Лорен хотела от жизни только одного — блистать в высшем обществе. Выйдя замуж за суперзвезду, номинанта на «Оскар», она надеялась стать одной из самых «знатных» дам голливудского общества. Да только в общество ее мужа очень скоро перестали пускать: после того как на одну светскую вечеринку он явился в костюме Адама (с носком вместо фигового листка)… А кроме того, оказавшись в гостях, он мог взять из буфета какой-нибудь стаканчик из хрусталя, скажем, времен короля Людовика XIV и шмякнуть его об пол.

— Что, жа-а-алко? — спрашивал Джим разгневанного хозяина.

Естественно, такие шуточки не могли пройти ему даром… Вскоре он стал «персоной нон-грата» всего тесного голливудского мира, хотя снимали его по-прежнему с превеликим удовольствием. Когда Лорен плакала от досады, Джим старался ее развеселить в своем обычном стиле: травил анекдоты, ходил колесом, корчил рожи.

— Глупо! — всхлипывала она. — Ты лучше скажи: зачем ты продал свой лимузин? Зачем купил такси? Ты думаешь, это смешно — миллионеру ездить на такси? Ты же не десятилетний мальчишка, чтобы вести себя так! Опомнись, на нас же репортеры смотрят!

Где ей, да и Мелиссе, было понять, что Джим на самом деле остался в душе 10-летним мальчишкой, прячущим свою детскую агрессию под маской озорного и, как потом скажут психоаналитики, немного нездорового шутовства.

Развод с Лорен изрядно подпортил и без того сомнительную репутацию Джима. Экс-супруга откровенничала на каждом углу: «Жить с Джимом Кэрри — все равно, что жить с Микки-Маусом. Я оказалась дурой».