Шилов, немного отъехав, остановил машину около одного из подъездов соседнего дома. Виноградова не могла заметить нашу «Волгу» в окружении других машин, зато у нас открывался прекрасный вид на подъезд. Прошло уже больше трех часов, как мы стояли здесь. За это время в подъезд заходили и выходили незнакомые люди, но Виноградовой среди них я не заметила. Валентина еще не приходила с работы. Уже было около трех часов дня, и я боялась, что она вернется с фирмы очень поздно и наша решимость дождаться ее может истощиться. Виктора тоже пока не было.

– Ирина, а ты не допускаешь такой возможности, что незнакомец, который ждет Виноградову, нашел другой способ, чтобы сообщить ей о встрече? – спросил Валерий. – Что-то слишком много времени прошло после этого звонка. Он мог просто позвонить ей на работу, и, пока мы тут в сыщиков играем, они обделывают свои делишки.

– Что же ты раньше до этого не додумался? – сорвалась я, так как мне самой в голову эта мысль даже не приходила.

– А я только сейчас об этом подумал, – оправдывался Валера. – К тому же, если бы звонивший хотел найти Виноградову немедленно, он бы ей не стал оставлять сообщение на автоответчике, а позвонил бы еще куда-нибудь. Он бы все сделал для того, чтобы найти Валентину.

Эти слова немного успокоили меня: уверена, что лишний раз афишировать встречу незнакомец не стал бы. А звонить Виноградовой на работу после того, как он уже оставил сообщение на автоответчике, было глупо. К тому же полагаю, что звонивший надеялся в скором времени где-нибудь застать Виноградову. Может быть, он уже послал не одно сообщение…

Во двор въехала «девятка» серебристого цвета. Первым на нее обратил внимание Шилов.

– На стоянке около фирмы «Экзотика» была и эта машина, – заметил Костя. – Правда, я номера не запомнил, но цвет и марка те же.

– Не верю я в случайные совпадения, – поддержал его Валера.

К сожалению, не было видно, кто сидит за рулем этой машины, как я ни старалась разглядеть. Слегка тонированные стекла «девятки» мешали разглядеть водителя. «Девятка» остановилась у подъезда Виноградовой. И тут дверца открылась, и я увидела саму Валентину. Странно, почему-то я раньше не замечала, что у Виноградовой есть машина. Она была все в той же рыжеватой дубленке и шляпе с меховой оторочкой. Хлопнув дверью, женщина вошла в подъезд. Теперь нам оставалось только ждать, когда Валентина прочитает сообщение на автоответчике.

Ожидание было недолгим. Уже через несколько минут Виноградова вышла из подъезда и торопливой походкой прошла к машине, села за руль и тут же включила зажигание. Шилов тоже приготовился. Валентина умело развернулась у подъезда и выехала со двора. Мы направились за ней. Рыбка клюнула на удочку! Жалко только, что мы не знали, на встречу с кем именно с такой поспешностью отправилась Виноградова. Сомнений в том, что она так отреагировала на сообщение по автоответчику, не было никаких.

На центральной улице нам удалось затеряться среди остальных машин. Шилов держался на большом расстоянии, не выпуская из виду серебристую «девятку». Валентина наверняка опознала бы нашу машину, поэтому приближаться было рискованно.

Когда на одном из перекрестков «девятка» свернула с центральной улицы, Шилов прибавил скорость. Виноградову мы заметили, только выехав из-за угла. Надеюсь, что она не заметила, что мы сели ей на хвост.

Уже позади остался один из городских парков, где, как я успела предположить, могло быть назначено свидание. «Девятка» проследовала мимо какой-то гостиницы, в одном из номеров которой тоже могла бы состояться встреча. Машина опять повернула на пустынную улицу. Шилову пришлось отстать еще больше.

Неожиданно Виноградова свернула в один из гаражных кооперативов, ворота которого были распахнуты настежь. Неужели встреча в гараже? Эта мысль встревожила меня. Место настолько безлюдное, что теперь ехать за Валентиной было опасно. Мало ли что ждало нас впереди?

– Ребята, а если там нас кто-то стережет? Если мы, как идиоты, купились на уловку? – нерешительно проговорил Гурьев, а Шилов молча продолжал петлять по узким проездам среди гаражей.

– Справимся, – уверенно ответил Костя, но от этого мне стало почему-то еще тревожней.

Стоило сейчас Виноградовой поехать назад, и мы бы тотчас столкнулись с ней лоб в лоб. Ничего не оставалось, как довериться умению Костика и положиться на счастливый случай, так как ни без того, ни без другого нам сейчас обойтись было нельзя. Но пока все шло гладко.

Завернув в очередной раз, мы с Валеркой чуть не ахнули: прямо перед нами около одного из гаражей оказалась «девятка». Валентина, вероятно, только что подъехала и даже не успела выключить зажигание, судя по выхлопным газам, вылетающим из трубы. Костик резко подался назад и остановил машину в одном из тупиков за углом. Даже если Валентина сейчас же повернет назад, нашу машину в тупике она не заметит.

Теперь мне стало ясно, о каком условленном месте говорил незнакомец по телефону. Чем не укромное местечко эти гаражи? Мне не терпелось посмотреть, к кому приехала Виноградова, поэтому я первой выскочила из машины, предусмотрительно не хлопнув дверью. Шилов и Валера вышли за мной. Мы пробрались к тому же повороту, за которым остановилась «девятка» Виноградовой, я выглянула из-за угла, стараясь остаться незамеченной.

Валентина стояла спиной, не оборачиваясь, и пыталась ключом отпереть ворота гаража. Вероятно, о слежке она и не подозревала. Это пока радовало и приободряло меня. Справившись с замком, Валентина вошла внутрь, закрыв за собой железную дверь.

– Пойдем за ней? – предложил Валера.

– Ага, а если там кто-нибудь изнутри заперся и сидит до зубов вооруженный? – отозвалась я шепотом. – Не слишком ли велик риск?

– А куда деваться? Надо хватать с поличным. Внезапное нападение выведет их из равновесия…

Валерка не успел докончить фразы, как я опять увидела Валентину. Она торопливо выбежала из гаража, даже не закрыв за собой дверь. Ключи так и остались в замке. Лицо ее было испуганным и удивленным. Что же произошло?

Валентина уселась за руль «девятки», и я только теперь сообразила, что еще мгновение – и она проскочит мимо нас. Вот это будет картина! До тупика добежать не оставалось времени. Вдруг Костя четким ударом сбил меня с ног и толкнул в какой-то сугроб. В это же мгновение прямо перед моим носом пролетела «девятка» – нас не было видно за сугробом. Но Валентина вряд ли бы и обратила на нас внимание, учитывая, с какой скоростью она мчалась от гаража.

Шилов ловко поднялся на ноги и, не отряхнувшись, побежал к гаражу. Валерка помог мне встать, и мы бросились следом за Костей. Дверь в гараж открыл Шилов. Я не торопилась проходить дальше. К тому же внутри было темно, и только узкая полоска дневного света освещала часть помещения, делая видными какие-то канистры, бутылки и тряпье. Такое ощущение, что в гараже никого не было. Вероятно, встреча Виноградовой с незнакомым мужчиной в условленном месте сорвалась, поэтому-то Валентина так растерялась и так стремительно отсюда уехала.

Ладони Шилова проворно ощупывали стену, отыскивая выключатель. Валера, не дожидаясь его, уже достал зажигалку и хотел было чиркнуть ею, как вдруг в тишине раздался еле слышный щелчок. По гаражу разлился мягкий голубой свет. Теперь я увидела все помещение, но внимание сконцентрировалось в углу, где стоял старый стол: рядом со столом кто-то лежал.

Я подошла ближе. Это был мужчина. Высокий. Худощавый. Он лежал на животе, с неестественно вывернутой рукой. Один ботинок валялся рядом. На голове проступала кровь. Зрелище было ужасное, но тем не менее я с облегчением вздохнула, убедившись, что это был не Боганов – и цвет волос, и комплекция не его. Кто же был этот несчастный?

Шилов развернул лежащего – а я не сомневалась, что мужчина умер, – и я не удержалась от вскрика, так как совершенно не ожидала увидеть здесь этого человека и в таком виде. Он должен был находиться дома, сидеть рядом со своей больной матерью, но не по гаражам ошиваться. Сомнений не было: это Андрей Дмитриевич Фурсов, лаборант НИИ, с которым я встречалась совсем недавно. И тут я сразу вспомнила голос звонившего Виноградовой на автоответчик. Это тоже был Фурсов!

– Черепно-мозговая травма! – констатировал Шилов и попробовал нащупать пульс.

Валера беспокойно крутился рядом. Шилов отпустил руку.

– Он еще жив!

– Жив? – воскликнула я. – Так надо скорее действовать!

– Надо вызвать «Скорую» и милицию… – Гурьев бросился из гаража к машине за радиотелефоном.

Я еще раз взглянула на Фурсова. Никаких признаков жизни! Он даже глаз не приоткрыл на свет, даже звука не издал. Неужели без сознания? Скорее бы врачи приехали, скорее… И что ему дома не сиделось с больной матерью? Как он очутился здесь?

– Ты куда? – спросила я Костю, заметив, что он собирается выйти из гаража.

– За Виноградовой, – коротко ответил он.

– Я с тобой.

Валера остался в гараже дожидаться «Скорой» и милиции, а мы с Шиловым бросились вслед за Виноградовой, надеясь, что она, колеся по гаражным лабиринтам, не успела еще далеко уехать за эти несколько минут.

* * *

Но надежды наши оказались напрасными: догнать Виноградову нам не удалось. Валентина успела отъехать слишком далеко, и, выбравшись из гаражного кооператива, мы наугад свернули направо, но в пределах видимости не обнаружили знакомой «девятки»: было слишком поздно. Шилов предположил, что она могла возвратиться домой или же на работу, но ее машины не было ни на стоянке около офиса, ни у подъезда. Отыскать Виноградову не удалось.

Шилов опять помчался в сторону гаражного кооператива, где мы оставили Гурьева. Проехав по уже знакомой нам дороге мимо кирпичных строений, Костя повернул к гаражу. Милицейская машина и «Скорая» уже были на месте. Около машин прогуливался один из милиционеров. Водитель «Скорой» сидел за рулем.

– Сюда! Сюда! – послышался взволнованный мужской голос, и из гаража выбежал молоденький врач в белом халате.

Следом за ним вынесли носилки, на которых лежал Фурсов. Валера держал их за задние ручки. Носилки ловко внесли в машину, и врач тут же уселся в салоне. Уже через несколько секунд «Скорая» отъехала с места происшествия. Я поразилась оперативной работе медиков.

– Так вы говорите, что оказались здесь совершенно случайно? – обратился к Гурьеву один из сотрудников правоохранительных органов, держа на весу папку с бумагами.

– Случайно, – подтвердил Валера.

– Вы что же, по гаражу гуляли? Это же вам не проспект, – продолжал милиционер.

– Почему гулял? У меня у друга тоже здесь гараж. Он меня просил зайти к нему, – оправдывался Гурьев.

– А почему же вы заглянули в совершенно чужой?

– Дверь была открыта настежь, а я тут начал плутать. Все-таки первый раз здесь и хотел спросить. Ну, зашел в гараж и увидел…

– То, что вы увидели, мы и сами посмотрели, – бесцеремонно перебил его сотрудник правоохранительных органов, записывая что-то в свой протокол.

– Петр Валерианович, этот гараж принадлежит некоему Фурсову Андрею Дмитриевичу, – доложил один из сотрудников правоохранительных органов, выходя из машины.

Валера не стал сообщать милиционерам, что на «Скорой» был увезен именно владелец гаража, в который он заглянул, поэтому и мы с Костей промолчали. Кстати, на нас с Шиловым даже внимания никто не обратил, только через несколько минут попросили расписаться в одном из протоколов в качестве понятых. У Валеры переписали данные паспорта, придирчиво осмотрев его журналистское удостоверение.

– Что там у вас? – требовательно спросил Петр Валерианович эксперта, выдернув у него из рук предварительное заключение. – Черепно-мозговая… Ушибы… Хорошо еще, что до поножовщины не дошло.

К этому времени подоспел дежурный по кооперативу, у которого тоже взяли показания. Дальше торчать около гаража Фурсова в присутствии милиции не имело никакого смысла. Кроме того, Валера, в ожидании сотрудников правоохранительных органов и медиков, сам обыскал гараж. Ничего подозрительного он не нашел.

Мы выехали из гаражного кооператива только в пятом часу, с намерением любыми путями отыскать Виноградову. Теперь-то мне стало понятно, что она знала гораздо больше, чем нам рассказала.

Неожиданно в машине прозвучал телефонный звонок. Костик включил телефон и прижал к уху, держа руль одной рукой.

– Да, сейчас… – ответил Шилов собеседнику и протянул мне трубку. – Ирина, ты сегодня пользуешься спросом.

Я взяла ее из рук Кости и вслушалась.

– Ирина Анатольевна? – послышался знакомый мужской голос, и я от неожиданности чуть не вскрикнула.

Звонил Боганов. Перепутать его приятный баритон ни с каким другим я не могла. Это был точно он! Звонок обрадовал меня, потому что я уже почти потеряла надежду разыскать его живым. Все-таки столько времени прошло, а от него ни слуху ни духу.

– Вы меня узнали? – догадался Боганов.

– Конечно, Сергей Геннадиевич, – радостно отозвалась я. – Куда вы пропали? Что с вами случилось? Вы где?

Я не смогла сдержать шквал вопросов, обрушив их на Боганова. Слишком уж велика была радость, что он объявился живым и невредимым.

– Ирина Анатольевна, это не телефонный разговор, – взволнованно проговорил Боганов. – Давайте с вами встретимся….

– Нет уж, – отрезала я. – А вдруг с вами опять что-нибудь случится?

– Надеюсь, что теперь не случится, – вздохнул Боганов.

– Тогда мы немедленно подъедем к вам домой, – сообщила я.

– Я не дома. Вы парк «Дубки» в Ленинском районе знаете?

По счастливой случайности это оказался как раз тот парк, мимо которого мы проезжали, когда следили за Виноградовой. Он находился сейчас недалеко от нас, в пяти минутах езды.

– Знаю, конечно, – ответила я Боганову.

– Тогда около ворот, – сообщил он, а затем спохватился: – Только не центральных, а задних! Я вас жду!

– Через пять минут будем! – пообещала я и хотела сказать еще что-то, но Боганов первым отключил мобильный.

Послышались короткие гудки. Костик повернул машину в направлении парка, как только я сказала о назначенной встрече, и прибавил скорость.

* * *

В парке было безлюдно, если не считать нескольких спешащих по своим делам людей. Послеобеденное время, когда здесь прогуливаются молоденькие мамаши с колясками, уже прошло, а вечернее, когда парк наполняется молодежью, еще не наступило. В зимнее время года рано начинает темнеть. Но пока еще спустились легкие сумерки.

Боганова я заметила сразу же, как только наша «Волга» подъехала к парковым воротам. Эти ворота были как бы запасным выходом и представляли собой две решетчатые створки без каких-либо украшений. Сергей Геннадиевич стоял в какой-то поношенной куртке серого цвета и напряженно всматривался в дорогу, время от времени поглядывая на часы. Увидев нашу «Волгу», он обрадовался и бросился нам навстречу. Мы не торопились выходить из машины. Боганов открыл заднюю дверцу и плюхнулся рядом с Валерой. Тяжело дыша, он поприветствовал меня и недовольно поморщился.

– Ирина Анатольевна, мне теперь крышка! – сообщил он возбужденно. – Я – убийца!

– Что? – опешила я от такого неожиданного заявления. И надо было нам столько времени голову морочить, чтобы потом так вот просто признаться в совершенном преступлении. Я за это время всю голову себе сломала, а тут оказывается, что Ходакову убил Сергей Геннадиевич.

– К чему же тогда все это? Все эти… исчезновения? Зачем вы обманывали меня? – зачастила я возмущенно, совершенно растерявшись. – Зачем вы убили Ходакову?

– Вы неправильно меня поняли, – Сергей Геннадиевич вздохнул. – Вчера вечером я заходил к Виноградовой, чтобы поговорить с ней о дальнейшей судьбе Виктора. Мальчик остался без матери и теперь практически сирота, если не считать отца-алкаша…

– Ходаков в реанимации, – сообщил Валера. – С обморожениями. Боюсь, что мальчик на днях и отца-алкоголика лишится, если врачи не спасут ему жизнь.

Но Боганов будто и не слышал этой новости. Судьба Юрия Анатольевича ему была явно безразлична. Он только недовольно поморщился, шмыгнув носом.

– Мы с Валентиной договорились о том, что пока Витя останется у нее, – продолжил между тем Сергей Геннадиевич. – Я даже думал о том, что Валя на какое-то время переселится с ним в квартиру Лины. Там все-таки более благоустроенное жилье, мальчик привык там жить, и друзья у него в том районе. Уходил я от Валентины уже поздно, потому что разговаривали долго. Я стоял в прихожей и надевал уже куртку, как вдруг звонок в дверь. Конечно, ничего в этом неожиданного не было, но для гостей уж слишком поздно. Я почему-то сразу решил, что это какой-нибудь мужик к Вальке прется. Оказалось, именно так.

– Мы разговаривали с Виноградовой, – перебил его Гурьев. – Она сказала, что приходил ее любовник. Какой-то Алексей, но о нем она отказалась нам что-либо рассказывать.

– Алексей? – повторил за ним Боганов. – Нет, это был не Алексей.

– А кто же? Вы его знаете? – уточнила я.

– И не только я. Вы тоже, – ответил Сергей Геннадиевич. – Это был лаборант из НИИ. Насколько мне известно, его зовут Андрей. Фурсов Андрей Дмитриевич! Мы столкнулись с ним в прихожей, но этого мне хватило, чтобы заподозрить что-то неладное. Я не верю в случайные совпадения. К тому же Виноградова явно была напугана появлением в ее доме Фурсова. Точнее говоря, не его появлением, а тем, что я столкнулся с ним на пороге. Андрей тоже перепугался, но старался не показать виду, что уже видел меня однажды. Я сделал то же самое. Потом спокойно спустился к подъезду, сел в машину, но уезжать не торопился, обдумывая, зачем Фурсов явился к Валентине. В том, что они знакомы, я не сомневался. Задержавшись около подъезда минут на пять, я решил посоветоваться с вами, Ирина Анатольевна. Приехав домой, набрал ваш домашний номер, мы с вами договорились о встрече, и я уже собирался выходить, как услышал, что звонят в дверь. У меня в ней есть «глазок», как вы успели заметить, я и воспользовался им, чтобы посмотреть, кто там стоит…

– И там стоял Фурсов! – опередила я рассказчика.

– Откуда вы знаете?

– Ваше столкновение в прихожей было нежелательным. Вам нельзя было видеть его у Виноградовой. Это навело бы вас на определенные мысли, поэтому Валентина решила, что Фурсову надо идти следом за вами.

– Вот он и приперся, – подтвердил мою догадку Сергей Геннадиевич. – Я вообще не ожидал его увидеть. Только после третьего звонка открыл.

– Зачем? – удивился Валерка.

– Решил для себя, что сделаю вид, будто не узнал его. Но у меня это не получилось. Точнее говоря, не успел. Андрей как ни в чем не бывало вошел в квартиру, даже представился, сказал, что надо поговорить, наклонился, чтобы снять ботинки, а потом прыснул мне в лицо какой-то гадостью. Все произошло так неожиданно, что я даже не успел что-то понять. Перед глазами все поплыло, а потом вдруг стало темно. Дальше не помню!..

– Брызгал из баллончика? – уточнил Шилов.

– Наверное, я не рассматривал, – ответил Сергей Геннадиевич. – Очнулся я в полной темноте на бетонном полу. Фурсов меня привез в какой-то гараж.

Я не стала перебивать Боганова и говорить, что мы тоже побывали в этом гараже. Пусть рассказывает все по порядку, тем более что теперь речь Сергея Геннадиевича стала еще более нервной и сбивчивой.

– Там было темно. Я еле разобрал, что лежу в гараже. Руки связаны, ноги тоже, во рту – гадость какая-то. Простите за интимные подробности, ужасно хотелось в туалет. Но голова даже не болела, была какая-то в ней тяжесть. Я смог и на ноги подняться, и выключатель нащупать практически носом. Руки-то за спиной! Включив свет, осмотрелся и понял, что шансов выбраться из этого заточения у меня никаких. Ворота не поддавались – замок с той стороны. И самое страшное, что я остался в полном одиночестве. Фурсова не было очень долго. Кажется, часов десять, как я проснулся. Я уже понял, что меня привез сюда он. Хорошо еще, что в гараже погреба не было. Была яма для ремонта машины, а погреба – нет. А то бы меня под землю бросили. Для себя я решил, что, если Фурсова не будет сутки, я начну выламывать кирпичи и пробираться в соседний гараж, чтобы найти там выход. Ноги мне удалось развязать, а потом и руки, но толку от этого было мало.

– Когда же вернулся Фурсов? – нетерпеливо спросила я.

– Услышав шум с другой стороны гаража, не похожий на звук просто мимо проезжающей машины, я насторожился. Послышался лязг замков, и дверь распахнулась. В гараж вошел Фурсов, по-хозяйски включил свет. Я сделал вид, что еще лежу в отключке. Он несколько раз пнул меня ногой – пришлось очнуться. Фурсов практически не разговаривал со мной, даже не проверил, целы ли веревки на руках и ногах. А я их для видимости держал. Сказал только, что мне крышка, потому что нос сунул не в свое дело. Желания общаться с ним у меня тоже не было. Он сделал несколько звонков по мобильному, вызвал кого-то, как я понял, в гараж и молча сидел в углу на раскладном стуле. Я даже не решался подняться на ноги. Фурсов пригрозил, что любое мое движение будет расцениваться как попытка к бегству, а газ – наготове. В напряжении прошло еще несколько часов, а потом я решился.

Сергей Геннадиевич тяжело вздохнул, поправил воротник курточки, недовольно поморщился.

– На что решились?

– На побег! Уловил момент, когда этот паршивец спиной повернулся ко мне, вскочил на ноги, несколько раз ударил его, и теперь уже он был в полном ауте. Только вот упал не очень удачно, затылком ударился о какой-то кирпич и затих. Испугался я сильно, убивать его не хотел. Гараж был открыт, я выбежал на улицу, не оглядываясь, вот курточку только его захватил, он ведь меня из дома выволок без верхней одежды.

– Фурсов не умер, – решилась я сообщить радостную новость Боганову.

– Как не умер? Вы что, его видели?

Удивлению Сергея Геннадиевича не было границ. Он даже вздрогнул, когда я сообщила ему эту новость, и сейчас, до конца не веря еще моим словам, он смотрел на меня широко открытыми глазами.

– Мы были после вас в этом гараже, и не только мы!

Пришлось рассказать Боганову о том, что произошло с нами в последние часы: и о слежке за Виноградовой, и об обыске в ее квартире, и о беспокойных звонках Виктора.

– Ах да! Витя! – стукнул себя по лбу Боганов. – Я же обещал, что приеду к нему. Он ждал меня. Оставаться в доме Виноградовой ему после всего случившегося опасно!

Боганов был прав. Теперь стало очевидно, что именно Валентина к убийству Ходаковой имеет самое непосредственное отношение. Вероятно, она действовала вместе с Фурсовым. Андрей достал змей, а Виноградова хорошо знала распорядок дня Ходаковой. Только вот зачем им все это было нужно, до сих пор мне непонятно. Денег никаких они не получили. По завещанию все отходит сыну Ангелины Львовны. Валентина даже не стала генеральным директором фирмы «Экзотика». Зачем же тогда все это было затевать?

– А у вас телефон есть? – перебил мои размышления Боганов. – Позвонить можно?

– Конечно, – я протянула ему трубку.

Сергей Геннадиевич торопливо набрал номер и приложил трубку к уху. На другом конце не торопились отвечать. Когда же абонент отозвался, Боганов удивленно воскликнул:

– Ты? А где Витя?.. Что ты делаешь? Нет, не смогу… Витя где?.. Не трогай мальчика. Я сделаю все, как ты просишь.

После этого странного разговора выражение лица Боганова стало еще более испуганным. Он вжался в кресло, озираясь по сторонам. Даже телефон не отключил в растерянности, и салон автомобиля огласился противными короткими гудками. Мы все с напряжением смотрели на Боганова.

– Я звонил Вите, вы слышали, – тяжело сглотнув слюну, пробормотал Сергей Геннадиевич. – На мобильник! Валька взяла трубку. Она Витю даже к телефону не позвала.

– А где он? – поспешно спросила я.

– Откуда я знаю, – занервничал Боганов. – Она сказала, что возвратит мне мальчика после того, как я передам ей деньги.

– Какие деньги?

– Выкуп!

– За Виктора?

– Да! – покорно ответил Боганов, и голова его безвольно опустилась на грудь.

Не знаю, может быть, мне показалось, но, по-моему, глаза Сергея Геннадиевича налились слезами. Но он взял себя в руки, тяжело вздохнул и сказал уставшим голосом:

– У меня нет таких бабок! Это же вообще немыслимо!

– Сколько ей надо?

– Тридцать тысяч долларов, – сообщил убитым голосом Боганов.

Валера возмущенно присвистнул, услышав такую сумму. Деньги на самом деле немалые. Не у каждого хранится такая сумма даже на лицевом счету в банке. К тому же Боганов был человеком не слишком богатым.

– Когда надо отдать? – поинтересовалась я.

– Завтра утром.

На этот раз Гурьев возмущенно воскликнул:

– Да она что, обалдела? Где же такие деньги достать? У Виноградовой явно не все дома. Баба с дубу рухнула!

Сергей Геннадиевич сидел ни живой ни мертвый, с обреченным выражением лица тупо смотрел себе под ноги, не поднимая головы. Руки беспокойно ерзали по обшивке сиденья. Ситуация и в самом деле сложилась патовая. Даже если мы сейчас и попробуем собрать за ночь требуемую сумму, у нас ничего не получится. Пройдясь по знакомым с шапкой, можно было бы насобирать ну разве что третью часть этой суммы.

– Слушайте, а чего мы голову ломаем! – закричал вне себя Валерий. – Если бы с Ходаковой потребовали такие деньги, где бы она их взяла?

– У нее бы такая сумма нашлась, – уверенно ответил Сергей Геннадиевич. – Все-таки постоянный прибыльный бизнес.

– Вот и потрясем фирму «Экзотика»! – продолжал Гурьев. – Насколько я понял, после смерти Ходаковой фирма переходит в руки ее сына.

– Ну и что? Мы же к этому не имеем никакого отношения, а деньги требуют с Боганова, – заметила я.

– Надо поговорить с Денисюком, – предложил Гурьев. – Он наверняка имеет доступ к лицевым счетам фирмы, где хранятся немалые деньги. Уж во всяком случае на выкуп нам хватит.

Это решение выглядело единственно правильным в данной ситуации. Кроме Денисюка, нам обратиться было не к кому. Хотя, с другой стороны, Александр Константинович имел полное право отказать в нашей просьбе. Оставалось надеяться на его понимание и сочувствие.

* * *

Понятно, зачем Валентине нужны деньги. После того как исчезли сомнения в том, что именно она имеет непосредственное отношение к убийству Ходаковой, ей оставалось только скрыться из города, если вообще не из страны, чтобы избежать уголовного наказания. А на это нужны немалые деньги! Вот Валентина и решила воспользоваться доверчивым подростком.

Интересно, где она теперь скрывается? Где держит Виктора? Боганов рассказал, что у Виноградовой нет ни дачного дома, ни другой загородной постройки, ни подпольной квартиры. Даже гаража у нее не было, если уж все вспоминать. Найти самим Виноградову не представлялось возможным, поэтому я сразу же отогнала от себя эти мысли.

Денисюк пошел нам навстречу и согласился дать деньги, но только в долг под расписку. Нужную сумму сняли с лицевого счета фирмы «Экзотика» на имя Боганова Сергея Геннадиевича. Деньги лежали передо мной в нескольких плотных пачках, упакованные в пластиковый черный пакет. Боганов не решился взять их к себе домой. После похищения сына Ангелины Львовны он вообще стал каким-то другим – нервным и дерганым, на все реагировал остро и раздражительно.

Меня Шилов подвез к дому. И даже проводил до дверей квартиры, где уже ждал Володька. Когда я выложила перед мужем деньги, он восхищенно присвистнул.

– Добытчица ты моя! – воскликнул он и хотел уже было чмокнуть меня в щеку, но затем с опаской поинтересовался: – Чьи это бабки? Ты опять впуталась в какую-то историю?

Не успела я и рта раскрыть, как Володя сел на своего любимого конька:

– Смотри, Ирка! Менты нагрянут, они спрашивать не будут, что к чему. Посадят, и будешь одну баланду хлебать. Тебе что, краденого перстня дома не хватает?

– Мы взяли в долг.

– В долг? Кто это мы? – набросился на меня муж. – Ты соображаешь, что говоришь? Чем ты собираешься расплачиваться с кредиторами, и зачем тебе вообще нужна такая немыслимая сумма?

– Это выкуп за ребенка, – устало сказала я, устраиваясь поудобнее в кресле.

Деньги лежали на журнальном столе. Володька демонстративно присовокупил к ним перстень, который так и не достался Ходакову, и потребовал у меня объяснений.

Только не надо думать, что муж у меня изверг и тиран! Я бы, наверное, точно так же реагировала, если бы Володька таскал домой ворованные вещи и неимоверные суммы денег без всяких объяснений. Я бы тоже устроила большой скандал и после долго не могла успокоиться.

Володька же отходил быстро. После моего рассказа о приключениях муж прижал меня к себе, в очередной раз заметив, что я постоянно сую нос не в свои дела и в конце концов когда-нибудь жестоко поплачусь за это. Шутка ли! Ехать в гаражи, совершенно не подозревая, что там может встретиться!

– А если бы там вооруженные до зубов бандиты сидели? А если бы Виноградова сама напустила бы на вас змей? А если бы…

Володька не успел продолжить. Я зажала ему рот поцелуем, продолжительным и нежным. У меня даже мурашки побежали по телу. Хотя, может быть, мурашки появились оттого, что в квартире по-прежнему было прохладно. Наш долгий поцелуй прервал телефонный звонок.

– Ирина, ты куда пропала? – взволнованно спросила Галина Сергеевна, как только я сняла трубку. – Ты же обещала заехать. Мы с Лерой ждали тебя до последнего.

– Я не смогла, – призналась я. – Мы были с Шиловым и Гурьевым, только что вернулись.

– Мы тоже не баклуши били, – отреагировала Моршакова. – С Титовой все в порядке. Мы успели отснять материал для программы, теперь осталось только сценарий с ней обговорить.

– Все нормально?

– Конечно, – сказала довольная Моршакова. – Титова оказалась очень хорошей девушкой. Она нам и свое рабочее место показала, и домой пригласила. Мы даже материал с ее родственниками сняли. А у вас как?

– Плохо! – откровенно призналась я. – Гораздо хуже, чем вы можете себе представить.

– Да что с тобой? Что-то случилось? – разволновалась Галина Сергеевна.

Пришлось вкратце рассказать и Галине Сергеевне о том, что произошло за сегодняшний день, как нам удалось отыскать Боганова, как доставали необходимую сумму.

– Ирина, ты не переживай! Все могло сложиться гораздо хуже! – на свой манер успокоила меня наш режиссер.

– Спасибо, – пробормотала я.

– Значит, завтра тебя не будет, – вздохнув, сказала Галина Сергеевна.

Я положила трубку и тут же снова попала в объятья Володи. Очередной поцелуй опять прервал телефонный звонок. На этот раз звонил Валерка. Он сообщил, что Юрий Анатольевич скончался в реанимационном отделении больницы, не приходя в сознание. Спасти его врачам не удалось. Я тяжело вздохнула, услышав эту новость.

– Ирина, мы за тобой завтра заезжаем! – тут же перевел разговор на другую тему Валерка. – Смотри деньги не промотай за ночь!

– Мы поедем на встречу вместе с Богановым? – уточнила я.

– А как же! А если Виноградова задумает кинуть Сергея Геннадиевича? Кто ему поможет, кроме нас?

– Конечно, кроме нас, некому, – обреченно произнесла я.

– Ну, если ты не против, я могу ментов подключить, – с готовностью отозвался Гурьев.

– Не надо. Боюсь, что это только осложнит дело. Мы и сами справимся.

Я положила трубку, и мой взгляд опять невольно обратился к пакету, в котором лежали деньги. Володька уже ушел на кухню и занялся приготовлением ужина. Я же так и оставалась сидеть в кресле. Под еле слышный звон моющейся посуды я уснула, так и не дождавшись ужина.