Я отрываюсь от Налькара, падаю на пол пещеры и на миг встречаюсь взглядом с исполинским глазом, смотрящим на меня из дыры в полу. Тот закрывается полупрозрачной пленкой. Наверное, ему тоже больно.

Безымянный Бог! Что инквизиторы сделали с Ником? Я чувствую всю боль, которую ему пришлось пережить. Как ему выжигали магию и эмоции, оставив лишь одну — любовь ко мне. Как заставляли убивать. Вкладывали чужую память, вытеснявшую его собственные воспоминания.

— Теперь ты понимаешь? — прошипел Ник.

— Понимаю, но не могу быть с тобой, — отвечаю я.

Он стал сильнее, его тело возмужало, но я все равно не чувствую к нему ничего. А тем более сейчас, когда он напал на Чевинфорда.

— Почему?! — кричит он так, что стены пещеры начинают дрожать. По зубьям и сталактитам разносится громкое эхо.

— Потому что я не люблю тебя, — отвечаю я, замечая, как он мнет пальцы от злобы.

Налькар уже не тот парень, что учился со мной в академии. Ник умер, так и не добравшись до того острова. На его место пришло чудовище, способное забрать жизнь у кого угодно, если тот встанет у него на пути.

— Ты одурманена, — будто змея, шипит альбинос. — Ничего, мы найдем средство избавления тебя от проклятия.

— Но я не…

Договорить не успеваю. Налькар бросается ко мне, резким движением рвет мою рубаху, начинает нюхать меня. Становится страшно. Боюсь пошевелиться. Кажется, что любое движение может заставить альбиноса обнажить оружие.

— Ты пахнешь так же, как и тогда, когда я был еще жалким мальчишкой, не способным заслужить любовь, — сквозь стиснутые зубы шипит он.

Даже не замечаю, как Налькар укалывает меня кинжалом. Вижу, как по животу стекает струйка крови, но боли все равно не чувствую. Сердце сжимается, будто в предсмертной агонии. В ушах начинает стучать.

— Не бойся, — шепчет альбинос, беря каплю крови на свой палец. — Небольшой тест. Кровь людей под магическим воздействием на вкус отличается от обычной. Разницу смогу почувствовать лишь я. Или вампир, если кто из них еще бродит по свету.

Он облизывает свой палец и криво улыбается. Потом кивает.

— Похоже, тебе в еду добавляли немножко экстракта листьев думургии, — шепчет он. — Редкое растение, готовящее разум к сильному внушению. Только подготовка с его помощью длится полгода минимум.

— Значит, на корабле мне ничего не делали, — говорю я.

А вот до…

В академии почти каждый мой день начинался с визита в столовую, где кто-то запросто мог подсыпать мне немножко тертых листьев думургии. Безымянный бог! Не просто так я похожа на Элени. Меня специально такую нашли и что-то внушили…

— Не важно. Значит, кто-то другой заложил тебе в голову привязанность к этому Чевинфорду. Не беспокойся. Когда прибудем на материк, я смогу найти нужные зелья и избавить тебя от этого, — Налькар смотрит мне в глаза.

Затем резко опускается, будто падает вниз, слизывает кровь с моего живота. Она размазывается по его бледному лицу, от этого кажется еще ярче. Альбинос улыбается. Ему будто доставляет удовольствие делать это со мной. Я же содрогаюсь от каждого его взгляда и прикосновения.

У него по-настоящему сумасшедший взгляд. По нему нельзя понять, что он вытворит в следующую секунду. Черты его лица остались теми же, только старше, а вот глаза — будто от другого человека. Их взгляд бегает ко мне, а мимика альбиноса в этот момент меняется на глазах. Уголки рта то поднимаются, то опускаются, брови то сходятся в центре, то расходятся порознь.

Я делаю аккуратный шаг назад, и Налькар сразу же вскакивает. Прижимает меня к холодной и колючей стене пещеры и целует в губы. Я сопротивляюсь, но он сильнее. Его руки держат меня как тиски.

— Не надо, — шепчу я. — Пожалуйста!

Чувствую, как по моей щеке бежит слеза.

— Не надо…

— Я ради тебя прошел долгий путь, — бормочет он, проводя пальцем по моей щеке, вытирая слезу. — Я прошел через такое, что мало кому даже снилось. И все ради того, чтобы спасти тебя.

— Тогда не трогай сейчас меня, — молю я.

На мгновенье появляется желание прыгнуть прямо в исполинский глаз, смотрящий на нас из ямы в пещере. Даже делаю шаг к нему, но останавливаюсь. Налькар же смотрит на меня и растягивает рот в улыбке.

— Впервые за многие годы я чувствую, что живу, — говорит альбинос, мягко проводя по моей шее пальцем.

Его прикосновение холодное и зловещее. Ощущение такое, будто по мне ползет ядовитая змея. Я отступаю еще на шаг. Одного сантиметра становится достаточно, чтобы я упала прямиком в исполинский глаз. Вся дрожу, и чувствую, что дрожь сделает свое — я упаду. От этого горло будто тисками сжимает. Но подходить к Налькару еще хуже.

Он смотрит на меня и снова пускает в ход свою кривую ухмылку.

Во белоснежным зубам проходит лучик света. он явно видит, что я вот-вот упаду, но какое-то время стоит и просто смотрит.

— Иногда мне кажется, что это все сон, — изрекает он. — Что я проснусь и инквизиторы опять потянут меня на мучения. Но ты реальна. Ты не наваждение. Я слышу, как бьется твое сердце.

С этими словами он делает шаг назад.

Я какое-то время стою в ступоре, боясь сделать даже малейшее движение. Смотрю на альбиноса. Тот опускает взгляд вниз, а потом резко поднимает вверх.

— Нам нужен костер, — говорит он. — Вечера здесь холодные. К кораблю пойдем посреди ночи, — отчеканивает альбинос и уходит.

А я какое-то время стою как вкопанная. Не могу пошевелиться. Мыслей в голове нет, лишь желание быть подальше отсюда. Лишь спустя какое-то время делаю шаг к выходу. Чувствую, что магии как не было, так и нет. А если выйду из пещеры и уйду — меня точно ждет смерть.

Да и Налькар наверняка приглядывает за выходом. Он меня не отпустит. Он слишком привязан ко мне.

Подхожу к выходу, чувствую, что каждый шаг дается с трудом. Ноги будто бы сделаны из ваты. Вижу Налькара. Тот собирает под растущим неподалеку деревом сухие ветки, идет ко мне, раскладывает их в кучу, поджигает с помощью спички.

Костер начинает потрескивать, и этот звук действует мне на нервы. Что альбинос сделал с Чевинфордом? Где сейчас капитан? Погиб ли Айсен? Можно ли как-то вернуть старого-доброго Ника?

От этих мыслей кружится голова.

Опускаюсь на холодный камень и молча смотрю в огонь, пока Налькар с помощью ножа выстругивает из ветки подобие копья. Закончив, он кладет его рядом с собой, начинает делать еще одно.

В своих движениях он похож на машину, а не на человека.

— Зачем это? — спрашиваю его.

— Мои дружки из Инквизиции могут меня отследить. Надеюсь, мы уберемся отсюда раньше их, но нужно быть готовыми, не поднимая на меня взгляд, говорит он. — Тебе лучше отдохнуть.

Смастерив несколько копий, он отходит от меня и застывает в той же позе, в которой простоял все путешествие. Глаза его закрываются, но я все равно чувствую, что он смотрит на меня. Не спускает взгляд. И ни на одно мгновенье не отвлекается.

Вслушиваюсь во все вокруг, ожидая, что или Чевинфорд, или Айсен найдут меня. Но шагов не слышно. Там лишь крики животных и птиц, доносящиеся из-под земли стоны, и медленно наступающая темнота.

* * *

Потрескивание костра, шум со стороны пещеры, рычанье из-под земли — все эти звуки действуют на нервы. Запах сырости стал настолько привычным, что я его не замечаю. Стоит мне пошевелиться — Налькар вздрагивает, открывает глаза, смотрит на меня и снова становится в привычную позу.

Переживания за Чевинфорда не дают уснуть. Опасность снаружи и незнание пути к кораблю не дают попробовать бежать.

Посматриваю на Ника. Мне его жаль. Но почему он выбрал меня? Влюбись в другую — у него было бы все хорошо. Безымянный Бог!

Закрываю глаза, сворачиваюсь калачиком у костра, пытаясь согреться. Лежу так может, несколько минут, а может, часов. Ощущение времени потерялось окончательно. Мысли крутятся как на сумасшедшей карусели, и ни одна не задерживается в голове надолго.

Когда пойдем к кораблю — попробую предупредить команду. Это единственный шанс.

В какой-то момент чувствую, как рядом что-то шевелится. Теплое и пушистое. Открываю глаза, и вижу Миш. Миш смотрит на меня большими глазками, моргает, крутит мордочкой.

— Ты… Ты откуда тут взялся? — шепчу я, бросая взгляд на Налькара.

Тот открывает один глаз, но зверька за мной не видит..

— Знаешь, где Чевинфорд? — спрашиваю я, стараясь говорить еще тише.

Откуда он знает? Это же всего лишь зверек. Хоть зверьки бывают очень умны.

В душе появляется огонек надежды.

Миш смотрит то на меня, то на выход. Тыкает в меня большим, пушистым хвостом.

— Хочешь, чтобы я шла за тобой?

— Миш-миш-миш, — слышу в ответ.

— Он меня не отпустит, — бросаю взгляд на Налькара.

— Миш-миш!

Зверек срывается с места, бежит туда, где стоят сделанные альбиносом колья, прыгает на одно из них, те обрушивают остальные, и они все вместе падают на Налькара. Тот громко материться. Миш пищит, будто радуясь, я же мгновенно вскакиваю на ноги и бегу к выходу, на ходу прихватив зверька.

Миш пишит, легонько кусая меня за левую руку. Путь указывает?

Выбегаю наружу, сворачиваю, и оказываюсь на аккуратно вытоптанной кем-то тропинке. Земля содрогается под ногами. Впереди слышен пугающий звериный рык. над головой сияет россыпь звезд. Вверху проносится нечто. Нечто огромное, бросающее на меня хищную тень. Оно издает длинный, протяжный вой. Мне страшно. Ноги и руки дрожат, но отступать поздно.

— Анесс! — слышу крик Налькара и бегу.

Сама не знаю куда. Зато знает сидящий на руках зверек. Он покусывает меня то за одну руку, то за другую, а я поворачиваю то налево, то направо. Зацепляюсь за что-то, падаю, почти выронив Миш. Чувствую, как ветка больно бьет меня по щеке, но не обращаю на это внимание, вскакиваю и несусь вперед. Подальше от моего бывшего однокурсника.

Перед глазами происходит что-то неимоверное: по воздуху медленно проползает краб, мимо, громко скрипя ветвями, проходит дерево, среди высокой травы виднеются головы змей, в небесах среди звезд виднеется огромная воронка, через которую смотрит тот же глаз, что и в пещере.

Не знаю, что из этого всего опасно, а что нет. Прижимая Миш к себе, бегу вперед, чувствуя, как камыш бьет по ногам и шаги за спиной. Налькар догонит. Нужно спрятаться. И я знаю где. В Изнанке. Ведь он не маг, а значит, не сможет меня там достать. Или сможет?

Понятия не имею, чему обучают инквизиторов, а чему нет, но другого выхода нет. Закрываю глаза, но продолжаю видеть бродячие деревья, глаз в небе, проплывающую в воздухе гигантскую мурену.

А потом падаю сквозь землю вниз.

Мир сопротивляется. Не хочет меня пускать. Да и вообще утащить тело в изнанку — не простая задача. Но, кажется, все получается.

Миш прижимается ко мне, пищит. Зверек тоже боится. Поднимаю голову вверх и вижу, как с небес на глазах вырастают деревья. Целый лес появляется там, где только что были звезды. Посреди многообразия деревьев вырастает каменный храм.

Постройка разрушена — где-то в ней виднеются дыры, башни сломаны, статуя на крыше грозится в любой момент сорваться вниз. Все строение поросло мохом и лианами, по которым друг за дружкой прыгают всевозможные обезьяны.

Земля же превращается в небеса. Я стою на белоснежном облаке головой вниз. Подняв голову, вижу среди деревьев Налькара. Он обыскивает кусты, смотрит на деревья, заглядывает за каждый валун. Находит клочок ткани, оторвавшийся от моей одежды, принюхивается к нему, а потом материться на этруссианском и уходит.

Он знает, где я. И понимает, что меня здесь не достать. Но так же знает, что рано или поздно мне придется выйти.

Миш на моих руках пищит, покусывает за руку, указывая путь. Он ведет меня к Чевинфорду.

Иду сквозь Изнанку, пытаясь уловить хоть каких-то духов. Но их здесь нет. Абсолютная пустота, будто бы это место отталкивает их. А потом понимаю, что все вокруг — один сплошной дух существа в яйце.

Вижу его. Оно огромно, достает своей головой на длинной шее до неба. Исполинская туша полностью закрывает собой горизонт. Вместо ног у него плавники, каждый из которых может закрыть собой солнце. Оно поворачивается, стараясь проломить скорлупу своего яйца, стонет. Земля начинает дрожать, по ней ползут трещины, в которые валятся кусты и деревья.

Спустя секунду вижу в мире Изнанки пустое место. Оно совсем маленькое, мне везет, что взгляд попал на него. Человек без души. Чевинфорд.

Приближаюсь к нему, а мир сопротивляется. Воздух словно сгущается, становится вязким, как кисель. Начинает вонять протухшей рыбой. В ушах шуршит, хлюпает и клацает, чем ближе я к проклятому капитану, тем громче становятся звуки.

Сильнее прижимаю Миш к себе и иду вперед. Зверек успокаивает меня. Он единственное нормальное, что есть в этом мире.

Остров над головой то уменьшается, то расширяются. Деревья тихо перешептываются между собой. Понимаю, что они обращаются ко мне. Просят идти отсюда.

Возможно, я приношу им какую-то боль? не знаю, но продолжаю идти к Чевинфорду.

Перед глазами мрачнеет. Проползающий перед глазами краб поворачивается, вижу смотрящий с его живота глаз. Человеку он не принадлежит, какому-то существу с крестообразным зрачком.

— Не иди туда. Развернись. Ступай обратно, — шепчут из него множество голосов.

Некоторые из них я узнаю. Голос мамы, Чевинфорда, Налькара, бывших преподавателей, даже Архиепископа. Этот мир копирует голоса из моей памяти, пытаясь отпугнуть. Стараюсь не слышать и не видеть. Думать о чем-то другом и идти дальше.

Становится невыносимо жарко. Чувствую ручьи пота на спине, но продолжаю делать шаг за шагом. Ощущаю себя скованной тисками, прижимающими руки к телу. Кажется, меня вот-вот раздавит. Но я должна спасти Чевинфорда.

Внезапно становится легче. Чувствую секундное падение, затем удар. Что-то сильно режет в щеку. Звуки и запахи меняются. Чувствуется аромат цветов, стрекотание насекомых. Я выпала из изнанки. Вокруг меня — хищные джунгли. Что-то клацает, кричит, рычит.

Мое сердце сжимается. Кажется, что из кустов на меня что-то выпрыгнет. Но слышу человеческий голос, кажется, знакомый. Чевинфорда. Бегу туда. Миш начинает пищать.

— Чевинфорд! — кричу я.

— Я тут. Срежь эту треклятую веревку, — отвечает он.

На мгновенье боюсь, что это какая-то аномалия. Но узнаю место, где мы с проклятым капитаном виделись последний раз. Прямо передо мной лежат два мертвых матроса. Почему-то их кожа потемнела.

Вижу саблю у одного из них, хватаю её.

— Перережь веревку, — откуда-то сверху кричит Чевинфорд.

— Где она? — спрашиваю я, оглядываясь по сторонам, но никакой веревки не вижу.

— Должна быть где-то на дереве. Как отрежешь, прыгай в сторону, чтоб не придавило.

Дрожащими руками начинаю обыскивать деревья вокруг. Не видно ничего, хоть глаз выколи. Одно из них на ощупь будто сделано из мяса. Поднимаю руку и вижу на ней странную синеватую слизь. Из дерева доносятся чавкающие звуки, я пячусь назад, касаюсь спиной шершавой коры и чувствую веревку.

Вот она!

Рублю саблей, слышу хруст веток, отпрыгиваю, цепляюсь за что-то и падаю. Чуть сама не напарываюсь на оружие в своей руке.

Оборачиваюсь, вижу поломанную клетку, из которой выбирается Чевинфорд.

— Думал, век здесь просижу, — говорит он.

Земля снова содрогается. Из-под земли слышен крик.

— Нам надо выбираться, — говорю я.

— Нам надо добраться до храма, — отвечает он.

— Тут опасно. Айсен мертв!

— Айсена так просто не убить, — отвечает проклятый капитан, подходит ко мне и заключает в свои объятья. Я сразу же чувствую себя в безопасности. Хоть понимаю, что здесь рядом есть существа, с которыми ему точно не справится. На душе теплеет. Все это место в моем разуме тает, как снег под летним солнцем.

Мы сливаемся в поцелуе. Чувствую его вкус, запах. Не верю, что у него нет души. Она есть. Должна быть.

А потом вспоминаю то, что мне говорил Налькар. об одурманивании, внушении.

Делаю шаг назад.

— Что с тобой? — спрашивает Чевинфорд.

— Налькар. Он почувствовал во мне внушение, — мой голос дрожит, а в голове такая карусель, что формулировать мысли становится трудно. — Может, меня послали специально, чтоб убить тебя. Нашли девушку, похожую…

— Мы справимся, — прерывает проклятый капитан.

— Может, мои чувства, вызваны…

— Отойди! — вскликивает он, толкает меня в сторону и выхватывает саблю из моих рук.

Я едва удерживаюсь на ногах. Поворачиваюсь, и вижу снежно-белое лицо Налькара. Он стоит с оружием наизготовку, в готовности вступить в бой. По его щеке стекает струйка крови, а взгляд напоминает звериный. Взор хищника, готового броситься на добычу.

— Ты её у меня не отнимешь, — словно змея шипит альбинос и бросается вперед.