Маринку с утра я попросила съездить в банк, чтобы выяснить, как и от кого на лицевой счет Сусимовой поступали деньги. Подруга согласилась с большой неохотой, так как общение с родственниками погибшей ей представлялось более интересным, чем разговор с банковскими работниками. После нескольких минут уговоров Маринка все же согласилась выполнить мое поручение.

Надо сказать, что сестру Инны я представляла несколько иной. У меня перед глазами стоял образ беззаботной длинноногой красавицы, от которой просто веет столичной жизнью. Передо мной же сидела полноватая девушка с прыщавым лицом и бегающими глазками. Я попыталась отыскать в ее внешности хоть что-то, что указывало бы на то, что она является сестрой Инны, но не находила ни одной похожей черты. Света почти беспрерывно курила дешевые сигареты с фильтром и нервно стряхивала пепел. Одета она была соответственно – плотный тяжелый пуловер, джинсы. Светлана брякнулась рядом со мной на диван.

– Я вас слушаю, – грубым голосом сказала она, предлагая мне взять сигарету из своей пачки.

– Может быть, вам уже известно, что я занимаюсь расследованием трагической смерти вашей сестры, – начала я, отказавшись от предложения Светы и прикурив сигарету из своей пачки. – Вам уже Олег Иванович, наверное, обо мне рассказал.

– Нет, ничего не говорил, – резко ответила девушка. – Я вас первый раз вижу и ничего о вас не слышала, кроме того, что вы как-то причастны к смерти Инны.

Со Светланой было очень тяжело общаться. Я даже немного злилась на нее за столь бесцеремонное ко мне отношение, но этот разговор был нужен нам обеим, поэтому я попыталась не грубить ей. Светлана внимательно выслушала меня и заметила, что она совершенно не верит в то, что Инну кто-то мог убить.

– Инна не могла кому-то сделать больно или плохо, – сказала она. – Поэтому я даже не знаю, кому она могла перейти дорогу.

– Вот это-то мне и предстоит выяснить, – добавила я, совершенно не ожидая, что Светлана даст такую положительную характеристику своей сестре.

– И как? Успешно? – поинтересовалась собеседница, в очередной раз глубоко затягиваясь.

– Пока не совсем, – констатировала я.

– Желаю вам успехов, – искренне сказала девушка. – А я чем могу вам помочь? Я никого не подозреваю.

– К вам у меня несколько другой вопрос. Я знаю, что Инна ежемесячно получала от вас приличные суммы денег на свой лицевой счет.

– От меня?! Да вы что? Я никогда не присылала ей ни копейки! – Изумление Светланы было неподдельным. – Может быть, вы что-то путаете. Наоборот – Инна иногда оказывала мне финансовую поддержку.

– Как часто? – спросила я, предположив, что Инна не брала деньги с банковского счета, а перечисляла их. А Покрову она могла просто наврать. В конце концов, это не его дело! Но Светлана тут же развеяла мои предположения.

– Я даже не помню, когда это было последний раз, – честно призналась Светлана. – Может быть, полгода назад, не меньше. В последнее время я иногда приезжала к Инне, и тогда она давала мне деньги. Один раз подарила мне пластиковую карточку, на которой была крупная сумма. Но чтобы я ей посылала деньги – такого не было никогда. Я сейчас работаю в торговле, продавцом, хотя и окончила престижный московский институт. А Коля, мой муж, – дальнобойщик. Так что доход у нас не очень высокий.

– А кто мог посылать деньги Инне? – поинтересовалась я.

– Даже не могу предположить, – сразу же ответила Светлана. – Хотя если Инна упомянула о родственных связях, то это мог быть наш двоюродный брат. Но он тоже живет здесь, в Тарасове. Только вот я не знаю его адреса.

– Не знаете? Он же ваш родственник, – удивилась я.

– Да, родственник, – подтвердила Светлана и глубоко затянулась. – Только я с ним не общаюсь. После некоторых обстоятельств его жизни многие знакомые отвернулись от него, но Инна, по-моему, продолжала с ним общаться. Может быть, он приподнялся и таким своеобразным образом благодарил мою сестру.

– После каких обстоятельств?

– Я не хотела бы с посторонними людьми говорить об этом, – уклончиво ответила Светлана.

– Ну имя и фамилию его вы мне скажете? – попыталась хоть за что-то уцепиться я.

– Каменщиков Максим Олегович, – с готовностью ответила Светлана и прикурила еще одну сигарету.

– Света, а как вы думаете: могла ли Инна кого-нибудь шантажировать? – спросила я.

– Нет, не могла, – твердо ответила девушка. – Разве только в том случае, если объект ее шантажа – редкая сволочь!

Светлана была уверена, что Инна вела благопристойный образ жизни. Или же у меня складывалось неверное впечатление о Сусимовой. Разговаривать со Светланой мне было больше не о чем, поэтому я попрощалась с ней. Когда я вышла из зала в прихожую, то наткнулась на Сусимова, который с кем-то разговаривал по телефону. Увидев, что я уже ухожу, он бросил трубку и подошел ко мне.

– Ольга Юрьевна, вы не забывайте мне звонить, – сказал он чуть ли не шепотом. – И приезжайте на похороны. Будут практически все родственники и близкие.

– Даже Каменщиков? – спросила я.

– Какой Каменщиков? – удивился Олег Иванович, как будто бы первый раз в своей жизни слышал эту фамилию. – Кто это?

– Двоюродный брат Инны, – уточнила я. – Он тоже живет в Тарасове.

– А-а, этот, – протянул Олег Иванович, вспомнив. – Нет, его не будет! Мы с ним не общаемся.

– Кто мы?

– Все родственники, – гордо сказал Сусимов.

– Почему?

– Он сидел в тюрьме!

– И все? Это повод, чтобы дружно отвернуться от человека? – спросила я.

– По-моему, он сидел за что-то очень страшное, – смутился немного Сусимов, не решаясь сказать мне правду. – Кажется, за убийство!

– А вы его адреса случайно не знаете? – спросила я, даже не надеясь на положительный ответ.

– Я не знаю, но могу посмотреть в записной книжке Инны, – ответил Олег Иванович.

– А могу ли и я просмотреть ее? – неожиданно попросила я, ругая себя за то, что до сих пор не додумалась перелистать записную книжку Сусимовой.

– Если это вам в чем-то поможет, то – пожалуйста.

Олег Иванович проводил меня на кухню. Через несколько минут Сусимов принес потрепанный блокнот, весь исписанный аккуратным женским почерком. Я осторожно открыла его. На стол выпало несколько визиток и каких-то бумажек. В записной книжке было так много адресов и фамилий, что у меня даже глаза разбегались.

– А вы не могли бы мне ее дать? – попросила я. И добавила: – На время!

– А вы потом ее вернете? – неуверенно спросил Сусимов.

– Конечно же, – успокоила я его и положила в свою сумочку записную книжку Инны.

Олег Иванович со скорбным видом проводил меня до порога и даже любезно открыл передо мной дверь. С мужем Светланы и теткой Инны мне так и не удалось познакомиться, так как они сидели в комнатах и не выходили оттуда. Я же незамедлительно отправилась в редакцию.

– Ольга Юрьевна, а как же проверка в банке? – поинтересовался Кряжимский, несколько удивленный моим неожиданно быстрым возвращением.

– Это я поручила Маринке, – сказала я. – Она с минуты на минуту должна возвратиться назад. А для вас, Сергей Иванович, есть другая работа.

Кряжимский с интересом посмотрел на меня и немого поерзал на стуле. Я достала из своей сумочки записную книжку Инны и положила ее перед Сергеем Ивановичем. Он сразу же догадался, кому принадлежит этот блокнот в кожаном переплете, и раскрыл его.

– Даже не гарантирую вам, Ольга Юрьевна, что мне удастся все проверить за один день, – с сомнением сказал Кряжимский, медленно листая записную книжку.

Я стояла за спиной Кряжимского и тоже заглядывала в блокнот. Сергей Иванович был абсолютно прав в том, что ему потребуется много времени, чтобы раздобыть хотя бы минимум информации обо всех знакомых Инны. Но о том, что записная книжка убитой попала ко мне в руки, я нисколько не жалела. Тем более что мне на глаза попался адрес Каменщикова.

– Ольга Юрьевна, без вашей помощи я не обойдусь, – принципиально сказал Кряжимский.

– Сергей Иванович, миленький, я сейчас же отправляюсь к Каменщикову, – взмолилась я. – Вот только дождусь Маринку.

Сергей Иванович не торопясь поднялся со своего места и прошел в свой кабинет. Ромки в редакции не было – он разносил материалы по поручению Кряжимского. Нельзя же совсем плюнуть на нашу непосредственную работу – подготовку очередного номера «Свидетеля» – и всем разыскивать убийцу Инны! Виктор был в фотолаборатории и проявлял снимки, чтобы порадовать читателя сенсационными фотографиями.

Так и не дождавшись Маринки, я отправилась к Каменщикову. Подойдя к машине и открыв дверцу, я услышала громкий женский крик и обернулась.

– Ольга, подожди. – Это была Маринка. – Ты куда?

Подруга вцепилась в дверь моей «Лады» с явным намерением поехать со мной.

– Что выяснила в банке? – спросила я, не ответив на вопрос Маринки.

– Деньги каждый месяц переводил на счет Сусимовой некий солидный мужчина, но в последнее время поступления прекратились, – рассказала Маринка.

– Как это тебе удалось узнать?

– Одна из кассирш запомнила этого господина – он перечислял одну и ту же сумму денег. Кстати, он, по-видимому, живет в Тарасове, так как лично приходил в отделение банка, – пояснила Маринка.

– Все сходится, – радостно сказала я. – Двоюродный брат Инны живет в Тарасове!

– Ну и что? – удивленно сказала Маринка. – Мало ли в Тарасове людей, у которых есть деньги?

– Пока я не вижу другой альтернативы, – сказала я, садясь в машину.

Маринка, ни слова не говоря, уселась на переднее сиденье автомобиля.

– Ты что, со мной? – удивилась я.

– Да!

– Хорошо, – согласилась я.

Мы доехали до старенького пятиэтажного дома, в котором жил Каменщиков, и поднялись по грязной лестнице на третий этаж. Нажав на звонок, я вскоре услышала грубый крик:

– Кто там?

– Нам бы хотелось поговорить с Каменщиковым Максимом Олеговичем, – сказала я вежливо, немного отстраняясь от двери, чтобы хозяин квартиры мог увидеть нас с Маринкой в глазок.

Дверь распахнулась. На пороге стоял высокий, слегка сутулящийся небритый молодой человек, который своими широкими плечами закрыл практически весь проем. Он был в простом трико и майке; на ногах не было даже тапочек. Морда у этого типчика на самом деле была бандитской. И если бы я не знала, что он уже побывал в тюрьме, то подумала бы, что ему там и место. Я даже пожалела, что мы с Маринкой не догадались взять с собой Виктора.

– Вы – Максим Олегович? – поинтересовалась я, не решаясь пройти в квартиру.

– Ну я! А чего надо? – Каменщиков тупо глядел на нас.

– Мы от Инны, – сказала я, чтобы хоть с чего-то начать разговор.

– От какой? Кто это? – спросил он недоумевающе, не сводя с нас взгляда.

– От вашей сестры, – уточнила я, наблюдая за его реакцией.

– А-а-а, – протянул Максим Олегович. – От Инны! Проходите! А в чем дело?

Ясно было, что Каменщиков не знает о том, что вчера утром его сестру сбила насмерть машина. Мы с Маринкой не стали разуваться и сразу же прошли в практически пустой зал, где из мебели стоял только старенький диван, на который я даже не решилась присесть. Каменщиков закрыл за нами дверь и прошел на кухню, откуда донеслись тихие голоса, один из которых принадлежал самому хозяину квартиры, а второй – незнакомой женщине. Разобрать, о чем они разговаривают, было невозможно, поэтому я даже не старалась прислушиваться. Вдруг кухонная дверь распахнулась, и мимо нас быстро прошмыгнула молоденькая девушка в коротком сарафанчике, даже не взглянув в нашу сторону. Девушка сама открыла дверь и вышла из квартиры. Пока я наблюдала за ней, ко мне вплотную приблизился Максим Олегович и грозно посмотрел на меня.

– Ну, что?.. Что вам надо? – грубым прокуренным голосом спросил он.

– Вы знаете о том, что ваша сестра недавно погибла? – начала я тоже с вопроса.

– Кто? Инна? – удивился Каменщиков и злобно посмотрел на меня, как будто бы именно я сидела за рулем той злосчастной «Волги».

Я, не вдаваясь в подробности, рассказала ему о том, что произошло вчера утром. Реакция Максима Олеговича на мой рассказ поразила меня еще больше, чем его внешний вид.

– Вот это мочилово началось в нашем Тарасове! – воскликнул он. – Среди бела дня давят телок. И главное – ведь ничего им за это не будет!

Каменщиков вальяжно распластался на диване рядом с Маринкой, я же продолжала стоять перед ними. Хозяин квартиры достал из штанов мятую пачку сигарет и прикурил от зажженной спички.

– А Инну жалко, – с сожалением воскликнул он. – В нашем роду самая нормальная баба была! Не то что эта Светка!

– Вы, говорят, отсидели в тюрьме, поэтому от вас отвернулись практически все родственники, – неуверенно сказала я.

– Да! Отсидел! – громко прокричал Каменщиков. – Ну и что? Теперь надо крест на мне поставить как на человеке?

– А за что вы сидели? – поинтересовалась Маринка.

– За изнасилование малолетней, – спокойно сказал Каменщиков. – Девчонка была моей племянницей. Поехали мы в деревню, где она жила с родителями. Там ее в лесочек повел. Ягодки, грибочки! Тут на меня и нашло. И надо же такому случиться, что все это видел один из местных. Ну, меня менты и заластали. Девчонка все рассказала сразу же, экспертизу провели, и меня посадили на семь лет. Строгий режим!

– Сколько ей было? – спросила пораженная Маринка. Я же вообще трусливо оглядывалась на дверь, чувствуя себя неловко от того, что нахожусь в компании с таким мерзким типом.

– Девчонке? – переспросил Каменщиков. – Четырнадцать. Почти пятнадцать!

В комнате воцарилось молчание, которое было неприятно не только нам с Маринкой, но и самому Каменщикову. Я решила побыстрей уйти отсюда.

– Максим Олегович, мы знаем, что Инне ежемесячно переводили на лицевой счет приличные суммы денег, – начала я. – Не знаете ли вы, кто это мог быть?

– Вот черт! – в сердцах воскликнул он. – Как бабы хорошо устраиваются в жизни!.. Мне бы кто прислал денег! Не заслужил! А она чем заслужила?

Тут Каменщиков понес вообще такую чушь, что мне даже стало противно его слушать. Понятно, что он ничего не знает об этих переводах, да и откуда у него деньги, если сам живет буквально в нищете. Мы с Маринкой тут же попрощались с ним и быстро вышли из квартиры.

– Мерзкий тип! – сказала Маринка, когда мы уже направлялись в редакцию. – Как только таких земля носит?

Я молча обдумывала сложившееся положение. Ничего существенного за это утро мне не удалось узнать, если не считать того, что ни Светлана, ни Каменщиков не перечисляли денег на счет Сусимовой. Тогда кто же? Больше родственников у Инны в Тарасове не было. Следовательно, это делал какой-то хороший знакомый или человек, которого Инна шантажировала. Опять шантаж! Я возвратилась к тому варианту, который вначале был одобрен Кряжимским.

А что, если эти деньги вообще не имеют никакого отношения к смерти Инны? У меня больше не было никаких версий. Конечно, можно было бы познакомиться лично со всеми, кто общался с Инной, но на это потребуется полгода.