Арина Борисова пришла в ресторан «Чайка» спустя месяц после всех этих драматических событий.

— Я же говорила, что вы придете сами, — такими словами встретила ее Лариса.

— Мне захотелось встретиться с вами. Я имею на это право?

— Конечно.

Они сидели в пресловутом Зеленом кабинете, где их никто не мог слышать. Лариса угощала гостью обедом, состоящим из голландского горохового супа, жареного угря и сырного ассорти.

— Я потеряла трех людей, которые были мне дороги, — произнесла Арина после того, как был исчерпан набор ритуальных фраз о погоде, одежде и еде. — И только вчера вспомнила о том, что вы советовали мне посмотреть на все происходящее глазами нормальной женщины.

— И что же? Вы посмотрели?

— Попыталась.

— И к каким выводам пришли?

— К неутешительным. Хотя себя в случившемся я винить не могу. Несмотря на то, что все крутилось вокруг моей скромной персоны.

Арина помолчала, задумчиво выпуская дым в потолок Зеленого кабинета, и неожиданно сказала:

— Я догадывалась, что Лена способна на что-то подобное. С тех пор как мы познакомились, я управляла ею… Мне было приятно, что такая продвинутая в социальном смысле женщина мне подчиняется, тратит на меня деньги, словом, психологически зависима от меня. Но я не думала, что дело может зайти так далеко…

— Это вы о ее чувствах к вам?

— Да. У меня с мужчинами не очень-то складывалось в жизни, хотя партнеров было предостаточно. И поэтому я решила попробовать другое…

— То есть вступили с ней в связь?

— Это она вступила, — возразила Арина. — Я играла, конечно, пассивную роль. Это произошло в июле, том самом июле, когда я, вернувшись из командировки в Москву, узнала о том, что Кате стало известно о нашей связи с Борисом. Безусловно, в этом был виноват Виктор Лохман, бывший тогда моим любовником.

— Вы это, кстати, когда-то отрицали.

— Дело в том, что я никогда не хотела этой связи. Обстоятельства так сложились… — вздохнула Арина.

— Вам не кажется, что обстоятельства складываются слишком часто таким образом, что вы пассивно вступаете в те связи, которые потом становятся опасными для вас? — задала острый вопрос Лариса.

— Главное, чтобы всем было хорошо, верно? — улыбнулась Арина.

— Это вы о чем?

— А о них, о всех… О Фомине, Лохмане, Лене… Они все меня хотели, а я им уступала. Вот и все.

— И что получилось?

— Все трое — в могиле, — угрюмо подвела итог Борисова.

— Извините, я вас прервала. Что же случилось в июле?

— После командировки я впала в депрессию. Все-таки Борисом я дорожила. И тут подвернулась Лена. Тоже одинокая, не нашедшая своего счастья… И мы попробовали. Это была всего лишь неделя, мы тогда поехали отдыхать на Волгу. Там, на турбазе, все и произошло.

— И как ощущения? — с интересом спросила Лариса.

— Ей понравилось, мне не очень.

— Вы знали о том, что ваша подруга лесбиянка?

— Нет, — ответила Арина. — Она и не была ей до тех пор, пока не познакомилась со мной. Дело в том, что демоны, сидящие внутри каждого человека, вырываются наружу, только когда для этого есть подходящая внешняя среда.

— Вы хотите сказать, что если бы не вы, то Ленина склонность и не проявилась бы никогда?

— Вполне возможно, — задумчиво отозвалась Борисова. — Все началось с шуточек, потом пошло все дальше, дальше… А я женщина увлекающаяся, она — тоже. Она тогда была очень рада, что Фомин исчез из моей жизни. К Лохману она меня не ревновала.

— И эта связь с того самого июля между вами не прекращалась?

— Можно сказать, что нет, — серьезно ответила Арина. — С большей или меньшей интенсивностью она продолжалась. Я особо не задумывалась, нужно мне это или нет. Просто плыла по течению, и все…

— А почему вы не вышли замуж за Лохмана?

— Я не люблю… когда сковывают мою свободу. А в браке с ним я была бы не свободна. К тому же… вы знаете, что произошло осенью.

— Снова возник Борис, и пошло-поехало?

— Да, абсолютно верно, — призналась Арина с горькой усмешкой. — И я даже думаю, что если бы не он, может быть, ничего бы и не случилось.

— Вы о чем?

— Дело в том, что, анализируя все, что со мной случилось, я пришла к выводу, что Лена решила убить Бориса после нашей встречи в ноябре. А отнюдь не из-за денег. У них было общее дело, правда, мало кто о нем знал… И оно было выгодно Елене, оно могло бы потом принести большие прибыли. Нет, она убила его как любовника женщины, к которой сама питала чувства, — убежденно заявила Борисова.

Она налила себе в бокал рислинг и отпила большой глоток. Потом она снова закурила и, сделав глубокую затяжку, горько произнесла:

— Сколько раз я давала себе зарок не заниматься любовью в присутствии посторонних! В свое время Лохман из-за этого начал ко мне приставать — я была при нем с Фоминым, — а потом Лена… Словом, она пришла, когда все было в самом разгаре. Она еще после этого так на нас смотрела! Думаю, что Лена тогда и решила совместить два дела — каким-то образом убрать Борю и присвоить деньги. И если честно — мне ее жалко. Она была моей самой близкой подругой, балаболка Леля не в счет.

— Скажите, а кем был для нее Паратов?

— Она никогда его не любила. А в этом деле просто использовала, пообещав деньги и себя. Он, кстати сказать, был не против снова с ней сойтись, в этом я вам не соврала. А убедить его было очень просто — налить немножечко водки.

— Мне до сих пор непонятно, зачем Петрова решила взорвать еще и Лохмана с Удальцовой? Неужели на нее так подействовала эта история с вашим недолгим флиртом с ним на улице Огородной?

— Может быть, и это тоже… Но здесь главное все же в другом. Виктор догадался, что она виновата в смерти Фомина, и намекнул ей об этом.

— Откуда вы знаете?

— Мне сказал об этом Паратов, мы встречались недавно, я посещала его в тюрьме. Так вот, Лохман оказался… — Арина осеклась. — Мне трудно говорить, потому что этот человек тоже был близок мне, несмотря на то что я его не любила, как женщина любит мужчину. Словом, он обменял свое молчание на какую-то жалкую тысячу долларов.

— А что, у него были какие-то доказательства?

— Да, в сущности, нет. Ко всему прочему Елена пригрозила ему разбирательством по поводу моего похищения и изнасилования.

— Так зачем же она ему дала денег?

— Они решили разойтись по-хорошему. Лохман умеет убеждать, он вообще иногда может выглядеть таким невинным ягненочком. Наверное, Елена его в то время пожалела. А может быть, просто не хотела, чтобы он поднимал шум. Кроме того, она все равно решила его убрать — это был лишь вопрос времени. — Арина сглотнула слюну. — Но… Сложно остановиться, когда попадаешь на какую-то дорогу, по которой обратное движение невозможно.

— И после того, как Виктор получил деньги, он вас покинул и переметнулся к Удальцовой?

— Да, тут еще я в очередной раз ему отказала в близости, после чего он прислал мне письмо о разрыве, — вздохнула Арина. — Собственно, я их связи не очень-то и удивилась.

— Почему?

— И Лохман, и Удальцова — люди, которые прежде всего ищут выгоду. Несмотря на его слова о любви ко мне. Боря никогда не говорил, что любит меня, но… — Арина улыбнулась, в ее глазах появилась теплота. — Он бы никогда до такого не дошел… А Виктор наверняка продолжал бы шантажировать Елену. Шантаж — дело такое, что аппетит приходит во время еды.

— То, что я была с Лохманом после смерти Бориса, — всего лишь только нервный срыв, — продолжила тем временем Арина. — После чудовищного совпадения по времени, когда он похитил меня в вашем ресторане и когда одновременно взорвали джип Бориса, я уже мало что соображала. Я просто отдала себя на волю случая. Конечно же, я не стала бы вновь его женщиной, рано или поздно эта связь бы распалась. Но благодаря Елене это произошло раньше.

— А зачем он вас похитил-то тогда?

— Всего лишь страсть, стремление добиться своего во что бы то ни стало, только и всего. Он был слишком разозлен тем, что я ушла к Борису. Просто волею судьбы это совпало по времени со взрывом джипа. Вот и все.

Арина посмотрела на Ларису, и той показалось, что впервые за время знакомства в этих похожих на спелые вишни глазах промелькнуло что-то искреннее, не наигранное. Лариса вздохнула и подумала, что иногда для того, чтобы достичь истины, необходимо пройти через серию чудовищных личных катастроф, ошибок и соблазнов. Именно это произошло с Ариной Борисовой, которая, окунувшись с головой в поклонение гедоническим божкам, напрочь забыла о том, что все в «ответе за тех, кого они приручили».

— А если бы Елена осталась жива, вы бы продолжили с ней связь? — спросила Лариса.

Борисова пожала плечами.

— В этом мире все возможно, — в голосе Арины прозвучали хорошо знакомые актерские интонации. — Мы не можем знать, что готовит нам судьба. И я не хочу и не буду ни от чего зарекаться. Треугольники, четырехугольники и прочие геометрические фигуры всегда были, есть и будут в отношениях между людьми.

— Но вы понимаете, что иногда это кончается кровью? Я надеюсь, что после того, как ваш квартет, а скорее, четырехугольник, в котором все стороны неравнозначны, распался, вы не будете создавать новые?

— Я, кажется, отрываю вас от дела, — уклончиво сказала Борисова. — Спасибо за обед, все было очень вкусно.

Она встала, взяла сумочку и направилась к выходу.

— Не провожайте меня, я не люблю этого, — бросила она напоследок, стоя в дверях, и Ларисе снова показалось, что фраза прозвучала неестественно и театрально.

Лариса вздохнула и вспомнила фразу Павла Абрамцева о том, что «люди не меняются», несмотря на жуткие события, происходящие вокруг них. И поэтому никто не мог дать гарантии того, что геометрические фигуры с криминальным потенциалом не возникнут когда-нибудь еще раз с участием Арины Васильевны Борисовой. Ведь все возможно в этом мире…