Едва солнечные лучи нахально проникли в комнату и коснулись Ларисиных век, она проснулась. И сразу же, скорее машинально, нежели обдуманно, протянула руку к телефону. Набрала рабочий номер Карташова.

– Могу я поговорить с полковником Карташовым? – выпалила Котова.

– Он еще не подошел, – ответили ей мрачно, словно злясь, что разбудили не вовремя, и только тогда Лариса удосужилась взглянуть на часы. Было около семи утра.

Котова хмыкнула, прекрасно понимая, что совершила глупость. Но отступать не стала и настучала на телефонной панели домашний номер полковника.

Трубку сняли далеко не сразу, Ларисе пришлось выслушать несколько долгих и тягучих гудков. Наконец раздался заспанный голос полковника:

– Слушаю!

– Олег Валерьянович, это Котова, извини, что разбудила, – прощебетала Лариса. – С добрым утром.

В ответ в трубке раздались сдержанные ругательства, но Лариса была полна решимости узнать новости.

– Олег, не злись, кто рано встает, тому, как известно, бог подает, – веселилась она. – Лучше скажи, новости есть?

– Угу. Только я узнаю о них через два с лишним часа на работе, – сказал Карташов. – Если хочешь, могу узнать о них по телефону и приехать к тебе на завтрак в «Чайку», а потом все тебе выложить на месте.

«Губа не дура, – подумала Лариса. – Наверняка ограничится дома чашкой чая, чтобы наесться вдоволь у меня».

– Ладно, в половине десятого я тебя жду, – сказала Котова.

– Отлично, – ответил полковник. – В одиннадцать, кстати, мне на доклад к генералу, а так – время для завтрака выкрою.

В назначенное время в «Чайке» уже было все готово. Степаныч, несмотря на свое обычное ворчание по поводу и без повода, постарался и сделал все как положено. Полковник явился на завтрак при полном параде, оставив за рулем служебной «Волги» шофера. Он с явным удовольствием положил перед собой новенький мобильник. Конечно, покрасоваться перед Ларисой знаками начальственной крутости – это было в репертуаре Олега Валерьяновича.

– Ну что? – поинтересовалась Котова сразу же, как только Карташов переступил порог Зеленого кабинета.

– А то, что хреново все, – скептически сморщился полковник, бросив фуражку на диван.

– Почему?

– А потому, что этот Диман ни черта не колется, – ответил Карташов. – Мы его нашли на даче. Сначала вычислили адрес, потом опросили соседей, потом поехали на дачу, там его и взяли. Он, кстати, сопротивление пробовал оказать. Так, небольшое… Но этого достаточно, чтобы его пока что упечь. Но он не колется. А сегодня с утра Меньшов свидетелей допрашивал… Должен закончить сейчас. – Полковник посмотрел на часы. – Но факт тот, что у этого молодца алиби. И подтверждается оно двумя людьми, абсолютно не заинтересованными. Парня зовут Дмитрий Ненашев. Он бывший рэкетир, сейчас занимается не пойми чем. Но разъезжает на иномарке, словом, не бедствует. С Алтуфьевым его связывают какие-то старые дела, как он сказал, дружба с детства. Может, одна песочница, может, одна парта или что-то в этом роде.

Карташов еще раз поморщился, как будто вся эта старинная дружба Алтуфьева и Ненашева настолько ему неприятна, что даже говорить о ней неохота.

– Ну, и что дальше? – торопливо подстегнула полковника Котова.

– А то, что единоборствами гражданин действительно владеет и подобную вещь сделать бы смог. То есть лишить Алтуфьева жизни, – Карташов посмотрел на Ларису в упор.

– Так в чем проблема? Нужно его колоть!

– Ха! – вдруг расплылся в улыбке полковник. – На тебя это не похоже. Колоть! А он не колется, говорю тебе. Свидетелей предоставил, соседей по даче. Они подтвердили, что Ненашев в тот день безвылазно находился на даче.

– Так ли уж безвылазно? – усомнилась Лариса.

– Ну, насчет этого ты не волнуйся, мы все досконально выясним, – успокоил ее Карташов.

– В общем, ясно, что ничего не ясно, – подытожила Котова.

– Давай лучше завтракать, – сказал полковник, у которого уже слюнки текли от того изобилия блюд, которыми собирались его попотчевать в Зеленом кабинете.

Пока полковник предавался трапезе, Лариса размышляла. Откровенно говоря, вести о Ненашеве ее разочаровали. На этот раз она была уверена, что идет по верному следу. Да и главное совпадало – владение приемами! Диман Ненашев, которого, правда, Лариса и в глаза не видела, – самая реальная кандидатура! Другой вроде бы и быть не может!

И тут у нее мелькнула одна мыслишка. Вздорная на первый взгляд. Но порой Лариса не могла определить, где кончается вздор и начинается логика. Поэтому она отошла в другой конец кабинета и набрала на своем мобильном телефоне номер Лены Уруковой.

– Добрый день, Лена, извините, это снова Лариса. Скажите, пожалуйста, вам что-нибудь известно об отношениях того самого Димана, о котором мы с вами говорили не так давно, и Виталия Мурылева?

– О, это такие неприятные личности, – проговорила Урукова в трубку. – Правда, совсем разные.

– И все же…

– Ну, они встречались несколько раз у Алтуфьева, да. При мне. Общались между собой.

– На какие темы? – спросила Лариса.

– Ну как… – слегка растерялась Урукова. – На разные. Мурылев пробовал читать свои стихи, но Диману это было по барабану. Он так и сказал ему однажды.

– А Виталий что, обиделся?

– Не знаю.

– А не хвастался ли Диман при Виталии своими знаниями боевых приемов?

Урукова задумалась.

– Возможно, такое и было. Я же говорю – мне они оба были неприятны, каждый по-своему, поэтому я и не прислушивалась к тому, о чем они говорили.

– Хорошо, спасибо, извините за беспокойство, – сказала Лариса и отключила связь.

– Что, появилась новая версия? – спросил Карташов.

– Да черт его знает, появилась или нет, – простодушно отозвалась Котова. – Проверить не мешало бы. Только как-то надо все технично обставить. Даже не знаю, как именно.

Карташов вытер губы салфеткой и приготовился слушать:

– Давай посоветуемся.

– Олег Валерьяныч, у меня к тебе одна просьба.

– Ну?

– Не могли бы мы обыскать квартиру Виталия Мурылева? В его отсутствие, разумеется, чтобы молодой человек ничего не заподозрил.

– А где он живет? – осведомился Карташов. – И вообще кто это? Я не обязан помнить всех подозреваемых! Это Меньшов занимается делом.

– Это тот поэт, которого вы подозревали, но отпустили, потому что у него было алиби.

Карташов наморщил лоб, потом закивал в знак того, что вспомнил.

– Ну да, Меньшов докладывал, что был какой-то там мальчик, который захаживал к Алтуфьеву на всякие вечеринки и прочее. Но его подозревать бесполезно, у него алиби.

– Какое у него алиби? – подозрительно посмотрела на Карташова Лариса.

– Очень простое. Он был со своей девчонкой, – ответил полковник.

– С какой девчонкой? – не отставала Лариса.

– Слушай, Лара, я не владею всей информацией. Если хочешь, едем со мной в управление, я тебя передам на руки Меньшову, и у него узнаешь все по этому делу. А насчет Мурылева – сразу говорю, что это зря. Девчонка, между прочим, там крутая.

– Девчонка крутая? – нахмурилась Лариса. – Какая? Которая алиби представила?

– Ну да. Я вспомнил, – ответил Карташов. – Дочь начальника районного отделения налоговой полиции. Коротченко ее фамилия. Вот видишь, какая у меня память!

Полковник заулыбался, явно довольный собой.

– Хорошо, поехали в управление, – сказала Котова. – У Меньшова просмотрю материалы и уточню все детали, а ты подумай насчет обыска у Мурылева!

– Хорошо, вернусь от генерала – тогда и поговорим.

Когда они приехали в управление, в кабинете Меньшова уже не было тех свидетелей – дачных соседей, которых допрашивали на предмет алиби Дмитрия Ненашева. Но майор сообщил Ларисе, что их показаниям нет смысла не доверять. Никаких мотивов, чтобы выгораживать Ненашева, к тому же между собой они никак не связаны.

– В общем, чист он, Лариса Викторовна, – заключил Меньшов.

– Хорошо, Андрей, – остановила его Лариса. – А вот насчет алиби господина Виталия Мурылева все ли чисто?

Меньшов пожал плечами и достал протокол допроса.

– Вот, мы привлекли в качестве свидетельницы Жанну Коротченко. И она показала, что в период между семнадцатью и восемнадцатью часами того дня Виталий Мурылев находился у нее в квартире, где они вместе смотрели фильм «Бандитский Петербург», шедший по второму каналу в это время. Причем оба пересказали краткое содержание той серии, которая шла в тот день. Вот так.

– Понятно, – вздохнула Лариса.

– Между прочим, эта Жанна – дочка шишки из налоговой, – заметил Меньшов.

– Я знаю, – еще раз вздохнула Котова. – И тем не менее…

…По возвращении полковника Карташова от генерала Лариса вновь напомнила о своей просьбе. Котова терпеливо дожидалась ответа полковника. Тот выглядел несколько менее оптимистично, чем несколько часов назад, – видимо, встреча с генералом не была особенно приятной. Карташов лишь пыхтел, не желая так вот сразу решиться. Но наконец сказал:

– Ладно, если узнаю, где живет этот твой Мурылев, так и быть, попробуем устроить обыск. Хуже от этого не будет. А в чем ты его подозреваешь? В убийстве художника?

– Ну да.

Карташов скептически покачал головой.

– Насчет алиби можешь мне не говорить, я знаю, – поспешила проговорить Лариса. – Мне интересно другое… Просто сейчас я не буду грузить тебя лишней информацией. Ты просто скажи – возможно это или нет.

Карташов молчал, обдумывая ситуацию. Наконец нажал кнопку на селекторе и вызвал к себе в кабинет Меньшова. Вопрос о Мурылеве был решен спустя полчаса интенсивных консультаций Карташова с Меньшовым и их обоих с Ларисой.

Когда принципиальное решение было принято, Котова попрощалась с полковником и поехала по своим делам. Пока Карташов с товарищами трудятся, ей тоже не мешало бы поработать – по крайней мере, приготовить обед дома. Сегодня домработница не придет, а семейство кормить необходимо – иначе вымрут, как мамонты. К тому же Лариса, готовя, расслаблялась и более успешно могла предаваться размышлению.

Сегодня она решила приготовить почти праздничный обед – душа требовала. На первое планировался свекольник с грибами, оливками и зеленью. На второе – тефтели в томате с гарниром из китайского риса и консервированных бамбуковых побегов. И наконец, для десерта Котова выбрала баварский крем с апельсинами и миндалем.

Весь оставшийся час Лариса только и делала, что сновала по кухне, следя, как кухонный комбайн чистит картофель, натирает свеклу и взбивает желтки с сахаром. Сама аккуратно нарезала тонкими дольками два апельсина, обжарила на сухой сковородке миндальные зерна, мелко постругала свежие шампиньоны.

И только когда на плите все закипело и зашкворчало растопленным маслом, а крем украсился апельсиновыми кольцами и занял свое законное место в холодильнике, Лариса позволила себе отдохнуть и выпить чашечку крепкого кофе вкупе с сигаретой.

– Привет, мам. – Заскочив в кухню, Настя плюхнулась на табурет и налила себе кофе из джезвы. Добавила в напиток три ложки сахара, нацедила сливок и, отхлебнув этого месива, блаженно зажмурилась. – У меня сессия закончилась. Все нормально, ни одной тройки, могу отдыхать.

– Можешь, – машинально согласилась Лариса. – Слушай, Настя! – вдруг повернулась она к дочери. – А ты не знаешь случайно, Дина Рогачева с кем-то встречается? Ведь девчонкам известно гораздо больше, чем родителям.

– Нет, мам, она у нас пока одна. И гуляет только со своей Ленкой, – без тени сомнения выдала дочь. – А что такое?

– Да нет, ничего особенного. Сделай себе бутерброд, обед еще не готов.

– Не хо-чу! – раздельно проговорила девочка, одним глотком допила кофе и бросила: – Пойду собираться, я договорилась сходить на выставку с подругой.

– Хорошо, – согласилась Лариса снисходительно.

– Тогда до скорого, мамусь, – радостно улыбнувшись, Настя коснулась губами щеки матери и помчалась собираться. А Лариса позавидовала дочери – вот это энергии у человека! Сама она с утра ползала, подобно утомленной мухе.

Посмотрев на часы, Котова нервно допила уже подостывший кофе. Карташов все не звонил – почему? Старается узнать адреса Виталия и Жанны? Или же попросту забыл о просьбе Ларисы?

Наконец зазвонил телефон.

– Лариса, собирайся и подъезжай к управлению, – дал ценные указания Олег Валерьянович. – Поедем разбираться с твоим Виталием. Я его вызвал в управление для дачи показаний, с ним побеседует Меньшов. А мы пока спокойно осмотримся в его квартире.

– Хорошо, скоро буду, – коротко ответила Котова и положила трубку.

– Ну садись, Олег Валерьяныч, помчимся, – остановив машину у управления милиции, окликнула друга Лариса.

Неподалеку она заметила машину Мурылева и улыбнулась – значит, молодой человек уже здесь.

Карташов не заставил себя уговаривать и опустился на сиденье рядом с Ларисой. Не удержавшись, посетовал:

– Ну вот, из-за тебя я уже иду на должностное преступление! Что вы, бабы, с мужиками делаете?

– Зато представляешь, как замечательно будет, если мы с тобой раскроем убийство Алтуфьева? – польстила Карташову Лариса. – Тебе – премия, по головке погладят за преданность делу. Мне же достанется душевное удовлетворение.

Олег слабо улыбнулся, выслушав женщину, и сказал:

– Где живет Коротченко, я тоже выяснил. Девочка обитает с родителями на набережной, адрес вот. – И он протянул Ларисе листок бумаги. – Но туда я не полезу. Если тебе охота связываться с налоговой, то милости прошу!

– Понятно, – усмехнулась Лариса без особого испуга. С налоговиками у нее все было в порядке. Во всяком случае, пока. – Куда ехать-то? – добравшись до перекрестка и притормозив у обочины, поинтересовалась она.

– Налево. – Карташов сообщил ей адрес, по которому проживал Виталий Степанович Мурылев, и Котова, которая неплохо знала город, поехала прямо.

Дальнейший путь прошел в молчании – оживленное движение на улицах Тарасова заставило Ларису сконцентрироваться и ехать осторожно. Карташов же решил не отвлекать Ларису разговорами.

Наконец впереди показался нужный дом – обшарпанная пятиэтажка, очень старая на вид. Перед подъездом сидела стайка бабусек – необходимое дополнение к любому дому.

Лариса, решив не рисковать, поставила машину поодаль, за углом дома. Карташов сразу выскочил из «Ауди», а Котова, захлопнув дверцу, поставила автомобиль на сигнализацию.

– Ну что, пошли? – предложила она.

Они прошли в подъезд, поднялись на четвертый этаж по неудобной лестнице с высокими, частично стертыми ступенями, и полковник остановился перед обшарпанной дверью.

Беспокойно оглядевшись, он бросил Ларисе:

– Прикрой меня сзади! – после чего выудил из кармана связку отмычек.

Покопавшись в замке, он наконец открыл дверь. И оба они вошли в жилище Виталия Мурылева.

Лариса тяжело вздохнула, ступив на потертый, когда-то зеленый половичок. И без того маленькая прихожая казалась еще уже из-за невысокого шкафа, стоявшего справа.

В квартире было очень душно. Пахло пылью и едва заметно мужской туалетной водой. Единственная комната служила хозяину и залом, и спальней одновременно. Также здесь были совмещенный санузел и небольшая квадратная кухонька. Мебель поражала своим почтенным возрастом. К ней даже страшно было прикоснуться – казалось, она насквозь пропиталась вековой пылью.

Карташов присел на корточки в прихожей у свободной стены. Он не собирался устраивать обыск – если Лариса что-либо найдет, он все равно об этом узнает. Самому же на сегодняшний день и без того хватило противоправных действий.

Котова же методично приступила к осмотру квартиры. Она аккуратно обследовала скрипучий шкаф в прихожей, но не обнаружила в нем ровным счетом ничего интересного.

Закрыв шкаф, Лариса прошла в комнату. Пол покрыт потертым паласом, расцветку которого определить смогли бы лишь эксперты, и то с большим трудом. У одной из стен – диван, он же кровать. Поверх плюшевого покрывала на диване небрежно валялось не первой свежести постельное белье – простыня, маленькая подушка и верблюжье одеяло, на котором только что дыры не зияли, настолько протерлась шерсть. Рядом с диваном, почти в изголовье, приткнулся журнальный столик с поцарапанной желтоватой столешницей. В углу комнаты, на тумбочке – телевизор, старый, с огромным пыльно-серым экраном, но вроде бы цветной. Прямо напротив двери, ведущей в прихожую, – окно, прикрытое старенькими цветастыми занавесками.

И у самой двери – чемодан, по всей вероятности, купленный Виталием в бутике. Новехонький чемодан из превосходной кожи, не успевший даже запылиться, казался здесь на редкость инородной вещью. Зато наводил на вполне определенные мысли – а что, если Виталий решил уехать?

Котова, подумав так, принялась за осмотр комнаты. Она тщательно перетрясла все диванные подушки, провела рукой по нижней поверхности столешницы, надеясь обнаружить тайник. Открыла дверцу тумбочки.

В тумбочке лежали книги, самые разные – и новые, и достаточно потрепанные. Поверх них – какая-то бумажка.

Лариса осторожно взяла плотный листочек в руки и присмотрелась. Это был билет на самолет до Москвы. На рейс, который отправится в столицу нашей необъятной родины сегодня вечером. Значит, Виталий и в самом деле решил улететь.

Впрочем, Лариса на всякий случай открыла чемодан и устроила обыск в нем. Но, кроме дорогой качественной одежды и десятка стодолларовых купюр, здесь ничего не оказалось. Никаких намеков на ту сумму, которая пропала из сейфа Рогачевых.

В кухне и санузле Котова тоже ничего не нашла. Но в целом осмотр квартиры Виталия Мурылева ее удовлетворил – теперь она знала, что должна действовать в короткие сроки, убедиться в виновности или невиновности Виталия за один-единственный сегодняшний день.

На столе в кухне стоял телефон – такой же старый, как и все в этом доме. Котова, без особой надежды на какой-либо результат, открыла ящик кухонного стола – единственное место, которое еще не подверглось ее внимательному изучению. И возликовала – здесь лежала маленькая книжица в переплете из потертого кожзаменителя. Котова присела на шаткий табурет и перелистала блокнот. В нем были записаны различные телефоны.

«Ну кто же оставляет дома такие важные вещи?» – съехидничала женщина, выуживая из кармана бумагу и ручку.

Она переписала себе телефоны Жанны Коротченко, еще каких-то девиц, помеченных сбоку буквой «з».

Лариса вышла в прихожую и буркнула, состроив несколько разочарованную физиономию:

– Идем.

– Ничего? – с каким-то злорадным ликованием уточнил Карташов, и Котова покачала головой:

– Ничего.

– Ларочка, ты не расстраивайся, – насквозь фальшиво пробормотал полковник.

Лариса внутренне улыбнулась. Она не собиралась выкладывать Карташову свои карты – по крайней мере, пока. Не стоит ему забивать голову лишними фактами – пусть расследует сам. Она же займется своим собственным расследованием. Итак, теперь осталось отыскать Жанну, поговорить с ней и ее подругами, если таковые существуют.

Распрощавшись с Карташовым у управления милиции, Лариса отогнала машину под густые кроны тополей, в тень, сама вышла и, захватив с собой блокнот и мобильный телефон, добрела до летнего кафе. Ей хотелось выпить холодного сока, покурить и в спокойной обстановке пообщаться по телефону, но ехать для этого домой она не собиралась. И в свой ресторан отправляться тоже не хотелось – Степаныч снова начнет доставать своими проблемами по поводу дачного участка, возникнет куча мелких дел, и время будет потеряно.

Усевшись под тенью зонтика, Лариса заказала себе холодного сока, закурила и набрала на панели первый номер.

– Слушаю вас, – спустя несколько секунд услышала Лариса.

– Добрый день, могу я поговорить с Ингой?

– Я слушаю. А кто это? – Девичий голосок прозвучал с искренним любопытством.

– Моя фамилия Котова, зовут Лариса Викторовна, – привычно представилась Лариса. И пока девица не опомнилась, спросила: – Скажите, пожалуйста, вы знакомы с Жанной Коротченко?

– Разумеется, – машинально ответила девица. И спохватилась: – А почему вы спрашиваете? С Жанкой что-то случилось?

– Нет, думаю, что нет, – серьезно ответила Лариса. – Только она, кажется, попала в нехорошую историю. Я приятельница ее отца и стараюсь ее из этой истории вытащить. – Фантазия Ларисы работала просто превосходно. – Инга, не могли бы вы мне помочь?

– Да, постараюсь, – с сомнением откликнулась доверчивая девушка. – А что нужно сделать?

– Мы можем встретиться? Прямо сейчас? Если хотите, я могу подъехать за вами.

– Не стоит. Скажите, где вас найти, и я доберусь сама. И еще – как я вас узнаю?

– Подъезжайте на Вольскую, семнадцать, там на углу дома есть маленькое летнее кафе с синими зонтами. Я буду сидеть в нем. И еще один ориентир – рядом с кафе стоит моя «Ауди» белого цвета. На мне сиреневый брючный костюм, волосы светлые. Узнаете?

– Постараюсь. А я… если вдруг не узнаю вас, буду в черных брюках и красном топе. Я брюнетка. Через пятнадцать минут я подъеду.

– Спасибо вам большое!

Лариса была довольна – через пятнадцать, нет, уже четырнадцать минут она пообщается с подругой Жанны и, возможно, узнает от нее нечто полезное.

Заказав себе еще сока, Лариса вгляделась в дорогу, полускрытую тополями, и закурила. Она еле заметно улыбалась своим мыслям – кажется, дело движется. Пусть тихо и осторожно, но все же…

Время пролетело на удивление быстро. Котова не успела допить свой сок, как у бордюра затормозила желтая «Волга» с шашечками на боку и из такси выскочила длинноногая девица в кружевных черных брючках и алом топе.

Она осмотрелась и направилась к кафе.

– Здравствуйте, – внимательно вглядевшись в Ларису, сказала девушка. Нервничая, откинула со лба непослушную темную прядь и спросила: – Вы Лариса Викторовна?

– Да, а вы Инга, – уточнила Котова. – Присаживайтесь. Вам что-нибудь заказать?

– Нет, спасибо. Минуточку, я только…

Девушка, прервав объяснение, подошла к стойке и взяла себе банку пива. После чего вернулась к столику и опустилась в пластиковое кресло напротив Ларисы.

– О чем вы хотели у меня спросить? В какую историю влипла Жанка?

Лариса чуть заметно улыбнулась и сказала:

– Я еще точно не знаю, действительно ли Жанна Коротченко, как вы выразились, «влипла». Но очень хотела бы это выяснить. Расскажите мне о ней.

– Обычная девчонка, неплохая. Авантюристка только, но это же не запрещено законом. Впрочем, в нашей компании все с авантюрной жилкой, – затрещала Инга весело. – Знаете, здорово, что вы позвонили, а то заняться совершенно нечем. Все девчонки разъехались по курортам, а я сижу, язык учу. Жанка, та вообще на своей любви новой повернулась – только и ждет, что ее парень заедет. А тут хоть поговорить есть с кем.

Лариса улыбнулась такой непосредственности и кивнула. А девушка продолжила трещать.

Минут через пятнадцать Котова обзавелась всевозможными сведениями касательно авантюристки Жанки и всей компании шальных девчонок, узнала, какой прикол несколько лет назад пользовался особым спросом – заявить парню, что ты беременна, и подождать его реакции.

– Вы не поверите, но пацаны обычно быстренько «делают ноги», – веселилась Инга, польщенная вниманием Ларисы. – И только один, приятель другой нашей подружки, Вальки, сказал: «Ну и хорошо, значит, поженимся!» Зато когда Валька додумалась заявить, что все это прикол, – он оскорбился и тоже сбежал. Так она за ним с полгода носилась, прощение выпрашивала, потом все-таки они поженились!

– Да вы что? – с вежливым удивлением высказалась Лариса. А в мозгу ее словно взорвалось что-то: «В самом деле, чем не повод для шантажа! Особенно если предположить, что Жанна в самом деле умудрилась забеременеть. Тогда… Тогда…»

Но дальше Лариса не додумала, остановившись на решении обязательно проверить эту свою версию.

– Спасибо вам большое за помощь, Инга, – проникновенно сказала Лариса собеседнице. – С вами было очень приятно пообщаться, но, к сожалению, мне пора. Может быть, вас подвезти?

Девушка улыбнулась, кивнула и сказала:

– Я еще здесь посижу. Звоните, если что.

– Обязательно.

Лариса поднялась и пошла на выход, помахав девушке на прощанье.

В машине Котова продолжила свои раздумья.

Не проверять же все женские консультации города? Впрочем, куда девушка из состоятельной семьи предпочтет отправиться в такой ситуации? В платную клинику, скорее всего. И может быть, даже рядом с собственным домом – зачем далеко ехать.

Выудив из кармана бумажку с адресом Коротченко, Котова прикрыла глаза, стараясь представить тот район. Она неплохо знала город, и сложностей с этим не вышло. Неподалеку, буквально в паре автобусных остановок от дома Жанны, была самая шикарная клиника Тарасова. Не бюджетная, естественно. Туда Котова и направилась, особенно не надеясь на успех. Впрочем, если Жанна, как выражается современное поколение, «залетела», то явно не пошла бы куда-то в обычную больницу. Она бы, напротив, выбрала лучшую – где и конфиденциальность, и профессиональное обслуживание, и отношение к пациентам достаточно внимательное. А следовательно…

Машина легко скользила по раскаленному асфальту. Из колонок автомагнитолы, которую включила Лариса, неслась классическая музыка. Котова позволила себе ненадолго расслабиться и отрешиться от всех возможных мыслей.

До клиники она добралась быстро. Это было роскошное здание из белого оштукатуренного камня, с лепниной и маленькими башенками, со сверкающими окнами и разбитым вокруг небольшим садом. В общем, все условия для клиентов.

Лариса оставила машину на стоянке и поднялась к стеклянным дверям по лестнице из нежно-розового мрамора. В холле царила свежая, напоенная ароматами цветов прохлада, особенно приятная по сравнению с уличной пыльной жарой. Котова глубоко вдохнула, наслаждаясь тонким ароматом роз, расставленных по всему холлу в узких высоких вазах.

– Чем мы можем вам помочь? – широко и радушно улыбаясь, осведомилась подошедшая к Ларисе холеная дама лет тридцати с небольшим, в легком бирюзовом костюме.

На бейдже, пришпиленном к пышной груди женщины, значилось имя: «Романова Александра Геннадьевна, администратор».

– Александра Геннадьевна, мое имя Лариса Викторовна. Можем мы где-то поговорить? – серьезно произнесла Котова. – Разговор важный и конфиденциальный, – добавила она.

– Идемте за мной, – кивнула администратор и провела Ларису в небольшой, но уютный кабинет, обставленный светло-серой мебелью. – Итак, что же у вас за дело? – вежливо поторопила Романова Ларису, когда они уселись в удобные глубокие кресла.

– Мне необходимо узнать, обращалась ли к вам Жанна Коротченко.

– Но… – стушевалась Александра Геннадьевна. – Но мы даем своим клиентам гарантию конфиденциальности, а ваш вопрос идет вразрез с нашими принципами работы.

– Александра Геннадьевна, я это прекрасно понимаю, – проникновенно сказала Котова. – Но поймите меня, здесь может быть замешано преступление, которое необходимо раскрыть. Мы просто решили, что не стоит бросать тень на вашу клинику, – поэтому сюда пришла я, а не полковник милиции, которому поручено проверить эту информацию. И без необходимости я не воспользуюсь фактами, это я могу вам гарантировать.

И Лариса выудила из сумочки бумажник.

– Я… в принципе, я могу дать вам такую информацию, – словно бросаясь в омут с головой, выдохнула Романова. Она подсела к компьютеру, включила его и пробежалась пальцами по клавиатуре. Потом ответила: – Да, Жанна Сергеевна Коротченко и в самом деле проходила у нас осмотр – беременность на ранней стадии. Мы выдали ей соответствующую справку, разумеется.

– Вот как? Благодарю вас.

Котова отщелкнула замочек бумажника и протянула администратору двести долларов.

– Вот, возьмите, пожалуйста. Я искренне благодарна вам за помощь, – произнесла Лариса, протягивая деньги женщине. Та, посомневавшись немного, все же взяла предложенное вознаграждение. И Лариса вышла из клиники.

Значит, Жанна Коротченко беременна. Что же, этим и в самом деле можно шантажировать – тут прекрасно подойдет статья о совращении малолетних, ведь Жанне всего шестнадцать. Было бы вполне естественно, если бы Денис испугался…

А теперь – к Жанне, решила Лариса. И, сев в машину, поехала к дому на набережной, в котором проживала Жанна Коротченко вместе со своими родителями.

«Не стоит общаться с ее отцом, – мельком подумала Лариса, уверенно ведя машину по широкой раскаленной улице. – А то отец решит защитить любимое чадо, и тогда мне ничего не удастся узнать».

Котова улыбнулась чуть насмешливо и притормозила у высоченного дома круглой формы – очередного эксперимента архитекторов. В этом доме располагались двух– и трехэтажные квартиры для солидных людей, а отец Жанны относился именно к таким людям.

Лариса подошла к двери подъезда и задумчиво посмотрела на домофон. Набрала комбинацию клавиш квартиры, где проживали Коротченко, и в черно-полосатой мембране над цифровой панелью раздалось:

– Кто там?

– Здравствуйте, могу я поговорить с Жанной Коротченко? – поинтересовалась Лариса сдержанно. И тут же услышала резонный вопрос:

– А вы кто?

– Мое имя Лариса Викторовна Котова, я владелица ресторана «Чайка».

– А зачем вам со мной говорить? – не отставал девичий голос. Лариса задумалась. На этот вопрос не так-то просто ответить, особенно если соображать надо оперативно. Она потерла ладонью висок и, решив, что сделала слишком длинную паузу, высказалась:

– Произошла не слишком приятная история, с которой нужно разобраться, – обтекаемо ответила Лариса.

Жанну, как и следовало ожидать, далекий от конкретики ответ Котовой не устроил, и девушка буркнула:

– А откуда мне знать, правда ли вы Лариса Котова, владелица ресторана «Чайка», или нагло мне лжете? Будьте любезны, покажите свои документы, над микрофоном увидите глазок, поднесите документы к нему.

Лариса, которая чувствовала себя глупо, стоя перед дверью и общаясь с микрофонами, повиновалась. Она вытащила из сумки паспорт и, поднеся его к видеокамере, перелистнула странички. И поинтересовалась вежливо:

– Ну что, теперь вы мне верите, я надеюсь?

– Теперь – верю, но надо ли мне с вами общаться? – глумилась над ней Жанна.

– Думаю, что надо, – наконец разозлилась Лариса. – Иначе я могу пообщаться с вашим уважаемым отцом, а ему это вряд ли понравится.

– Шанта-аж? – возмущенно пискнула Жанна, так и не открывая дверь.

– Вы хотите, чтобы мы побеседовали вот так, через дверь? – изумилась Лариса, которую окончательно покинуло терпение. – В принципе мне все равно, конечно, но здесь иногда люди появляются. Жанна, может быть, мы с вами все же побеседуем наедине?

– Ой, простите, я увлеклась, – воскликнула Коротченко, на удивление быстро изменяя настроение. – Поднимайтесь, пожалуйста, на седьмой этаж – и там дверь увидите сразу же. Я обязательно открою вам, Лариса… Викторовна, да?

Щелкнул замок, дверь плавно отошла в сторону, пропуская Ларису Викторовну в дом. Женщина подошла к лифту, миновав консьержа с ужасно почтенной и еще более надменной физиономией, и нажала на седьмой этаж.

Лифт, новенький и скоростной, стремительно доставил Котову на место назначения, и женщина подошла к приоткрытой двери. С появлением Ларисы дверь распахнулась полностью, и в проеме появилась хрупкая фигурка.

– Проходите, – мотнув рыжими локонами, предложила девушка.

Котова вошла в прихожую и огляделась, стараясь не выказывать своего любопытства. Здесь было замечательно. Отделанные шелковистой бледно-голубой, в мелкий серый цветочек тканью стены, на одной из стен – большое овальное зеркало в серебристой раме. Пушистый коврик перед дверью, маленький горшок-бочонок с цветущей фиалкой на призеркальном столике.

– Заходите, разуваться не надо, – предложила Жанна великодушно. Тогда Лариса обратила внимание на хозяйку квартиры.

Девушка и в самом деле была очень юной. На Жанне была лишь длинная бесформенная футболка, на ногах – тапочки с кошачьими мордочками. Рыжие кудряшки, небрежно забранные на затылке, очаровательно вились.

«А она, похоже, меня так и не узнала», – подумала Лариса, вспомнив ту единственную встречу, когда Жанна сначала встретилась в летнем кафе с Денисом Рогачевым, а потом уже с Виталием.

– О чем вы хотели со мной поговорить? – спросила Жанна, проводив Котову в гостиную – шикарную комнату округлой формы, с паркетным полом и мебелью приглушенных тонов. – Вы так странно разговаривали по домофону…

Лариса присела в кресло, едва заметно улыбнулась и сказала:

– Дело серьезное, Жанна, вы попали в очень неприятную историю.

– Да что вы? – В глазах девушки на миг отразилось опасение, но вот длинные ресницы дрогнули, и Жанна снова невозмутима. Ларису восхитила выдержка девчонки, но сочувствия Жанна пока не вызывала. – И что же это за история?

– С вашей помощью Виталий Мурылев похитил деньги из сейфа семьи Рогачевых, – раскрыла карты Лариса Викторовна. И заметила, что снова по лицу девушки пробежала гримаска беспокойства. Тогда Лариса продолжила: – Вы затеяли нехорошее дело – шантаж.

– Какие глупости вы говорите! – возмутилась девушка, но не слишком искренне.

– Жанна, вы зря упираетесь. Вероятно, Виталий обещал взять вас с собой в Москву… Или, может быть, куда-то еще дальше… Но у него в квартире один билет. Понимаете, один, – и Лариса в упор посмотрела на девчонку.

– Ну и что? – не сдержавшись, выпалила та. Но быстренько поправилась: – Не понимаю, почему это должно меня беспокоить. Я не имею никакого отношения к делам Виталия. Мы просто друзья, вот и все!

– Вы считаете, стоит и дальше молчать? Или тоже собираетесь улететь с ним в Москву сегодня вечером?

– Как – сегодня? – глаза девчонки расширились до невероятных размеров, рот скривился от обиды. И Лариса поняла, что нашла нужную ниточку, по которой можно добраться до причин.

– Да, Виталий улетает в столицу сегодня вечерним рейсом. Думаете, он собирается брать вас с собой? Чемоданы он уже собрал.

– Я вам не верю! – почти истерично выкрикнула девочка. Щеки ее заалели, почти сливаясь с рыжими пушистыми локонами. – Он не мог так поступить!

– Ну отчего же, раз поступил? – хладнокровно продолжила давить на психику Жанны Лариса. – Он в самом деле намерен улететь. Скажите, он докладывал вам о своих планах?

Девушка разрыдалась, уверенность ее разбилась вдребезги, столкнувшись с невозмутимой настойчивостью Ларисы. Неужели Виталий ее предал?

Вот теперь в памяти начало всплывать все то, на что Жанна Коротченко закрывала глаза со дня знакомства с Виталием. Как он смотрел на привлекательных девушек, с какой снисходительностью общался с ней, читал стихи… И как убеждал, что они улетят вместе… В глазах его тогда мерцала прохладца.

Лариса дожидалась, пока прекратится истерика Жанны. И спросила:

– Каким образом вы получили деньги Рогачевых, чтобы передать их Виталию?

От шока Жанна даже перестала рыдать. Она ошалело уставилась на Котову, пытаясь понять, откуда же эта женщина все знает. Тяжело вздохнув, пробормотала сдавленно:

– Я… Это… Через Дениса.

– Вы с Виталием собирались перебраться в Москву?

– Нет.

И тут уставшую от гнетущей ее тайны девушку словно прорвало. Она рассказала о том, что Виталий всегда мечтал иметь много денег и хотел прославиться за рубежом. Поведала, что они собирались улететь в Париж, пожениться там – Виталий говорил, что в одной из провинций Франции можно выйти замуж даже в четырнадцать лет. Он хотел основать свое издательство, в котором печатал бы собственные стихи на русском языке. А она бы ходила по салонам и бутикам, наслаждаясь роскошной жизнью. Поначалу Жанну испугал план парня – но, поразмыслив, она согласилась ему помочь. Ведь Виталий так ее любил!

Лариса грустно выслушала эту исповедь наивной девчонки. А та, выплеснув на Котову все свои эмоции, зло бросила:

– Я согласна даже в суде против него свидетельствовать!

– Думаю, пока это ни к чему, – успокоила девичий пыл Лариса.

А сама подумала, что лжесвидетельство, то бишь обеспечение несуществующего алиби Виталию, – это серьезно. Правда, Жанна – несовершеннолетняя. И она не может свидетельствовать в суде. Ее просто не будут слушать. Да и отец вряд ли позволит Жанне обратиться в суд. Зачем ему это надо?

Теперь – Денис! Вот главное лицо! Вот формально главный преступник!

Лариса тормознула машину у обочины и набрала номер телефона Рогачевых.

– Здравствуйте, – услышала она высокий голосок Дины.

– Дина, добрый день. Не могла бы ты позвать к телефону Дениса?

– Конечно, минуточку. Денис, это тебя!

Котова улыбнулась чуть насмешливо. Через минуту она услышала голос Дениса:

– Да?

– Денис, это Лариса Викторовна. Мне надо с тобой поговорить, это очень важно, – серьезно произнесла в трубку Котова.

– Лариса Викторовна, а в чем дело? – поинтересовался с опаской Рогачев. И добавил на всякий случай: – Понимаете, я сейчас занят.

– Это не телефонный разговор, – искренне сказала Лариса. – Найди, пожалуйста, пятнадцать минут на беседу.

– Ну хорошо, – после недолгого раздумья согласился Денис. – Где вы находитесь? Я могу подъехать.

Оглядевшись, Котова поняла, что находится неподалеку от дома Рогачевых, и предложила:

– Лучше я сейчас подъеду к вашему дому. Подожди меня, хорошо?

И, добившись от Дениса согласия, прервала связь. Дениса надо вывести на откровенность – обязательно. Впрочем, и без того картина кражи достаточно четко сложилась в мозгу Ларисы. Но хотелось полной определенности, которая возможна только при откровенности всех участников этой драмы. От Виталия она вряд ли сможет добиться искреннего признания в грехах – не тот человек. Тем более если он собрался рвануть за границу. Он ни за что не будет рисковать своим положением. И что хуже всего – его вину пока доказать невозможно. И все из-за того, что Жанна слишком мала для дачи показаний. Была бы она совершеннолетней – все стало бы несколько проще, хотя и в этом случае доказательств как таковых не существует. Если бы имелась запись того, как Виталий Мурылев рассказывает Жанне о своем плане… Но этого нет и не будет. А формально Виталий чист – он ничего не совершал. Правда, остается убийство Алтуфьева. И деньги, деньги, с которыми он собирается улететь в Москву, а потом и за границу.

Подъехав к фигурной ограде дома, Котова увидела, что Денис уже ждал ее во дворе и даже гостеприимно распахнул ворота. Она загнала машину во двор, тормознула и опустила окно:

– Привет, Денис.

– Здравствуйте, Лариса Викторовна. О чем вы хотели со мной поговорить? – озадаченно спросил Денис Рогачев, склонившись к окну Ларисиной «Ауди».

– Да ты садись. – Перегнувшись через соседнее сиденье, Лариса открыла дверь.

Денис повиновался, старательно пряча опасение во взгляде. И выжидательно уставился на Котову.

– Денис, я пока не собираюсь ничего говорить твоей матери. Да дело, возможно, и не дойдет до суда, – заинтриговала она парня.

Тот ошалело смотрел на подругу матери, понимая, что она хочет сказать, но боясь в это поверить. А Лариса продолжила:

– Ты ведь похитил деньги из сейфа, что в кабинете, не правда ли?

– С чего вы взяли? – неискренне выдохнул Денис, ощетиниваясь и пристально глядя на собственные руки. – И вообще, что за бред? Сколько раз можно вам говорить, что это не я! Вы и в прошлый раз на меня грешили! В чем вообще дело?

– Мальчик мой, это смешно, – улыбнулась Лариса сочувственно. – Я знаю, что Жанна Коротченко, твоя девушка, тебя шантажировала, требуя деньги. Я знаю также, что ты испугался и исполнил ее требование.

– Откуда? – заливаясь краской, спросил Рогачев-младший. – Откуда вам все это известно?

– Жанна рассказала, – легкомысленно откликнулась Лариса.

– Что-о? Она вам рассказала? – В глазах Дениса было неподдельное удивление. И в самом деле, сложно поверить, что о таком подсудном деле, как шантаж, будут говорить посторонним.

– Ну да. Итак, она шантажировала тебя своей беременностью?

Денис некоторое время сидел словно придавленный. Это был полный провал. Тайное стало явным.

– Не только, – хрипло проговорил он наконец. – Не только беременностью. У нее же отец работает в налоговой полиции, и он может очень сильно подпортить жизнь моему отцу. Сами понимаете, я испугался – мало того, что меня под суд отдадут, так еще наша фирма прогорит. Решил, что лучше отдать Жанке деньги. Господи, что же теперь!

Он обхватил свою голову руками и опустил ее.

– Думаю, что дело можно спустить на тормозах, если я сумею остановить некоего Виталия и вернуть деньги. Это же ради него Жанна пошла на преступление.

Денис вроде бы немного пришел в себя – в его глазах испуг сменился облегчением. Рассказать все неожиданно оказалось приятным – теперь он был не один.

– Хотите сказать, вы мне поможете? – осторожно спросил он.

– Не тебе, – покачала головой Лариса. – Найти деньги просила твоя мама, но она не требовала вычислить преступника. Так что я помогаю ей, а этот разговор, думаю, останется между нами.

«Да, дело, конечно, ясное, что дело темное. Ну вытрясла я признание у Дениса – и что теперь? Виталий-то по-прежнему недостижим. Жанну в суде заслушивать никто не будет. Сам Мурылев ни за что не признается – что он, враг себе?» – размышляла Лариса.

Необходимо доказать его вину в убийстве Алтуфьева, иначе Денису придется свидетельствовать в суде. А здесь возникает еще одна проблема.

Денис – он, может, по возрасту подходит для дачи свидетельских показаний, но его же и обвинят. Хотя, в сущности, он жертва шантажа. Но в данной ситуации будет слово Дениса против слова Виталия. И деньги-то выкрал именно Денис, Виталий практически невиновен. Чем можно доказать его причастность к этому делу?

А насчет Дениса… Лариса вздохнула. Она заранее представляла обвиняющие глаза Альбины…

Нет, Рогачевой даже не стоит знать о вине сына – это ее шокирует. Денис, конечно, дурачок. Спутался с малолетней, похитил деньги. Следовательно, пусть он останется в стороне. Жанну тоже трогать не стоит. От ее отца можно проблем заполучить выше потолка! Правда, получается, что именно она во всем виновата. Если убрать стоящего в стороне Виталия…

…Лариса, войдя домой, убедилась, что никого из домочадцев пока нет. Мужа она не видела вот уже второй день, но не слишком волновалась по этому поводу – если Евгений влипнет в нехорошую историю, обязательно к ней обратится, придется его вытаскивать. А пока он, вероятно, просто пьет с друзьями.

Лариса переоделась в халат, прошла на кухню и приоткрыла кастрюлю с борщом. Но тут же закрыла – есть не слишком хотелось. Налив свежесваренного кофе, она придвинула к себе телефон.

– Олег Валерьянович? – уточнила она, услышав знакомый голос.

– Да, – отозвался полковник. – Мурылева мы еще раз допросили и отпустили. Выглядел он уверенно. Но… Лариса, у нас же против него ничего нет! У него алиби, не забывай! А билет до Москвы – это же не улика!

– Не улика, – согласилась Лариса. – Значит, нужно добыть неопровержимые улики. Нажмите на Ненашева, пускай вспомнит, как учил Мурылева своим приемам, с помощью которых тот и убил Алтуфьева.

Карташов промычал что-то невнятное и сказал:

– Ладно, подумаем… Ты-то что собираешься делать?

– А ничего, – ответила Лариса. – Теперь – ваша забота. Нужно вытряхивать признание с Ненашева, потом прижать Коротченко, чтобы она созналась, что дала ложные показания, а потом…

– Коротченко трогать я не буду, – оборвал Карташов Ларису.

– Понятно, – тоскливо откликнулась Лариса и, в свою очередь, оборвала связь.

«Значит, придется действовать самой», – подумала Котова.