Наутро я решила объясниться с Реном. Ни к чему ему питать надежду на то, что я останусь тут с ним и буду примерной женой наместника.

Мужа я застала бодрствующим, но не спешащим вставать с кровати. Сказывались последствия вчерашних обильных возлияний. Увидев меня, Рен всё-таки сел и попытался изобразить «здоровый» вид. Я рассмеялась. Впрочем, выглядел он прекрасно в отличие от наших земных мужиков наутро после гулянок. Ни тебе мешков под глазами, ни общей помятости лица, ни колючей жёсткой щетины.

— Давай помогу, — хмыкнула я, взобралась на кровать и, пристроившись со спины благоверного, принялась массировать ему голову.

Вскоре Рен едва ли не мурлыкал от удовольствия, потом внезапно схватил меня за руки и повалил навзничь.

— Как же я соскучился.

Он не полез целоваться, видать, не хотел смущать меня запахом перегара, лишь зарылся лицом в мои распущенные волосы. От подобных его слов и действий у меня сердце болезненно сжалось. Было бы гораздо проще, если бы Рен продолжал любить Эжени. Проще, но не лучше.

— Рен, отпусти.

Я произнесла это таким тоном, что селестин тут же выпрямился и убрал руки.

— Эл сказал, что ты твёрдо решила вернуться, — он пристально смотрел мне в глаза.

— Да, и ты знаешь почему.

(Не гляди на меня так, словно я тебе что-то обещала и обманула.)

Я села и нежно дотронулась до плеча мужа.

— Я не передумаю.

— А я всё-таки надеюсь тебя переубедить, — Рен обнял меня, приподнял и усадил к себе на колени. — Я привык к тебе. Привык к мысли, что ты моя жена. Более того, я не представляю на твоём месте другую.

— Шустро ты, — улыбнулась я. — Мы с тобой и женаты-то всего ничего. А ты уже настолько привык, что не желаешь отпускать.

— Иногда, чтобы оценить, надо потерять, — прошептал Рен, дыханием щекоча мне шею. — Ты не представляешь, что я испытал, когда узнал о твоём похищении.

— Разозлился, наверное, — философски пожала я плечами.

— Да, и ещё понял, насколько ты мне дорога…

— Рен, а ты в курсе замысла Правителя на мой счёт? — чтобы прервать поток признаний, резко спросила я.

— В курсе, — и не подумал отпираться селестин. — Не вижу в этом ничего плохого.

— С твой точки зрения действительно всё отлично, но с моей…, - я сползла с коленей Рена, отошла прочь на несколько шагов и скрестила руки на груди. — Я пришла сказать тебе, Рен, что возвращаюсь домой. Никто и ничто не сможет меня переубедить. Отнесись к этому как к прекрасной возможности обрести свободу, снова стать холостяком и найти себе более подходящую пару, чем я. Неужели ты бы хотел для своих детей той же участи, что выпала на долю Эла? Подумай об этом.

— Я думал, — упрямо возразил селестин. — Я смогу…

— Не надо, — я подошла и приложила указательный палец к его губам, заставляя замолчать. — В этом случае не надо показывать свою силу и власть. Лучше прояви присущую тебе мудрость.

— Тая.

— Рен, всё! — с горечью в голосе воскликнула я, отступая к двери. — Больше не уговаривай! От этого только хуже и тебе, и мне. Нам осталось три дня. Давай проведём их максимально безболезненно друг для друга. Ты перестаёшь меня уговаривать и дразнить образом идеального мужа. Я…я просто буду эти три дня с тобой.

С этими словами я выскочила из комнаты, забыв про лампадку, и в кромешной темноте коридора столкнулась с Элом.

— Ты чего такая взъерошенная? — спросил тот и, пользуясь случаем, обнял меня, привлекая к себе.

— Ничего, — буркнула я, недовольно поводя плечами, чтобы высвободиться из объятий. — Ты обещал, что сегодня мы поедем к источнику.

— Обещал. Иди, собирайся.

Удивительно, Но Эл сразу же отпустил меня, как почувствовал сопротивление.

— Надеюсь, Рен с нами?

— Зачем он нам, — хмыкнул кейсер. В темноте я не видела его лица, но по голосу слышала, что он привычно потешается надо мной. — Ещё скажи, что без него ты не поедешь.

— Поеду…с тобой и с ним, — отчеканила я, давая понять, что мне не до шуток. Затем схватила Эла за ворот рубашки (поразительно, но, несмотря на темень, мне удалось это с первого раза), притянула кейсера вплотную к себе и произнесла ему прямо в губы, касаясь их своим дыханием: — Прошу тебя не надо портить последние дни. Оставь мне о них приятные воспоминания. Ведь это всё, что я смогу взять с собой ТУДА.

Я резко отпустила селестина и бросилась прочь, не желая слушать его насмешки ещё и по поводу моих последних слов. Однако позади царила полная тишина.

Ехать оказалось совсем недалеко — до подножия виднеющихся неподалёку гор. Однако, чтобы приблизиться к каменным глыбам вплотную, пришлось потратить примерно три часа. Я подрыгивала в седле от нетерпения, разрываясь от двух противоположных чувств. С одной стороны, не знала, как мне прожить оставшиеся три дня, грозящие растянуться в вечность, как всегда бывает, когда чего-то сильно ждёшь. С другой — как бы я не старалась, частица моего сердца всё-таки останется здесь, а значит, у меня есть всего три дня для жизни в неразделённом состоянии.

Который раз посмотрела на еле плетущихся позади мужчин. Рен угрюмо молчал. Он даже высвободил ноги из стремян, свесив их по бокам лошади, этим показывая, что и не собирается торопиться. Эл, каждый раз, когда я оборачивалась, ехидно мне подмигивал, давая понять, что кто-кто, а он в отличном расположении духа, в отличие от некоторых. Ещё на выезде он в присутствии Рена заявил: «Не могу дождаться, когда наконец-то избавлюсь от тебя, шейри». Я понимала, что это всего лишь бравада, иначе, зачем ему приходить в мою комнату поздно ночью, чтобы просто увидеть меня и побыть рядом. Но в такой, ставшей привычной манере с кейсером было общаться намного легче.

Мохноногая кобыла подо мной недовольно пофыркивала. Ей хотелось пробежаться, размять ноги. Она чувствовала неопытность седока, то и дело проверяя меня на внимательность и мотая головой так, что я едва не падала на лошадиную шею. Сначала я хотела подогнать спутников словами, но потом решила, что делом будет гораздо эффективнее, и позволила лошади взять инициативу в свои руки, тьфу ты, ноги. Та тут же перешла на бодрую рысь и вырвалась вперёд. В ушах засвистел ветер. Первым меня догнал Эл. Молча пристроился рядом. Лишь на пару мгновений опоздал Рен, тоже ни слова не говоря по поводу моего ускорения, лишь помрачнев ещё больше. Их жеребцы были гораздо выше и мощнее моей кобылки, но они терпеливо приспособились к её мелкой для них рыси, ни на пядь не уступая, но и не вырываясь вперёд. Я, вдруг, осознала, насколько привыкла к этим, по сути, чужим для меня нелюдям. К Рену, с его сдержанностью и благородством, к Элу, с его ехидством и наглостью…

Наконец, мы достигли подножия гор. Кейсер приказал спешиться и дальше идти своим ходом. Небо за время нашего мини-путешествия потемнело, налившись свинцовыми тучами в которых пока ещё тихо и глухо ворочался гром. Ветер усилился, принеся с собой первые капли дождя. Мы вовремя успели скрыться в пещере, вход в которую притаился за каменным выступом.

Внутри было относительно светло, мягко фосфоресцировали уже знакомые мне грибариусы. Тем не менее, я схватила руку Рена, резко осознав, какая громада находится у нас над головой. Эл шёл впереди по узкой, расчищенной от камней дороге. Проход нещадно петлял, потолок то становился выше, теряясь где-то впотьмах, то ниже, заставляя склонять голову. В одном из гротов я обнаружила дымящееся озеро, не сразу осознав, что это пар, поднимающийся над поверхностью горячей воды.

По мере продвижения вперёд, меня начало накатывать странное чувство дискомфорта. Что-то в этом месте было не так. Я вспомнила рассказы о том, что через какое-то время, проведённое в полной пещерной темноте, начинает страдать человеческая психика. Но здесь не было темно, и я была не одна.

— Что с тобой? — спросил Рен, с явным беспокойством в голосе. — Ты еле идёшь. Устала?

Услышав его слова, обернулся Эл. И вот уже два испытующих взгляда в мою сторону.

— Да нет, всё в порядке, — я мотнула головой, прогоняя наваждение. Крепче схватила Рена за руку и бодрее двинулась вперёд.

Однако, через несколько шагов, появилось то же странное чувство. Я с трудом заставляла себя переставлять ноги, уже догадываясь, что со мной.

— Ты чувствуешь? — спросила я Рена дрогнувшим голосом.

— Что? — удивился селестин.

— Эл! — окликнула я кейсера. — Я не могу идти дальше.

И остановилась, хотя на самом деле мне меньше всего хотелось стоять. Я с трудом удерживала себя от того, чтобы развернуться и побежать обратно к выходу. Безотчётный страх, внезапно овладевший мной, вот-вот готов был перерасти в панику. Я с большим трудом его контролировала, но сил идти дальше не было.

Элу хватило одного взгляда, чтобы понять, в каком я состоянии.

— Что ты чувствуешь?

— Страх…Я боюсь Эл, боюсь идти дальше. Неужели вы ничего не чувствуете?

Селестины дружно мотнули головой.

— Но почему я? Я, кому больше всего необходимо попасть туда!

— Что будем делать? — Рен вопросительно посмотрел на Эла.

— Бери её на руки и неси, — сквозь зубы произнёс тот.

— А она выдержит? — засомневался муж. — Тая, насколько сильно ты боишься? Этот страх, он не сведёт тебя с ума?

— Откуда мне знать? — разозлилась я не на кого-то конкретно, а на ситуацию в целом.

— Попробуй закрыть глаза, — посоветовал Рен, подхватывая меня на руки.

Я зажмурилась, крепко обняв селестина за шею и уткнувшись ему в плечо. Вроде бы стало легче, но до конца не отпустило.

— Ты знал, что так будет? — с явным недовольством в голосе, спросил у кейсера Рен.

— Откуда? — с не меньшей досадой ответил тот. Он-то на кого злится? Или на что? — Это первая шейри, которую я привёл сюда.

На меня накатил очередной приступ паники. Я сжала зубы. Хотелось кричать от безотчётного страха. Вместо этого я задрожала всем телом и с трудом проговорила:

— Эл, ещё далеко?

— Нет, мы практически пришли.

— Рен, беги!

Может быть там, на месте мне станет легче.

Селестин послушался и побежал. Страх в последний раз вцепился в меня ледяными коготками и резко отпустил. Я открыла глаза и задохнулась от восхищения. Из узкого коридора мы попали в большой грот, практически идеальной круглой формы с высоким сводчатым потолком и бездонной пропастью посередине, наполненной нежно-голубым сиянием. По периметру пропасти располагалась смотровая площадка метровой ширины, с металлическими перилами. Я ухватилась за них, чтобы устоять на до сих пор ватных от пережитого ногах.

— Что это?!

— Проход между мирами и одновременно источник силы, — невозмутимо ответил Эл. Он стоял немного поодаль от нас с Реном, скрестив руки на груди и тоже глядя вниз. Я заметила, как голубая сияющая дымка тонкими щупальцами тянется к нему. Эл сделал недовольный пасс и призрачное озеро вновь стало идеально гладким.

— И ты можешь управлять этим? — с искренним восхищением произнесла я.

— Как видишь…

Эл двинулся по кругу. И там, где он шёл, дымка сгущалась, а потом начинала истончаться в тонкие, но более видимые нити, переплетающиеся в хаотичный на первый взгляд рисунок. Но внезапно я осознала, что это какая-то схема, карта, понятная только Элу. И он явно что-то видел, то, что было недоступно нам с Реном.

— Иди сюда, — Эл поманил меня к себе.

Я послушно подошла, с интересом разглядывая пучок светящихся голубых нитей в руке кейсера, тянущихся из общего «клубка». Эл взял мою руку и положил её поверх нитей. Я ничего не ощутила. Я ИХ видела, но не чувствовала. Внезапно голубые змейки принялись обвивать мою руку, двигаясь от запястья к плечу, одновременно наливаясь цветом, из нежно-голубого становясь насыщенно синими. Страшно не было, скорее интересно. Эл внимательно следил за их «работой», недовольно хмуря брови.

— Пока ещё рано.

После этих слов «змейки» схлынули вниз в его ладонь, вновь светлея и истончаясь. Эл отпустил их, и они втянулись обратно в озеро.

— Как это будет? — спросила я.

— Скорее всего, красиво, — буркнул он, направляясь к выходу из грота.

И всё? Это всё, ради чего мы сюда приходили? Постоять, полюбоваться? В принципе на большее я и не рассчитывала, но идти обратно так быстро, снова ощутить этот непонятный леденящий душу страх…

— Ты бы мог ей помочь, — бросил Эл, проходя мимо Рена.

— Я попытался, не помогает, — спокойно возразил тот.

— При непосредственном контакте эффект усилится, — посоветовал кейсер и, не дожидаясь нас, покинул грот.

— Что он имел в виду? — спросила я, подходя к мужу и недоумевая, отчего у Эла так резко испортилось настроение.

— Мои способности и это…

Не давая мне опомниться, Рен склонился и нежно поцеловал меня. Впрочем, нежность быстро сменилась неистовством. Я была настолько ошеломлена, что и не подумала ответить на поцелуй, впрочем, сопротивляться я тоже не стала, даже когда почувствовала, что на меня накатывает оцепенение и безразличие к происходящему. Рен резко оборвал поцелуй, подхватил меня на руки и понёс прочь. Обратная дорога заняла гораздо меньше времени. Селестин не смог окончательно освободить меня от страха. Тот всё же плескался где-то на грани моего сознания, но переносить его было в разы легче.

У выхода из пещеры нас поджидал Эл. Он раздражённо мазнул взглядом по моим припухшим губам (Рен всё-таки немного перестарался). Я лишь усмехнулась в ответ: сам подсказал.

Мы тронулись в обратный путь. После прошедшего дождя земля была сырой и мягкой.

— Почему она так сильно испугалась? — вдруг спросил у кейсера Рен.

— Вот у неё и спроси, — огрызнулся тот, даже не повернув головы. Ехал он немного впереди нас.

Рена его раздражённый настрой нисколечко не смутил.

— Что, если это значит, что перемещение опасно? Может быть, стоит подождать и всё выяснить?

— Выяснить что?

Эл резко остановился. Ни я, ни кобыла не успели должным образом среагировать, и морда моей лошади уткнулась в круп кейсерова жеребца.

— Да что с тобой? — возмутилась я поведением Эллариона. Его в пещере как подменили.

Кобыла флегматично фыркнула в хвост вороного, тот даже не шелохнулся в ответ, вытянувшись под всадником в струнку и напряжённо прядая ушами. Видать тоже чувствовал неважное настроение хозяина.

— Выяснить, что за беспричинный страх на неё накатывает в этом месте, — Рен, напротив, был само спокойствие. — Мы же с тобой ничего не почувствовали.

— Хочешь потянуть время? — понимающе усмехнулся кейсер. — Если через два дня мы этого не сделаем, опять придётся ждать целый месяц. Надеешься, что месяца правителю хватит, чтобы найти нас?

— Так, стоп. Правитель нас ищет? — воскликнула я. Хотя, чему удивляться? Пропали два высокопоставленных государственных лица. Доехав до столицы, люди Рена обо всём доложат, и нас начнут усиленно разыскивать силами правительственных служб, если уже не начали.

— И вас, и нас, — Эл был решительно настроен окончательно рассориться со всеми.

— Так, мальчики, стоп, — я впервые назвали их «мальчиками» вслух, до этого дня позволяя подобное только про себя. — Страхи, правитель….Какая разница? Я же сказала, что согласна на всё, лишь бы вернуться. Рен, даже если мне грозит смерть при перемещении, я пойду на это. Я уже говорила и не раз. Эл, прекращай корчить из себя мерзавца. А я сейчас хочу побыть одна.

Я заставила кобылу объехать жеребца Эла и потрусить вперёд. Я очень надеялась, что меня не будут догонять и на время оставят в покое наедине со своими мыслями и чувствами. То, что меня послушались, приятно согрело душу. Два дня! Осталось всего лишь два дня…