— Ну и что мы теперь с ней будем делать?

— Она должна донести амулет, Энай. Должна.

— Именно она?

— Да. Ибо так гласит пророчество. Помнишь?

— Помню, помню, только вот это самое пророчество…

— Тише!

— Хорошо, — тяжкий вздох. — Но сейчас наметь мне конкретный план наших дальнейших действий. Она ранена, причём очень серьёзно. Мы вчетвером её, конечно, подлатали, но на полное восстановление могут уйти месяцы. Да и не факт, что она вообще восстановится. Боюсь, наша "последняя надежда" угаснет.

— Нет, нет и ещё раз нет. У неё есть друзья, которые не прочь поделиться с ней своей жизненной энергией и умениями ради спасения её жизни.

— Айзен! Это опасно! Для всех!

— Знаю, знаю. И всё же нам придётся так поступить. Ради благополучия страны и мира в целом.

— Что ж, — обречённо, — тогда вперёд.

Перед глазами запрыгали красные пятна, меня затошнило. Тупая боль в районе сердца, не оставлявшая меня в последнее время, усилилась. Огромная брешь в памяти, казалось, только расширилась. По телу разлилось удивительное тепло, но в душе словно заскребли когтями. Мне показалось, что где-то рядом ласково мяукнули. Киса… Я попыталась протянуть руку и только сейчас с ужасом осознала, что не могу пошевелиться. Что за напасть? Диким усилием воли я открыла глаза и тут же вынуждена была зажмуриться. Яркий свет резанул по зрачкам, отдавая болью в голове. Интересно, сколько я вчера выпила, чем закусывала и вообще, когда я всё это успела? А ещё где я, как сюда попала? Не узнаю всё, пересилю боль и дикую слабость, встану и надаю по мордам лиц всем, кто здесь присутствует. Тем двоим, которых сейчас слышала, особенно.

Послышалось тихое неясное пение, и я начала проваливаться в темноту. Тяжёлый, тревожный сон старался одолеть меня, но тщетно: засыпать я никак не желала. Ещё чего не хватало. Вдалеке послышался нервный вскрик, сонливость исчезла. Осталось только ощущение пустоты в душе и общее недомогание.

Не знаю, сколько времени прошло, возможно несколько минут, а может и несколько часов или дней, ибо несколько раз я всё-таки проваливалась в тяжёлую дрёму, но моё самочувствие заметно улучшилось. Ушли боль и тошнота. Я вновь попыталась открыть глаза, на этот раз проявляя крайнюю осторожность. Не хватало ещё ослепнуть. Однако оглядывая окрестности одним глазом я получила весьма скудное представление об окружающей меня местности. Пришлось открывать и второй. Свет теперь не резал глаза, что не могло не радовать.

— Ого! — вырвалось у меня, когда расплывчатые пятна обрели форму и чёткость. От удивления и восхищения я вскочила на ноги и лишь чудом удержала равновесие. Волной накатила слабость, я пошатнулась и опустилась на песок. Но через несколько минут отвратительное состояние прошло, и я снова встала, на этот раз прочно.

Огромное чистое озеро, вокруг — девственный лес. Солнечные лучи, отражаясь от зеркальной поверхности воды, зайчиками прыгали по стволам деревьев, по траве, по белому песку пляжа. Лёгкий ветерок колыхал листву, заставляя деревья шептаться, однако не затрагивал неподвижное озеро. Красота, одним словом.

— Нравится? — поинтересовался странно знакомый голос.

Я напрягла память. Раньше, да и совсем недавно я слышала его и ещё чей-то. Это был то ли спор, то ли ещё что-то…

— Да, — выдохнула я после минутной паузы и обернулась.

Седовласый старец в белом балахоне, с серебряным посохом в руках и бородой по колено стоял передо мной. На губах играла лёгкая усмешка, в светло-голубых глазах сверкали искорки лукавства. Старец оперся о свой посох и критически оглядел меня с головы до ног.

— Здесь всем хорошо, — вздохнул наконец он, не переставая пристально изучать мою внешность.

Мне стало немного не по себе.

— Простите… А вы не представились, — робко напомнила я. И что это на меня нашло? Нет, я не боюсь властных людей. Просто когда меня вот так внимательно изучают, хочется либо набить изучающему морду, либо оробеть окончательно. Бить старших я не приучена, поэтому второй вариант приняла с большим энтузиазмом.

Однако на старца напоминание подействовало, рассматривать меня, словно неизвестный ранее вид насекомого, он перестал.

— Прости, я думал, ты меня вспомнишь, — он виновато развёл руками, не выпуская при этом посоха. — Ну, раз нет… Я творец Энтары, хранитель Мира и Справедливости, второй творец мира Антариум Айзендариус Лоинтрион. Достаточно? Могу ещё пару титулов назвать…

— Не надо, спасибо, — я замотала головой в знак протеста. Это всё запомнить бы. Что у них за мода на километровые имена? То у Теллуриэля, то у этого, не знаю, как его теперь называть… Творец? Хранитель? Ваше превосходительство?

— Айзен, — словно прочитав мои мысли, произнёс старец. — Ты вспомнила Теллуриэля? — в светлых глазах появилось беспокойство пополам с удивлением.

— Ну да, а почему я должна его забыть? Ещё Эол и Эринэль, и Вермерх с Юком, — при этих словах внутри что-то нервно задрожало и заскреблось. Но на эти неприятные мелочи я решила внимания не обращать.

— И где они? — вкрадчиво поинтересовался Айзен.

— Ну вы смешной! — всплеснула руками я, забыв про уважение к старшим. — Я даже не могу сказать, где нахожусь сама! В последний раз их я видела в гроте, возле подземного озера, они дрались…И я дралась… И меня ранили… Кажется… — тут я начала соображать, что имеет место какая-то нестыковка. Меня ранили — это факт. Почти в сердце — это тоже факт, я в анатомии человека хоть и не разбираюсь, но своё тело чувствую вполне прилично. Я потеряла сознание. А ребята остались драться. По щеке скатилась одинокая слеза. Неужто они все плохо кончили? А я тут, живая и невредимая… Ну, почти невредимая.

— Пойдём, Алисанда, пройдёмся, пока у тебя ещё есть время. А то так и останешься в неведении, — Айзен подал мне руку.

Я послушно оперлась. Старец взмахнул посохом, огромные деревья у берега расступились, создав нечто вроде крытой аллеи. И мы пошли прочь от озера, в глубь леса. Где-то между деревьями тихонько журчал маленький ручеёк, словно шептал успокаивающие слова.

— Значит, ты всё помнишь? — переспросил Айзен.

Я кивнула.

— Странно, — старец задумался. — Мы вроде избавили тебя от этих воспоминаний, чтобы облегчить и ускорить восстановление сил. Неужели они так быстро вернулись? Это интересно. Нужно будет мне над этим поразмыслить на досуге.

— Можно вопрос? — я дёрнула Айзена за руку.

— Да хоть десять.

— Нет, всего один. Что случилось?

— Ты не помнишь?

Я отрицательно покачала головой.

— Ты уверена, что хочешь это знать? — Айзен обернулся ко мне. На лице его отразилась тревога.

Я уверенно кивнула. Я не просто хочу, мне это необходимо.

Старец тяжело вздохнул.

— Когда тебя ранили, Эол позвал меня, попросил о помощи. Будь ты простой смертной, мне бы не было до тебя дела, честно говоря. Но ты, во-первых, помогала принцу Теллуриэлю, а во-вторых, ты избранная, как бы пафосно это ни звучало. Поэтому ты и здесь, в Небесной Цитадели, резиденции четырёх Творцов.

— Где-где? — переспросила я, не в силах принять услышанное.

— В резиденции четырёх Творцов Энтары, — вздохнул Айзен.

— То есть вроде рая?

— Именно. С той лишь поправкой, что это обитель только богов, творцов, а не душ и ангелов. Для умерших у нас свой мир, мир Мёртвых, со своими правилами и законами, со своими создателями и королями.

— А я, значит, не мёртвая?

— Ты же ходишь? Говоришь? Чувствуешь?

Меня ущипнули.

— Да, — морщась от боли, выдавила я.

— Значит ты жива. Так вот, на чём я остановился… Ах, да. Ты избранная, ты несёшь Амулет Мира. Ты исполняешь пророчество. Поэтому ты должна была выжить. Мы забрали тебя, подлатали. Однако чтобы не терять времени, нам пришлось применить не самое простое колдовство. Но именно благодаря ему ты так быстро восстанавливаешься. Хотя это тоже несколько странно.

— Что странно?

— Ты слишком быстро пришла в сознание, — немного помолчав, произнёс Айзен. — Мы не успели завершить ритуал. Если честно, я даже испугался, перенесёшь ли ты его, будучи в сознании.

— А что за ритуал? — не удержалась я.

— Нам пришлось соединить тебя с двумя твоими животными.

— Чего??? — от моего вопля задрожали деревья. Меня соединить с моими животными? Это что же, внутри меня сейчас сидят Вермерх с Юком? Бедненькие мои! В ответ откуда-то из недр сознания послышалось успокаивающее мурлыкание.

Айзен поковырялся пальцем в ухе.

— Тише, милая Алисанда, тише. Они дали своё согласие на спасение твоей жизни ценой их свободы. Зато теперь ты получила их энергию, а так же некоторые качества. Какие — даже я не знаю. Так что смирись. Они всегда будут с тобой, более того — ты сможешь с ними поговорить.

— Это, конечно, хорошо, но… — а впрочем что "но"? Главное, что они живы. — Можно ещё один вопрос?

— Конечно.

— В чём предназначение Амулета Мира? — я извлекла на свет кусок белого кварца и продемонстрировала его Айзену. Как я умудрилась не потерять его с моим-то счастьем? Загадка.

Старец щёлкнул пальцами и амулет послушно перекочевал к нему на ладонь.

Хранитель задумался, разглядывая камень.

— Он защищает королевство Энтара от войн, голода, неурожаев и многих других бедствий, — после минутных размышлений изрёк он, опустив глаза. — Однако в руках эгоистичного и злобного монарха он может стать страшным орудием разрушения, ибо обратная сторона благополучия — смерть. И если всё это направить на соседние государства…

— …мало никому не покажется, — закончила я. — И почему тогда сейчас надо этот амулет возвращать?

— Потому что настали тёмные времена для Энтары. Нужен нормальный король, он уже есть. Это не Теллуриэль, как ни странно. И ему нужен амулет, чтобы восстановить королевство. А амулет может вернуть только тот, кто его взял, или потомок. Такое вот свойство у этого артефакта, — амулет вспыхнул и в мгновение ока очутился у меня на шее.

— А кто его создал таким разборчивым?

Айзен смущённо потупился. Ясно. Либо он сам, либо при его участии.

Некоторое время мы шли молча. Где-то рядом слышалось тихое журчание, но источника его не было видно за плотной стеной деревьев. В зелёных кронах, словно подпирающих небо — так они были высоки — пели птицы. Я задумалась. Странно как-то всё это. В руках плохого короля амулет — страшное оружие. А судя по тому, что в Энтаре настали тёмные времена, правитель там нынче не самый добрый и справедливый. Однако меня просят амулет вернуть, по сути, ему в руки! Нестыковка. Тот, который нормальный, без амулета править не может. И это не Теллуриэль. А кто тогда этот полуэльф, если не будущий король? И кто тот, настоящий? Словом, размышляя, я запуталась ещё больше.

Деревья начали редеть, между стволами показались другие, более тонкие. На дорожку, по которой мы шли, всё чаще стали попадать солнечные лучи. Внезапно своеобразная "аллея" оборвалась и мы вышли к поросшему молодой зелёной травкой обрыву.

— О, мы дошли! — воскликнул вдруг старец, указывая вперёд.

Перед нами открылось огромное пространство, поля и холмы, чуть дальше — полоса леса, извилистая лента реки. Мы остановились в метре от обрыва. Под ногами проплыло белое пушистое облако. У меня закружилась голова. Я не боюсь высоты, просто ТАК высоко мне забираться ещё не доводилось.

— Не бойся, — Айзен успокаивающе похлопал меня по плечу. — Ты нормально себя чувствуешь? Времени было мало, да и восстанавливалась ты как-то чересчур уж быстро. Три дня почти без сознания и несколько минут бодрствования ничего хорошего не дадут. Но время поджимает.

Я внимательно прислушалась к своим ощущениям. Ничего не болит, ничего не ноет, усталости или сонливости нет. В самый раз. Я кивнула.

— Это хорошо, — раздался тихий голос откуда-то сбоку.

Я повернулась на звук. К нам подошёл молодой человек, одетый в такой же балахон, как и Айзен, но с тем отличием, что у Айзена одеяния были расшиты золотыми узорами, а у незнакомца — просто белые. И деревянный посох вместо серебряного.

— Вы кто? — бесцеремонно поинтересовалась я.

Незнакомец ошарашено уставился на меня.

— Девушка, вас не учили приличиям? Уважению к старшим, например?

— К старшим? А вы выглядите моложе меня, не находите, нет? Да и что вы подразумеваете под уважением? Я ж не тыкаю, не ругаюсь, а просто удовлетворяю своё неуёмное любопытство, ибо вы не представились, когда подошли.

— Я? Моложе? Да мне пять тысяч лет! — возопил незнакомец, потрясая посохом. Вторую часть фразы он, видимо, пропустил мимо ушей.

Пять тысяч? Да уж… Страшно представить. Это ж как он устал от жизни?

— Хорошо, уважаемый, как вас зовут?

Незнакомец недовольно фыркнул и процедил:

— Творец Илларина, хранитель Жизни, четвёртый творец мира Антариум Энайдарион Килмиранти Оркантос.

Ещё одно километровое имя, чтоб его. Как бы его сократить? Назову Энаем, пусть мучается.

— Ну что, как думаешь, Энайдарион, её можно отправлять? Потому что мне не нравится её состояние. Всё-таки слишком быстро она восстановилась. Что-то здесь нечисто.

— Вот сейчас мы и узнаем, — с этими словами Энай ударил меня посохом по спине.

Я непроизвольно пролетела несколько шагов и упала на землю, ругаясь на всю округу. Внизу медленно проплывали облака. Я вскочила и с великим трудом сдержалась, чтобы не обернуться и не ударить творца Илларина. Меня сейчас вроде бы другое интересует.

— Айзен, можно вопрос? — у меня не был никакого желания сорваться вниз с этакой высоты. Далеко лететь.

— Давай, — Айзен был спокоен.

— Что с ребятами? — под этим определением подразумевались Эол, Эринэль и Теллуриэль.

Айзен понимающе кивнул.

— Они в порядке. Поверь, за них не надо беспокоиться. У тебя сейчас другая задача.

И я вновь получила ощутимый тычок в спину. Удержаться не удалось, силы притяжения оказались в превосходстве, и я стремительно полетела вниз.

— Кажется, я что-то напутал, — мрачно изрёк Энай.

Айзен взглянул на него с нескрываемой ненавистью.

— Тогда иди-ка ты в Цитадель, помощничек.

Энай пробурчал себе под нос нечто нечленораздельное и удалился, вертя в руках посох.

— Ой, забыл предупредить… — слова Айзена утонули в свисте рассекаемого моей падающей тушкой воздуха. О чём забыл предупредить?

Впереди вспыхнул яркий свет. Облака, холмы, леса, к которым я так стремительно приближалась — всё исчезло. Передо мной разверзлась чёрная крутящаяся воронка. В глазах зарябило, сознание помутилось. Ну вот, опять…

Никогда, больше никогда не полезу в эти порталы! Ни за какие… Ни за что, в общем.

Бок всё ещё болел после недавнего жёсткого приземления, голова кружилась, в желудке что-то противно хлюпало, хотя он прошёл курс принудительной очистки и теперь пустовал. И главное: то ли я вот так внезапно стала дальтоником, то ли всё вокруг действительно утратило цвета, и лишь цветок под носом выделялся своими бледно-жёлтыми лепестками. Я моргнула и замотала головой. Яркости это миру не прибавило, зато и без того сильная головная боль стала просто раскалывающей. Да что же это такое? Вроде и не пила вовсе…

Где-то в траве зашуршала мышь. Лёгкий ветерок донёс до меня запах маленького зверька, его писк. Я облизнулась. Еда…стоп! Какая еда? Мышь? Нет, спасибо. Однако организм настойчиво требовал съесть зверька. А вот не хочу. Сознание категорически против насилия над животными, особенно над маленькими и беззащитными. Да и вообще, что у меня за бзик такой появился? Плохое влияние телепортации, что ли…

Я попыталась подняться на ноги. Лежать и дожидаться, пока пройдёт боль, желания не было. В конце концов я в лесу, а здесь могут быть дикие звери, дикие дядьки с ружьями, винтовками и обрезами, и прочая нечисть.

Удержать равновесие на двух ногах не удалось. Зато на четвереньках оказалось в самый раз. Что за напасть? Я опустила глаза. Мама дорогая, это моё? Изящные тонкие лапки, покрытые чёрной лоснящейся шерстью. Я двинула, как мне показалось, рукой. Дёрнулась правая лапа. Вот это новость! Интересно, интересно. Раз есть лапы, то по канону должен быть и хвост. Я оглянулась. Ну точно, вот он. Длинный пушистый чёрный с проседью хвост. И двигается. Здорово! Всегда хотела оказаться в шкуре животного. Даже заклинание пыталась сначала найти, потом изобрести. Не удалось. А тут такое счастье.

Мимо промчалась крупная мышь-полёвка. Полёвка в лесу? Ещё один нонсенс. Я, недолго думая, кинулась за ней. Не тут-то было — звериное тело плохо подчинялось воле человеческого сознания, мозг, не привыкший к столь слабому зрению и большему углу обзора, не успевал замечать все препятствия, встречавшиеся на пути. Поэтому, пересчитав головой и боками все попавшиеся деревья, врезавшись в очередной ствол и безнадёжно отстав от мышки, я вынуждена была прекратить погоню. Печально. Организм требовал сырого мяса. А я, вместо того, чтобы поохотиться или просто поискать чего-нибудь съедобного, с трудом поднялась и побрела, куда лапы ведут.

Вскоре выяснилось, что управлять телом зверя всё-таки не так сложно, как мне показалось изначально, а мир не монохромный. Предметы утратили насыщенность, но сохранили цвета. Так, приглядевшись, я обнаружила, что листва на деревьях нежно-зелёная, а ягоды на ближайшем кусте смородины — алые.

Налетел лёгкий ветерок и принёс с собой запах пресной воды. Я навострила уши и уловила плеск, детский смех и мелодичный женский голос. Может подойти да спросить, куда, простите, держать путь? А то хранители, чтоб их, так и не удосужились мне объяснить направление. Увижу — убью. И плевать мне, что они бессмертны. Значит мучиться будут долго.

Бесшумно ступая, я двинулась в ту сторону, откуда доносились звуки. За спиной (читай: за хвостом) раздался вскрик. Я резко обернулась. Передо мной стояла маленькая девчушка со смешно торчащими хвостиками из пшеничного цвета волос и весело улыбалась. Я усмехнулась в ответ. Не знаю, как это выглядело на звериной морде, но девочку явно не испугало. Это радует.

— Лисичка, — дитя протянуло ручонку, продолжая ласково улыбаться.

Лисичка? Да ты ж лапочка. Я коснулась носом детских пальчиков. Малышка звонко засмеялась, дёрнув острым ушком. Минуточку…эльфёнок? На морде отразилось искреннее удивление, вскоре сменившееся непониманием. Мне говорили про Энтару, но не про эльфов. Так что же это получается, меня занесло не туда? Да, хранителям точно не поздоровится. От негодования я выпустила когти и обалдело уставилась на них. Если эльфёнок не ошибся, я в теле лисицы. А лисы, насколько мне известно из собственного опыта, когти не выпускают. Ещё один нонсенс. Многовато их накопилось за один день. Эх, надо было и правда Теллуриэля послать куда подальше…

Девчушку, как это ни странно, коготки не испугали.

— Пойдём играть! — воскликнула она, подхватила с земли веточку и повертела у меня перед носом.

Я скептически фыркнула. Я что, собака какая-нибудь? И отрицательно покачала головой.

Девочка надула губки.

— Почему? Ведь играть — это так весело! — веточка снова затряслась у меня перед носом.

Я не удержалась и мазнула по ней лапой. Девчушка радостно завизжала и запустила веточку куда-то в кусты. И что, мне это принести? Я недоуменно уставилась на эльфёнка. Малышка протянула ручку и погладила меня по голове. И не боится же! Как только этих детей учат? К диким животным вообще нельзя близко подходить, а тем более в лесу.

— Пожалуйста, принеси палочку. Ты же милая, добрая, красивая лисичка, — девочка указала в сторону кустов.

Я тяжело вздохнула. С третьим я согласна, а вот второе и первое явно неправда. Не принесу я палку. Хоть убейте. И не из вредности. Я просто её не найду.

— Айсариэль! — послышался среди деревьев недовольный мужской голос.

Девочка вздрогнула и попыталась спрятаться за меня. Я послушно села, давая малышке возможность укрыться за моей спиной. Если ребёнок боится взрослого, я встану на сторону первого.

— Айсариэль! — голос прозвучал ближе.

Я вздрогнула. Тело настойчиво требовало поднять хвост и зад с земли и бежать. А разум решил прикрывать Айсариэль до последнего. Зачем — не объяснил. Но лично я с ним была согласна, поэтому позволила себе немного расслабиться и широко зевнуть.

— Айсариэль! — кусты, в которые недавно улетела палочка, зашевелились.

Девочка тоненько пискнула и задним ходом уползла в ближайшие заросли. Я незамедлительно последовала её примеру. Там, среди густой листвы, мы замерли, прижавшись друг к другу и нервно вздрагивая.

Из кустов напротив выбрался эльф с непомерно длинными ушами (которые мне почему-то сразу захотелось отгрызть) и луком наготове. Это называется любящий отец вышел поискать дочку? Скорее было такое ощущение, что, встретив Айсариэль, он убьёт её, не раздумывая. Маниакальный блеск в глазах выдавал заядлого охотника-преследователя.

— Пожалуйста, не выдавай нас, — прошептала Айсариэль, пряча лицо в мою густую чёрную шерсть.

— Да нет проблем, — так же тихо ответила я, пожимая плечами, насколько это было возможно в лисьем теле.

Девочка подняла головку, заглянула мне в глаза и лучисто улыбнулась. То ли от нервов, то ли говорящая лиса действительно не напугала её. А впрочем, говорящая ли? Может я провизжала что-то, может, пролаяла, может… В общем, вряд ли то была человеческая речь.

Эльф тем временем обошёл полянку и принялся обшаривать кусты, перестав выкрикивать имя девочки. Малышку это крайне обеспокоило, она задрожала всем телом. Кусты обшаривались крайне тщательно, ничто не ускользало от внимания лучника. Даже несчастная мышка (мир ей) не успела спрятаться в норку.

— Лисичка, пожалуйста, ты большая, быстрая и сильная, увези меня! — шёпотом взмолилась девочка.

— Куда? — недоумевала я.

— Я покажу. Пожалуйста, увези!

Я задумалась. Ввязываться в драку с эльфом-лучником не хотелось, но такому извергу отдавать невинное дитя, пусть даже она убила семь зайцев (не дай бог) и сбежала из дому…В общем, я решила везти. Осторожно, пятясь, выползла из кустов. На спину вскарабкалось что-то не очень тяжёлое, но и не особо лёгкое. Я присела на задние лапы, приноравливаясь к грузу. Айсариэль растянулась на моей спине, обняв за шею. Я протестующе замотала головой. Девочка быстро сообразила, что имела в виду лиса, и, отпустив шею, ухватилась за шерсть. Надеюсь, не повыдёргивает.

— Бежим на юг! — шепнула мне на ухо Айсариэль.

— А я знаю, где это? — возмутилась я.

Малышка испуганно вздрогнула, оглядываясь по сторонам. Неподалёку послышался треск раздвигаемых веток. Эльф приближался.

— Туда! — пальчик ткнул в сторону тропинки, уходящей в глубь леса.

Я послушно сделала несколько прыжков в указанную девочкой сторону и ловко увернулась от не желавшего уступать дорогу ствола дерева. Дальше лапы понесли меня сами. Сзади раздался громкий призывный свист и топот копыт. На лошадях. Ещё небось и с луками. Эльфы, чтоб их!

— Скажи мне, пожалуйста, какого, извини, чёрта ты убегаешь от них? — буквально перелетев через корягу, рискнула поинтересоваться я.

Айсариэль всхлипнула и плотнее вжалась в мою спину.

— Папа меня никуда не отпускает! Говорит, что времена неспокойные, нельзя мне одной гулять, слишком я добродушная и наивная. А я хочу в лес! Хочу общаться с дикими животными, хочу с ними дружить. И не хочу учить историю Озёрного края! У меня этот край уже поперёк горла встал! — малышка зарыдала навзрыд. — Я хочу быть, как люди! Не хочу быть эльфой!

Я удивлённо взвизгнула и на секунду упустила из внимания дорогу. А зря. Очередной ствол, на этот раз ясеневый, пополнил коллекцию познакомившихся с моим лбом. Меня закружило, Айсариэль тоненько завизжала.

— Лисичка, осторожнее! — этот вопль пришёлся как нельзя кстати. Так невовремя попавшиеся конские ноги были обогнуты. Над головой послышалось испуганное фырканье и недовольные голоса. Что они там бормочут, я разбирать не стала, полностью сосредоточившись на дороге, чему немало мешала усилившаяся головная боль. Как минимум сотрясение мозга я себе заработала.

Впереди что-то блеснуло. Река? Море? Озеро? В следующее мгновение деревья расступились, и я вылетела из леса на широкий песчаный берег и едва успела затормозить, проехав на хвосте до самой воды. Всё-таки озеро. Окружённое лесом. Красиво и что-то напоминает. Точно, похожее озеро было в Небесной Цитадели.

Из лесу не доносилось ни звука, однако Айсариэль предпочла остаться на моей спине. И ладно, мне от её пребывания там ни холодно ни жарко.

— Слушай, Айсариэль, или как тебя там…

— Айсариэль.

— Ну в общем, ты, как я поняла, хочешь сбежать из дома?

— Уже сбежала, — эльфиечка потянулась и обняла меня за шею. Ну вот, опять.

— А зачем?

— К людям хочу.

— А ты знаешь, какие они, эти люди?

Айсариэль ответила не сразу.

— Однажды к нам приезжали послы из Энтары. Это были люди. Трое. Они были такие добрые, много рассказывали нам, детям, о путешествиях, об Энтаре, о людях, которые там живут, о короле. Мне тогда было по человеческим меркам лет пять. И эти рассказы меня очень впечатлили. Захотелось посмотреть самой, пообщаться с людьми. Много раз я просила отца съездить в Энтару или хотя бы к границе, где есть людские деревни, но он отказался, — девочка всхлипнула.

— А ты что же, принцесса, что ли? — от удивления я села на хвост.

Айсариэль скатилась на песок.

— Нет, мой папа лишь кузен верховного правителя Озёрного края, Пресветлого эльфийского князя…

— Не надо дальше, — взмолилась я, чувствуя, что третьего километрового имени за день не выдержу.

— Хорошо, — пожала плечами эльфийка. — Так ты увезёшь меня отсюда?

— Стоп-стоп-стоп. Мы с тобой на такое не договаривались. Я, кстати, не знаю даже, где нахожусь. Так что о том, чтобы везти тебя куда-то, не может быть и речи, — я выпустила когти на правой лапе и начертила на песке чёткое и ясное "нет". — И вообще, тебя не учили опасаться диких зверей? Особенно говорящих?

— Даже чёрная говорящая лиса, у которой чистая, светлая аура не может быть злым созданием, — с умным видом констатировала Айсариэль.

Я ошарашено уставилась на эльфийку. Ничего ж себе у ребёнка познания! Хотя, может у эльфов это заложено генетически, всё-таки волшебные существа. Мда, вляпалась я в историю. Засунуть бы мне этот авантюризм подальше, ан нет, пошла. Впрочем, сама виновата. И пора бы перестать сожалеть о содеянном.

Выглянуло солнце, коснулось лучами неподвижной поверхности озера, затем моей шерсти и волос Айсариэль, вызолотив их. Девочка сняла банты, закопала их в песок и с облегчением потрясла головой, расправляя шевелюру. Распущенные волосы оказались ей до пояса.

— Ой, что это у тебя на шее? — воскликнула внезапно Айсариэль, указывая пальчиком на шерсть у меня под мордой.

Я подняла лапу к указанному месту и осторожно прощупала глотку. Ремешок. На ремешке что-то плотное, вроде минерал. Камушек блеснул на солнце. Белый кварц. Амулет Мира! Айзен повесил мне его на шею перед тем, как столкнуть с обрыва.

Из лесу раздался протяжный свист. Айсариэль вздрогнула.

— Папа идёт! Ой, лисичка…

— Алисанда меня зовут.

— Ой, Алисанда! Они же любого за меня казнят!

Потрясающе. Мне перспектива мордобития с эльфами совсем не понравилась. Айзен, чтоб тебя! И этот, как тебя там…Энай, в общем! Спасите, что ли. Ибо по канону я должна выжить, как избранная.

Айсариэль, недолго думая, запрыгнула мне на спину. На берег озера одна за другой выскакивали лошади с эльфами на спинах и останавливались. Эльфы спешивались и, на ходу накладывая стрелы на тетивы луков, окружали нас, стараясь прижать к воде. Нет, ребята, мы так не договаривались.

Я выпустила когти и оскалилась, шерсть на загривке стала дыбом.

Золотоволосый эльф на прекрасном белоснежном жеребце, выехавший из леса одним из первых, поднял руку, приказывая лучникам прекратить раззадоривать меня. Те послушно опустили оружие. Правильно. За такие действия уважаю.

— Дочь моя… — начал он, сохраняя пафосно-деревянное выражение лица. В глазах его я не заметила ни капли отцовской любви. И прониклась к Айсариэль ещё большим пониманием.

— Не хочу! — с ходу возопила эльфиечка, вжимаясь в мою спину и стараясь зарыться лицом как можно глубже в шерсть. — Не хочу домой! Хочу к людям!

Эльф тяжело вздохнул и закатил глаза.

— О, Князь! За что мне такое непослушное дитя? — и всё это было произнесено с поразительным хладнокровием в голосе.

— А ты бы хоть раз к своему ребёнку проявил внимание, свозил бы за границу, — вклинилась я.

На меня посмотрели с нескрываемым презрением. Я нагло уставилась в ответ.

— Чёрная говорящая лиса — плохой знак, — констатировал один из лучников, как раз тот, которого мы встретили в лесу.

Эльф на коне задумался.

— Значит убейте лису. Не хватало накликать беду на наш край. Только не заденьте мою дочь! А не то, — эльф многозначительно провёл ребром ладони по горлу.

Лучники плотоядно оскалились и натянули тетивы. Убить? Мы о таком не договаривались. Я отступила на несколько шагов назад. Задняя лапа ступила во что-то мокрое. Вода. Дальше уходить некуда. Жаль. Придётся прорываться.

— Я думала, убежим, ты же лисичка, — захныкала Айсариэль.

И что, что лисичка? Да хоть крокодил!

"Обижают?" — насмешливо поинтересовался ставший уже до боли знакомым голос.

Здрасьте, давно не виделись. Я вас как раз вспоминала.

"Да я заметил", — усмешка.

Может, поможете?

Зазвенела тетива, вскрикнула Айсариэль. Я шагнула в сторону и стрела просвистела в миллиметре от моего уха.

"Может и поможем", — задумчиво.

Тогда поскорее бы.

Плеск. Испуганный вздох лучников. Радостный вскрик обернувшейся на шум Айсариэль. Я резко развернулась и с места сиганула к протянувшей руки водяной фигуре. Меня сейчас не волновало, что это. Или кто это. Айсариэль чудом удержалась на моей спине.

Перед глазами поплыло, голова закружилась, к горлу подступила тошнота. Чтоб я ещё раз…

…да полезла в телепорты по собственной воле…

Когда перед глазами перестали кружить вертолётики, а ощущение, что и без того пустой желудок сейчас вывернется наизнанку, прошло, я начала наконец что-то соображать. Первым делом огляделась. Огромный круглый зал с высоченным потолком-куполом, белоснежными стенами и высокими окнами. От ослепительной белизны заболели глаза. Я недовольно зарычала и протёрла их лапами.

Меня ощутимо ткнули в бок. В ответ я выпустила когти и мазнула наугад. Попала, судя по едва сдерживаемому шипению. И то хлеб. Рядом всхлипнула Айсариэль.

— Лисичка, слезь со старичка, — в шерсть вцепились детские пальчики и потянули изо всех сил.

Я опустила глаза и только тут заметила, что своей немаленькой тушкой придавила старца в белых, расшитых золотыми узорами, одеяниях. И тут же получила посохом между ушами. Айсариэль завизжала и отпустила меня.

— Когти прячь, зверь! — ещё один удар. В глазах замелькали звёздочки. Я было грешным делом начала их считать. Одна, две, три… Десять, двадцать…

Задумчивость рассеял новый удар.

— Когти, говорю, спрячь!

Я тяжело вздохнула и втянула коготки. Старец подо мной зашевелился и одним движением скинул тушку с себя. Я рухнула на что-то жёсткое и холодное, и почти сразу же вскочила. Не тут-то было: этим жёстким и холодным оказался отполированный до зеркального блеска мрамор. Лапы разъехались и я, крякнув, упала на живот. Не везёт.

Айсариэль цокнула язычком и, опустившись на колени, положила руку мне на голову. Детская ладошка несколько раз осторожно провела по чёрной шерсти. Я недовольно заворчала. Нет бы помочь подняться! О чём я и напомнила эльфийке. Девочка встала с колен и, пожав плечами, отошла к успевшему подняться на ноги Айзену. Старец угрожающе потряс посохом в мою сторону. Я скептически фыркнула. Да пусть трясёт, сколько угодно, лишь бы не бил больше. А то запишусь в звездочёты, будут знать!

Неподалёку послышался недовольный возглас. Я повернула голову на звук. О, вот он, тот гад, которого я хотела прибить первым! Ну, держись. Я выпустила когти на всех четырёх лапах и, цепляясь ими за пол, поднялась. Шерсть на загривке встала дыбом, губы растянулись в обнажающем клыки оскале. В глазах сверкнули искры ярости.

Вошедший в помещение Энай резко затормозил, едва не потеряв при этом равновесия на скользком полу, и замер, нервно икая и стараясь сохранять при этом невозмутимое выражение лица, что удавалось так себе. Айсариэль захлопала в ладоши и звонко рассмеялась. Звук, эхом отразившись от гладких белых стен высокой залы, со страшной силой ударил по моему чуткому слуху. В ушах зазвенело.

— Айсариэль, будь добра, помолчи, — старательно прижимая уши к голове, чтобы не оглохнуть, выдавила я. Эльфийка понятливо закрыла рот. Иногда она просто золото, а не ребёнок.

Так, на чём мы остановились? Энай развернулся на сто восемьдесят и широким шагом направился к двери. Постой-ка, мы даже не начали! Издав грозный рык (правда сомневаюсь, что лисы умеют рычать), я кинулась следом, в два прыжка настигла творца Илларина и прыгнула ему на спину. В последнюю секунду Энай отскочил в сторону, я пролетела мимо и заскрежетала когтями по мрамору, оставляя хорошо заметные царапины. За спиной послышался злорадный смех.

— Ты и вправду думала, что сможешь сбить с ног Хранителя Жизни? — Энай расхохотался в полный голос.

Я вновь прижала уши, ибо ржание четвёртого творца Антариума было более громогласным, нежели смех маленькой Айсариэль, и сильно ударило по барабанным перепонкам, отозвавшись болью в мозгу. Нет, я не думала, я сразу сделала. И повторю, если надо.

— Урод! — я припала к земле, распушила хвост и прицельно скакнула на Эная. Хранитель Жизни, явно ожидавший этого манёвра, ловко отскочил в сторону. Э, нет, так просто от меня не отделаться! Уже в полёте я резко развернулась, используя хвост как руль, и вцепилась когтями в белый балахон. Раздался страдальческий стон, меня потянуло в сторону и впечатало в спину Эная. Тот завалился вперёд.

— Чёрная тварь! — завопил Энай.

Я втянула когти. Белоснежный балахон хранителя жизни покрылся красными влажными полосами в районе пятой точки. Надо же, хорошо попала. Удачно. Моя месть свершилась, можно успокоиться.

— Я знаю, — невозмутимо.

Энай заскрипел зубами. В ответ я мило оскалилась.

— Не надо было со мной ссориться с самой первой минуты знакомства. Теперь я записала тебя в лютые враги на всю жизнь, — это была угроза.

Однако Энай, уже пришедший в себя, никак на неё не отреагировал. Он лишь поднялся на ноги и принялся отряхивать балахон, сохраняя при этом невозмутимое выражение лица. Отсутствие реакции начало раздражать. Я протянула лапу и вцепилась когтями в лодыжку Эная. Тот забыл о своей невозмутимости, взвыл и принялся ругаться сразу на нескольких языках. Я, довольно ухмыляясь, спрятала когти. Хоть что-то весёлое.

Со стороны больших входных дверей послышался неясный гул. Я прижалась ухом к полу. Шаги. Далеко, ибо едва слышимы. Словно по коридору кто-то крался. Насколько быстро, я не могла различить, слишком громко кричал Энай.

— Уважаемый творец Илларина, будьте добры, заткнитесь!

Энай прекратил ругаться и уставился на меня с нескрываемой ненавистью. Я ответила равнодушием. Пусть ненавидит, главное, чтоб жить не мешал. А будет мешать — пусть ищет место на кладбище богов. В бою я за себя не в ответе, прикончу всех нападавших. Почему я не сделала этого в пещере? Просто там у меня не было когтей и желания расцарапать всем физиономии.

— Ой, кто-то идёт! — раздался в тишине голосок чуткой Айсариэль.

— А правда ведь, — Айзен внезапно побледнел, словно что-то вспомнил.

Я перевела взгляд на Эная. Тот судорожно сглотнул и попятился.

— Да что такое? Ну идут и идут… Ну и пусть идут. Придут, а тут мы: "Здрасьте, гости дорогие! Заходите, чай пить будем, с плюшками!", — я развела передние лапы в стороны на манер гостеприимной хозяйки. Жест не оценили и посмотрели на меня, как на идиотку. Пришлось продемонстрировать клыки. Это поняли. И оценили. Ударом посоха по ушам. Я непонимающе уставилась на Айзена.

— Какие чаи? Какие плюшки? Ты в своём уме? — воскликнул он после непродолжительной игры в гляделки, в которой, естественно, победила я.

— Нет, в лисьем, — откликнулась я.

Айсариэль рассмеялась. Однако хранители юмора то ли не поняли, то ли просто не оценили.

Шаги приближались и уже отчётливо слышались в гулком коридоре.

— Ладно, не будем ругаться, — Энай примирительно поднял руки.

Я в шоке уставилась на него. Какая муха его укусила?

— И правда, пошли отсюда. Зал Совещаний — не лучшее место для дружеских и не очень разговоров. И к тому же он сейчас будет занят, — Айзен подхватил Айсариэль и бесцеремонно водрузил её мне на спину. Нет, это уже слишком. Если так хочет, пусть сам эти два десятка килограмм и таскает. А я пас. И в знак протеста опустила пушистый зад на мраморный пол. Холодно, зато всем всё ясно.

Айсариэль обвила мою шею и почесала за ухом. Вот не надо этого! Я не кошка, не собака, я лиса! О чём я и напомнила эльфийке. Однако та только усмехнулась.

— Пошли уже! — Энай обошёл меня сзади и приготовился пнуть. Не выйдет, враг.

Я поднялась, вильнула хвостом и взяла с места в карьер. Айсариэль тоненько взвизгнула и крепче вцепилась в мою шерсть. Неприятно, но стерпеть можно. Хлопнула дверь, я оглянулась. Ни Эная, ни Айзена в зале уже не было. Ну словно сквозь пол провалились. Я кинулась к окну. Айсариэль завизжала и вжалась в мою спину. Я прижала уши и за два метра до окна прыгнула. Порезы от осколков я как-нибудь перенесу, а вот встречу с каким-нибудь первым хранителем, который будет избивать меня золотым жезлом, — нет. Вопреки ожиданиям стекла в окне не оказалось. Зато под подоконником снаружи росли замечательные кусты шиповника и репей. Печально. Остаётся только благодарить местного садовника за то, что он не додумался посадить под окнами крапиву.

Выбрались мы из кустарника поцарапанные, помятые и все в репьях. У Айсариэль — в волосах, у меня — по всему телу. Я старательно не обращала на мелкие неудобства внимания, и в то время, как эльфийка выбирала репьи из своих волос, брела по какой-то широкой аллее, не сильно заморачиваясь тем, куда идти и где искать двух хранителей. Светило ласковое солнышко, лёгкий ветерок что-то нашёптывал деревьям. Айсариэль напевала какую-то весёлую песенку. Её звонкий голосок разносился по всему саду. Где-то впереди тихо журчал фонтан. Красота…

Несколько минут я наслаждалась спокойствием. Всё-таки эта Небесная Цитадель — отличное место для отдыха, где можно расслабиться и отрешиться от всего. Просто идти по вымощенной аллее, слышать, как мерно стучат по камню твои когти, улавливать мелодичный голосок маленькой эльфийки — вот оно, счастье моё. Всегда бы так.

Однако пение внезапно прервалось. Айсариэль взвизгнула и подпрыгнула на моей спине. Я отряхнулась, стараясь сбросить эльфийку с себя. Не вышло: малышка только крепче вцепилась в шерсть на загривке и указала куда-то вперёд.

— Дедушки-хранители, — прошептала она.

Журчание фонтана, сопровождавшее меня от самых зарослей шиповника под окном, стало громче. Передо мной открылась небольшая площадка, посреди которой расположился приличного размера бассейн со статуей женщины в драпированных одеждах. В руках статуя держала кувшин, из которого с мерным журчанием стекала вода. На бортике бассейна сидели, опустив ноги в воду, два хранителя. Рядом с ними лежали посохи. Один серебряный, другой деревянный.

Я подошла, нагло уселась рядом с Айзеном и принялась и интересом изучать своё отражение в водах бассейна. Симпатично так. Густая, чёрная с проседью шерсть, стройные лапы, кошачьи сапфировые глаза с вертикальными зрачками.

Айсариэль, скатившись с насиженной лисьей спины, устроилась возле меня и принялась выдирать из моей шикарной шкуры репьи. Однако делала она это крайне неаккуратно, вырывая колючие головки вместе с клоками моей шерсти. Сначала я терпела. Больно, конечно, но чистота шкуры важнее. Но после пятого выдранного клочка я поняла, что могу остаться и вовсе без шёрстного покрова, и огрела эльфийку хвостом по рукам. Айсариэль надулась, скинула сандалии, которые я только сейчас заметила, опустила ножки и принялась болтать ими в воде.

Хранители сидели, закрыв глаза и положив руки на колени, словно медитировали. Да так оно и было, судя по мерному покачиванию их тел взад-вперёд и характерному "ом-м-м". Я нерешительно толкнула Айзена лапой. Реакции не последовало. Я толкнула сильнее. Хранитель мира накренился и уперся плечом в невозмутимого Эная. Тот только всхрапнул. Интересно маги пляшут. И хранители тоже.

— Может, их разбудить? — предположила Айсариэль, видимо решив, что обижаться на меня — не лучший выход. Правильно. За дело ведь получила, а не за просто так.

— Их сейчас не добудишься, — в подтверждение своих слов я снова толкнула Айзена. Тот накренился ещё сильнее.

Энай напора не выдержал и тоже завалился. Теперь на бортике бассейна лежали в обнимку два храпящих хранителя. Ну прямо картина "Утро после большой попойки", иначе не назовёшь. Айсариэль хихикнула.

— Ну почему же не добудишься? — эльфийка встала, обошла спящих мужчин и ущипнула Эная за щёку.

Хранитель жизни приоткрыл один глаз, широко зевнул и вновь погрузился в дремоту. Айсариэль обиженно насупилась. Однако её идея воздействовать на сонных хранителей физически пришлась мне по вкусу. Я выпустила когти и вонзила их в ляжку Айзена.

— За что??? — его вопль разбудил и Эная. Теперь оба хранителя старательно отряхивались и поглядывали друг на друга не то с недоумением, не то с отвращением. Ну, хоть проснулись, и то хлеб.

Айсариэль спряталась за меня. От греха подальше. Сообразительная девочка, однако. Хвалю.

— Было б за что… — я мечтательно закатила глаза.

Энай презрительно фыркнул.

— Зачем прервала медитацию?

— Нашли время медитировать, — в тон ему ответила я. И правда: нет бы мне помочь, а сидят, посапывают… Я набрала в грудь побольше воздуха, дабы высказать Энаю всё, что думаю о медитации в целом и о нём в частности. Хранитель жизни же сжал кулаки, явно готовясь при первой слове дать мне в морду. Нет, ну я им удивляюсь. Буквально десять минут назад убежали из зала совещаний, как они это назвали, а уже сидят и медитируют.

Положение спас Айзен.

— Время как раз для медитации — полдень. Когда солнце пересекает середину неба, мы выходим в астрал, отдыхаем от повседневных забот, которых у хранителей, поверь, немало, — пояснил он.

— А нельзя это делать вечером?

— Нет. Вечер — время для Советов. Всю ночь мы решаем, анализируем. И только в полдень можем отдохнуть…

— Хватит рассказывать ей всё! Ты забыл клятву? — вклинился Энай.

Я как бы ненароком обнажила левый клык. Хранитель Жизни намёк понял, но не оценил, продемонстрировав кулак.

— Клятву я помню, Энай, — вздохнул Айзен и потянулся. Послышался хруст суставов. — Но она имеет право знать.

Да? Спасибо за такую честь…

— Нет, Айзен, не имеет!

— Имеет. И вообще, раз разбудили, значит будем исправлять допущенную тобой ошибку сейчас, — Айзен угрожающе потянулся за посохом. Этот намёк Энай оценил и замолк.

— Тогда расскажите мне, пожалуйста, то, о чём не поведали во время нашей первой встречи, — попросила я. Очень вежливо. Даже когти и клыки спрятала.

— Погоди-ка, — покачал головой Айзен, — сначала про эльфийку.

Айсариэль взвизгнула и попыталась забраться мне на спину. Не вышло.

— Не бойся, дитя. Как твоё имя? — ласковым тоном поинтересовался Айзен.

Энай тяжело вздохнул, опустил голову и приготовился долго ждать. Айсариэль прижалась ко мне. Запугали ребёнка родители, чтоб их, теперь вот всех боится. Кроме меня, конечно.

— Не бойся, скажи Айзену, — после минутного молчания я, наконец, решила подтолкнуть девочку.

— Ай…Айсариэль, дочь кузена первого правителя Озёрного края пресветлого лорда Орсорина, сына… — тут эльфийка запнулась, повинуясь жесту хранителя.

Айзен задумчиво почесал бороду.

— А что ты, Айсариэль, дочь второго правителя Озёрного края и тра-та-та, делаешь здесь, в Небесной Цитадели?

— Меня принесла сюда ли… — Айсариэль взглянула на меня. Я в ответ покачала головой. — Алисанда принесла меня сюда на своей спине.

— А как ты встретилась с Алисандой? — не унимался Айзен.

Тут эльфийка осмелела.

— Я встретила её в лесу. Я сбежала из дому, потому что всегда хотела побывать у людей! А мой отец никогда, вот никогда не отпускал меня. Ладно не отпускал одну, я маленькая, и я это осознаю. Но он мог поехать со мной хотя бы к границе! Когда к нам приезжали послы из Энтары, они рассказывали, что там к эльфам хорошо относятся, не притесняют, не высмеивают. А отец всегда боялся. Он трус. А я не боюсь. Ни разбойников, ни диких зверей, ни самих людей.

— И поэтому ты сбежала?

— Да. Когда я и две моих сестры пришли в лес, искупаться в озере под надзором няни, я убежала в чащу. И там встретила лиси… Алисанду.

Я довольно усмехнулась. Молодец, запомнила.

Айзен захватил губами кончик бороды и принялся задумчиво его мусолить.

— А ты хочешь домой? Или не набегалась?

— Нет! Ни за что не вернусь! Мне с Алисандой хорошо. Я хочу с ней идти, — и сказано это было столь категорично, что мне стало не по себе. Если этот ребёнок увяжется за мной следом, окружающим несдобровать. И мне тоже.

— Нет, с ней нельзя. У неё очень ответственное и сложное задание, ты будешь её отвлекать.

У меня отлегло от сердца. Навязывать эльфийку мне не собираются. Это радует.

— Не буду! — воскликнула Айсариэль и прижалась ко мне. — Я с ней пойду! И не буду мешать! Я буду помогать!

— Айсариэль, дитя моё. У Алисанды свой путь. Он открыт только для неё. Для других этот путь полон опасностей. А ты, раз не хочешь возвращаться домой, то останешься здесь, в Небесной Цитадели. Знаю я твоего отца, не самый лучший эльф. Понимаю тебя.

В глазах Айсариэль засветилась надежда.

— Правда? Я останусь здесь? А почему я не могу пойти с Алисандой?

— Пожалей Алисанду. Её четвертуют, если найдут шастающую по лесу вместе с дочкой столь видной персоны, как твой отец.

— Это да, — Айсариэль согласно кивнула.

Меня перспектива быть разрубленной на четыре кусочка разной величины не прельщала. Поэтому я умоляюще взглянула на Айзена. Хранитель мира подмигнул.

— Энай! Отведи Айсариэль в башню, — попросил он.

Энай сморщился, как от йода, и подхватил запрыгавшую было от радости Айсариэль на руки. Эльфийка весело рассмеялась. Эная этот смех несколько смягчил, взгляд его стал добрее.

— Пойдём, — и он опустил Айсариэль на землю.

Эльфийка послушно последовала за хранителем Жизни по боковой аллее. Когда они скрылись за поворотом, Айзен облегчённо выдохнул.

— Ну наконец-то! Теперь можно и нам с тобой поговорить, — хрустнули суставы на пальцах хранителя.

От этого звука мне стало немного не по себе.

— Можно несколько вопросов?

Айзен поднял руку, призывая к тишине.

— Подожди, сначала я тебе кое-что расскажу, а потом посмотрим, останутся ли у тебя какие-то вопросы.

Я кивнула. Действительно, пусть расскажет, а там разберёмся.

Айзен закашлял, поднял ноги и обхватил колени руками. Сейчас он меньше всего походил на творца какого-либо мира или королевства. Скорее на пожилого рассказчика, так и не вышедшего из детства. Такой простой, уютный, домашний… Только серебряный посох под рукой настораживал.

— В общем, извини Эная. Ошибся он, со всеми случается. Не со зла он так.

— Хорошо, хорошо, прощаю, — прощать я не собиралась, но для очищения совести Айзена можно и соврать. — Можно покороче и поконкретнее?

— Да. Напутали мы с порталом. Ты должна была высадиться в Энтаре, возле столицы — Лайнеза — и донести Амулет Мира до королевского замка.

— И всё? — это слишком просто. Так не бывает.

— Нет. Ты, как носительница амулета, должна донести его до истинного короля Энтары.

— Простите? А Теллуриэль? Он разве не правитель?

— Правитель, но не истинный.

То же самое говорил Всеволод. Что Теллуриэль — не король. Король кто-то другой. Как говорил Эол, амулет мира знает, кто это. А для идентификации, так сказать, необходимо этого кого-то с амулетом встретить…

— Можно всё-таки задать вопрос?

— Можно, можно, — вздохнул Айзен, осознавая, что рассказал далеко не всё, что следовало бы.

— Ага, — я ухмыльнулась. — Почему лиса?

— Потому что это твой зверь, — ответил Айзен и, заметив моё недоумение, пояснил: — У каждого человека, эльфа, гнома или дроу есть зверь, с которым они похожи. От которого он перенимает черты внешности и характера. Твой зверь — лиса. Почему крупная и чёрная? Потому что в этом теле трое существ, и каждое придаёт ему особые свойства.

— А-а-а-а…тьфу! Поняла, спасибо. А что теперь делать-то?

Айзен с тяжким вздохом поднялся на ноги и подхватил посох.

— Пошли.

— Куда? Опять к тому обрыву? — прыгать с этакой высоты мне не хотелось. Тем более неизвестно куда и практически непонятно зачем.

Айзен угрожающе потряс посохом. Я намёк поняла и без дальнейших разъяснений. Встать и молча следовать за ним. Да, он не Энай, вероятность ошибки у него сводится практически к нулю. Так думает сам Айзен. А я уверена в обратном. И разувериться никак не желаю. Однако выбор у меня невелик: получить по макушке или пойти за хранителем. И общим советом, в который вошли моё сознание, моя интуиция и, собственно, я сама, было решено, что второй вариант является наилучшим из двух имеющихся.

Путь до обрыва оказался ну очень длинным. За то время, пока он длился, мы с Айзеном успели два раза поспорить, три — убежать от первого творца Антариума (что он делал в садах в то время, как должен быть на каком-то там совещании, не понял даже Айзен), и один раз ухнуть в пруд с лебедями, причём из воды нас обоих вытаскивала почему-то я. Поэтому к обрыву мы подошли уже хорошими друзьями. Он предложил как-нибудь встретиться и выпить. Я благоразумно отказалась и взяла на заметку, что второй творец Антариума — не такое уж и возвышенное существо, как мне показалось на первый взгляд.

— Значит так, сейчас я отправлю тебя в Лайнез. Проберёшься в замок и найдёшь прямого наследника энтарского трона.

— Не, ну вы смешной! А если его там не будет?

— Будет.

— Ладно, — я осознала неизбежность прыжка в портал. — И кстати, как долго я буду лисой?

— От тебя зависит, — отрезал Айзен и подтолкнул меня к краю обрыва посохом.

Я, тяжело вздохнув, зажмурилась и сиганула с обрыва. Голова закружилась, в желудке противно забулькало.

— Ой, забыл!.. — охнул Айзен.

Ну вот, опять…