– Витали-ик! – завизжала Марина и бросилась к своему рыцарю. – Я все знаю!

– Что? Что ты знаешь? – немного ошалев от прыткости своей подруги, переспросил Виталик.

Они вдвоем так надежно перегородили выход, что мне пришлось кашлянуть, потом еще разок. Ну не могла же я сказать, чтобы они перестали целоваться и дали людям пройти?! Природное благородство и прекрасное мое воспитание помешали сделать это. Однако не обремененная выше названными достоинствами Маринка нехотя оглянулась на меня.

– Это у тебя от твоих духов аллергия, – торжествующе сказала она, – а сейчас ты еще и чихать начнешь.

– Ага, а потом и раздуваться, – поддержала я неинтересную тему и мгновенно изменила весь ход событий одной только своей небрежной репликой:

– Виталик, это там не твоя машинка случайно сигналит?

Виталик весь превратился в слух, отстранившись от Маринки.

Ничего не было слышно, но Виталик уже заволновался.

– Пойдемте, действительно, пойдемте скорее, – забормотал он и повел Маринку к дороге, где оставил «Мерседес».

Я направилась за ними, а выходивший последним аккуратист Виктор выключил в домике свет.

Мы добрались до «Мерседеса», слава богу, без происшествий, и Маринка на правах хозяйки уселась рядом с Виталиком, а я назад – с Виктором.

– Едем по домам? – спросил Виталик, прогревая мотор.

– А почему бы нам не навестить твою сестренку? – спросила я, и Виталик с Маринкой удивленно повернулись ко мне.

– А зачем? – спросил, поморщившись, Виталик.

– Я хочу в душ и спать. И, если можно, побыстрее, – капризно заявила Маринка.

– Ну пока мы съездим к Наде, ты можешь нас спокойно подождать в уютном погребе, – дружелюбно предложила я, обернувшись на домик, – а на обратном пути мы тебя захватим.

Маринка надулась, Виталик ничего больше не сказал и повернулся к рулю, а Виктор вопросительно посмотрел на меня.

– Мне бы хотелось сейчас забрать Мариночку, она достаточно настрадалась, – неохотно проговорил Виталик. – К Надьке я ехать не хочу, но до вашего дома я вас довезу, Ольга Юрьевна.

– А куда мы поедем? – засюсюкала Маринка, прижимаясь к жирному плечу своего друга.

– Это сюрприз, – ответил тот.

Я подумала и, не спросив мнения Виктора, – а что его спрашивать, если он все равно будет со мною согласен, – попросила Виталика отвезти Маринку, куда им обоим хочется, а сама все-таки решила навестить Надю.

Мне показалось уже настоятельно необходимым переговорить с нею и получить как можно больше информации про дела ее Саши. Самого Сашу, к сожалению, уже ни о чем не расспросишь.

На том мы и порешили после недолгих лицемерных вздохов Маринки.

Когда Виталик высаживал нас с Виктором на перекрестке, где мы должны были ловить мотор, чтобы на нем доехать до дома Нади, они уже целовались. И, как я заметила, оба были настроены решительно и уступать друг другу не собирались.

Красный «Мерседес» мигнул нам на прощание задними фарами и умчался в неизвестном направлении, а мы с Виктором снова оказались на свежем воздухе.

До дома Нади мы доехали довольно-таки быстро. Подходя к ее подъезду, я, разумеется, не выдержала и посмотрела вправо, на то место за кустами, где мы с Виктором недавно обнаружили убитого Сашу-бойфренда.

Я поежилась и быстрее пошла к дому. Хоть и темный здесь был подъезд, да в нем не так страшно, как на улице.

Мы подошли к квартире Нади и уже собралась было позвонить, как увидели, что дверь не заперта, а только прикрыта.

Подумав, что, наверное, у Нади сейчас в гостях оперативники из отдела убийств, я решила не терять времени – все равно же самой предстоит с ними познакомиться, так зачем же стесняться? – я все равно позвонила и, приотворив дверь, крикнула:

– Надя! Вы дома?

Мне никто не ответил, но свет в квартире да и сама незапертая дверь свидетельствовали, что кто-то же в квартире должен быть.

Я шагнула вперед, но Виктор, как всегда не забывающий о том, что он при мне выполняет функцию телохранителя, деликатно задержал меня и прошел вперед сам.

Я устремилась за ним.

Первым делом в квартире меня поразил беспорядок.

Каюсь: я сразу же стала подозревать наших представителей правоохранительных органов: наверное, им понадобилось произвести обыск и они не стали стесняться в способах.

Виктор вошел в первую комнату и кашлянул.

Я выглянула из-за его плеча и лишь приоткрыла рот при виде зрелища, которое предстало перед моими глазами.

Беспорядок в коридоре – это еще что!

В комнате все было не только раскидано, а казалось, нарочно перевернуто с желанием нанести максимальнейший урон каждой вещи.

Телевизор лежал на полу, из распахнутого платяного шкафа были выкинуты все вещи, а потом, видимо, ногами отфутболены в угол комнаты.

Но и это еще не все.

Сама Надя, перемотанная широким розовым скотчем, как новогодний подарок – прошу прощения за такое сравнение, – сидела на стуле и, хлопая испуганными глазами, пыталась что-то сказать: рот у нее тоже был заклеен скотчем.

Осторожно обходя разбросанные по полу предметы, Виктор резким рывком сорвал скотч с лица у Нади.

– Ой, спасибо! – прошептала она. – А я подумала, что мне до утра так сидеть.

Я присела перед ней и принялась помогать Виктору срезать скотч, которым была связана Надя.

– Кто это вас так? – спросила я.

– Бандиты! Сволочи! – всхлипнула Надя, шевеля ногами и мешая мне освобождать ее.

– Вы их знаете?

– Впервые видела! – Надя всхлипнула, и ее как прорвало: – Два гада в шапках таких дурацких, как завалились да как начали все крушить! А один из них, они его называли то ли Симом, то ли Сэмом – он у них за главного, – все пугал паяльником!

Мы с Виктором наконец-то освободили Надю от скотчевых пут, и она встала, а потом сразу же опустилась обратно на стул.

Только сейчас мы обратили внимание, что она была в одном белье.

Виктор отвернулся к шкафу, и Надя убежала в ванную, вернувшись вскоре оттуда в халате.

– Спасибо вам, – сказала она, осматривая свою квартиру. – Мне же дел на всю ночь! Да какую ночь, на неделю, не меньше! Пока все найдешь, пока разберешь… Сволочи, сволочи!

Я закурила, предложила сигарету и Наде, и та с благодарностью взяла.

– Это были грабители? – задала я еще один вопрос, потому что начала подозревать, что, вполне возможно, именно сюда так удачно для нас поехали квартиранты дедушки Петровича или Григорьича – опять забыла, как зовут сторожа.

Надя замотала головой.

– Это были придурки какие-то, а вовсе не грабители. Они, кажется, и не взяли ничего, и все про деньги спрашивали! Понимаете, Ольга? У меня! У меня, работника высшей школы, они требовали триста тысяч долларов! Да я даже и не представляю, как выглядит такая сумма. Это чемодан? Мешок? Или просто пачка?

Мы с Виктором переглянулись, и я небрежно произнесла:

– Ну как вам сказать… Это небольшая спортивная сумка, набитая целиком, если купюры среднего достоинства.

Надя удивленно посмотрела на меня.

– А почему вы говорите про спортивную сумку? А не про «дипломат», например?

Я пожала плечами и задала главный вопрос:

– А эти ребята, они не говорили, что у них с вашим Сашей были какие-то дела?

– С Сашей? – переспросила Надя. – Боже мой! С Сашей!

Надя залилась слезами и стала совершенно непригодной для дальнейшего разговора.

Поняв, что ловить здесь больше некого и чувствуя даже какую-то свою вину перед Виктором за то, что притащила его сюда, я попрощалась с Надей, захватила с собою своего молчаливого бодигарда и вышла из квартиры.

Слишком много свалилось на Надю за последние дни, чтобы осуждать ее за расшатанные нервы. Не знаю, как я сама бы вела себя, окажись, не дай бог, в подобной ситуации.

Разговор с Надей не внес особого оптимизма, а уж ясности – и тем более. Я предложила Виктору ехать домой, и мы, поймав частника, поехали ко мне.

Доведя меня до подъезда, Виктор решил пробежаться до ночного магазина и купить сигарет: запасы у нас обоих истощились, а курить все еще хотелось.

Подойдя к своей квартире и уже собираясь открыть дверь, я совершенно четко услышала какие-то отголоски разговора в своей квартире и, разумеется, сразу же подумала, что эта швабра – я про Маринку! – передумала и теперь они вдвоем с Виталиком решили остановиться у меня.

Я даже рассвирепела: ну как это похоже на Маринку!

Отперев дверь, я совершенно спокойно сняла в коридоре ботинки и быстро прошла в комнату. Однако, миновав дверь, я внезапно услышала у себя над ухом совершенно незнакомый голос, сказавший мне:

– Привет! – и я тут же оказалась в чьих-то крепких объятиях, которые заставили меня содрогнуться.

Запоздало поняв, что попалась, я собралась заорать самым примитивным образом, потому что от страха совсем перестала соображать логично. Мой порыв был замечен, и, довольно грубо зажав мне рот, неизвестный потащил меня в глубь моей собственной комнаты.

Не могу сказать, что это доставило мне удовольствие. Я извивалась, как могла, и даже попыталась укусить зажавшую мой рот руку, но безуспешно.

– Вот сука! – крикнул державший и швырнул меня к ногам второго «гостя». – Кусается еще! Можешь ее взять.

– Что значит «взять»?! – хотела я уточнить, но не успела, потому что на моей руке что-то щелкнуло, и я обнаружила себя прикованной к батарее.

– Ну вот, теперь мы можем спокойно поговорить, – сказал один из них, лицо которого мне показалось подозрительно знакомым. Я изо всех сил пыталась вспомнить, где я его видела. Что-то в нем было не так… не так, как я помню… От напряжения мысли я даже закрыла глаза и тут же получила пинок. Похоже, меня о чем-то спросили, а я, естественно, не ответила.

– Не советую играть в молчанку, – в мои мысли вторгся другой.

– А вы что-то спросили? – вежливо поинтересовалась я.

– Ну, Макс, – заржал первый, – она еще и хохмит!

– Короче, слушай сюда, – нагнулся ко мне тот, кого назвали Максом, сощурив глаза. – Мы обо всем сейчас договариваемся и мирно расходимся. Если нет, мы с тобой работаем, а потом пробуем договориться снова. Ясненько, девочка?

– Ага, – посчитала нужным ответить я, толком не поняв, что, собственно говоря, от меня хотят. – А вот эту штуку, – указывая на наручники, спросила я, – можно снять?

Они переглянулись, и Макс, вопросительно посмотрев на своего дружка, отрицательно качнул головой.

– Короче, нам нужны деньги, – сказал Макс.

«Господи, – подумала я, – и этим нужны деньги. Весь мир просто рехнулся на деньгах!»

– И много вам нужно? – осторожно поинтересовалась я вслух.

– Слушай, Сэм, она чего-то недопонимает, – усмехнулся Макс и наклонился ко мне ближе. – Нам надо все! Ну, если ты там что-то потратила на шмотки, то не боись, мы тебе простим. Может быть, – великодушно махнул он рукой.

Час от часу не легче!

И тут я вдруг вспомнила! Холодный пот прошиб меня тут же, и я на какую-то долю секунды просто онемела: это же был тот самый киллер, который убил дедушку-профессора! Я же видела его фоторобот, а оригинал все-таки немного отличался от компьютерного шедевра.

Так, хорошо, в этом разобрались. Теперь бы не мешало понять все остальное. Наверное, я долго молчала, потому что Сэм опять нагнулся ко мне и процедил сквозь зубы:

– Будешь придуряться, пойдешь на встречу к своему дружочку. Тот тоже делал круглые глаза, но ничего, мы ему все объяснили и успокоили. Не повторяй ошибок других!

– Подождите, какого дружка? – не выдержала я. Эта игра вокруг да около мне начинала надоедать.

– Память освежить? Понятно, она у тебя девичья. А вот он-то тебя не забыл до конца. По-моему, его Сашей звали, – пристально посмотрел на меня Макс, ожидая реакции на свои слова.

– Вот, блин! – только и смогла произнести я.

– Из-за него, можно сказать, и дедулю-то грохнули, – пробурчал Макс. – Надо признаться, лоханулись малеха. Ну да ему один хрен скоро было помирать.

– Так, значит, вы убили деда случайно, перепутав его с кем-то? – осенила меня догадка.

– Ага, – не очень, правда, счастливо заулыбались мои «гости».

– Так кого же вы должны были убить? – спросила я, хотя уже начинала догадываться.

– А то ты не знаешь? – усмехнулся Макс. – Ладно, хорош дурочку валять, решаем насчет бабок, и мы пошли. Нам некогда, задержались мы в этом гребаном Тарасове дольше нужного. Не только ты занимаешься делом.

Я начала судорожно соображать, как бы мне выбраться из этой ситуации, но ничего путного на ум, как назло, не приходило.

Мое молчание затягивалось, и Сэм заметил:

– Не пытайся нас обдурить, детка. Ты влипла! Тебя, может, и не тронут после того, как ты отдашь деньги, только потому, что слишком много шуму потом пойдет: скажут, журналистов отстреливают. Потом целую вечность придется отсиживаться. А это чревато большим геморроем… У нас ведь за простои не платят…

– Но я ничего не знаю ни про какие деньги! – с отчаянием воскликнула я.

– Пять минут ты думаешь, – голос Макса стал жестким, – а потом, извини, придется тебя утюгом погладить, чтобы ты стала разговорчивей. Решай быстрей.

– Все равно ведь все расскажешь. Чего из себя строить героя партизанского движения? Никто же не оценит…

Я понимала это и без него, но самое обидное, что я как раз никого и не строила. Если бы я что-нибудь и знала, то обязательно бы рассказала, но я не знала.

– А почему вы считаете, что деньги у меня? – постаралась я все-таки что-то прояснить для себя, чтобы выбрать хотя бы тактику поведения.

– Во сказала! – ужасно развеселился Макс. – Так Игорек же к тебе в машину садился, и сумка у него с собой была. А у него больш-и-е проблемы намечаются, теперь и у тебя тоже. Тоже мне, кидала хреновый. Нашел с кем связаться, – искренне возмущался он. – Я ему влепленные вместо компьютеров пустые коробки ни в жисть не прощу. Это у тебя есть шанс выкрутиться, а вот у него его нету совсем. Это я тебе точно говорю.

– А вы-то куда смотрели? – не выдержала я, начиная наконец-то кое-что понимать.

– За что и страдаем материально, – философски заметил Сэм.

– Так он что, один был?

– Ты прекрасно знаешь, кто и сколько там был! Хватит трепаться! Надька тебя уже сдала с потрохами!

– Ах, да, – вспомнил Сэм, – письмо еще не забудь отдать.

– Какое письмо? – я опять начала терять почву под ногами. И опять ничего не понимала.

– Хорош пургу гнать! Скажешь, и письма у тебя никакого нет?

Я слегка туповато помотала головой.

– Интересно, что же он там такого накатал? – не обращая внимания на мои телодвижения, задумчиво проговорил Макс.

– Так это… что вам Саша сказал? – осенило меня. – Нет у меня никакого письма, – закричала я. – Он только хотел написать, но так ничего и не сделал.

– Деньги где? – не слушая меня, спросил Макс.

– Ну если вы за мной следили, то видели же, что тот парень с сумкой как залез ко мне в машину, так с сумкой этой из нее и вылез. Нет у меня денег, и не знаю даже, где они находятся!

Бандиты молча переглянулись.

– Этот Игорек, Сашкин младший брат, действительно вылез с сумкой, – задумчиво проговорил Сэм. – Ну с этим-то как раз все ясно: он тебе отчитался за работу. Так что не понимаю, зачем ты строишь из себя, будто не при делах.

– Короче, – сказал Макс, – мы не дебилы и понимаем, что такие бабки ты не под матрасом прячешь. Хотя мы и там проверили на всякий случай. У нас твоя подружка сидит, отдыхает, так что имей в виду, мы уже ее хахаля предупредили и говорим тебе: если в течение двух дней бабок не будет, подружке твоей абздец… А потом и тебе, вместе с этим толстопузом. Ясно?

– Ясно, – прошептала я, понимая, что мне повезло, как не знаю кому, и они сейчас уйдут.

Единственное, чего бы мне не хотелось, так это того, чтобы они встретили Виктора: пусть бы он покупал сигареты подольше.

– Куда принести бабки, позвоним позже, – сказал Макс и швырнул мне ключ от наручников.

Не оборочиваясь, они вышли сначала из комнаты, а затем и из квартиры, а я так и осталась сидеть на полу около батареи, переваривая услышанное.

Немного придя в себя, я отстегнулась, встала и первым делом закрыла входную дверь на все замки. Это, конечно же, не могло уже помочь, но так все равно спокойнее. Теперь можно подумать и попробовать разобраться.

Итак, мы имеем двух ребят, приехавших, наверное, из Белоруссии и совершенно случайно, по рекомендации Саши, поселившихся у сторожа. Далее их кто-то кидает, причем довольно искусно, продавая им вместо партии компьютеров только пустые коробки, ну, или чем-нибудь набитые.

Ребята решают мстить и убивают дедушку-профессора, скорее всего путая его с Сашей.

Я хлопнула себя ладонью по лбу: ну конечно же! Дедуля же был в санатории, следовательно, все переговоры проходили у него в квартире!

Потом он внезапно приехал, но задолго до этого Саша с Надей и со своим братцем из квартиры выехали. Потом деда убили, как стало ясно позже, по ошибке. Поняв свой промах, белорусы начинают охотиться за ребятами… В самый неподходящий момент я и Маринка оказываемся в гуще событий, и теперь каким-то образом нам надо выбираться из всего этого. Не знаю, конечно, как Маринке, но а мне уж точно…

Я поплелась в кухню готовить кофе. К тому же ужасно хотелось курить, а Виктора все не было.

В дверь позвонили, и я, как-то совершенно равнодушно и почему-то ничего не боясь, пошла в прихожку. Посмотрев в «глазок», я увидела Виктора. С радостью открыв дверь, я почувствовала облегчение – на Виктора всегда можно было положиться!

– Что? – тут же спросил он, пристально вглядываясь мне в лицо.

Я вкратце поведала ему о гостях и об их требованиях.

– Ничего себе! – присвистнул он и покачал головой.

– А ты представляешь, что будет, когда они вернутся к себе и обнаружат, что Маринка сбежала? – спросила я.

Виктор кивнул.

Спать я легла в откровенно хреновом настроении, но это было и понятно.

Виктор лег в одной комнате со мною, а я уснула, крепко прижимая к себе трубку телефона, чтобы сразу же звонить, если незваные гости вздумают вернуться.

Однако ночью нас никто не потревожил.

Утро началось для меня не рано, но так, как уже стало привычным, – с звонка. Однако это был не телефонный звонок, а звонок в дверь.

Пока я соображала, Виктор уже успел проснуться, одеться и посмотреть в «глазок».

Натягивая халат, я услышала, как открывается входная дверь и вслед за этим раздается громкий и веселый Маринкин голос:

– Все еще дрыхнете? Ну вы даете!

Маринка протопала ко мне в комнату.

– Привет! Как спалось?

– Спасибо, не очень, – хмуро ответила я. – А ты каким ветром занеслась? Спрашиваешь, как спалось, а сама будишь нормальных людей ни свет ни заря.

– Ни фига себе! Уже почти десять! – радостно воскликнула Маринка и села в кресло напротив моего дивана.

– Вот и я про то же, – ответила я и встала, понимая, что мне уже не спать, это уж точно.

– О-оль! – простонала Маринка, продолжая радостно улыбаться.

– Ну что тебе еще? – проворчала я. – Ты меня уже разбудила, теперь хочешь какую-то гадость сказать?

– Нет-нет, что ты?! – лицемерно удивилась Маринка и захлопала своими бесстыжими глазками. – Я просто подумала, что, может быть, ты отпустишь меня… на еще один день? Еще один ма-аленький такой денечек. Можно, Оль, а?

Я подумала и, услышав в кухне довольный говорок Виталика, решила немного подпортить этой парочке малину.

– Как там, кстати, моя «Лада»? – спросила я. – узнай-ка у своего Ромео, надоело, знаешь ли, на такси рассекать. Если там проблемы какие сложные, то, может быть, я перегоню ее в какую-нибудь СТО и пусть профи ею и займутся.

Маринка выскочила и, перешептавшись с Виталиком, не нашла ничего более умного, как притащить его ко мне.

Можете представить мое состояние?!

Я – в халате, непричесанная, без макияжа, и рядом этот довольный жизнью толстопуз?

Озверев окончательно, я решила жестко наехать.

– Привет, – сухо сказала я, – как там мой транспорт? Может быть, я заберу его к чертовой матери?

– У меня нормальный механик, – сухо ответил Виталик и, улыбнувшись, неожиданно вынул из кармана пальто ключи. – Мы с Мариной уже обсудили этот вопрос. Если вы обещаете мне ни во что не врезаться, я вам дам свою машину на пару дней. А за это время и вашу «ладушку» вылечат.

– Не могу обещать, что не врежусь, – честно сказала я, – но! – Я подняла вверх указательный палец. – Могу обещать, что не буду ездить с превышением.

– Годится, – поморщился Виталик и отдал мне ключи. – Машина стоит перед домом…

Видимо, он хотел сказать еще что-то, но Маринка уже тащила его к выходу.

– До свидания, – только и успел пробормотать Виталик, а Маринка крикнула:

– Пока! – И они оба удалились, зачем-то хлопнув входной дверью.

Ну это уже Маринкины фокусы, или, говоря приличнее – стиль поведения.

– Все, – обратилась я к Виктору, вырвавшись наконец в кухню, – можем ехать в редакцию как белые люди. И надо сегодня или в крайнем случае завтра съездить на стоянку к моей машине и посмотреть, что с ней там творят. Что-то Виталик подозрительно легко дал покататься на «мерсе». Создается впечатление, что с моей машинкой что-то напортачили.

Виктор пожал плечами, а я направилась в ванную. Если день начался, то с этим уже ничего не поделаешь.

После завтрака мы с Виктором вышли во двор.

Ключи от Виталикова «мерса» я передала Виктору.

Единственное утверждение на свете, с которым я не склонна спорить, – это то, что Виктор водит машину лучше меня.

Согласна, но только не нужно мне часто об этом напоминать.

«Мерс» шел лихо, сидеть в нем было удобно.

Машина слушалась Виктора беспрекословно, и ехать на ней было одно удовольствие. Единственное, что портило это удовольствие, – ужасные постоянные пробки в центре города. Решив, что таким образом мы не доедем и до второго пришествия, я попросила Виктора объехать заторы боковыми улицами.

Да он и сам это уже собирался сделать.

Лихо объехав зазевавшийся «жигуль», мы свернули на более тихую и поэтому более свободную улицу. Здесь развернуться можно было в полную силу.

Я с удовольствием посматривала в окно и, когда с нами слева поравнялась какая-то беленькая «жигулешка», с неожиданным для себя высокомерием подумала, что Виктор сейчас ее сделает.

Так оно и получалось.

Наш «мерс» плавно пошел вперед и…

То, что произошло в следующие минуты, было похоже на плохо снятый боевик, но никак не на реальность.

Боковым зрением я успела увидеть, как в «жигуленке» медленно опустились окна и оттуда показался ствол автомата, который уставился прямо на меня. По-моему, я закричала – не помню, – и Виктор, тоже увидев опасность, рванул руль вправо.

Через секунду на меня посыпались осколки, и мое сознание отказалось далее запечатлевать события…