Первое, что следовало сделать, это обновить семье гардероб, а то у всех в основном были обноски: у мальчиков переделанные из отцовских вещей, у девочек — из материнских. В таком виде их никуда нельзя выводить, а то можно получить чувство собственной неполноценности. Надо было срочно находить способы зарабатывания денег.

Для этого было решено посетить ближайшую ярмарку в Торнске. Там стоило изучить, на какие товары спрос, что носят из одежды. Прикинуть, на чем мы можем заработать. Закупить тканей на новые одежды, да и всяких мелочей нужных в хозяйстве целый список набрался. Магистр Жаколио, мудро посоветовал взять с собой всех парней из команды, грамотно рассудив, что, во-первых, мы не знаем обстановку на дороге и в городе. А во-вторых, мальчишкам тоже стоит присмотреться к миру.

Информация о поездке на ярмарку была воспринята всеми с энтузиазмом. Оставшиеся до ярмарки три недели мы занимались как бешеные. Время тренировок боя с палками и стрельба из маленьких арбалетов, были увеличены вдвое. Так же было увеличено время на разучивание новых песен и в качестве танца изучали стэп, именуемый по-русски чечеткой, брэйкданс и нечто на тему фламенко и русских народных. Я не знал, получится ли у нас эти навыки использовать. Но лучше перебдеть, чем недобдеть, поэтому, мы на всякий случай разучивали и это.

Для меня и Кристы сшили из старых платьев по две пары брюк, одни простые, принятые в этом мире для мальчишек, другие в старинном японском стиле. Когда я впервые увидел по телевизору японца в этих брюках, то поначалу принял их за юбку. И лишь когда он начал орудовать мечом, а потом и скакать на лошади, понял что это за фасончик. Прям как у запорожских казаков, только внизу не собрано. Правда, на лошади мне ездить рановато пока, слишком у меня сейчас размеры малы. Это, если мужика на цистерну верхом посадить, то ноги у него настолько раскорячатся, что в подобное мабу, в смысле, «позу всадника», без должной тренировки не встанешь.

В качестве средства передвижения выбор пал на карету. Во-первых, магистр человек пожилой, ему комфорт тоже нужен. Поэтому, решено было, четверо из команды едут верхом, мы с Крис и магистр Жаколио в карете, остальные на телеге, ведь не тащить же покупки на себе.

Выехали мы на рассвете, останавливались пару раз поесть на очень короткое время. Еще раз пять за дорогу все покидали карету и телегу, и шли пешком рядом, даже ехавшие верхом присоединялись. И коням от этого отдых и нам разминка.

Добрались до города за час до заката. Остановиться мы намеревались у друга магистра, тоже мага, поэтому сразу направились к нему.

— О-о!!! Кого я вижу! Осел ты, старый! Наконец-то выбрался из своих гор, а я уж и не надеялся встретиться с тобой. По крайней мере, на этом свете! — радостно заорал хозяин дома, увидев нашего мага.

— Сам ты, осел старый! И не позорь меня перед моими учениками, а то не посмотрю на возраст, и та-а-ак насоваю, что мало не покажется, — стараясь не рассмеяться, попытался изобразить грозный вид магистр Жаколио.

— Вся это толпа твои ученики?! Ну, ты и гигант! Прямо герой эпоса! — почти неприлично заржал такой по виду добропорядочный старичок.

— Не то чтобы совсем уж мои ученики, да и не совсем все… — замялся наш маг.

Шустро подбежавший к нам старичок, радостно скалясь, стукнул его по плечу.

— Ты всегда любил преувеличить, Алхимик, — воскликнул он и стукнул Жаколио по второму плечу.

— Ты на кого бочку катишь, Клык моржовый! — рявкнул магистр Жаколио и в ответ хлопнул хозяина дома.

Летевшего старичка подхватил Род и аккуратно поставил на землю. Мы испуганно застыли в ожидании реакции летающего мага, гадая, это дружеская разминка или уже полноценная ссора.

— Ну, медведь!!! Ну… не ну ты и окреп в своих горах! Силен, силен… — восхитился он, потирая плечо.

— Ну, дык, чистый воздух, подножный корм и много ходьбы, — заухмылялся довольный магистр.

— Я смотрю, подножный корм очень питателен, — хмыкнул хозяин дома и, представившись магистром Трэвором, пригласил всех в дом.

Нам выделили три комнаты, одну магистру Жаколио, другую мне с Крис и одну парням. До позднего вечера мы расспрашивали нашего хозяина о ярмарке, о ценах, что стоило бы посетить, а куда не ходить. Маг оказался знающим и давал на первый взгляд неплохие советы. Одной из рекомендаций было посетить трактир «У Жака». Этот трактир был недавно открыт, посетителей немного, поскольку своя клиентура еще не образовалась, достаточно чистый по этому же поводу и с хорошей кухней.

На наше счастье, магистр Трэвор, жил в богатом районе и имел небольшой сад, выходящий к реке, где нам было позволено тренироваться. Поэтому, по утрам мы имели возможность начинать с купания в речке, а затем переходить к разминке и тренировкам.

После завтрака, получив свою порцию советов и рекомендаций, мы двинулись в город. Я с Криста, на всякий случай, оделись, как мальчишки; в простые брюки, свободные рубахи и затянув волосы в хвосты. Магистр Жаколио остался у друга, они давно не виделись, им было о чем поговорить. К тому же он собирался обстановку в стране поподробнее у друга расспросить.

Уже перед выходом я отозвал нашего мага в сторону и взял с него клятву о неразглашении моей тайны. Меньше знают, лучше все спят. И я в том числе.

Первые полдня мы потратили на изучение города, обойдя его почти весь. Он состоял из трех колец. В первом внутреннем, окруженном наиболее высокой и широкой стеной, расположены были храмы местных религий. Так же, в этой части жили правитель города, его родственники и располагались дома самых богатых людей города. Второе кольцо было окружено гораздо меньшей стеной, и через него протекала река, которая, изгибаясь, отделяла районы друг от друга.

Небольшой перешеек и несколько мостов соединяли второе кольцо с центром. В основном здесь проживали умеренно богатые аристократы, чиновники государевы, да купцы. В третьем же круге проживали ремесленники, с их небольшими мастерскими, мелкие лавочники, и вообще, кого тут только не было. Эта часть не была огорожена стеной. В случае опасности, жители третьего круга прятались внутри укрепленного кольца.

Дом магистра Трэвора располагался в средней части города, в живописнейшем месте, на изгибе реки. Видимо, в молодые годы маг имел хороший доход.

Сам город оказался несколько более чистым, чем я ожидал. Даже три небольших парка имел. Сточные канавы, были скрыты под землей, особенно чисто было в богатых районах.

Пройдясь немного по городу, мы двинулись на ярмарку, которая располагалась за стенами, недалеко от восточных ворот. Проводилась она четыре раза в год, на специально отведенном для этого, большом поле, где и устанавливались торговые ряды. И растягивалось это мероприятие на неделю, иногда и на две. В продуктовых рядах кое-кто торговал прямо с телег.

В местах, где продавали различных животных, были устроены большие и маленькие загоны для овец, коров, лошадей… Ох, и воняло же в этом месте…

Дальше располагались ряды, где торговали разнообразными изделиями из металла. Там можно было найти много чего: от гвоздя до плуга. В деревянных рядах продавалось от ложек, до больших шкафов. Если пройти дальше, то попадешь в место, где располагались многочисленные палатки с тканями, украшениями, обувью, коврами… да всего и не перечислишь.

Перекусив с лотков пирожками и запив водой, мы с парнями бродили зигзагами по базару, немного ошарашенные. Только двое из них бывали когда-то на ярмарке с родителями, остальным это все было в новинку.

Услышав восторженные выкрики своих парней, оглянулся и увидел их ходящими вокруг самого натурального верблюда. Откуда эта животина здесь взялась, я не знал, но то, что вокруг отсутствовала толпа народа, а лишь отдельные зеваки крутились вокруг него, говорило о том, что они в данном городе и на ярмарке. Не такая уж редкость.

Мои же парни видели этот корабль пустыни явно впервые. Заметив, что зверь стоит себе меланхолично, и не обращает внимания на окружающих, они начали смело вокруг лазить, тыкать в него пальцами, щупать горб и ноги. Даже попытались клочок шерсти выдрать, при этом громко обсуждая и махая у того перед мордой руками. Смирное животное не вынесло такого надругательства и плюнуло в ближайшего зрителя.

С криками парни бросились на верблюда.

— Сто-о-ять! Команда, ко мне! — заорал я, перекрикивая толпу, хохочущую над неудачником.

— Вы что, совсем сдурели, на тупое животное кидаться? — гаркнул я на ребят, когда они подошли ко мне.

— А чего этот урод плюется? Мы ему ничего плохого не сделали? — обиженно пожаловались они.

Подав пострадавшему свой платок, я посоветовал вытереться и поскорее возвращаться к магистру в дом, мыться.

— Не фиг пялиться и пальцами в бока тыкать. И я бы на вас плюнула, если б вы ко мне так приставали, — сообщив остальным свое мнение, пошел дальше осматривать товары.

Еще дома я сделал себе что-то вроде блокнота из эдакого аналога бумаги. Она была жесткой, темной и ломкой, но за неимением лучшего и это было неплохо. В блокнот я заносил цены, делал заметки и зарисовки тех товаров, выпуск которых можно было организовать у нас в поместье.

Так увлекся рассмотрением и записыванием, что пришел в себя, только когда солнце уже было почти у горизонта. Чертыхнувшись, подал сигнал своим парням, и мы рванули к трактиру «У Жака». По дороге пришлось пару раз уточнять у прохожих направление. Приблизительно минут за сорок добрались до трактира. Предыдущим вечером мы подробно обсудили и распределили, кто, чем будет заниматься и где находиться. Поэтому, как только мы подошли к входу, парни сразу рассыпались вокруг, я же пошел внутрь, а следом за мной и Криста с Родом, с зачехленными музыкальными инструментами за спиной.

Зал состоял из одной большой комнаты, ничем не украшенной, но добротная мебель и чистота, делали его весьма уютным. Несмотря на ярмарку, проходящую в городе, и подходящее время для ужина, в трактире была занята только половина мест. Мы сели на ближайший к прилавку столик и заказали пирожков и чаю.

Пока ждали заказ, а затем и ели, я рассматривал посетителей. Более всего было купцов среднего достатка, если судить по одежде, или маскирующихся под таких. Человек шесть — семь, в той или иной мере имеющих какое-то отношение к благородным. Где-то столько же стражников, видно после работы зашли, и человека четыре напоминающих оборванцев. Ну что ж, сколько не сиди, а начинать когда-то придется. Тяжело вздохнув, я оторвал себя от стула и подошел к прилавку.

— Приветствую вас, уважаемый. Что-то не очень много у вас посетителей, — как можно вежливей произнес я, обращаясь к хозяину. Мужик, посмотрев на меня с некоторым раздражением, промолчал. Я пошел на следующий заход:

— И кухня у вас неплохая и чистенько, а вот не идет народ. Может еще чего-то не хватает?

— Тебе чего надо, парень? — спросил меня хозяин, глядя на меня с подозрением.

— Мы тут с парнями могли бы развлечь посетителей пением, — быстро заговорил я.

Трактирщик перестал елозить тряпкой по столу и молча уставился на меня, как бы раздумывая, сейчас вытолкать или еще подождать.

— Вы нам ничего не платите. Если посетителям придется не по душе, мы просто уходим и дело с концом. Если же понравится, то и вы в прибыли, и нам может чего заплатят, — еще быстрее затараторил я, видя, что мужик готов нас выкинуть вон.

Трактирщик, нахмурив лоб, несколько минут размышлял, а затем спросил:

— А кто вас ко мне послал?

— Магистр Трэвор. — сказал я и понял, что петь нам позволят.

Видно хозяин знал и уважал мага.

Мы сдвинули у стены три тяжелых и достаточно устойчивых стола вместе, с двух боков подставили по стулу, в качестве ступенек. Криста и Род сели по бокам импровизированного подиума аккомпанировать мне. Я спел парочку местных произведений, народ не особо отреагировал, наверное, приелись. Затем решил рискнуть и запел песню из фильма «Труфальдино из Бергамо»:

Разговоры в таверне немного притихли, кое-кто поднял на меня глаза, а кто-то обернулся.

Я же, почти не останавливаясь, продолжил:

В зале никто не остался равнодушным. В зал ввалилось еще человек пять, судя по всему, на музыку завернули. Со всех сторон народ начал выкрикивать:

— Эй, парень, еще давай.

Хозяин трактира помахал мне, мол, все классно, еще пой.

— Что-то горло пересохло, что почти с голоду умираю, даже переночевать негде, — сделав максимально жалостливое лицо и голос, я хитро посмотрел в зал. Народ сначала недоуменно смотрел на меня, затем до них стало доходить, кто-то заулыбался, кто-то нахмурился. Один мужик совершенно бандитской наружности с руками в наколках и одетый в почти рванье вдруг бросил мне золотой. Я чуть не забыл поймать деньгу от неожиданности.

— А ну паря, чего-нибудь для души и чтоб соответствовало деньгам — прогремел великан. Я его внимательно осмотрел, мне он почему-то напомнил моряков из очень старых фильмов, и хотя море от данного городка было далеко, я все же прокрутил в голове что помню, напел Роду и Кристе мотивчик и запел песню Высоцкого «Еще не вечер»:

Во время пения, отбивая ногами чечетку, я поглядывал на этого мужика. Тот сидел, обхватив огромными руками глиняную кружку, склонив над ней голову, и не шевелился. Трудно было понять, нравятся ему слова или нет. Когда песня закончилась, мужчина несколько минут сидел молча. Правильнее будет сказать, что все в таверне сидели молча. Стояла Такая Тишина, что я уже не знал, что и думать. Затем этот здоровяк поднял на меня глаза и сказал — выдохнул:

— Ещё раз.

Пришлось еще раз спеть. Когда затихла музыка, мужик с силой стукнул кружкой по столу, поднялся, нашарил в кармане монету и бросил подбежавшему трактирщику. Кивнул мне головой:

— Спасибо парень, уважил, — и вышел из таверны, хлопнув дверью.

У меня чуть ноги не подогнулись. Несколько неожиданной для меня оказалась реакция на песню. Тут же в меня полетела еще одна монета, еле поймал. Теперь она была брошена молодым мужчиной, явно благородного происхождения, в несколько поблекшей одежде, то ли от долгой дороги, то ли человек переживает не лучшие времена.

— А мне… что посчитаешь нужным, — тихо попросил он.

Немного подумав, я запел песню, которую слышал в испонении Сергея Никитина «Каждый выбирает по себе», на стихи Ю. Левитанского:

У мужчины даже руки задрожали. Посидев еще пару минут, после того как замолкла музыка, он резко встал и кивнул трактирщику. Тот быстро подбежал, получил деньги и закланялся, как ванька-встанька. Видимо, дали гораздо больше, чем требовалось. Благородный бросил на меня внимательный взгляд:

— А ты наблюдателен и умен не по годам, малыш, — глухо сказал он и пошел на выход.

Нервные они все какие-то. Если так дело дальше пойдет, то трактир скоро опустеет. Правда хозяин еще не предъявляет никаких претензий. За крайним столиком у дверей сидели четверо стражников, они о чем-то пошептались и подозвали меня.

— Спой и нам что-то подходящее, парень, — вручая мне деньги, попросил один из них.

Решив, что пора выбрать что-то повеселее, запел из «Гусарской баллады»:

Сначала все весело мне подпевали, помахивая кружками, официанты активно разносили вино, но ближе к концу песни у всех почему-то лица сделались серьезными, особенно у четверки стражников.

Когда я закончил петь, в трактире все до единого человека уставились на меня. Мне стало совсем неуютно, и я решил, что мне пора сваливать, пока не прибили непонятно за что.

— Большое спасибо за внимание. Уже темнеет, а я еще мал, чтоб ходить один по темноте, да и город еще плохо знаю, могу заблудиться, — часто кланяясь и без остановки говоря, я отходил к двери. Криста и Род, так же кланяясь, двигали следом. Оцепенение как бы спало с народа.

— А ты завтра здесь будешь петь? — спросил кто-то из сидящих в зале.

— Конечно, конечно, — отозвался трактирщик — ты приходи еще.

— Я постараюсь — крикнул я, и мы выскочили на улицу.

Из-за углов выбрались остальные парни, которые располагались вокруг трактира кто где, на случай если нам понадобится помощь. И мы радостные рванули домой. Для первого заработка мы получили очень даже хорошую сумму. Один золотой это четыре полноценных обеда на всю команду из 12 человек. А нам заплатили целых три. И приглашение трактирщика имеем. Вряд ли каждый день будет такая удача, но как говорится; поживем-увидим. Когда мы вышли из таверны, действительно были уже темно.

Мы рассыпались договоренным порядком: мы с Крис и двое по бокам, один за спиной, остальные шестеро эдаким широким ромбом вокруг нас, с арбалетами на взводе под плащами. Я начал беспокоится, хоть с ориентацией у меня всегда было хорошо, но город мы осматривали только раз и днем. В сумерках окружающий мир обычно выглядит несколько по-другому. В темноте же место, освещенное слабыми масляными фонарями, где был всего один- два раза, узнать почти невозможно. А уж от парней вообще не стоит ожидать способность к ориентированию в городе, даже днем, ведь они выросли в деревне. Радость от удачного заработка несколько померкла.

Где-то через пол часа я уже начал закипать. Поскольку «У Жака» нам рекомендовал магистр Трэвор, то логично предположить, что это заведение должно находиться не очень далеко от его дома. Ну, не попрется же маг на другой конец города, чтобы посетить какой-то там трактир. Получается, что мы либо не узнаём в темноте его дом, либо гуляем в другой стороне. Бли-и-ин… Надо было перед заходом в трактир раза три пройтись от него до дома и обратно. Все мы умны бываем задним умом. И, что странно, ни одного прохожего поблизости не наблюдается. Либо, заметив нас издалека, заранее разбегаются, либо по темноте в этом городе предпочитают не выходить на улицу. Если верно второе предположение, то у нас проблемы.

Я костерил себя вдоль и поперек. Ведь взрослый же мужик, несмотря на то, что тело сейчас детское, а так глупо своих парней, почти пацанов, подставил. Четыре месяца подготовки слишком мало для серьезного столкновения. Чувствовалось, что все устали, но я не знал, что делать. Вдруг, ушедший на метров на двадцать, угловой ромба сделал знак, что впереди у левой стороны улицы люди. Шедшая вдоль стен четверка замерла, мы же с Крис и тремя сопровождающими скользнули, как можно тише, под стены домов. Громко звучавшие голоса указывали на возможность скорой драки. В слабом свете Луны было видно четверо мужчин, один спиной к стене и трое перед ним. Искать менее агрессивных прохожих уже не было здоровья. Один нападать на троих вряд ли будет. А вот трое на одного — выглядит более логичным. Значит против нас, в случае если не договоримся, будет только трое. Ну что ж, как говориться — будем брать. Оставив Кристу с Ником у стены, приказав не высовываться, остальных послал окружать. Сам же, вместе с Родом, выдвинулся на границу видимости.

— Эй! Привет! — крикнул я.

Все четверо замолчали и посмотрели в нашу сторону. И тут я узнал, в стоящем у стены мужчине, того, кто заказывал вторую песню.

— О-о-о! Привет! — еще раз воскликнул я, — Рад тебя видеть. Ты уже закончил общаться, или тебя подождать?

Парень внимательно посмотрел на меня, видно попытался вспомнить, где мы могли встречаться. Судя по тому, как изменилось его выражение лица, он узнал меня, однако удивлен нашим появлением в этом месте.

— Эй, малявки, валите отсюда, пока по ушам не заработали, — презрительно сплюнув, сказал один из нападающих.

— Действительно, пацан, иди-ка ты домой, — отозвался благородный.

— Я, конечно, извиняюсь, мужики, но у меня безвыходное положение. Мне срочно надо узнать, как добраться домой, а свой адрес кому ни попадя говорить, не хочу. Так что ты покажешь нам дорогу домой — я ткнул пальцем в благородного — а вы трое свободны. Прошу очистить пространство, — закончив говорить, я поднял заряженный арбалет.

Рядом поднял арбалет Род. У всех четверых округлились глаза и попадали челюсти. Затем у тройки нападающих выражение лица начало меняться, видно их не совсем впечатлил я маленький и с маленьким арбалетом.

— Эй, парни, без глупостей. На вас еще с десяток арбалетов направленно. Кто-то да попадет, — видя, что мужики не очень верят, бросил в сторону:

— Трое на границу, остальным тихо свистнуть.

На расстоянии двух метров друг от друга на границу света стали еще трое. Из темноты со всех сторон раздался тихий свист. Пять, хоть и маленьких, арбалетов у пятерых, хоть и мелких, пацанов, уже впечатляли. Парень из трактира смотрел уже с интересом, явно наслаждаясь ситуацией. Чтобы быстро закончить с выяснениями, я продолжил:

— Мужики, чес-с-слово, я извиняюсь, что поломал вам всю малину, но я хочу домой. Мне уже давно пора спать, а я, как придурок, брожу по темным улицам. Именно этот человек мне нужен, чтоб довести до дома и спеть колыбельную. К вам у меня нет никаких претензий. Никакого вреда я вам причинять не собираюсь. Вы свободны в эту сторону, — я махнул рукой вперед по улице, поскольку сзади у стены стояла Криста.

— Освободить проход, — бросил я в темноту.

Трое бандитов сначала бочком и медленно, а затем все быстрее, двинули в указанную сторону.

— Ну и чего ржем? — обратился я к благородному, когда мужики скрылись с глаз.

— Ну, ты парень и горазд врать. И что это вы такой большой и вооруженной компанией делаете в ночном городе? — со смешком и несколько ехидненько спросил он.

— У тебя проблемы со слухом или с мозгами? Я же конкретно сказал, мы заблудились, — сердито сказал я. Мои пацаны тут же направили на благородного арбалеты.

— Что ты себе позволяешь, малец? — высокомерно вскинулся тот.

— Ах, ну да, ну да! Мы ж такие высокородноблагородные, прям ути пусики. — ехидно просюсюкал я.

— Да как ты смеешь!.. — вскричал этот мужик.

Став в позу королевы, великосветским голосом, я поучительно произнес:

— Не рождение делает человека благородным, а его дела. Человек, требующий уважения, но ничего не сделавший для этого, просто идиот. Кричать на голодного и замерзшего ребенка не делает тебе чести.

Парень несколько раз открыл и закрыл рот, затем рассмеялся:

— Ну, ты даешь! — воскликнул этот тип и с силой хлопнул меня по плечу.

Качнувшись от удара, я сделал шаг назад, нога попала в ямку и подвернулась. Вскрикнув, я упал.

— С-с-сволочь! Ты соображаешь, что ты делаешь? — закричал я.

Тот сначала хотел что-то резкое ответить, но, увидев, что я сижу на земле, подскочил ко мне:

— Что случилось?

— Ногу из-за тебя подвернул. Как я теперь идти буду? — почти прошипел я.

— Я тебя понесу. Вам куда? — Подхватывая меня на руки, спросил парень.

— Нам нужен дом магистра Трэвора. — Устраиваясь поудобнее, произнес я.

— Да? И кем же вам приходится магистр? — удивленно спросил он.

— Не много ли вопросов для человека, который ничем не заслужил доверия? Давай неси меня быстрее, а то я уже засыпаю, — пробурчал я.

Парень хмыкнул и пошел. Я махнул своим парням, и они снова выстроились широким ромбом вокруг нас. Пока он довел нас до дома, я уже заснул, пригревшись. Как только мы подошли к калитке, тут же из дома выскочил магистр Жаколио, видно он давно выглядывал нас, и, увидев меня на руках у незнакомого мужчины, бросился к нему:

— Что с ней? Сударыня, что случилось? — это он уже мне.

— Госпожа вывихнула ногу, — слегка присев произнесла Криста.

Не знаю, с какого перепугу, однако у принесшего меня парня начали опускаться руки.

— Эй! Эй! Ты что, убить меня хочешь? Уронишь же! — хватаясь за его шею, закричал я.

— Прошу простить меня, моя госпожа, — перехватывая меня удобнее, произнес он.

— Магистр Жаколио, мы заблудились. Я замерзла, устала, у меня болит нога, я хочу есть и спать. А кстати, как вас зовут, представьтесь, пожалуйста, — почти простонал я.

Конечно, веду себя как маленький ребенок, но ведь все сказанное, правда. Видно сегодняшняя нагрузка оказалась слишком большой. Все немилосердно болело, не было сил даже пошевелить рукой.

— Незаконнорожденный сын графа Мэтью, Арниэль, к вашим услугам, сударыня. После смерти отца, ради сохранения собственной жизни, сбежал из родового замка. Теперь вот скитаюсь, — с наигранным оптимизмом произнес наш благородный. Представляться мне, держа меня же на руках, все же несколько неудобно.

— Не могу сказать, что мне приятно. Я чувствую себя просто ужасно. Неси меня в спальню, граф, ты меня совсем заморозишь, — последнее предложение я прорычал ему в ухо.

— Криста проследи, чтоб накормили наших парней. Пусть после ужина выпьют горячего молока с маслом и травами, хорошо укутаются и спать. Завтра сидим дома, отдыхаем от потрясений. После того, как Арни со мной управится, покормишь его и тоже отведешь спать, — перемежая речь зевками, с трудом говорил я, пока Арни тащил меня, следуя за Магистром, а Криста шла рядом.

Я уже почти ничего не соображал и не воспринимал, только где-то на грани сознания понимал, что меня раздевают, растирают, чем-то кормят и поят…

И даже показалось, что кто-то пел колыбельную. Полный кошмар и ужас!

— За всю жизнь, это тело не имело столько физической нагрузки и психологических потрясений, сколько я устроил ему сегодня. Так и убить себя не долго. Где мои мозги были, когда я еще только планировал такое плотное расписание?! — выругал я сам себя, перед тем, как полностью погрузиться в сон.

Дальнейшие несколько дней для меня прошли, как в тумане. Я просыпался, меня чем-то кормили с ложечки, поили, и снова протирали влажным полотенцем, и я тут же засыпал снова. Временами видел перед собой то лицо Арни, то Кристу, то Магистра. По настоящему проснулся только на третий день. В теле чувствовалась слабость, но ничего не болело.

— От простого хождения чуть не помереть! Кошмар! — выдохнул я возмущенно, сев на кровати.

С решимостью немедленно начать тренировку, начал оглядываться в поисках одежды. В ту же минуту ко мне подскочил Арни.

— Срочно зови Кристу! Пусть выводит парней в сад на тренировку. Это же надо, свалиться от простой ходьбы. Больше ни дня без тренировок. Где моя одежда? — не давая ему сказать ни слова, зашипел я. Тут же в комнату влетела Криста, а вскоре и магистры подошли.

Меня начали отговаривать, уговаривать и вообще ни пускать. Я рвал и метал, но пришлось позволить себя выкупать, накормить и напоить какой-то лечебной дрянью. Однако, по поводу тренировки, я остался непреклонным и, не смотря на моё требование идти самому, Арни понес меня в сад, где уже собрались все мои парни.

Судя по радостным улыбкам, ребята были рады меня видеть живой и решительной. На здорового я еще не выглядел. Пригрозив им пальцем, я скомандовал поставить меня, и мы начали с разминки и растяжек. Арни стал за моей спиной, видно собираясь, в случае чего, подхватывать меня. Но, получив указание присоединиться к тренировке и не отлынивать, начал заниматься, расположившись рядом со мной. Оба Магистра установив в саду, недалеко от нас, кресла и столик, уселись пить чай. Наверное, в качестве скорой помощи, на всякий случай.

Если быть честным, то мне не хотелось даже двигаться. Но страх перед смертью, и боязнь беспомощности, толкали меня заниматься, не хуже кованого сапога под зад.

Сегодняшнее занятие решил посвятить лишь работе с посохом. В этом комплексе задействовано все тело, но на ограниченном пространстве. Делая шестой раз упражнения, я покачнулся. Арни подхватил меня на руки, а магистры, не слушая возражений, потребовали отнести в спальню. Меня помыли, поскольку я был совершенно мокр, переодели, покормили бульоном, напоили какой-то микстурой и уложили спать. Арни запел мне колыбельную. Только я собрался возмутиться, что уже не ребенок, но неожиданно заснул.

Проснувшись часа через три, и узнав, что время уже ближе к вечеру, я вспомнил про трактир и приглашение хозяина. Уведомив всех, что мы идем выступать, начал одеваться. Что за шум и беготня поднялись! Все начали убеждать меня, что еще очень слаб, и мне надо отдыхать, и так далее, и тому подобное.

— Вы поймите, что пока у нас есть разрешение трактирщика, и место еще не занято, нам нельзя откладывать, — горячился я, боясь потерять возможность заработать деньги, в качестве последнего аргумента, сообщил, — поскольку Арни уже привык и приловчился меня носить, то вполне может донести до заведения и обратно, и я не устану.

— У него руки отвалятся носить такую большую девочку, — усмехнулся магистр Трэвор.

Хлопнув Анри по спине, или до чего смог дотянуться, я провозгласил:

— Ничего не отвалятся, он меня на плечах понесет.

На что эти двое несколько смутились. Мне это показалось странным. Я ведь помню, как в моем родном мире носил своих племянников на плечах, и ничего страшного в этом не видел.

— Веса то во мне немного. Вряд ли тебе будет тяжело, пожал я недоуменно плечами.

На что, он покачал осуждающе головой. Магистр Жаколио и Криста громко рассмеялись, а мои парни, помня о запрете, смех сдерживали с трудом. Собрались мы быстро. Мы с Кристой, как и в прошлый раз, оделись мальчиками. Все взяли по посоху и паре ножей и пять арбалетов на команду, что б не тащить лишних тяжестей, ведь с нами Арни. Так же захватили несколько вещей, так сказать для смены декораций. После того, как я залез Арни на плечи с перил веранды, тот шел молча до самого трактира, и лицо его было весьма пунцовым. Народ по дороге на нас оглядывался. Меня это мало смущало, а уж моих парней тем более. Подойдя к трактиру, меня спустили на землю и мы: я, Арни, Криста, Род и еще двое наших парней, в качестве танцевальной поддержки, зашли в трактир. Остальные ребята из команды рассыпались вокруг.

— О, парень! Хорошо, что ты пришел. Тут тебя уже спрашивали несколько раз, — радостно воскликнул трактирщик.

Зал опять был полупуст. Совместно с хозяином мы сдвинули вместе три стола, как и в прошлый раз. Арни сел поближе к нашему сооружению, в качестве охраны. Пока мы шли, я сказал Кристе и Роду, с какой песни начну выступление. Ее мы уже исполняли дома, так что ребята заиграли сразу, а я запел. Начинать решил с вступления к фильму «Труфальдино из Бергамо». Больше всего мне нравились две последние строчки — чтоб зрители мои щедры сегодня были… Мы решили, что стоит вставлять между куплетами дополнительные музыкальные проигрыши, чтобы не надорвать горло. Затем я исполнил песню из «Бременских музыкантов»:

Во время пения слегка пританцовывал, отбивая чечетку, закончив выступление колесом. Народ дружно выразил восторг, начав громко хлопать и требовать продолжения. На музыку и крики потихоньку стали подходить еще посетители. Трактирщик и двое парнишек активно забегали между вновь пришедшими.

Самое время напомнить про желание попить, что аж есть охота… В этот раз зрители сообразили быстрее. Из группы роскошно одетых благородных ко мне полетел золотой:

— Чего нибудь… — неопределенно покрутил пальцами поднятой руки, один из франтов.

— Удивишь, еще получишь, — высокомерно процедил его сосед.

Мы быстренько посовещались и на сцену вышли двое наших парней, в качестве поддержки, которых мы договорились использовать, только если будут хорошо платить. Сняв верхние плотные рубахи, все остались в тонких свободных рубашках. На шею повязали платки и в руки взяли, как шпаги, наши деревянные посохи.

Пока мы быстро подготавливались, Криста и Род исполняли проигрыш. Как только мы облачились, я выскочил на импровизированную сцену и запел песню, которую слышал в своем мире в исполнении Миронова:

Пока я пел, парни изображали бой на шпагах. Это была крутая показуха с прыжками, кувырками, даже пару раз колеса крутили. На словах «уноси готовенького», Нэт медленно упал, а затем откатился к краю импровизированной сцены. Следующий куплет мы изображали бой вдвоем с Питом, затем опять включился Нэт, одетый в жилетку и с новым платком на шее. Дальше, они снова вдвоем фехтовали, а я лишь пел, слегка притопывая ногами.

Представление с изображениями боев на шпагах, мы растянули минут на двадцать. Посетителей еще добавилось, по-моему, уже были заняты все места. Часть зала вскочила и пыталась подпевать нам. На лицах аристократов, заказавших нам песню, исчезло высокомерие. Слушали они нас с удовольствием и один даже подпевал. После окончания номера, франт, обещавший нам золотой, ухмыляясь, бросил нам еще одну монету.

В это время из дальнего угла к нам начал проталкиваться мужик абсолютно бандитской наружности. Кричащие и хлопающие посетители замолкали при его приближении и расступались перед ним. Подойдя, он хлопнул золотым по столу, изображающему сцену.

— А теперь, пацаны, изобразите что-то подходящее для нас, — криво улыбаясь, хриплым голосом сказал он: в его голосе больше звучала угроза, чем просьба. И сел на ближайший к сцене стул. Арни и так сидел весь напряженный, а тут прямо как натянутая струна стал. Подмигнув Арни, чтоб расслабился, я напел Кристе и Роду мотивчик. Пока они проигрывали вступление, мы с Нэтом и Питом надели рваные рубашки, жилетки и повязали на пиратский манер платки. Взяв в руки по кинжалу, мы выскочили на сцену, и я начал исполнять песенку из мультфильма «Бременские музыканты»:

Мы танцевали брэйкданс с кинжалами в руках. Парни, расположившись с двух сторон, выдавали по максимуму. Я же только обозначал движения, не делая их полностью. Все же, как-никак, после болезни, да и устал уже.

Когда мы закончили, народ сдержанно хлопал, неуютно чувствуя себя под взглядом выглядящего бандитом, мужика. Его же компания улюлюкала, свистела и хлопала нам от души. Он сам довольно улыбался. Хлопнув по столу еще золотым, прохрипел:

— Давай еще.

Подбежав к мешку с реквизитом, я повязал на бедра платок, набросил на шею несколько ниток бус, а в руки взял карты. Ребята уже играли подсказанный мотив. Пит и Нэт продолжили танцевать брэйкданс. Выбежав на середину, я, танцуя в цыганском стиле, запел из тех же «Бременских музыкантов»:

К концу песни зал трактира превратился в музей скульптур. Франты и Арни сидели неестественно выпрямившись, с бледными лицами и выпученными глазами. Трактирщик держался за сердце. Бандит был невероятно доволен: хлопнув по столу еще одной монетой, он довольно заржал, и, кивнув своим друзьям, в полной тишине, подкидывая и ловя кинжал, пошел к выходу.

Даже после того, как они вышли, народ сидел молча, как пришибленные. Я же, схватив деньги, бросился собирать реквизиты, кивнув парням на Арни, который сидел соляной статуей. Они правильно меня поняли. К тому времени как я все собрал, парни уже дотолкали вялого Арни до дверей. Мы выскочили из трактира уже все вместе. Свистнув своим, мы рванули подальше отсюда. Сейчас Арни был явно не способен меня нести.

На полученном от исполнения, адреналине, мы за пятнадцать минут долетели до дома. Оба магистра стояли, округлив глаза, глядя, как мы заскакиваем на полной скорости во двор, а следом, двое мальчишек тащат за руки, а двое подталкиваот в спину, затаскивая Арни. Все попадали на траву, а Арни так и остался стоять, там, где его бросили.

Посмотрев на лицо нашего охреневшего главного охранника, магистры подскочили и начали ощупывать его. После того, как один из магистров начал помахивать у него перед глазами раскрытой ладонью, а второй врезал какой-то палкой по коленке, Арни ожил. Найдя меня глазами, он заорал:

— Идиотка! Ты что, совсем рехнулась?! Горячкой мозги выпалило?! — размахивая руками, как мельница, кричал наш благородный.

Магистры шустро, не по возрасту, отпрыгнули от изображающего ветряную мельницу, графа. Четверо моих парней вскочили с травы и встали между Арни и мною.

Мда. Не хватало еще, драки между своими. Подхватившись и махнув команде, чтоб расслабились и отдыхали, я подбежал к Арни, судорожно соображая, чем бы его успокоить. В памяти всплыла картинка, как обычно поступала дочь моего товарища, стараясь успокоить рассерженного отца. Решив проверить результативность данной методы в этом мире, обхватил психованного за талию, и, прижавшись к боку, затараторил:

— Ну, Арни, ничего страшного не случилось. Все живы и здоровы. Вот еще денег заработали. Ну, успокойся. На детей нельзя кричать.

Он заткнулся на полуслове и снова замер. Я же ухватил оказавшуюся недалеко от моего лица, руку, и потерся о ладонь щекой. Послышался дружный, судорожный вздох и Арни начал оседать. Отскочив, чтоб не придавил, я уставился на него во все глаза. Он что, сознание потерял?! Не понял! Какая то неадекватная реакция на детскую выходку. Ведь внеше я выгляжу лет на десять. Ну, во всяком случае, это я так думаю…

Подняв глаза на магистров, понял, что у нас не один на грани обморока. Только Криста и мои парни смотрели на все спокойно и с легкой улыбкой. Я обеспокоено начал помахивать ладонью перед глазами офигевших мужиков:

— Аллё, аллё, господа хорошие, в чем проблема? Вон травка зеленеет, птички поют. Хотите, я вам тоже спою?

— Не-е-ет! — взревел Анри, закатывая глаза.

Мы с Крис рассмеялись, а магистры стали приходить в себя. В их глазах загорелось любопытство. Все еще не до конца понимая, из-за чего весь этот сыр-бор, решил пошутить, чтобы разрядить обстановку. Сделав обиженное лицо и надув губы, капризным тоном произнес:

— Вы только представьте себе, он не хочет, чтоб я пела. А всем, между прочим, нравится.

Сидевший на траве Арни, взвыл. Сгребя меня в охапку, бросил себе поперек колен и начал шлепать по мягкому месту. Хотя, не такое уж оно и мягкое. Было так больно, что я не выдержал:

— Да я же шучу! А ты?! С ума сошел! Больно же! Прекрати немедленно! Не смей бить ребенка!

Он резко прекратил меня шлепать и опустил руки.

Не глядя на него, я поднялся, отошел подальше и сел на траву, обхватив ноги руками. До чего же неприятные ощущения, когда тебя бьют, а ты ничего не можешь поделать. Надо больше внимания уделять уворачивательным упражнениям. Ведь самое главное в учебе для нас, не что б мы «их» победили, а чтоб нас никто не тронул.

Реакция Арни мне была совершенно непонятна. Я вел себя, как ребенок, в смысле, как и выглядит это тело, надеясь, что это успокоит его. Взрослые малышам прощают то, за что более взрослому влетит по полной программе. Однако мой расчет не оправдался, он так странно на мою шутку среагировал?!

Но не расставаться же из-за этого с ним. Магистр Жаколио слишком стар, что бы сопровождать нас везде, куда бы мы не надумали поехать. Арни же подошел бы нам в самый раз. Ему уже двадцать пять, благородное лицо и манеры.

— Правда не все, — вспомнив недавнее шлепанье и ругань, поправился я.

Он мог бы представлять нас на любых переговорах. С подростками никто разговаривать не будет. А вот с ним, кто угодно.

— Прошу простить меня, госпожа, я преступил грань дозволенного. Я должен уйти. Прощайте, — вдруг услышал я. Быстро подняв голову, посмотрел в сторону Арни, который уже встал и, опустив голову, разворачивался в сторону калитки.

— Эй! Эй! Ты куда уходишь? Ты что, бросаешь нас? — закричал я ему вдогонку.

Он остановился и поднял на меня удивленные глаза.

— Но я же… — промямлил он и замолчал.

Все замерли в ожидании. Магистры смотрели на нас, улыбаясь, мои же парни серьезно.

— Я ничего не понимаю. Что случилось? Скажи, что тебя сильно обижает, и я постараюсь так не делать. Я хочу, чтобы ты остался с нами, — слегка нахмурившись, произнес я.

— Ох, Ли! С тобой и яда не надо, любого до могилы доведешь своим поведением, — с видимым облегчением воскликнул Арни и бросился ко мне. Упав рядом со мной на колени, он сгреб меня с земли и, прижав к груди, начал гладить по голове. Полузадушенный, в полувисячей позе, еще и неудобно выгнутый, я размышлял над странностями человеческой психики. Буквально минут пять назад, при моем детском поведении, он буквально шизел и отключался. Сейчас же, сам ведет себя со мной, как с ребенком. Не выдержав его нежностей, я сдавленно просипел:

— Пусти, сумасшедший, задушишь!

Засмеявшись, он отпустил меня и, отстранившись, влюблённо посмотрел мне в глаза. Влюблённо?! О-о-о… Этому телу только тринадцать скоро будет, ему же двадцать пять! Да и выгляжу я моложе своих тринадцати! Он что, извращенец?

— Слушай, а ты случайно не влюбился в меня? — ошеломленный от пришедшей мысли, ляпнул я, не задумываясь о последствиях.

Арни покраснел, затем тут же побледнел, и завалился на траву, держась за сердце. Испугавшись, я бросился к нему:

— Арни! Арни! Что с тобой? Не вздумай умирать, а то не получишь ужина, — тормоша его, почти кричал я. — Я пошутила, — добавил я тише.

— А я нет! Ты действительно способна довести до могилы своими выходками кого угодно. Конечно же, я тебя люблю! Как можно не любить такого талантливого бесенка?! — подхватив меня, он снова начал меня тормошить.

Я закатил глаза. Да что за наказание. Какой-то он совершенно дурной. С этим надо будет разобраться, но не сейчас. Все уставшие и нервные, все время как-то не так реагируют.

— Хватит надо мной издеваться! Я устала, хочу есть, и спать! — проорал я.

Арни, подхватив меня на руки, быстро пошел в дом. Остальные тоже, поднявшись, направились в столовую ужинать.