– Ну что? – нетерпеливо осведомился Костя. – Как она? Я видел, что Анжелика только что вошла в подъезд, – добавил он. – Но что ты все это время там делала без нее?! Я уже начал волноваться!

– Кто-то взломал замок в ее квартиру, – сообщила я, – и перевернул там все вверх дном…

– Ничего себе! – присвистнул Костя.

Я рассказала ему о своих находках и о сделанных мною выводах.

– Кемп что-то прячет, – заключил Шилов, – и шантажирует этим убийцу!

– Пожалуй, – согласилась я. – А сама она выглядит так, будто ее избили, – заметила я.

– По-моему, доктор играет с огнем, – констатировал Шилов.

– По-моему, тоже, – вздохнула я. – Не хотелось, чтобы стало больше еще одним трупом! Ой! – Я зажала ладонью рот. – Посмотри!

Костя проследил за моим взглядом. Из подъезда, затравленно озираясь по сторонам, вышла Анжела. В темном платье, туфлях на высоких каблуках, стильной косынке и темных очках. Ей явно не хотелось, чтобы ее узнали. Мне невольно подумалось о том, что она сделала с замком. Не могла же Анжела вот так вот оставить свою квартиру! Скорее всего – попросила покараулить соседку! Но к чему такая спешка?

– Поехали за ней! – велела я Косте, который нажал на газ.

Мы медленно двинулись вслед за Анжеликой, которая нырнула вдруг под арку и неожиданно скрылась в каком-то темном закоулке – будто растворилась в вечернем воздухе.

– Черт! – выругался Костя. – Только этого нам не хватало! – Он остановил машину. – Может так случиться, что по нашей вине в газете появится очередная статья, а Анжелика Александровна отправится в морг, вслед за Анной и Крыловой!

– Отвези меня домой, – расстроенно попросила яэ Если уж не удалось выследить Анжелику Кемп, то, может быть, удастся хоть выспаться. Я чувствовала себя смертельно уставшей.

* * *

Уже у дверей своей квартиры я услышала приглушенную музыку. По-моему, это был мой любимый Лучано Паваротти. Я усмехнулась, повернув ключ в замке. И Володька еще стремился убедить меня, что ненавидит классическую музыку!

– Ирина?! – Музыка тут же прервалась. – Я так волновался за тебя, что никак не мог уснуть, – проговорил он извиняющимся тоном. – Ты будешь ужинать?

– Да, – произнесла я, с наслаждением избавившись от туфель. – Я ужасно проголодалась!

Мы отправились на кухню, где славно полакомились жареной картошкой с луком. Она так аппетитно похрустывала!

– Лебедев, я тебя люблю, – призналась я и потянулась за телефонной трубкой. Мне не давала покоя мысль, куда же могла отправиться Анжелика Александровна из своей разоренной квартиры.

– Кому ты звонишь? – опасливо осведомился Володька. Ему моя работа день ото дня нравилась все меньше и меньше.

– Лиде Малаховой, – сказала я. – Она может знать, есть ли у Кемп какая-нибудь дача, еще одна квартира или…

– Гараж, – подсказал Володька.

– Вот именно, – поддакнула я. – Алло, – в телефонной трубке раздался щелчок.

– Я вас внимательно слушаю, – проговорила Лида.

– Это Ирина Лебедева, – отрекомендовалась я.

– У вас возникли какие-то проблемы? – Голос Лидии мне показался усталым, похоже, она вымоталась за этот день ничуть не меньше меня.

– Да, – подтвердила я. – Вы хорошо знакомы с лечащим врачом вашей мамы?

– Анжеликой Александровной? – переспросила Лида. – Да, – сказала она, – мы же говорили об этом с вами…

– У нее есть еще одна квартира в Тарасове? – поинтересовалась я.

– Нет, – задумчиво проговорила Лида, – насколько мне известно, то – нет!

– А дача, гараж? – перебирала я вслух возможные варианты.

– У нее никогда не было дачи, – сказала Лида. – Она вообще не любит выезжать на природу! А вот гараж у нее есть, – вспомнила Малахова. – Анжелика Александровна месяца два назад купила черную «Волгу». – И Лида объяснила мне подробно, где у Анжелики Александровны располагается гараж, который она тоже приобрела совсем недавно.

– Мне срочно нужно уйти! – заявила я Володьке, повесив трубку.

– Что? – Мой Лебедев выронил тарелку из рук, которая со звоном разбилась, стукнувшись об пол. – Иринушка, ты совсем с ума сошла? – Володька покрутил у виска. – Ты глянь! – Он посмотрел на часы, стрелки которых показывали половину двенадцатого. – Полночь уже! – воскликнул он. – Давай лучше какую-нибудь оперу послушаем, а? – умоляюще протянул муж, обреченно заглядывая мне в глаза.

– Володечка, ну, миленький, ну, не обижайся, пожалуйста, – протянула я.

– У тебя что, бессонница? – всплеснул руками Володька. – Мне, между прочим, к первой паре завтра идти, – заметил он укоризненно. – Студенты скоро решат, что я хронический алкоголик!

– Это еще почему? – удивилась я.

– Потому что у меня круги под глазами, в связи с постоянным недосыпанием! – ответил он.

Мне пришлось дозваниваться Лере, чтобы она срочно разыскала мне Костю, так как я боялась отправляться в гараж одна.

– Что случилось? – спросила Лера заспанным голосом. – Пожар?

Я вкратце охарактеризовала ей ситуацию. Она обещала попробовать дозвониться до Кости. Я не могла этого сделать сама, потому что куда-то засунула записную книжку с шиловским номером домашнего телефона и так до сих пор ее не обнаружила.

Через десять минут мне перезвонила Лера. Как оказалось, она никак не могла дозвониться до Кости, но пообещала продолжать в том же духе. На всякий случай я объяснила ей месторасположение гаража.

– Ирина! – всплеснул руками Володька. – Так ты одна собираешься?! – Он подозрительно уставился на меня своими ярко-голубыми глазами.

– Нет, – соврала я жутко смутившись, – Костя с машиной ждет меня за углом!

– Костя да Костя, – проворчал Лебедев, – какой от него прок?! Может быть, мне с тобой пойти? – засобирался он.

– Да я всего-то минут на десять-пятнадцать, – остановила я его. Володя тяжело вздохнул, но подчинился.

* * *

На месте я оказалась минут через пять, благо маршрутки ходили без опозданий. Но только уже у самого гаража я вспомнила, что не умею срывать замки и взламывать двери.

И тут я увидела, что и дверь гаража, как и в квартиру, отперта. Казалось, я все время дышала кому-то в спину, но этот кто-то все время опережал меня.

Опасливо оглядевшись по сторонам, я шагнула в открытые двери, щелкнув выключателем на фонарике. Помещение гаража озарилось неярким электрическим светом. Хорошо еще, что я в фонарик совсем недавно вставила новые батарейки.

«Волга» в гараже, разумеется, отсутствовала. Не успела я толком ничего разглядеть, как кто-то ударил меня в живота Я согнулась от резкой и мучительной боли, заставившей меня потерять сознание.

– Ирина! – услышала я, вынырнув из небытия, встревоженный голос Кости. – Что с тобой?

Я медленно начала приходить в себя.

– Все в порядке. – Я не узнала своего дрогнувшего голоса. Не поняла, сколько времени пролежала без сознания. Мне показалось – целую вечность, но, как выяснилось позже, всего лишь несколько минут. И тут у меня за спиной раздался какой-то шум, словно кто-то упал. Костя Шилов среагировал молниеносно: видно, служба в элитных спецназовских войсках что-то да значила!

Я успела только нащупать на полу оброненный мною фонарик. Но лампочка, как назло, разбилась. Поэтому я практически ничего не видела, до меня доносились только тяжелое дыхание, звуки ударов и редкие вскрики двух сплетенных в смертельной схватке тел.

Я притаилась на полу в тоскливом ожидании, чем же все это закончится. Еще у меня мелькнула мысль: что было бы со мной, если бы Лера вовремя не дозвонилась до Кости? Подумав об этом, я невольно зажмурилась, подумав: «И чего я отправилась сюда одна?» Но тут же мелькнула другая мысль: «Ведь могла и не успеть!» «А, собственно, что успела?!» – усмехнулся мой внутренний голос.

Наконец все стихло. Я попыталась было подняться, но остановила острая боль в животе. И в этот момент я услышала топот удаляющихся ног.

Со второй попытки мне все-таки удалось подняться, я стояла пошатываясь.

– Ирина! – Услышав знакомый Костин голос, я безумно обрадовалась. – Ушел, черт! – подосадовал он.

– Кто ушел? – глухо осведомилась як Язык мой не поворачивался, пересохшие губы не слушались.

– Да не знаю! – воскликнул Костя. – Мужик какой-то! Тот, что на тебя напал! С тобой все в порядке? – спросил он встревоженно.

– В порядке, – кивнула я.

– И что тебе стоило подождать, пока Лерка дозвонится? Что за безрассудство?! – ругал он меня.

– Ой! – вскрикнула я, не выдержав острой боли, и прислонилась спиной к ледяной стене. Липкий, холодный пот выступил на моем лбу, я почувствовала легкое головокружение и по-настоящему испугалась. Кто знает, что за травму нанес мне этот… не знаю кто?

– Что с тобой?! – Костя подхватил меня на руки. – Что происходит?! Что тебе сделал этот мерзавец?

– Ударил ногой в живот. – Боль отпустила, и я обрела наконец возможность нормально разговаривать.

– Тебе срочно надо в больницу! – воскликнул Костя. – Как я перед твоим мужем буду отчитываться?!

– Не хочу ни в какую больницу! – запротестовала я. – Главное сейчас разыскать Анжелику Александровну и поговорить с ней в конце концов по душам!

– Завтра разыщем! – Костя в этот раз был неумолим. – Тебе о себе подумать надо! Вдруг у тебя какое-нибудь внутреннее кровотечение? Тьфу, тьфу, тьфу! – Он постучал по голове, словно по дереву. – Здесь больница Захаровой недалеко… Как насчет травматологического отделения?!

– Этого еще не хватало, – меня так и передернуло от его слов. – Ну, ладно, едем в больницу, – уступила я наконец, потому что боль в животе давала о себе знать.

Дежурный травматолог, молоденький, совсем еще мальчик, с доброй улыбкой и хрупкими чертами лица, оказался свободен. Полная медсестра в белой пижаме с розоватыми отворотами называла его Георгием Николаевичем. Я почему-то решила, что он только что после института.

Георгий Николаевич внимательно осмотрел мне живот и констатировал, что у меня тупая травма…

– Какая такая травма? – переспросил взволнованный Костя.

– Тупая травма живота. – Георгий Николаевич повторил, записывая диагноз в огромных размеров карточку. – Но вам, барышня, повезло. Обошлось без внутреннего кровотечения!

Ну, то, что мне повезло, из уст врача я слышала не впервые!

– И как же вы так упали? – Он подозрительно посмотрел на меня в упор.

Я пожала плечами:

– Споткнулась, наверное…

– Сегодня дежурит Инна Ильинична, – медсестра сообщила об этом врачу, когда он торопливо мыл руки над раковиной. – Она сказала, что минут через десять зайдет!

Не успела женщина в белой пижаме договорить, как дверь распахнулась, и на пороге возникла Захарова.

– Ну, как у вас здесь дела? – обратилась она к юному эскулапу.

– Отлично, – отозвался доктор, вытирая руки о почти стерильное полотенце. – Вот, – он кивнул в мою сторону, – наша очаровательная пациентка, третья за смену. Отделалась легким испугом! – мальчишески усмехнулся Георгий Николаевич.

– Ирина Анатольевна? – Инна Ильинична изумленно округлила глаза. – Ну и ну! – Она покачала головой. – Ни дня прожить без приключений не можете!

– Не могу, – честно призналась я.

– Очень хорошо, что мы с вами встретились, – задумчиво проговорила главврач. – То есть я не то хотела сказать, – смутилась Захарова, – то, что вы оказались в больнице, конечно же, плохо, но я не о том! – Она изящно взмахнула рукой. – Мне около получаса назад Анжелика Александровна звонила, – сказала Инна Ильинична. – Я волнуюсь за нее! У нее какие-то серьезные проблемы!

– Какие проблемы? – насторожилась я. Неужели мне наконец-то станет понятно, что происходит?!

– Анжела говорила так сбивчиво, – ответила Захарова, – про какие-то доказательства и документы… И про то… – Захарова запнулась, – что ее могут убить, – с трудом выговорила она. – Это правда? – Инна Ильинична в упор посмотрела на меня огромными, встревоженными «карими вишнями». – Еще Анжела сказала, что Алла в тюрьме! Я отказываюсь понимать, что вообще происходит! Значит, вы неспроста решили делать передачу именно обо мне?! – заключила Инна Ильинична.

– Да, вы правы, – искренне ответила я, – не случайно! Вы не могли бы сказать точнее, что это за документы?

– Кажется, они подтверждали право собственности Анны, говоря фигурально, на часть фитнесс-клуба, – пожала плечами Инна Ильинична. – Я слышала, что все права на «Парадиз» перешли Аллочке, когда Аня уехала…

– Устаревшая информация, – сообщила я. – Но кто может быть заинтересован в том, чтобы документы исчезли? Тем более после гибели Анны?

– Полагаю, кто-то из совладельцев клуба, – предположила Инна Ильинична.

Мы с Костей переглянулись. Если Алла в тюрьме… Неужели все-таки Гоффман? Или я обманулась в Лидии? Кстати, мне до сих пор так и неизвестно наверняка: кто, кроме Аллы, владеет долей собственности? И, что особенно важно, в каком количестве? И были ли у Ани Степновой наследники? Если документы отсутствуют, то родственники погибшей теряют право на собственность… Но кто же тогда останется в выигрыше?

– Костя, мне срочно нужно связаться с Гоффманом, – заметила я, – и выяснить у него все юридические вопросы, связанные с правом собственности на клуб!

– Тогда уж лучше переговорить с Рокотовым, – справедливо рассудил Костя.

– Мне не нравится Игорь Викторович, – скривилась я.

– Нравится не нравится, – протянул Костя, – с кем я вообще разговариваю? – пожал он плечами. – С профессионалом своего дела или же…

– Ладно, – сдалась я, не дав ему договорить и вставая с медицинской кушетки, покрытой оранжевой клеенкой, навязчиво пахнувшей хлоркой, – попробую уговорить Валерия назначить мне с адвокатом очередную встречу! Ой! – вскрикнула я, не сдержавшись.

– Что, боли возобновились? – всполошился доктор. Захарова тоже бросилась ко мне со всех ног. – Голова не кружится?

– Да, нет же, – проговорила я извиняющимся тоном. – Вспомнила о своем!

Георгий Николаевич посмотрел на меня как на ненормальную, но промолчал.

Уже в машине Костя поинтересовался:

– О чем это ты вспомнила?

– Валерке Гурьеву забыла бутылку шампанского купить, – вздохнула я.

– Везет же некоторым, – заметил Костя.

– Когда поедем разыскивать Кемп? – поинтересовалась я. – Мне кажется, ей и впрямь угрожает серьезная опасность…

– Уже слишком поздно, – ответил Костя, – она нас и не впустит, наверное. Если вернулась, – добавил он. – Если докторица вообще явилась домой…

– И что же делать? – несколько подрастерялась я.

– Подождем до завтра, – посоветовал Костя. – Утро вечера мудренее!

* * *

На этот раз из-за двери музыки не доносилось. Я успокаивала себя тем, что Володька уже уснул. На часы мне было даже страшно смотреть. Обычно я не являлась домой так поздно, даже в особо экстренных случаях.

Не успела я открыть дверь, как тут же убедилась, что мои надежды рухнули прахом: в кухне горел свет.

– Ирина пришла! – обрадовался Гурьев, выглядывая из-за двери. – Ну, наконец-то! С тобой ничего не случилось? – спросил он опасливо, оглядев меня с ног до головы. Похоже, выглядела я неважно.

– Н-нет, – не особенно уверенно ответила я.

– Иринушка! – облегченно вздохнул Володька, и я попала в его самые нежные на свете объятия. – Ну, рассказывай, что тебе удалось узнать!

– Да, в общем-то, ничего особенного, – проговорила я без особого энтузиазма и пересказала ему свой разговор с Инной Ильиничной.

– А как ты попала в больницу? – подозрительно осведомился Лебедев.

– Я знала, что Захарова сегодня дежурит, мы готовим о ней программу, а у меня возник ряд вопросов, ну и… – все-таки выкрутилась я.

– Ну, ладно, – вздохнул Володька, – будем считать, что тебе удалось меня убедить, – проговорил он, зевая. – Вы тут поболтайте пока, а я пойду спать, – добавил муж, – мне завтра в университет к первой паре… – и скрылся в нашей супружеской спальнею Я с невольной тоской посмотрела ему вслед.

– А где мое шампанское? – обиженно протянул Валерка.

– Будет тебе шампанское, – пообещала я. – Но мне надо еще раз встретиться с Рокотовым, у меня к нему снова появились вопросы. Вернее, не к нему, а к Алле Владимировне, – уточнила я.

– Какие вопросы? – осведомился Гурьев.

– Касательно документов, – сказала я. – Конечно, я и с Гоффманом переговорю…

– Переговори, – согласился Валерка. – Я же, со своей стороны, все, что смогу, выведаю у Игоря, да и о вашей встрече договорюсь, по возможности… Но шампанское, – Гурьев поднял вверх щуплый указательный палец, – все еще за тобой!

– С процентами! – согласилась я. – Кстати, Валера, а ты не мог бы узнать, какой такой «зуб» Ремизов имеет на Кошелева и что это он так взъелся на «Женское счастье»?

– Ну, – замялся Гурьев, – не знаю…

– Цену себе набиваешь? – осведомилась я. – Это с твоими-то связями?!

– Да ладно, – махнул рукой Валерка, – чем смогу – помогу!

Ночевать он остался у нас, пришлось ему постелить в гостиной. Не тащиться же человеку ночью через весь город!

* * *

Утром я с трудом открыла глаза. Володьки уже не было, на столе лежала записка, что, наверное, он сегодня задержится. Тоже мне, испугал! Что-то мне подсказывало, что в любом случае я явлюсь домой гораздо позже своего благоверного!

Приняв контрастный душ, я врубила на всю мощь стереосистему, наскоро позавтракала вчерашними бутербродами, отметила мысленно, что Валерка Гурьев, наверное, тоже давно ведет бурную трудовую деятельность, пока я здесь колбасу пережевываю, и отправилась переодеваться.

Когда я вошла в двадцать четвертую комнату, вся наша команда была в сборе. Даже Павел не дремал, поглаживая свою бороду неопределенного цвета, неровными уступами скрывающую его подбородок.

Лера, по обыкновению, пила минеральную воду без газа; Галина Сергеевна корректировала сценарный план.

– Ирина Анатольевна! – обрадовалась Лерка. – Вы нам расскажете, зачем вам сегодня посреди ночи срочно понадобился Костя? – затараторила она.

Галина Сергеевна выразительно округлила под очками глаза.

– Ирочка, о чем это она? – недоумевала Моршакова. – Что это еще за история?

– Ничего особенного, – попробовала я отмахнуться, но не тут-то было.

– Ирина! – всплеснула руками Лерка. – Какие у вас синяки под глазами! Что вы этой ночью делали с Шиловым? – усмехнулась она. Надо же какая нахалка! А еще будущий политолог или… как его там? Социолог!

– Попридержи язык! – велела я ей.

Пришлось выложить все начистоту, ведь должна же я была как-то реабилитироваться перед съемочной группой!

Под самый финал моего остросюжетного рассказа зазвонил телефон. У меня сердце екнуло, я словно почувствовала, что произошло что-то страшное!

К телефону подошла Галина Сергеевна.

– Ирина, это вас, – протянула она мне трубку.

– Ирина Лебедева, автор и ведущая программы «Женское счастье», – автоматически повторила я заученную фразу.

– Ирина Анатольевна, – приглушенный женский голос в трубке показался мне немного знакомым. – Это Анжела, Анжелика Александровна, – уточнила она, – доктор из «Парадиза». Вы хотели со мной переговорить вчера? – прошептала она. – Но мне не хотелось вас посвящать во все это, – Кемп заметно нервничала, – но дело зашло слишком далеко! Мне страшно! – взволнованно проговорила она. – Очень страшно! У меня есть дока… – внезапно ее речь прервалась. Я стояла с телефонной трубкой в руках, из которой раздавались монотонные, длинные, пугающие гудки.

– Что произошло? – осведомился окончательно проснувшийся Павел.

– Кажется, Анжелика в опасности! – воскликнула я.

– Звоню в милицию! – Галина Сергеевна вырвала из моих рук телефонную трубку.

– Лера, разыщи Шилова! – попросила як Лера Казаринова стремглав вылетела из комнаты. – Павел, не забудь взять с собой камеру!

* * *

– Костя! Гони к Анжеле! – скомандовала я, не успев еще забраться в автомобиль. На заднее сиденье уселись Лера с Павлом. Галина Сергеевна ехать с нами отказалась, сославшись на занятость. Я же подозревала, что ей хватило прошлого визита к Крыловой, которую обнаружили мертвой в собственном кабинете «Парадиза». И это с ее-то хрупкими нервами! Могу себе представить, чего она натерпелась в тот день!

– Что стряслось? – осведомился Шилов, выжимая сцепление.

– Она мне звонила, говорила про какие-то доказательства, но звонок внезапно прервался, – взволнованно проговорила я. – Боюсь как бы…

– Думаю, успеем, – заверил меня водитель. У меня же на этот счет абсолютной уверенности не было. Я мысленно ругала себя на чем свет стоит, что не заехала к ней ночью, по дороге из гаража, или хотя бы после больницы… Я несколько раз еще попыталась дозвониться до Анжелики с мобильника, но все мои попытки имели нулевой результат.

Когда мы подъехали к девятиэтажке, возле нее уже толпился народ. Рядом соседствовали машина «Скорой помощи» и милицейская «канарейка»я У меня сердце оборвалось при виде этой картины.

– Не успели! – мрачно констатировала Лера Казаринова.

Из подъезда вышли два человека в белых халатах с носилками, на которых лежало тело, укрытое белоснежной простыней.

Павлик было взял в руки камеру.

– Убери! – приказала я и закрыла лицо руками.

– Ирина, ты была, как всегда, права, – мрачно заметил Костя.

Я выбралась из машины и столкнулась лицом к лицу со следователем Платоновым.

– Ирина Анатольевна! – поприветствовал он меня. – Снова вы?! – Андрей Николаевич сердито покачал седеющей головой. – Вам бы свою передачу переименовать надо из «Женского счастья» в «Женское несчастье», – заметил он с горькой иронией.

– Что здесь произошло? – осведомилась я.

– Известная вам Анжелика Александровна Кемп выбросилась из окна, – ответил Платонов, закуривая сигарету, – с восьмого этажа, – добавил он, выпустив ядовитую струю дыма.

Я невольно закашлялась.

– Или ее выбросили, – размышлял вслух Андрей Николаевич, – вскрытие покажет, – цинично добавил он. – На теле – следы борьбы, в квартире – разгром! Дверь не заперта! Что, кстати, тоже свидетельствует в пользу убийства…

Итак, я должна была констатировать, что в очередной раз опоздала!

– Какой кошмар! – только выдохнула я.

– А пока, Ирина Анатольевна, попрошу в отдел, – Платонов выбросил сигарету, – снова буду с вас показания снимать, – усмехнулся он.

Небо потемнело и разразилось ливнем. Крупные капли со стуком бились о крылья автомобиля. Я пожалела, что не захватила зонта.

Лера Казаринова подошла ко мне и прошептала:

– Дождь ее словно оплакивает!

– Ага, – откликнулась я. На душе было до того тошно, что вместе с природой хотелось выть волком, оплакивая Анжелу. Я забралась в милицейскую машину и отправилась вместе с Платоновым в Волжский отдел.

* * *

Когда я вернулась на студию, меня уже поджидал Гурьев.

– Опять забыла тебе шампанское купить, – хмуро сказала я. – Все было как-то не до того! – Я устало рухнула в кресло, согнав с него Павлика, похожего на наглого, разожравшегося кота. Но Старовойтов не сказал ни слова, понимая мое состояние. Лера, в утешение нашему оператору, подвинулась на диванчике и убрала свои, разложенные на нем веером конспекты.

– Присаживайся! – кивнула она. Павлик себя дважды уговаривать не заставил. Лерка сегодня выглядела особенно хорошо. Ей удивительно шла ее светло-серая водолазка и новая, какая-то невообразимая прическа на голове, сколотая японскими шпильками. Павел скользнул по ней обжигающим взглядом юного ловеласа, но Лерка сделала вид, что ничего не заметила. Что и говорить? Умная девка! Знает, что ловить ей здесь, в общем-то, нечего! Павел всю жизнь проволочится за юбками, а ума и семьи так и не наживет!

– Понимаю, – ответил мне Гурьев, который, как всегда, был в курсе всех последних событий в Тарасове, особенно если это касалось убийства. – Упустили свидетельницу!

– С чего ты взял, что она была свидетельницей? – поинтересовалась я.

– А с чего ее в противном случае убивать понадобилось? – парировал Валерка.

– Ты мне лучше скажи, – нежно проворковала я, – как у нас с адвокатом дела обстоят? Помнишь, я тебя вчера просила с Рокотовым договориться?!

– Ну, во-первых, – Гурьев начал загибать пальцы, – я не метеор, во-вторых – не Аладдин, а в-третьих – не золотая рыбка!

– Валера, – попросила я, – не надо мне зубы заговаривать!

– А в-четвертых, – продолжил он, – у меня еще своя программа имеется, и мне изредка приходится ею заниматься, – выговорил мне Гурьев, – а не только Ирочкины желания исполнять! – добавил он и развел руками.

– Так как же все-таки насчет Рокотова? – не унималась я.

– Ну, не удалось увидеться с ним до сих пор! – забил себя в грудь Валерка. – Как увижу, сразу дам тебе знать! – заверил он.

– А насчет журналиста Ремизова что-нибудь прояснилось? – продолжила я допрос с пристрастием.

– Наш гордый «Варяг» умирает, но не сдается, – хихикнул Гурьев, имея в виду, по всей видимости, меня.

– Итак…

– Прояснилось, – сказал Валерка. – Из достоверных источников известно, что первую статью Ремизов намарал по собственной, так сказать, инициативе. Пробежала меж ними с Кошелевым лет двадцать назад черная кошка: то ли Женя его по карьерной лестнице обошел, то ли бабу какую увел, не в том суть. – Гурьев перевел дух и снова заговорил: – А тут случай подвернулся Кошелеву напакостить, вот Вася им и воспользовался, можно сказать, на совесть расстарался!

– Ты с этим Васей знаком, что ли? – осведомился Павлик.

– Да пили мы с ним водку в одна тысяча девятьсот…

– Как же, как же, знаем, – кивнула Лерка.

– А как насчет второй статьи? – поинтересовалась я и открыла форточку, потому что в комнате сделалось слишком душно. Дождь за окном разошелся с невиданной силой. Все стекла были в размывах, на темном асфальте пузырились гигантские лужи.

– Про тех, кто умирает в такую погоду, говорят, что они попадают в рай, – заметила Галина Сергеевна, поправляя прическу у зеркала.

– Я думаю, что Анжелику Александровну это утешит, – заметил Павлик.

– Прекращай паясничать! – цыкнула на него Лера, которая очень уважительно относилась ко всякого рода народным поверьям.

– Молчу, молчу, – повиновался Павлик и снова впал в свою обычную дрему.

– Вторую статью Ремизову заказали, – серьезно проговорил Валера, – только я до сих пор так и не докопался – кто!

– Заказали? – переспросила я. – Я так и думала! Кто-то очень хочет, чтобы я прекратила заниматься этим расследованием! Значит, мы на верном пути. – Я обвела торжествующим взглядом присутствующих.

– На каком пути? – устало спросила Галина Сергеевна.

– Да у нас до сих пор нет ни одной серьезной версии! – неожиданно включился в разговор Павлик, оказывается, он или вовсе не спал, или только что проснулся.

– Ну, – смутилась я, – в данной ситуации наиболее подозрительным выглядит Гоффман. В конце концов, Анжелика была его любовницей, у него могли быть ключи от ее квартиры и гаража…

– Так, значит, в первую очередь, – заключила Галина Сергеевна, – следует заняться алиби Германа Генриховича на момент совершения убийства доктора Кемп.

– Или самоубийства, – заметила я, уверенная в обратном. – За работу, – призвала я.

Потом я просмотрела кадры, отснятые Павликом в больнице.

В целом мне пленка понравилась, однако часть ее я все же распорядилась смонтировать заново, а часть и вовсе убрать.

– Вечно, Ирина, ты недовольна, – ворчал Старовойтов, – лучше, чем есть, все равно уже не получится!

– Нет предела совершенству! – изрекла Лера, оторвавшись от списка интересных вопросов, который она готовила к программе.

– Слишком хорошо – тоже плохо, – парировал обиженный Павел.

– И все-таки, Инна Ильинична – такая интересная женщина! – восхищенно проговорила Галина Сергеевна. – Эффектная, фотогеничная, умная, – она продолжила список ее достоинств. – Давно надо было с ней программу сделать! – заключила Моршакова.

– Галина Сергеевна, – обратилась я к режиссеру, – вы не против того, чтобы съездить к Захаровой домой вместе с Павликом и отснять пару кадров в кругу семьи? А я бы пока Гоффманом занялась, – проворковала я.

– А как же с нежелательными вопросами? – засомневалась Галина Сергеевна, этим обычно не занимавшаяся.

– Так вам Лера поможет, – сказала я.

– Ну, что же, в принципе я не против, – развела руками Галина Сергеевна.