— Я откидываюсь на спинку кресла, чувствуя дрожание пальцев и проносящийся по коже голод. Я была там. Чувствовала все, что ощущал Чевинфорд. Даже сейчас все еще казалось, что волны накатывают на лицо, пытаются затянуть меня в пучину.

Перед глазами все еще стоит уплывающий сквозь бурю корабль. На нем уходит враг. Я найду его.

Рано или поздно найду.

Пытаюсь отличать свои мысли от воспоминаний проклятого капитана. Получается не просто и не сразу. Его внутренняя боль поглощает меня. Умереть не страшно, даже хочется. Но нельзя уходить не отомстив.

— Как ты выжил? — дрожащим голосом, спрашиваю я.

Чевинфорд не смотрит на меня. Его взгляд направлен в сторону.

— Не знаю. Очнулся на берегу какого-то острова, — медленно говорит он. — Помог мне кто или сам выбрался — не представляю. Там никого не было, кроме зверей и птиц. На острове ко мне привязался Миш. Совсем маленький. Зверек показал мне источник пресной воды, предупреждал о хищниках. Я несколько месяцев выживал на острове с единой мыслью — вернуться и отомстить. Пытался строить плот, но из-за частых штормов отправляться на нем в море было самоубийством. А потом увидел на горизонте корабль. Это были пираты. Они забрали меня, дали работу на корабле, а спустя время капитан погиб в сражении и я занял его место. Теперь ты веришь мне?

Я киваю. Верить я верю, но все же мне кажется, что Архиепископ из его воспоминаний — ненастоящий. Не могу поверить в то, что он способен на подобное. Хоть он тоже не верил.

— Думаю, пока я был в воде, что-то произошло, — говорит он. — Я нашел на картах остров, на который меня выбросило. От того места, где пролегал курс корабля, до него несколько десятков миль. Никто бы не проплыл такое расстояние. Может, я заключил с чем-то сделку в обмен на душу.

Что, если его воспоминания не настоящие? Если его обманули?

Я читала о восточных шаманах, которые могли внушать ложную память. Воинам они закладывали ненависть к врагу. Тому, кто излишне нервничал — приятные воспоминания. Ученым знания коллег. Но это все было давно, а тех племен уже не существует. К тому же церковь запрещает подобные практики, а в книгах можно найти лишь редкие упоминания.

— Земля по правому борту! — слышен сверху чей-то крик.

Капитан поднимается, набрасывает жилетку, выходит на палубу, зовет меня жестом. Я следую за ним. Замечаю вдалеке огни. Присматриваюсь. Вижу остров с небольшим городом на побережье и высоченным замком по центру. Строгие формы, тускло-серые цвета и флаг над башней. Пытаюсь его разглядеть.

Тут же вижу рядом Ника. Дух, кажется, его покинул, но выглядит Ник уставшим. Конечно устанет от такого. Он смотрит на меня каким-то неестественным для него взглядом, будто обвиняет в чем-то. Так он на меня никогда не смотрел. Злится?

— Остров-призрак? — спрашивает Чевинфорд, смотрит в подзорную трубу.

— Похоже на то, — отвечает ему как всегда опрятный фон Манлингер — По крайней мере, на карте его нет.

А я наконец-то рассматриваю флаг и понимаю что это за место. Узнаю его, хоть ни разу не была тут. Блуждающий остров Инквизиции.

Чем тут занимаются — понятия не имею. Просто знаю, что он есть.

— Инквизиция, — капитан тоже узнает его. — Отплывем от греха подальше.

Я же ныряю в Изнанку. Хочу взглянуть, как этот остров выглядит оттуда.

Над ним вспыхивает спиральная радуга. Звезды тускнеют, а потом и вовсе пропадают. Все вокруг покрывается белесой дымкой. Теперь остров он едва заметен в тумане. Да и не остров это, а огромное живое существо, похожее на спрута-переростка. Полностью черное и без глаз, по крайней мере видимых. Оно тянется щупальцами во все стороны, тихо воет, будто поет. На нем светятся огоньки, видны размытые очертания крыш, стоящий в порту небольшой шлюп. И ни души. В прямом смысле. Словно там вовсе никто не живет.

Краем глаза замечаю чью-то душу. Она вся напряжена, извивается, сопротивляется. Её хозяин, кажется, собрался совершить что-то страшное. Безымянный бог! Это же Ник! Он собирается убить Чевинфорда!

Я вздрагиваю всем телом. Выпрыгиваю в реальность.

— Берегись!

Но поздно. Я не успеваю. Из спины проклятого капитана торчит рукоять ножа. Ник бросается ко мне, отшвыривая резким порывом ветра бросившихся к нему матросов.

— Прыгаем! До берега доплывем! — кричит он.

Я выдираюсь из его рук. Бегу к Чевинфорду. Время словно замедляется.

— Врача! Врача сюда! — кричу я, но команда не спешит ничего делать. Им что, плевать на своего капитана?

Чевинфорд морщится, протягивает руку и вынимает из спины окровавленный кинжал. Лишь слегка морщится. Словно ему совсем не больно.

Подбегаю к нему, попадаю в его объятия.

— Меня так просто не убить, — говорит он, доставая из-за пояса пистолет.

Ник стоит на борту, но все еще смотрит на меня в надежде, что я пойду с ним. Несколько пиратов тычут в него лезвиями. Он забирается на канат.

— Тебя околдовали! — кричит Ник. — Он что-то сделал с тобой! Я видел, чем ты с ним занималась в его каюте! Я вернусь!

Капитан целится прямиком в него. Я толкаю его руку. Над головой грохочет выстрел. Пуля улетает в небеса. Ник же срывается и падает в море.

Раздается оглушительный шум. Кто-то из матросов стреляет. Подбегаю к борту и вижу, что Ник успел отплыть от корабля на порядочное расстояние. Он всегда был хорошим пловцом.

— Я вернусь, — кричит он, демонстрируя неприличный жест, и устремляется к острову.

Мне становится тяжко. По щеке бежит слеза. Все-таки он — мой друг. Пусть я никогда не чувствовала к нему то же, что и он ко мне, но Ник сделал это ради меня! Он хотел забрать нас с этого корабля!

Чевинфорд подходит ко мне, склоняется.

— Он сам выбрал свой путь, — говорит он.

— Давай заберем его. Подойдем поближе к острову…

По лицу бездушного капитана вижу, что он со мной не согласен. Может. любой сделал бы то же самое на его месте. Но все же Ник видел его как жестокого пирата. Чудовище.

— Я не поведу корабль к острову Инквизиции, — говорит он. — А уж тем более поврежденный и с неполной командой.

Смотрю ему в глаза и понимаю, что упрашивать тщетно. Поворачиваюсь в сторону острова. Понимаю, что сама вплавь до него не доберусь, хоть и возникает сиюминутное желание прыгнуть вслед за Ником.

Чевинфорд поворачивается ко мне спиной, говорит матросам что-то о курсе, а я вижу разрезанную на спине жилетку. Ник ударил его точно в сердце. Но на спине капитана не было ни пореза, ни даже крови. Лишь шрам, который выглядел так, будто ему несколько лет. Он с каждым мигом уменьшался, становился незаметнее.

Что ты такое, бездушный капитан?

Он рассказал мне не все и показал не все. Возможно, он сам заключил сделку с Тенью ради того, чтобы отомстить. Не может так быстро затягиваться рана. Ни у одного существа в мире.

Кроме того, что я видела в его воспоминаниях.

Того, что выглядело как Архиепископ.

Я боюсь Чевинфорда. Ненавижу себя за то, что поначалу он мне понравился. За то, что не справилась со страстью к нему. За то, что не прыгнула вместе с Ником…

Он поворачивается ко мне, смотрит исподлобья.

— Проверь еще раз окрестности и можешь поспать, — говорит он. — Каюта прошлого мага свободна.

А затем он просто уходит в носовую часть, опирается о борт, подзывает к себе одного из своих подчиненных, они что-то обсуждают.

Смотрю в сторону отдаляющегося острова. Сейчас видны лишь его огоньки. Хоть бы Ник до него добрался. Хоть бы с ним все было хорошо…

Вздохнув, вытерев лицо, спускаюсь в каюту, которую указал Чевинфорд. Она совсем маленькая, в ней почти ничего нет. Только небольшая кровать и сундук, в котором нахожу лишь грязную одежду.

Ложусь, сразу же отключаюсь и передо мной появляется незнакомец. Лица его не вижу, хоть при таком освещении должна. Замечаю только темный костюм с блестящими пуговицами.

Понимаю, что это сон — магов учат этому, чтобы не путать Изнанку с реальным миром.

Мы находимся в кабинете. Он большой и светлый, уставленный дорогой мебелью. Незнакомец сидит в огромном мягком кресле с темно-зелёной обивкой. Перед ним круглый, покрытый узорами стол, в центре которого, словно башня, высится высокий подсвечник с единственной свечой. Хоть тут и светло, но свеча горит.

Рядом со мной большое окно. Я смотрю в него, но не могу разглядеть что происходит снаружи. Будто бы все заволокло туманом.

— Он нравится тебе? — спрашивает незнакомец.

Хоть он и не называет имени, но понимаю, что речь идет о Чевинфорде. Во сне всегда так — ведь напротив лишь отражение моих мыслей и памяти.

— В нем есть что-то, — отвечаю я, не знаю какие слова подобрать.

— Притягательное? — спрашивает он.

Я лишь киваю. Чувствую, как взгляд незнакомца скользит по мне, будто изучает. Мне не хочется быть здесь. Что-то изнутри будто говорит — уходи отсюда.

Поднимаюсь, ищу взглядом дверь за спиной. Знаю, что она должна быть там, но натыкаюсь лишь на монолитную стену. Спустя мгновение слышу, как что-то происходит. Что-то шуршит, царапается, хлюпает. Звуки становятся все громче. От них кожа становится гусиной. Сердце начинает биться чаще.

Поворачиваюсь, и вижу, как обе руки незнакомца отделяются от тела и стуча ногтями по столу бегут ко мне. Одна из них единым прыжком добирается до моей головы. Все вокруг меркнет. Я кричу, но никто не слышит. В кожу впиваются тысячи маленьких. но чрезвычайно острых зубов. Боль распространяется по всему телу. Перестаю ощущать свои руки, ноги. Лишь боль, которая наваливается на плечи монолитным грузом.

Я во сне! Нужно проснуться.

Но боль все сильнее. Она не отпускает меня. Будто держит внутри жуткого кошмара.

— Просыпайся, — звучит чей-то голос. — Ну же, соня, вставай!

* * *

— Поднимайся!

Голос подобен голосу мамы. Я плохо её помню. В основном лишь голос и то, как она будила меня по утрам. Но чувствую её.

Боль же становится все сильнее. Парализует тело. Я кричу как никогда не кричала. А потом вижу перед собой женщину.

— Я чуть не оглохла, — говорит она. — Кошмар приснился?

Стоящая передо мной женщина улыбается. Она крупная, мускулистая, широкоплечая. Со спины я явно приняла бы её за мужчину. У неё коротко остриженные волосы, обветренная кожа на лице, но голубые глаза кажутся мне добрыми.

— Я Селина. Здешний кок, — представляется она. — Принесла тебе перекусить. Как поешь — поднимись на палубу. Капитан ждет.

Женщина улыбается, протягивает мне тарелку, в которой лежит несколько поджаренных кусков мяса, ломоть черного хлеба и пара больших красных персиков. Не обращая никакого внимания на вилку, хватаю мясо, отправляю в рот, жадно пережевываю. Когда я последний раз ела и вспомнить трудно.

Я доедаю мясо, набрасываюсь на персики. Селина же стоит рядом, то ли хочет знать нравится ли мне её еда, то ли у неё приказ сопроводить меня к капитану.

— Вы давно работаете на этом корабле? — спрашиваю я.

— На этом — нет. Но с капитаном Чевинфордом — уже лет пять. Он выкупил меня у работорговца в Ределии. Я тогда была красоткой, и хозяин собирался продать меня подороже.

Смотрю на неё и не знаю врет она или нет. Не похоже, чтоб эта мадам, которая по виду могла бы работать силачом в цирке, когда-либо была красоткой. Хоть лицо у неё вполне симпатичное.

— Вот, попей, — она протягивает кувшин и я с жадностью пью, пока тот не пустеет. Поднимаюсь и направляюсь на палубу.

Как только выхожу наверх, солнце начинает слепить мне глаза. Стоит яркая, солнечная погода, какая редко бывает в моих краях. На небе ни тучки. Ветер легко треплет паруса, которые из красных за ночь стали серо-голубыми.

На палубе кипит работа. Кто-то громко стучит молотком, кто-то привязывает к мачтам канаты, кто-то латает пробоину в носовой части. За всем этим смотрит фон Манлингер. Он что здесь за старпома? Капитан же стоит за штурвалом и глядит вдаль через подзорную трубу.

На нем сегодня свободные парусиновые брюки болотного цвета и белая рубаха с манжетами. На его плече сидит пушистый питомец и вместе с хозяином всматривается вдаль. Замечая меня, Чевинворд подзывает жестом.

— Можешь повернуть ветер к западу и немного усилить его? — спрашивает он.

Ветер есть, уже хорошо. Значит, духа ловить не придется. Нужно только задать направление. Молча принимаюсь за дело. Взываю к Древу, шепчу ему свою просьбу.

— Ты решила, остаешься с нами, или уходишь? — спрашивает капитан. — Скоро прибудем в порт.

— Не решила, — отвечаю я.

Мне больше интересно как там Ник. Доплыл ли он? А если доплыл — что дальше? Я видела кто такой Архиепископ в памяти Чевинфорда. Если мой бывший сокурсник пойдет к нему…

От одной мысли становится страшно.

— Решать нужно быстро, — говорит капитан. — В порту долго стоять не будем. Запасемся припасами, подремонтируем судно, и в путь.

— А тебе что? — спрашиваю его, смотря в глаза. — Я не самая искусная чародейка на свете, чураюсь гоетии, много чего не умею. Мне еще учиться и учиться. К тому же мне не хочется принимать участие в разбоях. Зачем здесь такая?

— Может, потому, что ты мне нравишься, — отвечает он. — А может, тебе тоже хочется отомстить Архиепископу? Он послал тебя на верную смерть.

— На «Южной звезде» до меня был маг. Капитан Молте говорил, что он сошел с ума, встретившись с вашим кораблем. Что вы с ним сделали?

— Я? Ничего. Хоть знаю, о ком ты говоришь, — Чевинфорд смотрит мне в глаза. — Да, несколько месяцев назад мы случайно встретились с «Южной звездой». Но тогда моя команда была не в лучшей форме. Мы предпочитали, чтоб нас вовсе не заметили.

— Но Люциус Молте…

— Люциус Молте ничего не знал про остров, на который сошел, — отвечает капитан, буравя меня прищуренными глазами. — На том острове находится сильная магическая аномалия. Все эти годы я ищу способ покончить с Архиепископом. Но, к сожалению, он бессмертен. Даже если порубить его на куски, он складывается обратно. Я знаю, что он был на том острове, но не знаю почему. Надеялся, что исследовав ту аномалию, найду какой-то способ прикончить его. Не нашел.

— Ты ведь тоже бессмертный, — говорю я, смотря ему в глаза. — Ни на ком другом раны не зарастают так быстро. Может, вы с ним как-то связаны.

Капитан опускает голову. Ему явно не нравится говорить об этом. Его лицо грустнеет, взгляд упирается в палубу.

Вижу едва заметные царапины на его плече. Они совсем небольшие, но почему не заживают? Ведь рана от кинжала затянулась моментально. А потом до меня доходит, что царапины оставила я, когда мы были наедине в его каюте.

* * *

— Почему ножевое ранение мгновенно заросло, а эти царапины нет? — спрашиваю я.

— Не знаю, — отвечает он, достает нож, вертит его, а потом делает небольшой разрез на своей руке. Даже не кривится при этом. Течет кровь, проклятый капитан вытирает её тряпкой. Раны уже нет. Словно и не было никогда.

— Попробуй ты, — он протягивает мне нож. — Сделай мне рану.

Я смотрю ему в глаза. Кажется, он абсолютно серьезен. Но я не хочу его ранить.

— Ну же, — настаивает он.

Я отворачиваюсь, желая уйти, но Чевинфорд хватает мое запястье, вкладывает мне в руку нож, и делает небольшой разрез в том же месте, где только что делал сам. Все происходит так быстро, что я даже подумать ни о чем не успеваю. Он вытирает руку от крови и я вижу рану. Самый обычный разрез, как у обычного человека.

— Я не знаю в чем дело. Но ты превращаешь меня в человека.

В его взгляде промелькает искра, будто бы он чем-то сильно заинтересовался.

— Есть бинты? — спрашиваю я.

— Царапина, — усмехается он, снимает с головы ярко-красную повязку и затягивает её на руке.

Но почему я могу ранить его? Во мне же нет ничего особенного!

Смотрю на Чевинфорда через Изнанку. У него все так же нет души. Но что-то неуловимое, еле заметное в ауре изменилось. Не знаю что. Прямо чувствую это. Будто бы она стала более человеческой. Будто бы в ней есть душа, хоть как не стараюсь, не могу её увидеть.

Что, если у Архиепископа тоже нет души? Если он и проклятый капитан как-то связаны? Я никогда не пыталась заглянуть в душу Его Святейшества. Зачем? Всем и так все известно про его сущность. Усомнится в существовании его души способен только больной на голову человек.

Но если её действительно нет?

— Я думал о том, что нашими так сказать спонсорами могут быть одни и те же силы, но что это за силы — понятия не имею, — говорит капитан.

— Может, если мне удастся посидеть в библиотеке, с книгами по истории магии, получится что-то узнать про это?

— Если твоему предшественнику не удалось — тебе это тоже будет не по силам. Кен Ло тоже пытался разобраться.

Я смотрю на его будто выточенное из камня лицо. Аккуратное, правильное, словно произведение искусства, над которым работали долгие месяцы, а то и годы. Почему он не хочет говорить про тварь, что напала на наш корабль? Это был он! Я почти уверена. Но он явно не хочет рассказывать об этом. Может, не контролирует превращение?

— Почему этот корабль издали в Изнанке выглядит как дыра?

— Жир гигантского пресноводного кита. Слышала о них?

— Что-то да. Что они способны к магии.

— А еще разумны, — говорит Чевинфорд. — Корабль пропитан его жиром, и создает магические аномалии.

— Ты убил разумное существо, чтобы пропитать его жиром свой корабль? — начинаю злиться. Ведь это животное под угрозой вымирания.

— Не я, а Архиепископ. Это был его корабль. Быстроходный, незаметный, в том числе и для магов. Не представляю, зачем ему такой, но соблазн угнать его был велик.

Я киваю. Но ведь Архиепископ сам выступал за сохранение природы. Неужели он мог? Да нет, не верю. Или у Чевинфорда не его воспоминания, или в Его Святейшество что-то вселилось.

Медленно и неуверенно прохожу на носовую часть корабля. Матросы уже не смотрят на меня как хищник на жертву, но все равно стараюсь их сторониться. Все эти люди с кучей шрамов, небритые, в грязном рванье вместо одежды контрастируют с Чевинфордом как заброшенная хижина с королевскими палатами.

Подхожу к носу «Вендетты», смотрю вдаль. Там лишь бесконечное море, тихие волны и летающая рыба, периодически проносящаяся в воздухе. С небес спускается большая, серая птица, перехватывает одну из рыбешек прямо в полете и уносится ввысь. Если тут есть птицы, значит, суша близко.

Соприкасаюсь с Древом душ, ныряю в Изнанку. Он опять не такой, как в прошлый раз. Сейчас мимо спиральной радуги поносятся белые хлопья. Похоже на снег, вот только на самом деле это души.

В разных местах у них разная форма.

На сей раз здесь есть поверхность. Океан превращается в бесконечную пустыню, над которым ветер проносит небольшие вихри. Здесь необычайно светло. Хоть солнца и не видно, но свет бьет в глаза, заставляя инстинктивно жмуриться.

Откуда столько света? Разве что где-то рядом находится сильный источник магической энергии.

Поворачиваюсь, осматриваю корабль. Отсюда он напоминает гиганттскую черепаху, неутомимо ползущую по песку. На её панцире высится троица мачт, висят подобные крыльям паруса. А вот людей нет. Вместо них лишь снующие туда-сюда снежинки.

Жаль, что не умею рисовать. Всегда хотелось изобразить картины из Мира Духов.

Вижу рядом с собой кого-то. Кто это не распознаю, но вижу, что он смотрит на меня. неужели опять какой-то матрос привязался?

Выскальзываю в реальность, перед глазами рябит, темнеет. А когда тьма расступается, вижу перед собой лицо Айсена фон Манлингера. Он как всегда выглядит подобно джентльмену — пиджак, цепочка от часов, небольшие усики.

— Вы что-то хотели? — спрашиваю я.

— Нет, — отвечает он. — Просто захотелось постоять здесь. Красивый вид, правда?

— Тут какой-то источник магии. Может, на дне…

— О-о, придем в порт — сами все увидите, — говорит он.

— А куда корабль собирается потом? После ремонта?

— Лучше спросить об этом у капитана, но, скорее всего на один из островов к северу.

— Зачем?

— Капитан Чевинфорд пытается понять как убить Архиепископа, а на том острове может быть ключ к пониманию тайны его смерти, — фон Манлингер усмехается, смотрит вдаль.

— А как вы оказались здесь, на корабле?

— Это долгая история. Но если вкратце — то я давно знал, что Его Светлость — не тот, кем кажется. Еще с того момента, когда он вступил в эту должность. Как же его звали до восхождения? Якуб Кромсфельд. Кажется, так. Не знаю что он, но что это не человек было понятно сразу. Правда, до поры до времени мне не было ничего известно о его намереньях. Я считал его одним из реликтов. Вампиром, протомагом, теневой сущностью, чем-то подобным. Открыто говорить об этом не мог, да и не хотел. Все же если такое существо дожило до наших дней, то, скорее всего, ему страшно, оно скрывается.

— А откуда вы знали об Архиепископе? Вам кто-то сказал? Или вы маг?

— Я не маг. Просто ученый, — усмехнулся он.

— Так откуда? — настаиваю я.

— Об этом, мисс, мы с вами поговорим если согласитесь остаться в нашей команде. кстати, капитан очень этого хочет. И я, как его друг, поддерживаю.