Свежий ветерок приятно колышет шерсть, холодит незащищённый нос, принося с собой запахи зелени и кристально чистой воды. Тихонько шелестит трава, лениво перешёптываются между собой высокие деревья, скрипят, соприкасаясь, их ветви. Гладкая поверхность озера блестит, отражая, словно зеркало, свет полной луны. Я не волк, но хочется задрать морду и завыть. Рассказать светилу о своих радостях, победах и поражениях, излить душу. Но я всё же не волк. Посему и лежу на прибрежном песочке, вытянув передние лапы и глядя прямо перед собой, словно египетский сфинкс. Под боком тихонько посапывает Айсариэль, закопавшись носом в мою густую шерсть. Так, наверное теплее, ночка выдалась не жаркая. И пусть спит, — решила я, погрузившись в воспоминания о происшедшем.

Из портала, созданного Хранителем, мы вывалились прямо в Зал Совещаний. Ллимиарэля мгновенно скрутили и утащили прочь ошалевшие от счастья служители Контроля. Варриэль притворился бездыханным и, приоткрыв один глаз, с интересом осматривал помещение. Уловку быстро разгадали, мага привели в чувство, оттащили от него обозлённого принца и заставили во всём признаться. Варриэль ничего не отрицал. Перед лицом собравшегося через несколько минут совета Хранителей он рассказал, что, узнав, где прячется его величество Филипп Освальд IV, пустил в схорон дымовую гранату и заклятие удушения. Не уцелел никто. Даже крысы, на которых ядовитый дым мог не подействовать, не выжили бы после заклятия, поражающего всё живое. От слов "дымовая граната" меня передёрнуло. Откуда ему, средневековому магу, знать про данное чудо? Хотя, если есть канализация… Не удивлюсь, если, прогулявшись по замку, обнаружу там водопровод.

По ходу чистосердечного признания мага Теллуриэль несколько раз порывался кинуться на него и задушить собственными руками. Принца удерживали вернувшиеся Эол и Эринэль. Ллимиарэля отвели в местную комнату для гостей и заперли там до решения Совета. Эльф бился в дверь, пытался выбраться через зарешеченное окно, и так орал благим матом, что служители Контроля даже заслушались.

Меня игнорировали самым наглым образом. На попытку вставить хоть слово во всеобщие рассуждения о судьбе Энтары и Ллимиарэля реагировали бурно, размахивали руками, отпихивали. В конце концов я обиделась и покинула зал. Достойно, должна сказать. Ни один из присутствующих не остался обделённым моим вниманием, когти в руки, ноги и тела получили все без исключения. И не смотрела я ни на титул, ни на возраст, ни на добрые дела, совершённые попавшим под мои когти. Свершив правосудие, я вместе с бесцеремонно вскочившей на мою спину Айсариэль поспешила убраться подальше от цитадели.

Из состояния задумчивости меня вывело шуршание песка. Я скосила глаза в сторону, откуда исходил звук. Высокая фигура с посохом и в белом, расшитом золотом балахоне осторожно кралась по берегу озера, не спуская с меня настороженного взгляда. Я потянула носом — фигура приближалась с наветренной стороны. Хоть это Айзен учёл. Я усмехнулась и вновь уставилась на блестящую в лунном свете поверхность озера, подернувшуюся едва заметной рябью. Фигура медленно приблизилась, обошла меня. В нос ударил знакомый запах. Я так и думала.

— С чем пожаловали, почтеннейший? — невинно поинтересовалась я, не оглядываясь.

Хранитель Мира тяжело вздохнул и плюхнулся на песок в паре метров от меня, положив рядом с собой посох.

— А я думал тебя напугать. Не учёл, что слух твой улучшен, — сокрушённо произнёс старец, однако в голосе его мелькнули игривые нотки.

— Вы ведь сами это отмечали ещё когда я была человеком, — ровным тоном произнесла я. — И вообще, вроде уже в почтенном возрасте, Хранитель Мира, а всё туда же, словно дитя малое.

— Да, грешен. Думаешь, легко быть Хранителем? Столько обязанностей, столько ответственности… И так скучно! Мало куда мы можем выбраться. Законы запрещают посещать многие края Антариума и даже многие миры… — Айзен тяжело вздохнул.

— Почему? — от удивления я даже дёрнулась.

Айсариэль недовольно заворчала во сне и пихнула меня в бок.

— Чтобы не натворили делов. А то мы умеем, — Айзен прикрыл глаза и усмехнулся, явно вспомнив что-то на редкость приятное.

— А кто такое придумал? — не удержалась я.

— Да мы же, — фыркнул Айзен, внезапно нахмурившись. — Ллимиарэля осудили. Теперь он отправится в тюрьму при Контроле. Не представляю, что его там ждёт.

— Как это не представляете? Вы же его глава, разве нет?

— Эол тебе рассказал? — с явным неудовольствием спросил Айзен. Я прикусила язык. — Да, я глава Контроля. Но даже я бессилен перед законом, обязывающим совершивших преступление государственного масштаба уничтожать. Самым жестоким способом.

— Пытать до смерти??? — в шоке вскочила я.

Айсариэль проснулась, широко зевнула, потёрла глаза и с недоумением огляделась.

— Нет, что ты, — усмехнулся Айзен. — У нас нет таких палачей. Я в том смысле, что вешать, топить и тому подобное, ну, ты поняла, — хранитель кивнул на Айсариэль.

Эльфийка, услышав страшные слова, захныкала и спряталась за мою спину.

— А-а-а-а… — совсем как Изя, протянула я. Нахваталась от дракоши, теперь и не отучусь. — Тогда поделом ему. Не будет заниматься подстрекательством. Ведь по его указке Варриэль пришиб короля. Разве не так?

— Именно так, — кивнул Айзен, а Айсариэль разрыдалась во весь голос. — И Варриэль исправно плясал под его дудку. С трудом удалось переубедить. Ллимиарэль ему много чего обещал…

— Да, знаю, — согласно кивнула я. — Однако до сих пор удивляюсь: как такой проницательный маг, как Варриэль, мог поверить такому гаду, как Ллимиарэль?

— А он ему и не верил. Он просто знал, что после смерти короля станет ненужным при дворе и сможет уехать куда-нибудь в дальние края и там заняться своими делами. Филипп ему этого не позволял.

— Ну, теперь он точно никуда не уедет, — усмехнулась я, вспомнив реакцию амулета на мага.

— Да, я знал… — вздохнул Хранитель. — Я знал с самого начала.

— Можно два вопроса?

— Только два? — Айзен недоверчиво покосился на меня.

— Ну, не совсем два.

— Время у нас есть. Айсариэль, детка, прошу тебя, пойди, погуляй.

— Почему? — слёзы эльфийки мгновенно высохли. — Я хочу остаться с лисичкой!

— Потому что, девочка. Духи Священного озера! Придите на мой зов, поиграйте с эльфийским ребёнком! — воскликнул Айзен, протянув руки к озеру.

Вода в центре озера забурлила, вспенилась. К берегу пошли водяные круги, у самого песка превращаясь в маленькие волны. Айсариэль испуганно вскрикнула и спряталась за меня. Пена быстро приблизилась к берегу, и из воды выглянули две посеребрённые луной головы. Зеленоватые волосы, похожие на водоросли, ниспадали до плеч существ, на скулах выступали маленькие плавнички, за ушами виднелись жабры. Лица духов были миловидны, на губах играли добродушные улыбки. Нимфы протянули руки, местами покрытые сверкающими в лунном свете чешуйками. Между пальцами показались перепонки. Руки и плечи нимф блестели от воды.

Духи тихонько запели, протягивая руки к Айсариэль. Эльфийка заворожено глядела им в глаза, а они звали её с собой, обещали не дать в обиду эльфийское дитя. И Айсариэль, немного поколебавшись, пошла к ним. Лишь только она ступила в воду, как нимфы подхватили её и, весело смеясь и напевая, погрузились в воду.

— Она не задохнется, — словно прочитав проскочившую в моей голове мысль, произнёс Айзен. — Магия Священного озера не даст ей погибнуть. Она сможет дышать, как рыба.

— Это хорошо, — я с облегчением выдохнула. Волшебная песня нимф заставила меня затаить дыхание. Потрясающие голоса и такой родной мотив, словно я с самого детства слышала его.

— Теперь задавай свои вопросы, — Айзен откинулся на песок и приготовился слушать и отвечать.

— Первый: если вы всё знали, какого лешего не сказали? — начала я.

— Если бы я сказал, это означало бы, что я вмешался. А грубое вмешательство в жизни поднебесных земель запрещено законом, — Айзен прикрыл глаза. — Понимаешь?

Я молча кивнула, прекрасно зная, что Хранитель жест заметил даже сквозь опущенные веки.

— Второй вопрос: ведь Энтара может жить без этого Амулета Мира, что, собственно, и происходило последнюю тысячу лет. Какого лешего понадобилось его возвращать?

— Достал меня твой предок хуже горькой редьки, — без колебаний ответил Айзен. — "Найди, — говорит, — моего потомка, приведи, пусть он эту пакость заберёт, меня отпустит! А то мочи нет уже томиться в этой сокровищнице, будь она неладна!" Ну, я и выполнил просьбу старого друга. Отчего было не помочь страдальцу, если он постоянно меня донимал?

Такой простой ответ поднял во мне бурю эмоций и все, как назло, оказались отрицательными. Оказывается, из-за того, что Хранителя донимал Всеволод, я, простите, таскаюсь с этой штукой на шее уже который день, попадаю в неприятности с завидной периодичностью… А сколько мне твердили, что без амулета Энтара не Энтара! Ну символ, ну мощнейший артефакт, и что дальше? Жили же без него тысячу лет, и ещё тысячу прожили бы, так нет же, Всеволоду надоело сидеть там, в пещере, на тот свет захотелось. В сердцах я подскочила на месте и закрутилась, словно волчок, подняв тучи песка. Айзен замахал руками и закашлялся.

— Успокойся! Если бы я знал, как ты отреагируешь, я бы не отвечал вовсе! — воскликнул Хранитель, выплёвывая скрипящий на зубах песок.

— Не, а как прикажете реагировать? — вспылила я. — Вы мне тут баки, простите, забивали, что без этого куска кварца Энтаре не выдержать, а оказалось, что это было обычной прихотью — вернуть артефакт? Верно?

— Не совсем. Теперь амулет будет весьма кстати…

— Да вы что? — я состроила самую удивлённую морду, на которую была способна.

— Да. Короля нет, Теллуриэль ещё не готов, да и молод для полуэльфа. Остаётся Варриэль. Народ не признает его без амулета. Да и вообще вряд ли признает, но камень придаёт солидности, значимости, что ли… В общем как-то так.

Я понимающе кивнула. Есть принц по праву и есть принц по крови. Кому достанется трон? Тому, кто старше, опытнее, и с кусочком кварца в короне или на шее. Весело, чтоб вас!

— Можно ещё вопрос?

— Да, — обречённо кивнул Айзен.

— В Шультере…творилось нечто непонятное. Меня пытались угробить, потом…

— Да знаю, видел я, — отмахнулся Хранитель.

— Так что там произошло?

— Ничего особенного. Местные стражники с эльфами передрались, могли разнести город и уничтожить друг друга. Причём дрались зазря. Убивал жителей только один, да и тот вскоре погиб от мечей своих же товарищей. А потом по приказу Ллимиарэля явился Варриэль, приказал им убить тебя. Эльфы Ллимиарэля чтят, он давно у них мессией был, сразу послушались. А тут твой дракон прилетел, несколько домов подпалил, люди с эльфами сразу про драки забыли и бегом тушить, пока всё не сгорело. А после друг перед другом извинились.

— Странные какие-то у вас эльфы, должна сказать…

— Почему странные? — удивился Хранитель.

— Ну, не высокомерные, топоры и арбалеты используют… Простоватые, в общем.

— Они всегда такими и были. Лишь некоторые из них такие, как ты говоришь: презрительные, брезгливые, пользуются луками и лёгкими мечами и далее по списку. А большинство же недалеко ушли от людей. Они, собственно, те же люди. Только физически более слабые, лучше ориентируются в лесах, быстрее двигаются, живут дольше… и уши острые. А внутри такие же.

— Можно последний вопрос?

— Светает, Алисанда. Только один и только последний.

— Это скорее даже просьба… Превратите меня в человека.

— Ты до сих пор не догадалась, как это сделать? — Айзен сел и ошалело уставился на меня.

Я отрицательно покачала головой и не менее ошалело уставилась в ответ.

— Ох, вырождаются ведьмы… Представь, как ты воспринимаешь мир, когда ты человек.

Я честно попыталась представить, в каких красках я видела мир, что чувствовала, какие звуки слышала, какие запахи ощущала. В боку закололо, меня окутал серый липкий туман. На мгновение я потеряла чувство реальности, а когда вновь обрела его, увидела ярко окрашенное в розоватые тона небо, позолотившиеся верхушки деревьев, синюю поверхность воды. Цвета стали слишком яркими. Звуков и запахов не стало меньше, но они исказились. Рядом ахнул Айзен.

— Надо же, я и не думал, что из зверя можно превратиться в такого человека!

Я обеспокоенно оглядела себя. От старой одежды не осталось и следа. Вместо неё на мне было бордового цвета платье, перехваченное золотистым поясом, кожаные сапоги и зеленоватый плащ с огромным капюшоном. На руках матово блестели золотые браслеты. Я кинулась к озеру. Из зеркально гладкой поверхности на меня смотрело моё старое отражение, лишь волосы стали угольно-чёрными, а глаза… Зеленоватые, как у Юка, с вертикальными зрачками. Приподняла верхнюю губу — обнажились острые длинные клыки. Я в испуге отпрянула и шлёпнулась задом на песок, ошалело озираясь.

— Это не я!

— Такой тебя сделали твои друзья-животные, которые, кстати, так и останутся частями твоего сознания, — поучительным тоном изрёк Айзен.

"Нравится новая физиономия?" — с усмешкой поинтересовался Вермерх.

Да знаешь, как-то не по себе.

"Привыкай".

— А магия? — осторожно спросила я, готовая к самому худшему.

— А что магия? В порядке твоя магия, попробуй сама!

Я сосредоточилась на песке, представила, как он поднимается, закручивается свистящим смерчем, трёт воздух, как наждачная бумага… И в следующее мгновение отпрянула от пронесшегося мимо маленького урагана. Меня обдало волной холодного воздуха, на волосах и одежде осел песок. Хоть магия не изменилась. Смерчик описал круг по берегу и распался. Какое счастье.

Над деревьями вспыхнули яркие солнечные лучи. Я прищурилась, кошачьи глаза моментально приспособились к освещению. Айзен молча поднялся, подхватил посох и направился к Цитадели.

— А Айсариэль? — крикнула ему вдогонку я, вспомнив о маленькой эльфийке.

— Спит там, куда мы её определили. Духи Священного озера знают своё дело.

На душе полегчало. Айзен скрылся за деревьями, я осталась наедине с самой собой. Села, обхватив руками колени, устремила взор вперёд, на противоположный берег. На шее тихонько дёрнулся тонкий шнурок. Я сняла его и сжала в кулаке вибрирующий белый кварц. Как же всё глупо вышло. Меня долго убеждали, что без амулета не выжить Энтаре, и я поверила. И с этой уверенностью полезла в пекло. Хотя, какое там пекло. Пара непонятных драк, беготня… За последние пару дней я окончательно запуталась. Действовала по наитию, не задумываясь о смысле этих действий.

Когда-то давно, ещё учась в университете, я прочитала несколько книг жанра фэнтези. Теперь нечто похожее испытала на себе. И так и не поняла, зачем вляпалась в эту историю. Из авантюризма? Глупость. Давно уже хотелось чихать на него с высокой башни.

Рядом тихо опустился человек. Я уловила знакомый запах. Нюх остался лисьим.

— Чего пришёл? — небрежно поинтересовалась я, не отрывая взгляда от противоположного берега. Взяли моду — подкрадываться и рядом плюхаться.

— Просто, — едва слышно произнёс Эол.

— "Просто" не канает, — огрызнулась я. — И вообще, вы должны были перебраться обратно в Энтару.

Некромант тяжело вздохнул.

— Мне позволили ненадолго задержаться. Алисанда, послушай… Тебе придётся остаться в этом мире, — Эол поднял руку, заставив меня проглотить вопрос. — Просто придётся. Вот скажи честно, оно тебе надо, возвращаться на Землю?

Я задумалась. Действительно, а надо ли? Здесь тоже можно хорошо жить, а главное за дом и землю платить не надо. Или надо, но не очень много…

— Нет.

— Тогда оставайся.

— Ла-адно… — протянула я. — Только забери у меня ЭТО!

Вибрирующий амулет быстро перекочевал в руки Эола. Некромант с интересом осмотрел вещицу.

— А знаешь, я так и не понял его свойств, — признался он. — То не подпускает никого, то даётся в руки любому…

— Угу, — кивнула я.

— …А хотя ты же, хозяйка его, отдала сама… Может быть из-за этого меня не убило сейчас.

— Угу, — вновь кивнула я.

Эол убрал кварц в кошель на поясе.

— Придётся сдать его в хранилище Контроля, чтобы никто не позарился. Там за ним присмотрят как следует. А Энтаре и без него хорошо будет. Варриэль с Теллуриэлем как-нибудь справятся.

— Так они вместе будут править? — удивилась я.

— Дело в том, что обоим плевать на власть с высокой башни. Один избегает королевского двора, как прокажённого места, другой хочет заниматься своим любимым делом. Но вместе они как-нибудь, да смогут пересилить себя, зная, что в своих страданиях не одиноки.

— Так Теллуриэль ведь пытался прибить Варриэля! Сама видела.

— Успокоился. После разговоров с Первым Творцом… — Эол усмехнулся и подмигнул. Видимо, здорово обработали парня…

На плечо легла широкая тяжёлая ладонь. Я не попыталась сбросить её, даже не дёрнулась, удивляясь самой себе. Некромант осторожно прижал меня к себе, уперся подбородком в мою макушку и замолк. Я не почувствовала отвращения. Лишь тихая покорность. Будь что будет…

Уже днём мы перебрались в здание Контроля и сдали Амулет Мира на хранение. Сторож зала Артефактов, хиленький старичок с бегающими глазками, с отвращением принял кусок кварца и упрятал его под прозрачный купол со словами "авось не выберется". А через день я переехала в королевский замок как главная чародейка. Варриэль охотно поделился своими книгами в надежде, что я не разберу древние письмена. Напрасно надеялся. В библиотеке я откопала словари и с трудом, но переводила книгу за книгой, всё яснее понимая местную магию. А вскоре отыскался Джук, потерявшийся было в тот вечер, когда Лайнез бился, что называется, "не на жизнь, а насмерть". Крепкого парня, как оказалось, бывшего пажа, быстро определили в личную охрану короля Варриэля и принца-консорта Теллуриэля. Джук наврал мне. Его отца действительно убил эльф, однако отшельничать парнишка стал не в семь лет, а много позже, когда его выгнал Ллимиарэль за чрезмерную прозорливость. А врал так складно…

* * *

В зале было светло, хотя на дворе стояла глубокая ночь. Под потолком и вдоль стен парили яркие магические светлячки, давай больше света, чем нужно. Рассеянный свет отражался от белоснежных стен, гладкого мраморного пола, большого стола, от балахонов четырёх людей и наверший их посохов, ослепляя. Однако никого из присутствующих это не волновало. Творцы уже привыкли — они не первое тысячелетие собирались здесь, а маленькая девочка с пшеничного цвета волосами, небесно-голубыми глазами и острыми ушками, просто не обращала на свет никакого внимания, воспринимая его как фон. Она внимательно слушала, о чём говорили Творцы, вникая в каждое сказанное ими слово, стараясь ничего не упустить. Юная эльфийка уютно устроилась на коленях у самого крупного и старого из Творцов, между делом поигрывала его длинной, до пола, густой бородой. Старец снисходительно наблюдал за ней, не отвлекаясь при этом от беседы. Решалась судьба девочки, дочери кузена владыки Озёрного края. Эльфийка ни за что не желала возвращаться домой, но и оставить её навсегда у себя в Небесной Цитадели они не могли. "И зачем только Алисанда подцепила её, зверь эдакий…" — фыркал про себя Энай, самый младший из Творцов. Царапины, оставленные когтями огромной чёрной лисицы, затянулись, но в душе осталась обида. Прежде ни одна тварь земная или небесная не смела тронуть Творца. А тут на тебе — тронула, да ещё как! Того же мнения о бесцеремонности и наглости Алисанды были и все остальные Творцы, пострадавшие не меньше, чем Энай. Недовольство их не разделяла, пожалуй, только маленькая Айсариэль, для которой "лисичка" стала вроде второй матери. Да что там, тянула даже на первую…

Внезапно за огромной дверью, обозначающей главный вход в Зал Совещаний, раздались нетерпеливые шаги, послышался скрежет железа, словно вынимали меч из ножен. Творцы напряглись, руки потянулись к посохам. Айсариэль молча сползла с насиженных колен первого Творца и спряталась за высокую спинку его стула, подальше от двери. Она знала, кто идёт. Так же, как знали и все присутствовавшие на этом совете.

Дверь с грохотом распахнулась от тяжёлого пинка. В зал вошёл не слишком мощный на вид эльф. Следом за ним стройной колонной шагали несколько лучников, держа в руках натянутые луки со стрелами на тетивах. Айсариэль за спинкой стула сжалась в комок, стараясь стать как можно незаметнее.

Эльф откинул разметавшиеся по плечам золотистые волосы, вскинул подбородок, окинул зал презрительным взором, повёл носом. Что-то ему не понравилось и идеально правильное, аристократичное лицо скривилось, нос сморщился, в глазах заиграла неприязнь. Хранители не поднялись. Лишь посохи в их руках грозно поблескивали древками, да в глазах играла угрюмая злость. Хранители недолюбливали Озёрный край. Его сотворили не они, эльфы сами взяли себе эти земли, дикие и незаселённые. И держались соответственно, ведь никто из обитателей Небесной Цитадели не мог разрушить их королевство. Ллимиарэль, эльфийский лорд, был родом из Озёрного края, посему долго ещё не верил, что явившийся пред ним в тронном зале, а до этого в покоях Айзен был реален. Для него это был не более, чем сильный маг.

Видя, что никто не собирается падать ниц перед столь важной персоной, как кузен владыки Озёрного края, эльф недовольно фыркнул, подошёл к столу и изо всех сил ударил по нему кулаком. Аристократичное лицо побледнело, эльф закусил губу, но сдержался, чтобы не выругаться: костлявый кулак угодил по отполированному граниту.

— Чего желаете, господин? — миролюбиво вопросил самый старый Творец, исподтишка сверля эльфа взглядом чёрных, как уголь, глаз.

— Я желаю вернуть мою дочь, Айсариэль! — попытался взреветь эльф, но из хилой глотки вырвался только тихий низкий хрип.

Айсариэль за спинкой стула притихла, закрыв рот руками, чтобы не закричать.

— А вы видите её здесь? — с усмешкой поинтересовался старец, широким жестом обведя залу.

Эльф побагровел, до крови прокусил губу. По подбородку потекла тоненькая алая струйка, несколько капель упали на белоснежный мраморный пол.

— Я вас прошу, не пачкайте мрамор. Кровь — вещь въедливая, потом бывает трудно отмыть, — ровным тоном произнёс старец. Из-под густых бровей вылетела чёрная молния, пронеслась по полу, в последнюю секунду обогнула ноги эльфа. От пятнышек не осталось и следа.

— Ничего, отмоете, — фыркнул эльф, вытирая кровь с подбородка платком. — Повторяю ещё раз: мне нужна моя дочь, Айсариэль. Я знаю, что она здесь. Я хочу её забрать.

— А если она того не хочет? — поинтересовался Айзен.

Эльф выхватил меч, направил острие на него. Хранитель Мира и Справедливости поудобнее перехватил посох, положил его на колени, ничем не выдавая готовность к бою.

— А если она не хочет, мне придётся отобрать её силой! — голос эльфа сорвался на визг. Он занёс меч над головой и застыл. На лице отразилась дикая ярость, которую сдерживало лишь благородное происхождение. Ещё бы: перед ним сидели четверо стариков, трое из которых казались немощными и неспособными дать достойный отпор в ближнем бою, они должны были видеть его превосходство и с мольбами о пощаде отдать то, что он просит! А они усмехались, тянули время…

Айзен отвёл руку в сторону и поманил пальцем. Дрожа, как осиновый листок, Айсариэль мгновенно очутилась возле него и вскарабкалась к нему на колени, взяв серебряный посох в свои маленькие ручки. Эльф зарычал, грозно, как ему показалось, но опустил меч. Драться и при этом ранить собственного ребёнка ему не хотелось. Айсариэль надула губки и крепче сжала посох Айзена.

— Вот ты мне и нужна. Немедленно иди сюда, — процедил эльф, внимательно следя за каждым движением четырёх Творцов.

Айсариэль не шелохнулась.

— Подойди ко мне, дочь. Твоя мать вся извелась! Ты должна немедленно вернуться домой, пока она не слегла! — настойчиво потребовал эльф, становясь пунцовым от злости.

Айсариэль медленно, чтобы все заметили, качнула головой.

— Можешь передать маме, что я осталась в Небесной Цитадели, с Творцами. Это её успокоит. И уезжай отсюда, — серьёзно проговорила она, сжав серебряный посох с такой силой, что костяшки её пальчиков побелели.

Уши эльфа задрожали. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но из горла вырвался только сип. В глазах мелькнуло безумие, руки напряглись, дрогнул меч, начал медленно подниматься. Казалось, эльф сейчас разразится серией смертоносных ударов, стараясь угробить всех противников сразу и вдобавок разрушить помещение. В уголках рта выступила пена.

Творцы молча ждали. Когда меч поднялся до уровня подбородка эльфа, Айзен наконец заговорил:

— Девочка не желает идти с тобой. Ты разве отец? Нет, ты собственник. Ребёнок твоя собственность, а собственность должна быть под замком, чтобы никто не смел её коснуться. Но спрашивал ли ты у неё, хочет ли она такой жизни? Такой же, как у твоей жены, которую ты выпускаешь только во двор собственного роскошного замка? Ребёнок хочет свободы. Хочет увидеть новые земли, хочет познакомиться с людьми, орками, драконами. И она просила тебя об этом, но ты не стал её слушать, отговаривался, что в других землях опасно… Боишься? Боишься тех, с кем когда-то воевал бок о бок, Эльсай?

Эльсай вперил в Хранителя грозный взгляд. Меч медленно опустился, заскрежетал по ножнам. Эльфы-лучники, выстроившиеся вдоль стены по обе стороны от двери, опустили луки, но стрелы не убрали.

— Я желаю забрать свою дочь, — медленно, чётно выговаривая слова, проговорил эльф и вскинул голову, глядя в глаза поднявшемуся Первому Творцу. Старец крепко сжимал посох в правой руке, готовый в любую секунду перехватить его и либо отбиваться от меча, либо пустить заклятие.

— Желать тебе никто не запрещает, — тихо произнёс Айзен, спуская Айсариэль с колен и тоже поднимаясь на ноги. Его тяжёлая, покрытая голубой сеткой вен рука легла на маленькую пшеничную головку эльфийки, взъерошила волосы. Девочка расслабилась, зажмурилась, как довольная кошка.

— Я сказал, мне нужна моя дочь! — на тон выше проговорил Эльсай.

— Конечно-конечно. Однако ты не можешь забрать её, если она того не хочет. Малышка, ты хочешь домой? — спросил Айзен, наклонившись и заглянув Айсариэль в лицо.

— Я уже говорила. Нет, — твёрдо заявила девочка.

— Она ещё маленький ребёнок, что спрашивать её мнения? Не пройдёт и месяца, как она будет рваться к нам! — противным голосом пропищал озверевший Эльсай.

— Однако мыслит почище любого взрослого, — покачал головой Айзен. — На нет и суда нет. Тебе придётся уйти.

— Нет! Я заберу её силой! — эльф махнул рукой. Лучники вскинули луки, прицелились, намереваясь убить Творцов.

Все четверо Хранителей одновременно взмахнули посохами. Луки рассыпались в прах, колчаны со стрелами исчезли. Эльсай, озверев окончательно, выхватил меч и ринулся через стол к Творцам. Он и не подозревал, что гладкая гранитная поверхность будет столь скользкой. Подошвы заскользили, эльф с яростным воплем повалился на живот, выпустил меч. Клинок отлетел в сторону, со звоном упал на пол. Эльсай закричал, попытался подняться, изо рта капала слюна вперемешку с кровью от прокушенного языка. Творцы и Айсариэль молча наблюдали. Лицо эльфийки было равнодушным.

— Никто не сможет забрать девочку, если она этого не захочет, — повторил Айзен и широким жестом обвёл залу.

Один за другим исчезли ошалевшие лучники, с громким хлопком растворился в воздухе вопящий теперь уже от ужаса Эльсай. По помещению пронёсся вздох облегчения, казалось, даже стены поддержали присутствующих.

— Ну что ж, участь малышки решена, — Айзен повернулся к остальным. — Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Айсариэль, поедешь к тёте Алисанде?

В роще было непривычно душно, пахло травами, древесной корой, смолой, листьями. Мимо, вылетев из густого кустарника, что рос по обеим сторонам узкой тропки, пулей промчался заяц, кашляя на каждом скачке. Глаза ушастого покраснели, веки воспалились, в уголках губ собралась желтоватая пена. Я потянула носом. От зайца несло дымом, таким знакомым…

Не раздумывая, я свернула в кустарник, припала к земле и проползла под низкими ветками, обдирая брюхо о выступающие корни, сухие ветки и неизвестно как попавшие сюда шишки. Полоса кустарника быстро закончилась, запах дыма стал яснее. Я поднялась, отряхнулась. В шкуру набились листья, сухие веточки, травинки, словно я ползла по лесу битый час, выбирая самые непроходимые места.

Между деревьями повис белый туман. С каждым шагом он становился всё гуще, мутнее, и вскоре стал настолько плотным, что нельзя было различить ствол дерева в двух шагах. Я прикрыла глаза, доверившись лисьему чутью. Лапы быстро понесли меня через дымовую завесу, тело уверенно огибало деревья. В носу засвербило, я с трудом удержалась, чтобы не чихнуть. Мимо проскочил ещё один заяц, покрупнее первого, шерсть всклокочена, на морде глупое выражение безмерного счастья. На всякий случай я отошла от него подальше. Мало ли, обниматься ещё полезет, заразит.

Внезапно деревья раздвинулись, дымовая завеса поредела. Я притаилась за ближайшим стволом и с опаской вытянула шею.

Передо мной раскинулась большая, по меркам рощи, поляна, залитая полуденным солнцем. Ветра не было, но воздух здесь был почти чист от дыма. Я вскинула голову, пригляделась. Белый клубящийся дымок собирался на уровне вершин деревьев и тоненькими струйками расходился во все стороны, уползая в рощу. Откуда и выскакивали обкуренные зайцы.

Посреди поляны на густой траве растянулся, сложив полупрозрачные крылья на манер зонтика от солнца, небольшой изумрудный дракон. В золотистых с серебряными прожилками глазах мутная пелена, на морде такое же, как у встреченного мною зайца, выражение безмерного счастья, в приподнятой лапе зажата большая самокрутка. Скрученные листья дымили, струйки такого же дыма вырывались из пасти и ноздрей дракона.

В тени драконьих крыльев вальяжно расселся на пеньке маленький мужичок в одежде из листьев и хитро соединённых между собой кусочков коры. В бурой бороде и курчавых волосах его запуталось такое количество сухих листочков, цветочков, травинок и веточек, что казалось, будто они растут из его шевелюры. В руках у мужичка дымила такая же самокрутка, как у дракона, только поменьше. Леший медленно затягивался, пускал белые дымовые колечки, которые сейчас же уносились к облаку над их головами и втягивались в него.

— Эх, хор-роша травка! — причмокнув, протянул леший и выпустил очередное колечко. Оно на мгновение задержалось в воздухе, мужичок полюбовался на творение своё и довольно ухмыльнулся.

— Да-а-а-а-а… — протянул дракон. — Ощущения непередаваемые! Правда, Эол?

Из густой травы захрипели, над стеблями показалось бледное осунувшееся лицо, обрамлённое свисающими, как сосульки зимой, сальными прядями чёрных волос. Некроманта откровенно мутило, в глазах повисла непроницаемая пелена. С этим пора кончать, а то угробят мужика, жаль будет.

Скрываемая невысоким, но густым кустарником и стволами деревьев, я поднялась на задние лапы. Начали медленно деформироваться конечности, лицо; исчезла шерсть, её заменила одежда и кожа. Через минуту на месте крупной чёрной лисы стояла высокая молодая женщина, закутанная в зелёный, кое-где подкрашенный жёлтыми и коричневыми мазками плащ.

— Дара, выходи, они здесь, — шёпотом позвала я.

Из куста выбралась маленькая дородная женщина, как и леший, одетая в собранное из листьев и коры платье. В руках Дара тащила огромное ведро с водой. Я подивилась её выносливости: она тащила его от самого входа в рощу. На пухлом, покрасневшем от напряжения личике выступили капельки пота. Я сжалилась над лешей и забрала у неё ведро. Дара с облегчением выдохнула.

— Так я и думала. Ух, сейчас он у меня получит, муж мой! — зашипела она, закатывая рукава. Я невольно посочувствовала лешему. Ручки у Дары хоть и маленькие, но сильные не в меру, а меткости её может позавидовать любой, даже самый опытный стрелок.

Напустив на себя грозный вид, мы вывалились из-за деревьев на поляну. Леший, сохранивший наиболее ясный ум, быстро смекнул в чём дело, отбросил сигару и кинулся прочь, выкрикивая просьбы о пощаде. Дара, извинившись передо мной, подобрала юбки и помчалась следом, шустро перебирая маленькими ножками. Уже откуда-то из-за густых зарослей малинника послышались вопли, ругань и звуки мордобоя.

Я с ласковым оскалом повернулась к Изе. Дракоша судорожно сглотнул и выронил сигарету.

— Курите, гады? — грозно вопросила я, изо всех сил размахиваясь ведром.

Ледяная вода, добытая мной из городского фонтана, вылилась в лицо распростёртому на траве Эолу. Взгляд его прояснился, некромант, вскрикнув, подпрыгнул, как ошпаренный, и принялся трясти головой: вода затекла в уши, в нос, залила глаза…

Размахнувшись, я направила опустевшее ведро в морду Изи. Послышался звон, стук металла о бронебойную чешую. Дракон жалобно взвыл.

— Нечего курить! В воздух обкуренными не поднимаются! — отрезала я, ударив второй раз.

— Опяа-а-а-ать??? — не веря своим ушам, схватился за голову Изя.

— Не опять, а снова! — я отбросила ведро в сторону и одним махом вскочила на спину дракона.

Изя покорно опустил голову, унимая звон в ушах, спровоцированный ведром.

— И этого захвати, — я указала на ошалело мотавшего головой некроманта.

Изя молча кивнул, с сожалением окинул поляну прощальным взглядом и резко поднялся в воздух. Описав один круг, он снизился и подхватил Эола хвостом. Некромант охнул. А на хвосте дракона шипы…

— Куда летим? — с грустью в голосе спросил Изя.

— Ох, Изя, далеко… В Небесную Цитадель.

Дракон покорно взял направление и, расправив крылья, медленно полетел в нужную сторону. Внизу кряхтел и ругался на все лады мокрый и дрожащий от ледяного ветра Эол.

— Это тебе моя маленькая месть, — злорадно усмехнулась я, свесившись с драконьей спины. С полётом я свыклась настолько, что такой трюк стал для меня проще пареной репы.

Некромант недоумевающе посмотрел на меня, но потом в его глазах засветилась искорка воспоминания. Знает, гад. Тем лучше. Не обидится. А если обидится, это уже его проблемы.