Когда-то философией гнушались, Она в пустынных портиках ютилась Оксфорда, Падуи, [489] плащом закрывшись, Знакомая лишь горстке посвященных. Теперь ее зовешь к ступеням трона Ты, мудрость и оплот державы россов, Ее Юпитер и ее Минерва, [490] Преемница петровского таланта! Твоим желаньям ныне все подвластно. Чтоб слух твой удивить согласьем звуков, Гордяся столь высоким порученьем, Летит Эвтерпа [491] с италийских сводов, Летит и Флора, [492] розами увита, Спешит из Франции к Неве бескрайней Зеленой смальтой твои взоры тешить, Тебе даруя новую отраду И новое даруя изумленье. [493] А вот подарок серебристой Темзы, Твоей вельможной жажды утолитель, В сей чаше аглицкой [494] напиток знанья, Британской физики настой недавний. [495] Авзония украсила ту чашу, [496] Ее края смочив питьем особым… Ты будешь в восхищении, увидев, Как, вырвавшись из плена темной кельи, Небесный луч в куске стекла дробится, Являя взору множество оттенков, Как яркой радугой расцветить может Он скучный холст, повешенный напротив. Когда же все цвета сведем мы вместе, Возникший цвет опять предстанет белым! В утробе нашего златого Солнца Нет счета краскам — там рубин пылает, Сверкают изумруды и сапфиры, Чисты и неизменны. Слившись вместе, В лучах своих и небосвод, и Землю Они купают, жизнь даруя миру. Вот так, в душе великой сочетая Достоинства и Тита, и Траяна, [497] Пыл Цезаря и Августову мудрость, [498] Блистаешь ты для счастия живущих. При блеске дня, раскрытого Ньютоном, Картезия химеры расточатся, [499] Вернутся к бренному чертогу храма, [500] На берега их породившей Сены, Где их алтарь и где Картезий — идол. А в Петербурге, в этой прежней топи, Известной камышом да рыбарями, Где ныне обиталище героев, Я так и вижу старину Ньютона, Ведь не напрасно Аполлон с Минервой [501] Ему открыли тайны высших знаний. Средь мудрецов Ньютон пребудет первым, И твой пиит [502] язык ему дарует. Тогда земная твердь, морские хляби, Края полудня, полуночны веси Исполнятся его премудрой славы. А ты, славнейшая, тогда услышишь, Как Истина, паря в просторах невских, Глаголет итальянскими устами Под шелест тюркских и татарских стягов, Что русский Марс в твоем развесил храме. [503]