Навещать Валерия Грачева нужно было очень осторожно, чтобы не нарваться на очередной блокпост или засаду из его орлов. Последние дни преподнесли Ларисе немало неожиданных волнений. Сначала спортивная ходьба в булочную под прицельным огнем, затем катание в лифте на острие ножа, потом прыжки с кульбитом через капот собственной машины. Прямо-таки многоборье какое-то. Хватит, пожалуй. Жизнь — не Олимпийские игры и не сдача норм ГТО.

Во-первых, нужно было сменить транспорт. Ее серебристый «Вольво» наверняка уже намозолил глаза. И на этот раз Лариса решила воспользоваться услугами такси.

Водитель попался молчаливый: то ли не страдал в данный момент от недостатка общения, то ли по натуре своей был неразговорчив.

— Где остановить? Здесь? — хмуро спросил он у пассажирки.

— Да, — ответила Лариса, указывая на подъезд, где жил Грачев.

Машина встала.

— А вы не могли бы меня подождать? — попросила она водителя. — У меня деньги там.

Она снова показала на подъезд. Водитель еще больше нахмурился и неохотно кивнул в знак согласия.

— Могу вам сказать номер квартиры, если не верите, — сказала Лариса.

Водитель пожал плечами.

Лариса все же назвала номер квартиры. Для нее это была своего рода страховка на случай, если с ней произойдет что-то непредвиденное.

— Договорились, подожду, — пообещал несловоохотливый водитель такси.

Лариса выбралась из машины и направилась было к подъезду, но прямо перед входом ее окликнул сзади обеспокоенный женский голос:

— Простите, подождите, пожалуйста, Лариса Викторовна.

Лариса с удивлением оглянулась и остановилась. За ней быстрым шагом спешила женщина, еще довольно молодая, младше Ларисы, наверное, лет этак на пять, одетая без особых затей, но довольно смело и вызывающе для своего возраста. Наверное, хотела выглядеть еще моложе.

— Вы меня? — спросила Лариса, чтобы разрешить свои сомнения.

Хотя и так было понятно, что женщина обращалась к ней — рядом не было видно не то чтобы другой какой-нибудь Ларисы Викторовны, а вообще никого подходящего, кто бы мог носить это имя.

— Да. Извините, мне нужно с вами поговорить, — ответила дама в смелом наряде. — Вы разыскиваете Валерия Грачева? Это мой очень хороший знакомый. Вы, наверное, понимаете, что я имею в виду?

— Честно говоря, не совсем. Вы, очевидно, хотите сказать, что вы больше чем просто друзья? — предположила Лариса.

— Да. Если можно, я хотела бы попросить вас зайти ко мне. Тут недалеко. И там нам никто не помешает. Я вас очень прошу.

— Простите, но откуда вы меня знаете? — спросила Лариса, недоверчиво глядя на незнакомку.

— Мне рассказала о вас Галина Григорьевна, — объяснила женщина. — Вы как раз уходили от нее, а я, наоборот, шла к ней. Наверное, вы меня просто не заметили.

— Не заметила, — согласилась Лариса.

— Ну так что? Вы согласны?

— Что ж, будь по-вашему. Кстати, меня здесь такси поджидает, может, на нем и подъедем, — предложила Лариса молодящейся особе.

— Какое такси? Тут два шага всего!

— Тогда постойте минуточку. Я скажу шоферу, чтобы меня не ждал.

Лариса вернулась к машине и расплатилась с шофером. Тот совсем не удивился этому, просто хмуро взял деньги и, как робот, лишенный всяческих эмоций, двинулся спокойно на поиски новых клиентов.

— Вы не сказали, как вас зовут, — Лариса посмотрела на свою новую знакомую.

— Надя. Надежда Николаевна, — отрекомендовалась рассеянная спутница.

— Скажите, вы давно знаете Валерия?

— С детства. Мы жили в одном доме.

— А потом? Разъехались, что ли?

— Да. Они в одном месте новую квартиру получили, мы в другом. Но я его все равно очень хорошо знаю. Вы мне поверьте. Мы часто встречались.

— Скажите, а где он сейчас?

— Если вы хотите с ним встретиться, я ему передам, — пообещала Надя. — Правда, я так и не поняла, зачем он вам нужен. Галина Григорьевна что-то там говорила насчет того, что вроде кого-то убили. Но Валерий-то здесь при чем?

Пытаясь предупредить вспышку возможного благородного гнева со стороны собеседницы, Лариса деликатно стала объяснять:

— Боюсь, что очень даже при чем. Вы только не кипятитесь и выслушайте меня. Дело в том, что я сама его видела в день убийства у дома, где все это случилось. Посудите сами — человек выходит из подъезда, где произошло преступление. А потом начинает прятаться ото всех. Откуда такое нежелание встречаться? И ко всему прочему требует, чтобы его не беспокоили и не лезли в его дела.

— Как требует? — не поняла Надежда. — Вы что, уже с ним виделись? — Она встрепенулась, резко повернув голову в сторону Ларисы.

— Нет, увидеться мне с ним пока не довелось, — развеяла ее сомнения Лариса. — Даже и не знаю, к сожалению или к счастью. Но меня, если можно так выразиться, предупреждали его знакомые. Причем не один раз. И делали это очень настойчиво.

— Надо же! — изумилась Надя, но не стала уточнять детали. — Кстати, вот мы уже и пришли. Я живу здесь.

И она кивнула на ничем не выделяющийся дом из светло-серого кирпича.

Они вошли в подъезд, выглядевший как бездарная ничейная территория с окурками на лестнице и следами детского художественного творчества на стенах. Это, с позволения сказать, граффити не отличалось буйством цветовой гаммы, но включало в себя целую переписку и несло поток оценочной информации в адрес отдельных имен.

Войдя внутрь квартиры женщины по имени Надежда, Лариса поняла, что она могла принадлежать только человеку, предпочитающему все броское и эффектное: то, что невольно бросается в глаза и приковывает внимание. Только и помещение, и мебель находились в несколько запущенном состоянии. Мытье пола и систематическая пробежка по углам с пылесосом, похоже, не входили в число частых мероприятий Надежды Николаевны.

— Вы садитесь. Я сейчас чай заварю, — пригласила хозяйка.

Лариса придирчиво выбрала место, опасаясь, как бы не испачкаться, пока Надежда на кухне чиркала спичками и гремела посудой.

— Вы мне тут такого нарассказали! — воскликнула она. — Я просто не знаю, как быть. Ведь такой хороший мужик Валерка. Только что, считай, освободился. Я сколько раз ему говорила: «Бросай ты эту шушеру, свою компанию, они тебя только в какую-нибудь неприятность опять втянут. Чего от них хорошего ждать?» Пропади они пропадом, все эти жулики и алкаши!

В голосе хозяйки послышались знакомые интонации женщины, уставшей от пьяницы-мужа.

«Ну вот, — подумала Лариса, — опять история про хорошего человека, который думает чужими мозгами. Сколько сгинуло в трясине жизни прекрасных людей из-за плохих знакомств, ужас просто! А сами они вроде как совершенно ни при чем».

— А что за друзья? — спросила она вслух.

— Да не знаю я их, — отмахнулась Надя. — Мало ли сколько этого народа к нему шастает. Разве узнаешь, кто именно всякое такое вытворяет. Нет, мне даже не верится, хоть вы тут и говорите… Ну зачем ему, скажите, кого-то убивать? Было бы из-за чего!

— А я думаю, что причина есть, и, надо полагать, весьма серьезная, — возразила Лариса. — Я же не говорю, что Валерий сошел с ума и разбил кому-то голову, забравшись в квартиру в невменяемом состоянии. Причиной всему деньги, а точнее, то, что можно очень дорого продать. Так что это было самое что ни на есть обычное ограбление.

— И много он унес? — пожелала уточнить дотошная Надежда.

— Много… Хотя сколько точно, не скажу. Но… вы мне обещали его найти. То есть помочь с ним встретиться, — напомнила Лариса.

— Да, я ему обязательно скажу и постараюсь уговорить, — закивала Надежда. — Сколько можно прятаться! Но что поделаешь? Того, что произошло, назад не воротишь.

На лице ее отразились скорбь и озабоченность судьбой друга детства.

Лариса, конечно, не была такой дурой, чтобы пойти на встречу с этим типом самостоятельно. Но раз уж бог послал ей эту распрекрасную незнакомку, то, может быть, стоит изменить планы? Не выслеживать Грачева, а заманить его на место встречи, где его и возьмет Карташов вместе со своими сослуживцами. Погулял Валера на свободе месяцок — и будет с него, пока новых бед не натворил.

— А вот и чай, — оповестила Надежда, услышав свисток на кухне.

Потом вдруг остановила свой взгляд на буфете и неожиданно предложила:

— А знаете что, давайте по коньячку. За встречу, за знакомство.

— Не откажусь, — согласилась Лариса, которая в свою очередь была не против расслабиться. Тем более что сейчас она была не за рулем.

— Не хотите помыть руки? Можете пройти в ванную, — услужливо включила свет Надежда.

Лариса направилась соблюсти правила личной гигиены перед едой, а Надежда Николаевна занималась сервировкой стола. Когда она вышла, на кухонном столе все уже было готово. Даже коньяк был разлит по рюмкам.

— Ну что, давайте за встречу? — предложила Надежда сразу, поднимая стопку.

— За встречу, — согласилась Лариса.

Промежуток между первым и вторым тостом по инициативе хозяйки был небольшим. После того как дамы опрокинули еще по одной стопке коньяку, разрумянившаяся Надежда Николаевна спросила:

— А где вы еще искали Валеру?

— Домой к нему заходила, побывала у одной его старой знакомой, вот собиралась к Михаилу зайти… Есть, говорят, у него здесь один знакомый, да только вы вот мне и встретились.

— Михаил? — переспросила Надя. — Какой такой Михаил, зачем он вам нужен? Не волнуйтесь, я сделаю все, как обещала.

По виду хозяйки можно было сделать вывод, что она прямо-таки преисполнена решимости подготовить встречу Грачева и Ларисы.

— Ну так когда же и где я смогу его увидеть? — Котова прямо сгорала от нетерпения поймать врага в ловушку.

— Погодите, дайте-ка подумать… Лучше это сделать у него дома.

— Так он живет все-таки дома? — быстро спросила Лариса.

— Нет, — покачала головой Надежда. — Но я его попробую уговорить, чтобы он туда пришел.

А Лариса уже начала думать, как ей лучше поступить. Если Надя будет лично встречаться с Валерием, не худо было бы за ней проследить. И вслух спросила:

— В какое время возможна встреча?

— Да когда угодно. Хоть с утра. Зачем откладывать дело в долгий ящик? Давайте часиков в одиннадцать — он вас будет ждать.

И вдруг запричитала:

— Ох, как мне его жалко, если бы вы только знали! Пропащая его душа! Я так его ждала, так надеялась! Да, видно, не судьба мне в этой жизни… Эх, Валера, Валера, как же так! — Надя уронила голову на руки и зарыдала.

Лариса смотрела на нее и не могла понять, что ей не нравится в поведении женщины. Вроде бы простая и должна была так себя и вести, но… Что-то не складывалось в ее психологическом портрете.

— Ой, кажется, я совсем пьяная, — продолжались стенания Нади.

Лариса, которая сама после выпитого ощутила странную слабость и легкую сонливость, сочувственно спросила:

— Вам что, плохо?

— Нет-нет, — подняла голову хозяйка и замотала ею из стороны в сторону. — Вы не беспокойтесь, вы только не беспокойтесь…

— Да, у меня тоже что-то… — Лариса провела рукой по лбу, глубоко вздохнула и подняла глаза к потолку.

— Ой, что это с вами, господи! — вскричала Надя. — По-моему, вам надо прилечь!

Она засуетилась, проводила Ларису до дивана и уложила. И в этот момент гостья Надежды Николаевны почувствовала, что с ней происходит что-то неладное. Ее тело откровенно не слушалось и норовило принять горизонтальное положение. Глаза слипались, а изображение предметов расплывалось, приобретая весьма нечеткие очертания. И едва ее голова коснулась подушки, Лариса почувствовала невероятное облегчение, а сознание покинуло ее.

* * *

И уже не видела и не слышала она, как Надежда Николаевна подошла к окну и сделала кому-то знак рукой. Через минуту в квартире появился Кныш.

— Ну что, спит? — спросил он.

— Как убитая, — ответила Люська.

— Вот и прекрасно, — констатировал Кныш. — Заходите, мужики. — Последняя фраза была брошена пришедшим с ним товарищам. — Сейчас пусть полежит, а как стемнеет, сделайте все, как я сказал.

Гости уселись за стол и принялись коротать время в ожидании темноты.

Когда время подошло к одиннадцати, из Люськиного подъезда на улицу вывалилась небольшая подгулявшая компания. С ней две женщины, одна из которых просто не держалась на ногах: ее буквально волокли, подставив плечи, ее друзья по веселой пирушке и успокаивали:

— Не беспокойся, сейчас придем домой. Потерпи.

— Куда прешь, не видишь, что ли, человеку плохо? — шуганул один из гуляк припозднившуюся старушку, которая попалась на пути компании перед крыльцом.

Женщины и еще двое из сопровождавших мужчин сели в машину. Кныш и Люська на правах провожатых, честно выполнивших свой долг, снова направились в дом из светло-серого кирпича…

Когда Лариса проснулась, то ничего не поняла. Она лежала на заднем сиденье какой-то машины. В салоне горел свет. На улице было уже темно. А впереди сидели, спокойно беседуя между собой, какие-то мужчины.

Голос одного из них Ларисе показался знакомым: где-то она его уже слышала. Но она еще не окончательно пришла в себя, а глаза лишь приоткрыла. Она силилась побороть дремоту, но не могла. Руки и ноги просто обессилели. А глаза и уши отказывались видеть и слышать настолько, что она даже усомнилась в реальности происходящего. Несколько раз возвращаясь в состояние, близкое к полуобморочному, Лариса снова проваливалась в небытие, и ей казалось, что прошло уже много-много времени.

Наконец к ней вернулось более-менее устойчивое состояние умственной бодрости. Только вот сил пошевелиться по-прежнему не было. Мужчины на переднем сиденье, не умолкая, продолжали свой бесконечный разговор:

— Вот есть же такие суки, лезут во все! Мало ментов, так эти уродины еще из себя и сознательных строят.

— Кныш говорит, что она вроде как тоже из бывших, — заметил знакомый голос.

— А, значит, по жизни геморрой покоя не дает. А чего это она бывшая? Вроде еще молодая.

— Вот приедем на место, там у нее и спросим. Исповедуем, как говорится. И чего это мы с ней возимся? Дать бы ей сразу лошадиную дозу или вручную заделать, и привет, поминай как звали, — продолжал знакомый голос.

— Кнышу виднее, — возразил другой. — Отвезем подальше, там ее никто не найдет и искать не станет. А ты представь, вот бы нас сейчас тормознули, а у нас жмурик на заднем сиденье! А так — пьяная и пьяная, везем домой знакомую с банкета — и все дела, не подкопаешься. Кныш — он не дурак.

— А не проснется раньше времени? — забеспокоился первый.

— Кныш сказал, что не должна. Ему вся эта аптека наизусть знакома. Он ведь учился в медучилище, и в больнице когда-то работал, и на «Скорой» ездил, — пояснил другой.

Лариса поняла, что речь идет не о ком ином, как о ней, сердечной. Она снова попробовала шевельнуться, но руки и ноги все еще не желали слушаться. Время шло, а силы все не возвращались. К тому же за окном почему-то уже давно не было видно ни одного огонька.

А еще минут через пять машина свернула на какую-то проселочную дорогу, которая мало напоминала асфальтовое покрытие. И Лариса предположила, что машина скорее всего уже где-нибудь за городом. А это означало, что, прежде чем что-либо предпринимать, следовало хорошенько подумать.

И Лариса стала думать: «Здесь кричи — не кричи, никто не услышит. Если только леший, но и то только в том случае, если они находятся в лесу. Но и только… Господи, как же она так легко купилась на эту приманку в виде простой женщины по имени Надежда Николаевна! Сама залезла в ловушку, своими ногами! И заподозрила неладное слишком поздно…»

— Слышь, Гвоздь, как полагаешь, долго нам еще за Музыкантом гоняться? — отвлек Ларису голос на переднем сиденье. — Может, его и в городе давно уж нет, а мы тут бегаем и целыми днями зря высиживаем.

— Да куда ему деться! — возражал другой голос. — Он ведь теперь наверняка в розыске, если кого-то заделал. Сидит где-нибудь, ждет, когда все поутихнет.

«Значит, знакомого зовут Гвоздем, — отметила про себя Лариса. — И этот голос я слышала не где-нибудь, а в лифте. Это тот самый грозный субъект, любитель поиграть ножичком… Надо же, каким умным тоном рассуждает! А на вид и не скажешь, что у него бывают подобные минуты просветления».

— Может, хватит, а, Желудь? — спросил Гвоздь. — По-моему, уже приехали. А то так заберемся, что бензина на обратную дорогу не хватит или еще что-нибудь. Потом не вылезем.

— Ладно, — согласился Желудь и остановил машину.

Оба мужчины вышли. Один подошел к задней двери и распахнул ее настежь. Лариса лежала не шевелясь, чуть приоткрыв глаза, так, чтобы хоть немножко что-то видеть. Перед открытой дверью сплошной стеной стояли деревья. Так и есть — лес. Ну, и что же ей теперь делать?

Лариса почувствовала, как едва обретаемая способность трезво и хладнокровно оценивать реальность снова начинает улетучиваться неуловимой субстанцией.

— Погоди, — остановил Желудь напарника. — Куда спешить-то? Давай постоим, покурим, заодно и осмотримся. Может, и место какое подходящее найдем. Можно, конечно, и так отнести подальше в кусты и бросить. Но лучше в какую-нибудь яму или что-то в этом роде.

Было очень тихо. Только ветер шумел листвой, накатываясь волнами, и где-то стрекотала и посвистывала трелями не желающая отправляться на покой мелкая живность.

Гвоздь с Желудем стали удаляться от машины.

— Слушай, а может, мы ее сначала попользуем? — предложил Желудь. — Так сказать, побалуем перед смертью? Не пропадать же бабе, пока тепленькая. Ты как, не против?

— Да ну ее, больно старая, — хмыкнул Гвоздь.

— Дурак ты, Гвоздь, ничего не понимаешь. Такие, наоборот, то, что надо. Сравни и увидишь, тебе понравится, — подзадоривал Желудь.

— Так она же спит, как бревно. Какой кайф? — возразил Гвоздь.

— А мы разбудим.

— А орать начнет?

— Да кто ее здесь услышит? А когда орут, так меня, например, это еще больше заводит, — ухмыльнулся Желудь. — Но если хочешь, можно и рот заткнуть.

Голоса двух бандитов удалялись, и Лариса поняла, что другого шанса у нее уже не будет. Да и откуда ему взяться в этакой глухомани? У нее уже начали было наворачиваться слезы на глазах от осознания собственного бессилия что-либо изменить. Но она собрала всю свою силу воли, и организм вдруг обрел силы, дремлющие в последние часы подспудно неизвестно где — такое, говорят, случается у людей в минуты приближающейся смертельной опасности.

И, снова почувствовав способность управлять своим телом, везучая по части поисков приключений на свою упрямую голову женщина, как могла, быстро выбралась из машины и кинулась прочь от нее. Врезаясь в лесную чащу, она производила такой треск, что, наверное, перепугала на километр в округе всех представителей местной фауны.

— Эй! — послышался окрик Желудя.

— Что там? — похоже, перепугался Гвоздь.

— Идем посмотрим.

И через несколько секунд донесся его голос:

— Сбежала!

— Куда?

— Куда-то сюда!

— Стой! — завопил Гвоздь на весь лес.

— А ну стой, кошелка, а то хуже будет! — вторил Желудь, еле поспевая за ним.

— Да я из тебя фарш сделаю, сучка! Вернись, кому говорят!

Обмишурившиеся горе-подручные Кныша орали наперебой, шаря по кустам и под деревьями, сопровождая галдеж всяческими непотребными словами. Матерщина многократным эхом разлеталась по лесу, усиливая голоса и прибавляя Ларисе сил и проворства. Резкая перемена состояния — от лежания на заднем сиденье автомобиля к бегу меж многочисленных естественных препятствий — не могла не сказаться. Поэтому она то и дело слишком сильно забирала ногами то влево, то вправо, раскачиваясь всем телом на ходу, как разгулявшаяся шимпанзе. А может, еще выпитое давало о себе знать. Ведь похмелье не проходит вдруг, подобно появлению мимолетного виденья. Однако долго бежать ей не пришлось.

Внезапно относительно ровная почва под ногами закончилась, и земля поползла куда-то круто вниз. Не заметив этого сразу, Лариса умудрилась сделать еще несколько прыжков, чудом сохраняя равновесие и еле удерживаясь на ногах. Затем споткнулась и, на сей раз не удержавшись, покатилась вниз. Ей показалось, что она прокувыркалась так метров двадцать, а то и все тридцать, но оказалось, что до края низины было не более десяти. Уклон еще не закончился — просто беглянку задержало попавшееся на пути дерево.

Лариса не думала о боли. Она тут же укрылась за ближайшими кустами, распластавшись, подобно диверсанту под насыпью вражеской железной дороги. Лунный свет хорошо освещал край оврага, пробиваясь лучами сквозь кроны деревьев.

Тут показались преследователи, предваряя свое появление метанием неровного света фонарика.

— Осторожно, Гвоздь!

— Эх, черт! Твою мать! — откликнулся голос Гвоздя. — Так и шею свернуть недолго.

И, не устояв на ногах, бандит упал на траву. Желудь, освещая фонариком крутой спуск низины, продолжать погоню не спешил, вероятно, решив предоставить инициативу своему напарнику. Гвоздь поднялся, сделал еще несколько шагов, но, заскользив подошвами по траве, опять рухнул.

— Вот, блин! Я во что-то вляпался, — раздраженно заявил он.

— Что делать будем? Надо бы ее найти, — нерешительно подал голос Желудь.

— Да где ты ее тут найдешь? Темно, как у негра в заднице!

Гвоздь кое-как выбрался наверх.

— Смотри, что это у меня? Что-то липкое, — Гвоздь подставил руку под луч карманного фонарика. — Похоже, кровь. Где это я так?

— Что делать-то будем? — не унимался Желудь.

— Да хрен с ней, — чуть подумав, ответил Гвоздь. — Она, наверное, уж башку себе раскроила об какую-нибудь осину. Да к тому же пьяная и под снотворным. Считай, что ее уже нет.

— Да, так даже лучше, — изрек Желудь. — Считай, несчастный случай. И никто ни при чем. Только найти все равно надо бы было. Что Кнышу-то скажем?

— Да что он, проверять поедет? Скажем, что все сделали, как сказано.

— Стремно как-то, — скептически отозвался Желудь.

— Я туда не полезу, — решительно заявил Гвоздь. — Запросто шею сломаешь. Хочешь — лезь сам.

Желудь вздохнул и мысленно прикинул размеры своего желания лезть в овраг.

— Ладно, пошли! — наконец решил он.

И бандиты, матерясь и кляня все на свете, «эту сучку недотраханную», «этого козла Кныша» и «этот овраг е. ный», направились по лесу назад. Вскоре послышался звук отъезжающей машины.

Наверное, с час просидела Лариса в овраге, выжидая на всякий случай. Скоро уже должен был наступить рассвет, и нужно начать выбираться. Сейчас темнота стала ее верным союзником. А вдруг эти типы решат подежурить где-нибудь на дороге? Еще, чего доброго, и заметят, а днем, при свете, ей от них вряд ли удастся укрыться.

Когда голова окончательно прояснилась, Лариса обнаружила, что у нее в кровь разодрана ладонь левой руки: наверное, зацепилась за какой-нибудь сучок, когда бежала. Случайно, видимо, этой кровью и перемазался Гвоздь.

Ночная странница брела по лесу около двух часов. И утром — о чудо! — послышался наконец шум далекого трамвая. А скоро показалась и сама трамвайная линия, тянущаяся вдоль пригородного шоссе. Занесло же горемычную Ларису аж на самый край города, в район дач и частного сектора!

Чересчур любопытному и разговорчивому, не в пример вчерашнему таксисту, водителю остановленной попутной машины она тут же экспромтом наплела историю о том, как поссорилась с мужем, вышла из автомобиля и, надо же, заблудилась. Самое удивительное, что водитель поверил и доставил ее в полной целости и сохранности домой.