Последним посетителем "Храма народов" в Джонстауне был американский конгрессмен Лео Райан. Он родился в штате Небраска. После окончания школы выбрал себе профессию учителя в небольшом городке Сан-Бруно, а в середине 50-х годов, когда США захлестнули маккартизм, разгул махровой реакции, антикоммунизма, военной истерии, начал карьеру политического деятеля.

В 1961 году Райана, преподавателя английского языка в средней школе местечка Капучино, выбрали представителем для участия в церемонии приведения к присяге президента Джона Кеннеди. В Вашингтоне он оказался в одном гостиничном номере с неким Самми Хьюстоном, фотокорреспондентом агентства "Ассошиэйтед пресс". Они подружились, и фотограф впоследствии не однажды публиковал фотопортреты будущего конгрессмена на страницах американских газет. Когда внуки Хьюстона против его воли выехали в числе членов "Храма народов" в Гайану, он решил обратиться за помощью к старому другу Райану. Так община "Храм народов" в Гайане привлекла к себе внимание конгрессмена.

К тому времени Райан заметно поднялся по лестнице политической карьеры. В 1962 году он был избран в палату представителей законодательного конгресса штата Калифорния и приобрел репутацию человека, которому до всего есть дело, иными словами, "разгребателя грязи и разоблачителя", как это принято в американском лексиконе.

В 1978 году Лео Райану исполнилось 53 года. 7 ноября он был в четвертый раз переизбран в конгресс США как представитель демократической партии от штата Калифорния. Американский журналист — корреспондент газеты "Вашингтон пост" Чарлз Краузе так характеризует Райана в своей книге "Гайанская бойня": "Райан хотел выдвинуться, нажить, что называется, политический капитал, участвуя в делах, связанных с "Храмом".

Оставь их, — предупреждал Райана конгрессмен Дон Эдвардс, — не путайся с этим народом".

Но Райан "путался". Когда в Лос-Анджелесе в 1965 году взбунтовались жители негритянского гетто в Уоттсе, Райан приехал туда, поселился в негритянской семье и начал работать в тамошней школе учителем под вымышленным именем. Он хотел докопаться до причин бунта сам, лично.

В 1970 году он под вымышленным именем в наручниках провел восемь дней в тюрьме Фолсом, расследуя сообщения об издевательствах в пенитенциарных учреждениях Калифорнии. Райан написал пьесу о пережитых там впечатлениях, так и не опубликованную. "Самое главное, что я вынес оттуда, — это больше ничего не бояться", — говорил он друзьям.

ЦРУ было недовольно Райаном за то, что в декабре 1974 года вместе с сенатором Гарольдом Хьюзом он предложил поправку к Закону об иностранной помощи, которая ставила цель ограничить операции ЦРУ за рубежом. Согласно поправке, "никакие средства, ассигнованные в соответствии с этим или другим законом, не могут расходоваться ЦРУ или от его имени на операции в зарубежных странах (за исключением действий, предназначающихся только для добывания необходимой разведывательной информации), если и коль скоро президент не сочтет, что каждая такая операция важна для национальной безопасности, и не доложит своевременно о характере и масштабе такой операции соответствующим комиссиям конгресса".

Краузе называл Райана "рыцарем без страха и упрека", считая его приверженцем левых либеральных позиций.

По словам Краузе, в конфликтных ситуациях Райан был напорист и неуступчив. Когда его оштрафовали на 5 долларов за неправильную стоянку автомобиля в аэропорту Сакраменто 7 декабря 1976 года, он потребовал суда. "Таков был человек, взявшийся за проверку наветов на "Храм народов", — твердый, неутомимый в поисках истины", — писал Краузе.

Не удивительно, что те, кто возводил наветы на "Храм народов", не были заинтересованы в дотошном и принципиальном расследовании, которое мог провести Райан. Он обязательно обнаружил бы ложь и разоблачил ее перед конгрессом и назвал имена организаторов клеветы против "Храма". Его отговаривали, пытались запугать, но решимость Райана была твердой. Его мать — 80-летняя Отум Мид Райан сказала после трагедии в джунглях: "Лео говорил мне, что получил по крайней мере 100 писем с предостережениями не лететь и не расследовать дело "Храма народов". Но Лео сказал, что он не может поддаваться страху в работе". Жители Джонстауна относились к визиту американского конгрессмена, сопровождаемого журналистами и представителями организации "озабоченных родственников", с большим подозрением. Они ждали, и не без основания, каких-либо новых происков против своей коммуны. Об этом свидетельствуют два пресс-релиза, выпущенных "Храмом народов" накануне приезда незваных гостей.

Первый пресс-релиз называется: "К вопросу о визите Лео Райана и членов организации "озабоченные родственники". В нем говорилось: "Эта организация, специально созданная для деятельности, направленной против "Храма народов", активизировала свою злобную непрерывную кампанию, имеющую цель оболгать и лишить спокойствия членов и сторонников "Храма". Теперь она заручилась поддержкой калифорнийского конгрессмена по имени Лео Райан. Г-н Райан прибывает в Гайану с намерением посетить нашу сельскохозяйственную общину в Джонстауне якобы для того, чтобы расследовать жалобы и обвинения, выдвинутые организацией "озабоченные родственники". Его будут сопровождать 40 членов этой группы и представители средств массовой информации, которые тоже принимают участие в травле Джима Джонса.

Визит практически задуман как спектакль для средств массовой информации. Он организован с целью создания негативного представления об общине в Джонстауне, в надежде спровоцировать какой-нибудь инцидент. Это показное расследование стоит в длинном ряду происков, к которым прибегают противники "Храма" и в числе которых можно назвать угрозы сколотить группу наемников, нелегально перебросить их в Гайану и осуществить вторжение в Джонстаун".

Джонстаунцам было в полной мере известно о деятельности и намерениях пресловутой организации "озабоченных родственников". Они согласились встретиться с конгрессменом Райаном, но только на тех условиях, что: 1) г-на Райана и его сотрудников будут сопровождать другие конгрессмены, в большей мере представляющие интересы цветного населения США (жители округа, от которого избран г-н Райан, в основном белые и зажиточные); 2) вместе с ним прибудет адвокат Марк Лейн; 3) не будет никаких представителей средств массовой информации и организации "озабоченные родственники". Эти условия были отвергнуты конгрессменом Райаном.

Второй пресс-релиз, выпущенный в день прибытия Райана в Джонстаун, свидетельствовал о готовности руководства "Храма народов" принять конгрессмена, если он честно и объективно расскажет правду в конгрессе США:

16 ноября 1978 года

Джонстаун, Северо-западная область, Гайана

ПРИБЫТИЕ КОНГРЕССМЕНА ЛЕО РАЙАНА ДЛЯ ПОСЕЩЕНИЯ ДЖОНСТАУНА

Конгрессмен Лео Райан (демократ от штата Калифорния) прибыл в Гайану для посещения Джонстауна. Он совершает свой визит в связи с тем, что группа, состоящая в основном из бывших членов "Храма народов", развернула кампанию клеветы на Джонстаун и грубого извращения данных о жизни в нем. Совершенно очевидно, что эта группа заручилась поддержкой конгрессмена Райана и представителей официальных средств массовой информации, чтобы придать видимость законности своим злонамеренным целям.

"Храм народов" и поселение Джонстаун оставляют за собой право не принимать конгрессмена Райана (и сопровождающих его лиц), особенно при этих сомнительных обстоятельствах. Однако мы считаем, что г-н Райан, если он честный и объективный человек, во время своего визита сюда легко разглядит ложь и напраслину, возводимую на Джонстаун. Мы озадачены, почему Райану недостаточно показаний должностных лиц из госдепартамента США, несколько раз посещавших Джонстаун и имевших беседы с десятками его обитателей, для разоблачения абсолютной лживости обвинений против этого поселения и для успокоения самого конгрессмена.

Сотни посетителей, включая гайанских должностных лиц, родственников, а также высокопоставленных и других заинтересованных лиц из Гайаны и многих других стран, побывали в Джонстауне и с похвалой отзывались о жизни и достижениях кооперативной общины.

О том, что узнал и увидел Райан и сопровождавшие его журналисты в Джонстауне, повествует Чарлз Краузе, который находился с конгрессменом вплоть до последней минуты его жизни, в своей книге "Гайанская бойня":

…На двухмоторном самолете "Хавилланд", нанятом в Гайане, группа Райана взлетела из Джорджтауна в 14.30 в пятницу 17 ноября. Среди пассажиров, кроме Райана и его помощника, были Ричард Дуайер, восемь журналистов, Невилл Анниборн — работник службы информации Гайаны и четыре "озабоченных родственника", надеявшихся уговорить своих близких покинуть Джонстаун, который они считали концлагерем. Впрочем, если бы это был в самом деле "концлагерь", то вряд ли потребовались бы уговоры для того, чтобы покинуть его.

Обложка книги Чарлза Краузе "Гайанская бойня"

Корреспонденты представляли "Вашингтон пост", телекомпанию Эн-би-си, газеты "Сан-Франциско кроникл", "Сан-Франциско икзаминер" и частное агентство новостей в Лос-Анджелесе Гордона Линдсея.

В течение всего полета в Порт-Кайтума (аэродром около Джонстауна) я сидел рядом с Марком Лейном, который сделал карьеру, бросив вызов официальным версиям покушений на Джона Кеннеди и Мартина Лютера Кинга. Он считал эти убийства заговором.

В противоположность тому, что я слышал и читал о нем, Лейн оказался рассудительным и интеллигентным человеком. Он полон восхищения "отцом" Джонсом и его социалистической коммуной. Но признал, что, может быть, и есть желающие, процентов десять, кто хочет покинуть Джонстаун. Лейн сообщил, что был здесь месяц назад и полон впечатлений. Он называл Джонстаун по-настоящему социалистической коммуной, межрасовой и веровавшей на свой собственный лад: "В высшей степени замечательное общество среди джунглей". В особенности большое впечатление произвела на Лейна медицинская служба. "В Джонстауне я прошел самое лучшее медицинское обследование, нежели где бы то ни было", — сказал он.

…В шесть часов вечера к посадочной полосе из Джонстауна подошел трактор. И женщина, сидевшая за рулем, объявила, что всем разрешается посетить коммуну, за исключением Гордона Линдсея, который должен возвратиться на самолете в Джорджтаун. Оказывается, Линдсей был объявлен персона нон грата за то, что написал статью, порочащую "Храм народов", для газеты "Нешнл инкуайрер".

Пока мы ехали по поселку, то могли разглядеть, как старые женщины пекли хлеб в пекарне, люди в прачечной стирали белье, черные и белые дети играли друг с другом в маленьком парке, у столовой люди ожидали ужина. Все было исполнено такого спокойствия и порядка, выглядело так идиллично. Миссис Джонс тепло приветствовала нас и сообщила, что наш ужин готов в центральном открытом павильоне, где нас ожидает ее муж, человек, о котором мы так много слышали.

Я тут же заметил, что в противоположность утверждениям "озабоченных родственников" никто здесь не казался умиравшим от голода. Каждый выглядел совершенно здоровым. Я отправился прогуляться один к главному строению в центре Джонстауна. Этот маленький уголок весьма приятен, кому-нибудь может понравиться жить здесь. Когда я прогуливался, парень лет 26–27 представился мне как Тим Картер и присоединился ко мне. Он спросил мое имя и, когда я ответил, улыбнулся: "Марк Лейк говорил нам о вас, он сказал, что репортер из "Вашингтон пост" кажется отзывчивым и честным. Хорошо, что вы здесь".

Вернувшись в павильон, я увидел, что за столом, за которым умещались 30 человек, сидели: Тим Ритермен из "Сан-Франциско икзаминер", Рон Джаверс из "Сан-Франциско кроникл", Грег Робинсон, фотограф из "Икзаминер", Дон Харрис из Эн-би-си. Марк Лейн и Чарлз Герри разговаривали с черноволосым человеком лет 40 в очках, сидевшим во главе стола. Картер представил меня ему, и он, перегнувшись через стол, пожал мне руку. Это был "отец" Джим Джонс. Я тоже сел, разговаривая с Картером. Джаверс и Ритермен уже провели интервью с Джонсом, пока Робинсон фотографировал. Дон Харрис и его "команда" разгружали рядом с павильоном свое телеоборудование. Поблизости от них Райан беседовал с некоторыми из тех, кого он хотел видеть…

Джонстаунцы оказались в высшей степени гостеприимны. Я не мог понять, почему по их поводу столько шума. Дома оставляли хорошее впечатление, народ выглядел здоровым, толковым и дружественным.

Пока подавались пластиковые подносы с сэндвичами из горячей свинины, с зеленью и похожими на картофель корнями, все больше и больше жителей Джонстауна тихо занимали места в павильоне. Зажглись мерцающие свечи, и джонстаунский оркестр начал играть. Сначала гайанский гимн, а затем "Прекрасную Америку". Музыка и певцы были на профессиональном уровне. Началось представление.

Я окончил еду и решил подойти к Райану, который курил в стороне. Здесь, в Джонстауне, не принято было курить за столом. Я спросил Райана, как дела и узнал ли он что-нибудь подтверждающее подозрения. Он ответил, что ничего существенного. Затем указал на одетого в комбинезон белого мужчину лет сорока пяти, с коротко остриженными седеющими волосами. Он находился почти в трансе, хлопая в такт "спиричуэл" (негритянские народные песни. — Авт.). Все присутствующие, — может быть, всего 700 человек, — подобно этому мужчине, стояли и ритмично хлопали. "Забавно, не так ли? — спросил Райан. — Молодежь может не реагировать на такого рода музыку, а мужчины среднего возраста и 70-летние женщины?"

Эта сцена произвела большое впечатление на Райана. Пока играла музыка, люди из "Храма" подходили для беседы с ним. Спустя некоторое время Райан встал, взял микрофон и провозгласил: "Я должен сказать вам прямо сейчас — для некоторых, с кем я беседовал, а может быть, и для большинства из вас Джонстаун является самым лучшим, что когда-либо было в вашей жизни".

Толпа восторженно рукоплескала около 20 минут…

Многие из самых старых и наиболее бедных негров, с удовольствием отказавшись от жизни в городских гетто Америки, перешли в общество, где не было преступности, не было угнетения и где все заботились друг о друге. Ветераны движения против войны, за социальные права нашли здесь такое общество, какого никогда не могли найти дома, в Америке…

У Антони Катсариса, одного из "озабоченных родственников", сестра Мария жила в поселении. Я спросил его, как прошла встреча с ней. Он ответил, что сестра не проявила никакого желания оставить Джонстаун. Было 3 часа ночи, и мы отправились спать. К концу этого длительного, утомительного дня я стал скептически относиться к обвинениям против Джонса и Джонстауна, которые слышал. Поселок произвел благоприятное впечатление на меня, как и члены "Храма", с которыми я беседовал. Я не был готов дать заключение, что Джонстаун — "концлагерь в джунглях".

На следующий день Марселина Джонс показала общественные здания, ясли и детский сад. Она была профессиональной няней, а в свое время инспектором детских садов штата Калифорния. Уход за детьми в Джонстауне был поразительным. Большое деревянное здание сияло чистотой, в нем были спальни, великолепная комната для игр, отделение для нянь, кислородное и другое современное оборудование. С лета 1977 года в коммуне родилось 30 малышей.

Затем мы посетили класс для детей с недостатками в развитии. Учительница со специальным образованием объяснила, что она имеет возможность уделять индивидуальное внимание каждому ребенку, не так, как в Калифорнии, в школах, где она преподавала. И снова я был поражен.

Затем мы посетили дом для престарелых женщин, в основном негритянок. Помещение было чистым. Женщины выглядели достаточно хорошо ухоженными и отдыхали…

Среди тех, с кем беседовал Краузе в Джонстауне, был Ричард Тролл, преподаватель высшей школы.

…Ричард Тропп рассказал, что привлекает его в "Храме народов": "Эта странная церковь, имеющая свой плавательный бассейн, объединяет белых и черных. Меня поразило, что Джонс усыновил семерых детей, включая корейца и негра. Джонс мечтал построить многорасовое, мирное, свободное общество. Здесь, в Джонстауне, мы имеем возможность формировать подлинно человеческие отношения, воздействуя на людей буквально от колыбели до могилы. Социальное изменение — наша действительная цель. Мы чувствуем, что консервативные элементы оказывают нам огромное сопротивление".

Ричард Тропп участвовал в движении за гражданские права, против войны во Вьетнаме, стал убежденным социалистом и рассматривал "Храм народов" как живой и действующий эксперимент надлежащего устройства общества. "Я считаю трагедией то, что мы не можем осуществить его в Соединенных Штатах", — сказал он.

Я спросил его, почему "Храм народов" подвергается гонениям в США. "Мы знаем, там есть определенная группа, определенные силы, которые ведут подрывную работу и агитацию против нашей организации как против прогрессивного социалистического института", — ответил Тропп.

Райан спрашивал членов "Храма", кто хочет вернуться в США. В конечном счете только две семьи — Эл Симонс с детьми и семья Парксов — решили покинуть Джонстаун. Да и то Патрика, жена Паркса, долго сопротивлялась, отказываясь ехать, но ее уговорили. Еще поехал Ларри Лейтон, потому что, как он сказал, Джонс сошел с ума — хочет убить членов экспедиции (именно Лейтон оказался наемным убийцей, агентом ЦРУ. — Авт.).

Перед самым отъездом Л. Райана из Джонстауна неожиданно произошел инцидент, по существу провокация, которая была нужна лишь тем, кто хотел дискредитировать "Храм народов" в глазах американского конгрессмена. Вот как этот эпизод описывает Марк Лейн, который в этот момент стоял рядом с Райаном.

…Пока мы разговаривали, высокий, хорошо физически сложенный мужчина подошел сзади к Райану и обхватил его правой рукой за шею. Грязно выругавшись, он крикнул, что собирается его убить… Вначале конгрессмен подумал, что это шутка, и сказал: "О’кей, ну, ладно, пошутили и хватит". Но незнакомец еще сильнее прижал его. Тогда, уже более серьезным тоном, Райан заметил: "Не думаете ли вы, что пора уже кончать так шутить?" Я тоже принял это за шутку и недоумевал, кто же может позволить себе такую фамильярность с конгрессменом…

Затем Райан взглянул на руку незнакомца и увидел нож, приставленный к его груди. "Помогите!" — раздался его крик. Я бросился на помощь. Подоспели еще двое — члены "Храма народов".

Нож вырвали из руки покушавшегося, порезал ее, кровь обильно окропила сорочку Райана, хотя сам конгрессмен не получил даже царапины.

На шум подошел Джим Джонс и спросил, повлияет ли этот бессмысленный инцидент на общие впечатления Райана от Джонстауна. Хотя Райан был, естественно, возбужден, он ответил: "Нет, всего не меняет, только частности". Джонс распорядился задержать покушавшегося и немедленно сообщить о случившемся в полицейский участок в Порт-Кайтума. Подбежавшие журналисты бросились опрашивать очевидцев, пытаясь, выяснить детали…

М. Лейн в своей книге отмечает, что Чарлз Краузе и Дик Дуайер совершенно по-разному описали этот эпизод, хотя ни тот, ни другой не были его очевидцами. В докладе госдепартамента США сказано, что на конгрессмена напал некий Дон Слай. Дальнейшая судьба этого провокатора неизвестна. Возможно, он присоединился к наемникам ЦРУ, когда они истребляли население Джонстауна несколько часов спустя.

Итоги расследования клеветнических вымыслов о Джонстауне и свои личные впечатления Краузе так сформулировал в своей книге:

…Назад возвращалось на 16 человек больше: семьи Парксов и Боггса, Вернон Госней, Моника Багби и Ларри Лейтон. Джонс выдал желающим вернуться паспорта (они хранились все вместе в специальном сейфе. — Авт.) и 5 тысяч гайанских долларов на проезд домой.

Антони Катсарис не смог уговорить свою сестру Марию вернуться в США, хотя ему дали возможность попытаться сделать это. Он и его отец не признавали сказок о терроре и насилиях в Джонстауне. Они просто хотели, чтобы Мария вернулась домой.

Я, скорее, восхищался целями Джима Джонса, чем критиковал их. "Храм народов" не произвел на меня впечатления организации фанатиков. Мне казалось, что он преследовал законные и благородные цели.

Ни один житель поселка, в том числе возвращавшиеся, не привел никаких доказательств, что 900 или около 900 жителей Джонстауна умирают с голоду, страдают от плохого обращения или удерживаются там против их воли.

Эдит Паркс, одна из уехавших с нами, даже сказала мне, что она, вероятно, вернется в Джонстаун после того, как навестит свою семью в Калифорнии. Сотни людей, которые добровольно остались в Джонстауне, выглядели очень довольными своей жизнью… (подчеркнуто нами. — Авт.).

Итак, ни Райан, ни сопровождавшие его лица не нашли никаких подтверждений тем наветам на "Храм народов", которые распространялись в Соединенных Штатах. Больше того, Райан сообщил публично в Джонстауне, что убедился, как многие члены делегации восхищались жизнью в коммуне. Об этом он собирался доложить конгрессу со всей присущей ему прямотой. Значит, с возвращением Райана в Вашингтон организаторов кампании против "Храма народов" ожидало полное разоблачение. Противники "Храма" не могли допустить, чтобы дотошный конгрессмен свел на нет все попытки опорочить Джонстаун и дискредитировать его лидера. И они не нашли ничего лучшего, как убить Райана и тех, кто вместе с ним мог бы разоблачить наветы на "Храм". О том, что произошло на взлетном поле Порт-Кайтума, рассказал очевидец событий Чарлз Краузе.

…"Эй, смотрите!" — воскликнул кто-то, указывая вдаль. Через взлетную полосу метрах в трехстах ехали грузовик и трактор с платформой. Тем временем к самолету через взлетную полосу приближались трое неизвестных. Они выглядели агрессивно. Я подумал, что они намереваются начать кулачную драку. Но не очень-то тревожился, поскольку местная полиция была здесь. Я думал, что эти люди подойдут прежде всего к Райану, может быть, вручат ему какое-то послание. Они подходили все ближе. Я ушел с дороги и направился к двери самолета с Джэки Спеер. Боб Браун и Стив Санг нацелили свои камеры на трех приближающихся мужчин (подчеркнуто нами. — Авт.), которые оттолкнули нескольких гайанцев к краю взлетной дорожки, выхватили винтовку у оторопевшего гайанского полицейского. Трактор, тащивший платформу, уже двигался между двумя самолетами. И тут началась стрельба. Раздались крики. Я бросил свою записную книжку и побежал вокруг хвоста самолета, миновал группу Эн-би-си, которая вела съемки (подчеркнуто нами. — Авт.), и спрятался за колесо так, чтобы оно было между мной и стреляющими. Кто-то упал на меня и скатился. Выстрелы гремели сбоку и сзади. Я видел, что стрелявшие обошли самолет и находятся на одной со мной стороне. Вдруг мне обожгло левое бедро. Я понял, что ранен. Еще чье-то тело упало на меня и скатилось. Беспомощно я лежал около колеса самолета, которое больше не защищало меня. Лежал тихо, не шевелясь. Ждал выстрела в спину. Стрелявшие хорошо делали свое дело, добивая раненых в упор. Прошло несколько секунд. Выстрелы смолкли. Как я миновал смерти, я никогда не пойму. Мое бедро было слегка поцарапано, но я был жив.

Следует отметить, что на взлетной полосе Порт-Кайтума находился еще один самолет, который должен был доставить в Джорджтаун "озабоченных родственников" и тех, кто покинул коммуну. После начала стрельбы самолет этот пытался взлететь. Но в салоне открыл стрельбу Лейтон. Он убил Монику Багби и Вернона Госнея. Потом пистолет заклинило, и Паркс смог выбить его из рук Лейтона…

Примечательно то, что именно Лейтон порочил Джонстаун: по пути на аэродром он сообщил Чарлзу Краузе, что решил покинуть коммуну "так как там происходят ужасные вещи". Но никто ему не поверил.

Казалось бы, Лейтон для подтверждения своих слов должен был призвать в свидетели тех, кто жил с ним вместе в Джонстауне и теперь направляется в США. Уж они-то могли бы подтвердить его сообщение, разумеется, если он говорил правду. Но Лейтон убил как раз этих людей. Убил потому, что боялся разоблачения, "убрал" тех, кто свидетельствовал бы в пользу "Храма народов". Лейтон был одним из агентов ЦРУ в этой организации и участвовал в операциях против нее. О том, что люди из ЦРУ участвовали в совершении преступления в Гайане, стало известно во время слушаний в подкомиссии по международным операциям комиссии палаты представителей по иностранным делам конгресса США.

На второй сессии 96-го конгресса 20 февраля и 4 марта 1980 года помощник убитого конгрессмена Райана по административным вопросам Джозеф Холсинджер заявил следующее.

"Наше правительство располагало разведывательными данными от своих людей в Гайане до приезда туда Лео Райана. Мне известно, что свидетелем его смерти был по меньшей мере один сотрудник Центрального разведывательного управления. Во второй половине дня 18 ноября 1978 года мне дважды позвонили в Калифорнию из Вашингтона. Первый звонок был из отдела госдепартамента, занимающегося странами Карибского бассейна. Позвонивший мне сотрудник госдепартамента сообщил, что они только что получили донесение из американского посольства в Джорджтауне об инциденте со стрельбой на взлетной полосе аэродрома Порт-Кайтума. В донесении говорилось о том, что три человека убиты и пятнадцать ранены и что член палаты представителей Райан среди убитых.

В течение следующих 15 минут мне позвонили опять. На этот раз звонил сотрудник аппарата Белого дома, с которым я лично знаком. Он сообщил мне, что были убиты пять человек, включая Лео. Когда я сказал, что его информация отличается от той, которую я только что получил из государственного департамента, он ответил: "Джо, наша информация верна. Мы получили донесение ЦРУ с места событий". Поскольку некий агент ЦРУ присутствовал при убийстве конгрессмена Райана, видимо, разумно предположить, что наше правительство и раньше получало донесения о "Храме народов".

Дополнительное подтверждение деятельности ЦРУ в Гайане содержится в сообщении газеты "Сан-Матео таймс" от 14 декабря 1979 года, озаглавленном "Сотрудник ЦРУ был свидетелем массового самоубийства (так в документе. — Авт.) в Джонстауне". Меня поставили в известность о том, что правилами палаты представителей запрещается выдвигать конкретные обвинения в адрес некоторых лиц в ходе открытого заседания, но я готов изложить такие обвинения против более чем одного лица на закрытом заседании, если комиссия пожелает выслушать эти обвинения".

Титульный лист сборника документов слушаний в подкомиссии по международным операциям комиссии по иностранным делам, посвященных смерти конгрессмена Л. Райана (96-й конгресс США, вторая сессия)

28 марта 1980 года группа сотрудников палаты представителей конгресса США, которой было поручено изучить материалы слушаний по проблеме Джонстауна, состоявшихся. 20 февраля и 4 марта 1980 года, рекомендовала передать вопрос о причастности ЦРУ к убийствам в Гайане постоянной специальной комиссии палаты представителей по разведке. Эта комиссия должна была, в частности, изучить следующее:

"а) утверждение о том, что ЦРУ проводило разнообразные "мероприятия" в Гайане;

б) утверждение о том, что сотрудник ЦРУ был свидетелем убийства члена палаты представителей Райана;

в) утверждение о том, что ЦРУ, возможно, нарушило закон, не доложив конгрессу о своей тайной операции в Гайане;

г) утверждение о том, что ЦРУ сознательно приняло решение скрыть все данные о трагическом событии 18 ноября 1978 года, чтобы избежать разглашения сведений о тайной его деятельности в Гайане;

д) утверждение о том, что это якобы имевшее место сокрытие информации было сознательным и целенаправленным потому, что член палаты представителей Райан был соавтором закона Хьюза — Райана (то есть человеком, восстановившим ЦРУ против себя. — Авт.);

е) утверждение о том, что ЦРУ использовалось для обеспечения и защиты американских коммерческих интересов в Гайане". Ни Комиссия по разведке, ни другое правительственное ведомство США до сих пор не дали ответа на эти вопросы.

Вместе с конгрессменом Л. Райаном на аэродроме в Порт-Кайтума были застрелены три американских журналиста, сопровождавших его в поездке в Джонстаун. Это они документально засняли на фото- и видеопленку все, что видели в Джонстауне своими глазами. Их свидетельства несомненно помогли бы опровергнуть лживые обвинения, сфабрикованные американскими спецслужбами против Джонса и его сторонников. Но такие свидетели и их документы ЦРУ были не нужны… Кто же погиб из журналистов, сопровождавших Л. Райана?

Дон Харрис — корреспондент телевизионной компании Эн-би-си ньюс, Грег Робинсон — фотограф из газеты "Сан-Франциско икзаминер" и Боб Браун — оператор телекомпании Эн-би-си ньюс. Они были убиты выстрелами в упор наемниками ЦРУ.

Как же американские журналисты реагировали на злодейское убийство своих коллег? Никто даже не попытался воссоздать картину гибели Харриса, Робинсона и Брауна. Кто конкретно стрелял в них? Ведь все это запечатлено на фото и видеопленке. Из какого оружия они были убиты: из дробовиков для борьбы со змеями или из боевых винтовок армии США?