

Так как никаких вариантов наших дальнейших действий не было предложено, мы с Павликом отправились по знакомому адресу. Шея у меня уже не болела, зато в боку время от времени все еще ощущалась прохлада дула пистолета. Я никак не могла забыть, что не далее как сегодня утром находилась под прицелом преступника.

Конечно, для большей надежности нужно было взять с собой еще и Шилова: все-таки на машине быстрее. К тому же с Костей я всегда чувствовала себя более защищенной. А что может хиленький Старовойтов, если на нас еще кто-нибудь нападет? Да ничего! Тогда уже придется смириться со своей участью. К тому же Павлик не был таким профессионалом по вскрыванию замков, как Шилов, поэтому мы могли застрять уже перед дверью. Но Старовойтов убедил меня в том, что за долгое время общения с Шиловым он кое-чему научился.

* * *

Подходя к квартире Комова, я то и дело беспокойно оглядывалась назад. Старовойтов шел сзади, даже не пытаясь забежать вперед. Около двери я с опасением остановилась и прислушалась, прислонившись ухом к прохладным деревянным планкам. Вроде бы в квартире было тихо, по крайней мере, ничьих голосов не было слышно. И шорохов никаких тоже.

— Ирина, подвинься, — шепотом попросил Старовойтов и достал из кармана какую-то штуковину.

— Подожди. Может быть, сначала позвонить? Вдруг там кто-то есть?

— Никого там нет, — уверенно ответил Павлик. — Можешь убедиться.

Старовойтов нажал на кнопку звонка. Послышался все тот же противный визг. Однажды на такой звонок открыла незнакомая мне девушка Комова, может быть, Галина и сейчас у него в гостях. Но никто не ответил. За дверью по-прежнему было тихо. Павлик еще раз позвонил, но и на этот раз ответом было молчание. И только после этого Старовойтов приладил отмычку к замку.

— Подожди, — опять притормозила я его. — Может быть, Винник, когда уходил, и двери не закрыл.

Павлик потянул за ручку, но дверь не поддалась. Костик возился с замком утром всего несколько секунд. Павлику же на это потребовалось минут пятнадцать. За это время нас успела заметить все та же соседка Комова, которая проходила мимо, но меня она не узнала.

— А вы к Олегу? — спросила она, с неизбывным интересом разглядывая нас.

Мы с Павликом кивнули.

— А у него сегодня друзья были, — сообщила соседка. — Может быть, он с ними уехал куда.

Старовойтов демонстративно нажал на кнопку звонка, будто мы и не думали взламывать квартиру. И только когда женщина зашла к себе, Павлик продолжил.

Противный лязг возвестил о том, что замок наконец поддался. Павлик распахнул дверь перед моим носом, но я не торопилась входить в квартиру.

— Ты останься здесь, — посоветовала я Старовойтову, указав на лестничную площадку этажом выше. — Будешь на шухере, а то мало ли что.

— Да кто сюда сунется?! — возмутился Павлик.

— Мне так будет спокойней. Если что, свисти.

Старовойтов согласился, и, как только Павлик поднялся на этаж выше, я прошмыгнула в квартиру. Было светло, поэтому мне не пришлось искать выключатель. Я покосилась на комод в прихожей, с которого Комов забрал барсетку с документами, и прошла в комнату.

Тут ничего не изменилось после нашего ухода. Все то же скомканное покрывало на диване. Мусор на полу меня тоже не смутил: квартира, признаться, не блистала чистотой. Я заглянула на кухню. Там было тихо. В спальне стояла только одна широкая кровать, накрытая простыней серо-грязного цвета. Я брезгливо приподняла ближайший угол матраса, но ничего не обнаружила. Обследовала и остальные углы кровати, а потом прощупала поверхность рукой. Кровать противно скрипнула, и этот скрип в полной тишине было слышать особенно жутко.

Может быть, надо все-таки было пойти сюда с Павликом? Одной возиться в чужой квартире страшновато.

Других предметов мебели, кроме кровати, в спальне не оказалось. Одежда Комова висела на перекладине, соединяющей одну стену с другой. Я где-то слышала, что сейчас это особый писк моды: одежду можно вешать прямо на эту перекладину, ничем не прикрывая. И шкафа не нужно, и помещается гораздо больше. Сомневаюсь, чтобы Комов сделал в своем доме такое приспособление, соблюдая последние веяния моды. Скорее всего, это была просто необходимость. Тем более что одежды у него раз-два и обчелся, и большая часть перекладины оставалась пустой.

Я осмотрела вещи, передвигая вешалки, заглянула в каждый карман, ощупала единственный пиджак на случай, если что-то спрятано в его подкладке. Кроме обрывков бумаг и талонов на проезд в общественном транспорте, среди которых преобладали трамвайные, я ничего не нашла.

Пришлось мне возвратиться в комнату-гостиную, так как осмотр спальни оказался безуспешным. Тут я первым делом проверила содержимое тумбочки, на которой стоял телевизор, но ничего интересного не обнаружила. Несколько стареньких газет, журналы, детективные романы в количестве двух штук в таком потрепанном состоянии, что невозможно даже прочитать их название на обложке. В самом углу тумбочки я отыскала видеокассету, которая не была подписана. На слегка потертой бумаге, приклеенной сбоку, стояла только цифра 3. Больше ничего. Я предусмотрительно положила кассету в сумочку: на досуге можно будет просмотреть. Диван я осмотрела уже более поверхностно: только заглянула под него и подвинула покрывало.

Переместившись на кухню, первым делом заглянула в холодильник. Набор продуктов был обыкновенным и подходящим для холостяцкой жизни. Морозилка забита полуфабрикатами. Когда я ее открыла, прямо под ноги выпала упаковка рыбных пельменей. Я засунула ее обратно и закрыла холодильник, недовольно поморщившись.

А вот шкафы оказались полупустыми. Запасов продуктов у Комова было немного — разве что крупы в полиэтиленовых пакетах. Я обратила внимание только на довольно большой кулек пшена, который был открыт. Рядом с ним валялась скомканная тряпка.

Точно! Именно в этой крупе Олег Борисович хранил пистолет. Я не стала касаться ни пакета, ни тряпки, осмотрела остальные полки и перешла в прихожую, где сразу же обратила внимание на комод.

Верхний его ящик я отодвинула с легкостью, так как он оказался почти пустым — старые газеты, ручки, какие-то листы бумаги. Я покопалась еще в ящике и извлекла на свет пачку фотографий. Их было немного, на большинстве снимков был сам Комов в компании постоянно меняющихся друзей. На одном из снимков я увидела и Илью Винника, который широко улыбался в кадр. Эту фотографию я отложила в сторону с намерением захватить с собой.

Мельком просмотрев остальные снимки, я остановила свой взгляд еще на одном, где Комов был снят в домашней обстановке, но не в своей квартире. Кроме его физиономии, тут был еще и Иван Золотов собственной персоной. Муж Екатерины Николаевны сидел за столом. С этими двумя была еще и полноватая женщина средних лет. Ее я не знала. Но снимок служил доказательством того, что Иван Михайлович с Комовым встречался. Отложив и эту фотографию в сторону, я задвинула ящик, снимки перекочевали ко мне в сумочку.

Я уже хотела было открыть второй ящик комода, как вдруг неожиданно громко прозвенел звонок. Я вздрогнула. Это был не Старовойтов, так как с Павликом мы договорились, что он будет стучаться, если что. Я не решилась подойти ближе к двери, боясь скрипа половиц.

Звонок зазвенел вторично, и я опять вздрогнула. Может быть, кто-то из соседей? Постоят, позвонят, да и уйдут? Слабая надежда на это крутилась у меня в голове. Но когда раздался лязг ключей, я испугалась не на шутку и отпрянула в сторону, с ужасом наблюдая за дверью, которая через секунду должна была открыться.

Черт! И для чего я Старовойтова оставила в подъезде? Какой от него толк, если меня все равно здесь сейчас застукают?

В самый последний момент я сделала несколько шагов назад, наткнувшись на диван в комнате, и села на него, в очередной раз смирившись со своей участью. Если в доме было бы побольше мебели, то я бы спряталась в какой-нибудь шкаф, и, может быть, мне удалось бы остаться незамеченной. Но скрыться было негде.

Дверь открылась почти бесшумно. Я так и не решилась встать с дивана и только поджала ноги. В прихожей же мелькнул кусок цветастого платья, и я вздохнула с облегчением. Вероятно, это была женщина. Это могла быть и Галина, подруга Комова. Но я ошиблась…

Вошедшая не задержалась в прихожей, а прошла в гостиную, где ее взгляд тут же упал на меня. Незнакомке было за пятьдесят. Маленького роста, полноватая. Травленные перекисью водорода волосы неаккуратно причесаны и основательно побрызганы лаком. Большие карие глаза, покрытый морщинами маленький лобик, тонкие бесформенные губы… Что-то в ее лице мне показалось знакомым.

Точно! Именно ее я видела всего несколько минут назад на фотографии в компании Золотова и Комова. Я открыла от удивления рот.

— Здравствуйте, вы Галина? — растерянно пробормотала женщина, и я машинально кивнула.

Тут же последовал второй вопрос, на который я сразу не нашлась, что ответить.

— А что вы тут делаете? — с любопытством спросила женщина, рассматривая меня. — Олежка разве не сказал вам, что его в ближайшие дни не будет?

— Нет, не сказал, — пробормотала я, все еще не в силах прийти в себя.

— Галя, а что вы так напугались? — подозрительно посмотрела незнакомка, подходя ближе ко мне. — Ничего страшного не произошло. Просто Олегу надо немного отдохнуть, поэтому он уехал к родственникам в деревню.

Женщина вызывала во мне даже какую-то симпатию. Может быть, потому, что она вела себя так спокойно, а это было мне как нельзя на руку. К тому же сама предложила версию моего появления в доме. Она, конечно, ни разу не встречалась с Галиной, но была о ней наслышана от Комова. Что ж! Будем подыгрывать до конца.

— А я сестра Олега, — представилась незнакомка. — Ольга… Ольга Борисовна… — Она протянула мне руку, которую я неуверенно пожала. — Будем знакомы.

— Очень приятно, — только и смогла я выдавить из себя, проклиная собственную неосторожность и Старовойтова, который пропустил эту женщину в квартиру.

Ольга Борисовна с интересом продолжала рассматривать меня, а потом прошла в спальню. Переведя дух, я встала с дивана, прижав к себе сумочку.

— А когда Олег появится? — полюбопытствовала я, заметив, что Ольга Борисовна поправляет скомкавшуюся простыню на кровати.

— Ой, даже и не знаю, — отозвалась она. — Думаю, он вам позвонит.

Я не знала, о чем дальше говорить, поэтому застыла у входа в спальню, наблюдая за хлопотами сестры Комова. Ольга Борисовна опять бросила на меня любопытный взгляд, и у меня вырвалось:

— Ну, я тогда пойду. А то мы с Олегом хотели встретиться… Он сказал, чтобы я его здесь ждала, а он не пришел…

— Идите, идите, Галина, — равнодушно откликнулась Ольга. — Я Олегу от вас привет передам…

Я еще что-то пробурчала на прощание и поспешно вынырнула из квартиры, даже не закрыв за собой впопыхах дверь. Старовойтов опрометью бросился ко мне. Оказывается, он стоял под самой дверью, но не решался войти в квартиру.

— Ну что там? Кто она такая? — беспокойно зашептал Павлик.

— Сестра Комова, — ответила я, увлекая Старовойтова за собой на лестничную площадку этажом выше. — Для чего тебя здесь оставили? — шипела я.

— Ирка, да я видел, как она в дверь звонила, но не подумал, что у нее могут быть ключи, — оправдывался Павлик. — Я думал, она позвонит и уйдет…

— Думал, думал… — воскликнула я. — А если бы у нее при себе, кроме ключей, еще и пистолетик оказался? Чик — и меня бы через три дня хоронили с почестями.

Павлик виновато понурил голову и боялся взглянуть на меня, ожидая очередной вспышки гнева. Но, на его удивление, я как-то неожиданно успокоилась и замолчала. Покопавшись в сумочке, я вынула фотографии, которые отыскала в квартире Комова, и протянула их Павлику.

— А это что за мужик? — поинтересовался он, указывая на мужа Золотовой.

— Иван Михайлович Золотов собственной персоной, — представила я незнакомца Павлику.

— Муж Екатерины Николаевны? — сообразил Старовойтов. — Он что, с ним в одной команде? Вот это номер! Об этом бы я сроду не подумал!

— Иван Михайлович до последнего момента держался в тени, но теперь ему придется объяснить, что его связывает с Комовым и его сестрой!

— Я тебе и так скажу! Иван Михайлович «заказал» свою жену этому уголовнику.

— А при чем тут сестра Комова? Ольга Борисовна?

— Может быть, именно она их и познакомила? — предположил Павлик. — Кстати, а что она в квартире своего брата забыла?

— Не знаю я. Мне как-то неудобно за ней следить было. Я так испугалась ее появления, что только головой кивала. Она приняла меня за девушку своего брата.

— Это уже лучше. Значит, твое появление не вызвало ее удивления. Значит, братцу она не расскажет, что в его квартире застала подозрительных людей.

— Может быть, и не расскажет, — неуверенно отозвалась я. — Она сказала, что Олег Борисович где-то за городом… Отдыхает…

— Тс-с! — Павлик прижал палец к губам.

Я прислушалась. Откуда-то снизу раздавались тяжелые шаги. Судя по всему, по лестнице шел мужчина. Он шагал через ступеньку. Может быть, вернулся Комов? Эта мысль мгновенно промелькнула у меня в голове, и мы с Павликом, отпрянув от лестницы, встали, прижавшись к стене.

В одном из лестничных проемов я разглядела высокого худощавого мужчину, но лица его не разобрала. Если это Олег Борисович, зачем ему лишний раз в своей квартире светиться?..

Когда незнакомец ступил на лестничную площадку, куда выходила квартира Комова, я вскрикнула от неожиданности и облегчения: перед дверью стоял Шилов. Его появление для нас стало полной неожиданностью, Костик же не удивился, застав нас в подъезде.

— Как у вас дела? Что? Войти не можете? Я так и знал, что тебе, Павлик, не удастся дверь открыть, — радостно заговорил Костя, как мне показалось, довольно громко.

Павлик шикнул на него, и Костик поднялся еще на несколько ступеней к нам.

— А мне Моршакова сказала, что вы опять к Комову отправились, — зашептал Шилов мне в ухо. — В квартире кто-то есть?

— Сестра Комова, — коротко ответила я и протянула Косте фотографии.

— Ага! Вот и вся шайка в сборе! — еще более радостно воскликнул Шилов. — Что будем с ней делать?

— Конечно же, брать, — не раздумывая, отозвался Павлик. — Сейчас в хату ворвемся, и все как по маслу пойдет. Женщину расколоть гораздо легче, чем мужика!

— Ага! А она захлопнется, как ракушка, и ничего не скажет, — присвистнул Костя. — И как нам потом на Комова выйти? Он что, так и будет за городом скрываться?

Рассуждать по поводу дальнейших действий нам не пришлось. Неожиданно дверь в квартиру со скрипом открылась, и в подъезд выпорхнула Ольга. Она нас не заметила, ведь мы притаились на верхнем этаже, быстренько заперла квартиру своим ключом и спустилась по лестнице.

Как только хлопнула подъездная дверь, мы бросились вниз. Высунувшись из подъезда, я увидела, как Ольга, не оглядывась, торопливо шла к автобусной остановке. Мы высыпали следом и сели в машину Шилова: Павлик — сзади, я — рядом с Костей.

— Может быть, она выведет нас на Комова? — задумчиво сказала я. Так хотелось надеяться на лучшее.

— Последим за ней, а там посмотрим, — отозвался Костик и нажал на газ.

 

Глава 9

На автовокзале, куда приехала сестра Комова, было полно народу. Шилов припарковал машину на небольшой стоянке рядом. Ольга присела на скамейку. Нам было хорошо ее видно, поэтому следить за ней не представляло особого труда. Только вот проходящие мимо люди закрывали время от времени от нас объект наблюдения.

Ольга Борисовна терпеливо ждала автобуса, так и не вставая со скамейки. Вещей при себе у нее не было, если не считать маленькой дамской сумочки, которую она прижимала к груди. Прошло больше получаса, и Павлик нетерпеливо заерзал на заднем сиденье.

— И долго это будет продолжаться? — спросил он. — Может быть, ей ночевать негде, и она решила остаться здесь на вокзале? А мы ее пасем. Она даже не смотрит, какие номера автобусов подходят.

— А чего ей смотреть, — хмыкнул Костик. — Автобусы определенного направления приходят по времени. Значит, ей еще рано.

— Если рано, то я могу за пирожками сбегать, — предложил Павлик. — А то уж очень есть хочется…

Мы с Костей переглянулись. У меня и самой уже немного урчало в желудке, хотя есть не очень хотелось, а вот от сока я бы не отказалась.

Лотки с торговками пирожками находились в стороне от остановки, поэтому Павлик мог пройти и стороной, чтобы его не заметила Комова. Но Старовойтов поперся прямо к остановке, влившись в толпу беспокойных пассажиров. Зачем ему это было нужно? Стоит ли так рисковать? Ольга Борисовна не могла его узнать, но конспирация никогда не мешает.

Старовойтов прошел прямо перед носом Комовой. Ольга Борисовна опять не обратила на него внимания. Зато я заметила заинтересованный взгляд Павлика, который он бросил на эту пассажирку.

— Он что, сдурел? — не вытерпела я. — Сейчас все испортит!

— Он что-то задумал! Я так и знал, что Пашка все испортит, — пробурчал Костя, наблюдая за нашим оператором.

Тем временем Павлик уже возвращался с полным кульком пирожков и пакетом сока. На обратном пути он опять поперся через остановку. Народу вокруг было по-прежнему много. Павлик протискивался через плотное кольцо пассажиров, осаждавших очередной автобус. Проходя в метре от Комовой, он вдруг неожиданно поскользнулся и бросился чуть ли не под ноги Комовой.

Ольга Борисовна вскочила со своего места, поймав на лету выпавший из рук Павлика пакет сока. Кулек с пирожками тоже был спасен — Павлик во время падения держал его на вытянутых руках. Отряхнувшись, Старовойтов принял пакет из рук Комовой. Они обменялись несколькими фразами, и Павлик пошел назад, но не к стоянке, а куда-то в сторону.

— Дурак! Что он наделал? Сейчас Комова испугается и переменит свои планы, — воскликнула я.

Ольга Борисовна и в самом деле засуетилась. Она не села обратно на скамейку, а подошла к одной из пассажирок с увесистыми сумками в руках. Комова пялилась на автобусную стоянку, нервно посматривая на часы.

— А вот и я! — неожиданно громко послышался откуда-то сзади знакомый голос.

Дверь в нашу «Волгу» открылась. Я обернулась: в салон ввалился Павлик со спасенными пирожками и соком. Старовойтов широко улыбался, а бородка его слегка подергивалась.

— Ты что наделал? Хочешь все провалить? — набросился на него Костя.

Я тоже строго посмотрела на Старовойтова. Павлик перестал улыбаться и скорчил обиженную рожу.

— Для вас же старался, — пробурчал он себе под нос. — Чего ты старался? — возмутился Шилов. — Теперь тебе на глаза Комовой и показаться нельзя. Она обязательно припомнит неуклюжего парня с пирожками, которому она спасла сок.

— Зато я кое-что узнал… — начал Павлик, но я шикнула на него, чтобы он замолчал.

Посмотрев на остановку в очередной раз, я уже не увидела в толпе Комовой: Ольга Борисовна исчезла. Еще несколько секунд назад она стояла рядом с пассажиркой с огромными сумками, а теперь ее не было. Рядом опять образовалась толпа пассажиров. Разглядеть что-то уже было невозможно.

— Комова сейчас уедет, — надув губки, пробурчал Павлик.

— Ну вот мы ее и упустили, — щелкнув себя по лбу, воскликнул Шилов. — И все из-за тебя.

— Да никуда Ольга Борисовна не денется, — уверенно сказал Старовойтов. — Она едет в направлении Горска. Так что сейчас сядет в автобус.

— Откуда ты знаешь? — насторожилась я, недоверчиво посмотрев на Старовойтова.

— Оперативная разработка, — отмахнулся Павлик и издал радостный вопль, показывая куда-то пальцем: — Вот она! Что я вам говорил?

Ольга и в самом деле суетливо влезала в только что подошедший автобус, подталкиваемая сзади нетерпеливыми пассажирами. Комова исчезла в салоне обычного «пазика» с заляпанными грязью окнами, и только тогда я вздохнула с облегчением.

— Ну что я говорил? А вы еще на меня кричали. — На лице Старовойтова опять светилась улыбка.

— Как ты узнал, что Комова направляется в сторону Горска? — с интересом спросила я.

— Все просто! Спросил у нее, в каком направлении следует следующий автобус. Ольга Борисовна ответила, что до Горска. Потом поинтересовался насчет второго, но она ответила, что не знает. Какая-то посторонняя женщина сообщила, что до Ртищева.

— Ну и что? — не поняла я логики в догадках Павлика.

— А то, что Ольга Борисовна, разумеется, знает время прихода только нужного ей автобуса! Значит, она едет в направлении Горска.

Я удивилась смекалке Павлика, но тем не менее предупредила его, что не нужно лишний раз светиться на глазах у Комовой. Она может обо всех подозрительных обстоятельствах поведать братцу.

«Пазик» неторопливо вывернул с остановки и направился к основной магистрали. Шилов тоже дал по газам и поехал за ним. Павлик развернул перед собой кулек, источавший приятный запах. Я съела пару еще тепленьких пирожков с капустой и выпила немного апельсинового сока.

На выезде из города мы попали в небольшую пробку, но Шилов не упускал из виду нужный нам автобус. Я даже запомнила номер «пазика» на всякий случай.

Уже на трассе мы прибавили скорость. Машин было немного, поэтому мы держались на приличном расстоянии от «пазика». Автобус следовал без остановок около четверти часа. И только на одном из переездов он резко притормозил. Шилов сбавил скорость. Из салона вышли несколько пассажиров, но Ольги Борисовны среди них не было.

Так мы проехали еще несколько остановок, и только почти через час пути на очередной остановке вышла Комова и еще несколько пассажиров. Они дружно перешли на другую сторону дороги. Я заметила светло-синюю табличку около остановки. Латухино! Вот, значит, где скрывается Комов! Сомнений в том, что дамочка ехала к брату, у меня в данный момент уже не было. Куда же еще она могла направляться после посещения квартиры брата?

* * *

Небольшая деревянная постройка, смутно напоминающая жилой дом, стояла на самом краю участка, поросшего травой. Домишки деревушки Латухино не отличались особой роскошью. Некоторые были выстроены из кирпича, но попадались и совершенно ветхие, отжившие свой век. Заборы, как по команде, были перекошены в одну сторону. Полное запустение, как, впрочем, и в большинстве деревень нашей области.

Ольга приподняла калитку с креном на себя, открыла ее, прошла в глубь участка и направилась к крыльцу дома, отыскивая что-то около оконной рамы. Костя остановил машину около поселкового магазина, и последние несколько метров мы за Комовой шли пешком: незнакомая машина могла вызвать лишние подозрения у деревенских. А так могли подумать, что мы подъехали к продуктовому магазину. Пока нам удалось оставаться для Комовой незамеченными. Она не оглядывалась назад и не прибавляла шагу.

В руках ее на солнце блеснуло что-то металлическое, наверное, ключ. Ольга подошла еще ближе к двери и довольно быстро справилась с замком. То, что ключ был спрятан с внешней стороны дома, меня немного смутило. Стал бы Олег Борисович скрываться, если находился в таком надежном укрытии. Никто бы и не додумался разыскивать его в этой глухой деревушке. Может быть, в доме никого и нет?

Дверь за сестрой Комова закрылась, мы продолжали наблюдать. По улице мимо прошла какая-то старушка, бросив заинтересованный взгляд в нашу сторону. Но, как ни странно, ничего не спросила.

— Извините, пожалуйста, — обратился к ней Павлик, уже когда та отдалилась от нас на несколько шагов. — Вы живете в этой деревне?

— Что, милок? — Старушка подгребла ближе. — Ты громче говори, а то я туговата на уши. И ноги уже не ходят. Восьмой десяток пошел, а я все…

— Вы в этой деревне живете? — прокричал Павлик чуть ли не на ухо старушке.

— В этой, в этой, — закивала головой бабушка. — Всю жизнь провела здесь… Раньше хорошо было! Корова, хозяйство… А сейчас вон я только помидорки выращиваю да к дороге ношу… Авось кто купит….

— А кто живет вон в том домике? — спросил Павлик, перебивая воспоминания собеседницы.

— В котором? Ты прямо говори, я же не вижу… И глаза не очень…

— Да вот в том… Зеленом, напротив стоит, — пояснил Павлик. — Я номера его не вижу.

— А-а-а, — протянула старушка, указывая клюкой на дом. — В Городском переулке… Это Комовых дом! Боря там отродясь жил.

— Кто такой Боря? — уточнил Старовойтов, мне же было уже понятно, что дом действительно принадлежит семье Комовых. Значит, выбор при бегстве на эту деревню пал не случайно.

— А он умер уже, — тяжело вздохнула старушка. — Почитай, лет двадцать прошло… Бобылем жил остаток жизни… Евойная Нинка умерла рано. Оставила дочь и сынишку. Он детей сам вырастил, выкормил, на ноги поставил. А дети в город перебрались, про отца совсем забыли! Вот Боря и не смог один.

— А кто сейчас в его доме живет? — поинтересовался Павлик.

— Никто, — уверенно ответила старушка. — Кому же там жить, в такой халупе?

Старовойтов больше не стал донимать бабулю расспросами, хотя та была не против. Общения в деревне ей явно не хватало. Старушка помялась и пошла своей дорогой.

Олег Комов не мог найти лучшего убежища, чем заброшенный родительский дом в деревне, принадлежавший его отцу. Уверена, что менты, разыскивая преступника, никогда бы не вышли на эту халупу. Да и нам бы это было не под силу, если бы не благоприятное стечение обстоятельств: удалось сесть на хвост сестре Комова.

Во дворе дома никого не было. Ужасно интересно было узнать, что в доме делает Комова, но подойти ближе я не решалась: случайно выглянув в окно, Ольга могла нас заметить.

— Ира, надо подойти сзади дома, — предложил Костик.

— Ага, а я через забор соседнего участка перелезу, — подхватил эту идею Старовойтов. — Будем вести наблюдение со всех сторон.

— А мне что делать? Тут, что ли, стоять? — немного обиженно спросила я.

— Пошли со мной, — предложил Шилов.

Мы с Костей вернулись к началу переулка и повернули к дому Комовых по другой улице. Начинало темнеть. В некоторых окнах домов загорелся неяркий свет. Легкие сумерки позволяли нам оставаться незамеченными. Остановились мы с задней стороны участка Комовых. Забор, окружавший владение, с этой стороны вообще выглядел убого. Нескольких досок в нем не было. Для Костика не представило большого труда найти удобный лаз в месте, где отсутствовали доски, и мы пробрались через эту дыру. В задней части дома не было окон, поэтому увидеть нас Ольга Борисовна не могла.

Чтобы подобраться к дому, нам пришлось преодолеть заросли травы, которая доходила мне почти до пояса. Надо же так запустить участок! Хотя нам-то сетовать было не на что: при необходимости бурьян мог бы нам послужить надежным убежищем.

Подойдя еще ближе к дому, я заметила, что одно из окон светится. К нему-то мы и притиснулись почти вплотную. Ставни висели на разболтанных петлях, окно приоткрыто. И тут в доме послышались едва различимые голоса. Я подошла еще ближе и прислушалась.

— Мне теперь только здесь куковать! Ты что?! — послышался возмущенный голос Комова. — Менты еще на хвост сели. Илюха меня подставит, это как пить дать. Я его, конечно, по полной облапошил, но он не отвертится. И его менты за задницу схватят. Я-то от них смог убежать! Пришлось одной их ментовской бабенке в брюхо пистолетом кольнуть…

— Ты ее убил? У тебя есть пистолет? — беспокойно затараторила Ольга.

— Да не убивал я никого, сеструха, — ухмыльнулся Комов. — А пистолетик у меня имеется. Меня голыми руками не возьмешь! Так просто не дамся. Мне терять нечего. Зона — мой дом родной.

— Олежка, не шути так, — перебила его сестра. — Мы что-нибудь придумаем.

— Теперь думать будет легче, — отозвался Комов. — Бабки ты привезла, и на том спасибо. А то все ради тебя и затеял.

— Да ну что ты, Олежка, меня во всем винишь, — воскликнула Ольга. — Я же не думала, что ты так ее покалечишь?

— А что же ты думала? Что я с Катькой в игрушки играть буду? Я такими вещами не занимаюсь. А для родной сеструхи на все готов.

Голоса стихли, но шагов не было слышно. Я немного приподнялась на цыпочки и заглянула в окно.

В доме было просторно. Отсутствие мебели было в стиле Комова, стоило только вспомнить его квартиру. Ольга сидела на низеньком стульчике, Комов стоял напротив нее, пересчитывая принесенные сестрой деньги. Вот зачем она приходила в квартиру брата! Наверное, деньги лежали на нижних полках комода, до которых я не успела добраться. Судя по пачке, сумма была довольно приличной: она не умещалась в руках Комова, и купюры все были крупные.

— Ну вот, на жизнь хватит, — уверенно сказал Комов, переложив деньги в непрозрачный пакет, который он свернул кульком и засунул под одну из половиц. — Сеструха, а может быть, мне и правда куда-нибудь подальше уехать?

— Не знаю. Сам думай, — безразлично ответила Ольга. — У меня на душе как-то тошно!

— Да чего ты дрожишь? Все прошло удачно! А если Илюха попался, так это его проблемы, — успокаивал сестру Комов. — Тебе-то чего бояться? Никто об этом домике не знает. Отец дом так и не переписал на нас. Менты не докопаются.

— Ага, а на меня выйдут?

— Ну и что! Если кто будет спрашивать, ты скажешь, что не знаешь, где я, — посоветовал Комов. — И вообще можешь соврать, что ты со мной, уголовником, никаких общих дел иметь не хочешь и забыла уже, когда последний раз меня видела.

— Хорошо, — согласилась Ольга. — Я твоей Галине сегодня уже сказала, что ты уехал в деревню.

— Кому? Какой Галине? — насторожился Олег Борисович.

— Я когда к тебе домой заходила, там девушка сидела, — объяснила Ольга. — Она представилась Галиной, сказала, что тебя ждет.

— Галка? Что она в моей квартире делала? У нее и ключей-то нет, — воскликнул Комов и беспокойно замельтешил по дому. Мне пришлось даже немного пригнуться, чтобы он невзначай меня не заметил. — Ольга! Менты это были!

— Как менты? Да ты что? Такая женщина приличная… — Тогда это точно была не Галка! Ты что, на хвосте кого привела?

— Никого не было, — уверенно ответила Ольга. — Я приехала на автобусе, как ты и посоветовал сделать. Ничего подозрительного не заметила.

— Суки! Пасут меня! — бесновался Комов. — Менты на хвосте!

Вдруг топот его шагов стал еще слышнее, Костик неожиданно пнул меня, и я повалилась в густую траву сбоку от окна. Шилов прикрыл меня сверху. Вдруг окно, около которого мы только что стояли, распахнулось, и Комов выглянул на улицу. За травой нас с Шиловым не было видно.

— Что ты там увидел? — поинтересовалась Ольга Борисовна, подойдя со спины к брату.

— Так… Показалось, наверное… — отходя в глубь комнаты, ответил Комов.

Мы с Костей пока не решились подняться на ноги: теперь окно было еще больше распахнуто, и Комов мог услышать все, вплоть до шума травы.

— Мотать мне надо отсюда! — неожиданно сказал Олег. — Они наверняка за тобой шли! Уже пасут, наверное…

Комов поднял половицу и, еще плотнее скомкав мешок с деньгами, засунул его себе под рубашку. Потом опрометью бросился из освещенной комнаты и исчез где-то в доме. Ольга пошла за ним.

— Олежек, может быть, все обойдется? — кудахтала она. — Я за дорогой следила. Никого сзади не было. Клянусь тебе…

— Да что ты в этом понимаешь! — раздраженно вскрикнул Комов.

— Ой, а пистолет тебе зачем? — испуганно прошептала Ольга Борисовна. — Тебя могут с ним поймать. Разрешения же нет. Если кто-то пистолет увидит…

— Ладно, пистолет не возьму, — согласился Комов. — А ты давай это…

Дальше нам ничего не было слышно, так как Комовы отошли слишком далеко в глубину дома. Костик приподнялся на руки, а затем проворно вскочил. Он, не скрываясь, заглянул в окно, а затем, ухватившись за раму, протиснулся туда. Судя по еле различимым голосам, брат с сестрой находились в другой части дома. Костик схватил в руки оторванную половицу, и я невольно вскрикнула, предчувствуя, что за этим последует. Шилов обернулся и шикнул на меня. Павлик выглянул из-за угла.

— Что там у вас? — поинтересовался он. — Они в доме. Я слышал. У двери стоят.

Это сообщение добавило уверенности Шилову. Он бросился в глубь дома, а Старовойтов встал у двери, чтобы стеречь Комова на выходе. Я наконец тоже поднялась с колен из травы и, не отряхнувшись, побежала за Павликом.

В доме послышался противный женский визг. Потом что-то упало. Голоса Комова не было слышно, Шилова — тоже. Визг Ольги прекратился. Тишина стала подозрительной, и мы с Павликом бросились к двери. Старовойтов потянул ее на себя, и прямо ему под ноги вывалилось тело Комова. Над ним стоял Костик с доской в руках.

— Он умер? Ты что, его убил? — забеспокоилась я, склонившись над Комовым.

— Такой гад еще и нас переживет, — хмыкнул Костик. — Я его доской хорошо уработал.

Из-за плеча Шилова выглянула Ольга, она бросилась к брату, оттолкнув меня в сторону.

— Олеженька, что с тобой? — забормотала она, склонившись над ним.

— Сука! Из-за тебя все! — прошипел Комов, приходя в чувство. Шилов, не дожидаясь, когда Комов совсем очухается, ловко вывернул ему руки назад и затащил в дом, у того не было сил сопротивляться. На макушке показалась кровь. Несколько капелек противной красной жидкости осталось у порога. Костя достал из кармана ключи и бросил их Павлику.

— Беги к машине, вызывай ментов! Там есть телефон! — скомандовал Шилов, волоча на себе Комова, который что-то бормотал себе под нос.

Из-за пазухи выпал пакет с деньгами. Ольга подняла его и засунула к себе в сумочку, даже не пытаясь бежать. Я пошла за ней в дом.

Костя бросил Комова на диван в одной из комнат, сел рядом, не выпуская его связанных сзади рук. Ольга Борисовна даже не оcмелилась подойти к ним: вид у Костика был слишком грозный.

— Вот ты и попался! Сидеть тебе теперь долго! — торжествуя победу, сказала я, подходя ближе к Комову.

Он поднял опущенную голову, посмотрел на меня мутным, полным ненависти взглядом. Как мне показалось, хотел что-то сказать, зашевелил губами. В следующую секунду я отвернулась — и вовремя: слюна полетела на обшарпанный пол. За этот опрометчивый поступок Комов получил от Шилова удар в нос.

— Ой, не надо, не бейте, — взмолилась Ольга. — Я все расскажу. Вы же видите, что ему плохо.

— Молчи, сука! — огрызнулся на нее Комов. — Только попробуй слово произнести, прирежу!

— Олежек, я же твоя сестра…

— Дура набитая, хоть и сестра. Ментов привела на хвосте! — с ненавистью выкрикнул Комов и с прежней злобой добавил: — Молчи! Хуже будет!

Ольга повиновалась приказанию. Мы так и не смогли добиться от нее ни единого слова до приезда милиции.

* * *

К Ивану Михайловичу Золотову мы поехали уже после того, как сотрудники правоохранительных органов взяли под свою бдительную опеку Комовых. Теперь я не сомневалась, что брат и сестра действовали заодно. Безусловно, в одной с ними шайке был и муж Екатерины Золотовой. Его появление на фотоснимке не случайно. Так как от Ольги Борисовны мы так ничего и не добились, а Комов вообще изрыгал из себя только грязные ругательства, единственным, кто мог пролить свет на произошедшее, был муж потерпевшей.

Как ни странно, мы застали его дома. Он на сей раз не был у постели несчастной, а проводил вечер в одиночестве. Золотов провел нас на кухню, нисколько не удивившись нашему приходу. На столе я заметила початую бутылку коньяка и стопку рядом с ней. Этим и объяснялся странный блеск в его глазах.

— А у Катеньки сегодня дежурит Лида, — объяснил он. — Я, честно говоря, уже вымотался за эти дни. Столько ночей не спал.

— Не переживайте, но спокойного сна у вас в ближайшее время не предвидится, — с издевкой сказал Павлик.

Я остановила Старовойтова — к чему лишний раз наезжать. Павлик только покосился на бутылку с коньяком. Иван Михайлович заметил его взгляд и предложил нам по рюмочке. Я отказалась, Костик тоже, а Павлик придвинулся ближе к столу.

— Надо напряжение снять, — объяснил Старовойтов, разливая коньяк по рюмкам.

— Понимаю, тоже переживаете, — поддержал его Иван Михайлович. — Скажите, вы так ничего и не нашли? Хоть есть за что зацепиться?

— Есть, но вам это не очень понравится, — честно призналась я.

— Я уже на все готов, — покорно отозвался Иван Михайлович. — Готов услышать любую правду.

Я не стала ничего говорить, а только покопалась в своей сумочке, достала снимки и выложила их на стол. Перед Золотовым лежали фотографии, которые я раздобыла в квартире Комова. На первую он взглянул безо всякого интереса. А вот второй снимок, где был запечатлен он сам, заинтересовал его: я заметила его легкое волнение.

— Где вы это взяли? — спросил Золотов, возвращая мне снимки.

— В квартире Олега Комова, — не скрывая, ответила я.

— Так все-таки это был он, — печально отозвался Золотов и разом осушил до дна рюмку коньяка, даже не чокнувшись с Павликом, который медлил. — Я до последнего надеялся, что он встал на путь исправления. Олег меня уверял, что с уголовным прошлым покончено и теперь он хочет наладить нормальную жизнь. И Ольга мне говорила, что брат исправился.

— Ни фига он не исправился, — крикнул Павлик. — Начал с грабежей, а закончил чуть ли не убийством по вашей же указке.

— Иван Михайлович, хватит врать, — поддержала я Старовойтова. — Нам известно, что вы были с ними в одной команде. Не ломайте комедию.

— Да вы что, Ирина Анатольевна? — встрепенулся Иван Михайлович. — Думаете, что это я его нанял? Чтобы Катеньке такое… С чего вы взяли? Да я сроду бы не подумал…

— А как вы объясните ваше столь близкое знакомство с Комовыми? — поинтересовалась я, намекая на снимки.

— Ольга — моя бывшая жена, — сообщил Иван Михайлович спокойно.

— Жена? Бывшая? — не удержался от возгласа удивления Павлик.

— Да, — вяло мотнул головой Золотов. Видимо, коньяка уже было выпито достаточно. — Надеюсь, что доказательства этого вам не нужны? А то я могу показать штамп в паспорте о разводе…

— Не мешало бы, — поспешно отозвался Костя.

— Не надо. Поверим на слово, — предложил Старовойтов.

Иван Михайлович не стал настаивать.

— Мы с Ольгой поженились, когда мне было двадцать, — вздохнул Иван Михайлович. — Она тогда была такой молодой, красивой, веселой… Я заканчивал военное училище. По распределению поехал работать на Север. Ольга была со мной все это время. Десять лет мы мотались по стране, до тех пор пока мне не удалось возвратиться в родной город. Мы оба родились здесь. Тогда у нас уже было двое детей, я получил хорошее место, дослужился до высокого звания. Полковник, как говорится, это почти генерал. Так сказать, достиг высшей точки…

Иван Михайлович замолчал, налил себе еще коньяка, подлил Старовойтову, опять залпом выпил рюмку. Пауза затянулась, но торопить Золотова мы не стали: Иван Михайлович и без того был настроен на откровенность.

— Тогда-то я и встретил Катеньку, — сказал он, и в глазах его блеснул огонек. — Совершенно случайно… Я подвозил ее домой. Было уже поздно… Она шла одна… Тогда-то мы с ней и стали встречаться. Я влюбился, как мальчишка! И до сих пор ее люблю!

Золотов с недоверием посмотрел на меня. Я сомневалась в его искренних чувствах, но сейчас мне было просто жаль этого постаревшего мужчину, на руках которого теперь осталась изуродованная жена.

— Я и не хотел разводиться с Ольгой, — вздохнув, продолжил Иван Михайлович. — У Кати тогда была однокомнатная квартира, которую ей купили родители. Мы там и встречались.

— То есть Екатерина Николаевна была вашей любовницей? — уточнил Павлик, хотя это и без того было понятно.

— Была, — согласился Иван Михайлович. — Но Ольгу это не устраивало. Да и какую же жену устроит?.. Она хотела все или ничего. Хотела, чтобы я был только с ней… Оля тоже меня любила и до сих пор, наверное, любит. И тоже не хотела меня ни с кем делить. Ольга начала устраивать скандалы, отыскала Катю, угрожала ей, и тогда я решил сделать для себя выбор: остаться с женой, забыв о своей любви, или же жить с Катей, бросив жену.

— И выбрали второе, — поспешно добавил Старовойтов. Коньяк и ему развязал язык.

— Выбор был очень сложным. Я долго не решался его сделать. Но однажды Катенька сообщила мне, что беременна. Бросить ее с ребенком одну? Послать на аборт? Я этого не мог позволить!..

Иван Михайлович налил себе еще и так же жадно выпил. Пустая бутылка перекочевала на пол. Золотов тут же достал из холодильника другую и откупорил ее ножом.

— Ольга никак не могла смириться, — продолжил Золотов. — Она оставалась с двумя детьми, которые сидели на ее шее. Я же ушел в другую семью. Развелся с ней почти насильно, а уже через несколько недель мы с Катей поженились.

Иван Михайлович тяжело вздохнул, поник головой, но тут же встрепенулся:

— Нет, не подумайте, что я оставил Ольгу без средств к существованию! Я ежемесячно передавал ей деньги на детей. Понимаю, может быть, этого было мало, но это все, что я мог ей дать.

— И все это время вы общались со своей бывшей женой? — уточнила я.

— Сразу после развода мы какое-то время находились в контрах. Оля не хотела меня видеть и слышать. А потом постепенно все пришло в норму. Мы иногда с ней созванивались, я передавал ей деньги на детей.

— Да-а-а, нелегкая судьба! А что же Олег Борисович? — поинтересовался Павлик, который тоже смягчился, впав в сентиментальность.

— С братом Ольги мы первый раз встретились у нее дома, — рассказал Иван Михайлович. — Это, кстати, оттуда снимок. Он всю жизнь просидел в тюрьме. Когда мы с Ольгой поженились, он уже сидел, когда развелись — еще сидел. Я его помнил еще сопливым мальчишкой, а теперь он вырос, стал серьезным мужчиной. Ольга слезно просила, чтобы я устроил брата на работу, но уголовника с несколькими судимостями нигде не хотели видеть, а он сидел на шее у сестры. Я поговорил с Олегом. Тогда он мне показался еще не таким уж опустившимся типом. Физически развит, силен. Я предложил ему работать охранником и, честно говоря, не пожалел об этом. Работал Олег хорошо. Ни единого нарекания со стороны клиентов! Вы помните, я вам рассказывал, что Олег с Катенькой на даче скандалили?

Я закивала, так как именно этот факт в тот момент укрепил меня в моих подозрениях.

— Так вот. Катя была против того, что у нее перед глазами постоянно вертится родной брат моей бывшей жены, — объяснил Иван Михайлович. — Я-то хотел как лучше, думал, что если дом будет охранять не совсем посторонний человек, которому я доверяю, все будет нормально. Не предполагал, что Катя так остро воспримет его появление.

— А почему Олег уволился, если все было так хорошо? — поинтересовался Павлик.

— Вот уж этого не знаю! Он принес мне заявление об увольнении и сказал, что нашел более выгодную работу. Я еще тогда ему предложил повышение зарплаты, хотя и без того платил немало, но Олег отказался.

Иван Михайлович замолчал. Он опять потянулся к бутылке с коньяком, но Старовойтов по-дружески остановил его руку: пить больше Золотову не следовало.

— Если бы я тогда знал, что он намеревается сделать с Катенькой! — неожиданно выкрикнул Иван Михайлович. — Я бы ему шею свернул! Но я даже и подумать не мог, что он способен на такое. Может быть, это Ольга его надоумила?

— Может быть, — неуверенно ответила я. — Следствие разберется!

* * *

С утра у меня было поганое настроение. Мало того, что мы с Володькой умудрились проспать, встали позже на целый час, так еще и на улице шел сильный дождь. Разбудил нас телефонный звонок. Володька первым бросился к трубке, а потом передал ее мне.

— Ирина Анатольевна? — В трубке послышался женский голос, но спросонья я не разобрала, кто звонил. — Это я… Лидочка… Лидия Петровна Тареева.

— А-а-а, — протянула я без энтузиазма, натягивая на себя халат и не выпуская трубки из рук.

— Бандитов поймали! Вы знаете об этом? — восторженно сообщила Лидия Петровна, будто ей посулили большую сумму денег, если она поведает кому-нибудь об этом. — Это все бывшая жена Вани подстроила! Представляете, какая сволочь?! Подговорила своего братца-уголовника…

Я не дослушала Тарееву до конца, бросила трубку и пошла в ванную. Телефон зазвонил снова, но я не стала брать трубку. Володька возился на кухне и не слышал. Звонок Тареевой окончательно испортил мне настроение: именно с этой дамой мне меньше всего хотелось обсуждать личную жизнь Екатерины Золотовой.

На работе преследовали неприятности. Галина Сергеевна рвала и метала, что у нее ничего не клеится с очередной программой. Лера бегала где-то по ГТРК и улаживала организационные вопросы. Я тоже с головой погрузилась в дела. Героиней следующей программы должна была стать Полина Павловна Маковецкая, занимавшая пост заместителя председателя правительства областной Думы. Но у нее совсем не было времени для съемок рабочего материала. Полина Павловна была настолько занята, что под сомнение ставилось даже ее участие в программе.

После нескольких попыток дозвониться ей я уже хотела было оставить эту затею, но наконец в трубке послышался приятный женский голос.

— Ирина Анатольевна Лебедева, ведущая программы «Женское счастье», — представилась я. — Могу я поговорить с Маковецкой?..

— Да, да, конечно, — поспешно отозвалась собеседница.

Через несколько секунд в трубке послышался другой женский голос, взрослее и серьезнее, чем первый.

— Полина Павловна? — уточнила я.

— Слушаю, — ледяным тоном отозвалась та.

Я объяснила цель звонка. Надо было снимать рабочий материал, без этого не получится полноценного выпуска программы. Полина Павловна отнеслась ко мне с пониманием.

— Вы меня извините, постоянная занятость, — отозвалась она с уже меньшей строгостью. — Можете сейчас приехать ко мне?

— Сейчас?

— Ну да, — подтвердила Полина Павловна. — У меня выдалась свободная минутка, я могу вам уделить внимание. Я, кстати, уже разговаривала с режиссером вашей программы, но мы никак не можем с ней договориться о встрече. Дела! А сейчас есть около часа свободного времени. Так вы подъедете?

— Да, да, конечно, — согласилась я и положила трубку.

Галина Сергеевна обрадовалась такой новости. Она разыскала Старовойтова, собрала все необходимые наработки по сценарию и встала на пороге. Ее чуть не сбил с ног Валера Гурьев, который, как всегда, забежал в кабинет без стука.

— Ирка, ты сейчас упадешь! — выкрикнул наш криминальный репортер, не поздоровавшись с Моршаковой, отчего Галина Сергеевна недовольно скривила лицо. — Правда, я пока сам ничего не понял. Сейчас вместе будем разбираться!

Валерка положил передо мной потрепанную ксерокопию, которую вытащил из своего кармана. Я посмотрела на листок, но ничего не смогла прочитать из-за корявости почерка.

— Что это? — уточнила я у Гурьева.

— Малява для вашего бандита, — ответил Валера, вырывая у меня листок. — Сегодня менты сообщили, что Олегу в камеру подбросили эту записку. Я подсуетился, съездил и сделал ксерокопию. Очень любопытная бумажка!

— И что же в ней интересного?

— А ты прочитай, прочитай…

— Сам прочитай, — взбесилась я. — Тут так написано, что сам черт ногу сломит.

— «Развяжешь язык — вырвем! — прочитал вслух Гурьев. — Достанем из-под земли. Молчи! Адвокат будет!»

— А подпись? — заинтересовалась я.

— Ирка, да кто же такие записки подписывает? — засмеялся Валера. — Ты поняла, что это значит?

— Что?

— А то, что за Комовым стоит еще кто-то, — прошептал Валерка, будто его кто-то мог подслушать, кроме нас с Галиной Сергеевной. — Маляву писала не его сестрица. Кстати, Ольга Борисовна оказалась очень даже покладистой женщиной. Рассказала ментам все, что знала. Она на самом деле ничего и не знала вовсе о планах брата в отношении Золотовой.

— Ну да! — ухмыльнулась я. — Ей проще всего было промолчать. Она же в таком случае остается в стороне.

— Нет, Ирина, она бы его не заставила это делать, — уверенно ответил Гурьев. — Кстати, тебя не смущает, что у Комова дома хранилась большая сумма денег, а жил он в нищете?

— Может быть, копил на что-то, — предположила Галина Сергеевна, которая все не уходила, ожидая Павлика.

— На что? В тюряге ему ничего не пригодится, — выкрикнул Валерка. — Эти деньги ему заплатили за убийство Золотовой.

— За убийство? — поразилась я. — Она же выжила.

— Выжила, — согласился Гурьев. — Благодаря заботе врачей, а так бы сейчас уже лежала на кладбище, оплакиваемая любимым супругом. При таком глобальном ожоге серной кислотой редко кто выживает.

— И кто же хотел ее смерти? — насторожилась я.

— Вот этого я не знаю, — вздохнув, отозвался Гурьев. — Наверное, тот, кто прислал эту маляву Комову.

Я еще раз взглянула на ксерокопию. Теперь я уже различала кое-какие слова благодаря предварительному чтению Гурьева. Записка скорее всего писалась второпях, так как буквы были неровными.

— Может быть, отдать ее на экспертизу? — посоветовала я.

— Ага, а потом бегать по городу и сравнивать этот почерк со всеми подряд, — съязвил Валерий. — Это невозможно. К тому же записка могла быть написана совершенно посторонним человеком, а ее суть передал заказчик. Кстати, Ирина, пальчики Золотова сверили с отпечатками на осколках бутылки. Теперь есть доказательства его причастности к этому преступлению. И еще: отыскали Винника!

— Где? — заинтересовалась я.

— Сам домой явился, тут его менты и сцапали, — объяснил Гурьев. — У него же на руках даже документов не было. Он по-прежнему косит под дурачка. Похоже, что Комов на самом деле его подставил. Зато машина Ильи Аркадьевича нашлась брошенной на одной из улиц.

Ксерокопию Валерка опять засунул к себе в карман и посмотрел на меня в ожидании дальнейших действий. А ведь еще сегодня утром я была уверена в том, что Олег Комов расквитался с Золотовой за страдания сестры. Теперь же получалось, что эта версия отпадает. Ему кто-то заплатил бабки, следовательно, смерть Золотовой нужна была еще кому-то. Вот только кому? Я опять перебрала в голове всех прошлых подозреваемых, но ни на ком не остановилась. Неужели я пришла к тому, с чего начала? На данный момент мне был известен только исполнитель, а вот заказчик неизвестен. И после угроз в записке Комов будет молчать.

— Ой, Галина Сергеевна, вы куда-то собрались? — поинтересовалась у Моршаковой только что вошедшая в кабинет Лера.

— Надо же хоть кому-то работать, — с укором, адресованным явно мне, отозвалась Галина Сергеевна.

Лера не обратила на ее ответ никакого внимания, а подошла ко мне. Только сейчас я заметила в ее руках журнал, который Лера держала перед собой открытым.

— Смотри, Ирина, есть идея! — вскрикнула Лера, протягивая мне журнал. — В углу, видишь, объявление о конкурсе «Бизнес-леди». Всероссийский конкурс преуспевающих в бизнесе дамочек проходит ежегодно, только мы об этом ничего не слышали, так как до нас информация о нем не доходила. В этом же году конкурс будет проходить прямо в нашем городе. Вот где нам героинь надо искать!

— Точно, — поддержала Казаринову Галина Сергеевна. — Это же прямо кладезь для нашей программы!

Я мельком посмотрела на открытую страницу журнала. Рекламное объявление о грядущем конкурсе мне сразу же бросилось в глаза, так как оно было самым ярким и броским. Рядом была нарисована симпатичная блондинка с пышными формами в очках и с «дипломатом» в руках. Именно так, наверное, по мнению организаторов конкурса, должна выглядеть настоящая бизнес-леди. Объявление сообщало, что в данный момент происходит только прием заявок на участие в конкурсе, уточнялись требования к претенденткам на главный приз. Как было указано в статье, победительнице будет вручен денежный приз: десять тысяч долларов. Я присвистнула от такой суммы. Вот бы мне такие деньги! Я бы нашла, на что их потратить. С другой стороны, приз победительнице мне показался слишком уж незначительным. Та же самая Золотова могла заработать эту сумму за неделю.

— Екатерина Николаевна, уверен, заняла бы на этом конкурсе, безусловно, первое место, — заметил Валерий. — Она соответствует всем требованиям: и внешние данные, и процветающий бизнес, достойный внимания…

— Золотова? Ты хочешь сказать, что Екатерина Николаевна могла бы принять участие в этом конкурсе? — пробормотала я.

— Конечно, и имела бы неплохие шансы на выигрыш, — высказал свое мнение Валерка.

— Ну, вы, братцы, опять за старое! Что бы вам ни сказали, вы всегда только и думаете, что о Золотовой, — недовольно пробурчала Галина Сергеевна. — У меня другая идея: можно подготовить несколько программ «Женское счастье», и каждая будет посвящена одной из претенденток на победу в конкурсе. Недостатка в героинях у нас на какое-то время не будет.

Я слушала Галину Сергеевну невнимательно, так как думала в этот момент совсем о другом. Екатерина Николаевна на самом деле как нельзя лучше подходила для участия в подобном мероприятии. Может быть, она бы и победила, если бы не случившаяся накануне трагедия. Если бы Золотова была в той же превосходной форме, то не упустила бы случая принять участие в таком соревновании. И тут мне в голову совершенно неожиданно пришла идея: а что, если кому-то было на руку, что Золотова не станет выставлять свою кандидатуру на участие в конкурсе? Именно для этой цели наняли Комова, который плеснул кислотой в лицо Екатерине Николаевне. Я невольно вскрикнула от такой мысли, чем тут же привлекла внимание Гурьева.

— Что с тобой? — заботливо спросил он.

— Поехали, — скомандовала я. — Надо узнать подробности этого конкурса… Что-то мне подсказывает, что он связан с нашим расследованием.

— Ну вот! А на меня, как всегда, свалили всю черновую работу! — недовольно пробурчала Моршакова.

— Галина Сергеевна, мы предложим организаторам конкурса снять ряд программ, как вы и говорили, — успокоила я Моршакову.

 

Глава 10

— Ирка, а с чего ты взяла, что Золотова хотела участвовать в этом конкурсе? — поинтересовался Шилов, когда мы ему рассказали о своих подозрениях, уже сидя в салоне «Волги». — К тому же до трагедии, произошедшей с ней, никакого упоминания о грядущем конкурсе нигде не было.

— А зачем об этом знать кому ни попадя? — задался вопросом Гурьев. — Эта информация была сначала для узкого круга людей, а потом пошла в народ. А женщины, занимающиеся бизнесом, уж наверняка знали об этом ежегодном конкурсе.

— Вот и надо узнать сначала у Золотовой, знала ли она об этом конкурсе, — предложил Шилов.

— Кто же нас к ней пустит? — обреченно вздохнула я.

— Слушай, Ирка, а можно насчет этого узнать у ее подруги, — сообразил Валерий. — Тареева наверняка была в курсе планов Екатерины Николаевны.

Я согласилась и позвонила Лидии Петровне, второй раз за день услышав не очень приятный мне голос.

— Ирина Анатольевна, а я пыталась связаться с вами, но у вас что-то с телефоном, — обрадованно затараторила Тареева, едва узнав, кто ей звонит. — Я вам еще не до конца рассказала об этом бандите.

— Лидия Петровна, об этом потом. Сначала скажите, вы что-нибудь слышали о ежегодном конкурсе «Бизнес-леди»? — без обиняков спросила я, перебивая трескотню Тареевой.

— О конкурсе? Еще бы мне об этом не слышать, — не задумываясь, ответила Лидия Петровна. — Это же всероссийский конкурс, причем довольно известный. Между прочим, в этом году он будет проходить у нас в городе. А почему вас это интересует?

Я проигнорировала вопрос Тареевой и сама спросила в свою очередь:

— А Екатерина Николаевна не хотела принять в нем участие?

— Катенька? А почему бы и нет? Она мне как-то говорила, что хочет показать себя. Катенька достойна этого. Только что уж теперь об этом говорить. В ее состоянии участие в конкурсе невозможно. Если бы не эта трагедия, то Катя составила бы серьезную конкуренцию бизнесменшам нашего города.

— А почему вы об этих планах Екатерины Николаевны не сказали сразу? — насторожилась я.

— Ой, Ирина Анатольевна, это же совсем вылетело у меня из головы, — оправдывалась Тареева. — О конкурсе ли нужно думать в ее состоянии?

Мои подозрения подтверждались. Золотова и в самом деле хотела принять участие в конкурсе. Тареева подтвердила мои опасения: стало быть, она была в курсе этого, наверное, еще до официального опубликования рекламной статьи. Что-то уж слишком случайно стечение обстоятельств: с Золотовой случается несчастье почти накануне знаменательного события.

А кому было выгодно, чтобы Екатерина Николаевна вышла из игры? Разумеется, конкуренткам, которые понимали, что не смогут победить в борьбе. Боже! Как все оказалось просто! Мы предприняли столько попыток, чтобы раскрыть это преступление, а оказывается, все лежало на поверхности! Оставалось только выяснить, кто претендует на главный приз в конкурсе «Бизнес-леди».

— Алло! Алло! — В трубке послышались тревожные крики Тареевой. — Ирина Анатольевна?!. Черт побери… Что с этим телефоном?..

— Лидия Петровна, а кто мог еще занять лидирующие позиции в этом конкурсе, помимо Золотовой? — спросила я после непродолжительного молчания, во время которого Тареева и забеспокоилась.

— Ну, есть еще пара более-менее достойных кандидатур, но они с Катенькой не идут ни в какое сравнение, — сказала Лидия Петровна.

— Вы их имен не знаете?

— Как же не знаю? — хмыкнула Тареева. — В нашем обществе все друг друга знают. Одна из них — Анна Дорофеева. Может быть, вы знаете косметологические салоны в нашем городе, которыми она владеет? Они все называются «Виринея».

— Знаю, — уверенно ответила я, так как однажды посетила один из таких салонов.

— Главный офис ее фирмы в центре города, — сообщила Тареева и даже любезно продиктовала адрес.

— Спасибо, — поблагодарила я, попутно записывая нужную информацию. — А вторая?

— Рычагова Дарья Павловна, — продолжила Лидия Петровна. — У нее туристическая фирма, которая претендует на общероссийскую известность. У Рычаговой бизнес пока еще только налаживается, но уже видны перспективы.

— А где ее можно найти? — поинтересовалась я.

— Понятия не имею. Я с Рычаговой никогда близко не общалась. Мне все советовали воспользоваться услугами ее фирмы, но я как-то все откладывала отпуск. Бегаю по делам, а тут еще и с Катенькой такое приключилось…

Как и сегодня утром, я не простилась с Тареевой, а просто отключила телефон. Значит, Рычагова и Дорофеева! Что ж, начнем с них. Общаться с организаторами конкурса пока не было необходимости.

* * *

В отделанном по самым последним технологиям офисе за небольшим письменным столом сидела симпатичная голубоглазая блондинка, которая сразу же, как только мы вошли, бросила на нас заинтересованный взгляд. Длинные пушистые ресницы украшали ее и без того красивые глаза. Носик был идеальной формы, слегка полноватые губки расплылись в улыбке.

Анна Валерьевна Дорофеева, в офис которой мы и зашли, встала со своего места, приветствуя нас. Теперь я смогла заметить и ее прелестную фигуру.

— Ирина Анатольевна Лебедева? — неожиданно встала она мне навстречу. — Ведущая программы «Женское счастье»? Очень приятно познакомиться! Вы опять в поисках подходящей героини? Я наслышана о вашей программе и однажды чуть не стала ее участницей. Со мной созванивалась ваш режиссер, кажется, ее фамилия Мурашкина.

— Моршакова Галина Сергеевна, — поправила я, удивившись не только тому, что Дорофеева узнала меня, но еще и ее осведомленности о моей программе.

— Конечно, конечно. Но тогда нашлась более подходящая кандидатура для участия в программе. А теперь опять вернулись ко мне?

— В принципе, да, — невольно согласилась я с Дорофеевой, присаживаясь на диване рядом с Гурьевым, который уже занял место. Шилов остался стоять около двери.

— Ну что ж, я готова, — покорно отозвалась Дорофеева. — Что от меня требуется?

— Вы что-нибудь слышали о конкурсе «Бизнес-леди», который в этом году будет проходить в нашем городе? — спросил Валерий, который не любил хороводов вокруг да около.

— Конечно, слышала, — подтвердила Анна Валерьевна. — Я даже хотела принять в нем участие, но на данный момент это меня мало волнует. Собираюсь заняться расширением своего бизнеса, поэтому работы слишком много, а для участия в конкурсе нужно много времени на подготовку. К тому же мне кажется, что игра не стоит свеч: я не тщеславна. Тем более что мои шансы на выигрыш не столь велики, как можно думать. Предполагаю, что не выдержу конкуренции с Екатериной Николаевной Золотовой…

— Золотова не участвует в конкурсе, — сообщил Костик, перебивая Дорофееву.

— Как — не участвует? — удивилась Анна Валерьевна.

— Вы разве не знаете, что с ней произошло? — спросил Гурьев, на что Дорофеева в недоумении только покачала головой. — Она сейчас находится в больнице. Несколько дней назад лицо Екатерины Николаевны облили серной кислотой.

— Боже мой! Это правда? — забеспокоилась Дорофеева. — Вот видите, как далека я от этих проблем. Совершенно ничего не слышала об этой трагедии. Я только вчера приехала из Москвы, еще не успела в делах разобраться… Боже мой! Какой ужас! А ведь у Золотовой были все шансы стать победительницей.

— И у вас тоже, — заметил многозначительно Костик, намекая на причастность Дорофеевой к этому преступлению.

— Вы что, думаете, что это я постаралась? — Анна Валерьевна заметила подозрительный взгляд в ее сторону. — Да зачем мне это нужно? Я занимаюсь бизнесом, а все эти штучки вроде конкурсов не для меня. К тому же это надо вообще быть безумной! Чтобы я ради каких-то десяти тысяч долларов пошла на преступление?! Абсурд!

— А кто бы мог пойти? — поинтересовалась я, постепенно утверждаясь в мысли, что Анна Валерьевна не причастна к совершению преступления.

— Даже не знаю, — откровенно призналась она.

* * *

Рычагову нам удалось разыскать через адресное бюро, пользуясь связями Гурьева, который, как всегда, не отказался помочь. Дарья Павловна жила на набережной в новостройке. Мы надеялись застать ее дома. На работе ее отыскивать мы не решились, так как было слишком плохо информированы об ее фирме.

Въехав во двор ее дома, Шилов остановился у единственного подъезда и распахнул передо мной дверь. Я вышла из машины и огляделась. У подъездной двери, как ни странно, был довольно примитивный кодовый замок. С ним Костик справился без особого труда. В подъезде было чисто, ухоженно.

Квартиры в новостройке, по-видимому, были индивидуальной планировки, и Рычагова занимала два верхних этажа, как мы поняли по номеру квартиры. На верхний мы поднялись в лифте, тоже блиставшем чистотой.

Валерка нажал на кнопку звонка, и послышалась переливистая трель соловья. Но на него никто не отреагировал, поэтому Гурьев позвонил еще раз. Только после этого дверь открыла женщина средних лет в домашнем фартуке.

Она пропустила нас за порог, и я поинтересовалась, дома ли Дарья Павловна, на что женщина ответила слегка заметным кивком и предложила нам тапочки. — Проходите в гостиную, — предложила домработница. — Сейчас я скажу хозяйке, что к ней гости.

В гостиной было просторно и уютно, как, впрочем, и во всей квартире. Мягкая кожаная мебель, классная аппаратура, небольшой журнальный столик красного дерева говорили о состоятельности хозяйки дома. Валера слегка толкнул меня в бок и кивнул на один из углов. Я машинально посмотрела в ту сторону и заметила вверху объектив видеокамеры. Значит, происходящее в гостиной может сниматься на кассету.

Гостиную от остальных помещений отделяла широкая полупрозрачная дверь. Дарья Павловна пришла к нам через несколько минут, одетая по-домашнему: длинный шелковый розовый халат радовал глаз.

Что-то знакомое мне показалось во внешности Рычаговой. Ее прямые, черные как смоль волосы, большие карие глаза, смотрящие прямо и строго, тонкие, четко очерченные губы… Где-то я уже с ней встречалась. Но где? Я с интересом посмотрела на Рычагову, и, когда она заговорила, меня сразу осенило: именно эта женщина была любовницей Лапова там, в «Волне», когда мы следили за Денисом Владимировичем. Тогда я не обратила на нее особого внимания, сейчас же мне это совпадение показалось довольно странным.

Дарья Павловна не подала и виду, что мы с ней уже встречались, и вполне натурально удивилась, увидев незнакомых людей у себя в гостиной. Я представилась, Рычагова благосклонно кивнула. И все же я заметила в ее лице признаки волнения, которое она умело скрывала.

— Дарья Павловна, а мы, кажется, с вами уже знакомы, — без стеснения заметил Гурьев.

— Да? — удивленно взмахнула ресницами Рычагова. — Что-то не припомню.

— Вы никогда не посещали гостиницу «Волна»? — спросил Гурьев.

— А что случилось? — не отвечая на вопрос, отозвалась женщина, присев на свободное кресло напротив нас.

— Кажется, вы там были с Денисом Владимировичем Лаповым? — продолжал Валерка.

— Вы знаете, об этом я бы не советовала вам говорить в моем доме, — смутилась Дарья Павловна. — В любой момент муж может спуститься в гостиную.

Ошибиться мы не могли: в гостинице с Лаповым была именно эта женщина, я была в этом уверена. К тому же Дарья Павловна явно начала нервничать.

— Мы хотели бы с вами поговорить насчет участия в моей программе «Женское счастье», — начала я издалека. — У нас готовится к выпуску серия передач, посвященная грядущему конкурсу «Бизнес-леди»…

— Да, да, конечно, я согласна, — поспешно отозвалась Дарья Павловна. — Что от меня требуется?

— Честность и откровенность, — буркнул Валерий, чем заслужил гневный взгляд хозяйки.

— По-моему, я вам не дала повода сомневаться в моей неискренности, — заметила женщина, поежившись. — А наши отношения с Денисом Владимировичем не ваше собачье дело, молодой человек.

— Ваша личная жизнь и в самом деле нас не касается, — подтвердила я. — А за искренность спасибо.

Рычагова опять благосклонно кивнула, бросив взгляд, полный презрения, в сторону Гурьева.

— Дарья Павловна, вы знакомы с Екатериной Николаевной Золотовой? — не удержался от вопроса Валерка.

— Не буду отрицать, знакома, но не лично. Даже слышала о случившейся с ней трагедии. Очень жалко ее. Денис сильно переживает по этому поводу, но ничего уже не поделаешь.

— Вернемся к конкурсу, — предложила я. — Вы знали о том, что Екатерина Николаевна хотела принять в нем участие?

— А какое это имеет отношение к вашей программе? — осторожно спросила Рычагова.

— Вы не хотите отвечать? — возмутился Гурьев.

— Почему же не хочу? Просто считаю разговор на эту тему бессмысленным. Теперь Золотова не сможет не только в конкурсе участвовать, но и бизнесом заниматься. Только я не понимаю, зачем вам все это нужно выяснять? Неужели для программы? — Хитровато прищурившись, Дарья Павловна посмотрела на меня, а затем неожиданно задала вопрос: — Вы что же, думаете, что это я подстроила собственную победу в конкурсе?

Я не ожидала такого прямого вопроса, поэтому не сразу нашлась с подходящим ответом. А вот Гурьев, как всегда, не растерялся:

— А почему бы и нет? — произнес он, пристально посмотрев на Рычагову.

— Потому что в этом случае игра не стоит свеч, молодой человек, — отозвалась Дарья Павловна. — Вы что же, думаете, что я совершенно ненормальная, чтобы за какие-то десять тысяч долларов убирать соперницу?

Именно об этом нам говорила и Дорофеева, но сейчас мои подозрения в отношении Рычаговой были более основательными.

— Победа в конкурсе, насколько я понимаю, может принести еще и хорошую прибыль бизнесу, — заметила я. — Если владелица фирмы заняла первое место в таком конкурсе, это привлечет внимание партнеров, клиентов…

— Мне и так этого хватает, — ухмыльнулась Дарья Павловна. — Мой бизнес в настоящий момент не находится в критическом состоянии. Дела идут очень успешно. Кстати, я могла бы вам организовать несколько путевочек на какой-нибудь курорт, по блату, так сказать.

— Нет, спасибо, — удержался от соблазна Валерка. — Работы много.

— Так что ваши подозрения безосновательны, — Рычагова сама вернулась к теме разговора. — Я сочувствую Золотовой, но совершенно не причастна к случившемуся с ней. Мне это не нужно. Я люблю честную борьбу. И мне приятно было бы соревноваться с достойным конкурентом.

— Только вот проигрывать не очень хочется, — с издевкой заметил Валерий.

— Как я понимаю, вас совершенно не интересует мое участие в программе, — неожиданно заметила Дарья Павловна. — Тогда мне с вами больше не о чем разговаривать. Извините.

Она уверенно встала со своего места, прошла к выходу из гостиной и, обернувшись, добавила:

— Вас проводят к выходу.

Как только Дарья Павловна исчезла, в дверях появилась та же домработница, которая открыла перед нами дверь, молча указывая на выход. Нам ничего не оставалось, как уйти из этого дома ни с чем.

* * *

— Ирка, зуб даю, что это она все подстроила, — возмущался Гурьев, усаживаясь в салоне автомобиля.

— Смотри, как бы не пришлось расплачиваться зубом, — усмехнулся Костя.

— Но у нас против нее ничего нет, — вздохнув, заметила я. — К тому же совершенно непонятно, зачем ей все это было нужно. Десять тысяч долларов и в самом деле не такая уж большая сумма, чтобы за нее биться насмерть.

— Слишком много совпадений. Тебе это не кажется странным? — продолжил Гурьев. — В отеле с Лаповым была Рычагова. В конкурсе принимает участие тоже она. Тебе до сих пор не кажется интересным, зачем Комов заезжал в гостиницу после совершенного преступления?

Я неуверенно пожала плечами, а Валерка продолжал:

— Об этом укромном местечке знала и Рычагова. Расплата с исполнителем, как мы и предполагали, произошла в номере этой гостиницы. Чего тут сомневаться? Это Дашка Рычагова все подстроила! По ней же видно, что она что-то скрывает!

— Валера, и зачем же она так насолила Золотовой? — не унималась я. — Неужели за пачку денег стоило рисковать своей репутацией?

— Откуда я знаю, — отмахнулся Валерка. — Не об этом сейчас разговор… Может быть, приз не настолько мал, как было объявлено в условиях конкурса. Организаторы намеренно опубликовали информацию только об этом вознаграждении, чтобы не привлекать к нему большого числа участниц. У них и без того полно кандидатур! Ты же понимаешь, что об этом конкурсе уже знают все женщины нашего города, которые имеют хоть малейшее отношение к бизнесу?

— Тогда надо узнать, что еще является призом для победительницы, — тут же сообразил Костик. — Тогда хоть будет понятно, ради чего Рычагова все это затеяла.

— Если это и в самом деле была она, — неуверенно заметила я.

Нет! Я совершенно была не против этой версии. Разговор с Дарьей Павловной наводил на серьезные размышления, но я не видела ни мотивов ее действий, ни доказательств ее вины. Комов никогда не раскроет имени заказчика, даже если это была Рычагова. Дарья Павловна же так удачно отмахнулась, намекнув, что никогда не стала бы вредить конкурентке за такую смешную сумму, что я не могла с уверенностью показать на нее пальцем.

В конце концов мы решили убить двух зайцев сразу: и Рычагову в покое не оставлять, и следствие продолжать. Костик в машине остался около дома, мы с Валеркой продумали план дальнейших действий.

Гурьев добился встречи с организаторами конкурса по телефону, и мы поехали на встречу с ними. Тем более повод для этого у нас был: мы прикрывались намерением снять ряд программ о конкурсантках для «Женского счастья».

Официальным представителем одной московской фирмы, которая взяла на себя организацию конкурса, являлся Владислав Иванович Раднянский, о котором я до нашей встречи ничего не слышала. Оказывается, фирма, в которой он работает, известна на всероссийском уровне. Попутно у нас появился шанс наладить знакомства и в этой сфере бизнеса.

— Владислав Иванович, нас интересуют подробности проведения конкурса, — уточнил Гурьев, когда мы удобно расположились в офисе Раднянского.

— Никаких секретов у нас нет, — с готовностью ответил тот. — Конкурс проводится ежегодно. Участницей его может стать любая женщина, которая подходит к опубликованным нами требованиям. Кстати, мы забыли упомянуть, что она должна обязательно являться гражданкой России, но я думаю, что это само собой разумеющееся условие. На данный момент уже подано несколько заявок на участие в конкурсе…

— И среди них есть Рычагова Дарья Павловна? — перебивая его, заинтересовался Гурьев.

— Кажется, есть, но я могу уточнить, если вам это так интересно.

Владислав Иванович не дождался нашего ответа, достал с верхней полки стоящего в углу кабинета шкафа увесистую папку с бумагами и открыл ее. Просмотрев несколько листков, он взял в руки нужный и протянул нам.

— Вот, это все претендентки на данный момент, — сообщил он.

Я заглянула в список. Первой числилась фамилия Рычаговой, затем шли данные совершенно незнакомых мне женщин. Где-то в середине я заметила фамилию Анны Валерьевны Дорофеевой. Рядом с ее данными стоял какой-то знак, на который я обратила внимание. Как ни странно, в списках была фамилия и Золотовой. Рядом стоял все тот же знак. — А как же Золотова и Дорофеева? — уточнила я, возвращая список. — Что означают эти знаки?

— И Золотова, и Дорофеева отказались от участия в конкурсе, хотя имели неплохие шансы на победу. Серьезный бизнес… Прекрасные внешние данные… — Владислав Иванович самодовольно причмокнул. — Но с Золотовой, кажется, случилось какое-то несчастье, а вот Дорофеева отказалась сама, и совершенно напрасно…

— Постойте, — перебил его Гурьев. — Но ведь объявление о предстоящем конкурсе было опубликовано гораздо позднее трагедии с Золотовой. Когда же Екатерина Николаевна смогла выставить свою кандидатуру?

— Объявление — это чистая формальность. Рекламный трюк, так сказать. На самом деле уже за несколько месяцев до этого у нас был приблизительный список участниц. Бизнес-леди вашего города проявили необычайную активность.

— С Золотовой все понятно. А как же с Дорофеевой? Почему она отказалась от участия? — напомнила я.

— Вот уж этого не знаю, — пожал плечами Владислав Иванович. — У нее были неплохие шансы на победу. Потом, насколько я знаю, Анна Валерьевна в настоящий момент занимается расширением своего бизнеса, так что главный приз ей бы непременно пригодился.

— Десять тысяч долларов? — не удержался Валерка и съязвил, напомнив о столь незначительной для серьезного бизнеса сумме.

— Вы по-прежнему ориентируетесь на данные рекламной статьи, — укоризненно произнес Раднянский. — На самом же деле, помимо этой суммы, победительнице вручается гранд на разработку собственного бизнес-проекта. А это уже немалые деньги!

— Почему же об этом не указывалось в рекламе? — удивилась я.

— Чтобы ограничить круг кандидаток, — объяснил Владислав Иванович. — Представляете, сколько женщин бы пришли к нам, чтобы получить такой приз. Любая женщина, занимающаяся обычной оптовой торговлей или владеющая рядом лотков на базаре, рвалась бы к победе. А зачем нам это нужно? У нас и так есть предварительный список участниц, и там нет ни одной колхозницы. К тому же мы подчинились желанию спонсоров этого конкурса, которые не хотели, чтобы о главном призе знали все. Владелец концерна «Волга-бизнес» Мякишев Геннадий Львович сам лично попросил об этом. Да и Лапов Денис Владимирович, генеральный директор фирмы «Гранд», настаивал…

— Лапов? — насторожилась я, услышав знакомую фамилию.

— Да, Денис Владимирович является одним из спонсоров нашего конкурса, — подтвердил Валерий Иванович.

Вот это номер! Такое неожиданное стечение обстоятельств! Если бы я с самого начала знала, что Лапов, бывший любовник Золотовой и нынешний бойфренд Рычаговой, занимается спонсорской поддержкой конкурса «Бизнес-леди», то не стала бы так рисковать собственной жизнью, гоняясь за Комовым. Странно, что сам Денис Владимирович даже не заикнулся, что он занимается спонсорской деятельностью. Хотя Лапов и не распространялся по части своей деятельности.

Я с трудом скрыла свое удивление. Для Владислава Ивановича это осталось незамеченным. От него мы вышли полные новых идей.

Значит, сказка о безумной любви к Екатерине Николаевне стала просто отмазкой, чтобы мы больше не досаждали Лапову? А какими словами он отзывался о «Катеньке»! Как искусно скрыл свою причастность к совершенному преступлению! Как умело разыграл перед нами страдающего любовника!

Теперь у меня не было сомнений в том, что Лапов и Рычагова находятся в сговоре. Трагедия, случившаяся с Золотовой, была на руку Рычаговой. О том, что победительнице конкурса, помимо денежного вознаграждения, выдается еще и гранд на реализацию собственного проекта, она могла узнать только от Лапова. Да это и проще всего. Денис Владимирович тянул Дарью на первое призовое место, но понимал, что Золотова может ее обойти. К тому же Денис Владимирович, по-видимому, до сих пор испытывал чувства незаслуженно брошенного любовника, что бы он там ни плел нам о высоких чувствах. Как только я во время нашей первой встречи могла купиться на сказки о безумной любви к Золотовой?!

У Рычаговой с Лаповым созрел вполне реальный план. Не знаю, от кого из этой парочки поступило предложение убрать Екатерину Николаевну из игры, но то, что она мешала и Дарье, и Денису Владимировичу, очевидно. Найти исполнителя заказа не так-то сложно. К тому же Лапов слишком много знал о семейных проблемах Екатерины Николаевны и был в курсе, что Иван Михайлович когда-то был женат и Ольга до сих пор недовольна тем, что ее бросил муж. К тому же, нанимая Олега, Лапов и Рычагова предполагали, что менты могут выйти на след исполнителя заказа. Тут-то и пригодилась бы история о брошенной жене.

— Надо позвонить Шилову! — решительно заявил Валерий, направляясь к телефонному аппарату на улице. — Лапова мы теперь вряд ли отыщем, а вот Рычагова у нас на крючке.

Гурьев набрал номер и протянул мне трубку. Я услышала знакомый голос Шилова.

— Да, слушаю, — строго отозвался Костик.

— Это я. Как там у тебя? Все у подъезда караулишь?

— Да ты что, Ира! Как только вы ушли, Рычагова вышла из своей квартиры, села в машину. Кстати, у нее приличная тачка… «БМВ»! — зачастил Костик. — Она поехала знаешь куда?

— Откуда я знаю, — нетерпеливо отмахнулась я.

— В гостиницу «Волна»! — восторженно сообщил Костик. — Машину оставила так же, не на стоянке, а у соседнего дома, а сама вошла внутрь. Я ее здесь караулю.

— Значит, сейчас приедет Лапов, — решила я.

— Денис Владимирович? — удивился Костик. — А он-то тут при чем?

— Жди, сейчас приедет, — коротко ответила я и положила трубку.

* * *

Соседний с полулюксовым номер снять нам удалось без особого труда. Никакого сопротивления со стороны администрации мы не испытали. Большинство номеров в гостинице «Волна» пустовало, поэтому для нее были желанны даже недолгие клиенты, как мы.

— Ирка, надо ментов вызвать, — бормотал Валерка настойчиво. — Сами не справимся с этими гадами. А вдруг у них еще серная кислота припасена? Мне моя рожа пока еще не совсем опротивела, чтобы я так рисковал.

— Хватит тебе. Сейчас пойдем в номер, там есть телефон, оттуда и вызовем, — наконец поддалась я уговорам Гурьева.

Открыв дверь снятого номера, Валерка бросился к телефону. Я же открыла балконную дверь, машинально бросила взгляд на стоянку около соседнего дома. Рядом с машиной Рычаговой стояла уже знакомая мне «десятка» Лапова. Вот, значит, где решили встретиться сообщники! Закопошились, как осы в улье! Тем лучше, не надо будет разыскивать Дениса Владимировича. Можно будет взять обоих с поличным.

Я пошире распахнула балконную дверь, которая тихонько скрипнула, и выползла на балкон, где еще совсем недавно наблюдала за Лаповым. В полулюксовом номере стояла тишина. Дарья пока была там одна. Денис Владимирович, видимо, только что подъехал.

— Да, Лешка, я тебе говорю — верняк! Давай подгоняй своих ребят! — донесся возбужденный голос Гурьева, который разговаривал по телефону. — У тебя что, звездочек на погонах много?.. Лишние не помешают?.. Я никогда тебя не подводил… Все проверено… У нас есть доказательства!

В соседнем номере послышался шорох. Я обернулась к Гурьеву, чтобы он замолчал. Валерка послушно продиктовал наши координаты и положил трубку на аппарат.

— Менты будут через несколько минут! — отчитался он и подошел ко мне.

В номере Лапова послышались голоса. Я прислушалась. Различить что-то было невозможно, поэтому я решилась подкрасться еще ближе. Балконная дверь полулюкса тоже была приоткрыта, но Дарья, вероятно, разговаривала с Денисом Владимировичем в прихожей. Наконец голоса стали слышнее. Сообщники переместились непосредственно в комнату.

— Дашка, я же тебе говорил, чтобы ты меня не вызывала, — недовольно пробурчал Денис Владимирович. Послышался скрип мебели. Наверное, Лапов уселся на диван.

— Все! Я больше не могу! — в отчаянии воскликнула Рычагова. — Не могу больше…

— Чего ты не можешь?! Мы же договорились, что расстаемся, — совершенно безразличным тоном отозвался Лапов. — Ты же была не против. Я все равно на днях в Москву уезжаю. Наши пути расходятся.

— Денис, ты ничего не понимаешь! — воскликнула Рычагова. — Все это совершенно ни при чем.

Послышались отчетливые шаги. Наверное, Рычагова ходила из стороны в сторону. Она была больше напугана, чем Лапов. Денис Владимирович держался более спокойно. Только вот Рычагова была в отчаянии.

— Я тебе сейчас все расскажу, — предупредила она, тяжело вздохнув. — Только ты меня выслушай…

— Дашка, ну сколько же можно выяснять отношения? — перебил Денис Владимирович Рычагову.

— Я не об этом, — продолжила Дарья. — Ты помнишь, что случилось с Катькой Золотовой?

— Да, помню, — согласился Денис Владимирович. — Только не понимаю, как это связано с нашими отношениями.

Еще бы он про это не помнил! Сам же и заварил всю эту кашу! Я недовольно поморщилась.

— Это я! Это я все подстроила! — сообщила вдруг Дарья, чем вызвала мое неподдельное удивление.

— Что ты подстроила? — не понимая, куда клонит Рычагова, переспросил Лапов. — Ты так не шути! Это же подсудное дело!

— Я и не шучу! Как ты не понимаешь?! Я организовала покушение на Катьку! — крикнула Рычагова.

Я от неожиданности чуть не повалилась на бок, но вовремя удержалась на ногах, точнее говоря, на коленях. Получается, что Лапов был не в курсе? Значит, Денис Владимирович не участвовал в осуществлении коварных планов Рычаговой? Это подтверждало и содержание разговора, и реакция Лапова.

— Дашка, ты не врешь? — не веря собственным ушам, переспросил Денис Владимирович.

— Да, да, Денис! Это я наняла брата бывшей жены Золотова, чтобы он плеснул серной кислотой Катьке в лицо, — подтвердила Дарья. — Это было не так сложно. Ты же сам мне рассказывал о семейных проблемах Золотовых. От тебя я узнала, что бывшая жена Ивана Михайловича страдает от того, что ее бросил муж. Рассказывал, что у нее есть брат, недавно вернувшийся с зоны, который охранял загородный дом Золотовых. Я воспользовалась этим и встретилась с Олегом Комовым. Тот оказался отпетым уголовником, готовым на все. А уж помочь сестре справиться с горем он вообще посчитал за свой долг! Когда же ему еще и платят за это деньги… Короче говоря, Олега наняла я.

— Ты? Все это сделала ты? — никак не мог поверить Лапов. — Как ты могла?

— Могла! Еще как могла! — отозвалась Рычагова. — Когда ты мне сказал, что победительнице конкурса «Бизнес-леди», помимо нищенской суммы, будет вручен еще и гранд на разработку бизнес-проекта, я решила, что приз будет моим. Никто не сможет мне в этом помешать!

— Дашка, да ты с ума сошла?! — испуганно пробормотал Денис Владимирович.

— Ты знаешь, что у меня бизнес катится коту под хвост. Мне бабки как воздух нужны. А тут гранд на осуществление бизнес-проекта! Я не могла упустить такой возможности. Помнишь, однажды ты мне сказал, что Золотова, по-видимому, станет победительницей конкурса. Я что, не знаю, что у вас там все уже куплено-перекуплено?! Ты бы тянул свою любовь за уши, чтобы гранд достался ей. А мне он был нужнее. У Катьки и так все нормально. Тогда-то я и придумала этот план! Я устранила главную соперницу. Конечно, на тот момент оставалась еще и Дорофеева, но Анна Валерьевна по счастливой случайности сама вышла из игры.

— Ты что, хотела и Дорофееву?.. — Денис Владимирович не договорил фразу до конца.

— Да! Я ни перед чем не остановлюсь! — уверенно заявила Рычагова. — Ты не представляешь, что я пережила за это время. Помнишь, когда к тебе приходила эта баба… с телевидения. Ну, Лебедева? Она тогда обвинила тебя в случившемся. Менты бы никогда на меня не вышли! А эта пронырливая сучка сегодня приперлась ко мне в дом под видом того, что хочет снять программу с моим участием. Ну я-то не дура! И сразу заметила, куда она клонит. Лебедева вышла на меня. Что теперь делать? Я же не думала, что, кроме ментов, кто-то заинтересуется произошедшим с Золотовой! Ментам достаточно того, что они поймали Комова. Олег не расколется. Я бы ему обеспечила хорошего адвоката. Он бы получил по минимуму. А менты бы успокоились, что Комов расквитался таким образом с бывшем мужем своей сестры.

— Дашка, неужели ты пошла на это? — в шоке проговорил Денис Владимирович. — А ведь Катенька могла умереть! Ты понимаешь, что ты «заказала» убийство ни в чем не повинной женщины?

— Ты теперь будешь читать мне нотации?! — вспыхнула Рычагова. — Мне уже это не поможет.

— А зачем тогда ты все это рассказала мне?

— Ты — единственный, кто теперь мне может помочь. Я знаю, у тебя есть связи с криминальным миром. Мне нужно срочно выехать за границу: Лебедева ведь не остановится и в конце концов докопается до истины…

— Вот и замечательно! — неожиданно перебил ее Лапов. — Неужели ты думаешь, что я буду тебе помогать после того, как ты изуродовала Катеньку? Ты знаешь, что я люблю ее до сих пор? Ты ошиблась, я не буду тебе помогать, не надейся. К тому же я сейчас же вызову ментов, и ты расскажешь им все, что только что сказала мне.

Шаги в номере стихли. Наверное, Дарья застыла от неожиданности. Лапов бросил ее. Она надеялась, что с помощью его сможет в кратчайшие сроки уехать за границу, а теперь ей и положиться не на кого. Воцарившееся молчание в номере показалось мне подозрительным. Я встала, перегнулась через перила, чтобы заглянуть в соседний номер, но не смогла ничего разглядеть. Когда же снова послышался голос Рычаговой, я опять присела.

— Вызывай, — спокойно согласилась Рычагова. — Но ты сядешь вместе со мной. Я наплету ментам, что ты был со мной заодно. Ты был в курсе моих планов. Мы были сообщниками. Даже если ты будешь кричать, что ничего об этом не знаешь, слишком многое указывает на то, что мы были соучастниками. Откуда я могла узнать о главном призе конкурса? Откуда я могла слышать про брата бывшей жены Золотова? Почему именно в твой номер после совершения преступления заехал Комов? Ты по уши в этом дерьме!

— Ах ты, змея! Ты меня подставила! — прокричал Денис Владимирович.

В номере послышался звук падающего предмета, затем пронзительный женский крик. Неужели Лапов бросился на Рычагову с кулаками?

— Сволочь! Тебе не отвертеться! Я тебя тоже сдам! — злорадно зашипела Рычагова.

Опять послышался крик, но на этот раз мужской. Голос Лапова был почти неузнаваем. Скрип дивана был ужасающим. Что-то ударилось о стену и разбилось вдребезги.

Больше наблюдать за этой сценой с балкона я не могла, да и почти ничего не было видно. Лапов в порыве гнева просто-напросто мог прикончить Рычагову! Или же Дарья бросится на Лапова! Такого я допустить тоже не могла. Пока я думала, Валера среагировал мгновенно. Как и в первый раз, он перемахнул через перила на балкон полулюксового номера. Костик же вышел в коридор и справился с замком соседнего номера в считанные секунды. Я стояла за спиной Шилова. Костик открыл дверь, и я услышала крик Дарьи.

Ужасная картина предстала передо мной, когда я вошла в номер. Рычагова сидела на коленях около дивана, держась обеими руками за голову. На ее одежде были видны следы крови. Лапов склонился над ней с кулаками и собрался было в очередной раз ударить ее, но в этот момент Шилов ловко ухватил его за руку. Денис Владимирович не заметил в пылу борьбы, что в номер кто-то вошел. Он испуганно оглянулся, но, узнав меня, даже вздохнул с облегчением, как мне показалось.

В этот момент подоспел и Гурьев с балкона, подскочил к Рычаговой, свел ее руки сзади. Кровь попала ему на брюки. Валерка попытался поставить Рычагову на ноги, но Дарья не подчинилась, подняла голову. Перекошенное ненавистью лицо было просто неузнаваемым.

— Скотина! Ты сам их на меня навел! — гневно выкрикнула она Лапову.

Денис Владимирович не пытался оправдываться в глазах этой жестокой женщины. Он беспомощно опустил голову, подчинившись воле Шилова, Дарья же продолжала изрыгать ругательства. Только когда через несколько минут подъехали сотрудники правоохранительных органов, она успокоилась. Полный ненависти взгляд, брошенный на меня в тот момент, когда ее уводили из номера, я запомнила надолго…