Очнулась от прикосновения чего-то холодного и мокрого. Вокруг царил полумрак, где-то сбоку слабо разбавленный светом горящего огня. На потолке плясали тени от языков пламени. По ощущениям я была полностью обнажена и лежала на кровати. Тут в поле моего зрения попал Эл. Оказалось, это он обтирал моё тело прохладной водой. Неужели больше некому?! Впрочем, не важно, мне было так холодно, что я думала только о том, как согреться.

— Укрой меня, — простонала я, удивляясь насколько сипло и тихо звучит голос.

Эл молча продолжал своё дело. Попыталась свернуться калачиком, мне не позволили, бережно, но настойчиво заставляя вновь выпрямиться и лечь на спину. Наконец, мучения закончились. Эл укутал меня в одеяло и посадил к себе на колени.

— Пей.

К губам приставили кружку с терпко пахнущей травами жидкостью, на вкус оказавшуюся и кислой, и горькой одновременно. Я послушно пила, и, как мне показалось, выпила достаточно много. Попыталась отстраниться.

— Ещё.

Эл обнимал меня одной рукой. Голова упиралась ему в плечо, и деваться было решительно некуда.

— Не могу, — прохрипела я.

— Можешь, котёнок, — в голосе селестина послышалась ранее никогда не присущая ему нежность. — Ради себя.

И я снова пила, пока меня не затошнило.

— Отпусти, — попросила я.

Эл уложил меня обратно на кровать, подоткнул со всех сторон одеяло, но тело всё равно трясло в сильнейшем ознобе. Голова налилась свинцовой тяжестью, а в груди разгорался костёр. Вот только воспаления лёгких мне не хватало…

— Эл, мне холодно. Дай ещё одеяло.

— Тебе нельзя сейчас перегреваться. Потерпи. Скоро станет легче, — уговаривал селестин.

Но что мне его уговоры! Сначала почти убил руками своих приспешников, а теперь, вдруг, кинулся лечить. Я хотела одного, я хотела согреться. Позади послышались странные шорохи. Следом я почувствовала, как матрас или перина (что у них тут используется для сна?) прогибается под опускающимся на него чужим телом. Меня заключают в кольцо прохладных рук, прижимая к мужской обнажённой груди. Я дёрнулась, бесполезно, объятия стали лишь крепче.

— Спи и не о чём не думай, — шепнул Эл мне в волосы где-то в районе макушки. Он прижимал меня к себе без всякого сексуального подтекста, не как мужчина женщину, а как родитель дитя. Его руки легли поверх моих, скрещенных на груди, а тело прильнуло максимально близко со стороны спины. Я с облегчением почувствовала, что Эл разделся не полностью, какие-никакие штаны на нём оставались. И ещё я поняла, что медленно, но верно расслабляюсь в его объятиях, а озноб отступает.

— Гад…какой же ты гад…, - простонала я, зная, что никуда не денусь и придётся спать так.

Ночью мне приснился Рен. Тот самый постоялый двор, я опять у него на руках. Только во сне он оказался более настойчивым и требовательным, чем наяву. Да уж, игры воспалённого сознания… Или подсознания? Видимо, сон снился под утро, потому что очнулась я, до сих пор ощущая горячую пульсацию в низу живота, а по всему телу волнами разливалась сладкая нега. Хотя, утро ли это было? Меня окружала кромешная темень. Пошарив рукой, я обнаружила, что лежу одна, а простыня и одеяло вымокли насквозь — за ночь я знатно пропотела. Зато спал жар. Во рту было сухо и отдавало горечью, в горле першило. Стоило сесть, как я зашлась в неудержимом кашле. Он практически лишил меня скопившихся за ночь сил.

Раздался звук открывающейся двери. На пороге стояла низенькая плотная женщина в белой блузе с широкими рукавами, цветастой безрукавке поверх неё и пышной юбке выше лодыжек. В руках она держала ярко горящую лампаду из стекла, освещавшую её круглое полное лицо с маленькими глазками под кустистыми бровями.

— Госпожа, как вы себя чувствуете?

Говорила женщина на знакомом мне языке с лёгким акцентом.

Какое-то время я молчала, разглядывая незнакомку. Выглядела она весьма дружелюбно.

— Я так понимаю, тебя прислали ухаживать за мной?

Вот это голос, как у прокуренной алкоголички — грубый и хриплый.

— Да.

— Скажи, где я?

— В деревне.

Женщина поставила светильник на прикроватную тумбочку, налила из стоявшего тут же кувшина в кружку воды и протянула мне. Да она умеет угадывать желания!

— То, что в деревне, я и без тебя знаю, — говорить приходилось, с трудом сдерживая рвущийся наружу кашель. — Вы лорки?

— Да, госпожа, — покорно склонила голову незнакомка.

— Вы служите Элу? — спросила прямо, сберегая силы.

Лорка бросила на меня испуганный взгляд.

— Мы служим великому властелину Эллариону.

— Это сути дела не меняет, — пробормотала я и снова закашлялась.

Когда приступ прошёл, я потребовала:

— Хочу увидеть вашего властелина. Отведи меня к нему.

— Но госпожа, вам надо отдыхать! — всплеснула руками лорка. — Вам нельзя вставать ещё дня два, а то и три!

— Жара нет, я чувствую себя отлично, — давая понять, что отговаривать меня бесполезно, безапелляционно заявила я. — Только сначала мне надо помыться.

— Помыться?! Но, госпожа…

— Как тебя зовут?

— Дара.

— Ну, так вот, Дара. Не болтай попусту, а быстренько организуй мне ванну, тазик, лохань, бадью — из чего тут у вас моются.

Мой непререкаемый тон голоса заставил Дару прикусить язык и отправиться исполнять приказания.

Я снова осталась одна. Было время подумать. Великий властелин…Ну, Эл…Нашёл способ сполна удовлетворять своё эго, господствуя над недалёкими диковатыми лорками. Зачем он меня похитил? Превратить в рабыню? Помниться Рен говорил мне о его мечте иметь рабыню-шейри. Тогда чем объяснить его вчерашнюю заботу и нежность, словно продиктованные чувством вины? Испытывать вину перед рабыней за некомфортные условия содержания? Бред! Мог бы поручить меня той же Даре, а не ухаживать сам. Значит, я нужна ему для другого. Например, тех же экспериментов, и обязательно здоровая и сильная. Вот он и беспокоится.

Интересно, Рен меня ищет? Теперь даже не знаю, хорошо это или плохо. Может, лучше оставаться с Элом, с которым у меня хоть немного совпадают цели и планы на будущее. Хотя, сначала надо выяснить, для чего он меня выкрал.

Вернулась Дара, помогла мне подняться с кровати и подвела к противоположной стене, в которой оказалась узкая дверь, ведущая в другую комнату, где я с удивлением и нескрываемой радостью обнаружила самую настоящую ванну. Она была сделана из блестящего металла и наполнена водой с плавающей на её поверхности мыльной ароматной пеной. Но самым удивительным было то, что вода в неё поступала по трубам, выходящим из стены. Здравствуй, цивилизация!

Я с наслаждением вытянулась в тёплой воде в полный рост, прикрыла глаза. Красота!

— Госпожа, с вами всё в порядке? — настороженно поинтересовалась Дара.

— Мне хорошо, — мурлыкнула я в ответ.

— Хозяин меня убьёт, — еле слышно прошептала лорка.

— Пусть убивает тех, кто довёл меня до подобного состояния, — фыркнула я.

— Он уже наказал их.

— Интересно как? — я открыла глаза, следя за выражением лица Дары.

— Сослал в каменоломню, — судя по всему, лорка была согласна с решением господина. — Сказал, что если вы не выживите, то и им не жить.

— Справедливо, — пожала плечами я. — Око за око. Зуб за зуб.

Комнатка, в которой я мылась, была небольшой. Стены, пол и потолок были выложены серым шлифованным до блестящей гладкости камнем. Свет в комнату поступал из окна, расположенного высоко под самым потолком. И теперь я точно знала, что наступило утро, а вполне возможно и день.

Приняв ванну, я какое-то время лежала на чисто застеленной кровати, отдыхая и набираясь сил для разговора с Элом. Дара предложила поесть. Однако аппетита не было. Понимая, что подкрепиться всё-таки стоит, я распорядилась, чтобы она сначала отвела меня к Элу, а потом накрыла мне стол. В спальне теперь тоже было светло. Дара раздвинула тяжёлые плотные шторы на двух бывших здесь окнах.

Помимо кровати и тумбочки комнату меблировали два шкафа, платяной и книжный, большое квадратное зеркало, камин, письменный стол со стулом и два кресла. Вся мебель была добротной, крепкой без какого-либо изящества. На полу лежали рыжевато-бурые шкуры неизвестных мне животных.

Пока я лежала, Дара стояла рядом, подобострастно глядя на свою подопечную. Похоже, по приказу Эла она была готова сдувать с меня пылинки.

— Во что мне одеться? Не пойду же я так?

Действительно, большое полотенце, в которое я завернулась как в кокон, для встречи с властелином не годилось.

Дара подхватилась с места и выбежала из комнаты. Вернулась она с ворохом одежды в руках.

— Сейчас мы вам что-нибудь подберём.

«Что-нибудь» в силу различия моего с лорками телосложения болталось на мне и было коротко. Но, в общем, получилось неплохо. Рукава белой блузки с большим круглым воротом оказались длиной в три четверти, а юбка, которую пришлось на талии подвязать, чтобы не спадала, свисала чуть ниже колен. Что и следовало ожидать, так как ростом Дара была мне по плечо. Поверх блузки на мне затянули корсаж из плотной ткани, красиво расшитый яркими узорами. На ноги надели весёлые полосатые шерстяные чулки на подвязках и туфли из кожи на низком квадратном каблуке с блестящей пряжкой. Хоть тут наши размеры совпадали.

Не успевшие высохнуть, влажные волосы я стянула с помощью алой ленты на затылке и бросила последний взгляд в зеркало. Из него на меня смотрела бледная, зато ярко одетая деревенская красотка. Мне определённо шёл этот наряд. Он подчёркивал высокую грудь, талию и не скрывал стройных ножек. Я оглянулась на Дару. Она смотрела на меня с явным неодобрением.

— Вы такая худая, госпожа. Вас надо кормить и кормить, а вы есть отказываетесь.

— Вернусь, поем, — усмехнулась я неожиданной отповеди.

— Выпейте отвар, а то у вас снова начнётся жар.

С этим я согласилась, так как чувствовала, что температура медленно, но верно повышается. Заставила себя выпить кружку до дна и снова закашлялась. Дара укоризненно покачала головой.

— Веди, — приказала я, передёрнув плечами от охватившего тело лёгкого озноба.

— Хозяин будет очень недоволен, — проворчала лорка, тем не менее, направляясь в сторону двери.

— Не бойся, я сумею с ним поладить, — решила успокоить я Дару.

Та как-то странно глянула на меня, в маленьких глазках загорелся шаловливый огонёк.

— Не сомневаюсь, — хитро улыбнулась женщина и повела меня за собой.