— Что произошло в больнице? — спросила Реджина.

Дезмонд пожал плечами и, откинувшись на спинку кушетки, уставился в потолок. По всему было видно, что воспоминание о посещении больницы доставляет ему боль.

— Мне было как-то не по себе, когда я увидел Эстер у кровати Джеймса.

— Почему? — Ей нужно было знать все до мелочей, чтобы помочь ему преодолеть неприятные минуты. То, что он пришел к ней, говорило о его доверии, и она не хотела подвести его.

— До последнего времени я упрекал ее в том, что она хитрит с Джеймсом и причиняет непоправимый вред нашей семье.

— А сейчас?

— Я начинаю смиряться с тем, о чем я, наверное, догадывался, но был не готов признать.

Реджина крепче сжала его руку.

— И что же это?

— Эстер — не чужой человек, это я — лишний человек в семье.

У Реджины в отличие от Дезмонда была семья, с которой она никогда не теряла связи. Поэтому то, что он сказал, поразило ее до глубины души. И все же, может быть, это представление было превратным, навеянным его детскими переживаниями, которые возникли, когда он потерял родителей?

— Мне понятны твои переживания. Правда, мне почему-то кажется, что Джеймс был бы с тобой не согласен. Ведь он усыновил тебя. Это кое-что говорит о его чувствах к тебе. Тебе удалось поговорить с ним сегодня?

— Нет, я от них ушел, потому что почувствовал себя чужим.

— А что тебя заставило прийти ко мне?

Он повернулся в ее сторону и посмотрел ей в глаза.

— Ты единственная, кому я доверяю и могу впустить в свое сердце.

У Реджины комок подступил к горлу, когда Дезмонд протянул руку и погладил ее по щеке.

— Ты прощаешь меня? — спросил он.

— Тебе не за что извиняться.

Он с облегчением вздохнул, будто получил отпущение грехов. Все же Реджине казалось, что что-то еще осталось недосказанным.

— Что еще тебя гложет? — спросила она.

— Ты умеешь читать чужие мысли?

— Нет, просто я начинаю понимать тебя.

Дезмонд знал, что эти слова были сказаны от души, и он не мог не чувствовать признательность к ней.

— Когда Джеймс заболел, кому он передал полномочия? Кому он доверил свое самое дорогое детище? Не мне, его сыну, а жене, с которой он прожил всего два года.

В его голосе послышалась обида. Она разделяла его боль. Никакие слова не могли служить для него утешением, но она инстинктивно почувствовала, что ему нужно. И она могла это дать.

Повернувшись к нему, она заключила его в свои объятия, и их губы встретились. Реджина упивалась поцелуем, будто утоляла давно испытываемую жажду. Кровь закипела у Дезмонда в жилах. Возникшее желание требовало выхода.

— Давай продолжим это в постели, — сказал он, прерывая поцелуй.

Он не сомневался, что она согласится. Ее тело говорило за нее, говорило, что она хочет его так же сильно, как он хочет ее. Но, что было более важно, — она его слушала и понимала, предлагая ему комфорт, который ему был так необходим.

— Хорошее предложение, — сказала она. Ее глаза светились от охватившего ее желания.

Он встал с кушетки, поднял ее на руки и понес в спальню.

— Когда я возвращался сюда, я совсем не ожидал этого.

Она засмеялась и провела пальцем по его щеке.

— Обманщик!

— Скажем так: я хотел тебя.

— Вот это — честное признание соблазнителя!

Реджина, пока Дезмонд нес ее, уткнулась носом ему в шею и нежно покусывала мочку уха, обдавая жарким дыханием. Эта эротическая ласка отозвалась мощным позывом в его паху. Она не только изгнала душевную боль, но и заполнила пустоту в его сердце.

Он положил ее на одеяло и лег рядом. Полы ее халата распахнулись, и Дезмонд увидел, что под ним ничего нет — только манящее женское тело.

— Тебе не кажется, что на тебе слишком много одежды? — спросила она.

Дезмонд привстал и начал снимать с себя одежду, бросая ее на пол. Реджина наблюдала за его движениями, лежа на кровати в распахнутом халате, и чувствовала, как нарастает ее желание. Он снова лег рядом с ней, и теперь ничто не мешало соприкосновению их жаждущих обнаженных тел.

— А у меня для тебя есть сюрприз. — Ее легкий смех еще больше разжигал в нем страсть.

— Я люблю сюрпризы.

— Тогда закрой глаза.

Подчинившись, он лег на спину и услышал, как она выдвинула ящик тумбочки и что-то достала оттуда.

— Не подглядывай!

Для убедительности он закрыл глаза согнутой в локте рукой.

— Ты готов? — спросила она своим хрипловатым голосом.

— Разве ты не видишь?

В следующий момент он чуть не вскочил с кровати, почувствовав легкое щекочущее прикосновение к бедру.

— Что это?

— Догадайся, — сказала она, проводя чем-то удивительно мягким и едва ощутимым вверх по бедру.

— Перышко?

— Не угадал!

Теперь эта сладостная пытка переместилась на низ живота. Не в силах больше терпеть эту муку Дезмонд открыл глаза и увидел в руках Реджины шиньон, тот самый хвост, при виде которого у него разыгрывалась фантазия.

— Я вспомнила, как тебе нравились мои длинные волосы, и решила, что тебе будет приятно, если сбудется заветная мечта многих мужчин.

— Что ты имеешь в виду?

— Чтобы у женщины были длинные волосы, в которые можно было бы уткнуться лицом, запустить руки и вообще нежиться… — Глаза Реджины выражали саму невинность при всей эротичности обстановки. — Скажи, чего ты сейчас хочешь?

Дезмонд вспомнил, что однажды, при их первой близости, задавал ей такой же вопрос, и теперь был благодарен за то, что она тоже спросила об этом.

— Я хочу всю тебя.

Некоторое время спустя, приняв вместе душ, они удобно устроились в кровати и пили ликер «Бейлиз» со сладкими орешками. Негромко играла мелодичная музыка. Спальня была освещена неярким светом ночников. Реджина положила голову на плечо Дезмонда, и им овладело чувство умиротворения, которое всегда от него ускользало.

— Я вот думаю… — сказала она.

— Я знаю. Мне слышно, как поскрипывают шестеренки.

Она засмеялась.

— Нет, я серьезно. Ты говорил, что Джеймс не поручил тебе руководить газетой в чрезвычайной ситуации, и это задело тебя.

Заведенный Реджиной разговор вернул Дезмонда к реальности, напомнив ему, при каких обстоятельствах и почему он пришел к ней в этот вечер.

— И что же?

— Мне кажется, что ты напрасно принимаешь все это так близко к сердцу. Ты же не знаешь, почему он принял такое решение. А поговорить с ним ты не имел возможности. Его состояние не позволяло сделать это. До тех пор, пока ты не поговоришь с Джеймсом, ты не успокоишься. И еще. Тебе, наверное, стоило бы все спокойно обсудить с Эстер, а не ссориться с ней. Я заметила, что ты реагируешь на нее, как бык на красную тряпку.

Дезмонд нервно засмеялся, хотя разговор шел о серьезных и важных для него делах.

— Ты, безусловно, права. Но я уже пытался отрегулировать некоторые вопросы с Эстер, и все напрасно: она поступает по-своему. И сегодня я пошел туда, чтобы уладить… — Он тряхнул головой. — Только это было не вовремя.

Реджина сделала глоток ликера и взяла горстку орешков.

— У тебя такой большой опыт. — Она встала на сторону Дезмонда, не зная его планов. — Я уверена, что Джеймс выслушает тебя, как только ему станет лучше.

— Врач считает, что он не скоро сможет приступить к работе, — сказал он.

— Но он, вероятно, сможет взять в свои руки бразды правления или, по крайней мере, контролировать ситуацию. На худой конец, ты сможешь поговорить с ним. — Она поцеловала Дезмонда сладкими губами. — Тебе станет лучше, как только ты облегчишь душу. Будь верен себе, Дезмонд.

Дезмонд сжал челюсти. Верность… Больше всего его удручало то, что он был не в состоянии что-либо гарантировать.

Реджина решила на Рождество пригласить гостей. Ей не хотелось, чтобы Дезмонд чувствовал себя стесненным в ее семье, поэтому она позвала его друзей и родственников.

Лоренс принял приглашение отмечать праздник у Реджины, а Стефани даже предложила привезти продукты, за что Реджина была ей очень признательна. Стефани уговорила свою сестру Молли и ее мужа Тимоти присоединиться к ним. Мэгги тоже согласилась, поскольку у нее не было никаких планов, а родители жили в другом штате. А Стелла прыгала от восторга, потому что появилась возможность отпраздновать Рождество с любимым внуком. Она даже спросила, может ли она прийти с Диком Кейном.

Веселье было в полном разгаре, когда Реджина прошла в кухню, чтобы вынести гостям закуски. Бони с грустным видом лежал в углу рядом со своей уже вылизанной до последней крошки миской. Реджину больше всего беспокоило, будет ли он вести себя подобающим образом. Пес поднял голову и посмотрел на хозяйку преданным взглядом. Он терпеть не мог, когда в его дом вторгалось так много людей, которые не обращали на него внимания и ничем не угощали его.

— Ну как ты себя здесь ведешь, мой мальчик? — спросила Реджина.

— Если хочешь, я могу пойти погулять с ним.

Она обернулась. В дверях стоял Дезмонд, глядя на нее горящими желанием глазами.

— Нет, это я так, на всякий случай. Он не любит, когда приходит много людей. Бони обожает только тебя. И я тоже. — Она поцеловала его в гладко выбритую щеку, вдыхая соблазнительный мужской запах.

Ей все время недоставало Дезмонда. Какую бы это ни таило в себе опасность, ей ничего не оставалось, как принимать то, что он давал ей, и гнать от себя мысль, что он вот-вот куда-нибудь исчезнет. Это может произойти в любое время, особенно если с Джеймсом у него все обернется не лучшим образом.

— Ты можешь выйти с ним через полчаса. Он сыт, но настроение у него неважное.

— А у меня наоборот.

В кухню вошел Марти. Дезмонд повернулся к нему, но ничего не сказал. Реджина понимала, что его решение не возвращаться вчера было связано не с ней, а с ее братом. В свою очередь Марти стал заметно прохладнее относиться к Дезмонду.

— Вам что-нибудь налить? Тебе, Дезмонд? — спросила Реджина, чтобы разрядить обстановку.

— У тебя есть минеральная вода без газа? Стелла начинает пьянеть, и Лоренс хочет разбавить ей вино.

Реджина нахмурила брови.

— Странно. Стелла сказала, что сегодня не будет ничего пить. Ты за ней присматривай. А лучше — за Диком. — Она повернулась к брату. — А тебе чего? Жена, наверное, ждет тебя?

— Она, собственно, послала меня узнать, нет ли у тебя сельдерея.

— Зачем ей понадобился сельдерей? Закуски, которые привезла Стефани, такие вкусные.

Марти закатил глаза.

— Почем я знаю, что у вас, женщин, на уме.

— Хм! Это интересная тема для моей следующей статьи: как узнать, что у женщины на уме. — Она загадочно улыбнулась. — Надо подумать!

Дезмонд скрестил руки на груди и промолчал.

— Барбара еще спрашивала про кокосовое масло и изюм, — сказал Марти. — Ах, да! Она хочет стакан молока.

Дезмонд состроил гримасу:

— Что за странные прихоти?

— Не прихоти, а естественные желания, — сказала Реджина с серьезным видом.

— Что? — Марти подошел к Реджине, озадаченный ее объяснением. — О чем ты говоришь?

— Очевидно, для этих странных желаний есть особая причина, — сказала Реджина, выгнув брови, а Марти при этих словах позеленел.

— К черту сельдерей! — почти выкрикнул он и выбежал из кухни, чтобы поговорить с женой.

Реджина засмеялась:

— Миссия выполнена. Теперь мы можем минутку побыть одни.

— Неужели все эти хлопоты только ради меня? Ты не представляешь, как я счастлив, что ты есть у меня! — Дезмонд обхватил ее за талию и прижал к себе.

— Ммм! Как приятно это слышать! — Она положила руки ему на плечи и подставила губы для поцелуя.

В этот момент раздался телефонный звонок. Вздохнув, она взяла трубку.

— Алло?

— Веселого Рождества, Реджина! — Она узнала голос Эстер.

У Реджины екнуло сердце.

— Спасибо. Тебе также!

— Дезмонд, наверное, с вами? Позови его, пожалуйста.

— Это Эстер. Она просит тебя, — сказала Реджина, протягивая ему трубку.

— Слушаю! Как дела у Джеймса? — сразу спросил он, зная, что Эстер не будет звонить без серьезной причины.

— Ему сегодня намного лучше. Праздничное настроение и все такое. Он хочет видеть тебя.

Тревога сменилась радостью и нетерпением.

— Я намеревался приехать в больницу после ужина.

— А до ужина ты не можешь? Или лучше сейчас. Пока он не спит. Вы могли бы поговорить.

— Поезжай, — шепнула Реджина, догадавшись, о чем идет речь.

Ему не хотелось снова покидать ее, как это было уже не один раз, но он не мог упустить возможность увидеться с Джеймсом.

— Передай ему, я еду, — сказал он Эстер и повесил трубку.

Дезмонд повернулся к Реджине с чувством сожаления в глазах.

— Мне…

— Шшш! — Она приложила палец к его губам. — Сегодня Рождество. Ты должен быть с Джеймсом. Я поехала бы с тобой, но у меня полон дом гостей.

— Ты думала поехать со мной. Это говорит о многом.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее, и как всегда они не смогли ограничиться простым прикосновением губ. Она провела языком по его губам, а кончиком дотронулась до его языка.

— Это тебе только попробовать. Когда вернешься, получишь остальное.

В ее глазах сверкнул озорной огонек, и Дезмонд засмеялся.

— Эй вы! Хватит обниматься, идите к гостям! — Стелла постучала по стене за кухонной дверью, возвещая о своем появлении. — Некрасиво уединяться, когда у вас гости. А мне уединиться негде. Укажите мне укромный уголок, куда я могу затащить моего дорогого Дика.

Дезмонд и Реджина разразились хохотом.

— Разве что ванная, но она такая маленькая, — сказала Реджина. — Боюсь, сегодня у вас будет не самый романтический день в жизни.

Стелла помахала пальцем перед ее носом.

— Вот тут ты ошибаешься, милочка! Важны не условия, а человек. Идите в комнату! Твой брат хочет сказать тост.

А потом я поеду в больницу, подумал Дезмонд, не уверенный, то ли радоваться, то ли огорчаться предстоящей встрече. Когда они вошли в комнату, Марти постучал ножом по стакану, привлекая к себе всеобщее внимание.

— Позвольте мне сказать несколько слов. Во-первых, кроме своей жены из собравшихся здесь я никого не знаю, но хочу вас поблагодарить за заботу о моей сестре, поскольку она сюда перебралась.

Дезмонд крепко сжал руку Реджины.

— Во-вторых, я предлагаю выпить за ее решимость начать новую жизнь и за ее успех в достижении того, чего она всегда хотела. Моя сестра — обозреватель в газете и счастлива как никогда. За твое здоровье, успех и счастье, Реджина!

Она покраснела и оттого стала еще привлекательней. Но каждое слово, сказанное Марти, отзывалось болью в сердце Дезмонда. Потому что он знал, что сейчас поедет в больницу и окончательно обсудит с Джеймсом финансовое положение и будущее газеты. Будущее, в котором для Реджины может не найтись места.

Сможет ли Дезмонд разрушить ее мечты только ради того, чтобы достичь своей цели? 1 января было не за горами, и даже если Дезмонд договорится об отсрочке, это будет отсрочка неизбежного. Конечно, если он не предложит другого решения или не сотворит чуда. И то, и другое казалось невозможным.

— И, наконец, — сказал Марти, прервав мысли Дезмонда, — я хочу объявить, что мы с моей любимой и очаровательной женой ожидаем ребенка, о чем я только что узнал. Всем веселого Рождества и счастья в Новом году!

Он поднял бокал, и все гости стали чокаться и поздравлять друг друга.

Дезмонд увидел широкую улыбку на губах у Реджины.

— Тебя, кажется, не удивила эта новость. Ты, наверное, уже знала, когда сказала брату что-то такое, отчего он вылетел из кухни как ошпаренный.

Она пожала плечами.

— Я просто догадалась. И я рада, что не ошиблась в своем предчувствии. Я стану теткой!

— Ты любишь детей?

— Это что — подвох? — Реджина исподлобья посмотрела на него. — Если я скажу «нет», ты подумаешь, что я ведьма. Если я скажу «да», ты сбежишь, прежде чем я успею… Ну, сам понимаешь. Для холостяка это — самый нежелательный вариант.

Он провел тыльной стороной ладони по ее щеке.

— Это только до тех пор, пока не встретится та самая, единственная женщина.

И, чтобы замять разговор, он добавил:

— Извини, мне надо ехать.

Она кивнула.

— Я догадываюсь, что разговор с Джеймсом будет не из легких, но сделай, как я сказала. Будь верен себе.

У Дезмонда сжалось сердце от того, с какой серьезностью она произнесла эти слова и посмотрела на него. Она не представляла, чем для нее может обернуться этот совет.