– Вы родственник Кашина Валерия? Извините, что не знаем, как вас зовут, – сказала я, когда открылась дверь первой комнаты, в которую мы с Кряжимским постучались.
– Да, я, – подтвердил мои слова довольно приятной внешности мужчина среднего роста, лет тридцати, с темно-русыми волосами. Потом представился: – Владислав.
Он был одет по-простому: в летние серые джинсы и клетчатую рубашку, у горла расстегнутую на три пуговицы.
– Тогда мы к вам, – поймав вопрос в его глазах, произнесла я. – Можно войти?
– Ну входите, – пропуская нас в комнату, вяло протянул он и зевнул. А потом добавил: – Извините за беспорядок, я как раз готовился ко сну.
– Ничего, ничего, – успокоил его Сергей Иванович. – Мы ненадолго. Мы только хотели задать вам несколько вопросов, если вы не против, конечно.
– Да задавайте, с меня не убудет, – садясь на диван, произнес Владислав.
Потом, правда, опомнился и предложил нам располагаться. Мы долго себе место искать не стали, а сразу же сели рядом с хозяином комнаты. Потом я кратко пересказала причину нашего прихода, осторожно заметив, что сейчас мы просто проверяем всех посторонних, бывших в гостинице в тот день, и никого ни в чем не подозреваем. Владислав при этом все равно немного напрягся, но быстро взял себя в руки, не проявлял никакой раздражительности.
– Значит, вы хотите, чтобы я рассказал вам о своем родственнике? – уточнил он.
Я кивнула и пояснила:
– Нам бы хотелось знать, как давно он к вам ходит, сколько времени у вас проводит, оставляете ли вы его одного хоть ненадолго.
Владислав задумчиво сощурил глаза и, опустив взгляд в пол, почесал нос.
– Да, вот это вопросик. Мне такие и в институте не задавали. Ну да ладно, попробую быть последовательным и все вспомнить.
Владислав сказал, что он сам отыскал этого родственника в городе, а потом пытался наладить с ним отношения, чтобы через какое-то время перебраться сюда для постоянного проживания. Встречались они часто, доверяли друг другу: случалось, что и ключи от комнаты ему Владислав давал, чтобы тот с девочками тут поразвлечься мог. В день убийства родственник у него тоже был, но он только заехал за ним утром, они вместе сгоняли на море, потом вернулись и весь вечер смотрели видео в его комнате.
– А кто-то может подтвердить, что ваш родственник все это время был с вами и никуда не отлучался? – как заправский следователь, принялась допытываться я.
– Ну да, могут. Когда в коридоре весь этот шум поднялся, мы как раз пригласили к себе на кофе соседку, – пояснил Владислав, а потом спросил: – А это может считаться железным алиби?
– Да, если его подтвердят остальные, – ответил за меня Кряжимский, а потом попросил: – А не могли бы вы нам дать адрес своего родственника – на тот случай, если его понадобится найти?
– Конечно, могу, нам бояться нечего, – сразу же полез в стол за бумагой и ручкой Владислав.
Он вел себя уверенно. Мне, по крайней мере, показалось, что он сказал нам правду.
Когда же Владислав накарябал нам на маленьком кусочке бумаги адрес Валерия Кашина, мы поблагодарили его за помощь и пообещали, что непременно ему сообщим, если выяснится что-то интересное.
Теперь наш путь лежал к другу одного из кавказцев, также приходившего в тот день в гостиницу. В отличие от первого постояльца, он встретил нас не очень приветливо и даже за порог не пустил. Так что разговаривали мы в коридоре, а этот постоялец, оказавшийся, как и его друг, кавказцем, выглядывал из-за двери.
– Чего нады? – как только мы постучали, недовольно донеслось из-за двери.
– Поговорить, – громко произнесла я.
Услышав женский голос, кавказец высунулся и, как мне показалось, даже заулыбался, но при виде Кряжимского моментально нахмурился и больше не пытался казаться дружелюбным.
– Кто такие? – спросил он.
Ну как было ему объяснить, что мы по собственной инициативе занялись расследованием того, что нас-то никак не касалось. Конечно же, пришлось соврать:
– Мы из милиции, хотели бы кое-что у вас уточнить.
– Докумэнты покажи, да? – моментально попросил кавказец.
«Покажи. Где я их возьму-то», – про себя вздохнула я. Но тут меня выручил Кряжимский, сказав:
– Мы уже второй день в вашей гостинице работу ведем, пора бы наши лица запомнить.
Но кавказец затараторил как попугай: «покажи да покажи». Мы уж и так и эдак ему лапшу на уши вешали, но ничего не выходило. Видно, стреляный воробей попался, не слишком словам доверял. В общем, так ничего у нас и не вышло – не пожелал на наши вопросы этот тип ответить и просто исчез за дверью, громко захлопнув у нас ее перед носом, а на прощание заявил:
– Приходи, когда бумага будет, да.
Пришлось нам проваливать восвояси.
Ничего не узнав про этого посетителя, мы с Кряжимским с унылыми лицами поплелись в комнату, где должна была быть горничная. Она, по нашим сведениям, встречалась еще с одним типом, приходящим в гостиницу.
Быстро спустившись на первый этаж и отыскав там комнату горничной, имя которой нам Маринка успела сообщить, я постучала в дверь.
– Кто там?
– Мы к Виктории, – громко сказала я.
– Подождите минутку, я сейчас, – ответил мне приятный женский голос.
Сама же его обладательница, когда, наконец, появилась, оказалась не так хороша. Очень смуглая, со слегка пробивающимися черными усиками над губой.
Несколько раз мне уже приходилось видеть эту горничную в гостинице, но наши комнаты убирала не она. Девушка же тоже, кажется, вспомнила, что мое лицо ей знакомо, а потому, без лишних вопросов пропустив нас к себе, сказала:
– А вы ведь из отдыхающих, я права?
– Абсолютно. Но в настоящий момент я, можно сказать, на работе.
Наученная горьким опытом с предыдущим постояльцем, я сразу показала свои документы и пояснила:
– Попутно со сбором информации для нового номера газеты я со своими коллегами помогаю в расследовании убийства, которое, на наш взгляд, совершила вовсе не Сабина.
– Я тоже так думаю, – согласилась со мной Виктория. – Она слишком хорошо относилась к своему мужу, он для нее был как старший брат, отец, друг. Он ее опекал, лелеял…
– Мы знаем, – перебила ее я. – Но нас интересует сейчас не она, а другие люди, к вам лично имеющие отношение.
После этих слов Виктория насторожилась и вопросительно посмотрела на меня.
– Нас интересует ваш парень – Георг Дзелава, – пояснила я, но тут же стала объяснять, для чего нам это надо, так как на лице девушки отразился испуг. – Мы сейчас проверяем всех посторонних, бывших в гостинице в течение того дня, пытаясь таким образом отсеять имеющих алиби, а уже потом взяться за тех, у кого оно отсутствует.
– Так Георга в день убийства тут не было, – радостно произнесла девушка и облегченно вздохнула. – Мы с ним договаривались встретиться на другой день, так как тогда он куда-то уезжал. Это я точно знаю.
Мы с Кряжимским вопросительно переглянулись, точно помня, что охранник называл нам только тех, кто был в тот день в гостинице, не перечисляя никого из других посторонних. Потом я вновь повернулась к девушке и уточнила:
– То есть вы хотите сказать, что в день убийства Георг к вам не приходил?
– Нет, не приходил, – закивала Виктория. – Он вообще пока с того дня больше не появлялся. Правда, звонил пару раз: сказал, что у него важные дела и он очень занят.
После этих слов в моей голове начали возникать кое-какие догадки. Я снова спросила:
– А можно узнать отчество вашего парня и его адрес – так, на всякий случай. Ведь может оказаться, что он что-то видел или заметил в другие дни, когда бывал у вас. Для нас важно все, – объяснила я свою просьбу.
Девушка честно ответила:
– Я не знаю. Как-то никогда и не спрашивала. Георг и Георг, мне больше-то ничего и не надо. Живет где-то в городе. Но я у него ни разу не была.
– Понятно, – задумчиво промолвила я. – Тогда это – все. Хотя… – Я немного замешкалась, а потом продолжила: – Могу я попросить вас об одолжении?
– Да, конечно, – сразу согласилась Виктория.
– Вы не могли бы сообщить нам, если Георг к вам придет?
– Да, я постараюсь, – провожая нас до двери, ответила Виктория.
Потом она выпустила нас в коридор, а сама долго не закрывала дверь, наблюдая за тем, как мы поднимаемся на второй этаж.
Мы с Кряжимским дошли до нашей с Маринкой комнаты в полном молчании. Нужно было подумать в полной тишине, а в номере сделать этого нам не дадут. Так и вышло: Маринка уже вся изнервничалась, нас ожидая, и почти с ходу накинулась на нас с вопросами:
– Ну как? Выяснили уже, кто убил? А алиби у всех есть? – затрещала она без остановок.
– Мариночка, Мариночка, – торопливо произнес Кряжимский, прикладывая палец к губам и таким образом прося, чтобы она замолчала, так как перекричать ее было просто невозможно.
– Ну что? – не поняв, что от нее хотели, спросила Маринка.
– Можно помолчать хоть немного, – резко сказала я.
– А я что, я же просто спросила, – заворчала Широкова.
Я равнодушно прошла мимо нее, села возле Виктора, который в тот момент развлекал себя и Ромку тем, что показывал мальчишке какие-то фокусы с картами. Кряжимский тоже уселся, так что Маринка одна осталась стоять посреди комнаты. Она злобно посмотрела на нас всех, тяжело вздохнула и поплелась к своей кровати. Села на нее и демонстративно отвернулась к окну, будто она нас вовсе и не намерена слушать. Я же принялась пересказывать новую информацию вслух, сопровождая ее своими выводами.
– Из троих посторонних узнать удалось лишь о двоих. Но у одного почти железное алиби. Если, конечно, та его соседка все подтвердит, в чем я почти не сомневаюсь.
– Я тоже так думаю, – высказал свое мнение Кряжимский. – Только вот без информации об еще одном парне делать выводы было бы неправильно, так как получается, что на подозрении остается только один.
– Да, но какой, – напомнила я. – Виктория же нам заявила, что этот ее кавалер к ней в тот день не приходил, а охранник, в свою очередь, говорил об обратном. Не мог же он наврать. Да и сама запись в журнале видела.
– И все же я считаю, что нужно сначала проверить алиби и того, кто приходил к тому неприветливому кавказцу, а потом уже, если он отсеется, сосредоточиться на Георге, – снова высказался Кряжимский.
– Ладно, соглашусь с вами, – кивнула я. – Но только как вы предлагаете добыть нужную нам информацию?
Сергей Иванович ничего не ответил, но осторожно покосился в сторону Маринки. Я тоже посмотрела на нее и поняла, что именно задумал Кряжимский. Мысль эта мне очень даже понравилась. Широкова же, видя, что все замолчали и пялятся на нее, надулась еще больше и недовольно буркнула:
– Ну и чего смотрите, я вам не памятник Столыпину.
Это она имела в виду скульптурный шедевр, не так давно установленный напротив Тарасовской городской думы.
– Мы знаем, что ты не Столыпин, – заметила я, но смотреть не перестала, дожидаясь, когда Маринка спросит, что мы от нее хотим.
А она спросит, уж я-то ее знаю. Кряжимский же пару раз громко кашлянул, мол, девочки, кончайте друг на друга дуться и переходите к делу. Маринка все же не выдержала и истерично выкрикнула:
– Ну чего?
– Сходишь к одному постояльцу? – наивно спросила я.
– Делать мне, что ли, нечего, – буркнула в ответ Широкова, но я-то уже поняла, что ей интересно узнать, что мы с Кряжимским задумали.
Ромка же с Виктором, как всегда, в наши разборки и беседы не встревали, предпочитая молча слушать.
– Ну ты же хочешь приехать сюда в следующем году, – осторожно так напомнила я Маринке ее же собственные слова.
– И что мне надо будет сделать? – спросила Широкова.
– Лишь выудить у одного горячего кавказского мужчины, зачем к нему приходил в день убийства его друг, есть ли у того алиби, ну, и адрес. Все просто и элементарно.
– Ага, так просто, что даже вы с Сергеем Ивановичем с этим не справились, – подколола она нас.
Я слегка смутилась, но быстро нашлась.
– Мы бы и справились, но просто сразу допустили одну непростительную ошибку, а потом уже было поздно, – объяснила я. – Ну так как, поможешь?
– Конечно, поможет, – сказал Кряжимский. – Тем более что мужчина в ее вкусе.
Я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Хорошо еще, что Маринка этого не заметила, а то бы так быстро не клюнула. Сейчас же она насторожилась, как кошка перед прыжком, и уставилась на Кряжимского, ожидая от него продолжения. Но его так и не последовало, так что пришлось дальше продолжать мне самой.
– Мужчина хоть куда, только оказался не в настроении почему-то, – принялась я готовить Маринку к встрече с кавказцем. – Но ты с ним быстро справишься – ему всего-то и надо – улыбнуться. А улыбка у тебя просто сказочная.
От моих слов любившая комплименты Маринка зарделась ярким румянцем и даже засмущалась, потом торопливо спрыгнула с кровати и поспешила к зеркалу, на ходу спросив:
– Ладно, что именно я там должна буду узнать?
Теперь за инструктаж взялся сам Сергей Иванович, а я просто наблюдала за тем, как Широкова прихорашивается перед неожиданно подвернувшимся свиданием. Да, знала бы она, что ее ждет… Впрочем, Маринка иногда в таких гоблинов умудряется влюбиться, что диву даешься.
Когда наконец с инструктажем было покончено и Маринка завершила свой макияж, мы благословили нашу отважную даму на подвиги и выставили за дверь. Сами же вновь завели старую песню о главном: как нам найти убийцу.
– Как вы думаете, Ольга Юрьевна, Марина справится? – задумчиво спросил Кряжимский.
– Справится, – уверенно заявила я. – Правда, потом долго будет на нас ворчать, но меня сейчас волнует другое.
– Вы все о Георге, который то ли приходил, то ли нет? – спросил Кряжимский.
– Именно. Я тут пыталась выстроить события последовательно, и вот что у меня вышло: этот самый парень мог специально начать ухаживать за Викторией, чтобы иметь возможность беспрепятственно и в любое время приходить в гостиницу. Когда он все как следует изучил и спланировал, то просто пришел и убил. Охранник же подумал, что он снова навещал свою девушку, потому ничего и не заподозрил.
– Я полностью с вами согласен, – вертя в руках одну из карт, сказал Сергей Иванович.
Я же только тяжело вздохнула, и Кряжимский сразу спросил:
– Полагаю, что-то вас все же смущает. Могу узнать, что именно?
– Да, конечно, – кивнула я. – У меня со всем этим не вяжется только одно: а именно несоответствие имени Георга тем буквам, что нанесены на кинжал. Вдруг он просто приходил к Виктории, но не застал, а ждать не захотел.
– Возможно и такое, – согласился Кряжимский. – Но ведь человек запросто мог назваться и чужим именем, об этом вы не подумали?
– Нет, – призналась я.
– Ну вот, так что пока не стоит нагнетать ситуацию. Давайте вместе подумаем, как лучше проверить и доказать, что убийца именно кто-то из посетителей. Изначально вы ведь думали, что первые два случая – это просто неудачные попытки, значит, что-то еще нужно вспомнить.
– Браво, Сергей Иванович, – похвалила я его. – Вы гений!
– Но я же еще ничего не сказал, – засмущался Кряжимский.
– Как же не сказали, – радовалась я. – Ведь мы и в самом деле совсем забыли про те два случая. И если посмотреть по записям охраны, кто из этих троих приходил в гостиницу в тот день, когда я застала Сабину в ванной возле своего мужа, то станет ясно, что убийца – тот, кто был и в тот день.
– Браво, Ольга Юрьевна! – похвалил Кряжимский, а Ромка громко захлопал в ладоши и добавил:
– Правда, она у нас как Шерлок Холмс?
– Да ну вас, – отмахнулась я.
– А можно я скажу? – неожиданно привлек наше внимание Ромка.
– Ну говори, – согласилась я.
– Я тоже думал про убийство, – признался он. – У меня получилось, что Сабина всегда шугала убийцу.
– Ну, не шугала, а просто случайно спугивала, – поправил его Сергей Иванович. – Это ты верно заметил – скорее всего, именно так и было.
– Ну вот, похоже, что Шерлоков Холмсов у нас уже двое, – рассмеялась я, но в этот момент в нашу комнату влетела взъерошенная и какая-то растрепанная Маринка.
– Вы, вы… – никак не могла она найти слов.
– Мариночка, что с вами? – забеспокоился Кряжимский.
– Что? И вы еще спрашиваете? – удивилась она. – Да этот черномазый меня чуть не изнасиловал, террорист озабоченный.
Она поправила на плече сползшую лямку сарафана и, повернувшись к зеркалу, принялась возвращать своей прическе первоначальный вид.
– Вот гад, всю прическу испортил.
– Ты узнала, что нужно? – как ни в чем не бывало спросила я, догадываясь обо всем, что пришлось вытерпеть Маринке.
– А с тобой… – Маринка повернулась ко мне и, показав на меня своим маленьким пальчиком с длинным ноготком, зло закончила: – Я вообще больше не разговариваю.
– А я-то в чем перед тобой провинилась? Я же не виновата, что мужчина оказался таким страстным, – состроила опешившее лицо я.
– Ах, ты не понимаешь, – разозлилась Маринка. – Так я тебе сейчас поясню. Ты специально все подстроила, чтобы я к нему пошла, а знала же, что я терпеть этих кавказцев не могу.
Она долго ныла, обвиняя меня во всех смертных грехах. Но тут уж я не выдержала и тоже возмутилась, да так, что Маринка быстро притихла и поведала нам о результатах своей работы.
– Зря только посылали, – первым делом заявила она, все еще демонстрируя свою обиду. – Эти двое еще в обед слиняли в город, сняли там себе телок и кутили с ними всю ночь, а вернулись под утро, когда убийство уже было обстряпано, – коротко изъяснилась она.
– Ура, остался один, – выкрикнул Ромка, и они с Виктором шлепнули друг друга ладонями.
– Подождите радоваться-то, – остановила я их. – Все еще проверить надо.
– А что тут проверять, вы же сами только что все доказали? – не понял Ромка.
– Мы не доказали, а предположили, – сказал Сергей Иванович. – А предполагать можно все, что угодно.
– Ну… так надо проверить, – уверенно заявил Ромка.
– Ишь ты шустрый какой, – усмехнулась Маринка.
– Да ладно вам, – махнула я на них, а потом снова повернулась к Сергею Ивановичу. – Итак, мы выяснили, что из троих посетителей гостиницы алиби есть лишь у двоих. Нет алиби только у одного. С ним вообще многое непонятно: в журнале охраны записано, что он был, а его девушка утверждает обратное, из чего можно сделать вывод, что он еще и за чем-то другим приходил в гостиницу.
– Не зачем-то, а чтобы убить, – принялась поправлять меня Маринка. – И убил.
– Верно. Еще мы можем предположить, что планировал он убийство давно, потому и имя сказал не свое, чтобы потом его найти не смогли. А в тот раз, когда я нашла Сабину в ванной возле тела мужа, была первая, неудачная попытка. Все складывается вроде бы.
– Ага, складываться-то складывается, а вот как ты теперь этого типа искать собираешься? – с ходу спросила Маринка. – Сомневаюсь, что он рискнет еще раз сюда нос сунуть. Да и потом, вдруг это не он? Ты же не знаешь, с какого времени он стал встречаться с той девушкой.
– А мне это и не надо знать – я собираюсь прямо сейчас выяснить у охранника, был ли в гостинице этот Георг в тот день, когда мы приехали и произошло первое преступление, – заявила я и даже встала, чтобы пойти выполнять задуманное.
Но тут неожиданно меня окликнул Ромка и попросил:
– Ольга Юрьевна, а можно я схожу?
– Ну, – задумчиво протянула я, не зная, что сказать.
– Нет, нельзя, – ответила за меня Маринка, – мал еще.
– У меня уже скоро день рождения, – шмыгнув носом, напомнил Ромка. – И я не тупой.
– Ну что ж, будем считать, что это твое боевое крещение, – неожиданно приняла я решение и сразу принялась объяснять Ромке, что именно он должен сделать.
Ромка молча меня выслушал и мигом исчез за дверью. Вернулся он быстро, с ходу, еще даже не закрыв за собой дверь, выкрикнул:
– Был, был он тогда. Он убийца.
– Э, ты людей-то в коридоре не пугай, – попросила Маринка.
Ромка быстро захлопнул за собой дверь и еще раз повторил то же самое.
– Ну вот, – произнесла я. – Теперь у нас всего один подозреваемый, и пока все против него.
– Да, только вот как его найти, этого самого подозреваемого?.. – как всегда принялась нагнетать обстановку Маринка. – Нет его. Это называется – ищи ветра в поле.
– Найти-то его наверняка можно, просто надо хорошенько поискать, – сказал Кряжимский. – И хорошо подумать.
* * *
После вчерашнего трудного для нас всех вечера, когда мы ломали головы над тем, кто же мог убить мужа Сабины, проснуться рано никто не смог. Маринка по нашим лицам сразу поняла, что ехать никто никуда пока не намерен, и начала возмущаться:
– Это что за отпуск такой? Вы что сюда, расследованиями приехали заниматься, в Тарасове их, что ли, вам мало? Айда на пляж.
– Значит, для тебя пляж куда важнее судьбы человека? – холодно спросила я и пристально посмотрела на Маринку.
– Нет, но… – засмущалась она.
– Тогда не ворчи, а лучше давай думай, как найти этого самого Георга.
– Я вам что, энциклопедия ходячая, – сразу отмахнулась Широкова. – Такие вопросы не ко мне, а вон к Сергею Ивановичу, у него это дело лучше получается.
– Не всегда, – смущенно проговорил Кряжимский. – Как раз сейчас ничего на ум не приходит. Всю ночь почти не спал, думал, но – увы…
– Хорошо, – сказала я. – Думаю, надо еще раз навестить изготовившего кинжал и попытаться выжать из него хоть какую-то дополнительную информацию. Может, он все же вспомнит, как звали ту девушку или хотя бы для кого она делала кинжал.
– Значит, прямо сейчас едем к нему? – стал уточнять дальнейшие действия Кряжимский.
Я кивнула и принялась собираться. Быстренько закрутила волосы в жгут и заколола на затылке, подправила макияж. Остальные тоже не сидели на месте. Ромка, зная свои обязанности, побежал наполнять пластмассовые бутылки водой. Виктор, конечно же, занялся машиной. Кряжимский просто пошел с ним за компанию, а вот Маринка…
А про нее отдельный разговор. Она заявила, что никуда не поедет. Я сразу же спросила:
– И чем же ты собираешься заняться?
– Поеду на пляж, – без зазрения совести заявила эта вертихвостка.
– Да? И у тебя хватит совести отдыхать, когда все остальные будут работать?
– Ну знаете, – сразу надулась Маринка, – мы сюда не работать ехали, а именно отдыхать. И не надо на меня смотреть так, будто я худшее создание на земле.
– Это еще мягко сказано, – вставила я. – Худшие создания, по крайней мере, не меняют своего решения и если уж начали что-то делать, то доводят до конца.
Маринка что-то тихо заворчала себе под нос, резко встала, потопталась на месте, а потом выдала:
– Ну ладно уж, еду.
Сделала одолжение. Хорошо еще, что за это денег не попросила.
Мы вышли из гостиницы, загрузились в мою любимую «ладушку» и покатили к Сочи. Дорога туда нам уже была хорошо знакома, работа с картой более не требовалась, и я могла спокойно наслаждаться мерным покачиванием машины на гладкой дороге. Виктор включил приемник, так что оставалось лишь закрыть глаза и почувствовать себя почти в раю.
Но только «почти», так как Маринка все же поехала с нами, а когда она рядом, о тишине и спокойствии можно забыть. Маринка минуты не может провести молча.
– А этот старик, он носит папаху? – полюбопытствовала она.
– Нет, – коротко ответила я.
– А палка – ну такая, на конце загнутая – у него есть? – не унималась Широкова.
– Нет, – еще раз повторила я и тихонько вздохнула, понимая, что зря уламывала Маринку ехать вместе со всеми.
– А бурка у него какая? – продолжала терроризировать меня Маринка.
Но на этот раз я повернулась к ней и раздраженно сказала:
– Мариночка, вам никто не говорил, что мастера оружейного дела никогда не одеваются так, как пастухи или овцеводы?..
– А я откуда знаю, как они одеваются, – обиделась Маринка. – Я этих кавказцев только в книжках на картинках видела, а там их такими и рисуют.
– А я знаю, – похвалился Ромка, и Маринка тут же наградила его своим испепеляющим взглядом.
Правда, потом больше не приставала с вопросами о том, как выглядел старец, а ловко свернула на другую тему. На этот раз она болтала о том, что ей нужно купить в магазинах, пока мы с остальными будем беседовать с мастером. Я уж не стала ее разочаровывать и говорить, что в том месте, где живет этот старичок, магазинами не пахло.
Но Маринка поняла это и сама, как только Виктор свернул с главной трассы, стараясь таким образом срезать путь.
– Э-э, ты куда едешь? Указателя, что ли, не видишь? – завопила она на весь салон.
– Видит, он же не слепой, – произнесла я.
– Так… – моментально все сообразив, протянула Широкова. – Заманили, обманули…
– Ага, бросили. Как же мы так могли поступить со столь наивным созданием, – ехидно продолжила я. – Может, перестанешь изображать из себя наивную дурочку, ты прекрасно знала, что магазины тебе не светят.
Маринка тут же на меня обиделась, отвернулась и оставшуюся часть пути не произнесла ни слова.