От неприятностей в семейной жизни Джима спасала работа. Успех, пришедший к нему в 1991 году, после телефильма «In Living Color», никак не изменил поведение привередливой супруги. Джим все отчаяннее пытался завоевать любовь Мелиссы, но все отчетливее понимал, что это невозможно. Каждый раз, когда он пытался рассказать ей какой-нибудь смешной эпизод, который он придумал для того или иного сценария, она говорила какую-нибудь пакость вроде:

— Фу! Как пошло и абсолютно не смешно! У тебя вместо мозгов половые железы! И, в конце концов, сколько можно об этом говорить?! Ведь это всего лишь плод твоего больного воображения! Все это никогда не существовало, не существует, и не будет существовать!

Мелисса часто обвиняла мужа в лживости и лицемерии и однажды закатила скандал прямо на съемочной площадке, призвав всех в свидетели и прокричав, щедро компенсируя недостаток аргументов незаурядной силой легких:

— Твои лживые лицевые мускулы скрывают слишком много всего, что действительно нужно скрыть.

Ее раздражало в Джиме буквально все и своим приятельницам и подругам она часто жаловалась:

— Я просто схожу с ума от бешенства, когда слышу, как стучат на пороге его башмаки, оповещающие о его прибытии так же недвусмысленно и громко, как конские копыта.

Это было начало конца. Джим замкнулся в себе и как раз тогда то у него и появилась эта веселая печаль, которая по-французски называется «тревога царя Соломона». Все свои житейские неурядицы он переизобретал заново в своем воображении, заставляя их извиваться под сатирическим бичом своего искрометного остроумия.