Два деревянных «жгута» обхватили ноги — думай, думай, спецназ! Корни эти покрепче стропальных канатов будут! Ножичек мой перочинный тут вообще не вариант... Остаётся только карабин... С такого расстояния самое главное — себе ноги не отстрелить!
Я изворачиваюсь ужом на жёстком шершавом бетоне и тягаю из-за спины КС-ку... Предохранитель вниз, цевье на себя... С-су-ка!!! Я забыл зарядить!!! Сейчас затащит в свою непролазную чащу и поминай как звали... Правая рука сама собой хлопает по патронташу, трясущиеся пальцы тянут патрон за фланец... Не уроню, никак нельзя сейчас! Есть! Достал! Кидаю в приёмник... Опять рву цевье...
— Ири! — ору, — Инфракрасное!!
Включается тепловизор, и я вдруг вижу как в непроглядной тьме среди невероятно толстых кручёных корней куста сильно пульсирует что-то багровое, будто бы огромное сердце, но почему-то с огромной трещиной вдоль, и ощетинившееся по краям десятками длинных молодых побегов с острыми иглами на концах... М-мать, это что, сердце?! Человеческое сердце?!! Стебать... Оно, походу, собирается высосать из меня все соки...
Мои ноги уже на траве, зад чувствует ребро плиты и мягкую траву за ней... Ещё рывок — и куст спеленает меня нижними ветвями, которые жадно тянутся ко мне вслед за могучими корнями... Дерьмо! Ветки эти переплетены с обрывками «колючки»! Проволоку зубами рвать разве что...
Ну! У меня только одна попытка! Один выстрел, а дальше — хрен его знает... Расчленёнка, смерть от множественного иглоукалывания... Не отстрелить бы себе ноги! Пригодятся ещё! Навожу прямо на этот лядов сгусток... Да не дергай так ты! Дай прицелиться, тварюга... Две ветки почти дотянулись до ствола карабина... Если обхватят — всё, только ножичком и зубами...
Жму спусковой.
Грохочет выстрел.
Я как в замедленном кино вижу полёт картечи между моих вывернутых ступней и могучих «бицепсов» корней... У правого ботинка краем отрывает кусок подошвы — не страшно... Раструб заряда увеличивается, подлетая ближе к багровому сгустку, протянувшему пучок своих игл ко мне, и накрывает его полностью... Рвёт в кровавые(!) клочья, заодно отрывая от ствола нахрен основы двух корешков, вцепившихся в мои ноги...
Не теряю время зря — ветки сверху всё еще тянутся ко мне — резко кручусь волчком, встаю в позу «упал-отжался» и что есть силы гребу руками в сторону спасительных бетонных плит... Карабин болтается на шее и тяжело бьёт по рукам...
Едва достигаю середины дорожки, резко оглядываюсь назад, не тянет ли снова ко мне страшные «лапы» сиреневое чудище... Нет, походу, заряд эффективно поразил цель — какие-то ошмётки «красного» разбросаны в радиусе двух метров вперемешку с поломанными ветвями и рядами колючей проволоки, протянутыми вдоль линии кустов. Но я быстро осматриваюсь, крутя башкой во все стороны, зрение в том же режиме тепловизора... Нет, вроде пока что всё тихо вокруг и других таких хищных кустов в пределах видимости не наблюдается.
+75
Выносливость +1. Ловкость +1 (5). Получен бонус способности (2). Выберите бонусы уровня (4).
..лять! Как же хочется сделать глубокий вдох!
Что это было? На меня напал куст. Сирени, Карл! Кустики придорожные, мать их! Блин, кто такой Карл? Нет, не помню. Что-то с просторов инета. Стой, стой, стой, что-то ещё такое в голове вертится оттуда же... А, точно! На каком-то форуме однажды вычитал: «Подорожник, собранный около Чернобыля, лечит даже открытые переломы. Только его сначала нужно догнать». Ага, разве что здешнюю травку и догонять не нужно. Она сама тебя догонит. И она не лечит. Лечится, за счёт тех, до кого дотянется. Сама дотянется, сама подтянет, сама все соки вытянет. Знай, только, подставляйся на расслабоне.
Ну, дела... Дела тут, походу, гораздо хуже идут, чем я даже мог предположить. Налицо полная жопа. Да, опять смешно. Представляю новости, которые журналюги составят, чтобы нагнать страху на обывателя: «На территории нашего градообразующего предприятия произошло ЧП, грозящее перерасти в экологическую и гуманитарную катастрофу».
Другое дело, что здесь лишнего страху и нагонять не нужно — реального дерьма через край. Так-то кому рассказать — меня пытался сожрать куст сирени! Сирени, вдобавок сросшейся с рядами ржавой «колючки», давным-давно заботливо протянутыми сквозь кусты взводом стройбатовцев под присмотром старшего по безопасности...
Короче, если это дело власти как-то не остановят, карантином там или более решительными мерами, то чернобыльский лось его знает, во что оно может вылиться.
Я осторожно встал и подошёл к краю дорожки, наклонившись, левой рукой поднял с травы одну из сломанных веток, что валялись вокруг, и стал с интересом рассматривать. Кусок колючей проволоки с тремя «ёжиками» настолько сильно врос в ствол ветки, что казалось, будто она была расплавлена как кусок пластмассы в момент соприкосновения с ржавым металлом...
Внезапно ветка в моей руке изогнулась, как от судороги, и обвила ладонь, больно впившись в неё. Что за чёрт?! Резким движением другой руки я сдернул с ладони «пиявку», отбросил подальше и сделал пару быстрых шагов назад. «Ветка» покрутилась немного на траве, а затем вдруг резко выпрямилась и затихла. Вот жеж блин, засада — здесь, в этом дурдоме, даже за кустами приглядывать надо. Хотя бы одним глазком. Вторым надо следить за движущимися целями.
Я взглянул на руку. Ладонь болела и в месте порезов кровоточила. Ничего, до свадьбы заживет...
Хотя, какая, к чертям, у меня может быть свадьба... Разве что когда-нибудь, если протяну подольше среди этого дурдома, найду ещё одну «куклу», такую же как я, игрушку учёных-экспериментаторов. Причём женского пола, что, пожалуй, ещё менее вероятно, чем вариант найти второго меня. И будем мы с ней танцевать странные танцы. Без болта и гаечки.
Да, дела...
Ноги, которым досталось в схватке больше всего, немного пощипывало. Я посмотрел на исполосованные хищными ветвями штаны формы, задрал их кверху и осмотрел голени. На коже имелись весьма глубокие порезы, которые, правда, тоже не слишком сильно кровоточили. Но неожиданно, прямо на моих глазах, они стали быстро затягиваться, а «кровь» перестала течь и начала сворачиваться. Ничего себе! Я такое только в кино видел, про каких-нибудь инопланетных монстров.
Системное сообщение:
Обнаружены повреждения поверхностных тканей. Процесс восстановления завершен. Степень повреждения превышает допустимые тестовые нагрузки. Персонал извещен. Следите за показателями и не превышайте заданных параметров.
Хорошо, милая. Я только «за». Скажи об этом живности вокруг. Живность эта, между прочим, и была тем самым «персоналом», который ты без конца извещаешь.
Я опять взглянул на руку. Кровь давно остановилась и царапины от ветки-колючки тоже практически исчезли. Всё чудесатей и чудесатей...
— Ири, как такое возможно, чтобы ткани так быстро восстанавливались?
— Доступ к технологической информации ограничен. Требуется двадцатый уровень.
Шут с тобой. Просто буду иметь в виду, что теперь я, определённо, крепче, чем прежде. Кто знает, может теперь и в огонь, и в горячую воду могу войти и выйти без особых потерь. И как рыба об лёд тоже могу биться долго и упорно. Кстати, в спячку впадать я тоже умею. Красота...
Что-то привлекло моё внимание на бетонной дорожке, и я внимательно осмотрел плиты рядом с хищным кустом. Так и есть — на ближайшей к нему плите виднелось довольно большое тёмное высохшее пятно, краем уходившее в почву. Походу, я не первый, кого этот куст решил пустить на гумус. Подожди, откуда тогда пятно на плите? Хищное растение потащило меня к себе, а не пыталось прикончить там, докуда дотянулось. Хотя могло бы. Попытаться.
Я ещё раз вгляделся в «останки» куста, повисшие на «колючке», и вдруг заметил на дальних ветках обрывки чёрной ткани. И чуть подальше — пару разорванных ботинок, разбросанных в разные стороны. Таких же, какие были на мне. Так-так... Что, если охранника что-то убило здесь на бетонной плите? Пятно больно характерное — прям как в милицейских сводках. Контура мелом разве что не хватает для полной картины.
И что? Лежит такое себе тело охранника, лежит, и вот, внезапно, куст сирени рядом решает им пообедать? Или доесть то, что осталось после трапезы шайки новоявленных зелёных? Ерунда какая-то... Нет, не нравится мне это пятно.
Ладно, чего гадать. Надо отсюда уходить. Как бы всё же не прибежал кто на звук выстрела. Что-то мне подсказывает, что это будет не служба спасения. Хотя вот им бы давно пора объявиться! Что за дела? Здесь монстры животного и растительного происхождения бегают по зданию НИИ или сидят в засаде возле входа, весь персонал либо сбежал, либо собственно в монстров этих и превратился, а товарищам в погонах и высоких кабинетах и дела, походу, нет.
Один Витя Кравцов тут бродит, приключения на свою высокотехнологичную задницу ищет.
Всё! Надо идти. Вон, хотя бы ту пристройку проверить. Даже если стемнеет — не страшно. Включу расширенное, инфракрасное, звуковое, ультразвуковое... Мне теперь есть из чего выбрать. Не сидеть же сиднем. Всё равно двигаться надо для развития, мать её, координации...
Я достал из-за спины карабин, зарядил и взял на изготовку. Затем, осторожно ступая, держась центра дорожки из плит и вертя башкой без остановки, двинулся в сторону асфальта. Тепловизор я решил пока не отключать. Всё-таки они живые. Большей частью. Если не считать электрический вихрь из кладовки охраны.
Вот и асфальт. Весь потрескавшийся и ещё тёплый от дневного солнца. Лето, тепло, штиль. Живи да радуйся. Так ведь нет! Вляпался в оструительную историю.
Вот всю жизнь у меня так.
Непруха.
На этом слове у меня в мозгу вдруг словно что-то щёлкнуло, и опять помимо желания возникла картинка из прошлого... А потом ещё одна...
Мать-алкашку лишили родительских, когда соседи случайно нашли меня грудничком в мусорном баке, завёрнутым в грязную скатерть. Зимой. Спустя год, когда мне полтора годика стукнуло, матушка кони двинула по синьке своей. Так что я её даже не помню. Папаша — переменная в данном уравнении и вовсе неизвестная. Может даже ещё и жив. Лежит, сука, всё такой же синий под забором или в канаве пузыри пускает, сволочь...
Всё это я узнал, когда читал и подписывал документы у директора перед выпуском...
В детдоме несладко было. Это я годам к шестнадцати вдруг вытянулся и возмужал, а до этого сущий заморыш был. И чморили меня все, кому не лень, особенно те, кто постарше. Была у нас там банда, всё клей за спортзалом нюхали, малышей били и что было ценного — передачи, деньги, вкусняхи — отнимали. И снова били...
Поквитался я с ними позже, в старшей группе. Меня тогда уже все отморозки в детдоме боялись. Вымахал под два метра, в плечах — косая. Я после девятки на учёбу забил, путяги-колледжи лесом послал и из спортзала не вылезал. Армия так армия, напугали братца кролика терновым кустом. Всё лучше, чем этот дурдом...
Ну и как-то вечерком в воскресенье отловил я Якоря, — того, который у них верховодил, татуировка у него была на запястье, в детстве морячком мечтал стать, так и прозвали, — поймал одного в туалете, по пунктам припомнил счастливое детство-отрочество и отметелил по-взрослому. Если бы всю шайку неожиданно на выпуск не пнули, то и с остальными разобрался бы не менее жёстко.
Встретил бы сейчас — не моргнув, с ходу разбил стебало. Хоть по-одному, хоть всем троим, без разницы. А стал бы кто из троицы залупаться — может, и до мокрого дело дошло бы. Падаль...
Папаше же моему переменно-неизвестному лучше мне совсем на глаза не попадаться. Никогда. Ненавижу...
Всё, хорош! Я мотнул головой, прогоняя навязчивые памятные образы. Хватит с меня криминально-бытовой лирики из безоблачного детства. Что воспоминания упорно режутся сквозь плотный туман частичной амнезии — это, конечно, хорошо. Но почему-то каждый раз не вовремя меня накрывает. Делом надо заниматься, а не картинки из прошлого разглядывать. Здесь нужно сечь в оба и затылком — не знаешь, откуда прилетит в следующий раз...
Я встал посреди дороги с карабином наперевес и огляделся по сторонам. Солнце уже скрылось за зданиями. Смеркалось. Тишина всё так же давила на уши. Дорога направо тянулась между третьим и пятым корпусами и вдалеке, за деревьями, как-будто упиралась в ещё одно здание. И дальше раздваивалась, огибая его с двух сторон. В сгустившихся сумерках, переключив зрение на расширенный режим, я разглядел на том здании желтеющую цифру «четыре».
Я взглянул налево. Дорога через пару десятков метров упиралась в плотные заросли кустарника (наверняка, тоже с «колючкой») и поворачивала направо, вероятно идя по контуру всего комплекса зданий. Дальше за кустами, видимо, находилась широкая поляна, а ещё дальше, в сотне метров виднелся высоченный, метра четыре, не меньше, бетонный забор, за которым, в отдалении, стройными высокими колоннами стояли сосны. Поверху этого монументального сооружения в несколько рядов и спиралей была намотана «колючка». Ничёсе!
Я сделал пару шагов бочком вправо и мысленно присвистнул. Так-то мне свистеть ещё учиться и учиться. Тонкая моторика лицевых псевдомышц, блин. А увидел я там, за полянкой то, что и предполагал. В самом углу огороженной таким образом территории, где смыкались под прямым углом неприступные линии бетонных заборов, над проволокой эффектно возвышалась смотровая вышка. Правда, наверху на ней никого не было видно. Караульный, походу, давно оставил свой пост ввиду внезапно подкравшегося мандеца.
Да, серьёзное заведение. Ограждение — что надо. Забор почти до неба, если снизу вплотную вверх посмотреть, колючей проволоки немерено и, вдобавок, по углам вышки с автоматчиками стоят. Отсюда просто так не сбежишь. Вот, к примеру, если вдруг не согласен с предложенным методом сверхсовременного добровольно-принудительного лечения и прочей политикой администрации. Дёрнешься — а фиг там. Пройдите-ка полный курс.
Ну, ладно. Не смотря на то, что охрана покинула свой пост, уходить мне всё равно пока не с руки. Разве что если найду компактный бронированный холодильник с автономным питанием. Тогда ничто меня здесь не удержит. Никакие зелёные человечки и плотоядные кусты... Только я, мои бесценные скляночки — и свобода.
Ладно, надо идти проверить пристройку. Я развернулся на месте, автоматом посмотрел направо, в просвет, в сторону четвертого корпуса...
И обомлел.
Они бежали сюда. Услышали таки, мой выстрел из карабина, которым я расхреначил озверевший куст сирени! Просто далеко были. Видать, на другой стороне территории комплекса...
Их было много — десятка три зелёных, с невероятно вытянутыми передними конечностями, по обезьяньи приседая на полусогнутых задних, со всех ног ломились вперёд, к вожделенной цели. То есть, ко мне. На здоровенных зеленоватых троллей издалека похожи. Злых и голодных троллей. Опять эти горящие глаза-плошки на выкате, свисающие слюни у разинутых пастей с гипертрофированными желтыми клыками, здоровенные когти на руках и ногах...
Я резко дёрнулся в сторону «родного» седьмого корпуса, но тут снова замер на месте как вкопанный. Из трех крайних окон третьего этажа пятого корпуса — того, что стоял слева вровень с моим седьмым, — на меня молча глазели, не мигая...
Нет, они не были похожи на зелёных. Ну, то есть, наверное, они тоже, совсем ещё недавно были людьми... Неподвижные, в каких-то белых балахонах и сами такие же смертельно белые... Худые лица, с огромными чёрными глазными впадинами и такими же чёрными волосами, спадающими на плечи. Они стояли и смотрели на меня. Не отрываясь. Их было около десятка — по двое-трое у каждого окна. А потом вдруг этих страшных белых словно что-то разом сдуло с места вправо и вот...
Белые тени стремительно замелькали в окнах надземного перехода между корпусами. Они бежали или летели — чёрт их знает, вылитые привидения! — прямёхонько в мой родной-ненавистный седьмой корпус...
По мою пропащую душу.
Больше незачем.
Вот первый «призрак» мелькнул в окне седьмого корпуса! Походу, там наверху, незаперто. Разве что ещё одна пустая вертушка охраны, которая им точно не помеха...
Я быстро перевёл взгляд на приближающуюся толпу зелёного авангарда и поднял ствол.
Нет.
Даже если изловчусь и каждым выстрелом сумею снять двоих-троих, останется слишком много. Даже если успею выхватить «ТТ» и положить еще нескольких. И, вдобавок ещё — эти, стрёмные белые «призраки», не пойми на что способные...
Дерьмо — времени совсем нет! Я быстро повертел головой в поисках укрытия. Выхода два — или бегать от озверевшей зелёной толпы по зелёной травке в поисках случайного укрытия, или...
Попытаться укрыться в незапертой пристройке. Что там в ней — чёрт его знает. Но вроде пока оттуда никто жадно не ломился в мою сторону... Опасно, чёрт побери! Но первый вариант мне нравится ещё меньше.
Я рывком дёргаю с места в карьер, моля электродвижущую силу, чтобы меня не парализовало на ходу от резких движений. Тем более, что бегать я ещё ни разу не пытался да и вообще пока не умею.
Ходу!!! Шагай, терминатор куев!
— Ири! Акустическое!
Сетка перед глазами показывает расстояние до входа в пристройку — двадцать пять метров... Кручу башкой в сторону зелёных — семьдесят метров, шестьдесят семь, шестьдесят пять... Они быстрее меня, недоношенного, но мне и идти меньше. Назад не смотрю вообще — страшно до чёртиков от этих белых, мелькающих в окнах за спиной, пусть они пока ещё внутри здания...
Девятнадцать... шестнадцать... Одиннадцать... Кошу глаз вправо — как бы не опередил меня новый авангард цвета хаки! Первый ряд совсем рядом — пятнадцать метров! Ничего, ещё есть время... Только не упасть.
Вот и дверь. Два метра. До ближайшего буро-зелёного чёрта, вырвавшегося вперёд — пять. Вскидываю карабин и разряжаю ему в корпус — чтобы откинуло на тех, которые пыхтят позади... Гремит выстрел — тварь, отлетая и сбивая с ног ближайших соседей, хрипит разорванными лёгкими — не останавливаюсь, дотягиваюсь до ручки, тяну на себя!
+40
Дерьмище!
На самом пороге, едва я резко распахиваю дверку, меня парализует намертво, и я как столб, по инерции, заваливаюсь внутрь тёмного помещения. Лишь чуть-чуть мне везёт и я более-менее удачно в падении переворачиваюсь на спину, чтобы беспомощно наблюдать акустикой сквозь стену и раскрытую дверь, как десяток светлых сгустков приближается ко входу и сейчас всей гурьбой завалится внутрь...
Внезапно случается чудо.
Передние сгустки вдруг тормозят на ходу и задние налетают на них в кучу малу.
Рычат, повизгивают. Но дальше не идут. Я лишь вижу, глядя в проём распахнутой двери, как трое зелёных стоит на месте, тяжело дыша и смотрят на меня.
Нет.
Они смотрят не на меня.
За меня, туда, куда я ещё не могу повернуть голову из-за капитального нейроспазма...
Твою мать.
За спинами зелёных маячат страшные «призраки». Вдруг задние «гринписы», почуяв за спиной неладное, оборачиваются, и внезапно вся толпа, завидев вплотную белых, резко завывает хором и кидается врассыпную.
Призраки, их трое — больше в проём не видно, и сколько их там на самом деле мне не ясно, акустика их, неподвижных, вообще не сечёт — стоят на месте и провожают троллей долгими взглядами чёрных глазниц... Затем медленно переводят невидящие взгляды на меня... А потом — куда-то за меня. Туда, куда только что, минуту назад, пялились зелёные. Аж мурашки по телу...
Что их, проклятых демонов моих снов, так интересует там, за моей спиной, что стоят, не пошевелятся в своих жутких ночнушках? Так рвались ко мне на всех парусах, и вот... Блин, не могу пальцем двинуть...
Системное сообщение:
Ловкость −2. Скорость сервоприводов снижена на 35%. Бережно обращайтесь с подвижными элементами конструкции. Не забудьте активировать бонусы (4). author.today/u/algranov
Тебя, заботливая, только здесь и не хватало...
Кажется, отпускает. Я медленно поднимаю левую руку и смотрю на неё, с трудом отрывая взгляд от жутких вытянутых мёртвых лиц неподвижных «призраков», сжимаю ладонь в кулак, разжимаю обратно. Странно, рука как-будто онемела, и неприятно колет в кончиках пальцев...
И тут позади, прямо у меня над ухом, вдруг раздаётся знакомый нечеловеческий рёв на все голоса!
Дерьмо.
Здесь электровеник.
Разбудил я его, походу, ввалившись без стука... Ири опять заботливо отключает звук. Но мозгу моему всё ещё больно. Как будто по сотне игл всадили с двух сторон под черепушку...
Абзац мне. Деваться некуда. Не ходите, дети, гулять в открытый космос.
Космос этот, ребята, мёртвый.