Мои глаза открылись сами собой без пяти шесть. Пух сидел рядом на подушке и слегка раскачивался из стороны в сторону. Если кошки умеют медитировать, то я как раз наблюдаю за этим процессом. Я протянула руку и почесала ему за ушком. Кот приоткрыл один глаз, зевнул и начал потягиваться.

Дверь приоткрылась, в ней показалась слегка взлохмаченная голова Марьи:

— Уже проснулись, доброе утро!

— И вам того же! — я взяла Пуха и помахала его лапкой.

— Вот и чудненько! Пошли завтракать! Нас сегодня ждут великие дела! — голова исчезла.

Нет, ну это надо же — у меня такое ощущение, что я разговариваю сама с собой!

— Так и есть! Практически!!! — донеслось из кухни.

* * *

Окончательно проснувшись под душем, я вышла на кухню. Что может быть лучше чашечки свежесваренного кофе? Правильно — две чашечки! И булочка.

— Ну как спалось? — Марья уселась напротив меня.

— Нормально. Без сновидений. А тебе?

— Так же. Слушай, я просто удивляюсь твоему спокойствию!

— А чему удивляться? Походы по судам формируют философский взгляд на жизнь. И потом, если я буду нервничать, чем это поможет? Поэтому, я в критической ситуации становлюсь спокойной, как удав. Зато потом, когда все закончится, ты не представляешь себе, как я буду нервничать! Можешь быть уверена, пара профилактических истерик кое-кому гарантированы!

— Звучит устрашающе! — Марья усмехнулась.

— А то! — я налила себе вторую чашку кофе, сделала глоток и отставила ее в сторону. — Ну что, приступаем к операции «Освобождение»?

— Что даже кофе не допьешь?!

— А ты, надо сказать, тоже не очень то нервничаешь. А шуточки у тебя прямо как у Молчанова!

— Еще слово, я тебя укушу! А то, что я не нервничаю… Знаешь, мне если честно всегда не хватало уверенности в себе. Правда, я это тщательно скрывала. А после нашей встречи, я уверена, что у меня спина прикрыта, и мне сейчас очень спокойно!

* * *

Итак, мы приступили к поискам пропавших друзей. Я была почти уверена, что место, в котором находятся ребята не далеко от поселка, в котором находится дом Знаменских.

Почему? Потому, что за последние дни я окончательно убедилась, что миссис Зло входит в самое близкое окружение Знаменских. Не мог Никита подпустить к себе не знакомого человека.

А раз так она хорошо ориентируется в окрестностях поселка. Возможно, она специально затащила парней туда, зная, что мы будем их искать. Решила сделать из них приманку. Вот это вы тетенька зря!

Я скачала в интернете карту района, увеличила её и распечатала. Мы разложили карту на столе. Интересно! Лес, река, судя по рельефу никаких пещер. Но моя интуиция подсказывает, что они именно здесь.

— Да, не понятно-о, — Властелина, слегка прищурившись, смотрела на карту. — А чего гадать? Пусть бабуля посмотрит. Она это хорошо делает.

— Точно, давай её позовем…

— Я уже тут, здравствуйте девочки! — Мария стояла у окна.

— Привет! — одновременно отозвались мы.

— Я надеюсь, вы хорошо выспались? — она подплыла к столу и внимательно на нас посмотрела, и видимо, оставшись довольна результатом осмотра, кивнула. Потом посмотрела на карту. — Ну что же, вполне сносная. Итак, начинаем.

И она пропала. Ждали мы не долго, всего несколько минут. Мария появилась у окна, очень серьезная и сосредоточенная.

— Да, пещеру я нашла, — сказала она у стола, и показала на карте место у реки, — вот здесь. Но вас я туда не пущу.

— Это почему? — опять спросили мы одновременно.

— Там очень много ловушек. Вы потратите много сил что бы их обойти, а значит, у миссис Зло появится шанс. Нет, нужно что-то придумать. — Мария задумчиво сморщила нос. — Ничего не остается, вам нужно научиться переносится вместе со мной!

Легко сказать! Конечно, за последнее время моя интуиция перешла на уровень предчувствий, а еще говорят, что раньше я могла останавливать время. Возможно, и сейчас могу, теоретически. Мы уже привычно общаемся мысленно. Марья гораздо лучше меня видит будущее. Но ни она, ни я не можем перемещаться в пространстве.

— Придется вам этому научиться. Другого выбора нет! — раздался голос Марии. — И потом, вы не одни, я вам помогу. Это не так уж и сложно. Сначала я покажу вам то место, в котором нам нужно оказаться, а потом вы его себе представите.

— Подожди, — Властелина провела пальцем круг на карте, — а как возвращаться обратно?

— А это будет зависеть от того, что там произойдет, — помолчав, сказала Мария, — лишь бы все закончилось удачно. Ну что, вы готовы?!

— Нет! — я первая протянула Марии руку. — Вперед!

* * *

Оказалось, что путешествовать в пространстве действительно не сложно. Наверное, уже через несколько секунд мы втроем стояли у входа в пещеру. Рядом текла река. Вот откуда ощущение сырости.

Стоял обычный весенний, теплый день. Никаких внезапных порывов холодного пронизывающего ветра, сгустившихся туч или раскатов грома. Ничего. Светило солнце, щебетали птицы.

Мы переглянулись. Мария кивнула на пещеру. И исчезла, через мгновение она вернулась. Жестом показала, что кроме Знаменского и Молчанова там никого нет.

Властелина кивнула мне, я отрицательно замотала головой. И показала в сторону леса за рекой.

И вот мы уже в лесу, но не напротив пещеры, а немного наискосок. Нам все видно, нас, надеюсь, нет.

Властелина тронула меня за руку и приложила палец к губам. Я кивнула. Рядом с тем местом, где мы стояли несколько минут назад, сгущается тень. И вот там появляется женщина. Высокая, плотная, черная. Она осматривается кругом. Сканирует пространство. Потом заходит внутрь.

Мы напряженно ждем. Минуты тянутся невыносимо долго. И вот она выходит, и снова осматривается. Я перестала дышать. Мне показалось, что она целенаправленно идет именно к тому месту, в котором появилась. Еще немного, и на противоположном берегу никого.

Легкое прикосновение Марии выводит меня из оцепенения. Наверное, в этот день мы изобрели свой язык жестов. Я показала им сначала две раскрытые ладони, потом кивнула на ту сторону, потом на место уже на этом берегу. Властелина прищурила глаза, потом кивнула. Мария тоже меня поняла. Да, нам бы сейчас камуфляж, разрисованные лица и музыкальное сопровождение из «Миссия невыполнима»!

Через десять минут мы оказались рядом с пещерой. Никто из нас не стал заходить внутрь, мы просто побыли у входа и вернулись на другую сторону. Но расположились уже в другом месте.

Все повторилось. Она появилась точно там же, где и в прошлый раз. Я удовлетворенно кивнула. Мы трое обменялись взглядами. Когда наш противник исчез, я вопросительно посмотрела на своих спутниц. Кивнула на противоположный берег и скрестила руки. Властелина прищурилась. Потом они обменялись взглядами с Марией. И, наконец, утвердительно закивали головами.

То, что произошло потом, длилось не дольше минуты. Мы мгновенно оказались у пещеры. Мария осталась у входа, а мы с Властелиной перенеслись дальше. Благодаря тому, что еще в квартире Мария показала нам пещеру, мы сразу оказались рядом с парнями. Они едва дышали. Я взяла за руку Никиту, он наверное даже не почувствовал этого. Прыжок, и мы на воздухе. Рядом Властелина и, сам на себя не похожий, Вадим.

На том месте, где дважды появлялась миссис Зло, Мария начертила какой-то знак. К моменту нашего появления она уже рядом. Она становится между Никитой и Вадимом, берет их за руки. Я закрываю глаза и…

И мы в моей гостиной. Мама дорогая! ПОЛУЧИЛОСЬ!!!

* * *

Я выдохнула и упала на диван. Два, практически безжизненных, тела опустились рядом. Я посмотрела на часы, нас не было всего полчаса!

Не знаю как Властелина, но, честно говоря, если бы полчаса назад мне дали немного времени подумать, я бы ни за что не согласилась на эту авантюру. И, наверное, потому, что мы действовали на уровне инстинктов, все так удачно закончилось. Мы, например, совершенно не сговариваясь, оказавшись у пещеры, перестали обмениваться мыслями и даже говорить.

Мне кажется, что впервые за всю мою жизнь, в моей голове тогда не было ни одной мысли. Хотя, вполне возможно, что они — мои мысли, вели себя очень тихо.

— Слушайте, я даже предположить не могла, что молчать и абсолютно ни о чем не думать тридцать минут так невыносимо сложно!

Властелина слабо усмехнулась в кресле. Мария вздохнула.

— Да, девочки мои, мы просто молодцы! Я вижу вы очень устали, но расслабляться пока рано. Нужно как можно скорее привести их в чувство, — она кивнула на Занаменского и Молчанова.

— Похоже на глубокий сон, — Властелина поднялась с кресла и подошла к дивану, попыталась нащупать пульс сначала у одного, потом у другого, — пульс очень слабый. Ладно, это уже моя работа.

— Ну почему же только твоя. Я тебе помогу, — Мария подплыла к Властелине, — вы с Танюшкой с непривычки потратили много сил. Ну что начнем?

Похоже, мое участие не требуется, я встала с дивана и подошла к окну. Пух спокойненько спал на подоконнике, как раз в том месте, где обычно появляется Мария. Увидев этот пушистый клубок, я окончательно убедилась, что нам пока ничего не угрожает.

А Властелина и Мария тем временем пытались разбудить наших спящих красавцев. Первым в себя пришел Вадим. Мне показалось, что Молчанов похудел килограмм на пять. Он мотнул головой и недоуменно начал оглядываться вокруг. Открыл, было, рот что бы что-то спросить, но Мария слегка повела рукой и Вадим снова отключился. Но я видела, что щеки у него порозовели.

Со Знаменским мои феи работали намного дольше, но наконец-то и он вздохнул и начал дышать ровно и спокойно. После этого Мария взяла Властелину за руку и сказала:

— Так, ну пока на этом остановимся. Пусть поспят нормально. Ты дальше сама справишься. Про меня им знать пока не обязательно. А нам пора подумать, что делать дальше. Времени не так уж и много. — Потом она позвала меня, — Танюш, иди сюда! Вам тоже силы нужно восстановить.

Я подошла и уселась на подлокотник кресла, в котором расположилась Властелина. Мария тем временем продолжала:

— Я тебя прошу, пока не устраивай ребятам никаких разносов, — мы с Властелиной переглянулись, откуда она знает? Мария удивленно подняла брови — Знаю что?

— Ну что я собиралась им устроить небольшой профилактический скандальчик.

— Конкретно про этот скандальчик я не знала, — Мария улыбнулась, — я просто предположила, зная твой характер! Ты, знаешь ли, никогда за словом в карман не лезла.

Властелина хитро на меня посмотрела и показала язык!

— Сама такая! — я в ответ состроила ей гримасу.

— Так, успокойтесь обе! — Мария попыталась произнести это строгим голосом, правда у нее ничего не получилось. И мы втроем покатились со смеху. Все напряжение последнего дня, наконец — то ушло.

— Ну вот, пока все идет удачно, — просмеявшись начала Мария, — надо сказать, я даже не много удивлена. Миссис Зло оказалась не такой сильной.

— А вот это вряд ли, — возразила я, — не знаю, почему сегодня так все прошло. Возможно, просто удачное стечение обстоятельств, но недооценивать эту тетеньку не стоит. И, кстати, ты права — времени мало. И мне кажется, что она теперь возьмется за Знаменских-старших. До поры она оставила их в покое, но теперь, поняв, что мы ее обыграли и до парней ей не добраться ударит по самым не защищенным.

— Да, я тоже так думаю, — кивнула Властелина, — только с ними все будет сложнее. Учитывая, где они находятся, забрать их не замечено нельзя.

— Это точно! Представляете, в СИЗО утром обнаруживается исчезновение госпожи Знаменской. Графиня Монте-Кристо прорыла лаз заныканой алюминиевой ложкой и скрылась в неизвестном направлении! Но самое интересное — так запросто появиться перед Валентиной Павловной в камере тоже не получится. Во-первых: она там не одна, а во — вторых, я боюсь, что после такого чудного виденья она отправиться прямиком в клинику к мужу.

— Вот тут, я думаю, ты не права, — Властелина встала и слегка потянулась, — конечно, если появится бабуля или даже ты, она отреагирует не адекватно. Но если появлюсь я, мне кажется, она сможет это переварить. Когда она ко мне приходила, я почувствовала, что она мне доверяет. Так что можно попробовать.

— Да, от тебя она в восторге. Нет, правда, когда мы с ней виделись в последний раз, Знаменская о тебе очень восторженно отзывалась!

Тут в наш разговор вмешалась Мария.

— Ну вот, что, сначала вам нужно поесть. А потом, тебе моя милая, — она подошла ко мне, — надо вспомнить кое-что…

— Что, ещё?!

— Небольшой пустячок. Ты же сама сказала, что Знаменская не одна, а значит вам придется появится у нее вместе с Машуткой. Ты остановишь время, а она поговорит со Знаменской. По — другому не получится.

— Э-э, — мой нос сморщился сам, — действительно пустячок! А кто-нибудь знает, как я это делала, стесняюсь спросить?

— Да брось ты! Ты сама все прекрасно знаешь! — начала Мария, тут проснулся Пух, встал, зевнул и начал потягиваться.

— Ничего я не знаю! Ты, что считаешь я как во сне махну рукой и все? — я смотрела на Пуха, который в это время решил что-то поймать на оконном стекле и почему- то махнула левой рукой и сама обалдела, — мой котенок застыл на задних лапах! — Не поняла — это что, все?!

— Все! Как видишь, ничего сложного, просто поменьше сомневайся.

— И сколько это продлится?

— По разному, сейчас пару минут, а потом никто ничего не будет помнить.

— Ух ты! Жаль, что я не умела этого в школе!

— Очень хорошо, что ты не умела этого в школе, — Мария подплыла к окну, — мне, почему — то кажется, что учителя и так с тобой не скучали. Все, девочки мои, мне пора, увидимся вечером. И не забудьте, пожалуйста, поесть!

Она уже привычно исчезла. Мы с Машкой пошли на кухню.

— Я есть не хочу! — заявила я.

— Правда? А мне кажется, ты просто не хочешь готовить! — Марья подошла к холодильнику, достала сыр, — вот скажи мне, как ты мужа и детей кормить будешь?!

— Через рот! Чего ты ко мне пристала! Вот когда они у меня появятся, тогда и буду думать!

— Появятся, можешь не сомневаться!

— Нет, ну до чего же ты вредная! — я налила воду в чайник.

— Сама такая! — Марья принялась делать бутерброды.

— Ладно, хочешь кулинарных шедевров, получишь. Чисть картошку и лук! — я открыла морозилку, достала фарш и закинула его в микроволновку.

— Зачем это?

— Для драников!

— Это долго… — начала было Марья, но уже достала нож.

— Ничего не долго. Почистишь, и можешь идти приводить героев в чувство. Я за это время как раз все сделаю. Только давай сначала сами по бутербродику слопаем!

Через пять минут Марья ушла в гостиную, а я занялась стряпней. Готовка заняла у меня минут двадцать. Выложив последний драник на тарелку и включив чайник, я пошла навестить спящих красавцев.

Блин, жаль, что я пообещала Марии не устраивать скандала! А мне ну очень хочется!!!

* * *

— Обед готов, идите есть, пожалуйста! — я зашла в гостиную.

Знаменский полулежал в кресле, Молчанов — валялся на диване. Марья у окна приставала к Пуху.

— Ну вот, как я вижу, все здоровы. Или нет? — честно говоря, я решила все-таки высказать этим обалдуям, что я про них думаю, но Никита так на меня смотрел, что я передумала.

— Зая, я тебя всегда любил, — простонал с дивана Вадик слабым голосом, — а с сегодняшнего дня я люблю тебя в два раза больше!

— Не подлизывайся! — нет, я совершенно не могу на них злиться. Хотя… А почему это товарищ Знаменский мне ничего не говорит, а?

Я подошла к Марье и поинтересовалась, как все прошло.

— Нормально, — отозвалась она, — а ты знаешь, я на них тоже очень злюсь! И я бабуле никаких обещаний не давала…

— И чего?

— А того — сейчас я им устрою!!!

— Э, уймись! Сначала пусть расскажут, как они оказались в таком неудобном положении.

— Это мы с тобой из-за них оказались в неудобном положении!

— Нет, ну правда, хватит! — я прервала наш молчаливый диалог, сгребла Пуха с подоконника и пошла к креслу. Посмотрела сначала на одного, потом на другого, Молчанов при этом накрылся подушкой. Потом я мило улыбнулась и спросила:

— Ну-с, мальчики, рассказывайте, как вы докатились до жизни такой?!

— А можно, мы сначала поедим? — заныл Молчанов из-под подушки.

— Не-е-ет, — сказала Марья, подходя ко мне, — сначала расскажите, потом — поедите.

— Может быть! — добавила я, все так же мило улыбаясь.

Вадька вздохнул, сел на диване. Шмыгнул носом, потом опустил голову.

— Ну я виноват! Я!!! — Он смотрел на нас снизу вверх. — Да, я сделал глупость. Когда мы с вами расстались, я поехал в СИЗО. И вот, когда я к нему подъехал, решил снять браслет.

— Это с чего бы вдруг?! — неожиданно ехидно поинтересовалась Марья.

Я усмехнулась. Молчанов смущенно посмотрел на мою сестренку. Ага, сюрприз, тебе Вадичка! Думал только я стерва?!

— Да не знаю я! Снял и все.

— Та-ак, и что потом? — голос Марьи стал пугающе вкрадчивым.

— А про потом я, наверное, расскажу, — Никита встал с кресла и пересел на диван, — вы, может, присядете? Нет, правда, я понимаю, вы злитесь. И я заранее согласен со всем, что вы про нас думаете! Я понимаю, что вытащить нас сюда было не легко, но вы не забывайте, что мы с Вадимом обычные люди.

— Вот-вот! Мы в отличие от вас, никакими талантами не блещем, — тут Молчанов посмотрел на Никиту, и спросил. — Как думаешь, они нас сейчас в крыс превратят или сначала накормят?

Мы с Марьей переглянулись и решили все-таки сначала накормить.

— Ладно, — Марья вздохнула, — убогие, можете идти на кухню.

— Вот спасибо! — Молчанов встал и отвесил поклон сначала мне, потом Марье. — Век вашей доброты не забудем!

— Клоун! — поставила диагноз Марья и первая вышла из гостиной.

— Да, Вадик, ты попал! — не смогла удержаться я.

— А мне не привыкать, — философски констатировал мой старый друг, — кстати, я только сейчас заметил, насколько вы с Властелиной похожи!

«Ха, Вадик, если бы ты знал насколько!» — подумала я про себя. А Молчанов, обращаясь к Знаменскому, заявил:

— Так что плешь они нам с тобой, Никитос, проедят в два счета! Но, — тут он поднял вверх указательный палец, и посмотрел на меня, — свое дальнейшее существование без вас, считаю просто невозможным!!!

— Полностью поддерживаю предыдущего оратора! — Никита приложил правую руку к сердцу, улыбнулся обезоруживающей улыбкой и коротко кивнул.

— Два клоуна! — согласилась я с сестрой и пошла на кухню.

* * *

Пока наши страдальцы восстанавливали силы, мы с Марьей решали, что делать дальше.

Бабуля права — у Знаменской нам нужно быть вместе, значит к Знаменскому — старшему нам пока не попасть. Понять, что теперь будет делать миссис Зло практически не реально. Можно только предположить, что все свою ненависть она направит на Валентину Павловну. И надеяться, что в Александре Ивановиче она заинтересована и пока не будет его трогать. Да, не простой выбор!

Обед подошел к концу. В наказание за легкомысленное поведение, Молчанова заставили мыть посуду. Знаменский остался на кухне морально поддерживать друга, а мы ушли в комнату.

— Слушай, у меня одна мысль появилась. Это, правда, только теория. — Марья посмотрела на меня очень внимательно, объясняя свою идею.

— Ты не многого ли от меня хочешь?! Нет, ну в самом деле, я даже не представляю себе как это сделать!

— А ты попробуй! Если ты помнишь, сегодня утром ты не представляла себе, как перемещаться в пространстве! А сейчас…

— Машка!

— Ну чего?! Я уже неизвестно, сколько лет, Машка! Идея — то хорошая, согласись?

— Ха! Всеобщие свобода, равенство и братство — тоже хорошие идеи!

— Ну ты хотя бы попробуй! Не получится — тогда будем дальше думать. — Она подошла ко мне и взяла за руки. — Попробуй!

И я попробовала, чтобы доказать ей что это невозможно, но…

* * *

Ух, ты! Вот это да!!! И все равно, нечего было на меня так давить! Сестра называется!

— Ты вреднее меня в десять раз! — заявила я Властелине.

— Не факт! — Возразила она, довольно улыбаясь. — Главное, что все получилось. Поэтому…

Договорить она не успела, в гостиную вернулись Никита и Вадим. Молчанов, с порога, заявил, что мне нужно заняться кулинарией. Мол, наладить семейный бизнес и все такое. Я сделала вид, что не услышала слово «семейный».

— Вадик, ты просто гений! Вот чего, оказывается, мне не хватало в жизни! Я тебе обещаю, — как только расправлюсь со злодейкой, засяду за написание сборника рецептов!

— Я серьезно!

— Я тоже!

— Я, кстати, мог бы помочь! — Знаменский изо всех сил пытался быть серьезным.

Так, вы меня ребята, достали! Остановись мгновенье!

* * *

— Ну ты даешь! — Марья подошла к Вадиму и провела перед его лицом. — Ты что теперь каждый раз их будешь замораживать?

— Нет, конечно! Так — пару, тройку раз… В день! — я посмотрела на замершего на диване Молчанова и добавила мстительно. — Жаль, что Вадька подстригся так коротко, можно было бы ему хвостики сделать!

— Сестренка, ты страшный человек! — заявила Марья отсмеявшись.

— А то! — я не удержалась и щелкнула Молчанова по макушке. — Сама боюсь!

Первым вопросом Знаменского, после выхода из оцепенения был: «Что это было?».

— Потом объясню, — пообещала я, — а теперь скажи-ка мне вот, что — госпожа Вознесенская случайно не художница?

В следующую секунду я услышала сразу два вопроса.

— А при чем здесь она? — спросил Никита.

«Ты думаешь это она?!» — мысленно поинтересовалась Марья. Ответить я попыталась также одновременно.

— При том! — ограничилась я коротким ответом Никите.

«Уверена! При чем уже давно. Потом объясню, почему я так решила» — пояснила Марье.

«Слушай, нет! Она же у меня была. И не раз. Я ничего такого не почувствовала!» — возразила Властелина.

«Я разве спорю! Это просто в очередной раз подтверждает ее силу! — Я посмотрела на сестру. — Это точно она. Там у пещеры я кое-что вспомнила…»

— Девочки, а мы вам не мешаем?! — раздался возмущенный возглас Молчанова. — Или вы нам не доверяете?!

— Вадим! — Никита взял Молчанова за руку. — Не приставай, им так удобнее.

— Ну и ладно! — господин адвокат обиделся. — Но мы, между прочим, тоже помочь можем!

Я, было, открыла рот, чтобы ответить, но Никита меня опередил.

— Мы с тобой один раз уже помогли! В этот раз давай просто не будем мешать!

Я уставилась на Знаменского. Слушай, я тебя практически люблю! Правда, знать об этом тебе пока не обязательно…

«А мне?!» - не удержалась Марья.

«Укушу!».

«Все-все! Только не бей!».

«Может, продолжим? — поинтересовалась я, когда Марья успокоилась. — Мало того, что это Вознесенская, она живет со мной в соседнем доме. И не делай такие глаза! Помнишь, когда в лифт собаку подкинули? Тогда у подъезда вместе с Тамарой Николаевной стояла какая-то тетка, и у меня рядом с ними появилось неприятное чувство, но я его с этой теткой не связала. А у пещеры, когда она появилась, я ее узнала. Вот так!»

«Да-а, вот это сюрприз! Никогда бы не подумала! Хотя, ты знаешь, когда я с ней работала, были области, в которые я не могла попасть. Но такое бывает, и я особо и не старалась».

«Да и ладно! Интересно, что о ней знает Никита».

— Знаменский, так как насчет мадам Вознесенской?

* * *

— Ну, собственно говоря, она рисует, но назвать ее художницей я бы не рискнул. На мой взгляд, так — мазня. Но маме моей, например, нравится.

Пух в это время начал штурм Знаменского, резво взобрался ему по штанине на колени и остановился, решая, куда направиться дальше.

— Ясно. А она давно с вашей семьей общается?

Выбор был сделан и Пух начал карабкаться Никите на правое плечо.

— Сколько я себя помню. Она с мамой в одной группе училась. И насколько я знаю, это именно она познакомила родителей. Мой дед дружил с ее. У них дачи были по соседству.

Завершив штурм, кот решил исследовать ухо Знаменского. Видимо содержимое его не заинтересовало, Пух ушел на спинку дивана, свернулся в клубок и заснул. А я задумалась. Неужели все так банально? Девочка с детства дружила с мальчиком. Потом они выросли. И у девочки случилась первая любовь. А потом появляется однокурсница и конец мечтам! Она у Знаменских наверное и свидетельницей на свадьбе была! И детей, когда те болели, нянчила. И с каждым годом копила в себе ненависть! Пока крыша не съехала окончательно.

— А ты не знаешь, Вознесенская на свадьбе твоих родителей была свидетельницей? — спросила я, уже зная ответ.

— Конечно! Я же тебе говорю, они с отцом с детства вместе. Она и с нами очень много занималась.

«Ну еще бы!!! Кто бы сомневался!».

— И замуж она наверное не вышла, — я уже не спрашивала, скорее констатировала факт.

— Ну как… были у нее мужчины, но что-то там не сложилось. Алина об этом не очень любит распространяться. Но я все — таки не очень понимаю, чего она тебя так интересует?

Мы с Марьей переглянулись, в принципе, почему бы ни рассказать о нашей маленькой догадке.

— Видишь ли, Никита, дело в том, что тетя Алина, которую ты знаешь с детства — это наша миссис Зло!

Далее последовала немая сцена, достойная кисти художника.

— Нет! — Никита мне не верил, что в принципе, понятно. — Быть этого не может! Вы ошибаетесь!

— Да, Никита, да! Я ее узнала.

— Когда?

— Когда мы вас героически извлекали из дер…

— Можешь не продолжать — я понял. Просто это дикость какая-то!

— Да ну! Обычная история. — Я поймала взгляд Марьи, она показала на часы. Как, однако, бежит время. — Ладно, мальчики, у нас с Властелиной еще сегодня есть кое-какие дела. Я надеюсь вас можно оставить одних? Дверь никому не открывайте, даже если за дверью будут говорить моим голосом. Там может оказаться серый волк!

— Ты теперь всегда с нами как с маленькими будешь разговаривать? — Вадик аж раздулся от возмущения.

Молчанов, с тобой, видимо, да. Перспектива повзрослеть тебе явно не грозит.

— Ой, можно подумать!

— Подумай, Вадик, подумай! Тебе это пойдет на пользу. Только сразу много не думай — тыковка заболит!

— Татьяна Владимировна! — Знаменский подошел ко мне и взял за руку.

— Слушаю Вас внимательно, Никита Александрович!

— Уймитесь! Мы полностью осознали свою вину, обязуемся вести себя хорошо!

— Да?! — я посмотрела сначала на Никиту, потом на Вадима. Прищурила глаза. — Придем — проверим!

Я попыталась освободить руку, но Никита держал ее крепко. Какое-то время очень серьезно на меня смотрел, а потом тихо сказал: «Я прошу, пожалуйста, будь осторожнее! Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось!». Потом притянул меня к себе.

Ничего не могу сказать, приятно такое бурное выражение чувств, но оно мешает мне работать. Романтика и борьба со злодеями плохо совместимы. Так что я состроила Знаменскому гримасу и кивнула Марье, пора!

И тут, что называется, понеслось…

* * *

Как говорит один известный юморист, вечерело.

Камера СИЗО в неестественном тусклом свете слабенькой лампочки выглядела удручающе. Облезлые стены, двухъярусные нары. Картину дополняли четыре изумленные женщины. Еще бы! Я их прекрасно понимаю.

В это время я краем сознания отметила одну вещь — мы с Марьей, нет, пожалуй, с Властелиной, действовали синхронно, при этом мы никак не общались, как тогда у пещеры.

Взмах руки, и три дамочки застыли в неестественных позах. Властелина подошла к Знаменской и взяла ее за руку. Молча смотрела ей в глаза, потом посадила на нары.

И еще одно изречение из классика с моторчиком «Спокойствие, только спокойствие!».

— Валентина Павловна! Не волнуйтесь, мы не галлюцинация. — Властелина говорила тихо и спокойно, Знаменская в такт ритмично качала головой. — Вы меня понимаете?

— Да?! — ну что же состояние легкого шока вполне объяснимо.

— Мы с Таней вам поможем, не бойтесь, все скоро закончится. — Голос Властелины шелестел успокаивающе. — Ничего не бойтесь. И не задавайте пока никаких вопросов, на это нет времени. Мы потом вам все объясним, хорошо?

Взгляд Знаменской стал более осмысленным, она вздохнула, кивнула: «Хорошо!». Я подошла к ним.

— Ну вот и чудненько! Валентина Павловна, вам нужно мне довериться, понимаете, это очень важно.

— Конечно, Танечка, я вам полностью доверяю!

— Вот и замечательно, — я взяла Знаменскую за руки и посмотрела на сестру, — ну что, начали!

* * *

Ну что же теперь ваш выход, товарищ Вознесенская! И она появилась.

Большего не соответствия имени и внешности я, пожалуй, не встречала. Когда слышишь сочетание Алина Вознесенская, представляешь нечто возвышенное, утонченное, хрупкое. Художница опять же, как ни как!

Ничего подобного — плотная, я бы сказала, некрасовская крестьянская баба, правда с большими претензиями. По виду ей немного за пятьдесят. Опять же не могу сказать, что сильно ухоженная. В каком то не понятном цветном балахоне. Веснушчатая, но при этом, коротко стриженная и крашенная в радикально черный цвет! Феерическое сочетание.

Но главное, от нее неслась такая волна злобы. Она моментально заполнила все пространство маленькой камеры.

На левой щеке у Вознесенской был след от пореза. Вот это я попала!

Миссис Зло осмотрела камеру и заметила Знаменскую.

— Здравствуй, Валя! Как дела? — Вознесенская торжествовала, ей нравился испуг Знаменской — Ну чего уставилась? Представь себе, я тебе не снюсь! Хотя тебе было бы лучше, что бы это был только сон. Но тебе, как я вижу, не спиться. Что так? Совесть замучила?

Она начала подходить к нарам.

— Не подходи, закричу… — голос Знаменской из полутемного угла еле слышно.

— Правда?! — Вознесенская довольно ухмыляется. — Ну-ка попробуй! Что не получается? Бедная! Да и потом, Валюша, кричи — не кричи, тебе это не поможет! Подружки твои спят, и будут преспокойно спать до утра. А когда они утром проснуться — ты уже упокоишься навеки. Вот так, лучшая моя подруга, Валентина Павловна Знаменская!

— Ты с ума сошла?

— Не смей!!! — Вознесенская взвизгнула, я бы сказала, что у нее дым пошел из ушей! Нет, правда, было страшно. — Не смей, слышишь! Я не сумасшедшая. Со мной теперь вообще все в порядке. Тебя не будет, детки твои, если будут мне мешать — отправятся следом. И Саша навсегда будет со мной. Поняла?! Он будет только со мной!!! Как я была рада, когда он от тебя ушел! А ты к кому плакаться побежала? Ко мне! Да мне тогда тебя придушить хотелось! Он мой, поняла!

— Алина, ты что? При чем здесь Саша? Он тебя не любит, — Знаменская с трудом шепчет, — он относится к тебе как к другу, но он тебя не любит.

— Слушай, заткнись, а! Не выводи меня, тогда умрешь легко. — Вознесенская присела на табурет. — Не любит? Полюбит! Можешь не сомневаться. Я ему всю жизнь отдала. Теперь его очередь. Ты думаешь, мне легко было смотреть, как вы счастливо жили, сидеть с вашими детками. А я своих хотела! Ну ничего — это раньше я ничего сделать не могла, теперь все будет по — другому! И никто тебе не поможет. Слышишь?! Никто!!! Ни экстрасенша твоя, ни юристка эта! Тоже мне! Думают, могут со мной справиться?! Да я им такое устрою!!!

Вот ведь ужас-то! И что же она нам такое устроит?!

— А ты, курица! Я сначала хотела тебя отравить, даже чай тебе принесла, но Лизка — дура, решила этого чайку сама попить, пока ты по гадалкам ездила. Я ей сначала помешать хотела, но потом передумала. Я решила, что так даже лучше — ты должна помучиться. Идиотка эта так и так умерла бы. Но если бы она умерла от инфаркта — все списали бы на возраст. И я свернула ей шею! Раз — и Валя Знаменская в тюрьме! Ха! Ха-ха!! — Вознесенская хихикала, но тут она что-то вспомнила и начала раздуваться от злости. — Ты хоть знаешь, что он тебе не разу не изменил! Ни разу! Хотя я его с такими девочками знакомила! Чего смотришь! Ненавижу!

— Алина, ты же больна, мне тебя очень жаль!

— Заткнись!!! — Вознесенская шипела. — Себя пожалей! Прощай, Валечка! Взываю!..

* * *

— Правда, что ли?! И к кому же, позвольте узнать! — мне честно жалко эту женщину, всю свою жизнь потратившую на ненависть, но спектакль пора прекращать. — Извини, но взвыть я тебе не дам!

— Ты кто? — Вознесенская осеклась, было ощущение, что ей дали под дых. Она часто-часто заморгала. Еще бы! Знаменская говорила с ней не своим голосом.

— Я-то? Да так — погулять вышла! Вы, мадам Вознесенская, женщина больная и мне вас искренне жаль, поэтому предлагаю вам немного отдохнуть!

— Ты кто? Я тебя знаю?! — нет, ну это уже совсем не интересно.

— Это вряд ли! Но давайте познакомимся! — и я приготовилась показать ей свое личико.

Вознесенская подскочила с табуретки, закатила глаза и начала что-то быстро нашептывать. Воздух вокруг нее начал сгущаться. Ой, ну до чего же мне надоела эта тетенька! Магические приемы — это конечно очень хорошо… А табуреткой по голове не хотите?!

* * *

— Таня! — Мария появилась в камере, пока я в образе Знаменской общалась с Вознесенской. И она была потрясена увиденным!

— Что бабуль?! — я немного нервно рассмеялась — Подумаешь!! Да я согласна, прием не очень эстетичный, но зато действенный! Да не переживай ты, жива она. Зато теперь тетка будет намного спокойнее! Все — я свою работу сделала. Теперь ваша очередь.

— Ой, Татьяна! — Мария качала головой, пытаясь не смеяться, а Властелина в углу тихонько похрюкивала — Только ты могла такое вытворить!

— Да всегда, пожалуйста! Обращайтесь еще! Аплодисменты отложим на потом! — однако пребывание в чужом теле занятие крайне утомительное, у меня даже шея затекла! — Все, дамочки, за работу. Времени мало — действие моего удивительного успокоительного скоро закончится. Я остаюсь с Валентиной, а вам пора в клинику.

— Да, — Мария начертила над Вознесенской знак — Машутка, помогай!

Они подхватили обмякшее тело и начали растворяться в воздухе. До меня донеслись слова Машки: «Ну ты сестренка и выдала! Потом научишь?!»

Вот ведь вредина! Не может не вставить свои пятнадцать копеек!

* * *

— Валентина Павловна, вы как себя чувствуете? — задала я Знаменской вопрос, а сама подумала, а как бы я чувствовала себя на ее месте?

— Очень странно… — к моему удивлению, Знаменская была относительно спокойна, но на меня она смотрела с большим интересом. — Честно говоря, у меня все перепуталось, и я ничего не понимаю. Особенно то, что делали вы, Танечка. Но, знаете, впервые за долгое время, я чувствую себя спокойно! Вот ведь что странно!

— Вот и замечательно! — это у них, наверное, семейное — быстро приспосабливаться к переменам. — Вам и вправду уже ничего не угрожает. Но вы знаете, вам придется здесь еще побыть какое-то время. Совсем чуть-чуть, я вам обещаю.

— Я понимаю, Таня, конечно. Не можете же вы меня просто так отсюда забрать. Нет, вы то, конечно, можете, но делать этого понятное дело нельзя. — Валентина Павловна вздохнула. — И еще мне надо о многом подумать. Вы знаете, наверное, мы с Сашенькой сами во многом виноваты. Но мы никогда не думали, что Алине так больно. Мне ее правда жаль!

— Мне тоже. Возможно, ей еще можно помочь. — Я поднялась — Не берите пока в голову. Мне пора. До скорой встречи!

— Таня!

— Что?!

— Нет, ничего. Спасибо вам, до свиданья!

* * *

Я мгновенно оказалась дома, предусмотрительно появившись на кухне. Конечно, мальчики уже кое к чему привыкли, но и пугать их лишний раз ни к чему. Я прислушалась, тихо — даже телевизор не работает. Волнуются! А ведь сегодня игра «Спартака» и «Динамо». И то, что Молчанов не влип в телевизор, просто чудо!

Когда я зашла в гостиную, первым навстречу подскочил Вадим: «А где Властелина? Что случилось?».

— Да нормально все, не переживай! — я поймала тревожный взгляд Никиты. — С твоей мамой все хорошо. Теперь, господин адвокат, ваша очередь поработать. Ты до завтра сможешь подготовить ходатайство об освобождении под залог?

— Конечно смогу!

— А ускорить его рассмотрение?

— Зверева! Ты что совсем меня не во что не ставишь! — ну вот, не успел в себя придти, тут же начал наезжать. Что за человек?

— Может хватит! — Никита включил таки телевизор, но звук убрал — Я никак не пойму — вы всегда так общаетесь?

— Он первый начал! — вот что за свинство?! Воспитывают в собственном доме! Обидеться что ли?

— Вот, ты видишь?! — Молчанов встал надо мной и поднял вверх указательный палец — И это — успешный юрист! Знали бы ее многочисленные клиенты, что дома Татьяна Владимировна ведет себя как капризный ребенок! Хуже того, она постоянно третирует своих близких, пользуясь их любовью и зная, что они не будут с ней спорить! Ужас!

Я промолчала, но постаралась, чтобы мой взгляд выразил всю глубину моего отношения к этому отвратительному субъекту. Не дождавшись ответа и сделав вид, что не заметил моего убийственного взгляда, Молчанов, пожал плечами и сел на диван.

— Да-а-а, весело у вас! — Никита вытянулся в кресле, закинув руки за голову — Ты есть то будешь?

— Нет!

— Почему?

— Слушайте, вы совсем обнаглели — я вам еще и готовить должна! — ну все, пожалуй, я готова начать превращать людей в животных! Прямо сейчас!!!

— Зая, я же не сказал «готовь», я сказал «поешь»! Разницу улавливаешь?

Молчанов с довольным видом следил за этим диалогом, но на этот раз вмешиваться не стал.

— Ну так как?

— Все равно не буду.

— А на этот раз почему?

— Марью дождусь, тогда все и поедим.

— Ну хоть кофе то выпьешь?

Тут я задумалась, а когда я ела в последний раз? Так и не вспомнив, я милостиво кивнула: «Кофе буду!». Знаменский пошел на кухню. Молчанов уткнулся в телевизор. А я наконец-то смогла размять свою шею. Пух запрыгнул ко мне на колени и принялся урчать. Да, киса, ты прав, мне нужно немного успокоиться.

— Кстати, — Вадик оторвался от экрана, — Настасья звонила. Интересовалась, когда ты появишься на работе.

— Что, у них там все плохо? — да, надо признать, про работу я в последнее время и не вспоминала.

— Да, нет. Просто скучают без любимого шефа! — Молчанов щелкнул пультом. — Слушай, неужели все скоро закончится?

— Не знаю. Спасибо. — Никита принес мне кофе и уселся на подлокотник моего кресла. Ой, как же я устала. Нет, лучше сейчас об этом не думать. Я откинулась на спинку и попыталась расслабиться.

Я смотрела на одну из своих картин. Италия. Горы. Море. Солнце. А какое там удивительное небо. Когда все закончится, я поеду туда. Как все нормальные люди. Может быть, смогу разобраться в себе.

Две недели назад я была обычным человеком. А кем я стала сейчас? Как сочетать сказку и реальность. И вообще что такое реальность? Перемещение в пространстве — это реальность? Чтение чужих мыслей — это нормально? Я знаю, что никогда не буду специально пользоваться этой своей возможностью в профессиональной деятельности. Я знаю так же, что никогда не полезу в голову к Никите. Как ни странно, — мне страшно узнать правду. Вдруг он относится ко мне совсем не так, как мне хочется. Вдруг то, что я вижу, таковым не является. Конечно, когда-нибудь я спрошу его, что это сейчас между нами, и будем надеяться, пойму говорит он правду или нет.

М-да, о чем это я? Поток сознания самостоятельно настроился на лирическую волну. А между тем расслабляться мне рановато.

Интересно, что сейчас делают мои феи? Честно говоря, меня смущает та легкость, с которой мы нейтрализовали мадам Вознесенскую. Слишком все прошло легко. Так не бывает. Не бывает. Практически на автопилоте я поднялась с кресла: «Я ненадолго отлучусь». И пошла на кухню. Что-то тут не так. Пора посетить дом скорби.

* * *

Я настроилась на Марью, она вроде бы отозвалась, но очень слабо и не внятно. Ладно. Буду ориентироваться на месте. Я закрыла глаза и вздохнула.

А вот и клиника. Современная, хорошо оборудованная, но в воздухе, не смотря на светлые тона, что-то тяжелое. Я не стала никого звать, просто представила себе Знаменского старшего и тут же оказалась там. И, похоже, что успела я вовремя. В уши ударил истеричный голос Вознесенской.

— Нет, все-таки вы исключительные дуры! — миссис Зло была вполне здорова, меня это правда не удивило. — И Таня ваша — умная-умная, а все равно дура! Решила, что все кончилось. Как бы не так! Да, она конечно, сильная. Сама даже не знает насколько. А с вашей поддержкой мне с ней вообще было бы не справиться. Но вы ее уже ничему научить не сможете!

Обе мои Марьи были, как будто заморожены, но по глазам было видно, что они все слышат и понимают. Моего появления они, правда, не почувствовали. Очень хорошо! Но нужно что-то делать.

Извините, Александр Иванович, но мне нужно с вами кое-что сделать. Улыбочка, мадам Вознесенская, сейчас вылетит птичка!

— Алина, — Вознесенская вздрогнула, услышав голос Знаменского, — где это я? Кто эти люди?

— Сашенька! Ты очнулся! Ну, наконец-то! — не смотря на радостный голос, взгляд у Вознесенской был встревоженный. — А это… это… они уже уходят.

Вознесенская повернулась к обездвиженным фигурам. На этот раз подходящей табуретки в палате не наблюдалось. Ладно.

— А где Валя? Алина, дружок, ты не можешь ей позвонить, попроси, пусть приедет и заберет меня. Я так перед ней виноват.

Вы когда-нибудь видели змею, неожиданно бросающуюся на факира? Мне показалось, что воздух вокруг Вознесенской закипел.

— Валя?! — Она старалась, что бы голос звучал спокойно. — А при чем тут Валя? Она, милый мой в тюрьме, и выйдет оттуда не скоро. Так что лучше тебе о ней забыть!

— Как в тюрьме? Ты шутишь?!

— Нет! Она человека убила. — Вознесенскую понесло. А я все — таки плохо себе представляла, насколько она ненавидит Знаменскую. — Да, да! И хотела представить все как несчастный случай, но у нее не получилось.

— Она не могла! Она за всю жизнь ни о ком плохого слова не сказала!

— Да что ты?! Так она и тут ничего не говорила, просто приложила несчастную Лизку об стол. И все. — Вознесенская так увлеклась рассказом, что не заметила, как у нее за спиной кое-что изменилось.

— Алина… а ты оказывается страшный человек! — Вознесенская как-то болезненно наклонила голову и поморщилась, ей действительно было плохо. Это уже похоже на болезнь, и это не любовь — это мания, Вознесенская давно одержима, ее нужно серьезно лечить. — Ты знаешь, я тебя всегда уважал, ты мне как сестра была. И я себе представить не мог, что ты Валентину так ненавидишь. За что?

— За что?! — Вознесенская стала задыхаться — За что?! Да за тебя! Она тебя у меня забрала!

— Ты что говоришь?! Я что по твоему вещь? Это я в нее влюбился! Ты понимаешь? — Знаменский поднялся с постели и шагнул к Вознесенской.

— Нет! — Алина замотала головой — Ты только думал, что ее любишь! Она же тебя не стоит! Курица!

— Алина, послушай! Я ее люблю, всегда любил. А ты мне, до сегодняшнего дня, была лучшим другом. Но теперь я видеть тебя не хочу! Оставь нас в покое. Все равно, у тебя ничего не получится.

— Ну нет! Я уже почти все сделала. Да ты знаешь, на что я пошла?! — Вознесенская заискивающе смотрит на Знаменского, но в его лице только сожаление и презрение.

— Мне не интересно, на что ты пошла. Я хочу, что бы ты сейчас же отсюда ушла, и больше никогда, понимаешь, никогда, мы о тебе ничего не слышали! Ты мне не нужна!

— Нет, это не правда! Это не ты говоришь! Сашенька, ну ты же меня любишь?! — в другой ситуации, я бы ей посочувствовала, но не сейчас.

Моя группа поддержки окончательно пришла в себя. Марья все поняла, так что продолжать этот спектакль больше не было необходимости. Я оставила Знаменского, мое появление во второй раз произвело на Вознесенскую сильное впечатление, она взвизгнула.

— Ты?!

— Я.

— Тебя здесь быть не должно!

— И тем не менее.

Она оказалась между нами, а потом круг замкнулся.