Стрела с новым письмом от Жанны рано утром рассекла стелющийся над Луарой дым от сожженного Сен-Лу и глубоко вонзилась в доску над северными воротами Турели. Англичане уже не смеялись. Но проклятия и угрозы, что полетели в сторону Орлеана, выдавали их замешанную на страхе злобу. Бастард велел лучнику передать ему дословно всё, что услышит, даже самое непристойное. И, когда тот, неловко переминаясь с ноги на ногу, свой доклад закончил, командующий повернулся к остальным командирам, словно говоря: «Вот, видите…».

– Мы не можем сейчас нападать, – сказал он, отпустив лучника. – Англичане слишком злы и слишком хорошо укреплены, чтобы дать отпор любым нашим атакам, тогда как мы ещё не готовы. Основные силы присланного его величеством подкрепления пока остаются в Блуа. И, хотя захват Сен-Лу значительно облегчил проход для них, Орлеан ещё не может принять всё войско, особенно если, не приведи Господь, новая наша вылазка окажется не такой удачной.

Все присутствующие заметили, что Бастард говорит с запинками, явно подбирая слова и формулировки. И, хотя сам он смотрел только на карту города, как будто там находилось подтверждение его словам, остальные, не скрываясь, повернули головы к Жанне, которую теперь уже не рискнули не позвать.

– Если город не может принять всё войско, будем атаковать теми силами, которые есть, – сказала она.

После вчерашнего боя, когда командующий нашёл в себе силы, прилюдно, принести ей свои извинения, девушка стала обращаться с ним куда мягче, чем до этого. Но позиций своих не сдавала, упрямясь по-прежнему во всём, что касалось нападения на Турель.

Она подошла к Бастарду, так и не поднявшему глаза от карты, и показала на маленький квадратик, пририсованный под голубой лентой Луары.

– Уже сегодня мы можем атаковать форт святого Августина, который откроет путь на крепость. Отдайте приказ, и я снова поведу солдат в бой, как это было под Сен-Лу.

Бастард только шумно выдохнул.

– Если мало солдат, с нами пойдут и горожане, – заглядывая ему в лицо, продолжала Жанна. – Последние дни от старшин городского ополчения я только и слышала о том, как они хотят быть полезными!

– Я не поведу в бой горожан, – тут же вмешался губернатор де Гокур. – На открытом пространстве они ничего не умеют. А нам, чтобы атаковать форт святого Августина, нужно ещё пройти мимо форта Сен-Жан-Ле-Блан! И, либо оставить его за спиной, что совершенно неприемлемо, либо вступать в сражение, которое неизвестно чем обернётся.

– Англичане напуганы…

– Они злы. И без боя не сдадут ни одно укрепление!

– Значит, нужно захватить оба форта!

Жанна сердито уставилась на Гокура, готовая к новым возражениям. Но тут вмешался Ла Ир.

– Я могу повести горожан, – сказал он с вызовом. – И клянусь… Не смотри так, Жанна, ты позволила мне клясться… Так вот, клянусь своим мечом, они у меня быстро всему обучатся!

Бастард и Гокур повернулись к нему, чуть ли не с отвращением, но Ла Ир выдержал оба взгляда. Кипучая южная кровь начисто убивала в нём всякую рассудительность

– Кто ещё хочет высказаться? – процедил Бастард, обводя взглядом присутствующих.

Все молчали. И только де Ре, выждав минуту, небрежно пожал плечами.

– Давайте пойдём на компромисс. Горожан оставим в городе и попробуем захватить Сен-Жан-Ле-Блан. Гарнизон там маленький, а две победы всегда лучше, чем одна… Если повезёт, мы ещё раз напугаем англичан.

Засмеялись только Ла Ир и Теольд де Вальперга.

– Вчерашняя победа досталась нам чудом, – тяжело посмотрел на них командующий. – К воодушевлению, которое поднялось в наших солдатах англичане не были готовы. Но сейчас они подготовятся.

– Значит, не надо оставлять им время! – воскликнула Жанна. – Поверьте мне, выступать нужно немедленно!

– Я тоже так считаю, – подал голос Вальперга.

– И я, – с неизменным вызовом поддержал его Ла Ир.

– Пожалуй, стоит попробовать, – стараясь не смотреть на командующего, пробормотал маршал Сен-Север. – Я всё понимаю…, но, похоже, вчера действительно случилось чудо… Первая победа… Мы не должны останавливаться.

Бастард обернулся на Гокура.

– Только без горожан, – обреченно вымолвил тот.

– Хорошо.

Стараясь не терять лица, но всем видом давая понять, что его вынудили, командующий навис над картой, словно обдумывал предстоящую операцию. Однако, ему было отказано даже в достойном выходе из положения.

– Немедленно трубите сбор! – закричала Жанна герольду, срываясь с места, едва Бастард произнёс своё «Хорошо». – Мы выступаем, как только все будут готовы!

– Но, как же так?!… Надо хотя бы… Подожди, Жанна!

Командующий растерянно завертел головой, однако девушки уже и след простыл.

– Что ж, господа.., поторопимся и мы, – сказал он, разводя руками. – Иначе, будем догонять своих же солдат уже за городом.

Командиры торопливо потянулись к выходу.

Столкнувшись в дверях с Ла Иром, де Ре шутливо ткнул его в бок.

– А ведь ты теперь мой должник, мессир.

– С чего бы?

– С того, что избавил тебя от необходимости держать клятву, с которой ты бы точно осрамился.

В тот же день французские войска переправились на южный берег Луары.

Перед тем, как покинуть город, Бастард всё же отдал кое-какие распоряжения на случай диверсии со стороны восточных ворот, за которыми возвышалась английская бастида Сен-Лоран. Он велел де Гокуру сосредоточить там основные силы ополчения и оставил отряд достаточный для того, чтобы продержаться какое-то время. Сам же, с тоской, просчитывал варианты отступления с минимумом потерь на тот случай, если их снова постигнет неудача.

* * *

– Что там ещё такое?

Командир гарнизона Сен-Жан-Ле-Блан сквозь бойницу наблюдал за переправой французов. Его оруженосец и несколько лучников стояли рядом, следя за происходящим с тем изумлением, какое обычно появляется на лицах при виде чего-то невероятного. Так же, наверное, какой-нибудь господин смотрел бы на своих крестьян, растаскивающих припасы из его амбара.

– Что будем делать, милорд? Прикажете послать кого-нибудь в крепость, к господину Гласдейлу?

– Он не успеет нам помочь.

– Смотрите, милорд, белое знамя!.. С ними арманьякская девка! Опять! Они за ней, как черти за дьяволом!

Кто-то из лучников истово закрестился, подавая пример остальным.

Командир хотел прикрикнуть на них, чтобы прекратили панику, но что-то в глазах солдат его остановило.

– Передайте приказ по гарнизону. Немедленно отступаем. И пусть бросают всё тяжелое. Артиллерию, что успеют, – разбить, на остальное время не тратить!

Дважды никому повторять не пришлось. Гарнизон отступил к форту святого Августина быстрее, чем французы смогли переправиться.

– А мне нравится так воевать! – весело крикнул Ла Ир, вместе с другими командирами и Жанной, въезжая в Сен-Жан-Ле-Блан под радостные крики французского войска. – Думаю, стоит послать кого-нибудь к де Гокуру. Пусть узнает, что одно укрепление нам без боя уже сдали!

Форт, словно морская раковина во время прилива, в мгновение ока был «затоплен» французскими солдатами, ищущими чем бы поживиться в этом временном пристанище. Переправа заняла почти всю вторую половину дня, поэтому штурм форта святого Августина отложили до утра к большому неудовольствию Жанны, которая считала, что следует послать за городским ополчением и атаковать форт объединёнными силами…

Жажда деятельности, сжимаемая, как пружина, в течение нескольких лет ожидания, и рвущаяся наружу весь последний месяц – месяц такой долгой проверки – в бою под Сен-Лу, наконец, высвободилась, с неутолимой энергией, толкая девушку к новым и новым действиям. Эта же энергия словно открыла в ней дар прорицания и заставляла думать, – даже вопреки здравому смыслу, – что любое отклонение от того, что она чувствовала и понимала, (а значит, воспринимала от самого Господа), обязательно приведёт к неудаче.

Увидев, как солдаты разбредаются по форту в поисках наживы и удобного ночлега, Жанна снова подступила к Бастарду с требованием послать в город за ополчением.

– А пока горожане будут переправляться, – говорила она, – следует разрушить захваченный форт, чтобы не вводить войско в грех мародёрства!

Ей казалось, что иначе поступить невозможно, но Бастард слушал с обычным выражением усталости на лице, потом тоном категоричного отказа, ответил, что солдатам необходимо отдохнуть перед серьёзным штурмом. И противостояние, начавшееся в день приезда Жанны, разгорелось с новой силой. Только теперь командующего поддержали остальные командиры. А когда Жанна начала настаивать, угрожая их головам всеми карами небесными, её вежливо, но твёрдо удалили из совета.

Разгневанная, она выскочила во двор, где стала убеждать уже солдат в том, что англичанам нельзя оставлять ни единой целой постройки из тех, которые они возвели, начиная осаду, и здесь уже нашла полное понимание. Застоявшееся в осторожном выжидании воинство, как гигантское зеркало отразило выпущенную на волю энергию Жанны. Поэтому не только простые лучники, бомбардиры и пехотинцы, но и кое-кто из рыцарей, охотно принялись выполнять её приказание и начали громить форт, не испытывая никакой усталости от этого бескровного сражения с одним из осадных оплотов врага.

– Осторожно! Я могу ещё пригодиться! – воскликнул де Ре, когда Жанна, которая и сама без устали всем помогала, сломав очередную подпорку под мостками, едва не зашибла его рухнувшими досками.

Барон тоже покинул совещание. Он тихо и незаметно выскользнул за порог, едва Жанну со всем почтением попросили удалиться, и теперь наблюдал за происходящим, усмехаясь по старой привычке. Но, когда Жанна подскочила к нему с вопросом: цел ли? – придержал её за плечи и укоризненно покачал головой.

– Ты ужасно упряма! И, будь я на месте Дюнуа, я бы, наверное, только и боролся с искушением повеситься самому, или посадить на цепь тебя, предварительно связав и заткнув кляпом рот.

– Не мешайте ей, сударь! – раздался рядом голос. – Она делает то, что должна!

Де Ре убрал руки и обернулся.

Перед ним, нахмурившись, стояла Клод. Она даже ладонь положила на меч, что висел у неё на боку, и, хотя ни за что бы его не достала, жестом этим хотела показать, что мешать Жанне не позволит никому.

– Не стоит,… Луи, – сказала Жанна. – Господин барон и не думал мне мешать. Не так ли?

Де Ре отступил на шаг.

– А-а, старый знакомый… У тебя странный паж, Жанна… Очень странный.

– Чем же?

Выражение лица де Ре словно приковало к себе глаза обеих девушек. На короткое мгновение им показалось, что рыцарь догадался… И он, будто подтверждая их мысли, вдруг отвёл взор и пробормотал, явно скрывая истинный ответ:

– Слишком молод… для завтрашнего сражения.

– Здесь есть и моложе меня, – буркнула Клод.

Но де Ре её будто не услышал.

– На твоём месте, Жанна, я бы отправил его подальше – назад в город.

Клод фыркнула. Однако, взглянула на Жанну и осеклась. Мысль, ясно видимая на лице подруги, заставила её встревожиться.

– Надеюсь, ты не.., – тихо начала она.

– Луи и так отправится, – быстро перебила Жанна.

Она даже не скрывала, как обрадовалась этому неожиданному совету барона. Совету, который, так кстати, решал сразу две проблемы!

Присутствие Клод, которая ни за что не захотела оставаться в городе и вдруг проявила упрямство, ни в чём не уступающее её собственному, лишь усиливало беспокойство Жанны о завтрашнем дне. Но теперь, если Клод действительно хочет быть полезной, она должна будет вернуться в Орлеан! И, если Господь проявит милость, останется там до конца сражения!

– Ла Ир прав – господину де Гокуру следует узнать, что один форт англичане уже сдали без боя, и городское ополчение очень поможет, если прикроет наше наступление от гарнизона бастиды Сен-Приве. Оттуда запросто могут выслать помощь, поэтому.., – Жанна повернулась к Клод, – поэтому, Луи, ты будешь мне гораздо полезнее в городе. Поговори с господином комендантом от моего имени и передай, чтобы он ничем не препятствовал выходу ополченцев, если они пожелают прийти на помощь…

– Жанна.., но, как же.., – тихо, чтобы не услышал де Ре, пробормотала Клод, не находя возможности возразить открыто. – Ты отсылаешь меня? … Снова…

– Я тебя берегу, – так же тихо ответила Жанна. И добавила громче: – Отправляйся сейчас, Луи, чтобы к утру, когда мы атакуем, мой приказ уже был у господина де Гокура!

– В одиночку? – вырвалось у Клод.

– Правильно, – вмешался де Ре. – Сопровождение нужно! Самостоятельно этот… парень не переправится… Эй, ты! – подозвал он какого-то воина. – Кто такой?

– Вильгельм Реньо из Оверни, к вашим услугам, сударь.

– Рыцарь?

– Оруженосец.

– Очень хорошо. Сопроводишь пажа Девы в Орлеан, да проследишь, чтобы ни один волос с его головы не упал… У мальчишки важное поручение!

Реньо поклонился Жанне и окинул взглядом Клод.

– Ну, что ж, пошли. Доставлю тебя в город, как святую реликвию…

И обиженной девушке ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

– С чего вдруг вы проявили такую заботу о моём паже? – спросила Жанна у де Ре, когда Реньо и Клод уже не было видно.

Она хотела услышать, что рыцарь ответит, но он всё ещё смотрел в сторону уходящих и молчал.

Для де Ре, конечно же, не прошла незамеченной та радость, с которой Жанна ухватилась за возможность удалить мальчишку подальше, хотя, с приказом приличнее было бы послать герольда. Но она обрадовалась! И мгновенно использовала шанс отправить парня – или не парня? – за безопасные стены. Так что, заботу, скорее, проявила Жанна, а сам де Ре ни о чём таком не думал – просто сказал.., хотел посмотреть, что будет… Он и не планировал ничего! Всё получилось само собой, но… получилось. И теперь он задумался – а в самом деле, паж ли это? Может, прав был вчерашний солдат?. И, если из Лотарингии пришли две девушки, то, кем на самом деле является эта?!

Де Ре мог бы, конечно, удовлетвориться тем объяснением, которое выдал раненный солдат – в мужском обществе Жанне просто необходима была помощница. И барон ни одной минуты не стал бы тратить на раздумья об этом, не случись того странного разговора во дворе церквушки под Сен-Лу… Он до сих пор спрашивал себя, что же тогда произошло? И произошло ли?.. Ведь, в сущности, что случилось? Ну, перекинулись парой слов – обычная вещь… Но не отпускает! Вторые сутки слова эти.., не то, чтобы вспоминаются, но будто клубятся вокруг, и де Ре, как болезнь, чувствовал, что прежний беззаботный вояка из него словно уходит. И не в словах, вроде, дело, а в том непонятном, непривычном и пугающем ощущении, что мир вокруг внезапно дрогнул и повернулся, и не осталось на нём знакомых, прямых дорог… Или, наоборот, все дороги выпрямились, стали видимыми до самой заветной цели, и не осталось, скорее, тех изощрённых изгибов, на которых так хорошо оттачиваются хитрость и ловкость… И почему, в конце концов, под взглядом этого мальчишки-не мальчишки открылось в душе барона самое сокровенное, что не раскрывалось в минуты и более волнующие?..

– Заботу? – переспросил де Ре. – Не знаю… Никакой особой заботы я не заметил…

Он хотел этим ответом и ограничиться, но подумал, выдержал паузу, и договорил, тщательно подбирая слова:

– Когда мальчик так похож на девочку, ему не следует торчать среди грубых солдат, даже в твоей свите. На его месте, я бы сначала научился не визжать при виде трупов… Это его выдаёт… Паж Девы… не должен быть трусом…

Жанна покраснела.

– Вы слишком много говорите о том, что сделали бы на чьём-то месте, сударь. А что сделаете на своём?

Де Ре удивлённо вскинул болви.

– На своём?

И захохотал. Желтоватый свет взошедшей луны отразился на его крепких зубах.

– Помилуй, Жанна! На своём месте я только и делаю, что помогаю тебе всегда и во всём! И, положа руку на сердце, разве сейчас я тебе не помог?

* * *

За остаток этой беспокойной ночи Клод так и не смогла заснуть.

Через реку они с оруженосцем Реньо переправились быстро, да и в город попали легко, благодаря тому, что на часах стояли ополченцы, не столько узнавшие пажа Девы, сколько обрадовавшиеся господину Вильгельму, который не брезговал водить с ними дружбу. Но вот в дом коменданта их не пустили.

– Господин де Гокур уже спит, – ответил слуга, с одинаковым пренебрежением оглядывая и Клод, и оруженосца Реньо. – Уверен, до утра ваше сообщение может подождать.

Настаивать Клод не решилась, полагая, что миссия эта вообще не имела никакого смысла, кроме одного – отправить её подальше от опасного форта – но и не выполнить приказа она не могла. Поэтому, отвесив благодарный поклон господину Реньо, девушка сказала, что останется ночевать здесь же, в приёмной коменданта.

– А я куда? – удивился оруженосец. – Мне велели за тобой смотреть, так что, я с тобой и останусь, парень. Мало ли что. Господин де Ре с меня голову снимет, уж я его знаю.

И, не обращая внимания на высокомерного слугу, расстелил свой плащ прямо на полу перед дверьми, да ещё и махнул Клод:

– Хочешь, ложись со мной.

Но девушка отказалась, примостившись на пыльном сундуке, что стоял в углу.

Сны, которые явились ей, были под стать жёсткому ложу и всякий раз сами будили её, грозя обернуться невыносимым кошмаром. Клод вздрагивала, открывала глаза, но через мгновение снова погружалась в короткую, пугающую дрёму. Последний раз ей привиделось, что, стоя на высокой башне, она поднимает белое победное знамя, но вокруг ни одного француза – только побеждённые англичане. И они стыдят Клод, говоря, что самозванка и предательница, и лезут на башню, чтобы сбросить её, крича и ругаясь…

Эти крики не смолкли даже когда девушка проснулась. Только стали сильнее, постепенно возвращая её к действительности и немного успокаивая, потому что кричали всё же на французском, хотя и так же сердито, как во сне.

Дверь в покои коменданта открылась, как будто только и ждала, когда Клод проснётся, и вчерашний слуга, перешагнув через оруженосца Реньо, прошествовал к высокой бойнице, в которую высунулся почти по пояс.

Крики тут же усилились.

– Уходите! – закричал слуга. – Господин де Гокур приказал вам немедленно разойтись.

– Что там такое? – спросила Клод, поднимаясь.

– Городское ополчение, – со странным выражением на лице ответил слуга. – Требуют открыть им восточные ворота.

– Зачем?

– Хотят идти сражаться вместе с Девой.

Слуга совсем уже не высокомерно посмотрел на Клод и ей показалось, что, дай она сейчас ему свой меч, он бы плюнул на службу господину коменданту и побежал во двор, к остальным, требовать того же, что и они.

– Их желание не расходится с приказом моей госпожи, – заявила девушка, радуясь, что сейчас, действительно сможет быть полезной. – Я здесь как раз затем и нахожусь… Если господин комендант послал вас разогнать ополченцев, значит, он уже встал и в состоянии меня принять.

– Он встал, но…

Слуга часто заморгал, пятясь в тень, а за спиной Клод сначала послышались страшные ругательства, затем грохот, и, обернувшись, она увидела господина де Гокура, который, выходя из покоев, споткнулся о лежащего на пороге оруженосца из-за чего, как был, в полном боевом снаряжении, рухнул на бок – прямо на тот, где висел его меч.

– Какого дьявола ты тут валяешься?!!! – заорал он, барахтаясь и мешая подбежавшему слуге себя поднимать. – Кто таков?!

– Вильгельм Реньо из Оверни, сударь…

– Кто пустил?!…

– Это посланники от Девы, ваша милость, – произнёс слуга, с усилием ставя своего господина на ноги.

Выражение лица де Гокура не оставляло сомнений в ответе, который вертелся у него на языке. «Ну и что, что от Девы?» – говорил он всем своим видом. Но вслух крамольной фразы не произнёс. Только натянул рывком поднятую слугой с пола перчатку и хмуро бросил:

– Что у вас?

– Послание от Девы, – выступила вперед Клод. – Она просит, чтобы вы не препятствовали выходу городского ополчения…

– Просит? – насмешливо перебил де Гокур. – Я оценил твою деликатность, мальчик, но о самом безрассудном наша Дева не просит – она приказывает.

– Нет, именно просит, потому что она, как никто, понимает, насколько тяжело человеку, не готовому к сражениям, оставить свой дом ради войны.

Де Гокур слегка покраснел, но независимого вида не утратил. Даже пробормотал что-то о том, что сам-то он всё прекрасно понимает, но за других не поручится.

– Вам ведь не надо гнать этих людей силой, – продолжила Клод. – Послушайте! Они сами горят желанием помочь войску… Они верят в свои силы так же, как верила Жанна, когда бросилась к Сен-Лу, куда вы её тоже не хотели пускать, потому что она, дескать, ничего в боевых действиях не понимает!

– Она – особый случай, – с едва заметным раздражением проговорил де Гокур. – Но относительно ополчения я бы хотел узнать и мнение командующего.

– Я – паж Девы, и все указания получаю только от неё.

Комендант развёл руками.

– А я подчиняюсь только командующему, но от него никаких приказов пока не получал.

На мгновение в тесном коридоре повисло молчание.

– Знаете, сударь, – сказала вдруг Клод, – у нас в деревне жил дурачок, который очень боялся драконов. Однажды я попыталась его успокоить и сказала, что всех драконов давно истребили храбрые рыцари. А он засмеялся и спросил: «Это потому, что у рыцарей одна голова, а у дракона две?»…

Клод замолчала, не отводя глаз от лица коменданта, и Гокур почувствовал, что под взглядом этого сопляка его щёки словно загорелись!

Из далей прожитого вдруг поднялись закопчёные башни осаждённого Монмутом Арфлёра… Там Гокур был командующим гарнизоном и ждал, ждал,… ох, как ждал хоть какой-нибудь помощи от короля и от того блистательного войска, которое через пару месяцев полегло под Азенкуром… Помощь тогда так и не пришла из-за распрей, непонимания и упрямства! То есть, из-за того, что начинается сейчас и здесь, у них… Две головы, и каждая думает по-своему.

– Позвольте и мне вставить слово, сударь, – подал голос Реньо. – Если из бастиды Сен-Приве выступит гарнизон, нашим придётся часть сил повернуть на оборону. А если подойдёт ополчение, англичане из бастиды, может, совсем не высунутся.

Слуга за спиной де Гокура зачем-то кивнул, но сам комендант ничего не ответил. Присутствующим казалось, что он взвешивает в уме все «за» и «против». На самом же деле, рыцарь просто прикидывал, как ему, с максимальным достоинством выйти из этой ситуации? Возглавить ополчение и самому повести горожан в бой, чтобы хоть так свести к минимуму потери?.. Да, пожалуй… Но прежде надо что-то ответить этим двоим.

Неловкое молчание затягивалось.

Комендант приосанился и окинул тяжелым взглядом сначала мальчишку-пажа, потом оруженосца Реньо. Тот, как подскочил ото сна, так и стоял в распахнутом камзоле, обнажавшем его грудь до самого пояса.

– Что ты тут выставился, как публичная девка?! – закричал на него комендант. – Немедленно собраться и – в строй! Я никого не намерен ждать! Отстанете – сочту за дезертиров и повешу! И не посмотрю, что вы привезли мне приказ! С посланиями обычно герольдов присылают!..

Выплеснув таким образом ненужную досаду, Гокур потребовал у слуги свой шлем и поспешил на улицу. Шум там, на мгновение, утих, а потом взорвался таким ликующим рёвом, что, кажется, задрожали стены.

– Я ваш должник, сударь! – с радостной улыбкой заявила Клод господину Реньо, лихорадочно шнурующему камзол. – Хорошо, что вы остались со мной и так вовремя сказали о гарнизоне в Сен-Приве… Я бы ни за что не додумал… ся!

Как ни торопился оруженосец, но после этих слов он замер и посмотрел на пажа с удивлением – шутит, что ли? Сен-Приве… Обычная стратегия, известная любому… Комендант и сам это понимал, просто не хотел рисковать – от горожан в открытом бою толку не много… Зато так складно, как мальчишка, приплести про дракона не смог бы даже рыцарь, которому Реньо служит. Ведь сразу было видно, что только это господина де Гокура и проняло… Однако, в ответ, на оруженосца смотрели абсолютно благодарные, без тени насмешки, глаза пажа.

– Как тебя зовут, парень? – спросил Реньо.

– Луи Ле Конт, к вашим услугам, мессир!

– Если помнишь, я не рыцарь.

Клод широко улыбнулась.

– Какая разница?..