Я проснулась поздно, но не сразу это и поняла – все тело у меня болело после вчерашнего рестлинга.

Надо же: ударили один раз по голове, а болят и спина, и ноги, и даже одно ухо заложило…

Можно подумать, что голова в теле человека самый важный орган.

Утро выдалось хмурым и ветреным. Верхушки деревьев бились ко мне в окно, пытаясь согнуться как можно ниже и хоть таким-то образом укрыться от его порывов. Удавалось им это, надо заметить, очень плохо.

Мне не хотелось вылезать из постели, а при каждом взгляде в окно возникало желание залезть под одеяло еще глубже и не высовывать оттуда даже кончика носа.

Мне казалось, что времени еще мало и до выхода из дома еще можно спать и спать, но вдруг отворилась дверь и ко мне заглянул Виктор.

– Тебе не спится? – спросила я, стараясь закрыть одеялом и голову, чтобы не разглядел моей утренней растрепанности.

Виктор серьезно посмотрел на меня и сказал:

– Уже одиннадцать!

Самое смешное, что я задумалась над этим простым словом, пытаясь понять, что оно означает. И тут совершенно случайно бросила взгляд на настенные часы, на которые до этого не догадалась даже посмотреть, и увидела, что маленькая стрелка плотно прилипла к цифре одиннадцать и время приближается к обеду, а я еще даже не проснулась!

Я так и подскочила на кровати, не зная, за что хвататься в первую очередь.

– Позвонил, – сказал Виктор и ушел в кухню.

Вот смысл этого слова я поняла без долгих соображений: Виктор позвонил в редакцию и сказал, что мы с ним задержимся.

Как только до меня это дошло, мне сразу же расхотелось вставать, и я всерьез задумалась о том, чтобы устроить себе выходной.

Да не провалится же эта газета без меня в тартарары?!

А если и провалится, то тем более хорошо, если меня там сегодня не будет!

Развеселившись от этой мысли, я все-таки встала с дивана и тут же почувствовала легкое головокружение. Хорошо все-таки поставлен удар у этого белорусского парня, который вчера меня треснул по башке. Вчера ударил, а сегодня голова все еще кружится! Специалист, твою мать!

Нащупав тапочки, я продолжала заворачиваться в одеяло, потом поплелась в ванную, на ходу размышляя о том, что мне должна была позвонить Маринка: она же знает, что я контужена, но эта балбесина почему-то не звонит. Что из этого следует?

Правильно: шиш я ее еще отпущу в рабочее время с Виталиком! Обойдется, если о других не думает!

Я вползла в ванную, с тоской посмотрела на душ и дала слабину: не решилась делать его сразу холодным, залезла пока под тепленький.

Это «пока» не сменилось «потом», и я об этом пожалела только теоретически – иногда, между прочим, очень даже приятно побаловать себя, любимую.

Я появилась в кухне неторопливо и даже намеренно медленно: а куда спешить, если все равно уже опоздала?

Виктор совершенно спокойно поставил передо мною тарелку с яичницей.

– Маринка не звонила? – спросила я.

Виктор качнул головой.

Вот так всегда: умри я тут, никто и не спохватится.

Я поковыряла яичницу вилкой и решила позвонить в редакцию, узнать новости.

Настоящим, однако, желанием было пожаловаться на здоровье, чтобы никто не думал, будто я обленилась и обнаглела. Я считаю, что скрывать никогда ничего не следует: если я болею и недомогаю, так сказать, то пусть об этом знает весь мир.

И сочувствует, соответственно.

Я набрала номер редакции и переговорила с Ромкой слабым уставшим голосом, даже не намекнув, что у меня не все в порядке: Ромка и так все понял.

Он мне сообщил, что ничего страшного, за исключением отсутствия главного редактора, не произошло, да еще Маринка на работе не появлялась. А так – все хорошо и выздоравливайте поскорее, уважаемая Ольга Юрьевна.

Я положила трубку на место и подумала, что Маринка со своей любовью меня уже достала, и решила, что она уже перебрала свою долю отдыха, и не только за вчерашний день, но и за предыдущие.

Доедая свой скромный завтрак, я набрала номер телефона Маринкиной коммуналки.

Терпеть не могу, когда мешают личное с работой. Два раза ошибившись, я наконец набрала номер правильно и после нескольких гудков услышала голос Серафимы Наумовны, Маринкиной соседки.

– Алло, вас слушают.

– Здравствуйте, Серафима Наумовна, это Оля Бойкова, с Марининой работы…

– А, Оленька, здравствуйте. Что-то к нам и не заходите совсем. Может, уж и замуж вышли?

– Принц еще не нашелся, – с досадой в голосе сказала я, – и выходить не за кого. Вы не могли бы позвать к телефону Марину?

– Марину? – переспросила Серафима Наумовна. – Нет, не могу.

– Почему? – слегка опешила я.

– Да просто потому, что утром Марина ушла на работу и в данный момент ее дома нет.

– Да, спасибо. А давно она ушла?

– Ну как обычно, к девяти.

– Спасибо, Серафима Наумовна, – поблагодарила я ее. – Как-нибудь зайду.

– Будем очень рады, до свидания.

Услышав гудки, я чуть совсем не выкинула трубку.

– Нет, – завозмущалась я, – это просто какой-то беспредел, прошу прощения за неологизм-жаргонизм и тюремную лексику! Она что себе позволяет, а?! Я ее точно уволю! Времени уже двенадцать, а она шляется неизвестно где.

Я сурово посмотрела на Виктора, ожидая поддакивания, но от него дождешься, как же!

Виктор молча посмотрел на меня и даже не кивнул, то есть не сделал той малости, на которую я могла бы рассчитывать.

Никакого сочувствия!

– Хорошо, хоть известно, с кем она шляется, – философски заметила я, – но это положения не меняет. – В общем, так, – распорядилась я. – Завтракаем, потом едем в редакцию, а там видно будет. Не хочет Маринка участвовать в общем обсуждении вчерашнего визита нашего бойфренда – ее дело. А за немотивированный прогул я ее накажу. Потом придумаю, как именно.

Виктор хотел было что-то возразить, но потом молча согласился. В прежутчайшем настроении я вышла на улицу и направилась к машине. Настроение было настолько скверным, что я решила даже сама повести свою «ладушку», хотя при Викторе я обычно очень даже довольствовалась ролью пассажира.

Привычно повернув ключ зажигания, я не услышала характерного звука.

– Ну что за черт! – сплюнула я. – Нет, сегодня явно не мой день!

Только после энного поворота ключа машина завелась и довольно заурчала. Она, наверное, рада была прокатиться, к тому же ей явно не нравились мои пинки и удары по ней.

Виктор, сев на переднее левое сиденье, соблюдал стойкий нейтралитет.

Ладно, поехали, и слава богу.

Дорога была на редкость оживленной, и я почему-то стала нервничать, что со мной случается крайне редко. Машина, напротив, всегда меня успокаивает. Остановившись на красный свет и прижавшись к бордюру, я позволила себе немного расслабиться и, закрыв глаза, попыталась успокоиться.

Хлопок задней правой двери заставил меня вздрогнуть и открыть глаза. Удивленная, я оглянулась: на меня смотрела пустая глазница дула пистолета. Горло пересохло в одно мгновение, и, часто-часто заморгав глазами, я перевела их на усевшегося рядом парня. Я его не знала. Меня явно с кем-то перепутали, не иначе.

Краем глаза я отметила, что Виктор, сидящий справа от меня, медленно подтягивает правую ногу, готовясь к каким-то своим спецназовским штучкам.

– Тихо всем, – услышала я голос этого типа. – Аккуратно заезжаем за угол и останавливаемся. И без фокусов! Понятно?

Я только кивнула, медленно повернулась и так же медленно тронулась. – Будет тут непонятно, когда тебе в бок тычут такой «игрушкой»!

Заехав за угол и остановившись, я надеялась, что это недоразумение скоро закончится, и попыталась объяснить, кто я такая, но мой «попутчик» только тихо прошипел:

– Я же сказал, тихо! И ты, мужик, не дергайся. – Через зеркало заднего обзора я заметила, как ствол пистолета шевельнулся в сторону Виктора. – Я только скажу вам кое-что и исчезну. Шум мне не нужен. Мне нужно, чтобы вы мне помогли.

– Мы? – совершенно обалдела я. – Но как? Ты из тюрьмы сбежал?

Парень мотнул головой и отклонился к спинке сиденья, продолжая держать под прицелом и меня, и Виктора.

– Слушайте, Ольга Юрьевна, внимательно, – сказал парень. – Я отдам вам эти деньги для передачи их дальше, но вы должны будете договориться о моей безопасности! Я уеду из города тут же и никогда больше здесь не появлюсь! Я хочу, чтобы меня не трогали. Вам все ясно?

«Господи, – подумала я, – да он просто псих! А может быть, и пистолет у него ненастоящий?»

– Хорошо, – как можно спокойнее постаралась произнести я, – успокойтесь, пожалуйста. Я, конечно же, вам помогу. Никто вас не убьет.

– Я знал, что не ошибусь, – удовлетворенно сказал парень. – А теперь, пожалуйста, повернитесь ко мне.

Я переглянулась с Виктором. Его взгляд ничего не выражал. Мне было известно, что так обычно бывает перед внезапным ударом.

Я повернулась к парню, сидящему сзади, с определенной целью – постараться рассмотреть его пистолет. Мне казалось, что я очень разумно предположила, что психам негде достать настоящий пистолет, но, как оказалось, этот псих сумел достать и еще кое-что.

Он открыл небольшую спортивную сумку и левой рукой приподнял эту сумку, чтобы я могла рассмотреть ее содержимое. В сумчонке лежали пачки долларов!

Я и про проверку пистолета сразу забыла, точнее, почему-то моментально поверила в его настоящесть.

А как бы, интересно, другой поступил на моем месте?

Я чуть было не лишилась дара речи и моргнула несколько раз. Мираж не исчез: в сумке действительно лежали аккуратно сложенные пачки долларов. Судя по общему объему этих пачек, там было не меньше нескольких сот тысяч долларов! Немыслимо! Судорожно пытаясь собрать мечущиеся мысли, я тем не менее никак не могла этого сделать.

– Что это? – спросила я, потому что нужно же было вообще что-то спросить.

– Видите? Они все на месте! – сказал парень и, опустив сумку, закрыл ее. – Как только вы гарантируете мне безопасность, я их отдаю, вы передаете дальше, и я ничего больше не знаю. Вот так!

– Мне надо это передать? – повторив, еще раз уточнила я. Так, на всякий случай.

– Да, и как можно скорее, – уверил он меня. – Я хочу жить. Они должны знать, что я ничего не трогал. И плевать я хотел на эту парочку…

Я посмотрела на Виктора и заметила, что он явно расслабился и не собирался принимать никаких мер: наверное, поверил этому парню.

Я бы тоже поверила, да вот только не знала, кому должна передать эти деньги.

В милицию, что ли? Маловероятно…

Парень вдруг резко обернулся назад и, быстро выпрямившись, поднял пистолет.

– Спокойно! – тихо сказал он. – Твои ребятки занервничали. Езжай вперед!

Подняв голову, я буквально онемела от страха и судорожно повернула ключ зажигания. Слава богу, моя «Лада» меня не подвела.

К моей машине сзади от остановившейся черной «десятки» направлялись трое здоровенных парней в коротких кожаных куртках и черных шапочках, надвинутых на глаза.

Эти рожи и фигуры показались мне почему-то угрожающе знакомыми, и встречаться с ними еще раз мне абсолютно не хотелось.

Я рванула с места так быстро, как только смогла, и тут же понеслась, превышая все допустимые пределы скорости в городе. Краем глаза я все-таки успела заметить, как при моем старте вся дернулась и рванула неподалеку стоящая «десятка».

И все-таки несколько минут мы выиграли. Мы с «ладушкой», я имею в виду.

– Кто это? – не удержалась я от вопроса.

– Да ладно, Ольга Юрьевна! – В зеркале заднего обзора я заметила на лице нашего попутчика кривую усмешку. – От меня не нужно скрывать своих компаньонов. Я сам ментов боюсь.

– Очень приятно это слышать, – пробормотала я, ловко уходя от столкновения с каким-то «Запорожцем», который попытался проскочить на желтый свет.

Тем не менее ситуация складывалась довольно критическая: наши преследователи уверенно приближались к нам, мой попутчик нервничал и твердил только одно: «Быстрее, черт бы тебя побрал, быстрее!»

Вот кого бы побрал черт, так это его, психа несчастного, навязался на мою голову. А вот что этим мордоворотам надо?

Резко свернув влево, я ловко объехала «шестерку» и успела-таки проскочить на желтый свет, который, можно сказать уже сменился на красный.

– Эй, ты, осторожней, – услышала я голос. – Внимание привлекаешь!

Я промолчала, потому что меня начинала злить эта ужасная погоня, потому что та фора, которую я получила на светофоре, уже исчерпала себя.

Что у них там, реактивный двигатель, что ли, стоит?

Поняв, что на центральных дорогах мне от преследователей не уйти, я решила, что пора уходить дворами, и тут же свернула на улицу Горького, а затем, не включая поворотник, на улицу Яблочкова.

Подобным образом я уже не раз уходила от погони, поэтому на сей раз, проехав половину квартала, я свернула во двор и под неистовый лай местных собак выехала на соседнюю улицу.

Через несколько домов я проделала эту комбинацию снова, и, таким образом, нас разделяло уже две дороги. Мой попутчик следил за моими комбинациями с открытым ртом в буквальном смысле этого слова.

– Ну ты даешь, подруга! – только и смог выговорить он, когда я наконец-то остановилась в довольно безопасном, на мой взгляд, месте.

Кругом стояли небольшие домишки частного сектора. Кое-где среди них возвышались особняки местных нуворишей. Я собиралась расспросить подробнее о том, кому именно я должна буду передать деньги, а потом уже решить, что делать дальше.

Но после того, как я остановилась, мой пассажир, покосившись на Виктора, взял свою сумку с ненормальным количеством долларов и буквально выскользнул из машины.

– Я тебе позвоню! – сказал он.

– Подожди! – попыталась я остановить его, но этот псих, едва только твердо встал на землю, тут же бросился бежать.

– Точно, ненормальный! – выдохнула я.

Слава богу, что он от меня отвязался! Встречаться с ним еще раз у меня не было не малейшего желания.

Передохнув буквально несколько минут, я собралась уже тронуться в путь, но моя старушка никак не хотела заводиться.

– Ну ты что, устала, что ли? – в возмущении крикнула я и ударила по рулю.

Виктор дотронулся до моего плеча и показал на свое место, а сам вышел из машины.

И вдруг я поняла, что кататься мне надоело, что пора бы уж и отдохнуть.

Я передвинулась на освободившееся место Виктора, закурила и стала заниматься самовнушением, пытаясь успокоиться. Надо признаться, придурок с пистолетом и кучей денег немного выбил меня из колеи. А в последние дни таких поводов уже было достаточно.

Виктор почему-то все не садился в машину, и я, сообразив это, завертела головой и увидела его стоящего около багажника.

Виктор нагнулся и что-то трогал пальцем.

Потом, заметив мой взгляд, он кивнул мне и наконец вернулся и сел за руль.

– Стреляли, – сказал он, – один раз.

Я присвистнула.

– Блин, можно сказать, нам повезло, что мы их встретили в центре города. На окраине они бы нас просто изрешетили… Однако какие отчаянные: осмелились выстрелить! Хоть один раз, но осмелились!

Я еще немного порассуждала на эту тему, а Виктор тем временем сумел-таки завести мою «ладушку».

Неохотно ворча, она покатила вперед.

– Стоянка, – сказал Виктор и повернул влево.

Я и сама уже начала подозревать, что наши шансы доехать до редакции на своем транспорте уменьшаются прямо на глазах.

Что поделаешь, не везет!

Виктор покрутился немного по закоулкам и вывел «Ладу» к распахнутым воротам стоянки, о существовании которой я даже и не подозревала.

Перед этими-то воротами моя машинка и остановилась, решив, что дальше мы ее и сами сможем затолкать.

Я вышла и с досадой захлопнула дверь. Невезуха, начавшаяся вчера ударом по голове, продолжалась.

Виктор, как всегда не поддаваясь эмоциям, спокойно вылез из машины и направился к будке охранников стоянки.

Через десять минут общими усилиями четырех мужчин моя капризная машинка была задвинута в первый ряд на первое же свободное время.

Расплатившись с добровольными помощниками, я застегнула сумочку и тут заметила, что Виктор внимательно смотрит мне за спину. Резко обернувшись, я увидела Виталика – Маринкину пассию, спешившего к нам.

– Какая встреча! – воскликнул он, тяжело дыша от быстрой ходьбы.

Я сразу же оценила его жертвенность: еще бы – с такими подвесками и так резво шагать можно только из большого уважения к людям.

Я поздоровалась с Виталиком, Виктор кивнул ему.

– Проблемы с транспортом? – спросил Виталик, показывая на «Ладу».

В двух словах, не вдаваясь в подробности, я рассказала про то, что кто-то где-то в нас выстрелил и теперь уже у «Лады» где-то что-то, наверное, сломалось.

Во второй половине своей речи я ничего не утаила, просто я так хорошо разбираюсь в машинах, что, кроме слов «что-то где-то гремит», знаю еще два: «карбюратор» и «генератор». Но уже что означают эти сложные слова, не знаю и знать не желаю. На то есть мужчины, вот пусть они лобики и морщат.

– Оставляйте ее здесь, – сказал Виталик – пусть стоит, конечно же, за бесплатно. У меня здесь есть механик, он посмотрит, что там у вас произошло.

Я поблагодарила Виталика и, оставив Виктора выяснять всякие мелкие подробности, связанные с машиной, пошла ловить мотор, чтобы наконец добраться до редакции.

В меня закралось смутное подозрение, что это может сегодня и не случиться.

Садиться в любую машину мне не очень хотелось: образы трех молодчиков все еще стояли передо мной.

Подождав немного, я наконец-то обнаружила подходящую кандидатуру. Это была старенькая «копейка», а сидящий за рулем дедок внушал самое искреннее доверие. Он остановился на мою поднятую руку и почти за так согласился довести меня до редакции. Минут через пятнадцать я уже поднималась к себе в офис.

– Маринка, надеюсь, явилась? – спросила я прямо с порога, даже не поздоровавшись.

– Вы знаете, Оля, ее так и не было, – ответил Сергей Иванович. – И, если честно, я уже волнуюсь. Хотя и понимаю, что скорее всего зря: в прошлый раз я тоже волновался…

– Будем надеяться, что она, как и в прошлый раз, всего лишь забыла дорогу на работу, – не удержавшись, съязвила я.

– Оля, – очень серьезно сказал Сергей Иванович, и даже Ромка оторвался от своего любимого компьютора, – вам не кажется, что-то могло случиться?

– С Маринкой вечно что-то случается, – напомнила я, – у нее это просто жизненное кредо. Подождем еще немного, может, появится.

– Да она наверняка со своим толстопузом! – вылез с репликой Ромка и покраснел. – А что? Я правильно говорю…

– Возможно, что они где-то и шляются вдвоем, – пробормотал Сергей Иванович, с сомнением качая головой.

– Виталика я только что видела, – сказала я, подходя к двери своего кабинета. – Забыла спросить про Маринку, но мне кажется, что она не с ним…

Я остановилась и оглянулась.

– Ромка! – позвала я нашего юного карьериста. – Сваргань кофе, пожалуйста, устроим сейчас небольшое совещание. Есть что обсудить.

– Йес, мэм! – рявкнул Ромка и, потягиваясь, поднялся с кресла.

Зайдя в кабинет, я села в свое кресло и попыталась сосредоточиться, припомнить все события – и вчерашние, и сегодняшние.

Когда Ромка пришел с подносом, я все еще занималась этим бесплодным делом.

Пересев за кофейный столик, я сама налила кофе и Кряжимскому и Ромке и неторопливо начала рассказывать, сначала про поздний визит Саши-бойфренда, а потом и про все остальное.

Когда я закончила, воцарилось молчание, которое затянулось минут на двадцать.

Ромка как открыл рот в начале моего рассказа, так и не закрыл его в конце.

Сергей Иванович же выслушал все, склонив голову вниз, а потом, покачивая головой, принялся пить кофе мелкими глотками.

– Что скажете? – не выдержала я затянувшейся паузы. – Есть идеи?

Ответить Сергей Иванович не успел.