Ханна была поражена, как увеличенное в два раза жалование и дорогие подарки быстро затоптали остатки скромности. Но была грань, через которую она ни за что не согласилась бы переступить, во всяком случае, сейчас. Мысль о том, что рано или поздно мистер Гриндл потребует от нее большего, не давала покоя.

«Нужно скопить как можно больше денег, чтобы продержаться хотя бы первое время, пока буду искать работу. А там как-нибудь», – утешала она себя, когда просыпалась совесть и начинала ее нещадно грызть.

В минуты отчаяния Ханна ненавидела мистера Гриндла, но умом понимала, что в другом доме при подобной ситуации дело бы уже давно закончилось насилием.

«Что делать, если он потребует большего? – задавала себе вопрос вновь и вновь. Поделиться, что тяготит душу, об одолевающих сомнениях ей было не с кем. Ни преподобному Поупу, ни его сестре не расскажешь и не доверишь того, что можно доверить матери. – Они, несомненно, добрые люди и всей душой переживают за меня, потому я не могу рассказать им то, что уже сотворила. Я разобью им сердце!»

После долгих метаний, приняла решение: пока у нее есть возможность, она будет откладывать деньги на черный день, и, если мистер Гриндл попытается ее принудить к сожительству, твердо скажет «нет». Все-таки, родить незаконнорожденного ребенка и потом воспитывать его одной, все время будучи голодными, это не стоило всех его подарков вместе взятых. Мало того, что бедный ребенок будет многим обделен, так еще и опозорит имя Поупов. Нет, такого она совершить не могла.

«Нужно объясниться с мистером Гриндлом, пока все не зашло слишком далеко!» – решила она ночью, ворочаясь от бессонницы в постели.

Встав утром пораньше, привела себя в порядок и стала дожидаться, когда проснется хозяин дома. Услышав его голос, подождала, пока Марта отнесет ему в кабинет чашку кофе, и постучала в дверь.

Мистер Гриндл был удивлен ее раннему появлению.

- Доброе утро, Ханна. Что-то случилось? – поинтересовался, поглядывая так, будто ожидал от нее какую-нибудь женскую глупость.

- Нет, мистер Гриндл, все хорошо, просто я, – она запнулась, не зная как правильно начать разговор на столь деликатную тему.

- Соскучились по мне? Право, я не ожидал, – усмехнулся он самодовольно. Мистер Гриндл был человеком проницательным и уже подозревал, что чем она хочет поговорить, поэтому решил действовать на опережение. - Что же молчите? Не просто же так вы пришли ко мне с самого утра? – откинулся в кресле, показывая, что весь во внимании.

Ханне стало неловко, она покраснела. Теперь, стоя перед ним, она осознала свою наивность и сильно жалела, что решилась на этот разговор. Все с самого начала пошло не так, как она думала. Ханна не была пугливой и робкой, но не могла пересилить себя и произнести тех слов, которые так легко слетали с языка мистера Гриндла, и к чему принуждал ее.

- Вы хотите покинуть нас? – начал он нападение. Его бровь изогнулась, и она почувствовала, как растет недовольство мистера Гриндла.

- Нет.

- Тогда что же? Говорите, я жду.

- Я много думала в последние дни, – начала Ханна издалека.

- И что надумали?

От чего она ощутила себя глупой и растеряла последние остатки уверенности. Фразы, заготовленные заранее, казались теперь совершенно неуместными, а новые не приходили в голову.

«Будь, что будет!» – решилась и, вздохнув, начала говорить, не таясь:

- Я много думала в последнее время. Вспоминая, как мы проводим наши вечерние встречи… - она набралась дерзости и посмотрела ему в глаза. Щеки горели, но Ханна продолжала: - И понимаю, что мы переходим допустимые грани, возможные между нанимателем и служанкой.

- И что? – холодно съязвил он.

- Я хотела сказать, что, не смотря на всю мою симпатию к вам, я не смогу быть… - она замолчала.

Мистер Гриндл цинично скривил губы в усмешке.

- Несмотря на всю мою симпатию к вам… Я боюсь, что вскоре вы захотите нечто большее, чем просто… - она снова замялась, но все же произнесла: - леденец.

Ханна старалась говорить мягко и деликатно, чтобы не злить и не провоцировать хозяина, но по его лицу было не понятно, что он чувствует и о чем думает.

- Я боюсь беременности и боюсь опозорить имя Поупов, – лишь изложив все, что было в мыслях, замолчала.

Мистер Гриндл тоже молчал, но его лицо стало серьезным.

- Не бывает безвыходных ситуаций, вы не думали об этом? – произнес он после некоторого молчания. Ханна вопросительно посмотрела. - Всегда можно выдать особу замуж, при наличии хорошего приданого.

- Но слухи все равно будут ходить, – парировала она.

- Можно отдать ребенка.

- Я не отдам своего ребенка никому!

- Правда? – он посмотрел на нее испытывающим взглядом.

- От кого бы ни был ребенок, он мой, я буду любить его и никому не отдам! – только от одного мерзкого предложения она почувствовала к мистеру Гриндлу ненависть.

- Тогда что вы хотите? Уйти?

- А вы дадите рекомендации?

- Не дождетесь! Я не для того столько возился с вами, чтобы вы так легко упорхнули от меня! – его циничность впервые проявилась так явно. - Если думаете, что в другом месте будет по-иному, сильно ошибаетесь! – медленно, но отчетливо произнес он. – Это удел всех хорошеньких служанок.

- Я готова выполнять ваши пожелания, которые касаются леденцов, – начала торг Ханна. Она тоже умела быть циничной.

- Вы торгуетесь? – усмехнулся Айзек. – Вы умная девочка.

- Приходится быстро учиться, – дерзила она. Желание выжить, сохранить доброе имя и остаться с работой – вот ее цель, и ради этого она готова на многое, пусть даже придется лгать и изворачиваться.

- Вот как? Я могу вас научить еще многому.

Ханна поняла, что стоит показать свой страх, и мистер Гриндл точно попробует добиться своего, и в этот раз не отступит.

- А вы торгуетесь! – повторил он, уже утверждая. - Вы такая соблазнительная!

- Я уйду от вас! – пригрозила она.

- Куда? К кому? К подобию мистера Марча? Он не будет с вами церемониться, а сразу возьмет быка за рога. К одинокой старушке? У нее внуки и жалование маленькое. На фабрику, где штрафами изведут, добиваясь согласия? А? Так чем я вам не угоден?

- Вы мне угодны всем, кроме возможных последствий.

- А если их не будет? Если ваша целомудренность останется при вас? - он заметил, как оживилась служанка. – Вы согласитесь?

- На что?

- На мои пожелания.

Она смотрела с недоверием, ожидая подвоха.

- Не сомневайтесь, я могу многому научить вас! - его усмешка оставалась циничной, а глаза похотливыми. Было ясно, на какие умения он намекал. Ханне стало на душе гадко.

«Главное выиграть время и скопить побольше, а там будь, что будет», – напомнила она себе и, собравшись с духом, решилась:

- А вы уверены, что сможете удержаться от соблазна?

Услышав вопрос, Айзек возликовал.

«Попалась!» - но изо всех сил постарался не выдать торжества. Не спеша встал из-за стола и, сложив руки за спиной, начал задумчиво расхаживать по комнате.

- По крайней мере, полгода смогу.

- А потом?

- А потом мы с вами снова поговорим.

- Вы уверены, что удержитесь? - в ее голосе отчетливо чувствовались нотки сомнения.

- Абсолютно! Я развеял ваши сомнения? - он смотрел, показывая полную уверенность в своих силах.

- Почти да.

- Тогда полагаю, разговор окончен?

Когда служанка ушла, Айзек удовлетворенно хмыкнул:

«Пусть это не то, что ожидал, и не так быстро, как хотел, однако следующий шаг сделан! За месяц, два… многое изменится. Зная слабые стороны человека, можно ими пользоваться. Рано или поздно, ей будет некуда деваться. А чем больше сопротивление, тем сладостней победа. Ради этого стоит подождать!» – от предвкушения неминуемой победы у мистера Гриндла поднялось настроение.

***

Выйдя из кабинета полностью измотанной, Ханна - Эмма направилась на кухню, чтобы выпить чая и перекусить.

- Доброе утро, Марждори! Как день начался?

- У меня все как всегда – хорошо, – улыбнулась та. – А ты чего изнеможенная с утра?

- Не обращай внимания, – махнула рукой Ханна, усаживаясь за стол.

- Есть хочешь?

- Еще бы! И поболтать хочу, пока возможность есть.

- Совсем тебя благонравностью измучила?

- Не то слово! – пожаловалась компаньонка хозяйки, не сводя глаз с тарелки с большим куском мясного пирога, которую перед ней поставила кухарка. - Марджори, ты умеешь поднять настроение!

-А-то! – заговорщицки усмехнулась женщина. – Только скорее, сама знаешь.

- Ага! - только и смогла ответить с набитым ртом Ханна. Большая Мэри лучше выбросит еду, чем позволит объедаться служанкам.

- Кстати, тебя Лидия Марвел спрашивала! - спохватилась кухарка. - Дружба у вас что ли?

- Не смеши меня, какая дружба?! – чуть не подавилась Ханна. – Так, просьба у нее есть.

- М? – по лицу Марджори были заметно, как она заинтересовалась новостью.

- Даже не спрашивай! – подняла руку Ханна, пресекая возможные дальнейшие вопросы.

- Ну, как знаешь, – надулась собеседница.

- Не сердись, чуть позже, когда-нибудь расскажу, а пока мне еще жить охота.

- Тогда чего связалась?

- Я же добрая.

- К себе или другим?

- Намек поняла!

- Вот и хорошо.

Больше вопросов Марджори не задавала, и Ханна погрузилась в свои мысли:

«Что ни говори, но Марджори права, в любом случае, если отношения Лидии и Алена откроются, крайняя, как ни странно, буду я, хотя я там совсем ни при чем. Нужно поговорить с Лидией и покончить с перепиской».

Перекусив, поспешила к хозяйке.

Миссис Марвел находилась в хорошем расположении духа, потому после полудня отпустила компаньонку посетить репетицию церковного хора.

Мисс Марвел была уже там.

«Еще бы не пришла! – усмехнулась Ханна - Знает же, что письмо должно придти».

Не успела она встать в хор, как Лидия настойчиво стала протискиваться к ней, а вскоре стояла рядом.

«Вот что письмо от любимого творит. Гордые леди начинают носиться за служанками. Ох, то ли еще будет?»

- Получила письмо? – нетерпеливо спросила Лидия, даже не поздоровавшись.

- Да, оно в сумочке, позже отдам.

- Ну вот! – она скорчила разочарованную гримасу. – Не могла его из сумочки прихватить?

- Могла! А могла еще идти и размахивать письмом, чтобы все заметили, что мисс Марвел пришло долгожданное письмо.

- Какая ты злая!

- Зато осторожная, – огрызнулась Ханна. – Но если моя кандидатура тебя не устраивает, найди другого курьера, который будет подносить письма прямо к кровати.

- Не злись, я не подумала.

- Когда обижаешь, тоже не думаешь?

- Ненавижу тебя, Ханна! – выпалила Лидия.

- Зато Алена Уилсона любите! - они посмотрели друг на дружку, не произнеся больше ни слова. Лидии пришлось дождаться окончания репетиции, прежде чем получила долгожданное письмо.

Стоило Ханне протянуть руку, мисс Марвел вырвала его и, не поблагодарив, с нетерпением поспешила в укромное место, но, спохватившись, что ей еще предстоит передать ответ, на ходу крикнула:

- Ответ я тебе передам!

«Вот и вся благодарность, – вздохнула Ханна. – Однако ради возможности дерзить Лидии, можно еще побыть курьером».

Весь следующий день Ханна носилась по дому без передышки. Миссис Гриндл собиралась нанести визиты, потому тщательно и привередливо выбирали наряд. Пришлось перевернуть все шкафы, перемерить платья не по одному разу, пока хозяйка сделала окончательный выбор.

Потом Ханна долго и осторожно разглаживала платье и воланы, а затем ей предстояло помочь выбрать прическу и сотворить ее. Стоило компаньонке завершить укладывать волосы Кэтрин, как та выразила неудовлетворение и потребовала сотворить что-то более праздничное с ниспадающими локонами.

Ханна срочно бросилась греть щипцы, резать бумагу, доставать множество шпилек и заколок. Волосы у Кэтрин были густыми и длинными, поэтому укладывать их было весьма не просто. Больше четырех часов ушло на исполнение всех хозяйских прихотей.

Осмотрев свое отражение в зеркале, миссис Гриндл осталась довольной. Челка была уложена мелкими кудрями, а спину украшали длинные локоны. Когда хозяйка была полностью готова, Ханна вздохнула с облегчением. Еще полчаса, и она сможет присесть и передохнуть.

Когда же, наконец, супруги уехали, Ханна вздохнула с облегчением и направилась на кухню к Марджори. Что ни говори, там можно не только поболтать, но и перекусить. Зачем же отказываться от стольких удовольствий сразу?

Однако как только вошла в кухню, она сразу заметила, что кухарка не в духе.

- Марджори, что с тобой? Неужели и к тебе придрались? – осторожно спросила.

- Угу, - фыркнула она, угрюмо помешивая содержимое кастрюли.

- Ладно, не буду приставать с расспросами. Захочешь, расскажешь.

- Какая ты добрая, ну, надо же! – огрызнулась кухарка. Ханна с удивлением уставилась на нее. – Чего смотришь? Добрая нашлась! Вот потом и расхлебывай твою доброту, которая боком выходит.

- О чем ты?

- О письмах! Эта глупая Лидия - избалованная девчонка! Угораздило ее пристать ко мне на улице с просьбой передать тебе письмо. Как на грех, в окно за мной следила Мэри. Стоило мне войти, она набросилась с расспросами, что это за письмо? Я пыталась увильнуть, но она крепко наседала, тогда я сказала ей, что Лидия спрашивала тебя, так что тебе и предстоит объясняться с ней. А я ведь тебя предупреждала! – вздохнув, упрекнула Марджори.

- Это не касается Мэри, и нечего ей лезть.

- Ты это хозяевам скажи.

- Придется так и сказать.

- Ну-ну, а я посмотрю на тебя, как ты скажешь хозяину, что это не его дело!

Вечер был испорчен. Радости от появившегося свободного времени не осталось и, пока на кухню не пришла экономка, Ханна ускользнула в свою комнату.

Следующим утром, направлялась в спальню к хозяйке, она столкнулась в коридоре с мистером Гриндлом. Поздоровавшись, поспешила как можно скорее скрыться в спальне миссис Гриндл, однако не успела:

- Наслышан о вашей тайной переписке! – сходу начал он, преграждая Ханне спасительный путь.

- Что? – она попыталась изобразить удивление.

- Что слышали! Письмо мне на стол!

- Но оно не мое!

- Тогда почему у вас?

- Я лишь получаю и отправляю письма. Их содержание мне не известно.

- Отныне, мы будем знать об их содержании, – улыбнулся Айзек.

- Но они не адресованы нам!

- Но вы не их служанка, а моя!

На его замечание ответить Ханне было нечего.

После обеда письмо Лидии лежало на рабочем столе Айзека. Он осторожно коснулся его и брезгливо поморщился:

- Уверен, это любовное письмо.

- Почему вы так уверены?

- Женщина опрыскивает письма туалетной водой, разве это не знак?

Уголки его губ изогнулись в легкой усмешке. Ханна внутренне съежилась: изображать перед ним дурочку было сложно и бесполезно. Что попадалось мистеру Гриндлу в руки, уже было почти не вырвать. Осознав всю тщетность попыток, она перестала играть.

- Если вы откроете письмо, это заметят.

- Смотря, как открывать конверт! – рассмеялся Айзек. – Ханна, вы такая наивная! Вы что, раньше никогда не читали чужой переписки?

Она отрицательно покачала головой.

- Тогда учитесь!

Он взял острый серебряный нож для открытия корреспонденции и очень осторожно, тщательно выверяя каждое движение руки, стал оттягивать заклеенный угол конверта. Когда он не поддавался, мистер Гриндл аккуратно подрезал склеенную бумагу. Вскоре письмо было открыто, он достал исписанный лист и принялся читать. В комнате витал сильный запах духов.

Стоило приступить к чтению, как почти сразу же его серьезное лицо стало расплываться в широкой, самодовольной улыбке, а потом он засмеялся.

- Боже мой, я уже давно так не смеялся! Я знал, что Марвелы - люди не далекие, но что до такой степени? – объяснил, вытирая глаза красным большим кулаком и протягивая письмо. - Хотите прочесть?

Ханна с сомнением взяла исписанный лист и, поколебавшись мгновение, приступила к чтению.

Милый Ален, я получила ваше письмо. Знали бы вы, с каким нетерпением и трепетом я ожидаю ваших писем, как радуюсь им. Безрадостные, однообразные серые дни прерываются вашими письмами, и я словно оживаю.

Признаюсь, что ожидание невыносимо, но все окупается, когда я читаю строки, написанные вашей рукой. Иногда мне кажется, что, читая, я вижу ваше лицо. Я оживаю, радость наполняет мою жизнь и все мое существование. Все мои помысли только о вас! Разве может быть иное?

Иной раз, вы снитесь мне. Мне неловко писать об этом, но все же я пишу, чтобы развеять ваши сомнения. Молю, отбросьте любые сомнения, которые тревожат вас.

С нетерпением ожидаю, когда мы вновь увидимся. Грустно, что вы сейчас далеко, и я не могу видеть ваше лицо, держать вас за руку.

Сожалею, что моим родителям не удалось узнать вас и ваше доброе, светлое сердце. Думаю, стоит им лишь узнать вас, и уверена, они тоже полюбят вас. Я не хочу и не могу думать, что может быть иначе.

Недавно я подумала, что ведь мы могли бы и не встретиться, если бы не случайность! Ужасно думать об этом. Как много значит в жизни случай. Я буду молиться, чтобы с нами происходили только хорошие случайности, а плохие обходили стороной.

Милый Ален, я очень, очень тоскую по вам. Смею надеяться, что вы тоже.

Ваша Л.М.

Дочитав, Ханна подняла голову.

- И как вам письмо юной любительницы романов? – его красное от смеха лицо имело выражение кота, почуявшего запах сливок.

- Романтично, – коротко заметила она. Конечно, оно было излишне романтичным, однако других влюбленные юные девушки и не пишут, особенно, если они дурочки. То, что Лидия самодовольная дурочка, у нее даже сомнений не было, и все же Ханна не могла понять, отчего мистер Гриндл так веселился.

- Ханна, ради Бога, только не надо утверждать, что вы бы стали писать нечто подобное?

- Возможно, все зависит от испытываемых чувств? – осторожно парировала она.

- Чувств? Вы думаете, что в семействе Марвелов кто-то способен любить?

- Почему нет? Миссис Марвел любит мистера Марвела. Возможно, что и мисс Марвел сможет полюбить кого-то.

- Правда? – скептично усмехнулся он. – А мне казалось, что Маргарет любит только себя.

Ханна не стала спорить, понимая, что в чем-то хозяин прав.

- А вы видели этого Алена?

- Только мельком.

- Опишите его, – приказал Айзек.

Ханна попыталась сосредоточиться на незначительном событии, случившимся почти два года назад. Получалось плохо.

- Высокий, стройный, - начала она, - с приятной внешностью. Более подробно не смогу описать.

- Вы не оценили его обаяния? – съязвил мистер Гриндл.

- Он понравился Лидии, а не мне. Если вы попросите ее описать Алена, думаю, она вам даст исчерпывающий ответ.

- Не сомневаюсь, – спокойно ответил он, словно не заметил иронии. – Какое у вас сложилось о нем впечатление?

- Неглупый, гордый, уверенный в себе, даже несколько самоуверен. Мне показалось, что он холоден в общении, однако вежлив и обходителен. Умеет располагать, заинтересовать своей персоной.

- Потому вы его запомнили? Все-таки достаточно много время прошло с тех пор? – в словах мистера Гриндла слышалась издевка.

- Потому как Лидия долго донимала разговорами о том, какой Ален умный, интересный, красивый молодой человек, и так каждый день и не по разу. Надоела с ним так, что если бы не ушла от них, наверно, он и мне бы начал снился.

- Вот дамский угодник! – наигранно возмущенно покачал головой Айзек и, радуясь своей шутке, удовлетворенно хмыкнул, но звук скорее походил на хрюк поросенка.

Ханна не смогла сдержать улыбку, а мистер Гриндл в ответ улыбнулся ей. Небольшие карие глаза, немного вздернутый нос…

«Как он похож на поросенка!» – осенило ее. От сравнения надменного мистера Гриндла с милым поросенком Ханне стало смешно. Губы растянулись в улыбке, которая становилась все шире и шире. Пытаясь скрыть растущее веселье, она прижала руку к подбородку, но даже боязнь разозлить хозяина не помогала успокоиться.

Ее распирал смех, и оставалось лишь мгновение до того, как она рассмеется во все горло. Ханна набрала в грудь воздуха и изо всех сил закрыла рот рукой, но задержанное дыхание сбилось и неожиданно для себя, она издала почти такой же звук. Все происходящее было так нелепо, комично и совершенно неподобающе, что она рассмеялась.

Мистер Гриндл замер. Ей казалось: он вот-вот закричит, потому что хозяин замер, а потом с гримасой ярости, потрясая пальцем, пошел на нее. Однако прежде чем успел дойти, его лицо исказилось, и он тоже захохотал, указывая на нее пальцем и периодически всхлипывая:

- Ты! Ты… - однако из-за смеха он больше ничего не мог произнести. Стоя напротив друг друга, они вместе хохотали так, что у них заболели животы, но они все не могли остановиться. Стоило им только посмотреть друг на друга, как приступ смеха вновь нарастал.

Возможно, они бы еще долго смеялись, однако на их громкий смех в кабинет влетела миссис Гриндл.