«История Испании» известного испанского историка Рафаэля Альтамиры была написана почти полвека тому назад, и тем не менее до сих пор она является одним из крупнейших достижений, буржуазной историографии Испании. Как по широте охвата различных сторон социального, политического и экономического развития страны, так и по обилию представленного материала современная буржуазная историография Испании не имеет подобных исследований. Во франкистской Испании, превращенной ныне в военную базу американских империалистов, историческая наука стала служанкой доллара. Извращенная и препарированная в интересах реакции, история Испании используется как средство реакционного идеологического воздействия на простых людей, как средство оправдания и обоснования империалистической политики порабощения и эксплуатации народов и подготовки новой мировой войны во имя интересов монополистического капитала.

Писаниям наемных фальсификаторов истории Испании противостоят работы историков-антифащистов и ученых-патриотов, к которым принадлежит и Альтамира, скончавшийся в эмиграции в июне 1951 г. в возрасте 85 лет. Известно, что Альтамира покинул родину в знак протеста против фашистского режима Франко и поселился сначала во Франции, а затем в Латинской Америке. В связи со смертью выдающегося испанского ученого-патриота коммунистическая газета «Espana republicana» писала: «Смерть Рафаэля Альтамиры вдали от родины является новым обвинением против фашистского режима Франко и фаланги и новым свидетельством того, что настоящая интеллигенция Испании, подлинный творец испанской культуры, является участницей борьбы народа против режима Франко, понимая, что только освобождение Испании и победа республики откроют путь для широкого развития культуры».

Основное достоинство работы Альтамиры — всестороннее освещение экономической истории Испании. Его многотомная «История Испании» построена на основе глубокого изучения множества фактов, извлеченных из разного рода архивных материалов. Альтамира привлек законодательные акты и петиции кортесов, указы и переписку испанских королей и государственных деятелей, постановления и распоряжения королевских советов по различным вопросам, свидетельства современников — испанцев и иностранцев, — дипломатов, путешественников и т. д. Значительная часть этих материалов до него не использовалась в научных работах или использовалась лишь частично.

Альтамира подробно освещает политическую, социальную и экономическую историю Испании, описывает государственный и общественный строй на разных этапах развития страны, положение отдельных испанских владений в Европе и других частях света. Капитальный труд Альтамиры поэтому может служить ценным пособием при изучении истории Испании. Советский читатель найдет в нем гораздо больше фактического материала, чем в других переводных работах.

Первые две книги «Истории Испании» объединены в одном томе, выпущенном в свет Издательством иностранной литературы в 1951 г. Третья книга выходит как второй том русского издания. Во всех трех книгах при переводе на русский язык подверглись сокращению разделы, относящиеся к истории католической церкви в Испании и к истории испанской культуры, сравнительно малоценные и не представляющие самостоятельного интереса.

Настоящий, второй том русского издания состоит из трех основных частей. В первой части излагается в хронологической последовательности политическая история Испании в XVI и XVII вв.; во второй части анализируется социальный состав населения, положение отдельных классовых прослоек в различных частях испанского королевства, а также государственное устройство Испании и ее владений в XVI и XVII вв.; в третьей части изложена экономическая история страны в указанный период. В периодизации истории Испании автор следует традиционной схеме, принятой в буржуазной историографии, в частности, он принимает 1492 г. за рубеж, отделяющий средние века от нового времени, на том основании, что «в этом году католические короли изгнали из Испании мусульман… и таким образом обеспечили политическое и территориальное единство», как он пишет в своем введении к первой книге. В соответствии с этой периодизацией автор относит к средним векам события только до начала XVI в., а события XVI–XVII вв. — к новому времени.

Следует подчеркнуть, что по своей методологии Альтамира является представителем буржуазно-либерального позитивизма. О его методологических установках и мировоззрении достаточно подробно сказано в предисловии к первому тому русского издания «Истории Испании», поэтому здесь мы ограничимся лишь общей характеристикой его исторической концепции. Коротко ее можно определить как плюралистскую, то есть признающую множественность и равнозначность факторов, лежащих в основе исторических явлений. В объяснении причин тех или иных событий Альтамира выдвигает одновременно и политические и экономические факторы, а порой даже личные устремления королей или отдельных государственных деятелей; таким образом, он оказывается не в состоянии вскрыть внутренние закономерности исторического развития.

Как и многие другие буржуазные историки, Альтамира характеризует XVI и XVII вв. как период «величия и падения Испании», но вскрыть внутренние причины, которые привели к быстрому подъему Испании в XVI в. и столь же быстрому ее падению в последующее время, он бессилен. Поэтому необходимо остановиться несколько подробнее на некоторых важнейших событиях, изложенных в настоящей книге весьма обстоятельно, но не получивших правильного истолкования.

К началу XVI в. Испания выдвигается в число сильнейших европейских государств. Реконкиста — отвоевание земель у мавров, — потребовавшая колоссальных усилий народов Пиренейского полуострова, была завершена в конце XV в. Последнее мавританское государство — Гранадский эмират — было ликвидировано католическими королями Изабеллой Кастильской и Фердинандом Арагонским в 1492 г. На рубеже XVI в. создается обширная испанская монархия.

Проникновение испанцев в Америку и захват ими американских колоний, особенно Мексики и Перу, неслыханно обогатили Испанию. Поток золота, хлынувший из заокеанских колоний в Европу, направлялся в первую очередь к испанскому побережью. «То было время, — говорит Маркс, — когда Васко-Нуньес Бальбоа водрузил знамя Кастилии на берегах Дариена, Кортес — в Мексике, Писарро — в Перу; то было время, когда влияние Испании безраздельно господствовало в Европе, когда пылкое воображение иберийцев ослепляли блестящие видения Эльдорадо, рыцарских подвигов и всемирной монархии». Далеко на западе, за океаном, Испания приобрела огромные территории. В то же время она господствовала на севере — в богатых Нидерландах, на юге — на африканском побережье и на востоке — в Италии. Заняв центральное место в необъятной империи Карла V, Испания стала грозным соседом для Франции и Англии, самых развитых западноевропейских государств того времени.

Однако уже во второй половине XVI в. в Испании появились первые признаки экономического упадка. Еще более отчетливо они обнаружились в начале XVII в. Весь XVII в. проходит в Испании под знаком небывалого обнищания народа и обезлюдения страны. Экономический упадок повлек за собой и упадок политический. Испания теряет господство на морях, а также и то господствующее положение, которое она завоевала в Западной Европе. Обгоняющие ее в своем развитии западноевропейские страны — Англия, Франция, Голландия — вступают с ней в борьбу за колонии в Америке. В этой борьбе Испания терпит поражения одно за другим.

Чем же был вызван упадок Испании? Альтамира пытается дать ответ на этот вопрос в третьей части настоящего тома. Во всех подробностях он рисует картину экономической деградации, приводит множество очень важных данных, свидетельствующих о тяжелом положении сельского хозяйства — земледелия и скотоводства, — о сокращении промышленного производства и торгового оборота, о расстройстве финансов, уменьшении численности населения, обнищании всего народа и т. д. Но какое объяснение автор дает всему этому?

«В первую очередь, — пишет Альтамира, — следует принять во внимание, что речь идет о явлении очень сложном; сложность его еще усиливается депрессией в политической жизни страны и снижением международного значения Испании в XVII в. Этот факт, а также конкретные данные, касающиеся экономического строя, позволяют вместе с тем утверждать, что нельзя какое-либо явление приписывать лишь одной причине, даже если эта причина значительно важнее всех остальных. Наконец, не следует упускать из виду, что экономическая история Испании того времени не освещена полностью и что многие данные являются неточными и недостаточно достоверными; поэтому невозможно делать какие-либо конкретные выводы».

Это объяснение свидетельствует лишь о бессилии автора разрешить поставленную им перед собой задачу. Закономерности исторического развития Испании в рассматриваемый период остаются невыясненными, вместе с тем не получает разрешения и проблема, выдвинутая автором.

Для разрешения этой проблемы необходимо понять специфические особенности социально-экономического строя Испании и ту своеобразную роль, какую сыграл испанский абсолютизм в предистории европейского капитализма. Маркс указывает, что «в Испании аристократия приходила в упадок, не потеряв своих самых вредных привилегий, а города утратили свою средневековую мощь, не получив современного значения… Таким образом, абсолютная монархия в Испании, имеющая лишь чисто внешнее сходство с абсолютными монархиями Европы, вообще должна быть приравнена к азиатским формам правления. Испания, подобно Турции, осталась скоплением дурно управляемых республик с номинальным сувереном во главе».

Альтамира приводит обширный материал, характеризующий испанский абсолютизм, его внутреннюю и внешнюю экономическую и колониальную политику. Он освещает ее, изучив подлинные документы — памятники правительственной деятельности Карла I, Филиппа II, герцогов Альбы, Лермы, Оливареса и других. Но хотя автор и обнаруживает правильное понимание отдельных мероприятий этих государственных деятелей Испании, он оказывается не в силах выявить специфику испанского абсолютизма, его отличие от абсолютизма английского или французского.

Мы знаем, что абсолютная монархия повсюду в Европе была последней формой феодального государства, возникающей тогда, когда в недрах феодализма уже формировался капиталистический уклад. В Испании абсолютная монархия возникла раньше, чем в других странах, в связи с задачами реконкисты; но она не уничтожила местных обычаев и не довела до конца централизацию государства, как это было в других абсолютистских европейских монархиях.

Маркс отмечает, что обособленность отдельных частей Испании, первоначально обусловленная географическими причинами, закрепилась в силу особенностей исторического развития: различные провинции, освобождаясь из-под власти мавров, превращались в маленькие самостоятельные государства. Объединенные политически на почве совместной борьбы против чужеземного господства, они остались разобщенными экономически.

В силу тех же географических и исторических особенностей города вИспании приобрели большой вес еще в период реконкисты. «Уже в XIV cтолетии города представляли самую могущественную часть кортесов, в состав которых входили их представители вместе с представителями духовенства и знати», — отмечает Маркс. В конце XV в., использовав вооруженную силу городов, католические короли Фердинанд и Изабелла обуздали непокорных феодалов и заложили основы испанского абсолютизма. А их внук Карл I, опираясь на феодалов, уничтожил независимость городов.

Для советского читателя большой интерес представляют те главы, в которых излагается история классовой борьбы и народных движений в Испании. Автор приводит богатый фактический материал о движении комунерос — восстании кастильских городов в начале царствования Карла I.

Восстание комунерос, поднятое под флагом защиты средневековых вольностей, было попыткой народившейся испанской буржуазии отстоять те выгодные позиции, которые она заняла в экономической и политической жизни страны. Поскольку восстание было направлено против централизаторских тенденций королевской власти, на первых порах к нему примкнули и некоторые феодалы. В движении местами приняли участие и крестьяне. Вследствие недостатка единства движение городов было подавлено. Использовав классово-антагонистические силы дворянства и городов в интересах своего возвышения, ослабив и унизив и тех и других, абсолютизм в Испании ничего не сделал для развития национального государства, как это было в других западноевропейских странах.

В силу сохранившейся разобщенности отдельных провинций народные движения, весьма многочисленные в XVI–XVII вв., никогда не распространялись одновременно на всю страну, наоборот, обычно они принимали форму сепаратистских движений за отделение от испанской монархии. Все они жестоко подавлялись королевскими войсками.

Несколько особое место занимает восстание морисков-потомков завоевателей-мавров, оставшихся после реконкисты в южных и восточных провинциях Испании. Восстание было вызвано беспощадной политикой истребления и ассимиляции, проводившейся по отношению к этому трудолюбивому народу.

Излагая историю тех преследований, которым подвергались мориски в Андалусии, Альтамира в объяснение (отчасти и в оправдание) варварской политики королевских властей приводит религиозные мотивы. Он пишет: «Несмотря на это (несмотря на их трудолюбие), испанское население их недолюбливало. Искренность морисков в отношении к христианской религии подвергалась сомнению… По этой причине среди духовенства существовало сильное течение, склонное применить к морискам большие строгости».

Между тем автор сам приводит достаточно данных для того, чтобы правильно судить о причинах изгнания морисков из Испании.

Рассказывая о правительственных мерах, вызвавших восстание, автор сообщает, что в защиту морисков неоднократно выступали те представители феодальной знати, на землях которых проживали мориски. Феодальная эксплуатация этого народа приносила изрядные доходы сеньорам; мотивируя свое заступничество, они указывали, что изгнание морисков неизбежно поведет к экономическому разорению тех районов, где они жили. На изгнании морисков из Испании настаивали те круги паразитической феодальной знати — светской и духовной, — которые были заинтересованы в прямом ограблении этого народа и не заботились о разрушительных последствиях их изгнания для экономики страны. Именно эти круги с помощью католической церкви своей политикой угнетения спровоцировали восстание морисков, чтобы затем потопить его в крови и завладеть имуществом восставших. Не одобряя этой кровавой расправы, Альтамира свидетельствует, что следствием подавления восстания морисков и их удаления из Испании было обезлюдение обширных районов страны и дальнейшее разрушение испанской промышленности и сельского хозяйства.

Повсюду в Испании безраздельно господствовали феодальный способ производства и цеховой строй. Если он разрушался, то не столько изнутри, вследствие нарождения и развития новых, капиталистических форм производства, сколько под воздействием внешних факторов. Так, например, значительное для того времени производство шелка в Испании почти полностью прекратилось после изгнания морисков. Другие отрасли производства хирели и исчезали, не выдерживая конкуренции с более развитой промышленностью других стран. Купцы предпочитали торговать дешевыми привозными товарами не только в колониях, но и в самой Испании. По той же причине на месте старых, исчезавших промышленных предприятий не могли возникнуть новые. Упадок промышленности сопровождался упадком сельского хозяйства, в котором также не было условий для появления нового, капиталистического уклада.

Этим определялась и та роль, какую сыграла Испания в процессе первоначального накопления капитала для Европы в целом, и невозможность для самой Испании использовать притекавшие в нее богатства в целях промышленного развития. «Так называемое первоначальное накопление, — пишет Маркс, — есть не что иное, как исторический процесс отделения производителя от средств производства… Экспроприация сельскохозяйственного производителя, обезземеление крестьянина составляет основу всего процесса». Крестьян — непосредственных производителен феодального общества — насильственно лишали всех средств производства, в первую очередь земли. Выброшенный из сельскохозяйственного производства крестьянин становился нищим, бродягой, паупером, который вынужден был продавать свои рабочие руки для того, чтобы как-то существовать. Таков путь, пройденный в XVI–XVII вв. предками современного пролетариата капиталистических стран Западной Европы. «И история этой их экспроприации вписана в летописи человечества пламенеющим языком меча и огня», — говорит Маркс.

В классической форме экспроприация, то есть ограбление крестьян, происходила в Англии, где лорды, заинтересованные в расширении пастбищ для своих овец, захватывали общинные земли, огораживали их, а крестьян изгоняли. В Испании в этот период тоже происходила частичная экспроприация крестьян, но в несколько иных формах. Например, в Кастилии феодалы также усиленно занимались овцеводством, так как цены на шерсть в Европе значительно возросли. Однако кастильские дворяне-овцеводы не производили огораживаний общинных земель, но они не разрешали и крестьянам огораживать свои поля. Объединенные в привилегированную корпорацию «Места», пользовавшуюся покровительством короля, дворяне присвоили себе право пасти своих овец всюду, где для них найдется корм. Крестьянские поля обрекались на потраву. В результате крестьяне сокращали посевы, забрасывали свое хозяйство и массами устремлялись в города или эмигрировали за границу. Таким путем в Испании, каки в других странах Европы, были освобождены рабочие руки, освобождены не только от феодальной зависимости, но и от всех средств производства и существования. Толпы бродяг и нищих на больших дорогах, на городских площадях, на папертях церквей — явление, одинаково характерное как для Англии времен Елизаветы Тюдор, так и для Испании времен Филиппа II Габсбурга.

Но откуда должны были появиться капиталистические предприниматели, способные использовать свободные рабочие руки? Как сумели эти предприниматели накопить капитал, сырье, орудия производства, чтобы взяться за эксплуатацию этих свободных рабочих рук? Буржуазные ученые потратили много усилий, чтобы доказать, что источником первоначального накопления капитала была бережливость неких торговцев и ремесленников. Маркс с едким сарказмом отвергает эти сказки. «В действительности методы первоначального накопления — все, что угодно, но только не идиллия», — говорит он.

Основным методом первоначального накопления был колониальный разбой: ограбление, порабощение и эксплуатация миллионов людей, хищническое истребление природных богатств и физическое уничтожение колониальных народов. «Открытие золотых и серебряных приисков в Америке, искоренение, порабощение и погребение заживо туземного населения в рудниках, первые шаги к завоеванию и разграблению Ост-Индии, превращение Африки в заповедное поле охоты на чернокожих-такова была утренняя заря капиталистической эры производства», — пишет Маркс. Испания играла первенствующую роль в завоевании американских колоний и порабощении американцев. Маркс указывает: «Различные моменты первоначального накопления распределяются между различными странами в известной исторической последовательности, а именно: между Испанией, Португалией, Голландией, Францией и Англией».

Испанцы в качестве первых европейских колонизаторов узаконили систему нещадного ограбления и истребления покоренных народов. Современные империалистические колонизаторы лишь «усовершенствовали» эту систему, возникшую еще в XVI в. Альтамира посвятил ряд разделов своей работы истории конкисты — завоеванию испанцами обширных территорий в Америке и на островах Тихого океана. (К сожалению, он почти не касается историич народов, населявших Америку до появления там европейцев.) Он приводит многочисленные королевские указы, которыми определялась организация управления колониями, рассказывает о взаимоотношениях колоний с метрополией, но оказывается не в состоянии объяснить такое вопиющее противоречие: с самого начала конкисты в колониях проводилась политика насильственных захватов исконных индейских земель и порабощения индейских племен, но вместе с тем законодательство метрополии отразило заботу королевских властей об индейцах и стремление распространить на колонии порядки метрополии. Индейцы по закону считались даже равноправными вассалами короля, наравне с коренными испанцами и жителями других владений. Для наблюдения за соблюдением законов, касавшихся индейцев, существовали специальные коронные «покровители индейцев» и другие правительственные чиновники.

Альтамира склонен объяснять это противоречие наличием среди испанских государственных и общественных деятелей человеколюбивых людей, которые якобы добивались для индейцев гуманного законодательства.

В действительности такая политика испанской короны объясняется опять-таки восточно-деспотическим характером испанского абсолютизма. В своих «Очерках политической истории Америки» Уильям Фостер пишет: «Считалось, что вице-короли действуют под контролем совета по делам Индий, пребывавшего в Испании. Но, находясь за много тысяч миль от родины, вице-короли превращались в самодержцев и почти вовсе не считались с испанским колониальным законодательством, которое должно было ограничивать их свободу». А все это законодательство преследовало лишь одну цель — обеспечить короне возможно большую долю прибылей от эксплуатации колоний, что и достигалось путем продажи правительственных должностей, путем предоставления пожалований в аренду или в собственность (но за определенную плату) земель и прав на эксплуатацию определенного количества индейцев и т. д. и т. п.

Собрав обширный материал, на основании которого можно составить характеристику испанских завоеваний и колониальной системы, Альтамира не сумел правильно оценить экономические последствия колониальной эксплуатации Америки для западноевропейских стран, и в первую очередь для Испании. Между тем именно в результате варварского ограбления и последующей эксплуатации колоний было двинуто вперед капиталистическое развитие Европы и одновременно начался упадок самой Испании.

На это указывает Маркс: «Колониальная система, — пишет он, — способствовала форсированному росту торговли и судоходства… Колонии обеспечивали рынок сбыта для быстро возникающих мануфактур, а монопольное обладание этим рынком обеспечивало усиленное накопление. Сокровища, добытые за пределами Европы посредством грабежа, порабощения туземцев, убийств, притекали в метрополию и тут превращались в капитал». Капиталистическая промышленность получила в XVI–XVII вв. широкое развитие в Нидерландах, Англии, отчасти во Франции. Однако в Испании, несмотря на все увеличивавшийся приток золота из колоний, промышленное производство падало, торговые обороты сокращались, население уменьшалось. Американское золото, непрерывным потоком лившееся из испанских колоний в метрополию, сыграло роковую роль для Испании. Золото, которое с такой жадностью искали испанские конкистадоры в дебрях Нового света, ради которого они шли на любые преступления, испытывали лишения и рисковали жизнью, — это золото не обогатило, а разорило испанский народ и затормозило его историческое развитие.

Попадая прежде всего в руки правящей паразитической верхушки абсолютистского государства, это золото способствовало закреплению феодальных отношений в стране, усилению крепостнического гнета, обнищанию народных масс. Огромный приток золота в Европу вызвал обесценение денег. Повышение цен на все товары отмечается в тот период во всех европейских странах, но нигде оно не сказалось с такой силой, как в Испании. Это повышение цен Альтамира пытается объяснить ростом ввоза золота из Америки и приводит цифры, характеризующие этот рост. Как и многие другие буржуазные историки, Альтамира ошибочно усматривает причину обесценения денег в том, что количество денег в стране колоссально возросло по сравнению с количеством товаров. На самом же деле, как установил Маркс, стоимость золота, как и всякого другого товара, в конечном счете определяется количеством труда, потраченного на его производство. Золото, притекавшее из Америки, падало в цене не потому, что его было слишком много, а потому, что оно добывалось дешевым трудом туземных рабов.

В результате падения стоимости золота неизбежен был рост дороговизны в странах Европы, со всеми вытекающими из этого последствиями. Испанские товары, вздорожавшие особенно сильно, стали вытесняться с рынка товарами других стран. Испанские феодалы, стоявшие во главе государства, не были заинтересованы в развитии отечественной промышленности, так как в основном их доходы состояли из поступлений от колоний и богатых европейских владений, а также из различных феодальных поборов с населения, обеспечивавших паразитическое существование господствующего класса.

Только в северных владениях Испании — в Нидерландах — первоначальное накопление капитала дало толчок развитию новых, капиталистических отношений, более прогрессивных, нежели феодальные. В соответствующих главах Альтамира подробно описывает все перипетии борьбы испанского абсолютизма с Нидерландами. Но роль народных масс и их требования он суживает, классовый характер этой борьбы остается нераскрытым. Автор рассматривает нидерландскую революцию в том же плане, что и движение кастильских городов. Далее слово «революция» мы не встречаем у него. Буржуазная ограниченность явно мешает ему обобщить изложенные факты, оценить значение революционных событий, столь важных для всей эпохи. Для него восстание в Нидерландах — это лишь местное, сепаратистское движение, направленное против централизма испанского абсолютизма.

Нидерландская буржуазная революция XVI в. была первым взрывом, обусловленным нарастанием внутреннего противоречия между нарождающимся капитализмом и феодализмом. Это противоречие выявилось в форме национально-освободительной борьбы против испанского владычества. Для развития нового, капиталистического способа производства необходимы были новые, буржуазные отношения, которые не могли оформиться при господстве отсталой уже в то время испанской монархии. Поэтому борьба молодой нидерландской буржуазии против реакционной феодальной деспотии испанских Габсбургов была революционной борьбой, знаменовавшей наступление новой эпохи капитализма. Победа нидерландской буржуазной революции, хотя и на ограниченной территории, знаменовала победу нового, более прогрессивного капиталистического способа производства над старым, отживающим свой век феодальным способом производства. Победа нидерландской революции и отделение Нидерландов от Испании — яркое свидетельство того факта, что испанская монархия оказалась в стороне от столбовой дороги исторического развития и была обречена на дальнейший упадок и все большее отставание от (Других, более развитых европейских стран. Как видим, причины этого отставания обусловлены особенностями всего исторического развития Испании.

* * *

В испанских изданиях «Истории Испании» Альтамиры был дан весьма неполный и в значительной степени устаревший библиографический указатель; немногочисленные карты были выполнены крайне несовершенно и не отражали многих существенных этапов исторического развития Испании. Поэтому к настоящему изданию пришлось пересмотреть и составить заново весь справочный аппарат книги.

При составлении библиографического указателя имелось в виду дать наиболее подробный перечень произведений классиков марксизма-ленинизма, как непосредственно относящихся к истории Испании, так и многих других, необходимых для понимания всех процессов исторического развития различных стран, входивших в состав огромной монархии испанских Габсбургов.

При составлении списка иностранной литературы учитывалась необходимость возможно более полного охвата основного круга источников (сборников документов и хроник), относящихся к истории Испании и ее владений в Европе и в Америке.

Русская и советская историография Испании представлена важнейшими исследованиями, имеющими прямое отношение к вопросам, затронутым в труде Альтамиры.

Предметный указатель охватывает оба тома русского издания. Именной и географический указатели относятся только к настоящему, второму тому.

3. Мосина.