Ружена
Рассказ
В Чехии, обычно новый год встречают вне дома. И мы с женой Татьяной, утомленные обязанностью проводить новогодние праздники в нашем клубе, в коллективе советских специалистов, загорелись желанием последовать чешским традициям. Сделать это было и сложно, и дорого.
Во-первых, наше руководство не признавало таких манер поведения, ссылаясь на регламент.
Во-вторых, на трехдневную вылазку в какой-нибудь отель, требовалось по скромным подсчетам не менее половины месячной зарплаты. Опуская подробности наших ухищрений и связанных с ними рисков, должен сказать, что однажды нам удалось совершить этот дерзкий поступок.
Я предложил поселиться в Изерских горах, в отеле «Ружена», потому что полтора года назад, я, будучи на геологической экскурсии, прожил там несколько незабываемых дней. Главной достопримечательностью того отеля была его хозяйка по имени Ружена – с ней я тогда и познакомился. Она уже во второй раз прислала нам приглашение на новогодний праздник, несмотря на то, что я даже не ответил на первую открытку. Ее приглашение избавляло нас от поисков места встречи нового года, и прочих проблем, связанных с хлопотами по устройству праздничного вечера и т. п., поэтому этот вариант был принят единогласно.
* * *
И вот, мы прибыли в «Ружену». Я запарковал машину на прямоугольной площадке, рядом с хозяйским микроавтобусом. Внешний вид отеля и его окрестностей сильно изменила зима, и лишь деревянная стена, увенчанная колесом от старинной телеги, помогла мне вспомнить, как здесь все выглядело около двух лет тому назад. Подсобные помещения, примыкавшие к главному строению, были теперь похожи на заснеженные сибирские избушки, только не хватало струек дыма, вьющихся из труб. От стоянки к «избушкам» вели узкие щели, прорытые в снегу. Пройдя по такой тропинке, сразу можно было определить, что высота снежного покрова в горах намного превышает человеческий рост.
Ружена встретила нас так горячо и приветливо, как будто мы только вчера расстались, и снова нежно меня расцеловала. В ее долгой речи на ломанном русском языке, которую невозможно было прервать, звучало много похвал в мой адрес и даже повеяло романтикой, когда она вспомнила об уставших, измученных жарой и жаждой участниках геологической экспедиции, коих ей выпала честь приютить, дать им кров, пищу и прохладное питье. А я, один из них, пожертвовал своим отдыхом, ради того, чтобы мои коллеги ощутили в ее гостинице праздник. Когда мне, наконец, удалось объяснить Ружене, что моя пани владеет чешским языком и разговаривает на нем без акцента, она просияла, и снова начала восхвалять мой благородный поступок, употребляя яркие эпитеты чешского языка.
* * *
На самом деле было все почти так и даже чуть больше, но об этом «чуть больше» Ружена не упоминала….
До этой экскурсии я проработал в Северной Чехии уже более двух лет и ориентировался в этой стране, почти как дома. И вот наш шеф, главный геолог предприятия Милан, организовал обширную вылазку сроком на целую неделю «По Яхимовским местам». Иначе говоря, по объектам, в которых сохранились следы поиска урановых месторождений в период с 1945 по 1975 г.г. Начинали мы свою экскурсию в Изерских горах. Должен отметить, что в Чехии геологи, выезжая в поле, не берут с собой палаток, продуктов и поварих, потому что там всегда можно найти все необходимое, практически, в шаговой доступности от места базирования.
В первый день мы обследовали только два участка у дороги. Когда пришло время искать ночлег, Милан предложил поселиться в «Ружене». Я был единственным советским консультантом в группе, состоявшей из 15-ти здоровых мужчин в возрасте от 25 до 45 лет, и, видимо, поэтому Милан мне объяснил выбор отеля так: «Эта гостиница расположена в центре наших объектов, правда, ее хозяйка по имени Ружена, не только своеобразная миловидная женщина, но и грозная вышибало, так что с ней не соскучишься…»
Конечно, мы изрядно устали, и многих мучила простая и алкогольная жажда, и никто не стал возражать против скорейшего отдыха. По пути в отель сосед слева рассказал мне, что Ружена является «неприступной крепостью» даже для самых неотразимых соблазнителей. В прошлом – это известная спортсменка, участница многих международных состязаний, в том числе и Олимпийских игр. Когда-то веселая и компанейская девушка стала ярой феминисткой, потому что ей не повезло в личной жизни. Она горячо любила тоже известного спортсмена и вышла за него замуж, но ее избранник оказался извращенцем. После развода женщина возненавидела весь мужской род и дала себе зарок больше никогда не иметь с ними никаких отношений. Оставив большой спорт, она поселилась в глуши, где смогла превратить старую родительскую ригу в прекрасную гостиницу, которой успешно управляла.
Во время заселения в отель, я увидел необыкновенно красивую женщину, она очаровала меня не только дивной внешностью, но и какой-то детской беззащитностью и, как мне показалось, розовой нежностью. Я смотрел на нее и никак не мог поверить, что эта милая пани может кулаком уложить подвыпившего верзилу, и, что еще не нашелся мужчина, который смог покорить ее сердце…
На меня она взглянула вскользь только один раз, когда взяла в руки мой «вид на жительство», и я увидел в ее глазах легкое безразличие и даже, как мне показалось, скрытое презрение.
Мы же, устроившись, спустились гурьбой в ресторан, и чехи закатили грандиозную пьянку, от которой деревянный дом чуть было не рассыпался на мелкие кусочки. Я пил только пиво, потому что и дома, и, особенно здесь, строго придерживался правила: в командировках не употреблять крепкие напитки, за исключением – в качестве согревающего средства при работе в поле. Поэтому, проведя в веселой компании пару часов, собрался пойти в свой номер на ночлег. Но тут нагрянула еще одна мужская группа – геологи потеснились, появились новые знакомые, и не было возможности уйти…. Вскоре в ресторане все закружилось, завертелось и пошло вразнос.
Около часа ночи, в самый разгар веселья, хозяйка объявила о закрытии заведения. Но не тут-то было! Даму окружили, осыпали комплиментами и так красноречиво и слезно убеждали дать возможность повеселиться до утра, что она, в конце концов, согласилась, но поставила условие: за pultem (стойкой) ее должен сменить один из нас, самый ответственный и самый надежный – при этом она посмотрела на меня и улыбнулась, как старому знакомому Моим коллегам только этого и не хватало для полного счастья. Я тут же был провозглашен panom vrchnim, то есть метрдотелем, мне вручили соответствующий наряд, кассу, список товаров и ценник. Официантка, молоденькая девчушка, согласилась помочь мне полчасика в сборе использованной посуды и подаче закусок.
И после ее ухода началось что-то невообразимое… Это была одна из самых напряженных работ, когда-либо выпадавших на мою долю. Наиболее сложным оказалось cepovani пива – процесс, чем-то отдаленно напоминающий наш разлив. Сначала надо было расставить на стойке в непрерывную цепочку – шестнадцать высоких бокалов, открыть кран и быстро заполнить их доверху игривой пивной струей, представляющей собой некое подобие суспензии. Когда уровень жидкости в бокалах установится, надо добавить еще немного пива, подождать и долить снова… И таким вот способом, быстро отодвигая одни сосуды и подставляя другие, непрерывно пополнять их пивом в соответствии со скоростью оседающей пены. И делать это до тех пор, пока не получится партия из шестнадцати бокалов, заполненных до поллитровой отметки коричневатой жидкостью, покрытой сверху игривой белой шапкой. Практически надо лить и двигать бокалы по кругу непрерывно, а в это время кому-то требовалось накапать двадцать граммов рома, подать хрустящий картофель, шоколадку, нарезать колбасы, назвать цену и получить деньги, их пересчитать или поверить на слово, если говорили «bez drobnych!», что означало: «сдачи не надо!» В первом разливе я быстро сбился с толку и со счета и понял, что мне не избежать растраты, – к тому же, судя по полученным деньгам, за добропорядочными европейцами нужен был глаз да глаз! Когда моя голова пошла кругом, и мне представился весь ужас разваленной мною торговли, и разочарованное лицо прелестной пани, я вспомнил простенькую таблицу, ту, что выручала меня во времена курирования дренажных работ. Чуть изменив название, я получил следующие графы: наименование товара, единица измерения, количество, стоимость единицы… Затем перевернул книгу учета товара и стал расчерчивать чистые страницы, не обращая внимания на то, как исчезают со стойки еще не наполненные стаканы. Сделав паузу, я глубоко вдохнул и начал все сначала. Темп работы снизился, у стойки скопился страждущий от жажды народ, послышался ропот, но я уже не реагировал на вопли, а делал все по-своему, то есть «пропускал через таблицу» каждую покупку…
И так до пяти утра, пока не ушел последний гость. Тело мое ныло от усталости, а в голове царил неимоверный сумбур. Посмотрев в таблицу, я удивился, увидев, что в ней все четко и аккуратно записано и подсчитано. Немного отдохнув, я собрал со стола пепельницы, отряхнул и перевернул белые скатерти, вынес мусор, пропылесосил пол, вымыл pult, расставил посуду, проветрил помещение, поправил столы и открыл кассу. Денег оказалось почти на семьсот крон больше итоговой цифры. Я глубоко вздохнул и впервые за четверть суток почувствовал облегчение и неимоверную жажду.
Пока я раздумывал, что же выпить: стопку рома или кружки три пива, вошла хозяйка. Увидев блеск и порядок, она ахнула. Потом крепко обняла меня – я обомлел от прикосновения жаркой груди, захлебнулся заграничным запахом обольстительного тела и утонул в густом водопаде черных волос. Мои руки невольно легли на ее плечи. В следующий миг женщина тихонько отстранила меня, заглянула в мои глаза и заговорила красивым грудным голосом, очень похожим на голос нашей замечательной дублерши Виктории Чаевой:
– Миленький мальчик, я знала, что ты справишься, и пришла как раз делать уборку. А ты вон как все выскреб и вычистил! Ты, пожалуйста, не беспокойся, если тебя облапошили – за пьяной публикой трудно усмотреть, но это в цене… Сейчас мы нацедим пивка, накормим и напоим нашу пчелку – ее, верно, мучает жажда?
– Жуткая! А выручки у нас почти на семьсот крон больше той, что я посчитал по ценнику.
– Золотко мое, ты заработал эти денежки!
– Я не мог удержаться перед твоей улыбкой и работал ради нее.
– Хорошо! Получишь вот это – она прильнула к моим губам и обожгла их огненным поцелуем, – и угощение для всей компании. Не забудь разбудить своих красавцев, как только будет готов гуляш!
Поздний завтрак, которым нас потчевала Ружена, незаметно перешел в обед и затем – в вечер, более разгульный, чем вчера. Теперь я оставил кассу хозяйке, а сам лихо cepoval и разносил пиво. Мы с Руженой и ее помощницей работали дружно, в полном взаимопонимании и в хорошем контакте с публикой. Когда туристов набилось «под завязку», мне пришлось взять бешеный темп, но все равно это была уже развлекательная работа, и никак не походила не вчерашний стресс. Я с задором подносил пиво, вытаскивал из-за уха карандаш и ловко вычерчивал на фирменном листочке не ровные, как это обычно делают официанты, а аккуратные волнистые линии, фиксирующие количество поданного пива. У «своих» столиков мои коллеги делали мне комплименты, я их с удовольствием принимал, понимая, что меня «раскалывают» на rundu «Туземского рома». Когда я в очередной раз поставил на их столы наполненные бокалы, все встали и начали дружно скандировать: «Да здравствует наилучший метрдотель!» Пришлось раскошелиться и поднести каждому по большой стопке рома. Мой купеческий жест был встречен бурными аплодисментами и возгласами, чтобы я поработал в этой должности еще одну ночь. Но ровно в двенадцать Ружена объявила о закрытии ресторана и на сей раз была неумолима. Оказывается, на круглосуточную работу заведения требовалось специальное разрешение, и владелица пренебрегала им в исключительных случаях.
После закрытия ресторана, я вызвался помочь Ружене в уборке и наведении порядка. Мы разговорились. Я больше слушал и узнал много интересного о вовсе незнакомой мне стороне жизни. Удивительно, что моя собеседница не воспринимала меня, как советского человека, иностранца и специалиста, далекого от общественного питания. На прощание я снова ощутил ее прелестный поцелуй, на сей раз более жаркий и призывный, и услыхал совершенно неожиданный вопрос:
– Толье, ты не хотел бы остаться со мной здесь, навсегда? Мы бы вместе отлично повели хозяйство! У меня имеются кое-какие сбережения, большой особняк, доставшийся мне от дедушки, в Пардубицах, и много-много сил.
Я прекрасно понимал: стоит сказать «да» – и хлынет море этих горячих и сладостных поцелуев. И мне, верному супругу, что греха таить, подспудно хотелось именно этого! В первый миг во мне все закипело и забурлило первобытным желанием и страстью. Никогда еще не боролись так яростно и упорно мои чувства и мой рассудок. Я едва сдерживал себя, чтобы не ринуться в пучину этой, недопустимой для советского консультанта и преданного мужа, любви….
Но разум подсказывал иное: если я сейчас уступлю своим буйным страстям, то потом уже не смогу обмануть Ружену и пойти на попятную, а это означало…. О последствиях даже страшно было подумать!
– Я не могу принять твое предложение.
– Значит, не хочешь!
– Твой вопрос не для меня… Прости!
Я сразу поняла, насколько ты сложный человек, хотя совершенно не знаю того, второго, скрытого в тебе. Но клянусь, что никогда не посягну на его независимость. Я вижу, что не просто нравлюсь тебе и, поверь, сделала б все возможное, для оправдания того хорошего, что ты увидел во мне.
– Ружена, ты не желаешь войти в мое положение! Я – женат, моя жена – моя одноклассница, я люблю ее с пятого класса, у нас двое детей, я верен ей не по обязанности, а по душе…
– Я хочу знать, есть ли у тебя желание начать новую жизнь со мной – все остальное – лишь отговорка. Многие мои друзья и знакомые остались на Западе, хотя были замужними или женатыми, имели здесь положение, профессию и все прочее. Но бросали, отрезали старую жизнь, чтобы в чужой стране, среди чужих людей, все начать сначала. Надо только захотеть, и тогда все получится. Мы оба умеем добиваться поставленной цели и нравимся друг другу.
– Нет, и, еще раз, нет! – голос мой уже не хрипел и, как мне показалось, звучал жестко.
– Я не Себила, но немного понимаю «язык с небес» и вижу, что твоя жена – не укладывается в твою карму а я соответствую тебе, как и ты мне. Твой лепет о супружеской любви и верности не убедителен, если бы ты согласился, то поднялся бы на вершины блаженства, и, кто знает, захотел бы с них спуститься! А я ждала тебя и знала, что время встречи близко. Ты еще пять дней назад появился в моем воображении и, когда зашел, я сразу узнала тебя. Думаешь, я бы разрешила гулять вам до утра, рискуя потерять лицензию?
– Ты, видимо, не знаешь, что я – гражданин СССР, даже если соглашусь на твое предложение, то не имею никаких шансов выезда из моей страны!
– Я бы нашла способ оградить тебя от тайных наблюдений и преследований. У меня имеются контакты с высокими чиновниками и спецслужбами…
– Я тебе не сказал главного: мне это не нужно! Я пытался раскрыть тебе глаза на мое положение засекреченного советского гражданина, которому ни к чему убегать из своей страны. Меня очаровала твоя красота, и меня, как мужчину, тянет к тебе. Но быть твоим любовником, просто так, я не хочу, да, видимо, этого не хочешь и ты. Я никогда не обманываю себя. Вот смотри, я вынужден обманывать свое руководство, чтобы жить в вашей стране более свободно, чем от меня требуют другие, но лгать себе я не могу!
– Я думаю, что, ощутив мои ласки, ты не захочешь сам возвращаться к своей жене.
– Но я этого не допущу, не только потому, что я верен своей жене, но и по причине потери независимости. Я видел, как чехи унижали моего коллегу, который имел контакт с иностранкой, как он пресмыкался перед ними.
– Повторяю: по карме твоя жена – тебе не пара!
– Даже, если это – правда, а я в этом сомневаюсь, то все равно для меня лучшей женщины, чем она, не существует.
– Я бы хотела посмотреть на нее!
– Наверно, вряд ли, хотя мир тесен.
– Ну что ж, прощай! О, прости, я не имею права расставаться с тобой так грубо, лишь потому, что на миг меня осенила глупая мысль. Двери моей гостиницы всегда будут открыты для тебя, если ты даже приедешь с женой или любовницей. И пошли мне когда-нибудь открытку или позвони – вот мои координаты. Ты – единственный мужчина, кого я прошу об этом… Я таких еще не встречала…. За последние двенадцать лет….
Я вспомнил все это во время отдыха в кресле, стоявшем у теплого камина, когда вздремнул после трудной зимней дороги.
– Потом мы с Татьяной отправились гулять и возвратились часа через два довольные, веселые и проголодавшиеся. В ресторане, который показался мне родным, нам подали вкуснейшую баранину, приготовленную специально для нас. Я не раз рассказывал Татьяне о своем дебюте в качестве официанта, и она пожелала увидеть меня в этой роли. Когда я предложил Ружене свое пожелание «повторить официанта – метрдотеля» сегодня вечером, она ответила: «Это замечательная идея, и предлагаю выступить с ней сейчас и завтра на балу»
Я согласился, а Татьяна даже обрадовалась.
И снова мы с Руженой дружно поработали часов до семи вечера. Таня все это время не сводила с меня глаз и, по-моему, даже прослезилась.
Выбрав момент, Ружена сказала:
– Толье, я ошибалась: это твоя половина, та, что определена тебе на небесах. Держись за нее и береги ее! Но, признаюсь: я сожалею, что тогда не уговорила тебя стать на миг моим мужем…. Я бы понесла в ту ночь… Та страсть, что сжигала нас тогда, была особенной и предназначалась для зачатия новой жизни. Но мы стояли на разных позициях: я считала себя несостоявшейся твоей половиной и стремилась занять предназначенную для меня нишу в твоей жизни, ты же оберегал эту нишу для вашей счастливой семьи. Теперь я понимаю, что твои действия могли быть неосознанными. И ты был честен со мной и с собой, потому что, если бы поддался искушению, то уже не смог бы, да и не захотел уйти от меня. Но карма Татьяны, находившейся неизвестно где, оказалась сильнее моей и выше всех моих чар и соблазнов, выпущенных на тебя и так волновавших твою плоть и воображение!
– Я желаю тебе встретить твою настоящую половину!
– За двенадцать лет, что я живу одна, такой шанс выпал единственный раз, и вероятность его повторения ничтожно мала!
– Но Бог справедлив, и он вознаградит тебя!
– За какие заслуги?
– За твою красоту и доброту! Однажды я обратился к Нему со справедливой молитвой послать сильный дождь, который выпадает в пустыне раз в двести лет, и ливень прошел в требуемый день, месяц и год!
– Мне нужен такой, как ты, или никто!
– Я далек от совершенства…
– А я идеализирую себя! Я, которая умеет построить жизнь и дать радость другим, умеет любить, быть преданной и верной, боюсь нарваться на алкоголика, лентяя, педика, желтушного психа или… И вот появляешься ты, способный оценить и дополнить мои качества… Одним словом, другие мужчины меня не волнуют…
Мы встретили Новый год в ресторане, вместе с Руженой. Когда начался бал, я, станцевав по одному танцу с каждой из своих дам, надел парадную форму метрдотеля и с шиком обслуживал в течение часа праздничную публику. Потом танцевал, читал стихи на русском и чешском, и под конец вечера выступал перед публикой с чтением наизусть отрывков из книги Ярослава Гашека «Похождение бравого солдата Швейка». Я знал чешский язык лучше Татьяны, но разговаривал с акцентом, что, вероятно, вносило особую изюминку в мое выступление, потому что чехи хохотали до слез и вызывали несколько раз меня на бис.
На следующий день я катался на лыжах, а женщины щебетали, и, как выяснилось впоследствии, крепко подружились на долгие годы.
Уже перед нашим отъездом, когда жена упаковывала новогодние подарки, Ружена мне грустно сказала: «Ты был честен со мной, и я тебе отвечу взаимностью – все же ваши пути с Татьяной расходятся. Это случится ровно через семь лет. Но тогда, когда я ждала встречи с тобой в первый раз, я увидела только эту концовку, и обрадованная даже не стала определять время вашего разъединения. А сейчас, когда еще раз соединила ваши судьбы, я смогла исправить эту ошибку».
Как это ни печально, но ровно через семь лет, ее предсказание сбылось.
