Марина собиралась на работу в тот день, как обычно. Она несколько раз выглядывала в окно, но мужчины, который следил за ней в последнее время, не видела.
«Господи, неужели действительно хоть это закончилось?» — с надеждой думала она.
На радостях она не утерпела и позвонила Ларисе. Спокойный, бодрый голос подруги вселил в нее уверенность, что все будет хорошо. Маринка даже замурлыкала себе под нос какую-то песенку, спускаясь вниз на лифте.
Она специально пошла пешком, чтобы тщательнее понаблюдать, нет ли за ней слежки. Она шла медленно, заходила по пути в магазины. Сомнений не было — за ней никто не шел.
Из-за того, что пошла пешком, Маринка опоздала на работу, но ее это мало огорчило, хотя обычно она всегда приходила вовремя. По этой причине ей и не сделали замечания, только начальник очень уж пристально посмотрел на нее, а потом, подойдя, взял за руку и вывел в коридор.
— Марина Васильевна, вы не заболели? — участливо спросил он.
— Нет, Александр Петрович, просто устала, — вздохнула она.
— В последнее время мне не очень нравится ваш внешний вид — уж извините, — поэтому я хотел предложить вам взять отпуск. Конечно, сейчас лето, и так многие сотрудники отдыхают, но хотя бы на неделю я могу вас отпустить.
— Спасибо, Александр Петрович, я подумаю, — ответила Марина, чем немало удивила начальника.
Обычно все сотрудники стараются попасть в отпуск в летнее время, отпуск же Марины Васильевны в этом году попадал на ноябрь. По идее, она должна была с радостью ухватиться за предложение своего начальника, а она что-то ломается…
«Может, с мужем проблемы», — подумал Александр Петрович и не стал больше заводить с ней разговор об отпуске, решив, что если она захочет, то скажет сама.
Марина не распространялась на работе о своих проблемах, у нее и подруг-то там особо не было. Поэтому о случившемся никто не знал. Конечно, все заметили, что в последнее время она явно обеспокоена чем-то, задавали вопросы, но Марина всегда отвечала уклончиво, и ее оставили в покое.
Весь сегодняшний рабочий день она почему-то нервничала. Она пыталась взять себя в руки, говоря себе, что волноваться нет причин.
«Все же хорошо, — убеждала она себя. — Этот придурок от меня отстал. Осталось только дождаться возвращения Алексея…»
Но в голову все равно лезли грустные мысли, и Марина гораздо чаще обычного ходила в курилку. Наконец кое-как досидев до вечера, она с облегчением выключила компьютер и стала собираться домой. Выйдя из здания, она зашагала на троллейбусную остановку.
Несколько раз обернувшись, она еще раз убедилась, что слежки нет.
Дойдя до дома, она еще раз оглянулась, и тут же сердце ее екнуло — она увидела того самого мужчину!
Марина даже не поняла, откуда он взялся, но сомнений не было — это был он, и он шел за ней.
У нее бешено застучало сердце от такого неожиданного поворота. Она, уже успокоенная тем, что все закончилось, была уверена, что осталась в безопасности, и вдруг — на тебе! Все повторяется снова.
Почему-то сильно испугавшись, Марина почти вбежала в подъезд и нажала кнопку вызова лифта. Никакой реакции — лифт не работал.
— Твою мать! — неожиданно выругалась она, представив, что ей сейчас придется бежать на восьмой этаж пешком. — Ну что за жизнь!
Она вздохнула, поняв, что делать нечего, и быстро стала подниматься по ступенькам. Она уже почти добежала до своего этажа, как вдруг услышала дрожащий голос:
— Девушка, можно вас на минутку?
От неожиданности Марина вздрогнула и резко обернулась. Она увидела глаза незнакомца, несколько дней ходившего за ней по пятам, — испуганные, затравленные глаза загнанного в угол человека.
Это было последнее, что она успела рассмотреть, в следующую секунду тяжелый удар обрушился на ее голову, и Марина стала оседать на пол. Звука выстрела она уже не слышала, как и не видела, что к лестнице быстро метнулась чья-то большая тень. Сознание ее померкло, и она погрузилась в пустоту.
Очнувшись, Марина с трудом поднялась, голова сразу же отозвалась острой болью. Она вскрикнула и со стоном опустилась обратно. Мысли путались, голова кружилась. Марина сквозь пелену разглядела собравшуюся вокруг нее толпу. Она обнаружила, что лежит на холодном полу в подъезде, а рядом с ней распласталось чье-то тело.
— … Я как выстрел услышала, сразу же милицию вызвала! — долетел до ее ушей голос. Она узнала свою соседку с седьмого этажа.
— А я даже и не поняла сперва, что это такое, — говорила другая женщина.
— Господи, господи, страсть-то какая! — твердила третья. — Вот так скоро в собственной квартире убьют!
Марина слышала эти голоса, но не понимала, о чем идет речь. В этот момент она увидела высокого человека в милицейской форме с капитанскими погонами. Толпа сразу же расступилась, пропуская его. Мужчина подошел к Марине, внимательно посмотрел на нее и сухо спросил:
— Это ваш пистолет?
— К… Какой пистолет? — удивленно переспросила Марина.
— Тот, что у вас в руке, — пояснил капитан.
Марина перевела взгляд на свою руку и с изумлением увидела, что сжимает черный пистолет.
— Нет, — покачала она головой и разжала пальцы.
Пистолет с холодным стуком упал на пол. Капитан осторожно подобрал его и положил в полиэтиленовый пакет.
Тут появились люди в белых халатах, которые склонились над лежащим рядом с Мариной телом. Она скосила глаза и с ужасом поняла, что это тот самый человек, который преследовал ее в последнее время.
— Поднимайтесь, — жестко сказал капитан.
Марина, превозмогая боль, с трудом приподнялась с пола. Вокруг тела хлопотали врачи и милиция, очерчивали мелом то место, где оно лежало. Марине казалось, что она смотрит какой-то детективный фильм. А когда на ее руках защелкнулись наручники, она поняла, что все происходит наяву.
Ее вывели на улицу и посадили в милицейский «уазик». Она была настолько ошарашена происходящим, что даже не пыталась ничего возражать или сопротивляться. В голове билась только одна мысль — нужно непременно как-то связаться с Ларисой.
* * *
Он чувствовал, что скоро сойдет с ума. Он просто перестал соображать, что вокруг него происходит, и тупо делал то, что ему казалось нужным. Тупо следил за этой женщиной уже три дня, но так и не добился никакого результата. Не в силах придумать ничего другого, он продолжал следовать за ней.
Он давно понял, что она его заметила, и не пытался скрываться. В душе у него царили усталость и пустота. Он уже не рад был, что вляпался в эту историю, выхода из которой теперь не видел. Было ощущение, что он попал в тупик. Самое главное, ему не с кем было даже посоветоваться или хотя бы просто рассказать о том, что его мучает. Тем, кто был с ним рядом с самого начала, он не доверял. Он чувствовал, что идет какая-то игра, в которой он выступает всего лишь маленькой, беззащитной пешкой, и оттого, что не понимал правил этой игры, ему становилось совсем невыносимо.
Уже несколько раз он ловил себя на мысли, что еще немного — и он не выдержит и просто выбросится из окна или ляжет под поезд. Иногда его охватывало непреодолимое желание подойти к этой женщине и рассказать ей все, абсолютно все от начала до конца. Почему-то ему казалось, что она поймет его и как-то поможет, хотя он даже не представлял, как именно. Умом он понимал, что она бессильна ему помочь.
«Да и вообще, наверное, никто не поможет», — вздыхал он про себя.
Ему даже приходила в голову мысль обратиться в милицию, но, во-первых, он не очень-то доверял правоохранительным органам, а, во-вторых, шеф его неоднократно предупреждал, что если он посмеет совершить такую глупость, то в первую очередь пострадает сам. Он знал, что находится на крючке. И каждый раз, глядя в холодные, беспощадные глаза своего шефа, убеждался в этом.
Шефа он откровенно боялся, потому что понимал, что этот человек может сделать с ним все что угодно. Поэтому, в очередной раз перебрав все возможные варианты, он снова возвращался к одному и тому же и продолжал следить за женщиной.
Он давно мучился сомнениями — подойти к ней или нет? Но сдержался, остался в стороне. Один раз, когда она вошла в своей подъезд, он перешел на другую сторону улицы и спрятался в подъезде дома напротив. Из него хорошо были видны окна квартиры женщины и вход в подъезд.
Он стоял там долго, видел, как она включила свет, когда стало смеркаться, видел даже ее силуэт, мелькающий в незашторенных окнах. Потом, дождавшись, когда она погасила свет и легла спать, ушел.
Сегодня в ресторане он уже почти решился подойти к ней. Выпитая водка придала ему уверенности. И, выйдя из ресторана, он уже почти догнал женщину, как вдруг его подхватили под руки.
«Хорошо еще, что легко отделался!» — передернулся он и тут же стал думать, а не стоило ли ему рассказать все той даме, что беседовала с ним в машине?
«Лицо у нее вроде бы доброе, — размышлял он. — И похоже было, что она искренне хотела мне помочь…»
Но он тут же отогнал от себя эти мысли, потому что привык в последнее время не доверять никому.
Он не доверял даже Даше, потому что подсознательно всегда чувствовал, что она бросит его. Но сегодня, когда это случилось, он понял, что совершенно к этому не готов, что словно порвалась последняя ниточка надежды, еще связывающая его с этим миром.
Когда Даша ушла, он долго сидел во дворе на лавочке, а потом встал и уныло поплелся к себе. Нет, не домой, потому что дома у него сейчас не было. Он стал изгоем, козлом отпущения и прекрасно это осознавал.
Придя в свою комнатенку, где его никто не ждал, он рухнул прямо в ботинках на старую кровать и задумался, глядя в потолок. Даша, увидев его забравшимся на постель в ботинках, непременно устроила бы скандал по этому поводу. Раньше его это раздражало, но сейчас он думал о том, как был бы рад, если бы Даша вновь была рядом. Пусть они часто ругались, пусть она кричала на него — все-таки она была ему очень дорога. Ему даже показалось, что с ее уходом исчез смысл его жизни.
«А, собственно, ради кого я все это затеял? — с тоской подумал он. — И даже если теперь все получится, для чего это? Для кого? Все было ради Даши…»
Он не верил в то, что что-то еще получится. Поразмыслив, он пришел к выводу, что с самого начала не верил и в то, что Даша будет с ним всегда.
«Какой я все-таки нелепый человек! — усмехнулся он. — Знаю же, всегда заведомо знаю, что ничего хорошего не выйдет, и все равно делаю, все равно на что-то надеюсь. Мазохизм какой-то!»
Измучив себя мыслями, похожими на водоворот, он пришел к единственному выводу — что жить так больше он не может. Да и не хочет. И что если в ближайшее время он ничего не изменит сам, то просто свихнется.
«Я поговорю с Лучниковой завтра, — решил он. — Непременно поговорю! И плевать, что будет дальше, во всяком случае, хуже уже не будет».
Холодея от принятого решения, он встал, прошел к шкафчику и вынул из него початую бутылку водки. В последнее время он каждый вечер принимал определенную дозу алкоголя, иначе нервы просто не выдерживали.
Выпив граммов сто, он почувствовал, как постепенно словно расслабляется пружина, постоянно держащая его в напряжении. Походив бесцельно по комнате туда-сюда, он налил себе еще граммов пятьдесят.
Он знал, что проблемы не решишь с помощью алкоголя, но в то же время ему становилось хоть чуть-чуть легче. Он знал, что обманывает себя, но по-другому не мог — он был слабым и сам это знал.
«Тряпка! — грустно усмехнулся он, глядя на свое отражение в зеркале. — Самая настоящая тряпка, слабак и трус!»
Из зеркала на него смотрело усталое, унылое лицо человека, который потерялся в этом мире. Руки бессильно висели вдоль тела, глаза были потухшими и воспаленными, через весь лоб пролегла глубокая складка. Трудно было поверить, что это лицо тридцатилетнего человека. Во всяком случае, его глаза были глазами старого и смертельно больного человека.
Он стоял, сгорбившись, раскачиваясь на ногах, и смотрел на себя, пытаясь осознать, в кого он превратился.
Потом, не выдержав этой пытки, взял свой стакан и с силой запустил в собственное отражение. Зеркало отозвалось звоном осколков, а ему показалось, что это только что разбилась его и без того неудавшаяся жизнь…
На следующий день он не пошел следить за ней с утра, отчасти потому, что на него подействовали угрозы женщины в машине, отчасти потому, что хотел подготовиться к вечернему разговору. Он много думал, строил в голове фразы, которые намеревался произнести, потом чувствовал, что они звучат как-то неестественно выспренно, махал рукой и прикладывался к бутылке.
Вечером, уже изрядно накачавшись водкой, он поднялся и направился к дому Лучниковой, зная, что скоро она должна вернуться с работы. Когда она появилась, он вышел из-за угла и быстро пошел за ней. Лифт не работал, и женщина стала подниматься пешком. Он видел, что она заметила его и испугалась. Он понимал, что нужно спешить, пока она не захлопнула дверь своей квартиры, потому что потом она может ему и не открыть, и побежал за ней по лестнице.
Она уже почти дошла до своего этажа, когда он окликнул ее. Она испуганно обернулась. Он хотел схватить ее за руку, удержать, но вдруг боковым зрением заметил еще одного человека на лестничной площадке. В следующее мгновение он увидел, как этот человек, размахнувшись, ударил женщину по голове каким-то тяжелым предметом. Женщина стала оседать на пол. Он с ужасом увидел, что в руках человек держит пистолет. Не в силах ничего сказать от страха, он лишь инстинктивно поднял руки, пытаясь защититься, но в эту секунду человек нажал на курок. Холодные, ничего не выражающие глаза убийцы стали последним, что он увидел в своей жизни.
* * *
Было уже около семи часов вечера, когда в кабинет Ларисы в ресторане просунул свое вечно красное и недовольное лицо Дмитрий Степанович Городов и с порога заныл:
— Лариса Викторовна, что же это такое? Ведь давно нужно было решить вопрос с поставщиками колбасы! Нужно непременно их проучить, ведь это черт знает что — какие условия они выдвигают!
— Садись, — остановила Лариса его излияния, указывая на кресло.
Степаныч плюхнулся в него, ворча что-то себе под нос и почесывая голову.
— Подожди ныть, — продолжала она. — Скажи лучше, тебе что-нибудь известно о фирме «Ассоль»?
Степаныч еще яростнее зачесал голову, потом отрицательно ею покачал.
— Не-а. Во всяком случае, мы никогда с ними не сотрудничали.
— Мы и не могли с ними сотрудничать — эта фирма торгует косметикой, находится на пересечении Баумана и Каштановой.
— Я не знаю, Лариса Викторовна, — досадливо отмахнулся Городов, раскачиваясь на стуле. — Косметикой я как-то не увлекаюсь.
— Собственно, я так и думала, — вздохнула Лариса. — Ну что ж, Степаныч, придется тебе завтра побыть в ресторане за меня — у меня срочные дела.
— А как же насчет колбасников? — тут же напомнил Городов.
— Ох, ну разберись как-нибудь сам, — слегка раздраженно ответила Лариса. — Ты же прекрасно справляешься, когда я уезжаю, недаром же ты мой заместитель.
У Степаныча от похвалы покраснели уши, и он даже перестал ворчать.
— Хорошо, Лариса Викторовна, не беспокойтесь, все будет в лучшем виде, — официально произнес он и встал.
Когда за ним закрылась дверь, Лариса улыбнулась — за годы работы с Дмитрием Городовым она давно уже уяснила, как строить с ним беседу, чтобы и он остался доволен, и ее требования были выполнены.
Лариса закурила и вспомнила вдруг о Маринке.
«Даже не позвонила мне», — удивленно подумала она и набрала домашний номер подруги. На звонок никто не ответил. Это показалось Ларисе странным, и она позвонила Маринке на работу. Вахтерша сказала, что все уже ушли домой.
Лариса подумала, что, возможно, Марина на радостях, что ее проблема успешно разрешилась, решила прогуляться немного или зашла к кому-то из подруг. Что-что, а почесать языком она всегда любила. Лариса решила подождать еще немного.
Она снова углубилась в бухгалтерские книги, пытаясь разобраться в счетах и проводках.
Прошло около часа, когда она, чувствуя уже жжение в глазах, захлопнула книги и положила их в стол, намереваясь продолжить свою работу завтра.
Она осторожно помассировала веки безымянными пальцами, посидела немного с закрытыми глазами и вновь набрала Маринкин номер. Ей опять никто не ответил.
Недоумевая, Лариса решила съездить к Марине домой.
«Не должна бы она нигде так долго шляться, — размышляла она. — Случилось, что ли, опять что-то?»
Выкурив сигарету, Лариса поднялась и вышла из кабинета, заперев его. Взяв со стоянки свою «Вольво», она направилась к подруге.
Та жила в девятиэтажном доме в одном из центральных районов, так что Лариса добралась туда в считанные минуты. Въезжая во двор, она увидела, что к Марининому подъезду невозможно пробраться — проход загораживали милицейские «уазики» и машины «Скорой помощи». Кроме того, возле подъезда собралась разномастная толпа. Боясь даже подумать о самом страшном, Лариса остановила машину у первого подъезда и прошла к собравшимся. Она сразу же разглядела в толпе хмурое лицо капитана Карташова.
— Лариса Викторовна? — искренне удивился тот, увидев ее, и тут же перешел на свой излюбленный язвительный тон:
— Видимо, и в самом деле ни одно преступление в городе не совершается без вашего участия!
— Подумайте, что вы сказали, — спокойно возразила Лариса.
До Карташова дошел смысл того, что он сморозил, и уши его начали багроветь. Но начинать с Ларисой перепалку при всех он не стал. Оттащив ее за руку в сторону, он зашипел:
— Какого черта ты приперлась сюда сейчас?
— Я приехала к подруге! — защищалась Лариса. — И понятия не имею о том, что здесь у тебя произошло! Я к этому отношения не имею.
— В какой квартире живет твоя подруга? — спросил Карташов.
— В сто восемнадцатой.
— Понятно, — кивнул капитан. — Собственно, я так и думал.
— Что ты думал? — вцепилась Лариса в форменный воротник Карташова. — Что здесь произошло?
— Твоя подружка только что застрелила человека из пистолета!
— Что ты несешь? — почти закричала Лариса.
— Тихо ты! — одернул ее Карташов. — Говорю тебе — в подъезде прозвучал выстрел, соседи вызвали нас. Картина следующая — твоя подружка валяется на полу без сознания, в руке у нее зажат пистолет. А рядом лежит труп мужика, которому послали пулю в лоб.
— Бред какой-то… — пробормотала Лариса.
Капитан лишь плечами пожал и внимательно посмотрел на нее.
— А что за мужик? — тихо спросила она.
— А тот самый, о котором ты меня просила справки навести! — ответил Карташов.
— Ой, бли-и-ин… — протянула Лариса, не в силах сказать ничего другого.
— Я так понимаю, — медленно отчеканил Карташов, — что ты сюда приехала неспроста. Видимо, вы что-то задумали с подружкой.
— Олег… — тихо проговорила Лариса, не в силах сейчас препираться с капитаном. — Я тебе говорю правду — я ничего не знаю о случившемся, для меня это как гром среди ясного неба. Давай не будем сейчас кричать друг на друга, мне необходимо поговорить с Мариной.
— Ага, сейчас прямо! — возмутился Карташов. — Побеседовать по душам с убийцей сразу после преступления, как это мило! Вы, Лариса Викторовна, вообще понимаете, что говорите?
— Олег, я не верю, что это она его убила! — твердо заявила Лариса.
— Мало ли во что ты не веришь! — махнул рукой Карташов. — Я вот в бога не верю, а сколько людей в церковь каждый день ходит. Тут факты говорят сами за себя. Так что, думаю, что в ближайшее время тебе с твоей подружкой побеседовать не удастся. Впаяют ей прилично. Хорошо, если за самооборону только влепят, но скорее за ее превышение. Так что два года — точно получит!
Карташов произнес все это со злостью и, отвернувшись от Ларисы, широкими шагами прошел к подъезду. В этот момент подъездная дверь отворилась, и оттуда вывели Маринку. На руках ее были наручники.
Вид у Маринки был ужасный — на голове с правой стороны запеклась кровь, ее подтеки виднелись и на лице, тушь размазалась, волосы были спутаны, одежда перепачкана. Она шла нетвердой походкой, из ее глаз текли слезы, оставляя на грязных щеках белые полоски.
Увидев подругу, Лариса кинулась к ней.
— Куда? — преградил ей дорогу один из милиционеров.
— Простите, это моя подруга, мне нужно с ней поговорить! — быстро произнесла Лариса.
— Не положено! — отрезал милиционер.
Лариса в отчаянии огляделась. Карташов стоял, глядя на нее суровым взглядом и всем своим видом давая понять, что ничего в этой ситуации он предпринимать не будет.
— Лора! — тонким голосом вскрикнула Маринка и расплакалась в голос.
Карташов со вздохом взял Ларису за руку и отвел подальше. Она видела, как Марину запихнули в милицейский «уазик» и увезли.
— Мне было нужно десять минут, всего лишь десять минут, — тихо сказала Лариса, с упреком глядя на Карташова.
— Успокойся. — Он обнял ее за плечи и повел к лавочке. Они сели на нее, Олег Валерьянович достал свои сигареты и протянул Ларисе. Она оставила свою пачку в машине, поэтому воспользовалась карташовскими. Некоторое время они курили молча, потом Олег сказал:
— Ты пойми, не мог я сейчас тебе дать такую возможность. Хочешь, поехали со мной в отделение, там немного все утрясется, будет ясно что и как.
Лариса кивнула с опущенной головой.
— Не убивайся ты так, — обнял ее за плечи Карташов. — Все выяснится. А сейчас поехали. Заодно меня подвезешь.
Они прошли к ее «Вольво», Лариса села за руль, и они отправились в отделение. Там Карташов оставил Ларису в кабинете, а сам сразу же вышел. Вернулся он примерно через час и сказал ей:
— Я все устроил, сейчас ты сможешь с ней пообщаться, раз уж тебе так надо.
— Спасибо, Олег, — с искренним чувством благодарности ответила Лариса. — Большое спасибо.
— Ладно, сочтемся, — буркнул Карташов. — У меня только одна просьба — не задерживайся там. Я выделяю тебе ровно десять минут, и по их истечении не желаю выслушивать твоих просьб типа «пожалуйста, Олег Валерьянович, еще одну секундочку!».
Карташов так точно передал характерные для Ларисы интонации, что она не выдержала и засмеялась. Потом, посмотрев на него уже серьезно, она сказала:
— Хорошо, я постараюсь говорить кратко. А где будет проходить встреча?
— В кабинете следователя. Подожди немного, покури пока.
Лариса уже обкурилась в ожидании капитана, но делать все равно было нечего, и она снова взялась за сигарету.
— Есть какие-нибудь новости? — закурив, спросила она Карташова.
— Да, но немного. И не из разряда приятных. Пистолет, из которого убили Старчикова, принадлежал Лучникову Алексею Николаевичу.
— Вот как? — удивилась Лариса. — Марина не говорила мне, что у него был пистолет. Не сочла нужным, что ли?
— Лариса, — серьезно глядя на нее, произнес капитан. — Не слишком ли ты уверена в своей подруге? Я это к тому, что очень уж улики серьезные. Сама посуди — лежала на полу рядом с трупом, в руке пистолет…
— Вот именно! Почему она лежала на полу?
— Ну, видимо, он напал на нее, ударил, вот она и выстрелила.
— Я не думаю, — возразила Лариса. — У нее и в мыслях ничего подобного не было, она бы мне сказала.
— Так вы общались с ней на эту тему?
— Да. Марина обратилась ко мне за помощью. Она сказала, что за ней несколько дней следит незнакомый человек. Я поговорила с ним, — Лариса не стала уточнять, как именно она построила беседу со Старчиковым, — он обещал, что оставит ее в покое. На всякий случай я попросила тебя выяснить его личность…
— Его действительно звали Старчиковым Николаем Александровичем, — кивнул Карташов. — И он в самом деле работал в «Тара-банке», исполнял обязанности мелкого клерка. А почему ты сразу мне все не рассказала? Например, что он следил за твоей подругой?
— Потому что я думала разрулить это сама… — опустила голову Лариса. — И мне казалось, что мне это удалось.
— А тебе не казалось, что есть люди, которым бы более пристало заниматься этим делом? — начиная раздражаться, сказал Карташов. — Хотя бы потому, что они профессионалы?
— Ну извини, — пожала плечами Котова. — Я хотела как лучше.
— А теперь из-за тебя заварилась целая каша, расхлебывать которую придется, конечно, не тебе!
— Почему это не мне? — вскинула голову Лариса. — Именно этим я и собираюсь заниматься.
— А! — Карташов раздраженно махнул рукой и добавил: — Так тем более твоя Марина могла его убить, раз он за ней следил! Нервы сдали — и все! Сама говоришь — вы с ней считали, что он больше к ней не подойдет, она начала успокаиваться, а тут неожиданно появляется он…
— Ага, а она специально взяла с собой пистолет! — воскликнула Лариса. — Кстати, ты спросил у нее, где он был в последнее время?
Капитан не успел ответить — в этот момент дверь открылась, и дежурный сказал, просунув голову в кабинет:
— Олег Валерьянович, пора.
— Пошли, — сказал Карташов и повел ее к выходу. — После поговорим.
Они пришли в пустой кабинет, Олег усадил Ларису на жесткий, неудобный стул, а сам подошел к окну. Марины еще не было. Лариса вопросительно взглянула на капитана.
— Сейчас ее приведут, — успокоил он молодую женщину.
— Олег Валерьянович, — обратилась к нему Лариса.
— Ну что еще? — Карташов уже боялся ее вопросов.
— А вы не позволите мне поговорить с ней наедине?
— Нет, — категорически отреагировал капитан. — И даже не проси, не моли — на это я не пойду. Я и так много для тебя делаю.
— Хорошо, — кивнула Лариса. — Спасибо.
Вскоре дверь в кабинет открылась, и дежурный ввел Марину. Лариса при виде ее ужаснулась, как за несколько часов может измениться человек: лицо подруги было совсем бледным и словно постаревшим лет на десять, синяки под глазами стали почти черными, а глаза утратили блеск. Голова ее была забинтована.
«Слава богу, хоть об этом позаботились!» — подумала Лариса.
— Лариса! — увидев подругу, Марина не выдержала и разрыдалась. Потом покосилась на Карташова и дежурного и принялась вытирать слезы.
— А ну-ка успокойся сейчас же, — мягко, но решительно сказала Лариса. — Успокойся и рассказывай мне все с самого начала.
Карташов молча подошел к Марине и снял наручники. Та сразу стала растирать затекшие и онемевшие запястья, на которых образовались темные круги. Капитан подошел столу, налил из графина воды в стакан и протянул ей. Она залпом выпила воду, вытерла губы тыльной стороной ладони и принялась рассказывать.
— Я шла домой с работы, никто меня не преследовал. Но у самого дома я заметила того же человека. Я ускорила шаг, он пошел за мной. Я почти дошла до своего этажа, когда меня окликнули. Я обернулась. Это был именно тот человек, что следил за мной в последние дни. Я ничего не успела ему ответить, как меня ударили по голове. Больше ничего не помню.
— А ты не заметила, был ли там еще кто-нибудь?
— Нет. Я никого не видела.
— Марина, у твоего мужа был пистолет?
— Да. Именно с ним в руке я и очнулась. Но я не знаю, откуда он взялся…
— А где обычно он хранился?
— Алексей держал его в столе, но в последнее время стал носить с собой. Я спрашивала, зачем, он отвечал, что просто так, на всякий случай. Я даже не знала, что это настоящий пистолет, думала, что он газовый… Лора, я его не убивала, не убивала! — закричала вдруг она.
— Да я верю, верю, — Лариса пыталась успокоить подругу. — Все будет хорошо, вот увидишь. Ты мне скажи, пистолет был у Алексея в тот день, когда он исчез?
Марина задумалась.
— Вполне возможно, — кивнула она. — Я же говорю, что в последнее время он носил его с собой.
— А ты не заглядывала в стол после его исчезновения? Я имею в виду Алексея.
— Нет, — ответила Марина. — Мне как-то не пришло в голову…
— Алексей мог его взять на какое-то опасное дело, предполагая, что ему придется им воспользоваться?
— Думаю, что мог, — согласилась Марина. — Но не думаешь же ты, что это Алексей убил этого человека, а сам вложил мне в руку пистолет?
— Нет, конечно, — ответила Лариса, хотя подобная мысль у нее мелькнула.
Мысль эта была неприятна Ларисе, но она знала, что отбрасывать ее нельзя.
— Лариса Викторовна, — вклинился в разговор Карташов. — Извините, конечно, что я вас прерываю, но ваше время истекло.
Лариса, собственно, выяснила у Марины все, что собиралась, и, решив не раздражать капитана, поднялась.
— Хорошо, спасибо, Олег Валерьянович.
Тот позвал дежурного, который, войдя в кабинет, сказал, обращаясь к Марине:
— Давайте руки.
Та встала с совершенно потерянным видом и молча протянула руки. Наручники защелкнулись, Маринку увели. Лариса вздохнула и посмотрела на Карташова.
— Я сейчас оставлю тебя в том же кабинете, — сказал он, — а сам пока отойду. Если хочешь, можешь ехать домой.
— Нет, я не поеду, — решительно запротестовала Лариса.
— Хорошо, сиди, — устало согласился Карташов. — Но предупреждаю сразу, что освобожусь не скоро. У меня дел по горло.
— Хорошо, я буду ждать, — сказала Лариса.
Карташов провел ее в кабинет и сразу же ушел. Котова сидела в одиночестве, выкурив почти всю пачку сигарет и чуть не уснув прямо на стуле. Наконец уже поздно ночью появился усталый капитан. Он тяжело опустился на стул и закурил сигарету. Лариса ничего не спрашивала.
— Тьфу, уже во рту горько от этих сигарет! — выругался вдруг Олег, остервенело сминая окурок в банке из-под кофе, служившей ему пепельницей, и встал. Походив по кабинету взад-вперед, он резко повернулся к Ларисе и неожиданно сказал:
— Поехали ко мне!
То ли произнес он это тоном, не терпящим возражений, то ли Лариса почувствовала, что нужна ему сейчас, только она не стала отказываться и молча кивнула.
Карташов запер кабинет, они вышли на улицу и, сев в Ларисину машину, поехали к нему. По дороге Лариса позвонила домой и предупредила Настю, что ночевать сегодня, скорее всего, не придет.
В холостяцкой квартире Олега было не убрано.
— Ты уж извини, — смущенно произнес он, проходя в кухню и ставя чайник на плиту. — Не предполагал я, что ты сегодня у меня в гостях окажешься.
— Да ладно тебе! — махнула Лариса рукой.
— Сейчас чайку попьем. Кофе, к сожалению, нету.
Они сидели в малюсенькой кухне на деревянных табуретках и пили чай с сушками — больше ничего к чаю у Олега не было.
— Надо было в магазин заехать по дороге, — сказала Лариса и тут же замолчала, боясь, что капитан неправильно ее поймет.
Сейчас ей совсем не хотелось, чтобы он чувствовал себя ущербным. Но Карташов никак не отреагировал на ее замечание, только подлил еще чаю. Ларисе очень хотелось расспросить про Маринку, но она не решалась, чувствуя, что он заговорит сам, когда почувствует себя готовым к этой беседе.
— Устала? — неожиданно теплым голосом спросил он, кладя Ларисе руку на колено.
— Да, — подтвердила она грустно. — Вчера тоже денек был сумасшедший…
Не выдержав, она подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза.
— Скажи, ты сам-то веришь в виновность Маринки? — спросила она.
Карташов некоторое время помолчал, потом пожал плечами.
— Да как тебе сказать… — протянул он. — Тут факты, понимаешь…
— Ну какие факты? — вскричала Лариса и отставила чашку. — Ты же видел, что ей нанесен удар сзади! И от него она потеряла сознание. Это же говорит о том, что там был кто-то еще.
— Это еще ни о чем не говорит, — возразил Карташов. — Может, он ее ударил сзади, а она, развернувшись, выстрелила?
— А сколько у нее ударов?
— Это покажет медэкспертиза. Шишек на башке у нее немало. Но вообще-то… — капитан замолчал на полуслове.
— Что? — спросила Лариса.
— Вообще-то, по предварительным показаниям экспертов, выстрел был сделан метров с четырех из пистолета системы «ПМ». И попали мужику точнехонько в лоб.
— Ну и что? — не поняла Лариса.
— А то, что выстрел сделан на хорошем профессиональном уровне, — серьезно сказал Карташов. — Честно говоря, я за свою жизнь не встречал бабы, которая бы так мастерски стреляла из пистолета навскидку, да еще предварительно получив по голове, пускай даже от хлюпика.
— Значит, ты сам подтверждаешь, что это не Марина! — торжествующе сказала Лариса.
— Я еще ничего не подтверждаю, — возразил Олег. — Но определенные выводы я уже сделал: или твоя Марина не совсем та, за кого себя выдает, или…
Фразу Карташов не закончил. Он вдруг потянулся к Ларисе, взял ее за руку и, посадив к себе на колени, прижался к ее губам. Он нежно гладил ее по спине, постепенно проникая руками под блузку. Лариса прижалась к нему, позволяя Олегу ласкать ее так, как ему хочется.
Видимо, Олег сильно соскучился по ней, а может быть, у него вообще давно не было женщин, только Лариса ощутила в нем прямо-таки всепоглощающую страсть. Он осыпал поцелуями ее лицо, шею, грудь, потом скользнул губами к животу…
Затем Олег подхватил ее на руки и понес в спальню, где и опустил на широкую кровать. Лариса чувствовала себя настолько расслабленной, что ей не хотелось даже самой раздеваться — она ждала, что это сделает он.
Карташов осторожно расстегнул пуговицы на блузке и, сняв ее, кинул на стул. Вскоре туда же полетела и юбка. Лариса осталась в одних трусиках, но Карташов не спешил их снимать. Он не овладел ею, а продолжал ласкать.
— Тебе хорошо? — прошептала она, проводя рукой по его голове.
— Потрясающе, — откликнулся Олег. — Ты такая красивая, мне хочется подольше ласкать тебя. Я очень по тебе соскучился и теперь просто не могу насладиться…
Лариса тихо засмеялась, откидывая со лба волосы.
— Какое у тебя тело, — произнес он, нежно целуя Ларисину грудь. — Ты самая лучшая…
Она обняла его, гладя руками по спине, и подумала о том, что, наверное, очень хорошо было бы всегда иметь рядом с собой мужчину, который тобой восхищается, любит, для которого ты самая лучшая и желанная…
Она не могла вспомнить, когда последний раз занималась сексом с мужем, и, честно говоря, была этому даже рада.
Она чувствовала, как сама истосковалась по сильному мужскому телу, откуда-то изнутри на нее стала накатывать горячая волна.
Она слышала прерывистое дыхание Олега, его желание передалось ей, вся расслабленность исчезла, Лариса ощутила, как напряглись ее соски, и почувствовала прилив энергии. Она осторожно отстранила Олега и слегка приподнялась сама.
Карташов, поняв, чего она хочет, лег на спину и, обняв Ларису за талию, осторожно посадил на себя. Лариса несильно сжала ноги и стала совершать ритмичные движения, сначала медленно, а потом все усиливая темп. Олег от острого наслаждения стонал все громче и протяжнее. Наконец Лариса упала на грудь своего любовника, они одновременно почувствовали пик наслаждения, несколько секунд находясь лишь в его власти, затем Лариса обессиленно легла рядом с любовником.
Он нежно гладил ее по волосам. Потом повернул Ларису лицом к себе и мягко поцеловал в губы. Олег слабо улыбнулся, убирая со лба волосы.
— Я надеюсь, тебе было хорошо? — тихо спросил он.
Лариса кивнула, пряча лицо у него на груди. Они лежали так некоторое время, потом Карташов осторожно взял Ларису за плечи и принялся их массировать. Она тронула на его спине точку, прикосновения к которой всегда очень нравились Олегу. Проведя ладонью по чувствительной зоне несколько раз, она ощутила, что он опять хочет ее. Они опять бросились в объятия друг к другу. Он осыпал поцелуями ее грудь и живот. Лариса склонилась над ним и очень ласково принялась водить языком по набухшей плоти. Олег тихонько застонал и крепче сжал ее голову.
Почувствовав ее возбуждение, он приподнялся, поцеловал Ларису в раскрытые губы и опять овладел ею.
У Ларисы от наслаждения кружилась голова, она чувствовала, что Олег уже несколько раз был готов разрядиться, но каждый раз сдерживал себя, чтобы доставить ей большее удовольствие. Когда Лариса, испытав оргазм в третий раз, посмотрела в глаза Олегу, тот поднялся и взял ее за руку, увлекая с постели.
Она встала, Карташов обнял ее за талию и вдруг одним сильным движением вошел в нее сзади. Лариса от испытанного ощущения чуть вскрикнула.
— Не больно? — испугавшись, спросил Олег.
— Нет-нет, — успокоила она его. — Очень хорошо! Мне сегодня просто необыкновенно хорошо с тобой.
Теперь Олег был особенно нежен, стараясь не причинить Ларисе боль. Она постанывала, помогая ему бедрами, и вскоре почувствовала приближение пика наслаждения. Желая приурочить его к вершине удовольствия своего любовника, Лариса, еле сдерживаясь, повернула лицо и прошептала:
— Милый, не тяни… Я очень хочу, чтобы тебе было хорошо.
Буквально через несколько секунд Олег застонал, крепко сжимая ее бедра. Его наслаждение совпало с ее, и Лариса ответила ему нежным вскриком.
Карташов поднял ее на руки и уложил на кровать.
— Отдыхай, — ласково проговорил он. — Ты у меня здорово утомилась.
— Да и ты, по-моему, тоже, — улыбнулась в ответ Лариса.
— Но это приятная утомленность, — закончил за нее Карташов, ложась рядом.
Лариса повернулась к нему лицом, он подложил ей руку под голову, а второй нежно обнял ее. Буквально через минуту они оба уже спали, утомленные ласками.
Проснувшись утром, она услышала доносящийся с кухни шум льющейся воды. Соскочив с постели, Лариса, не одеваясь и даже не заворачиваясь в простыню — день снова выдался жарким, — прошла в кухню и увидела Карташова, который наполнял под краном чайник. На столе лежали пять яиц, а на плите уже стояла сковородка с нагретым маслом.
Карташов, поставив чайник на плиту, быстро разбил все яйца над сковородкой и, улыбнувшись Ларисе, подошел и поцеловал ее в макушку, ласково взъерошив при этом волосы.
— Привет, — сказал он.
— Доброе утро, — улыбнулась в ответ она.
— Как спала? Комары не донимали?
— Как убитая, — призналась Лариса. — Совершенно не ощущала ни комаров, ни жары. А ты?
— Да я, собственно, тоже, — засмеялся Олег.
Это было и неудивительно — уснули они где-то к пяти утра. Но Лариса чувствовала себя вполне свежей, разве что немного расслабленной.
— Беги в ванную, и будем завтракать, — Карташов легонько хлопнул ее по бедру. Вернувшись из ванной и стоя в дверях кухни, Лариса увидела, что яичница уже готова и разложена по тарелкам, хлеб нарезан, а чай налит. Она с благодарностью посмотрела на Олега.
— Слушай, да ведь тебе просто цены нет, — сказала она, чмокая его в щеку.
— Просто я привык все делать сам, — смутившись, произнес он. — Ты давай ешь, а то опоздаем на работу.
— Да не волнуйся, я тебя отвезу, — пообещала Лариса.
После завтрака оба быстро собрались и, выйдя на улицу, сели в Ларисину машину. Карташов закурил и откинулся на подголовник.
— Эй, — Лариса тронула его за плечо. — Ты смотри не усни.
— Нет-нет, я просто думаю.
— О чем?
— Да все о работе, будь она неладна! — вздохнул капитан.
— Кстати, — напомнила Лариса, — ты узнал, что это за баба?
— Какая баба? — нахмурился Карташов.
— Ну, та, о которой я тебя просила узнать, подружка Старчикова.
— Ах, ну да. Узнал, узнал. Но, честно говоря, я думаю, что она тут ни при чем. Зовут ее Дарья Николаевна Бондарева, ей двадцать пять лет. В настоящее время нигде не работает.
— А кто она по профессии?
— Училась в сельскохозяйственном институте, работала на птицефабрике, потом и оттуда уволилась, и институт бросила.
— А на что же она живет?
— А на что у нас живут остальные безработные? — усмехнулся Карташов. — Может, любовник содержит?
— Насколько я понимаю, ее любовник не в состоянии содержать самого себя, — медленно произнесла Лариса.
— Ты имеешь в виду Старчикова? Так у нее вполне может быть еще десять таких. Даже не таких, а более продвинутых в экономическом отношении.
— Как ты стал изъясняться! — с шутливым восхищением покачала Лариса головой.
— Ну конечно, это вы у нас интеллектуалы, — вдруг сухо сказал Олег. — А куда уж мне, менту мелкому! Я же только протоколы и читаю.
Они как раз подъехали к отделению. Карташов резко открыл дверь и вышел из машины.
— Спасибо, — бросил он Ларисе и зашагал к зданию.
Она некоторое время сидела в недоумении. Потом, разозлившись, развернулась и уехала.
«Тоже мне! — со злостью думала она. — Какие мы обидчивые! И, главное, сам постоянно подчеркивает, что он мент! Можно подумать, что я его за это упрекаю или посмеиваюсь. Ну и пусть отваливает! Главное, информацию успел сообщить».
Правда, воспользоваться полученной информацией она пока не могла, и вообще, эти сведения вполне могли никогда и не пригодиться. Поэтому Лариса, подумав о том, что ей делать дальше, пришла к выводу, что единственная ниточка, которая у нее есть на данный момент, — это фирма «Ассоль». А вернее, ее заместитель директора Олег Колесников. Лариса поехала туда.