Горный массив Айзавайрат.

Я жрал. Не ел, тем более не кушал, а жрал. Давясь, пачкаясь, отрыгивая и жадно пихая в рот новые и новые куски синтезированного мяса. От натурального, кстати сказать, оно ничем не отличалось, вполне себе достойный рибайчик прожаренный extra-rare.

Вместе со зрением я, едва прийдя в сознание, заполучил зверский аппетит. Мехди, вернее его Тень, проводил меня в столовую и оставил осмысливать новую информацию наедине с кухонным комбайном: обычный, привычный мне компьютер с раритетной, еще в мое время, мышкой на проводе. Выбирай что хочешь, нажимай, секунд тридцать какого-то жужжания и вуа-ля! Из окна раздачи выезжает готовое блюдо. Мне очень хотелось мяса, такого большого и толстого стейка, я и выбрал, начав со своей любимой прожарки — rare. Не то, но слопал с удовольствием. Потом выбрал medium-rare — лучше, но все равно не то, хоть и его съел. И вот третий стейк, extra-rare, то есть практически сырое, подогретое мясо, рубаю на ура, уже третью порцию. И куда лезет? Кровь течет по рукам и подбородку, соус — в сторону, но как же вкусно!

Итак, доставшееся мне тело, вернее аватар модели «Гремлин» — искусственное тело созданное до Великой войны, от которой местные и ведут свое летоисчисление. Веселились ребятки, местные маги, пардон — сионы, по полной. Такие аватары управляемые сионами-операторами на штурм и ходили.

За тысячу с лишним лет, основательно разобравшись со свалившимся на них счастьем в виде сионического фона, человечество взялось за свое любимое развлечение — войнушку. Попутно какой-то весельчак, какой? — этого даже Мехди не знает, в своём королевстве решил улучшить человеческую породу оптимизировав её для выполнения определенных работ.

Так появились гномы — гы-гы-гы, он их так и назвал, видимо с творчеством господина Толкиена знаком был. Мелкие такие крепыши для выполнения тяжелого труда. Эльфы — длинные и ненормально худые. Мне Мехди, то есть Тень, голограмму показал, ну как есть педики. Эти интеллектуалы и эстеты, что-нибудь нарисовать или украсить — к ним. Орки — для выполнения работ не требующих высокой квалификации. Плюс плодятся как кролики, чернорабочих всегда было нужно много. Были еще какие-то схимы, для сельхозработ, но они вымерли. И гоблины, в качестве домашней прислуги, но они вроде как тоже вымерли. Мех тут до конца не уверен.

А остальные ничего так, размножились, у эльфов даже свое государство есть, где-то на юге бывшей Европы. Орки носятся как угорелые по всей Евразии, один в один кочевые племена, только Чингизхана не хватает. Гномы живут везде. Они как евреи: банкиры, торгаши и ремесленники. Ну и люди остались, этих большинство. Плюс они единственная раса которой доступны прямые операции с сионическим фоном. У эльфов и гномов получается только немного менять с его помощью свойства материальных объектов. А оркам он вообще недоступен, что логично, эта расса для «бери больше, кидай дальше».

Мужик этот, Тень говорил, вообще гений был, такие раз в тысячу лет рождаются, все предусмотрел: от идеальной для заданных функций антропометрии до черт характера. Даже чтоб виды между собой не скрещивались. Позже, его последователи, тоже пытались что-то колдовать на этом поприще. Даже что-то получалось, но жизнеспособных и сохранившихся разумных видов вроде как больше нет. Только аватары у них получались, зато много и разнообразных. Они, аватары, и без управления работать могут, вот только скажешь ему — копай, он и будет копать пока не остановишь или пока энергия не кончится.

Кстати, как таковых рас, привычных жителю XXI века, тоже больше нет. Все между собой перемешались, выцвели и окосели. В смысле разрез глаз теперь практически у всех одинаковый. И с языкознанием теперь проблем нет — иностранные языки дети в школах не учат по причине отсутствия и школ и иностранных языков. Есть один на всех язык, но с кучей диалектов, что, впрочем, не мешает двуногим и разумным между собой ругаться. Как объяснил Тень, из-за резкой убыли населения языки перемешались, а назад разделиться пока не успели, то есть диалекты в самостоятельные языки еще не выродились.

Новый язык внешнего мира мне хоть и не знаком, но Тень обещал, что проблем с общением быть не должно. Не смотря на то, что в «Гремлинах» такой опции предусмотрено не было, но он сам смастерил что-то вроде языкового процессора. Так что понимать и говорить смогу. То есть я «думать наружу» — та еще задачка, кстати, а аватар рот открывать и связками скрипеть. Попробовал — сложно, но приспособиться можно. Плюс полезно — прекрасный языковой тренажер, когда-нибудь ведь и самому на этом «новоязе» говорить прийдется. Я надеюсь.

Да, теперь еще кусочек мяса и ко мне, красивому: гремлин. Как таковой расы гремлинов не существует и никогда не существовало. Эту легенду Тень создал: гора гремлинов — уууу-у! Великие и ужасные. Перед Великой Войной, страны, оставшись без привычного оружия, но обретя возможность использовать сионический фон, активно начали приспосабливать его для основной цели существования цивилизации — уничтожение себе подобных. Я сказал — фон? Да — уже фон. Когда все, кхм, не взорвалось, что должно было взорваться, не выстрелило и не завелось, хлынула такая волна энергии, что существовавшая раньше в виде потоков сионическая энергия стала фоном. Буквально затопив всю планету. Так вот, оставшись без огнестрельного оружия: только мечами махать и из луков стрелять, но заполучившие возможность конструировать сложные биосионические организмы, страны озаботились созданием универсальных солдат, шпионов, диверсантов и так далее. Во время войны все это было уничтожено. Тень же сумел отловить пару десятков «диверсантов» проекта «Гремлин», они тогда по всему континенту бегали, вот некоторые и попались в его сети. В одного из них он меня и засунул.

Рост — метра полтора, зеленоватая кожа покрытая очень мелкой, неразличимой уже с двух метров, пардон — махов, надо привыкать к местной системе исчисления, чешуёй. Интересной такой чешуёй: она может изменять преломление света. Почти хамелеон. Невидимым не сделаюсь, но менее приметным — легко. Носа почти нет, какая-то приплюска с большими ноздрями. Зато уши — локаторы: большие, треугольные, плотно прижатые к голове. И глаза, как плошки, с двумя парами век: одни для сна, вторые для смачивания, чтоб в бою даже на короткое мгновения моргания обзор не утрачивать. Еще они для подводного плавания подходят, никакого искажения. Удобно. А рот — мама дорогая, что-то с чем-то! Хлеборезка как у Гуинплена! И два ряда таких зубов, что акула от зависти удавится. Еще и ядовитые, причем я сам решаю что сделать: убить, усыпить или парализовать. Могу даже на стрелу поплевать, для вящего эффекта, или просто в суп плюнуть и все: прости-прощай, коньки повесь в прихожей.

Я, покаюсь, первым делом попробовал спиртное синтезировать. Нет, не подумайте чего, исключительно в научных целях. Ну или вдруг что продезинфицировать надо будет. Представил себе пьяного и… и ничего. Какая-то фигня получилась. Зашел с другого бока, благо формулу спирта каждый русский знает: С2-Н5-ОН. Совсем ничего не получилось. Часа два организм насиловал, пока на мои непонятные старания Тень внимания не обратил. Ржал он долго. Но потом признал полезность этой опции и, спустя два дня, что-то еще мне прикрутил. Так что могу теперь не только представляя задачу всякую хрень синтезировать, но и по имеющейся химической формуле создать. Это правда существенно сложнее, приходиться в уме все прорисовывать, но в перспективе может оказаться очень полезно.

Однако даже не это самое интересное: в гремлине прорва всяких сенсоров анализирующих окружающее пространство по какой-то просто невменяемой куче параметров. Раньше за одним работающим гремлином толпа народа присматривала постоянно анализируя весь поступающий от него массив информации. Сейчас этой кучи нет, зато есть Тень Мехди и его усовершенствования. То есть посмотрев на стену мне не надо анализировать длину исходящей и входящей ультразвуковой (так я понял) волны, чтоб высчитать расстояние до стены, её толщину, материал из которого она сложена и еще много чего на первый взгляд ненужного. Например, когда с нее последний раз пыль протирали. Мне достаточно только понимать, что хочу узнать, а понапиханные в меня в разных, порой самых неожиданных местах, чешуйки запрограммированной сионы сами все посчитают и с результатом ознакомят. Ха! У меня все системы не просто дублированы, а много-примноголированы. По сути, тело — только техника, робот, а все многократно дублированные системы анализа и управления попрятаны в силовом каркасе. Хрен с два доберешься, что превращает меня в супернеубивашку.

А вот размножаться гремлины не могут, хоть все причиндалы для этого есть. Может оно и правильно. С таким-то набором боевых опций, лет через двести старушка Земля стала бы планетой Великих Гремлинов. Сионической энергией управлять тоже не могу. Но и на меня она не действует. Зато могу поймать, если кто в меня шарик из огня кинет, и обратно его запулить.

Напоить меня нельзя — облом. Отравить нельзя, если только плохо станет, но все равно все перевариться. Порубить можно, но только очень быстро, чтоб назад не собрался, регенерация просто сумасшедшая. Я, эксперимента ради, руку порезал, тут же затянулось и шрама не осталось. Хотел палец отрубить, но передумал. Глядя на это безобразие Тень сказал, что палец конечно отрастет, но лучше на место приложить, минут за десять приживет, а вот расти будет дня три-четыре. Даже голова прирастет, только на место приложить надо сразу. Короче — хорошо, вот только аппетит из-за этого адский. Я не представляю, как прийдется жрать, чтоб ногу вырастить. Так-то без еды и воды, если не ранят, могу месяц обходиться. Без воздуха меньше, всего четыре часа. Ха! Всего! Да круче некуда!

Так что я на него не в обиде, тем более он, планируя как нас вытащить, сам пострадал, вообще без тела остался: растворится внутри сионического фона. Мог бы вообще исчезнуть слишком рассосавшись по всей планете, если бы не защитный купол. Его местные теллурическим фоном обозвали. Так что, чем мог: использовал подручные материалы. И план у него точно есть, просто не рассказал еще. Но обнадежил, что нормальными телами нас обеспечит. Всех. А пока, с таким, гремлинским, в местных условиях устроиться на первых парах сподручней будет. Вот только с Кристин он что-то темнит, обещал рассказать когда наемся, так что ждем.

Но забавно, гремлинов мужского пола нет, хи-хи-хи, вот Кристин-то наверное обрадовалась. Тень сказал, что с ней все в порядке, на разведку ушла. Да и что с ней может случиться в таком теле мегаубиватора? Правда он не сказал, когда ушла и как скоро вернется. Темнит, задом чувствую, вот всем своим гремлинским задом и без всяких сенсоров чувствую: что-то недоговаривает. Кстати, вот и он, легок на помине.

— Наелся? — На стуле напротив появился Тень. — Готов продолжить разговор?

— Угу. — Я кивнул дожевывая очередной кусок мяса. — Но если ты мне сейчас же про Кристин все как есть не расскажешь, тебя и твоя бестелесность не спасет.

— Так я про это и хотел! — Отшатнувшись, словно я действительно мог ему чем-то повредить, засмеялся он.

— Вот это правильно. — Кивнул я и заказал еще одну порцию мяса.

— Итак, — начал он, — как я уже говорил, гремлин, это не полноценное тело, а аватар которым управлял сион-оператор. Я сумел вычистить блоки управления, так что можешь быть уверен, контроль над телом никто не перехватит, да и нет уже таких, довоенные технологии утрачены.

— А что, новые сионы тупее предшественников? — Уточнил я.

— Нет, — он пожал плечами, — не тупее, но искусство управления сионическим фоном вырождается. Кровь сионов, а я до сих пор не знаю, почему одним людям управление доступно, а другим нет, разбавляется все больше и больше. На верху, — он кивнул на потолок, — это лет триста назад тоже заметили, теперь семьи сионов женят своих детей только внутри своего круга. Но это мало помогает. Плюс новые религии, словно под одну дудку, гнобят сионов настаивая на ограничении исследований. Так что тут тебе опасаться нечего.

— Но вернемся к Кристин, — оборвал его я, — где она.

— Она пошла в разведку. — Коротко ответил он.

— Когда?

— Примерно сто тридцать лет назад. — Он пожал плечами словно извиняясь за то, что в холодильнике закончилось пиво.

— Когда? — Поперхнулся я и вскочил.

— Тихо, тихо. — Он замахал на меня руками успокаивая. — Подумаешь, сто тридцать лет. Я, между прочим, тебя все это время отлавливал! Нет, я конечно понимаю, что ты обучен уклоняться от внимания, в том числе спутников, но не так же! Я тебя больше века искал, а каждый прокол во времени, это не ёжик пукнул! Найти, потом еще навестить, организовать захват, если бы ты с катушек не слетел и не уселся на окно в отеле, я бы тебя вообще упустил! Закрыли бы тебя веселые ребята в какой-нибудь подземной камере и мне бы пришлось еще тысячу лет потратить, пока бы не сообразил как сквозь время и стены смотреть. Так что не перебивай и принимай как есть.

— Ладно, молчу. — Сдался я.

— Так вот, Кристин ушла сто тридцать лет назад, хоть я её и останавливал, уговаривал дождаться тебя, но ей очень хотелось к твоему появлению что-нибудь сделать. Государство какое захватить, например. Ты знаешь, — Тень грустно вздохнул, — она тебя очень любит. И вообще, мне вас сильно не хватало.

— Прости меня. — Повинился я. — И спасибо.

— Не суть! — Встрепенулся он. — Она ушла сто тридцать, примерно сто тридцать лет назад и, только спокойно, местные крестьяне её с перепуга грохнули.

— Убили! — Заорал я. — Но Как?!

— Спокойно, спокойно. — Попытался осадить меня Тень. — Убили тело, но не матрицу личности, её убить невозможно.

— Так, ладно. — Я снова сел и автоматически, трясущимися руками заказал еще один кусок мяса хоть прежний даже не ополовинил. — Не перебиваю, рассказывай.

— Её сожгли. — Сказал он. Я застонал, но сдержался. — Тихо, ничего страшного. — Обнадежил Тень. — Подумаешь сожгли аватар. Кристаллическая сиона при нагревании больше 120 градусов теряет стабильность и разрушается. Так что в печки не прыгай и в каминах не спи. — Хохотнул он. Я зарычал. В одной руке хрустнула компьютерная мышка, по второй потек сок от раздавленного мяса. — Тихо-тихо-тихо! Спокойно! — Заторопился Мехди. — Матрица личности вживлена в скелет аватара, а его разрушить современными методами невозможно. Мне достаточно даже не кости, а маленькой крохи от любой из костей чтоб восстановить её. При полном разрушении управляющих контуров матрица личности схлопывается, как бы окукливается, переходит в стазис и в таком состоянии может существовать до двух тысяч лет.

— А потом? — Успокаиваясь, но все еще грозно прорычал я.

— Потом, — пожал плечами Тень, — потом не знаю. Она хоть и пребывает в стазисе, но сионистский фон на нее не перестает влиять. В построенной математической модели две тысячи лет все было в порядке, а потом стазис мгновенно разрушался. Что после этого происходит с личностью — неизвестно.

— А скопировать на какую-нибудь флешку ты её не мог? — Пробурчал я.

— Не мог. — Он покачал головой. — Понимаешь, матрица личности это не голая информация, а нечто большее, что — я пока не знаю, но даже в законсервированном виде личность не может быть в двух местах одновременно. То есть в аватаре и, как ты сказал, на какой-нибудь флешке. Я могу сохранить память, да, собственно, у меня есть вся память Кристин, и я пытался её создать, один аватар загубил. Получается кукла. Ноль эмоций, ноль желаний, ноль чувств. И никакой инициативы, только рефлексы и беспрекословное подчинение приказам.

— Где её останки? — Быстро спросил я. — Как мне отличить настоящий останки от муляжа? И от какой кости кусок отламывать?

— В центральной Сион-Академии Желтого континента. Настоящие останки почувствуешь, а какой позвонок — значения не имеет.

— То есть? — Не понял я.

— В твоем аватаре есть фрагмент сионы специально настроенный на поиск Кристин. Он, как бы тебе попонятней, — замялся Мех, — ну, наверное, больше подходит: он с ней знаком.

— Ладно, — кивнул я, — пусть будет знаком. Как я это пойму?

— Поймешь. — Уверенно заявил Мехди. — Как он до тебя это донесет — не знаю, даже не спрашивай, не знаю. Но поймешь. Может быть это будет тепло, может образ, может покалывание, а может и все сразу. Но ты поймешь. Постановка задач сионистским кристаллам отличается от программирования компьютера. Они не воспринимают команд вроде «увидел красное, поверни налево», не управляет тобой, а подсказывает.

— Угу. — Насупился я. — Держи уши открытыми и услышишь. С костями чего?

— Тут проще. Куколка с личностью находится вне привычного трехмерного пространства. Да, она привязана к скелету аватара, но находится как бы и в каждом косточке, в каждом его кусочке, и ни в какой конкретно. Кость, или фрагмент кости, это как опознавательный маяк, как код доступа к части подпространства где храниться личность. Так что — любой.

— Понятно. — Кивнул я. — Как мне попасть в эту академию?

— Очень просто. — Усмехнулся он. — Выйди отсюда, уцелей до встречи с сионом-инспектором, или каким другим сионом и все, тебя прямиком туда доставят.

— Почему? — Удивился я.

— Друг мой, — вздохнул Тень, — я с момента окончания Великой Войны создавал легенду о гремлинах чтоб ваше появление не испугало, а заинтересовало местных ученых. Чтоб вас не убили сразу на выходе из горы, а хотя бы поговорили. После Великой Войны сохранились некоторые описания гремлинов и поверь мне, они вовсе не располагали к дружбе.

— А сейчас?

— Сейчас? — Переспросил он. — Сейчас гремлины — тайна. Тихий народец который сидит под своей горой, ни к кому не лезет, но и к себе никого не пускает. Делает точнейшие приборы из чистого золота, обменивает их на лес, своего-то на горе нет, и в общественно-политической жизни не участвует.

— И куда тебе столько леса, есть что-ли? — Усмехнулся я.

— Ага. — Заулыбался он. — Мясо именно из него ты с таким удовольствием и поглощаешь. Я же говорил, при помощи сионической энергии материю можно легко преобразовывать. Правда и эти знания сейчас, на верху, утрачены.

— Угу. В сухом остатке имеем безобидных мастеровых с острой агорафобией. — Подитожил я и тут же спросил. — Но ты же говорил, что обеспечишь нас нормальными телами? Зачем тогда такие сложности с этими зелеными человечками?

— Нормальных тел у меня нет и создавать я их не умею. — Почему-то разозлился Тень. — И аватаров тоже не умею. — Отрезал он мой так и не прозвучавший вопрос и вскочил.

— Такой умный, а не умеешь. — Из соображения «клин клином» решил немного позлить его я. Это сработало: вскочивший было Тень, устало опустился на стул.

— Здесь нет сетки, мне нечего взламывать, некуда выходить. Негде подсмотреть. Я чувствую, это рядом, но мне не хватает чего-то для прорыва. Какой-то мелочи! Пока был интернет, качали все! Когда, после первой войны появились закрытые F-сети ломали и так же качали оттуда все, а потом ничего этого не стало! Происходящее в головах новых умников стало недоступно так же как и их записи. Все, что мне осталось, это образы из памяти тех идиотов, которые пытались пройти защиту горы и бестолковые амулеты раньше сотнями подкладываемые в повозки с дровами. Я же не исследователь! Я математик! Программист, мне нужны точные данные, а их нет и подсмотреть решения не где.

— Бывает. — Примирительно кивнул я.

— Я собирал информацию по крупицам тысячи лет, — не обращая внимания на меня продолжал он, — пока, каким-то чудом, летали три последних искусственных спутника, качал через них все, до чего мог дотянуться. Все, кстати, еще советские. — Хмыкнув уточнил он. — Потом и этого не стало и еще почти на тысячу лет остался слепым и глухим, пока не научился расшифровывать колебания сионического фона и считывать образы с памяти у купцов и редких смельчаков пытающихся проникнуть в Айзавайрат. Это ничто, но хоть какие-то данные о творящемся во внешнем мире. Потом Великая Война после которой сионический фон еще лет триста не мог успокоиться. Так что сейчас я только знаю где взять необходимую информацию.

— Прости. Как ты? — Участливо поинтересовался я жестом успокаивая разозлившегося друга. — Как ты все это время жил? Один.

— Весело. — Горько усмехнулся он. — Понимаешь, баги-даги, я тут был никем, бесправным исполнителем. Рабом. Да, меня ценили, но не забывали напоминать, что я никто и тот факт, что мне позволяют тут находиться — милость с их стороны. Но они недооценили вонючего индуса. — Засмеялся он. — Вот так вот!

— Ты их? — Удивился я.

— Неа! — Еще больше развеселился он. — Макфирсон погиб где-то на поверхности, в самом начале, а тут остались за главных три суперумника. Они и предложили сотрудникам привезти сюда семьи. Типа из соображений заботы и безопасности. А потом выяснилось: чтоб разорвать все связи с внешним миром. Здесь уже тогда сообразили, какие перспективы открывает использование новой энергии. Тогда у них план и созрел: власть над миром.

— Ну естественно! — Я откинулся на стуле и взмахнул руками. — И почему я не удивлен?

— Ага. — Зло осклабился Тень. — Только для этого надо было стать богами. Баги-даги. Невидимыми кукловодами. А какие они невидимые, если о них куча народа на поверхности разболтать может. Вот они их и собрали. Да, защитили, но, по сути, превратили в пленников. А наверху все никак не успокаивалось и не успокаивалось и народ начал умирать, а они серьезно занялись бессмертием. Как снять матрицу личности и сохранить её мы быстро догадались, а сделать тело бессмертным не могли, на тот момент не могли.

— Тогда ваша святая троица и придумала, перевести себя на на новый уровень бытия, и потом уже неспеша работать над созданием красивых, бессмертных тел? — Предположил я.

— Да, так. — Кивнул Тень. — Но сперва решили провести несколько экспериментов.

— И ты… — Снова догадался я.

— Я был каким-то из третьего десятка. Тогда по комплексу уже большой ропот шел из-за исчезающих людей. Они что-то врали, выкручивались, а потом собрали всех в конференц-зале, вроде как для разъяснений, и заперли. Во внешней части остался только всегда содержавшийся отдельно я. — Тень тяжело вздохнул. — Мне доступно объяснили перспективы и приказали работать. В чем была у них ошибка я нашел через четыре дня. Еще три ушло на её исправление и корректировку переноса.

— Страшно было? — Я снова решил уместным проявить участие.

— Страшно? — Переспросил он. — Нет, страшно не было, мне было одиноко — во-первых, и я уже примерно представлял, как можно вас спасти — во-вторых.

— Ты знал? — Спросил я. Он кивнул.

— Эти гады мне первым делом похвастались, что от них даже такие крутые вы уйти не смогли. Я скучал по вам, — вздохнул он и мне на мгновение показалось, что в глазах Тени мелькнули слезы, — я скучал по вам и каждую свободную минуту думал, как повернуть время вспять. Ведь это из-за меня, из-за моего любопытства вы погибли. — Я потянулся вперед и положил свою зеленую руку на его. Ладонь коснулась поверхности стола ничего не ощутив. — Спасибо. — Кивнул он.

— Не вини себя. — Выдавил я. — Мы всегда знали с чем играем. — Он кивнул и продолжил.

— Мой перенос прошел удачно. Они ошибались в том, что пытались сохранить снимки матрицы личности не ограничивая объемы хранения, а сионический фон огромен, и матрицы размывало по нему так, что её фрагменты не могли взаимодействовать. Я перенастроил защитный купол на удержание слепка матрицы внутри. Только моего слепка. Когда все получилось эти дебилы чуть ли не дрались за ложе, все боялись, что первый слившийся с сионическим фоном, а они понимали это как всесилье и всевластие, просто не пустит туда остальных. Тогда я предложил им сперва сделать еще два ложа и перейти на новый уровень бытия вместе. Уж осуществить запуск с таймером у них ума хватит.

— А ты? Тебя они не боялись?

— А чего им бояться какую-то компьютерную обезьяну! Баги-даги! — Засмеялся он. — К тому времени я уж основательно вошел в роль забитого и преданного раба. Так что все получилось. Через неделю мудрецы улеглись на собственноручно созданные прокрустовы ложа и легко отдали себя в мои ласковые объятия.

— А остальное население? — Вспомнил я.

— У меня на тот момент не было возможности им помочь. Баги-даги. Управление помещениями комплекса было надежно защищено и мое вмешательство сразу бы заметили. Поэтому пришлось ждать пока разберусь с этими уродами, потом судорожно ломать защиту. — Тень замолчал, молчал и я. — А когда справился, спасать уже было некого. Вот так я и остался один.

— Как ты не сошел с ума? — Поразился я. Тень усмехнулся и пожал плечами.

— Сперва некогда было, мне же сон и отдых стали не нужны, вот я возился сутками напролет перестраивая комплекс под себя, снимая блокировки, улучшая, оптимизируя. Потом учился им управлять, да и убирался, в конце концов. Забот хватало. Когда со всем разобрался, отловил и переподчинил несколько уцелевших спутников, вам же было бы не обойтись без информации о новой поверхности. Спутники все записывали, а я занялся расчетом переноса матрицы личности через время.

— Даже не представляю, как такое возможно. — Искренне восхитился я.

— Это сложно. — Кивнул, просто кивнул не демонстрируя никаких эмоций Тень. — Сложно и скучно. Я запускал вычисления и уходил в стазис. Включался по сигналу готовности, обнаруживал что прошло лет пятьдесят, задавал новые расчеты, изучал информацию с поверхности и снова отключался. — Он замолчал.

— Итак. — Минут через пять прервал я затянувшееся молчание. — Задача номер один: проникнуть в какую-то там академию, найти кости Кристин и принести сюда. Все просто.

— Просто будет проникнуть туда. — Осек меня оживая Тень. — Оттуда выйти будет практически невозможно.

— Почему? — Догадываясь о чем он, все же спросил я.

— К чему эта риторика, — хмыкнул он, — сам же понимаешь, что редкую зверюшку из зоопарка никто не выпустит.

— Ну это мы еще посмотрим, кто будет зверюшкой. — Я встал и браво выпятил грудь, но сразу сдулся и сел обратно вспомнив о Кристин. — Послушай, Тень, вот вытащу я Кристин, ты вернешь ей смешное тело гремлина, потом мы сбегаем куда-то там и ты создашь нам привычные тела. А что потом? Что делать нам в этом новом мире? Мы же тут ничего не знаем? Даже как я схожу за Кристин и вернусь обратно? Я ничего не знаю, а знания, это опыт которого у меня нет.

— Я учел ошибку допущенную с Кристин. — Тень поднялся. — Пойдем, провожу тебя в оружейную и покажу полигон где ты будешь тренироваться.

Мы вышли в тот же коридор по которому он привел меня в столовую, но повернули в другую сторону. По дороге в столовую мне, еще плохо управляющемуся с новым телом, было не до взглядов по сторонам, сейчас же позволил себе удовлетворить любопытство. Ничего интересного: стены, стены, стены. Сплошные белые стены насколько хватает глаз. Редкие повороты и перекрестки. Серый, покрытый чем-то напоминающим резину пол и полностью излучающий приятный белый свет потолок. Ни дверей, ни табличек, вообще ничего позволяющего понять где мы и сориентироваться. Пока я задавался вопросом: как буду выбираться случись что с ним, Тень, не замечая моих терзаний продолжал.

— Я понимаю твою озабоченность будущим. А теперь вспомни, почему ты занимался тем, чем занимался в прошлой жизни и сознайся: тебе это нравилось.

— Нравилось, — согласился я, — только там у нас было одно будущее: всю жизни скрываться.

— Вот, а тут этого не надо. Наемники, воины — уважаемая профессия, а мы — команда, с вашим уникальным для этого мира опытом и моим знанием — колоссальная сила! Ты знаешь, — радостно, словно ребенок, продолжал он, — я всегда мечтал иметь старинный замок на берегу какого-нибудь красивого горного озера, кучу денег, десяток наложниц.

— Надоест. — Усмехнулся я.

— А надоест, баги-даги, можно и попутешествовать! Тут сейчас столько всего интересного и неизведанного! — Он подпрыгнул, облетел вокруг меня и полетел передо мной спиной вперед. — Не об этом ли мы всегда мечтали? Свобода! Абсолютная свобода! Завоюем какое-нибудь герцогство, или королевство! Представляешь, тут названия административных единиц один в один с названиями средневековой Европы совпадают, по всей земле, а почему — не знаю! Забавно, да?

Я остановился и посмотрел в светящиеся жеребячьим восторгом глаза Тени, представил как ему было тяжело и, сделав над собой усилие, рассмеялся радуясь вместе с ним забавному совпадению.

— Расскажи мне про Кристин. — Отсеявшись попросил я.

— Что ты хочешь узнать? — Посерьёзнел он и мы продолжили движение.

— Откуда она? Кто она? Раньше это было табу, ну а теперь-то уже, какая разница, когда все так глубоко в прошлом.

— Ну… — Тень задумался и пару минут просто плыл рядом со мной. — Хотя ты прав. Теперь уже без разницы. Только не смей её жалеть или проговориться о нашем разговоре!

— Могила. — Я изобразил закрывание рта на замок и выбрасыаание ключа.

— Кристин родилась в Югославии в 10 апреля 1981 года. Её отец был военным, а мама работала врачем в той же воинской части. 10 апреле 1994, в день рождения Кристин, авиация НАТО разбомбила эту воинскую часть. Кристин отмечала день рождения с подругами в городе и не пострадала, её мама погибла, отец пропал. Спустя три месяца коллектив детского дома, куда определили Кристин, приехал выступать в госпиталь, к раненым. Они пели. А в конце выступления раненые бойцы начали аплодировать. У того, что лежал ближе к сцене, были оторваны кисти рук и он, по привычке, начал пытаться хлопать замотанными культяпками. — Тень замолчал.

— Это был её отец? — Спустя пару минут спросил я.

— Нет. Не отец. Но на следующий день Кристин сбежала из детского дома. Искать отца.

— Нашла?

— Нет. Не нашла. Про нее информации вообще никакой нет.

— А откуда…

— Она сама рассказала. Однажды. — Предварил вопрос Тень. — Про нее вообще никаких данных нет. Я даже не знаю, Кристин, её настоящее имя или нет. Я не знаю, где она училась, кто её тренировал, откуда навыки, почему она одиночка. Когда мы с ней познакомились, она уже была такой: Кристин без прошлого.

— Странно. — Задумчиво протянул я.

— Странно. — Согласился со мной тень. — Я не смог ничего найти даже тогда, когда стали доступны все информационные ресурсы. Про тебя и то все раскопал и, кстати, я бы тоже ушел из ЦРУ.

— Жаль что это не помогло. — Понурился я.

— Да и не могло помочь, — попытался утешить Тень. — Не ты, так другой. Ты сделал все что мог. ЦРУ пришлось активно подчищать хвосты и потом затаиться на семь лет.

— Все равно.

— Не причастен! — Резко останавливаясь крикнул Тень. — Не Эфиопия, так Джибути! Не Эбола так еще какая зараза похуже, или очередная революция.

— М-дя, — я был вынужден согласиться.

— Тебе еще повезло, что тебя раскрыли, когда ты был в Сомали! Кстати, как ты оттуда исчез? Там же каждый белый на виду.

— Да ничего сложного, — я остановился и пожал плечами. — Когда пришла бумага на мою изоляцию за невыполнение приказа, наша группа была в Босасо. Стен и Рот тоже были не в восторге от того, что нас хотели заставить делать, вот и договорились. Я их немножко побил, прострелил Стену ногу и спокойно ушел. Они естественно немедленно доложили в центр. Согласно протокола аэропорт и обе дороги из города сразу блокировали. Морской порт тоже, но у меня были связи с местными Харти, они морем довезли до Бандара. Там угнал машину и приехал в Берид. В Бериде спер лодку, доплыл до Абд-эль-Кумри, утопил её в паре километров от берега. И две недели прятался в джунглях пока на рейде не остановился индийский сухогруз. Местные аборигены ломанулись к нему торговать. Ну и я с ними, трубку из тростника сделал да за дно лодки зацепился. А уж на сухогрузе спрятаться — плевое дело. Вот так, через две недели, оказался в Мозамбике, в Бейра. Откуда на перекладных перебрался в Зимбабве и на два года осел в Хванге. Купил самолет и катал туристов. Пока все не улеглось.

— Весело.

— Ага. — Согласился я и мы пошли дальше.

— Кстати, надо тебе имя придумать! — Неожиданно встрепенулся Мех.

— А чем тебя не устраивает мое? — Удивился я.

— А попробуй его произнеси. — Ехидно заметил Тень. — Баги-даги.

— Юра, Юрий.

— Нет, не мысленно, а как положено, голосом. — Заметил мне он и остановился. Я тоже остановился. Мы разговаривали много и я уже не обращал внимания на то, что ему нечем говорить — он же голограмма, призрак, рот открывает только чтоб мне было привычней. Я свой рот, не смотря на его не маленькие размеры не вижу и шевелится ли он во время речи не ощущаю.

— Давай-давай, — подбодрил меня он, — как учил, мысли наружу. — Я сосредоточился и попробовал выдавить из себя свое имя. Ничего не получилось.

— Не так, — засмеялся Тень, — Представь что ты говоришь не для одного человека, а читаешь лекцию перед аудиторией, говори легко и широко.

— Широко, — хмыкнул я, видимо снова мысленно, — забавно определил. Ладно, пробую. — Я назвал себя и как бы толкнул имя, немедленно почувствовал как приоткрылся рот аватара и услышал что-то похожее на звук от трения пластмассы по стеклу.

— Вот и я про что! — Чему-то обрадовался Тень. — Речевой аппарат гремлинов к такому не приспособлен, а твоё русское имя вообще ни один человек не произнесет!

— Ну и как ты мне предлагаешь назваться? — Обиженно за великий и могучий спросил я.

— Максимально похожее на твое имя, из того, что ты можешь воспроизвести в данном теле, это, пожалуй, Ыкьиррыах. — Довольно выдал он. Я скривился. — Ладно, попробуем иначе. — Примирительно поднял руки он видя мое недовольство. — Джурыйах. Ну или просто Джур! — Быстро добавил он отлетая в сторону с такой поспешностью, словно я мог причинить его бестелесности вред.

— Джурссш. — Чуть обдумав выдал я. — Я что, вроде ничего, внушает.

— Да чтоб вас! — Засмеялся Тень. — Баги-даги, Джурссш и Криссш.

— Как?! — Переспросил я начиная смеяться.

— Криссш. С ней, кстати, попроще было.

— Бони и Клайд.

— Вот так вас и назовем, когда все получится! Король Бони и герцогиня Клайд! Представляешь! — Еще больше размечтался он. — Будем королями, или герцогами! Лучше на островах, на них напасть тяжело, тут больших флотов нет. Ты с Кристин нарожаешь детей!

— Если ты сможешь организовать нам новые тела с такой опцией. — Вернул его на землю я.

— С вами, — Тень резко затормозил, я прошел сквозь него, но он снова появился четко передо мной, — мы с вами все сможем! Я знаю.

— Внушает. — Кивнул я. — Когда приступаем?

— Уже приступили. — Неузнаваемо посерьезнев ответил мой друг и стена справа от меня исчезла открывая большое, размером с футбольное поле помещение.