Где-то в болотах между Айзавайрат и Кейпом.
Задачка: пешком протопать триста вириг через болота. Прыгаю по кочкам четвертые сутки: вроде ничего, нормально, бодрящий такой марш-бросок получается. Я даже рад был наконец вырваться из под горы. Там конечно тепло и уютно, но так уныло — жуть! За минувшие тысячи лет вся органика в комплексе в пыль рассыпалась или была Тенью переработана в необходимые ему вещи. А нужно ему что? Если не считать запасных частей для изнашивающегося оборудования — ничего, вот ничего и не осталось. Только бесконечные белые коридоры и огромные пустые помещения. Хорошо хоть о нас с Кристин позаботился: пара по-спартански обставленных комнат относительно жилыми выглядят, остальное — жуть! «Куб-2».
Как Тень столько времени выдержал — ума не приложу, я за три месяца чуть не свихнулся, хоть и занимался все время привыкая к новому телу. А он летал рядом и бубнил-бубнил, бубнил-бубнил, бубнил-бубнил. Вещи конечно полезные рассказывал, чтоб я хоть какое-то представление о внешнем мире имел, но уж дюже занудно. А вот сказочку про гремлинов ничего такую придумал, веселенькую. Как говориться, хочешь чтоб лжи поверили, ври так, чтоб уши в трубочку сворачивались. Но тут есть момент: врать мне прийдется в лицо, а что у местных с верой на слово — вопрос. Причем в их легковерность не верится ну ни разу.
Мехди рассказывал, что представители боевого направления сионической науки называются — менталы. Сион-ментал. Они кулаками не машут, молнии не пуляют и огненными шарами не кидаются, а элегантно мозг взбалтывают. Бумс! И человек лежит. Целый, невредимый, убираться не надо и имущество не испорчено. Только труп вынести. Или, если живой нужен, снова — бумс, и в отключке, можно спокойно упаковывать и тащить в уютное место для приватной беседы. Отсюда очень не хорошее предположение: могут ли они быть ходячими полиграфами? — Легко! Да и остальные сионы, других специализаций, хоть на такие безобразия и не способны, но что-то да могут. Уж в карты с ними шельмовать точно можно и не пытаться. Но эта их, безусловно сильная сторона, их же слабость.
Из-за этого предположения я все свободное время смотрел кино. В основном фильмы ужасов, но и обычных фильмов хватало. Так что на вопрос, видел ли я Годзилу, уверенно отвечу — видел. А то, что по телевизору — дело десятое. Да и нет тут таких технологий. Плюс за минувшие тысячелетия, да после стольких войн, так все изменилось и столько жути произошло, что в любую сказку поверить можно.
Континенты, например, сдвинулись, не сильно, но заметно. Северную Америку от Южной совсем оторвало, там теперь огромный пролив. Африку загнуло к Индии смяв территорию бывшей Саудовской Аравии, там теперь непроходимые горы. Льды на полюсах очень сильно подтаяли существенно откусив от континентов и затопив все от Новой Гвинеи примерно до Бирмы. На всей этой территории теперь огромная мель с кучей островов — Островная империя, единственный путь из Австралии, то есть Желтого континента, на «большую землю» остальных континентов. Через океаны больше никто не плавает, только над мелями и вдоль берегов.
Я спросил у Тени: а что так? Не могут большие корабли при всем своем мигаческом, тьфу — сионическом, могуществе построить? Нет, — говорит, — могут, только в океанских глубинах такой чуди развелось… И показал мне голограмму акулы которую лет двести назад на мелководье, где раньше Вьетнам был, выкинуло: чушка метров, то есть махов, семьдесят. И это, — сказал Тень, — еще не самая большая.
Так что местным еще повезло, а вот Южная Америка теперь вообще выселки. Их так и называют — Дальний континент, что там делается — никто не знает. Только сто раз пересказанные и перевранные слухи, что привозят редкие отчаянные головы рискующие переплывать Дикий пролив. Как я понял — бывший Мексиканский залив. Куба, Гондурас, Панама и прочие, что там были, теперь под водой и представляют из себя цепь маленьких островков. Населены или нет — неизвестно.
Да, еще Япония с Англией — тю-тю. И те и другие что-то, по аналогии с наколдовали или намагичили — насионичали. Все бывшее Соединенное Королевство просто растаяло, как морожено в летний день. Остался только маленький островок где-то на севере, как я понял в районе бывшего Глазго, а все остальное — огромная впадина. Соответственно, что на этом островке твориться, тоже никто не знает, на него вообще не попасть.
Японцы тоже с сионическим фоном перестарались, причем от души. Они не взорвались и не растаяли а, как бы так сказать, схлопнулись. Теперь там «японская впадина». В результате Корейский полуостров тоже тю-тю и почти до Монголии пятно серой пыли на котором с самой Великой Войны ничего не растет. Туда никто не лезет и даже по границе ходить опасается. Почему? — Неизвестно.
С Гренландией все тоже непонятно, да с ней и в наше время все непонятно было: вроде и есть, а что там — непонятно. А с Исландией вообще чудо какое-то: огромный белый пузырь. Мне даже показалось, что он раза в полтора больше прежней территории острова. Странно это все.
Австралии тоже досталось, но не так сильно. Была «буш да буш кругом, буш далек лежит», теперь сплошные болота. Ну и территориально немного из-за подтопления уменьшилась. Вот такая новая география.
Проблем с попаданием меня в Академию я не видел; достаточно дождаться очередного торжища и с гордым видом выйти следом за тележкой с товаром. Но Тень меня обломал: за ежегодным торгом из Академии присылают присматривать пару шалопаев, которые толком ничего не могут, только стоят с умным видом и смотрят. Их боевой потенциал — ноль, а мою драгоценную тушку захотят многие. С чем не поспоришь. Так что надо самостоятельно прорываться из местной глуши к местам более цивилизованным, где меня смогут взять в оборот и защитить именно местные, из нужной мне Академии деятели.
Вообще, изучив карту Австралии, вернее того, что от нее осталось — Империи Желтого континента, хотел топать в Кейп и, если меня, такого важного, там не подберут, идти в порт Бентиник. Красота: вся дорога по вполне приличному тракту накатанному за сотни лет купцами таскающими в Айзавайрат обозы бревен. Но Тень настоял и аргументировал, что лучше идти до Кейпа по прямой, не попадаясь никому на глаза: места тут дикие и народ нервный. В Кейп не заходить, а то черт его, то есть — Хам, по новому, знает, что у них на уме, но на глаза попасться. А от Кейпа заворачивать на Свиллтун, там тракт узкий, а сейчас сезон дождей и, взбреди местным в голову на меня поохотиться, нормально ловлю организовать не смогут. А если идти по широкому тракту в Бентиник, там и сам тракт лучше, и селений больше. Соответственно больше шпионов, в том числе Островной империи до которой от Бентиника вообще рукой подать. Местные с ними хоть и не воюют, но и любви между ними нет. Вооруженный нейтралитет. Так что если за мою тушку может и не сцепятся, но прихлопнуть из принципа «так не доставайся же ты никому» — точно постараются.
По расчетам Тени, после того как я покажусь жителям Кейпа, в Коллир — столицу империи, полетят сообщения о появлении гремлина. Естественно из Академии немедленно отправят сиона-инспектора. Он за пять-семь Шагов (что за Шаг — не знаю и пока не увижу не поверю) домчит до Коста — ближайшего к столице порта, обогнет по морю горы Конкварк, через которые почему-то не перешагнуть, высадиться на побережье и попрыгает, то есть пошагает, мне наперехват. Встретиться мы должны в селении Чинкиш, что на полпути от Свиллтуна в Айза-Айза, где окончился путь Кристин. Если повезет и какой-нибудь сион будет в Свиллтуне, что очень вероятно, так как это крупный порт на пути из Северных островов, мы встретимся значительно раньше. Поэтому мне, начиная от Флейпура, надо начинать заходить в придорожные заведения и скромно кушать себя не демонстрируя. Найдет, инспектора — народ въедливый, найдет и догонит, если разминемся. А случись на меня охота, нужно будет только под дождем по болотам попрыгать, пока всемогущий сион не явится и меня не спасет.
Обратный путь так же рассматривали в нескольких вариантах. Первый — предпочтительный, когда меня так же, со всеми почестями, проводят до ворот в обмен на экскурсию по Айзаваррат и новые знания. Вариант не совсем уж фантастический, но маловероятный так как в нем присутствует один неизвестный момент: сохранились ли в архивах запись о том, что гремлины когда-то были управляемым «убийцами сионов»? Не захотят ли соины восстановить такой контроль? Плюс, если что-то сохранилось, насколько это знания доступны? Ведь если окажется, что они доступны каким-нибудь враждующим группировкам, не окажусь ли я между ними? И снова: не захотят ли они меня уничтожить из того же принципа: «так не доставайся же ты никому»?
Конечно приятней думать, что сионы окажутся милыми учеными готовыми на все ради новых знаний. Собственна моя легенда именно под такой вариант и заточена: им должно быть интересней проводить меня с почестями и эскортом обратно, чем разбирать на запчасти. Под горой-то знаний у скромных и образованных гремлинов много и нового узнать можно куда больше, чем выпотрошить с несчастной тушки одинокого гремлина. Вот только толпу народа мы принять не сможем. Тень под это даже заранее легенду заготовил: торговал только с четырьмя купеческими семьями. И если у меня спросят, а спросить могут, почему так, отвечу честно: защитных масок позволяющих людям находиться в недрах Айзаваррат всего четыре. Больше нет и сделать не получается, еще со времен до Великой Воны остались. Да и те не мы сделали, а люди с поверхности принесли. Как раз те, кто к нам первыми пришли — предки тех самых четырех купеческих семей с которыми до сих пор торгуем.
Сионы, конечно, ребята может и крутые, вот только теллурический фон над Айзаваррат полностью сионистский блокирует, внутри сионы нет, в свободном виде, так что все их умения — ни что. Ноль. А уж с четырьмя обыкновенными людьми привыкшими всю жизнь на свою сионистскую мощь надеяться я точно справлюсь, если что не так пойдет. Побродят, посмотрят, что Тень на встроенный внутри маски экран покажет и свободны. Заодно мозги их более качественно просканирует. Может потом еще в гости позовем.
Второй вариант более вероятный: мне прийдется рвать когти что есть мочи со всеми имперскими охотниками на хвосте. Еще и все известные выходы из Айзаваррат будут заблокированы войсками и толпами сионов. В этом случае я должен бежать не на восток, в Коста, там однозначно все перекроют и оцепят. И не по прямой, на север, через горы Конкварк. Через них я хоть и пройду, при всей своей крутости, но тропинок там не много, а вот укромных уголков для засад наоборот, вагон с прицепом. Подкараулят легко. Бежать я должен на запад, в сторону городка со странным названием Трус, за которым начинаются Пустые земли. Именно с большой буквы — Пустые.
Обогнув по этому маршруту Конкварк с левой стороны, начать забирать восточнее к заброшенному городку Узверли, от него до Айзаваррат всего сотня километров. То есть вериг. А в городке этом, еще в наше время, располагался один из входов в Айзаваррат. Потом, после первых войн, городок был заброшен, но вход остался и со временем Тень его приспособил под насосную станцию, сионическая энергия-то, которую теллурический фон над горой не пропускает, нужна, вот там он её и закачивал. И проход оттуда есть, через который я внутрь и попаду.
Ну и третий вариант, тоже не исключаем: на моей нежной и милой тушке сойдутся интересы нескольких партий которые передерутся между собой и я буду драпать не один, а в компании сионов. Именно сионов, легенду так и строили, чтобы именно их зацепить, очень уж они Тени интересны для изучения и препарирования. Шучу. Никто их и пальцем не тронет. Погуляют и с подарками домой пойдут. Нам не жалко.
Остается мелочь: оторваться от преследования в путешествии через Пустые земли, они же не просто так «пустыми» были названы. И дело вовсе не в тварях, коих там хватает, этих хоть видно и слышно загодя, если ушами не хлопать, а в аномалиях, которых там куда больше. Было там до Великой Войны королевство Амадеус и правил им кто? — Правильно: Амадеус. Вообще до Великой Войны, после которой Австралия и превратилась в единую Империю Желтого Континента, на её территории было под сотню независимых государств население некоторых из которых и за тысячу жителей не переваливало. И были они, в принципе, все одинаковые: крепость, в крепости главный сион, а вокруг него его сионята которые стригут и защищают свою паству. А карликовое королевство Амадеус располагалось вокруг одноименного озера сохранившего название еще из наших времен. Пригодного для обороны замка не имело, как и войск, ни регулярных, ни ополчения. Да и сион в нем был всего один. Один, зато какой! Амодеус!
Сидел он в Хрустальном Замке красиво возвышавшемся из центра озера, зла никому не делал и подданые его любили. Реально хрустальный был тот замок, или так, для красного словца — не знаю. Но по рассказам — было красиво: тишь, гладь, красота и благоденствие. И завоевывать его никто не спешил. Попытки были, но всякий претендент, получив по зубам, возвращался домой и молился, чтоб пронесло. Не проносило, и он еще быстрее бежал обратно с дарами, извинениями и заверениями в вечной дружбе и преданности. Охрана из Призрачных Стражей — не шутки.
И все было бы хорошо, если б не нашелся один умник, который придумал как Амодеуса победить и земли его вместе с Хрустальным Замком захапать. Он не пошел толпой с войной. И не послал убийцу, тем более что в Хрустальный Замок чужой пройти просто не мог, а сам Амодеус из него не выходил. Он его там вырастил. Амодеус очень любил певчих птиц и, по слухам, у него в Хрустальном домике жило несколько сотен разных певунов. Вот ему и подсунули яичко редкой певчей птички. Яйцо естественно проверили на предмет всяких опасных для жизни неожиданностей, ничего не нашли: яйцо как яйцо. Спустя две недели из него вылупился очаровательный птенчик. А еще через две недели эта милая птаха клюнула кормящего его Амодеуса. В руку. Последний умер мгновенно, уж очень хороший яд создатель птички для него приготовил.
Но тут у удачливого интригана-изобретателя нашла коса на камень. Призрачные Стражи в разнос пошли. Считалось, что со смертью Амодеуса они исчезнут, а вышло как бы совсем наоборот. Остальное уже Тень рассчитал и картину произошедшего составил. Оказалось, что этот Амодеус тоже занимался вопросам пространства-времени, особых успехов не достиг, но научился в определенных точках время останавливать. Тончайший волос остановившегося времени. Теперь представьте: бежит заяц и вдруг у него на пути такой волосок, что произойдет? Да ничего не произойдет, проскочит дальше на сколько инерции хватит. Одна половинка — влево, вторая — вправо, а серединка потом догонит, когда волосок остановившегося времени исчезнет.
Вот и не трогал его никто, да и какой дурак дальше пойдет, если первые шеренги войска, стоило им границу перейти, только что на твоих глазах в фарш превратились, без видимых причин и не смотря на толпу сионов разной специализации в охранении. Тут любой генерал вперед войска убежит из сапогов выпрыгивая. Одна беда: Амодеус этот не такой крутой был, как казался, зато параноик и перестраховщик тот еще, словно мой родственник. Он не время останавливал, а запускал артефакты которые делал из обычной гальки. Причем штамповал их мешками и засыпал ими всю территорию своего королевства. А когда его не стало, они начали время от времени произвольно срабатывать. Камушек же может и в копыте у животного застрять, да и слопать его какая невнимательная крова может, вот они и разъехались на территорию куда больше когда-то существовавшего королевства и теперь в эти земли, расположенные как раз на левом конце горной гряды Конкварк, ни один здравомыслящий человек не пойдет.
А я пойду. Тень, где-то доставший один из таких камушков, заверил, что мои чудо-юдо сенсоры легко засекут и работающую ловушку и нагревающуюся, что вот-вот сработает. Остается только ему верить и надеяться. Если все получится, я срежу угол вериг в триста, которые моим преследователям прийдется ползти по болотам постоянно ожидая нападения тварей Пустых Земель. Или через горы, но там совсем не вариант. А такого отрыва мне с запасом должно хватить и до Узверли добраться и вход найти.
Поразмыслив я был вынужден признать его правоту и согласиться с предложенным маршрутом. Но зато отыгрался на вооружении, заодно увидев куда Тень расходует столько древесины. Он, поворчав для порядка, но признав теперь уже мою правоту, принялся создавать оружие по моим требованиям. Ну не смог я подобрать на его оружейном складе ничего для себя подходящего. Не смог. Он признался, оправдываясь, что никогда не разбирался в холодном оружии, вот и наляпал, от делать нечего, всего подряд, из того что в интернете накачать успел. Кристин капризничать не стала и, возможно, это и послужило причиной её фиаско.
Так вот, на один топорик по моим эскизам ушло два полноценных воза бревен — кубометров двадцать. А таких топориков у меня два. Кроме них десяток моих любимых метательных ножей «Pro Thrower-2», которые я любил, помнил и воспроизвел с точностью до мельчайшего изгиба. Два охотничьих засопожника: один с пилой, второй с односторонней скошенной заточкой. Большой нож, вроде укороченного мачете, рост-то у меня все-таки уже не тот. Если будет худо — два десятка сюрикенов в виде обычных четырехверхих звезд, без всякого выпендрежа. И, если совсем уж беда: восемь разных ножей скрытого ношения, в том числе по одному в подошве каждого ботинка.
И лук, прекрасный блочный лук, копия моего любимого Contender-а доработанная с учетом теперешнего небольшого роста и нечеловеческой силы, что очень положительно сказалось на его характеристиках. Стрела, испытания прошлось проводить на поверхности, шутя улетела за виригу, а на расстоянии в пятьсот махов прошила насквозь пяти сантиметровую, тьфу — пять книшей, доску. К луку полсотни стрел разного назначения.
Остальной экипировкой я остался вполне доволен: полный комбинезон из ткани очень похожей на мою кожу. Замечательные, очень удобные, высокие сапоги. Хотел, грешен, хотел попросить Тень воспроизвести мои любимые берцы для джунглей «Berkut Zipp», но примерив эти оценил: созданное Тенью лучше. До кучи длинные, прекрасно облегающие руку перчатки с защитой суставов. От плаща хотел отказаться, что я, гардемарин какой, но Тень убедил, что в отсутствии спальника и палатки, да имея перспективой ночевки под дождем на болоте, ничего лучше хорошего непромокаемого плаща с капюшоном нет. Зато я убедил его соорудить разгрузку для моего арсенала и самого необходимого для выживания минимума. Вдруг рюкзак прийдется бросить, так хоть что-то останется. Хотя жалко столько добра бросать.
— Ты хомяк, а не гремлин. — Дразнил меня Тень, когда увидел сколько я в него всего напихал. — Местные столько за всю жизнь не имеют, сколько ты с собой насобирал.
Ну и ладно, ну и пусть хомяк. А перспектива побыть любимой зверюшкой на охоте у целой империи местным не светит, а меня ждет. Запас и карман не тяготит и меня не тяготит, в таком-то теле. Маленькое, неказистое, зато грузоподъемность замечательная. Я для проверки с полной нагрузкой почти сутки по комплексу носился, пока ноги подкашиваться начали. Потом, правда, сутки валялся и жрал как, как, как — не знаю, лось наверное, и то вряд-ли такой прожорливый лось найдется. Зато еще реакция в этом теле аховая. Я и в прежнем на неё не жаловался, а тут просто фантастика. Были бы тут мухи, я бы им своими топорами крылья пообрубать успел, пока они сообразили разлететься. Утрирую, конечно, но не сильно. Так что набрал действительно как заправский хомяк, одних хронометров, кхм, гремлинской работы, десять штук, а по словам Тени только на один можно домик неплохой купить. Соответственно, как минимум, голодать не прийдется.
Но и он отыгрался, озадачил меня дополнительным заданием: узнать как сионы друг друга находят. Очень ему интересно, как их руководство всегда знает в какой точке мира находится каждый сотрудник: задание передать, приказ какой или оборудование. Связи для простого народа тут еще никакой не изобрели, только курьеры, а кто побогаче, может воспользоваться услугами сиона-оператора, передать посылку или письмо через какой-то создаваемый ими Прокол. Я так понял, это что-то типа Шага, только маленькое и для неживой материи. Зато дальность в разы выше — до тысячи вириг.
Сам Тень со мной связь имел пока я на полста вериг от Айзаваррат не отбежал, потом как отрезало. Не может он дальше, передатчики не работают. Жалко, конечно, его советы ох бы как пригодились, ну да буду надеяться, что эту проблему он по полученным подсказкам сможет решить. А сейчас моя умная и технически совершенная голова просто все записывает: и что вижу, и что слышу и даже то, чего я не понимаю. А как только на дальность передачи к Айзаваррат приближусь, Тень сразу весь пакет данных получит, быстренько его в своем компьютере на сионической тяге проанализирует и будет знать: откуда я бегу и к чему готовиться.
Упс. А что это я остановился? Ага, понятно, как там Тень говорил: я — отдельно, а управляемый кристаллической сионой аватар — отдельно. Я бегу и о своем думаю, он за обстановкой присматривает. Удобно, вот и сейчас меня остановил: махах в трехстах впереди шум подозрительный, похоже бой. Очень удачно, хоть и непонятно, кого в такую глушь могло занести. Дальше не так быстро и тихо-тихо.
Через сто махов я уже четко различал впереди поросший лесом взгорок и доносившийся оттуда шум боя, а мои гремлинские уши-локаторы продемонстрировали еще одну свою замечательную функцию: еще не видя я точно знал, что впереди дерется пятнадцать человек, при этом нападающих вдвое больше. Как я это определил, откуда знаю — непонятно, может Тень и рассказывал, но он говорил так много, что существенную часть просто не помню.
Прошмыгнув к первым росшим на сухой земле деревьям я спрятал рюкзак с примотанным к нему плащем, запрыгнул наверх и дальше двигался по веткам скрываясь в густой листве. В центре небольшой полянки этого болотного оазиса горел костер, вокруг были разбросаны шкуры, одеяла, рюкзаки и четыре трупа. На этом фоне девять мужиков остервенело наскакивали пытаясь дотянуться короткими мечами до слаженно обороняющейся четверки. Я решил подождать когда их количество сократится и мне, если что, будет проще с ними справиться. А то еще как объединятся против общего врага. Так что подождем «часа Х», когда появление миротворца-спасителя в моем лице будет наиболее востребовано и закинет парочку положительных очков в имидж гремлинского сообщества.
По какому поводу мужички друг друга рубят меня не интересовало. Рубят и рубят, может им так нравится. Или не поделили чего, вон, судя по бивуаку, пришли они сюда все вместе и вполне дружно, так что вопрос правых и виноватых мне не интересен. Вмешаюсь, разгоню и спасу. Потом. Кто сам уйдет — молодцы, остальных подлечу и вытащу не деля на правых и виноватых. Захотят, потом снова пусть дерутся, зато будут деткам рассказывать, как их гремлин на болотах спас. Вот такой вот я, белый и пушистый, а не зеленый и чешуйчатый. Аве мне!
Пока рассуждал ситуация поменялась. Один из оборонявшихся рухнул замертво с разрубленной практически надвое головой. У нападающих выбыли двое. Один — если и не труп, то не жилец, а вот второй точно симулирует: плечо рассекли, а он уже в сторону отполз и стонет.
А обороняющиеся ребята мне импонируют: все израненные, в кровищи, но мечами вертят будь здоров! И что-то вроде строя даже держат. Их к краю полянки оттеснили, практически ко мне под дерево, и их тренированная тактика совместного боя стала хорошо видна. Неверное бывшие военные. Нападающие же — лапти лаптями, толкаются, давят друг друга, под руками путаются. Ага, точно, теперь понятно по какому признаку они разделились и сцепились. Чего сцепились — по прежнему не важно.
Так, и снова ситуация поменялась, а красота-то какая! У нападающих, обзову их — лапти, еще один труп и двое раненых, один серьезно. У воинов — достойны, буду так называть, двое упали оставшийся подхватил второй меч и встал перед ними. И какой красавец! Сам еле стоит, колени подгибаются, но оружие держит крепко и во взгляде ни грамма страха. Мужик. Уважаю.
Отшатнувшиеся после новой потери лапти дернулись было в атаку, но сбились, ударившись об его холодный взгляд, остановились. Вперед вышел один, покрупнее, наверное лидер, по всем законам жанра сейчас речь толкнет, как он его убивать будет. Не подвел. Интересно, послушаем.
— Эх, Эполит, Эполит. — Вздохнул лидер лаптей и я чуть с ветки не упал — Эполит! Бывшая мать его Австралия и Эполит! «Что за гадость, эта ваша заливная рыба». — Не во время ты меня узнал, ой не во время. — Продолжал тем временем лапоть-злодей.
— Я тебя, хамов выродок, и на том свете узнаю. — Прошипел названный Эполитом.
— Ну тогда не буду тебя на этом задерживать! — Рявкнул тот и резко рванул вперед целя мечом в живот.
Эполит отвел удар и, крутанувшись, вторым мечом шарахнул противнику по шее. Голову не снес, но в лучший мир говорливого лаптя отправил гарантированно. Но и сам на ногах не устоял, рухнул на колени. Пошатнулся, одним мечом уперся в землю, второй выставил перед собой. Оставшиеся лапти ухмыляясь начали неторопясь его окружать. Вот теперь самое время, мой выход. — Подумал я и, выхватывая топоры, приземлился перед оставшимся воином.
— Один за всех и все за одного! — Хотел бодро выкрикнуть я, но аватар трескуче шипящим голосом неожиданно выдал — один всех есть до одного! — Я чуть за голову не схватился: говорил мне Тень, учись речевым аппаратом пользоваться, говори больше вслух. Так-то мы с ним мысленно общались, ему говорить не чем, ну а я вроде как из солидарности, да и глупо это казалось, самому с собой разговаривать. И вот пожалуйста, результат: ближайший лапоть упал, остальные стартовали врассыпную с прытью олимпийских чемпионов. Даже валявшийся поодаль симулянт исчез. Я повернулся к вытянувшему в мою сторону меч Эполиту, присел, положил топоры на землю и демонстрируя пустые руки, старательно выговаривая слова, произнес: я не ем людей, я их пугать.
— Я не ем людей, я их пугать. — Послушно выдал аватар тем же страшным голосом. Ага, получилось — обрадовался я.
— Я помогать. — Выдал я очередной примитив продолжая демонстрировать миролюбие и пустые руки. Обойдемся пока без сложных словоформ.
— Ты Гремлин? — Спросил воин. Я машинально кивнул. Кивок был понят — ага, — отметил я, возможно основные жесты не поменялись. А вот об этом Тень точно не говорил. — Почему ты помогаешь? — Он опустил меч, но продолжал сжимать рукоять и смотреть недоверчиво.
— Ты воин, — решился я на фразу посложнее, — воин много честь. Один против один — воин. Один против много — воин. Много против один, не воин, не честь. — Я услышал немного не то, что задумывал, но результатом остался доволен и продолжил по той же схеме. — Мы много говорить, надо помогать, я вернуться. — Я поднялся, подхватил топоры и не глядя на него поспешил за своим рюкзаком.
Когда вернулся, Эполит кое-как перетянув свои раны, занимался товарищами. Я присел рядом с ним и задумался: а чем я могу помочь? Лекарств у меня с собой никаких нет, не нужны они мне. В том, что могут использовать местные, я не разбираюсь, а с перевязкой товарищей он уже сам почти справился. Глубокие раны чем-то посыпал из прикрепленного к поясу мешочка и сноровисто обмотал припрятанной там же, в кармашке, белой материей. А мелкие порезы просто протер и намазал немыслимо вонючей гадостью.
— Я видеть, я делать. — Остановил его я когда он разобравшись со спутниками неуклюже начал заниматься собой. Подошел к нему демонстрируя пустые ладони, присел рядом и — вжик! Распорол ему куртку обнажая пробитое плечо. При этом как я вытащил и убрал нож — сам не заметил. Эполит дернулся — проняло, но не отшатнулся. Я быстро повторил его действия, присыпав и обмотав глубокое рассечение плеча, потом обработал дюжину порезов и поднимаясь решил его приободрить. — Ты храбрый воин, я приятно помогать.
— Спасибо. — Кивнул он и попытался встать.
— Твоя отдыхать. — Услышал я сказанное и мысленно обругал себя: твоя-моя, абориген хренов. Вот не послушал Тень, теперь позорюсь!
— Рюкзак подай пожалуйста. — Эполит повалился на бок так и не сумев встать. Я обернулся показывая видом — который? — Вон тот, на котором моток веревки. — Правильно понял меня он.
Я кивнул, подал ему внушительный рюкзак подметив с каким вниманием он посмотрел на ту легкость, с которой я его поднял. Эполит отстегнул от бока рюкзака флягу, сделал пару глотков и пододвинувшись к все еще бессознательным товарищам поднес флягу к губам первого. Пока возился со вторым, первый, пострадавший немного сильнее, вздрогнул, завозился и попытался открыть глаза. И тут я вспомнил, что мне еще рассказывал Тень!
— Надо спать. — Я подошел к первому и, представив как он спит десять часов, пардон, сплюнул ему в рот. — Он спать, надо спать. — Прокомментировал я свои необычные действия повернувшемуся Эполиту. — И ты спать. — Я метко отправил слюну в его удивленно открытый рот. А то кто его знает, вдруг бы он оказался против. Я бы точно был против. Потом, усыпив третьего, соорудил из лапника лежанку, накрыл её плащами и заботливо укутав на ней моих подопечных, принялся за наведение порядка.
Стащил в кучу оставшиеся от отряда рюкзаки. Потом собрал рядом вторую, из разбросанного оружия и хабара с трупов: мародерка — наше все. Задумался: как местные хоронят? Жгут, топят или закапывают? Этого вопроса Тень не касался, а что тут изменилось на поприще погребальных услуг, мне неизвестно. Оставить так — завоняют. Начать сжигать — еще больше вони будет. Копать лень и до ближайшего озерца подходящего размера не близко. В округе только лужи черной воды маха по два каждое. Подтащил первое тело к ближайшей, спихнул и — упс, тело утонуло. Все. Мгновенно. И опять ровная, черная поверхность. Спихнул второе — та же история. Перетаскал все. Лужа исправно булькала не оставляя торчать даже пятки. Один жмурик меня развеселил: ни одной царапины, а труп со вселенским ужасом на лице. Я сначала не понял, в чем подвох, а потом сообразил, это тот красавец, что при моем эффектном появлении грохнулся и больше не шевелился.
С огромным трудом притащил ствол какого-то очень на ель похожего дерева. Ствол хоть и тонкий, но метров семь. Тьфу на меня: махов, махов, махов. А не метров. Его от веток эти туристы очистили, а сам на дрова еще не пустили. Стал медленно опускать в лужу. Сперва шел как положено, а потом его словно что-то всосало — бульк, и нету. Вывод: держаться от таких луж подальше.
Теперь можно и пропитанием заняться. — Решил я разобравшись с экспериментами и скорбными обязанностями. — На пару дней мы тут точно застряли.
В предгорьях Айзавайрат ничего живого поти не было, Тень сказал что их защитный купол отпугивает. Если только какая совсем тупая скотина забредет, или от хищника драпая мимо промчится. Да и тут, на болотах, не густо: одна мошкара, змеи да лягушки с ящерицами, но это не про меня. В прошлой жизни, на курсах выживания, хоть и учили жрать все подряд, но не мое это, не мое. Плюс не настолько все плохо, живность есть, только шустрая она вся больно стала. Я-то, наивный, думал что со своей теперешней реакцией буду кроликов на раз руками ловить и с кенгуру да страусами наперегонки бегать. А вот и не угадал. Может это только здесь, в болотном краю, кролики такие странные: я его только увидел, а на месте где только что сидела эта ненормально длинноногая дрянь, уже никого нет!
Страусы же вымахали начав напоминать не крупных динозавров. А кенгуру, когда увидел, предпочел вообще обойти стороной. Нет, я бы с ним справился, но не так уж сильно кушать хотелось. Решил поискать добычи попроще. Только свиньи порадовали, вообще не изменились. И вчера в протоке крокодила поймал. Эти то ли измельчали, то ли мне малёк попался, маха полтора. Так и питался, вот и сейчас, отправляясь на охоту нацеливался на кого-нибудь из этой братии.
Пробежался по следам смывшихся лапотников, благо это было не сложно: ломились как лоси во время гона. Нашел полянку на сухом островке где они собрались, виригах в пяти от нашего лагеря. Прикинул по следам: ушло шестеро, недолго отдыхали и ломанули дальше. Больше следовать их курсом не стал, по широкой дуге пробежал вериг десять — никого, ни одной поросенки и ни одного крокодильчика. Первым видимо слишком мокро, а вторым слишком мелко. Зато наткнулся на кусок суши, языком махов в сто, уходящий за горизонт. Ни одного дерева на сколько хватает глаз и исполин-кенгуру мерно щиплет невысокую травку.
Встреченный ранее кенгуру, в сравнении с этим монстром — малыш, но так не хотелось возвращаться без добычи. Плюс, после эксперимента с усыплением, не мешало опробовать возможности моего слюнеотделения в направлении смертоубийства, благо до кенгурищи было махов четыреста. Подкрадываться ближе я не стал вполне уверенный в своих силах бывалого токсофила. Неспеша собрал аккуратно упакованный в специальную тулу лук, выбрал из прихваченных с собой без колчана пяти стрел ту, что Тень сделал специально для смачивания слюной: с выемкой на наконечнике, а то сдувало все. Представил как умирает несчастное животное, сплюнул, наполнив выемку. Собрался, встал, медленно прицелился и фьють! Кенгуру даже не пискнул, как стоял так и грохнулся.
Стрела, пробив грудную клетку сумчатого монстра, вошла чуть ли не до оперения. Пока вырезал её успел до отвала натрескаться теплых внутренностей. Сердце и печень были просто восхитительны. Потом нарезал килограмм пятьдесят мяса и завис: как его нести? Поднять-то подниму, подниму и понесу, но как? А оставить жалко. Кстати, как называются местные меры веса — понятия не имею. Прикидывая из чего сообразить тару осмотрелся: ничего вокруг нет, только невысокая травка и мой монстрище-кенгурище с хвостом. Стоп! Хвост! Это идея! Разделывая кенгу, я, по привычке, аккуратно снял с него шкуру и вместе с неотрезанным хвостом откинул в сторону. В неё и решил завернуть добычу перевязав прихваченной веревкой. Быстро справившись с упаковкой посмотрел на так и не купированный хвост и решив, что лучше волочь, чем тащить и ухватившись за него поволок добычу к лагерю.