Лариса Котова сладко спала на удобном диване Нилова и видела дивные сны. В сновидениях она — в «Чайке», рядом за столом сидят ее старые друзья — Стас Асташевский с женой Леночкой, Эвелина Горская, майор Карташов… Возле стола крутится одетый почему-то в костюм официанта Степаныч и недовольно брюзжит. За соседним столиком сидел Котов вместе со своей секретаршей и пьяно жаловался ей на жизнь. Она уже хотела было встать, чтобы залепить Евгению пощечину прямо при всех, как… внезапно оказалась в квартире Кориандра совсем одна. И там никого не было, кроме мертвой Виты. Почему-то не было и двери.
Лариса проснулась, обвела безумным взглядом квартиру следователя Нилова и, мгновенно успокоившись, повернулась на другой бок и снова провалилась в целительный сон.
Сам Валерий рано утром куда-то собрался, не посчитав нужным будить гостью, однако Лариса проснулась сама. Проводив хозяина сонным взглядом, она решила не вставать в такую рань — часы на стене показывали семь утра. Это было выше ее сил, и поэтому она со спокойной душой вновь погрузилась в сладкое забытье. Но нежиться в постели до обеда ей не пришлось. Телефонный звонок разорвал тишину и нарушил покой жилища Нилова. Котова вскочила и взяла трубку, до конца не осознав, что находится не у себя дома в родном Тарасове, а в чужой квартире в негостеприимной Москве.
— Да, — буркнула она в трубку, отчаянно протирая слипающиеся глаза.
— Ты еще не проснулась, спящая красавица? — раздался в трубке игривый веселый голос Нилова.
— Не то чтобы да, но и не то чтобы нет. Я нахожусь в самом разгаре процесса пробуждения, — в тон следователю ответила Лариса.
— Предлагаю тебе ускорить этот процесс. Например, посредством холодного душа и крепкого кофе.
— Нилов, ты извращенец, я всегда это подозревала! — Лариса окончательно проснулась. — В такую рань я в холодную воду не полезу. И можешь рвать меня на сотню маленьких медвежат, все равно у тебя ничего не получится. Вот!
— Ваше дело, сударыня. Но проснуться вам все-таки следует. И сразу же приехать в отделение.
— Что случилось? — Сонливость Ларисы как рукой сняло, и она почувствовала, как по спине забегали ледяные муравьи.
— Да ничего особенного, — засмеялся Валерий, — просто приехал отец Виты. Думаю, что тебе захочется пообщаться с этим человеком. Тем более что человечек этот очень непростой.
— Все понятно — через полчаса я выхожу.
— Хорошо, служебная машина бело-синего колера будет ждать вас у подъезда.
— Издеваешься? — с веселым укором спросила Лариса.
— Ну, извини. Однако насчет машины я не шучу — не добираться же тебе на метро?
— Ладно, остроумный ты наш, я пойду в душ просыпаться. До встречи.
— Целую!
Лариса повесила трубку первой, не дожидаясь коротких гудков, и задумалась — а стоило ли уступать брутальному напору Валерия этой ночью? Впрочем, угрызений совести по этому поводу она не испытывала, холодные же струи воды, под которые Лариса заставила себя встать, вместе с остатками сна выгнали и все лишние мысли. Да и воспоминания о прошедшей ночи были очень даже приятными.
* * *
Артурас Эйгелис сидел на жестком стуле в кабинете у старшего следователя МУРа Валерия Нилова. Его породистое лицо выражало безысходное горе.
— Знакомьтесь, — сказал следователь официальным тоном, едва Лариса сняла пальто. — Артурас Эйгелис, отец погибшей.
Мужчина приподнялся со стула и учтиво поклонился.
— Лариса Котова, частный детектив. Занимается делом об убийстве вашей дочери параллельно с правоохранительными органами. — Лариса кивком подтвердила сказанное.
— Валерий Васильевич, вы позволите нам поговорить наедине, воспользовавшись вашим кабинетом? — официально обратилась Котова к Нилову.
— Безусловно, — кивнул Валерий, поднимаясь со своего места и указывая на него Ларисе. — Кабинет в вашем распоряжении.
— Впервые вижу такого вежливого и учтивого следователя, — усмехнулся Артурас, как только дверь за Ниловым закрылась.
Сказал он это так, как умеют говорить лишь прибалты — и никакие эстрадные пародисты не изобразят истинного певучего акцента латыша, литовца или эстонца.
— Все люди разные, — ответила ему «частный детектив» ни к чему не обязывающей народной мудростью. — Примите мои соболезнования. Вы уже поговорили со следователем? — продолжила Лариса, когда несчастный отец поблагодарил ее кивком за участливые слова.
— Да, — ответил он на удивление ровным голосом, — и не совсем понимаю вашу роль во всем этом спектакле под названием «Российское правосудие». Ведь убийца был там, в квартире. Я уверен в этом.
— Я тоже была в той квартире. Случайно. Там я и познакомилась с Витой. Поэтому и занимаюсь этим делом.
Лариса немного покривила душой. Посчитала, что незачем и без того убитому горем отцу рассказывать, что сама она — одна из подозреваемых и лишь найдя истинного убийцу, она снимет с себя нелепые подозрения. Все это — исключительно ее проблемы, и переваливать их на чьи-то плечи она не собиралась. Да и не получилось бы это, если она этого даже захотела.
— Хорошо, — медленно проговорил Артурас. — Что вы хотите знать?
— Чем вы занимаетесь? Чем зарабатываете себе на жизнь? — выпалила Лариса, а про себя подумала: «Вот оно — дурное влияние излишне прямолинейных следователей».
— У меня бизнес. Вполне законный и более чем прибыльный, — сухо ответил прибалт.
— Можно уточнить, какой именно?
— Цветной металл. Я понял, к чему вы клоните, но боюсь, что вас разочарую. Я никому не «перебегал дорогу», не имею серьезных врагов, жаждущих отомстить мне таким вот способом, — Артурас вздохнул. — Но я виноват в ее смерти…
Лариса напряглась.
— Видите ли, — продолжал Эйгелис, — я ни в чем не отказывал своей дочери. Для Виты не было никаких запретов, с тех пор как умерла ее мать. — Артурас вновь тяжело вздохнул. — Последнее время мне очень не нравилась та компания людей, в которой она вращалась. Возможно, Вита даже баловалась наркотиками. А я, я — ее отец, единственный родной человек, не смог оградить ее от всего этого, — плечи господина Эйгелиса опустились, и Лариса увидела, что этот солидный и степенный мужчина плачет.
Наступила тягостная пауза. Лариса понимала состояние своего собеседника. И даже пожалела, что начала с ним беседу.
— Не надо стыдиться своих слез, — тронула она несчастного отца за рукав. — Я сейчас уйду и попрошу, чтобы вас некоторое время не беспокоили. Продолжить наш разговор мы сможем в удобное для вас время. Если не возражаете.
— Да, конечно, спасибо вам. Позвоните мне завтра, — сказал Эйгелис, доставая платок из пиджака, — в любое время.
Вместе с шелковым носовым платком Артурас вытащил портмоне, из которого в руки Ларисы перекочевала визитка прибалтийского бизнесмена.
Покинув кабинет, Лариса увидела Нилова, скромно сидевшего на стульчике, словно подозреваемый, ожидающий приема у грозного следователя.
— Ну как? — весело воскликнул он, вскакивая со стула и бросаясь Ларисе навстречу. — Что интересного рассказал прибалт?
— Немного, — с грустью в голосе ответила Лариса. — Он плачет. Валера, будь добр, не заходи пару минут в свой кабинет. Пусть выплачется мужик.
— Что за вопрос? Конечно, — понимающе отозвался Валерий. — Ты не голодная, случайно? Можем пойти перекусить чего-нибудь.
— Нет, Валера, я, наверное, пройдусь. Подумаю. А с этим Эйгелисом мы договорились встретиться завтра. Не в милиции. Так что спасибо тебе за звонок. И за кабинет.
Нилов хотел что-то ответить, но в этот момент проходивший мимо коллега дружески хлопнул его по плечу и увлек за собой, возбужденно рассказывая свежий анекдот про ментов.
— Во народ! — притворно возмущаясь, говорил рассказчик. — Валерка, ты знаешь, как называют конную милицию?
— Нет, — рассеянно ответил Нилов, одновременно кивая Ларисе на прощанье.
— Ментавры! — возбужденно провозгласил веселый сотрудник МУРа и, не дожидаясь реакции слушателей, расхохотался. — Здорово, а? — Он опять хлопнул Нилова по плечу. — Ментавры!
Лариса улыбнулась и направилась к выходу. «Действительно, остроумно, — подумала она. — «Ментавры» — и чего только не придумают!»
В квартире Нилова ее ожидал сюрприз — призывно мигающий сигнал автоответчика, оповещающий о том, что его хозяину сегодня уже звонили и что он все честно записал и готов воспроизвести. Достаточно лишь нажать кнопку. Но именно этого-то Лариса и не стала сразу делать. Дурной это тон — прослушивать чужие телефонные разговоры. Но ведь там может быть что-то важное.
Через некоторое время Лариса все же нажала на кнопку, и аппарат заговорил голосом Жанны: «Лариса Викторовна, вы просили звонить, если что вспомним. Так вот. Если вы гарантируете, что информация, которую вы получите, не станет известна милиции, то мы с Димой ждем вас…» — возбужденный голос продиктовал адрес.
Лариса прослушала запись еще раз, после этого стерла ее, в очередной раз похвалив себя за интуицию, и решительно вышла из квартиры, благо раздеться еще не успела.
* * *
— Добрый день, молодые люди, — поприветствовала Котова своих знакомых, сидевших в дешевом кафе.
— Здравствуйте! — традиционно хором ответили ребята и так же традиционно оба смутились своей слаженности.
«А ведь будут хорошей парой», — неожиданно мелькнуло в голове у Котовой.
— Вы хотели мне что-то сказать?
— Да, Лариса Викторовна. Видите ли, — начала Жанна, — тогда у Кориандра мы вам сказали не совсем правду…
— Ну, — перебил ее Дима, — потому что вы были не одна, а с этим следователем…
— Поэтому мы и не сказали, — продолжила Жанна.
— Я почему-то так и подумала, — усмехнулась Лариса. — Но ничего страшного — милиция ничего не узнает. По крайней мере от меня — это я вам гарантирую. Так что же вы хотели сказать?
— Мы знаем, где может быть Коля. А Коля может знать, где Стас. Но, сами понимаете — никакой гарантии здесь быть не может.
— Это далеко отсюда?
— Мы так и подумали, что вы захотите сразу туда отправиться. Нет, это рядом — две станции на метро.
— Едем, — бросила Котова и порывисто устремилась к выходу из кафе.
…Через полчаса они уже поднимались по лестнице, ведущей в квартиру, которая представляла собой наркоманский притон. Лариса Викторовна Котова его именно так себе и представляла. Именно так подобные заведения изображаются в дешевых голливудских боевиках.
Это была обыкновенная московская квартира в обыкновенной старой пятиэтажной «хрущевке» на тихой улочке, по иронии судьбы носившей имя «Тарасовская». Дверь им открыли не сразу. Кто-то долго копошился у «глазка», потом стал возиться с запорами и задвижками явно нетвердой рукой. Наконец дверь распахнулась, и взору пришедшей троицы предстало некое существо.
Лариса всегда с презрением относилась к наркоманам, а в том, что ее привели в их притон, она ни капли не сомневалась. Нечто, открывшее дверь, еще недавно было человеком. Точнее, девушкой, и притом даже, наверное, симпатичной. Сейчас перед незваными гостями предстало именно существо — изможденное, тощее, со впалыми щеками и огромными синяками под глазами. Из-под распахнутого халатика виднелись груди, висевшие двумя пустыми мешочками.
«А ведь совсем молоденькая, наверное, — пронеслось в голове у Ларисы. — Лет двадцать — двадцать один, не больше».
Девушка молча закрыла за гостями дверь и, не обращая на них никакого внимания, стала медленно запирать ее на многочисленные засовы и шпингалеты.
— Пойдемте, — дернула Ларису за рукав Жанна.
Внутри обшарпанного жилища толпами сновали тараканы. Эти мерзкие божьи твари, наряду с клопами, вшами и крысами, всегда сопровождают человека, если тот, забыв, что он «венец творения», перестает заботиться о себе и окружающем его мирке. Все они заботятся о себе сами, подбирая все, что поленился убрать человек.
В комнате на грязном диване, на разложенных на полу матрацах и просто на голом полу лежали человек пять законченных наркоманов. В сторону вновь прибывших никто даже головы не повернул. К одному из тел, распростертых на диване, подошла Жанна и с силой встряхнула его.
— Коля! Коля!! Да очнись же ты, черт! — вскрикнула она.
— Здравствуй, — нараспев сказала рыжая голова, не размыкая век. — Мир тебе, человек.
— Мир, мир. Где Стас? — продолжала сотрясать невесомое тело Жанна.
— Какой Стас? — так же медленно пропел Николай. — Не помню никакого Стаса. И тебя не помню. Ты кто, человек?
— Нет! Не человек я. А козявка фиолетовая. Паучок розовый, — продолжила играть с наркоманом в какую-то непонятную игру Жанна. — Где Стас?
— Стаса нет, — продолжал напевать Коля. — И нас не будет…
— Стаса правда здесь нет, — сказала девушка, открывавшая дверь. Халатика на ней уже не было.
— А где он? — обернулась к ней Жанна.
— Его давно уже нет. Если найдете его — напомните ему про деньги, которые он должен за счастье. Он знает, — с этими словами девица взгромоздилась на диван к блаженному Коле и стала гладить его ширинку, но вгляд ее по-прежнему был направлен куда-то в пустоту.
— Пойдем отсюда, — почти взмолился Дима. Обстановка его явно тяготила.
Ларисе тоже хотелось поскорее вырваться на свежий воздух к живым людям. Здесь же были лишь тени людей, которые уже потеряли душу и тело. Оставалась только видимость, но и она скоро должна была исчезнуть.
— Адрес! — вдруг громко потребовал хиппи. — Адрес Стаса!
— Большая Черкизовская, восемнадцать. Ступай себе, паучок. Или нет — останься. Ты красивый, паучок. Розовый. Нет. Ты — зеленый паучок, — пел вслед уходящим Коля. — Ты уходишь… Мы все уйдем…
…Лариса, Жанна и Дмитрий сидели в уютном скверике и не могли надышаться прогорклым городским воздухом. После атмосферы наркоманской квартиры он казался им кристальным бальзамом швейцарских гор.
— Вы слышали? — тихо спросила Жанна.
— Да, — также тихо ответила Лариса. — Спасибо.
— Мы, пожалуй, пойдем. Вы не заблудитесь?
— Нет. Я неплохо ориентируюсь в столице. Но за заботу спасибо. Вообще — спасибо вам, ребята. Будете в Тарасове, заходите в ресторан «Чайка».
— И вам спасибо. Удачи вам, — слаженно улыбнулись Жанна и Дима, взялись за руки и вскоре исчезли за углом ближайшего дома.
* * *
В скверике Лариса пробыла недолго — поднялась почти сразу после ухода хипповской пары. Дел на сегодня было еще ой как много.
Первым пунктом, куда она направила свои стопы, стал Институт культуры, в котором учились и Вита, и Стас, и Игорь. Там Лариса сразу направилась к декану факультета изобразительных искусств. Седовласый заслуженный художник Савва Игнатьевич Мерзляков скорбел, убитый трагической судьбой Виты. Скорбел, запираясь в своем кабинете наедине с бутылкой «Гжелки», отпуская с занятий радостных студентов. Но Ларисе повезло — глубокоуважаемый профессор сегодня еще не успел надраться и был лишь слегка подшофе.
— Какая была девочка! — всхлипнул он. — Какой яркий талант! А все Стас. Вот возьму — и отчислю его. Коньяк Абрамычу поставлю — и он его отчислит. Пусть улицы убирать идет.
— А разве Стас такой уж отрицательный тип?
— Стас — раз-гиль-дяй, — четко, по слогам произнес профессор. — И этим все сказано. Водку будете? Ну, как хотите. И чего наша Виточка в нем нашла? Ну смазливый, но что с того?
— Скажите, а враги у Виты были?
— Что вы, что вы?! — захмелевший декан замахал на Ларису руками. — Нет. Я просто уверен! Виточка всегда была душой всех компаний, хорошо училась. Правда, прогуливала иногда, но в меру. И экзамены сдавала если не на «отлично», то на «хорошо» обязательно. Вита, заметьте, училась на бесплатном отделении. И это-то при деньгах ее отца!
— А что вы можете сказать про Игоря Бесфамильного?
— Вот Игорь — достойная пара для нашей Виточки! Очень положительный молодой человек. И талантливый. Не то что Стас! Он окончил наш институт только год назад, и вот у него уже персональная выставка!
— Вы считаете, что Стас может быть замешан в ее убийстве? — напрямик спросила Лариса.
Савва Игнатьевич замялся.
— Нет, не думаю. Разве что ввел ее в плохую компанию, где ее могли убить. Но сам… Нет, не мог он этого сделать. Хотя он ведь наркотиками балуется. И Виту наверняка приучал, аспид эдакий! Если он и причастен, то только под этим, как его молодежь называет? — уже порядком захмелевший декан (за время этой краткой беседы Мерзляков умудрился ополовинить бутылку) зашевелил пальцами, желая подобрать нужное слово.
— Под кайфом? — пришла на помощь Лариса.
— Да-да, именно, — закивал в знак согласия Мерзляков. — Вот под кайфом он и мог ее убить. А так — балбес, он и в Африке балбес! Давайте выпьем за упокой души нашей Виточки…
* * *
На Большую Черкизовскую Лариса поехала на ниловской машине. Валерий попытался было напроситься в шоферы, но Котова была непреклонна. К тому же водила она автомобиль прекрасно.
«Господи, ну нельзя же быть такой дурой, — повторяла она после того, как улыбчивый гибэдэдэшник помахал ей вслед. — Дура. Распоследняя дура! Сесть за руль без прав!»
Она никак не могла простить себе очередной ошибки — водительские права также находились в сумочке, а где находилась эта сумочка, знали сейчас лишь похитители. Новые документы пока еще не были готовы, хотя Нилов и обещал сегодня же достать временные. Когда полосатый жезл властно приказал ей свернуть на обочину и хмурый сержант потребовал документы, а также между прочим поинтересовался, что это она делает за рулем ниловской «десятки», Ларисе пришлось рассказывать любопытному стражу порядка все — кто такая, как приехала, что случилось и что машину ей дал лично Нилов. Это товарищ сержант не замедлил проверить.
Вновь ее спас Нилов. Спас от самой себя, от собственной глупости — он так рявкнул в рацию, чтобы Котову немедленно отпустили и не тормозили больше его авто, что сержант, сразу сделавшись доброжелательным, отдал Ларисе честь, да еще и помахал ей вслед, желая доброго пути.
Путь до Большой Черкизовской ей указал все тот же улыбчивый сержант. Однако, несмотря на точные указания, на каком перекрестке надо повернуть налево, а на каком ехать не сворачивая, Лариса все же напутала и повернула не там, где надо. Пришлось останавливаться и спрашивать у всезнающих старушек, обитающих везде. Указания старушек оказались на редкость достоверными, и уже через пятнадцать минут сыщик Котова подъезжала к дому номер восемнадцать.
Но сюрпризы и прочие неожиданности не закончились в этот день. Паркуя «десятку» цвета «мокрого асфальта», наша героиня была готова ко многому. Например, к приземлению в столице Помидоров-убийц с альфы Центавра или к встрече со своим мужем под руку с его секретаршей…
Но что здесь, в доме номер восемнадцать, мог делать журналист и политолог Илья Константинович Малофеев? А именно он появился из среднего подъезда и направился своей несуразной походкой к припаркованному неподалеку «Фольксвагену» не первой свежести.
Решив проверить возможную удачу, Лариса вошла в тот же самый подъезд, из которого вышел Малофеев, и нажала на звонок первой попавшейся квартиры.
— Кто там? — прозвенел за дверью веселый женский голос, прорвавшийся сквозь доносившуюся из глубины квартиры музыку.
— Здравствуйте, скажите, пожалуйста, где можно найти Стаса?
— Стас живет на третьем этаже. Квартира расположена так же, как и эта. Передавайте ему привет от Оксаны. И заходите к нам вместе.
«А Стас, оказывается, знаменитая личность, — подумала Лариса. — По крайней мере, в своем подъезде».
На звонок в шестьдесят шестой квартире никто долго не отвечал, хотя его трели за металлической, обшитой деревом дверью были на редкость громкими. Такими громкими, что дверь соседней квартиры приоткрылась на длину цепочки и цепкий старушечий взгляд внимательно осмотрел Котову с ног до головы. Видимо, пожилая женщина осталась удовлетворена осмотром, поскольку дверь вскоре без комментариев закрылась.
«Никого нет, — с грустью подумала «сыщица». — Да и не могло быть иначе. Просто так застать дома таких людей, как Стас, практически невозможно».
От обиды она с силой толкнула дверь, совершенно не надеясь на положительный результат, но дверь оказалась не заперта и легко, беззвучно открылась.
Этот факт уже сам по себе заставил Ларису похолодеть. У нее появилось нехорошее предчувствие. И оно ее не обмануло. Зрелище, открывшееся вскоре глазам Ларисы, долго преследовало ее по ночам в кошмарах: в коридоре, недалеко от входной двери, лежал, нелепо раскинув при падении руки, Стас.
Лежал он, видимо, давно. С аккуратной дырочкой во лбу. Лариса вскрикнула и, цепляясь за дверной косяк, сползла на грязный пол…