С момента завершения расследования убийства Николая Алексеевича Голованова прошла уже неделя. За это время Карташов успел сообщить Ларисе, что и Дарья Кольцова, и Варвара Голованова сознались в совершенном преступлении. Головановым Лариса сама не звонила, и они о себе не напоминали.

Лариса давно думать перестала об обещанном вознаграждении, прекрасно понимая состояние Людмилы Николаевны. Единственное, чего ей совершенно не хотелось, это чтобы вся семья теперь считала ее своим врагом. Но звонить и объясняться Лариса все-таки не решалась.

И вот когда она сидела у себя в кабинете в ресторане, раздался телефонный звонок. Взяв трубку, Лариса услышала несколько смущенный голос Наташи Головановой.

— Лариса Викторовна, извините… Мы бы хотели встретиться с вами. Мы с Алешей… Ну и, словом, поблагодарить вас за расследование.

— Ну что ж, — приятно удивленная, ответила Лариса. — Тогда я жду вас у себя в ресторане. Вы когда подойдете?

— Через полчаса, — голос Наташи зазвучал радостнее.

— Жду вас, — повторила Лариса и повесила трубку.

За полчаса все было приготовлено. Стол в кабинете Ларисы сервирован. Котова, обрадованная, что с ее плеч спала тяжелая гора сомнений по поводу отношения к ней Головановых, здорово постаралась, и стол выглядел просто шикарно. Лариса заказала три горячих блюда, холодные закуски, несколько видов различных колбас, фрукты и мороженое, а также две бутылки французского вина.

Наташа и Алексей появились без опоздания. И хотя на их лицах не было улыбок, они смотрели на Ларису вполне дружелюбно.

— Добрый день, — радушно поприветствовала брата и сестру Лариса. — Прошу вас к столу.

Алексей и Наташа были приятно удивлены столом. Они расселись вокруг стола, и Лариса предложила Алексею открыть бутылку вина.

— Лариса Викторовна, — начал молодой человек, разлив вино по рюмкам. — Мы хотим извиниться за то, что так долго не давали о себе знать, вы на нас, наверное, здорово обиделись?

— Я думала, что это вы на меня в обиде, — призналась Лариса.

— Ну что вы! — со вздохом сказала Наташа. — За что на вас обижаться? Вы великолепно справились с этой работой. И вот…

Девушка достала из сумочки конверт и протянула его Ларисе.

— Это мама просила вам передать. Вы не подумайте, что она не хочет вас видеть, просто она ужасно себя чувствует, — голос Наташи задрожал. — Она сильно болеет и почти не встает с постели.

— Мне очень жаль, — вздохнула Лариса. — Я даже боюсь представить себе ее состояние. Она потеряла мужа и фактически дочь…

— Да, мы все пережили самый настоящий шок, — проводя рукой по волосам, с грустью сказал Алексей. — Варя, конечно, с детства отличалась некоторой болезненностью психики, но, как мы считали, в этом ничего опасного. А тут такое случилось…

— Если бы не эта Даша, — с ненавистью проговорила Наташа, — Варе никогда в жизни в голову не пришло бы ничего подобного! Это она ее заставила.

— Я не могу судить, Наташа, — как можно мягче сказала Лариса. — Но думаю, что не встреть Варя Дашу, ее скрытая порочность могла проявиться в чем-то другом. Не менее страшном и жестоком.

— Мне просто очень больно, что моя сестра оказалась такой! — со слезами на глазах воскликнула Наташа.

— Я вас прекрасно понимаю, — кивнула Лариса.

— Успокойся, — легонько сжал ее локоть Алексей. — А маме сейчас намного хуже.

— И я бы посоветовала вам сейчас проявить к вашей маме побольше чуткости, — сказала Лариса. — Она очень нуждается в вашей поддержке. Бедняжка должна чувствовать, что у нее есть дети. Родные и очень хорошие. И еще я думаю, ей не мешало бы съездить куда-нибудь в санаторий подлечиться, ей это пойдет на пользу.

— Да, мы тоже об этом думали, — кивнула Наташа.

— Вот за это давайте и выпьем, — с улыбкой предложила Лариса, поднимая рюмку. — Вопреки плохому — за любовь и тепло к нашим близким.

К концу обеда настроение у молодых людей вроде бы поднялось, и Алексей, отложив вилку и вытерев рот салфеткой, спросил:

— А скажите, Лариса Викторовна, как вы догадались, что это сделали они? Ведь никому и в голову не пришло.

— Мне тоже поначалу не приходило, — призналась Лариса. — Даже до последнего момента не была уверена. Просто я снова и снова анализировала ситуацию. Способ убийства — яд — убедил меня в том, что это женщина. Ей как слабой проще таким способом убить человека. И когда я подумала про слабость женщин, почему-то перед глазами у меня возник образ Вари. Мне вспомнилась ее немощность… Варя не смогла бы нанести сильный удар, поэтому и воспользовалась ядом. Конечно, это еще ничего не доказывало, и яд мог быть избран и другим человеком, но… Тем не менее с такой мелочи я и начала развивать свою версию, как бы это ни показалось странным. Но у Вари вроде бы было алиби, подтвержденное Сергеем. Я вспомнила его сонное состояние и решила проверить свое предположение. Для этого я пошла к Красикову домой, хотя не была до конца уверена, что найду там подтверждение своей догадке. Но я его нашла. У него в коробке с лекарствами я нашла упаковку со снотворным. Посмотрев на дату выпуска, я увидела, что оно изготовлено совсем недавно. Тем не менее упаковка была наполовину пуста. Когда же Сергей успел выпить столько таблеток? И зачем? Это подтверждало, что ему их подсыпали, чтобы крепко усыпить. А кто мог это сделать, кроме Вари?

Лариса закурила сигарету и продолжила как бы рассуждать вслух.

— Но зачем ей было это нужно? Если она усыпила Сергея, значит, не он являлся ее сообщником. А кто? Тот, у кого скорее всего железное алиби. Но кто, я так и не могла понять. И главное, не совсем понимала, для чего Варя убила отца. Не верила я, что только из-за денег и квартиры — квартира и так была ее, и в деньгах она не нуждалась. Значит, отец мешал ей в чем-то другом… Я так ничего и не надумала и решила проверить квартиру Вари. И вот там мне многое удалось найти. Во-первых, пистолет. Эта находка на сто процентов убедила меня в моей правоте. А еще… Еще в Варином шкафу висел Дашин халатик, я запомнила его, когда впервые разговаривала с ней в той квартире. И вот тут-то я призадумалась… Откинув все мысли о невероятности такой версии, я стала ее развивать. И тогда у меня все сошлось, абсолютно все. А остальные детали пришли в процессе анализа. Самое главное, что удалось предотвратить смерть Сергея, я уверена, что он был всего на шаг от нее. Медлить было нельзя, и я направилась прямо к Варе, предупредив своих знакомых из милиции, чтобы были рядом и начеку.

— Здорово! — выслушав Ларису, восхищенно произнес Алексей. — По таким, в сущности, мелочам восстановить всю картину… Вы действительно прирожденный сыщик.

— Я прирожденная бизнес-леди, — смеясь, поправила юношу Лариса, но тут же посерьезнела: — Скажите, а вы не навещали Варю?

— Мы ходили к ней, — помрачнела Наташа. — Но с ней совершенно невозможно разговаривать. Мне кажется, что она просто помешалась! С нами еще Сергей ходил, на него это вообще произвело гнетущее впечатление, он потом чуть в истерику не впал, нам с Алешей успокаивать его пришлось. Варя была невменяема, не узнавала ни нас с Алешей, ни Сергея и все твердила о своей Даше. Удивляюсь, как ей раньше удавалось владеть собой и скрывать их связь? А может быть, у нее настоящее заболевание наступило только после этого стресса?

— Может быть, — пожала плечами Лариса. — Но как бы там ни было, ее должен будет освидетельствовать врач.

— Мама даже думает, — призналась Наташа, — что лучше добиться, чтобы ее признали невменяемой. Мама так боится за Варю, что с ней будет в тюрьме.

— Честно говоря, не знаю, что лучше, — склонила голову Лариса. — Так или иначе, дальнейшая жизнь у вашей сестры вряд ли сложится удачно, как бы мне ни хотелось портить вам настроение, но не могу этого не сказать.

— Да мы сами все понимаем, — кивнул Алексей. — Но все равно… Жалко ее все же.

— А мне не жалко! — гневно сверкая глазами, отрезала Наташа. — Я никогда не прощу ей, что она убила папу!

— Да, конечно, я вас понимаю, — согласилась Лариса.

Молодые люди посидели еще немного, а потом стали прощаться. Лариса вышла их проводить. Стоял уже конец марта, который был очень теплым и солнечным. Пожелав Головановым на прощание всего наилучшего, Лариса постояла некоторое время, щурясь от яркого солнышка и подставляя лицо под его лучи. В одной легкой блузке и юбке, ей тем не менее было совершенно не холодно.

Она уже хотела вернуться в ресторан, как вдруг заметила котовский джип, подъезжающий к зданию. Евгений притормозил, и к нему тут же подскочил Степаныч, услужливо распахнувший перед Котовым дверцу. После этого он принялся тряпкой надраивать лобовое стекло джипа.

— Здрасьте, Евгений Алексеич, — пробормотал он.

— Привет, привет, — снисходительно поздоровался Котов и небрежно бросил на ходу: — Помоешь потом машину.

— Будет сделано, — проскрежетал Степаныч, с ненавистью глядя в спину супругу своей начальницы.

Лариса наблюдала эту сцену с улыбкой. Котов, мучившийся вопросом, как же ему отомстить Степанычу за безобразный синяк, который уже, слава богу, почти прошел, наконец нашел решение. Звучало оно так: суда тот может избежать только в том случае, если будет исполнять перед Котовым роль лакея. В обязанности Дмитрия Степановича отныне включалось мытье машины, распахивание перед ним дверцы, он должен подавать ему пальто, прислуживать за столом, чистить ботинки и — совсем уже издевательский пункт — ходить по вечерам с Котовым в различные заведения и исполнять там роль личного шута Евгения. И все это — на неопределенный срок, как выразился Котов.

Степаныч пробовал поначалу протестовать, но выбора у него не было. Идти под суд ему совершенно не хотелось, платить деньги — и того меньше, так что он скрепя сердце выбрал предложенный Котовым вариант. Лариса с улыбкой смотрела на своего администратора, который и так давно стал для нее фигурой комической, но в душе считала такой приговор полезным и справедливым — пусть впредь будет посдержаннее.

Котов подошел к Ларисе, с улыбкой поцеловал ее в щеку и прошествовал в ресторан. Они прошли в кабинет, где со стола уже была убрана грязная посуда, и Евгений уже собирался что-то сказать, как послышался стук в дверь.

— Да! — крикнула Лариса.

На пороге появился совершенно смущенный и какой-то пришибленный Степаныч.

— Евгений Алексеич… — тихо прошелестел он. — Я дико извиняюсь…

— Что такое? — нахмурился Котов. — Ты уже вымыл машину?

— Машину… — почесал голову Городов. — Машину-то я вымыл. Но тут, понимаете, Лариса Викторовна, какая история… — Степаныч повернулся к своей начальнице, считая ее более благосклонной к нему: — Вы только не волнуйтесь, Лариса Викторовна…

— Ну что ты там мямлишь, говори быстрее! — потерял терпение Котов.

— Да одни мудаки по улицам ходят! — вытаращил глаза Дмитрий Степанович.

Лариса уже догадывалась, что за этим последует, но Котов не настолько хорошо знал ее администратора, поэтому пока что его взгляд был безмятежен. Но только до тех пор, пока Степаныч наконец-то не выдал:

— Короче, мыл я окно, а мудак какой-то толкнул меня, когда проходил мимо. Ну и в общем… Разбилось оно, Евгений Алексеич…

Судя по тому, что теперь выражало лицо Евгения Алексеевича, Лариса сделала вывод, что в лакеях Степанычу, пожалуй, ходить еще очень долго…