Но я не спешил; как это ни странно, почти не вспоминал о дачной заначке, не страдал от двойняшек — маньки паранойкиной и маньки преследкиной; зато ощутил в себе без чтения всякой детективной дешевни и блевотных ужастиков древние, глубоко притыренные залежи звериного чутья опасности и звериной же способности уходить от погони; проверил список неотложных дел; окончательно решил пропасть с концами, иначе рано или поздно попаду в плен либо к дядюшке, либо к бывшим гэбэшникам; возможно, я старался убедить себя в этом; шаг казался действительно необычным, в некоторых смыслах страшноватым, необратимым, ведь со смертью не шутят, даже если она фуфловая; но ведь и страхи бывают разными: одни удерживают от чего-то, другие, наоборот, к чему-то подгоняют; собственно, думаю, почему бы не пошутить и с ней, с мадам смертью?.. на ее месте я бы с уважением отнесся к эдакой шуточке будущего своего клиента… раз она тоже трудится, то пусть веселей неумолимая вжикает ее коса на человечьей ниве, ведь нет труда более неблагодарного в ряду земных работ, всегда ведущихся вблизи границы того света с этим.

Словом, все выходило так, что надо решать проблему исчезновения, потом решатся сами собою проблемы остальные; всем этим обмозговыванием я так был занят, что притупилась втресканность в Г.П., став менее острой, не столь мучительно счастливой.

Сама она меня, пока я валялся, конечно, проведывала… мы все так же радовались друг другу, но что-то уже в душе скучнело, тускнело, грустило… иногда Г.П. и меня раздражали пустяки, за что начинал я себя ненавидеть… а просечь причину то ли умозрительного, то ли действительного охлаждения отношений было еще трудней, чем въехать в природу влюбленности, не объяснишь которую ни взаимной страстью, ни душевной близостью, ни сходством характеров — ничем ее, увы, не объяснишь.

Легче становилось на душе, когда вспоминалась великая мудрость древних китайцев о высшем благе полноты Незнания… ведь не причащенному к этой мудрости человеку невозможно умственно и психически смириться с необъясненностью, с необъяснимостью некоторых самых простых вещей, суть которых вроде бы очевидна… стоит только копнуть поглубже — натыкаешься на глыбу непостижимого… если же отступишь, шишек набив на лбу, если вдруг почувствуешь, что казавшееся постижимым есть всего лишь поверхность Тайны, а под ней разверста бездна первопричин и конечных смыслов, то сечешь, что никогда не быть тебе до них допущенным… странное дело, это не приводило к отчаянию; наоборот, я, в который уж раз душой, а не умом верно почувствовав Незнание, замечал, как страстное любопытство перестает терзать ум и как проходит унылая досада на ограниченность человеческого разума… он словно бы натыкался на мотки высоковольтной колючей проволоки, на табличку «Стоп!»… за ней запретка — недостижимый океан истин, долины неведения, горы незнания, бесконечные реки времени… однако меня это уже не бесило, но радовало и воодушевляло… невидимой волной смывало злобно-раздражительное отношение ума к трагизму бытия и к необъяснимой несправедливости условий существования, устроенного эдак вот, а не иначе… и тогда несметные количества и качества Незнаемого становились для души гарантом явственного наличия — во всех четырех известных и неизвестных измерениях — животворно дышащих неизменным покоем непостижимых Тайн Создателя, Времени, Творения, Ангелов любви, жизни и смерти… приятно было ощущать себя частичкой Целого, временно наделенной сознанием… вдруг налетал на меня вихрь неслышимой стихии неудержимого смеха — настолько комичной была моя попытка — попытка рядовой частички, одной из мириад, составляющих Целое, взглянуть на себя извне, не считаясь с тем обычно неосознаваемым фактом, что для Целого ничего внешнего не существует и не может существовать — на то ведь оно и Целое… разве ж это не необыкновенно?.. разве ж это не смешно?..